Глава 1
Социальная сеть – не место для детей?
«Ты божественно красива. Ты прелесть. Я хочу подарить тебе все, что ты хочешь. Куплю тебе айфон. Ты самая красивая на свете… Я тебя хочу. Мы будем просто лежать вместе… Твой папа никогда не общался с тобой как со взрослой?.. Давай я покажу тебе своего щенка?.. Сними кофточку, пришли мне фото. Не иди в школу – мы можем в кафе сходить… Одиннадцать лет? Ты уже такая большая и еще не целовалась?»
Приблизительно такие вещи писали Ане П. мужчины в возрасте от двадцати пяти до шестидесяти пяти лет, с которыми она общалась в социальных сетях. Дальнейшая история трагична. Девочка встретилась с мужчиной, который представился агентом косметической фирмы и предложил проводить ее к себе в офис. Там он ее изнасиловал, убил, тело вынес из здания и закопал. Полиция отыскала педофила, он получил пожизненный срок.
В 2013 году комитет Совета Федерации по науке, образованию, культуре и информационной политике предложил ограничить возможность регистрации в социальных сетях детям до тринадцати лет. Чтобы зарегистрироваться в соцсети, ребенку необходимо будет получить разрешение родителей. Пока эта инициатива практического применения не нашла.
Лично я смысла в этом не вижу. Конечно, закон хороший, как и многие другие законы о защите детей в интернете. Но на практике реальной защиты не наблюдается.
Ради эксперимента я зарегистрировал аккаунт ВКонтакте на имя Евы Ивановой. Указал возраст – двенадцать лет. Выложил фотографии юной американской модели и актрисы, написал, что я из Тулы, и начал искать друзей – взрослых мужчин от тридцати до шестидесяти лет, которые были в то время в сети, тоже из Тулы. За двадцать минут меня добавили в «друзья» пятнадцать человек. Пятеро или шестеро, прочитав про возраст, быстро отписались, а остальные остались, и некоторые вступили со мной в переписку.
Я начал общаться с этими мужчинами. Поскольку я не двенадцатилетняя девочка, некоторые фразы мне пришлось подбирать из интернет-источников – с сайтов, которые занимаются поиском и поимкой педофилов. Один фотограф стал предлагать сняться в рекламе дорогого нижнего белья, сказав, что если моя лирическая героиня впоследствии согласится это белье снять, он готов мне его подарить. Другие мужчины спрашивали «Еву», пойдет ли она на следующий день в школу, и, получив отрицательный ответ, предлагали встретиться.
То есть взрослые мужики совершенно спокойно, ничего не стесняясь, общаются с детьми в социальных сетях. К слову, в Соединенных Штатах, Великобритании, Австралии и ряде других стран взрослым мужчинам вообще запрещено вступать в переписку с детьми в интернете. Это противозаконно, можно получить срок.
Скажу еще несколько слов об уже упомянутом ограничительном законопроекте. Хорошо, допустим, до тринадцати лет детям нечего делать в соцсетях. А что, после тринадцати – все можно? То есть если моей дочери тринадцать лет, или пятнадцать, или даже семнадцать, – она может спокойно выходить в интернет и общаться со взрослыми извращенцами без моего разрешения? Я бы сказал, что ограничивать надо не детей – ограничивать надо взрослых. А здесь, во-первых, получается, что всю ответственность несут родители. Во-вторых, сенатор, выдвинувший законопроект, заявил, что тринадцать лет – это «общепризнанный возраст взросления». Но, простите, возраст согласия, согласно российскому законодательству, – шестнадцать лет. Никто не видит тут противоречия?
Но вернемся к «Еве Ивановой». С этого аккаунта я совершенно спокойно присоединился к нескольким группам, пропагандирующим употребление наркотиков. К группе, которая пропагандирует БДСМ. К группе «Танцы на шесте». К группе «Проституция в Туле». К группам, посвященным депрессии и суициду. Все они существуют, и никто их не закрывает. Не забывайте – в этой соцсети «мне», то есть «Еве», двенадцать лет. И закон о защите детей от вредной информации в тот момент уже был принят. Но результатов его действия я не увидел – этих групп было буквально сотни.
Подобные социальные сети, которые никак не контролируются, – это самая большая помойка в интернете. Да, Роскомнадзор закрыл огромное количество сайтов, на которые, может быть, когда-нибудь зашли или могли зайти один-два ребенка. А вот такие места не закрываются.
