Максим

Выйдя из реки, я придирчиво осмотрел тело и, скривившись от боли, потрогал свежий глубокий порез, тянувшийся от центра груди к левому плечу, оставленный на память Кривым. М-да, еще чуть-чуть – и буду похож на зебру. К этому порогу покрытое шрамами тело уже начало подходить вплотную.

– Откройся мне… – прошелестел женский голос, оставивший меня в покое на время купания.

– Сгинь, нечистая сила, – проворчал я себе под нос, с трудом унимая забегавшие по спине мурашки.

Подойдя к разбросанным вещам и внимательно их осмотрев, пришел к выводу, что зашивать их уже нет никакого смысла. По крайней мере, если не хочу ходить в одежде, покрытой большими пятнами крови, которые вряд ли получится отстирать. Откинув куртку и рубаху в сторону, я натянул штаны и сел, скрестив ноги, разложив перед собой все свои скудные пожитки из заплечного мешка. Вещей было немного. Нож, запасные рубашка и штаны, туго скатанные в компактный рулон, пара лепешек, небольшая фляга с вином, бинты, смартфон как напоминание о счастливом прошлом в родном мире, и деньги. Наличие последних меня радовало больше всего.

Перебинтовав раны и натянув чистую рубаху, я взвесил в руке кошель, набитый золотыми монетами, раздумывая над тем, стоит ли возвращаться в квартиру банды за остальными вещами. Здравый смысл подсказывал, что не стоит. Не так уж много у меня там и осталось. В основном шмотье, весившее хоть и немного, но бывшее объемным. Единственное, жалко джинсы с курткой, но от них и так мало что осталось после путешествия по лесу. Остальное – утиль, по которому нет смысла убиваться. Особенно учитывая, что по местным меркам я довольно зажиточный Буратино.

А в доме меня не может ждать ничего хорошего. Там возможны три варианта. В лучшем и самом оптимистичном случае – он пуст, можно будет собрать вещи и припасы, но это только один к трем. В двух остальных меня там будут ждать либо стража, либо Кривой с Немым, и обе эти, без сомнения, отличные компании мне несказанно обрадуются. Валить по-хорошему нужно из города. Но только куда? Плюнув на все, я скинул вещи в мешок и поднялся. Все. Надоело. Нужно найти кабак с вином и кроватью… угум, а еще с блек-джеком и девушками нетяжелого поведения. Усмехнувшись своим мыслям, я отрезал кусок штанины, натянул на голову и подвернул в качестве импровизированной шапки, после чего бодро полез на пристань.

В порту утро было в самом разгаре. Люди вокруг суетились, корабли приставали к берегу, повозки привозили и увозили товары. Окинув мрачным взглядом этот разворошенный муравейник, я криво усмехнулся. Сегодня ночью чуть не изнасиловали девушку, я завалил второго человека, а мир продолжает жить, как, впрочем, и мой тоже в точно таких же ситуациях. Все и везде одинаково. От этого появляется нездоровый фатализм. Как там у Ницше в «Ecce Homo»?.. «Я называю его русским фатализмом. Тем фатализмом без возмущения, с каким русский солдат, когда ему слишком тяжел военный поход, ложится наконец в снег». Позитивненько…

– Откройся мне… – заставивший вздрогнуть шепот раздался над левым ухом.

Резко повернув голову, я увидел невозмутимо стоявшую в движущейся толпе, метрах в двадцати, рыжую девушку, приходившую ко мне в снах. Она смотрела прямо на меня, не обращая ни на что вокруг внимания. На мгновение ее закрыл всадник на лошади, и, когда он проехал, девушка бесследно исчезла, словно ее и не было.

– Спокойно. Ты псих. Смирись. Улыбайся и живи дальше… – Глубоко вздохнув, я быстрым шагом направился прочь от этого проклятого порта.

– Корса! Хэй, Корса! Подожди! Да стой же ты, великанский увалень!