Я вспоминаю свое детство. Постоянно был слышен детский смех на улице, дети гуляли, общались между собой. А сейчас все зависают в соцсетях. Если бы меня спросили, я бы ответил, что социальные сети необходимо жестко разделить по возрасту. Должна быть отдельная соцсеть для детей, и отдельная – для взрослых. Должны быть фильтры, которые препятствуют взрослым общаться в интернете с детьми.
Интересно, что, например, в Соединенных Штатах социальная сеть Фейсбук фильтрует сообщения, которые получают американские подростки, и их контакты. Почему? Потому что в Америке действует соответствующий закон. То же самое мы видим в Европе. А что в России? Вот несколько сообщений от сервиса TopFace, одного из самых известных в Фейсбуке.
«Женя, тринадцать лет, считает тебя привлекательным. Хочешь ли ты с ней пообщаться?»
«Настя, двенадцать лет, считает тебя привлекательным. Хочешь ли ты с ней пообщаться?»
То есть россиянам, зарегистрированным в Фейсбуке, приходят сообщения от малолеток, которые якобы хотят с ними пообщаться. Хотя TopFace занимается всего лишь рейтингом фотографий. Но здесь-то намек совсем на другое! Кроме того, есть еще масса соцсетей, которые зарегистрированы за пределами России, и никакие наши законы на них не действуют.
Я просмотрел огромный массив информации об изнасилованиях несовершеннолетних. Вот в Москве арестовали двадцатидевятилетнего фельдшера, который знакомился с детьми и подростками в соцсети, а затем угрозами и обманом заставлял их обнажаться и совершать развратные действия. И ведь таких случаев множество.
С другой стороны, социальные сети – это уникальная среда для отлова преступников, тех же педофилов. Мы знаем, что Брейвик, перед тем как совершить теракт, выложил в интернете видеообращение, где рассказал о том, что собирается сделать. Мы знаем, что американский подросток, расстрелявший своих одноклассников, тоже выкладывал видеообращение. То есть интернет, казалось бы, дает возможность делать все что угодно – но при желании его можно использовать и для предотвращения преступлений на стадии их подготовки. Если бы люди в погонах получали тревожный сигнал каждый раз, когда ребенок в интернете пишет определенные вещи, и исходя из этого начинали бы действовать, многие преступления, которые потом происходят в реале, просто не были бы совершены. А простым декларированием закона мы ничего не решим.
Я хочу задать родителям несовершеннолетних детей несколько вопросов. Ваши дети зарегистрированы в соцсетях? Сколько им лет? А вы смотрите, с кем они общаются, куда заходят, в каких группах состоят, на что они подписаны? Мониторите по возможности их переписку? Ведь выманить ребенка на улицу для взрослого извращенца не составляет особого труда. И это по-настоящему страшно. Поэтому постарайтесь привить своим детям хотя бы элементарные навыки безопасности – о них я много говорил в предыдущей главе.
Помните, что педофил в сети может выдать себя за кого угодно – в том числе за друга семьи или родственника. Но даже маленький ребенок способен, получив сообщение в социальной сети якобы от своей тетушки, взять телефон, набрать номер и спросить: «Тетя, это ты мне сейчас написала?» Если да – то все в порядке. А вот на предложение как-то по секрету пообщаться в сети, от кого бы оно ни исходило, нужно отвечать твердым отказом, и научить этому ребенка – задача родителей.
Глава 2
Дети секонд-хенд
Вот несколько объявлений в Фейсбуке и в группе на Yahoo, которая уже закрыта.
«Мальчик, родился в 2000 году. Послушный. Готов прислуживать».
«Девочка, четырнадцать лет, из Либерии. Внешне неплоха собой».
«Девочка, восемь лет, из Китая. Привезли пять дней назад. Если кто-то хочет, мы готовы отдать».
Только в одной группе таких объявлений было около шести тысяч. Люди через Фейсбук и Yahoo обменивались детьми, которых когда-то удочерили в России, на Украине и в других странах. Российских детей туда попало двадцать шесть человек.
Все истории этих детей достаточно грустные. Расскажу лишь одну из них. Инга из России была удочерена в двенадцать лет. Всю жизнь до этого она прожила в детском доме, куда ее отдала мать-проститутка. Отца Инга не знала. Когда за ней приехали новые родители из Соединенных Штатов, девочка очень обрадовалась – наконец-то у нее появятся любящие мама и папа, новые друзья, новая школа.
Через год после того как девочку увезли в Америку, приемные родители решили, что она им больше не нужна. Надо сказать, что они пытались официально вернуть ее в Россию. Связались с судьей, который принимал решение об удочерении, и просили его это решение отменить, но получили закономерный отказ. И тогда спустя некоторое время они обратились в подпольную сеть по обмену детей.
По сравнению с тем, что происходило в следующие полгода, двенадцать лет жизни в детдоме показались Инге настоящим раем. Она последовательно попала в три приемные семьи, которые просто передавали ее по обмену, как товар секонд-хенд. В первой семье до нее домогался новый «папа». Во второй семье ее изнасиловал «брат». О том, что происходило в третьей семье, я даже не буду рассказывать. После этого девочку вновь вернули в штат Мичиган, в самую первую семью. Что с ней делать, «родители» не знали. Инга плохо писала и читала, иногда могла закурить. Тогда ее отдали в психиатрическую лечебницу, чтобы хоть так отделаться от надоевшего ребенка. В клинике с ней вступил в связь лечащий врач. Позже его попытались привлечь к ответственности, но доказать ничего не удалось – девочка была в таком психологическом состоянии, что выступать в качестве свидетеля не могла, – и врач спокойно продолжил работать в той же психиатрической клинике для детей.
В конце концов девочку все же забрала служба опеки. Когда обратились за комментариями к самому первому приемному «отцу», он сказал: «Очень тяжелый характер. Все-таки мне продали свинью в мешке». Вот так приемные американские родители отозвались о девочке, которая двенадцать лет жила в детском доме, потом год – непонятно как, а потом полгода благодаря их же стараниям ходила по рукам.
Вся эта история произошла очень давно. Сейчас Инга уже взрослая женщина, ее дальнейшая судьба неизвестна – все документы по ее делу закрыты. Саму эту сеть журналисты агентства Reuters обнаружили лишь несколько лет назад. Кстати, одна из задач, над которыми работает Павел Астахов, – создание единой базы информации о всех детях, которые когда-либо были усыновлены из России, чтобы знать, что с ними произошло и куда они делись. Тем более что довольно большое количество детей, в разное время усыновленных в Соединенные Штаты, попросту пропали, и мы понятия не имеем, что с ними стало. Только время от времени случайно становится известно о каких-то случаях, к которым проявляет интерес наша служба защиты детей и начинает работать.
Скорее всего, группа, обнаруженная журналистами Reuters, – одна из многих. Могу сказать, что при всем колоссальном объеме и многообразии того, что происходит в соцсетях публично, объем того, что находится в закрытой части, больше в два-три раза. Это и личная переписка, и общение в закрытых группах и на форумах.
Интересно, что Yahoo быстро закрыл группу по обмену детьми, сообщения из которой я цитировал в начале главы, а Фейсбук отказался это делать, утверждая, что содержащийся в группе контент не нарушает пользовательского соглашения.
Была еще одна русская девочка, попавшая по обмену в неблагополучную, мягко говоря, семью, жившую в трейлере. Семья, удочерившая ее первоначально, тоже разместила объявление в аналогичной группе: мол, девочка из России, готовы отдать в хорошие руки. Когда девочку привезли в эту новую семью, она увидела множество фотографий детей на стенах и спросила новую «маму», что с ними произошло. «Ну, – ответила «мама», – знаешь, дети иногда умирают… Так бывает».
Эти и аналогичные истории, которые удалось расследовать журналистам Reuters, буквально взорвали интернет и СМИ. Скорее всего, это только верхушка айсберга в ситуации с тем, что вообще происходит с детьми в Соединенных Штатах. После ряда трагических происшествий с усыновленными детьми из России у нас запретили отдавать сирот в Америку – но, как я выяснил во время сбора данных по теме, существует столько обходных путей! В том числе и возможность стать донором спермы или яйцеклетки, а ребенка выносит суррогатная мать. Я нашел информацию об агентстве, которое предлагает подобные услуги любому мужчине или женщине. В объявлении у них так и написано: не имеет значения ни пол, ни возраст, ни национальность. За сумму от пятнадцати тысяч долларов вы получаете ребенка, который генетически является вашим родным, приезжаете и увозите его с собой. В конце объявления сообщалось, что можно расплатиться в рассрочку, поделив сумму контракта на четыре доли. Как будто продают мебель, машину или еще какой-то неодушевленный предмет. И неважно, кто заказчик, – педофил, садист, сумасшедший. Передал свой биоматериал, заплатил через сайт – и через девять месяцев получай готового младенца.