Обернувшись на крик, я увидел, как Сафар соскочил с телеги, на которой я с удивлением разглядел также и Аласта, и остановился, улыбнувшись. Хоть кто-то меня рад видеть в этом мире; это забавно, особенно учитывая, что в последнее время я сам не рад своему отражению.

– Корса, как жизнь?! Где пропадал так долго-то? – Подбежавший Сафар хлопнул меня по плечу.

– Была работа. – Усмехнувшись, я хлопнул в ответ приятеля, с которым мы вместе трудились.

– Пойдем к нам, Аласт тебя тоже хотел видеть, там и поговорим, а то мы харчи с вином в таверну везем. Нехорошо опаздывать. – И с этими словами парень потащил меня к телеге.

Запрыгнув в телегу и усевшись на дно, скрестив ноги, я оказался напротив своего старого работодателя. Рядом присел Сафар. Аласт широко улыбнулся и протянул мне руку.

– Корса, работа нужна? – встретил он меня фразой, с которой и началось наше знакомство.

– Смотря какая. – С улыбкой я крепко обхватил его предплечье и встряхнул по местной традиции.

– Везем в «Старый наемник» провизию и вино. Еще одна пара рук не помешает. – Он кивнул подбородком вперед.

Проследив за его жестом, я увидел, что перед нами едут еще две плотно забитые грузом телеги.

– Сколько платят… как же правильно сказать… а, за такую трудную работу? – Усмехнувшись, я облокотился на борт, смотря на парня.

– Целых пять лот! Соглашайся! Работы немного, а там еще и накормят, – поддержал мой саркастический тон Аласт.

– Целых пять лот! Настоящее богатство! – восхитился я такой щедрой оплате в целых пять медных монет.

«Хотя все честно. Работы и правда немного, особенно если два парня на впередиидущих телегах тоже будут разгружать. Да и кормежка денег стоит», – подвел я итог своих пространных рассуждений. Меланхоличный возничий, держащий поводья нашего транспорта мощностью в одну лошадиную силу, не обращал на этот разговор никакого внимания.

– Не думаю, Аласт. Сейчас не до работы…

Помолчав минуту, Аласт с хитрой ухмылкой посмотрел на меня:

– Корса, ты когда так шустро разговаривать-то научился по-нашему?

– Жизнь заставит, мм… и не так выгнуться, – ответил я, неопределенно взмахнув пальцами.

– Аха, верно говорит, демоняка! – Все это время тихо сидевший Сафар расхохотался и стукнул меня по спине.

Усмехнувшись в ответ, я задумчиво смотрел на проплывающие мимо дома и идущих по улицам людей. Сколько я уже в этом городе? Если мне не изменяет память, то должна заканчиваться третья неделя, а ощущение – что прошла целая вечность. В этот город я заходил во многом другим человеком…

– Как твои дела с Кривым? – Обернувшись, я увидел совершенно серьезный, без тени усмешки, взгляд Аласта.

Сафар вновь притих.

– Не сложилось, – раздраженно дернув щекой, ответил я. – Не сойтись… взгляд на жизнь.

– Как расстались? – Взгляд парня стал обеспокоенным.

Не проронив в ответ ни слова, я оттянул ворот рубахи вместе с бинтом, показав край глубокой царапины, и мрачным взглядом уставился на окружающий пейзаж.

– Корса, кто тебя так? – Сафар подался вперед, чтоб рассмотреть рану, но я уже отпустил ворот.

– Упал.

Аласт в ответ на мою фразу лишь мрачно усмехнулся.

– Сафар, ты знать… купить… бинт и… то, чем можно… лечить? – задал я вопрос своему приятелю по работе.

– Да, конечно, можно в лавку к лекарю сбегать, там мазь хорошая есть, – засуетился Сафар.

– Помогает? – я с сомнением на него посмотрел.

– Конечно! Как же продавать можно то, что не помогает-то?! – Парень от возмущения даже привстал с корзины, на которой сидел.

– Дорого?

– Бинты по три лоты обычно, да мазь лот в десять обойдется, – почесав затылок, выдал свое экспертное заключение Сафар.

– До нее быть далеко? – В ответ парень покачал головой и махнул рукой куда-то в сторону. – Можешь помочь… взять для меня? – спросив, я протянул ему серебряную монету. – И от болеть.

– От боли? – Сафар взял монету и вопросительно на меня посмотрел, я лишь кивнул в ответ. – Аласт, я вас догоню возле «Наемника». – Парень соскочил с телеги и понесся куда-то по улице.

Проводив его благодарным взглядом, я откинулся на борт и устало прикрыл глаза. Было бы неплохо еще и поспать, хотя при моих снах отдохнуть нормально вряд ли получится.

– Что думаешь делать дальше?

Открыв глаза, я увидел серьезное лицо Аласта.

– Не знать, – пожав плечами, бросил взгляд на возничего, все так же не проявляющего интереса к нашей беседе, и, понизив голос, обратился к парню: – Можешь мне помогать? Нужно знать, что с Кривым.

– Что с ним случилось? И что с его людьми? – парень тоже понизил голос до полушепота.

– С ним случаться стража. А люди… Немой быть с ним. Данко мертвый.

– Рыжего полухеффа убили стражники?

– Нет, – посмотрев в глаза Аласта, ответил я спокойным голосом, покачав головой.

– Понятно… – протянул парень, почесав затылок. – Так это, значит, про вас сегодня город гудел…

– Что говорят? – спросил я, подавшись вперед.

То, что новость о случившемся уже облетела город, категорически не радовало.

– Говорят, что кто-то пытался то ли дом мастера Оливандра ограбить, то ли его самого убить, но того дома не было… – задумчиво протянул Аласт.

Повозка приятно поскрипывала, покачивая расслабленное тело. Слегка прищурившись от дневного света, я смотрел на бывшего работодателя. Побежать к стражникам он не должен, про его нечистые дела я узнал достаточно, чтобы он тоже из отделения местной полиции не вышел…

– Как думаешь, из города сбежать получится? – вопрос был задан тихим тоном куда-то в пространство.

– Я бы на твоем месте не торопился, – ответил Аласт, пожевав губами. – Если бы искали полукровку-великана, то уже были бы в порту. Ты на весь город такой один. Если же все-таки ищут, то стража на воротах оповещена, – резонно заметил Аласт. – Есть один знакомый парень из оружейного картеля: сейчас их очередь выделять людей для патрулирования. Могу попробовать спросить, но сам понимаешь – ему нужно заплатить. Два пьеса должно хватить. Смогу узнать к вечеру. До этого тебе лучше залечь на дно. Предлагаю все-таки принять предложение работы и снять комнату в «Старом наемнике» до вечера.

Протянув Аласту две серебряных монеты, я закрыл глаза и замолчал. Бежать из города, если честно, не хотелось, но, может быть, придется. Все зависит от того, что случилось с Кривым. Самым лучшим вариантом будет, если его убила стража, а меня никто не запомнил. Тогда можно забыть обо всем и жить спокойно… гм, насколько это возможно при моем состоянии. Самый плохой – если его поймала стража и он рассказал ей про меня. Лучше иметь за плечами одного уголовника, у которого есть к тебе счеты, чем всю правоохранительную систему города…

– Корса, держи, – раздался рядом голос Сафара.

Вздрогнув, я открыл глаза и взял у него небольшой мешочек. Похоже, умудрился даже задремать, раз он успел уже вернуться. Благодарно кивнув, я отдал ему половину сдачи и посмотрел на покупки. Пять бинтов, деревянная коробочка с какой-то вонючей мазью черно-коричневого цвета, и бутылочка из темно-зеленого стекла. Вытащив пробку, понюхал жидкость. Запаха не было.

– Грибной отвар для снятия боли. Лавочник сказал, что пить можно не больше трех глотков за день, – просветил меня Сафар.