Есть вариант, когда по женским консультациям собирают базы тех будущих матерей, которые хотят отказаться от детей. Потом с ними ведут беседы, и если удалось договориться, обеспечивают поездку беременной за границу, например в те же Соединенные Штаты. Там женщина рожает, а после родов отказывается от ребенка. Бывает, что женщины – гражданки других стран предлагают мужчинам образовать фиктивную супружескую пару, чтобы усыновить ребенка из России, а дальше уже ребенок едет в Штаты. То есть постоянно подыскиваются все новые способы обойти запрет.
У меня есть ощущение, что ситуация с суррогатным материнством, существующая в России, через некоторое время вообще убьет институт усыновления. Какой смысл возиться с чужим ребенком, когда можно получить собственного здорового младенца, причем за сумму в несколько раз меньше, чем раньше брали за усыновление. Не говорю, что это плохо – это реально помогает тем семьям, которые не могут родить сами. Беда в том, что эта ситуация практически не регулируется и существующие законы о суррогатном материнстве никак этому не способствуют. Любой американец-педофил может спокойно заказать себе ребенка, рожденного от россиянки, за пятнадцать-двадцать тысяч долларов и увезти его с собой.
А ведь нам всегда говорили, что в Америке судьба детей отслеживается, что к тем, кто совершает преступления, направленные против детей, применяются жесточайшие меры… Как это все совмещается с фактами самых отвратительных преступлений против усыновленных детей? Я не специалист в законодательстве Соединенных Штатов, но я точно знаю, что когда дети передавались по объявлениям в другие семьи, усыновители оформляли на новых опекунов доверенность у нотариуса. То есть существует какой-то закон, который позволяет передавать «проблемных» детей из приемной семьи на опекунство в другой штат путем доверенности. Как машину. Причем делается это без проверок, без уведомления органов опеки или иных государственных служб.
Я спросил у Павла Астахова, грозит ли какое-то наказание тем людям, которые в Соединенных Штатах обмениваются приемными детьми, как подержанным товаром. Выяснилось, что тем, кто не совершает в отношении детей преступления по законам конкретных штатов, в которых они проживают, в принципе ничего не грозит. Тут есть важный момент: очень сложно обосновать распространение юрисдикции какого-либо штата на сеть интернет. Все-таки сеть не имеет ни границ, ни территориальной принадлежности. И при отсутствии в Америке федерального органа, который мог бы разбираться в этих вопросах, получается, что по каждой из семей, размещавших объявления в группах по обмену «проблемными» детьми, нужно выяснять, где они живут, и передавать дело в службу защиты детей конкретного штата. Это колоссальная работа, и есть очень большие сомнения насчет того, что ею кто-то будет заниматься.
Что касается российских детей, то и в самом деле необходимо создать эту единую базу, о которой говорит Астахов. Начнем с того, что все дети, которые были отданы на усыновление или удочерение в другие страны, сохраняют за собой российское гражданство. Однако те же американцы при этом не рассматривают его как российского гражданина, а с учетом того, что документы о его происхождении закрыты, выросший ребенок, если он, например, не помнит, откуда он родом, даже при желании не сможет претендовать на гражданство. И в этом база, в которую заносятся все сведения о судьбе усыновленных за рубеж детей, могла бы помочь.
Когда я ходил по сайтам агентств по усыновлению, действующих в Соединенных Штатах, я заметил одну вещь. Все эти агентства – американские. Мне ни разу не попалось агентство из Европы, Китая, Конго, России, Украины, других стран… Почему? Потому что люди, которые занимаются международным усыновлением в Америке, – это огромная мафия. Когда, к примеру, на Гаити закрыли усыновление за рубеж, эта мафия продавила, пролоббировала за деньги принятие нужного закона в этой стране. Теперь ребенка с Гаити или из Конго можно, имея достаточную сумму денег, заказать, даже не покидая своего дома. Кстати, на Гаити усыновлять и удочерять детей разрешено даже одиноким мужчинам.
Что меня порадовало на этих сайтах? Я ходил там по разным разделам и видел фотографии предлагающихся на усыновление украинских, гаитянских, конголезских, казахских детишек. Но когда я заходил в раздел «Россия», я видел только надпись большими буквами: ЗАПРЕЩЕНО. И номер закона. И ни одной детской фотографии.
По поводу запрета американцам усыновлять малышей из России было высказано много претензий и самых разнообразных обвинений. Но я бы хотел сказать спасибо всем, кто причастен к созданию этого закона за то, что они защитили наших детей. Потому что до этого мы даже не имели возможности узнать, куда они деваются после того, как их отсюда увозят.
Глава 3
Школьное хулиганство: мода на жестокость
Осенью 2012 года во Владивостоке три пятнадцатилетние девочки, ученицы элитной гимназии, поймали другую девочку, которой было четырнадцать, и стали ее избивать за гаражами. Все происходившее напоминало голливудский боевик. Жертву несколько раз ударили головой о бетонную стену так, что потекла кровь, били ее ногами, хватали за волосы и наносили удары коленом в лицо. Все действие сопровождалось матерными комментариями и смехом. Откуда стали известны такие подробности? А дело в том, что девочки засняли все на телефон и выложили видео ВКонтакте.
Когда рыдающая жертва спросила: «За что?» – ей не ответили. А действительно, за что? Да просто так. Говорили, что пострадавшая девочка как-то обидела своих мучительниц прошедшим летом, хотя она утверждала, что никогда их даже не видела. Потом оказалось, что ссора, если это можно так назвать, возникла в кафе – гимназистки начали цепляться к школьнице, смеяться над ее одеждой и требовать денег. За девочками, учинившими избиение, вообще тянулся целый шлейф подобных преступлений – они уже не раз ловили учащихся других школ младше себя, избивали их, снимали на видео и выкладывали на своих страничках в интернете. Потому что это круто.
Так обозначился новый тренд, который в Америке носит название буллинг (bulling), иначе говоря, школьное хулиганство и травля тех, кто слабее. Среди подростков стало модно издеваться над другими детьми, снимать это на видео и выкладывать в сеть.
Интересно, что гимназия, в которой учились хулиганки, в самом начале разбирательства заявила, что не видит оснований для их исключения из списка учеников, – мол, уроки они посещали исправно, а пострадавшая девочка училась в другой школе. Общественность возмущалась и требовала сурового наказания. Дело осложнялось тем, что все его участницы были младше шестнадцати лет, а доказать факт причинения пострадавшей девочке тяжких телесных повреждений не удалось – она не сходила вовремя в больницу, чтобы зафиксировать побои и взять справку. В итоге малолетние преступницы получили условные сроки за вымогательство.
Как вообще эта история всплыла? Девочки, как обычно, выложили запись издевательств в закрытую группу ВКонтакте. А кто-то из их знакомых скопировал видео оттуда и разместил его публично. То есть я даже не представляю, сколько в этой группе содержится подобных записей, если учесть, что она насчитывает около восьмисот участников со всей России и все они регулярно выкладывают видео избиений школьников. Думаю, что и правоохранительные органы тоже в группу не заглядывают.
Собирая информацию по этому инциденту, я нашел еще два видео, которые не были выложены в общий доступ на YouTube. Нашел я их через друзей друзей друзей хулиганок. И пострадавшая девочка, и те, кто ее избивал, имели аккаунты ВКонтакте, хотя две девочки из тех, кто бил, удалили свои странички, когда происшествие получило резонанс. Однако у них остались аккаунты в «Моем Мире» на Mail.ru. Я посмотрел, с кем они там дружат, и сравнил со списком друзей ВКонтакте. Таким образом, я и нашел другие видео, на которых засняты хулиганки.
Там они просто разговаривают между собой, а какой-то мальчик исподтишка снимает все на телефон. Одна девочка спрашивает другую, что сказала мама, узнав об избиении. «Да так, – отвечает та, – чуть-чуть поругалась, сказала, надо будет денег дать. И велела мне больше на камеры не попадаться».