С сомнением посмотрев на бутылочку и сделав глоток, заткнул ее пробкой и кинул все покупки в вещмешок. «А мы тут мухоморчиками балуемся…» – мысленно перефразировал я фразу из мультфильма и прислушался к организму. Боль, терзающая тело последние три дня, начала отступать. Нужно бы не увлекаться этой настойкой. Не хочется бегать к местному дилеру, шифрующемуся под фармацевта, и относить последние деньги за этот отвар. Да и ломка – вещь не самая приятная, мне и никотиновой зависимости по горло хватило.

– На выход! – Аласт бодро спрыгнул с телеги и, подойдя к высокому жилистому мужику лет сорока, пожал ему предплечье.

Оказавшись на земле, я потянулся и огляделся вокруг. Хорошее место. Близко к центральной улице. Вокруг в основном ремесленные кварталы. До порта тоже рукой подать. Да и до входа в верхний город, где селились знать, магнаты и особо зажиточные граждане, также недалеко. Похоже, вполне респектабельное место для среднего класса. Судя по тому, что здание, перед которым мы стояли, было довольно большим и двухэтажным, то это скорее постоялый двор, чем таверна. Просторный задний двор огораживал двухметровый каменный забор.

Широкие ворота, рядом с которыми я стоял, открылись, показав внутренний двор и распахнувшего их высокого асани с грубым шрамом на правой щеке, напоминающего своей внешностью старого добермана. Чернокожий мужик, уступавший мне в росте не больше пяти сантиметров, с волосами, заплетенными в короткую косу, уперся в меня взглядом.

– Корса, хватай мешки, – донесся голос Аласта.

Оглянувшись, я увидел, как остальные приступили к разгрузке телег. Повернувшись назад, обнаружил, что асани уже стоит рядом и внимательно меня рассматривает.

– Корса, значит, – усмехнувшись, показывая клыки, протянул иссиня-чернокожий мужик.

– В точку, – кивнув ему, я взвалил на плечо мешок с мукой и отправился вглубь двора, следуя за Сафаром, несущим корзину.

Возле одного из сараев нас уже ждала тетка лет сорока в коричневом платье и фартуке, распекающая парня, подошедшего первым. Оторвавшись от чем-то провинившегося поденщика, она повернула голову к нам и уставилась на меня. На лице появилось испуганное выражение.

Серьезно? Как же достала подобная реакция! Значит, черный клыкастый мужик с волчьими чертами лица – это не страшно, а высокий, заросший бородой парень в потасканной одежде – это обделаться можно! Что за избирательная ксенофобия…

– Ньера, куда нам ходить, класть? – дружелюбно улыбнувшись, я кивнул на мешок на плече.

– Что?.. А, да! Пойдемте покажу, – спохватилась женщина.

Все еще подозрительно посматривая на меня, она двинулась в сарай.

– Откройся мне… – прошелестел над левым ухом тихий женский голос.

Вздрогнув и чуть не уронив мешок, я тихо выругался и пошел за Сафаром в сарай. Быть сумасшедшим, слышащим голоса, до сих пор было крайне непривычно, да я и не был уверен, что привыкнуть к подобному вообще можно…

С разгрузкой мы провозились не больше часа, после чего всей компанией двинулись внутрь постоялого двора, в обеденный зал. Оглядев просторное помещение, я отметил, что тут довольно уютно. Добротно сколоченные чистые столы и лавки тянулись в три ряда. Справа от главного входа была стойка, рядом с которой находилась дверь на кухню. Пол идеально чистый, и на нем нет опилок либо сена, к которым я уже успел привыкнуть в дешевых портовых кабаках. Под потолком висело три тележных колеса, но в отличие от таких светильников в портовых клоповниках тут вместо свечей на них располагались лампы, похожие на ту, что я видел у Кривого, прикрепленные светящимся стеклянным цилиндром вниз. В просторном зале за разными столами сидели три человека и завтракали. Среди тройки я распознал только одного скромно одетого капитана, когда-то виденного на пристани.