Фактически по крайней мере одну из девочек родители поддержали. Я уже не раз приводил для сравнения пример Соединенных Штатов – так вот, там родителей, скорее всего, посадили бы в тюрьму, а директора гимназии уволили. Ну а сами девочки поехали бы учиться в закрытое заведение специального типа, которое по большому счету мало чем отличается от колонии для малолетних преступников. Самое интересное, что для этого даже не нужен суд – просто местный департамент образования решает, что хулиганки должны быть отчислены из своей школы и могут продолжать обучение только в конкретно указанном заведении, работающем с трудными подростками.
В Америке за последние годы эпидемия школьного хулиганства пошла на убыль. Зато Россия стала уверенно набирать темп. Во время социологических опросов 23 % девятиклассников признались в том, что носят с собой в школу какое-либо оружие – нож или кастет, – которым можно отбиться. Потому что и обижают многих, и издеваются. Иными словами, на наших глазах происходит формирование своего рода подростковых банд подобно тем, какие были в свое время в разных городах Соединенных Штатов. Известные нам по голливудским фильмам банды юных афроамериканцев, которые воюют с мексиканцами, внезапно получили свое отражение здесь. А учитывая усугубляющееся расслоение в обществе, как этническое, так и имущественное, можно предполагать, что ситуация в ближайшее время будет только ухудшаться – до тех пор, пока кто-нибудь за это не возьмется.
И это будут, по всей вероятности, не родители. Рассчитывать на родителей бесполезно – большинство из них не станут вмешиваться, если только не бьют их собственного ребенка. Они могут, как ни странно, даже не понимать сути проблемы, как мама той девочки, которая ее, в общем-то, поддержала. «Подумаешь, – часто говорят такие родители, – вырастет, перебесится». Да не перебесится! Это не милая ласковая детка. Это хулиганка, бьющая со всей дури головой о бетонную стену другую девочку. В пятнадцать лет. А что будет, когда ей исполнится восемнадцать? Как она будет воспитывать своих детей? Это же моральный урод.
Показательно и то, что пострадавшая девочка боялась сообщить об избиении. К сожалению, у нас принято говорить, что жертва сама виновата в произошедшем. Жертвой быть стыдно. Разве это нормально? Почему стыдно должно быть жертве, а не тем подонкам, которые над ней измывались? Ужас еще и в том, что девочка не хотела рассказывать о том, что с ней произошло, родителям и учителям, – но внезапно об этом узнала вся страна. Вся страна увидела, как ее избивают. Даже не могу представить ее состояние. Это сильнейшая моральная травма. Правда, я заходил к ней на страничку ВКонтакте и видел много сообщений со словами поддержки со всей страны.
Интернет – всего лишь инструмент, который может стать и оружием. Но решение принимает всегда человек. И он же должен нести ответственность.
Проблема подросткового буллинга – очень серьезная и важная. Причем надо отличать буллинг от обычных детских драк. Да, дети дрались всегда – но всегда были правила. И все понимали, что драться плохо. А родители и школа наказывали за драку по полной программе. Сейчас часто говорят, что проблемами взаимоотношений между учащимися должны заниматься школьные психологи. Беда только в том, что до сих пор должность школьного психолога считается, скажем так, декоративной. Это такая подработка, вроде уборки. Психологами часто подрабатывает кто-то из учителей. А в школе, где учился мой старший сын, психолог занимала по совместительству еще и должность повара – точнее, должность повара как раз была основной.
Раньше, в доинтернетную эпоху, мы знали одно: даже если тебя обижают в школе, ты приходишь домой – и там безопасно. А сейчас этого нет. Везде социальные сети, эсэмэски, телефонная связь. Избиение закончилось, но насилие продолжается. Засняв побои на видео и выложив в интернет, хулиганы фактически продолжают бить своих жертв дома. И те их друзья, которые смотрят эти видео в соцсетях или на YouTube, тоже присоединяются к избиению. И это продолжается до тех пор, пока виновные не получают наказание – или хотя бы пока видео не убирают из интернета.
Когда владивостокский инцидент, как и многие ему подобные, привлек внимание общественности, множество возмущенных людей почему-то ополчились на интернет. Но это неправильно. Да, повсеместное распространение интернета порождает свои проблемы. Но сам по себе он не виноват. Это инструмент. Есть такая пословица: «Пистолеты не убивают людей. Люди убивают людей». Так же и интернет – всего лишь инструмент, который может стать и оружием. Но решение принимает всегда человек. И он же должен нести ответственность.