Указав нам на стол, мужик, встретивший Аласта возле входа и оказавшийся хозяином постоялого двора, двинулся за стойку. Асани, насколько я понял из разговоров, был здесь кем-то вроде вышибалы и уже сидел на табурете рядом со стойкой, с большой кружкой в руках. Тетка, которую мы встретили возле сарая, по имени Лорана, как раз вышла с кухни с подносом, заставленным тарелками, за ней с таким же подносом появилась симпатичная девушка, лицо которой показалось смутно знакомым.

Присмотревшись внимательно, я так и не смог вспомнить, где ее видел. Довольно высокая, по местным меркам, зеленоглазая шатенка лет двадцати, с небольшой родинкой на правой щеке, одетая в белую блузку, черный матерчатый корсет, подчеркивающий талию, и темно-зеленую юбку.

С трудом отведя от нее взгляд и посмотрев на дверь, я взял себя в руки. Какого черта? Сколько я уже здесь? По-моему, больше месяца. Со своей бывшей я случайно встретился еще недели за две до случая с Виктором и тем проклятым лесом. Короче, все крайне печально. Нужно взять себя в руки и не смотреть на всех симпатичных девушек взглядом человека, застрявшего на необитаемом острове. И других проблем сейчас хватает…

– Привет. – Девушка опустила на мою сторону стола поднос и улыбнулась.

– Мараграс! Дел невпроворот! Лясы поточить всегда успеешь. – Лорана строго посмотрела на девушку.

Мараграс, состроив недовольную мину, кивнула ей в ответ и, махнув мне рукой на прощанье, убежала на кухню. Проводив ее взглядом и мысленно помянув ласковым словом Лорану, я присоединился к остальным сидевшим за столом, накинувшись на еду.

Насытившись, отодвинул от себя тарелку и налил в большую деревянную кружку какой-то темной жидкости из кувшина, поставленного только что севшим напротив Аластом. Понюхав содержимое, я сделал глоток и довольно хмыкнул. Эль. Хороший крепкий темный эль. Такой мне и в родном мире не часто попадался. Вино, обычно паршивого качества, уже изрядно успело достать за последнее время.

– Племянница хозяина хороша, правда, Корса? – Аласт весело подмигнул мне, кивнув в сторону стойки, где девушка о чем-то тихо разговаривала с хозяином и асани.

– Даже не думать спорить с твое слово, – усмехнувшись в ответ, я чокнулся с поддержавшим меня Сафаром, сидевшим слева.

Два малознакомых парня, с которыми я сегодня работал, поднялись и отправились к хозяину с пустыми кувшинами. Проводив их взглядом до стойки, я посмотрел на стену, рядом с которой сидел асани. Видно, бурная молодость была у хозяина. На стене висело несколько щитов, разновидности колюще-режущего оружия и, удивительно, что-то похожее по форме на мандолину, хотя размером практически со стандартную классическую гитару.

– Это Корса, его у нас так все зовут. Жутко злой, дык все полувеликаны такие. Говорят, что он Васу Щербатого с друзьями съесть пытался, когда в первый раз в порту появился! Я того сам потом видел: живого места на мужичонке не было! – донесся от стойки голос одного из парней.

– Я его сейчас кувшином по голове приласкаю. Чушь собирает, из Корсы людоеда делает! – Сафар злобно сузил глаза и, схватив опустевший кувшин, начал подниматься.

– Успокойся, – придержал я парня за плечо и усмехнулся.

Еще мне не хватало тратить время на какого-то пьяного идиота с длинным языком и позволять Сафару отстаивать мое доброе имя честного, не жрущего людей полувеликана.

– Корса! Да как так можно-то! Сегодня он мелет, что ты людоед, а завтра люди тебя резать придут, наслушавшись! – Сев на место, Сафар возмущенно на меня посмотрел.

– В чем-то Сафар прав, – Аласт с хитрой усмешкой покачал кружкой, – полукровок не очень любят, полувеликанов особенно.

– Не боишься, что он услышит и обидится? – донесся голос хозяина, который заметил нашу пантомиму.

Посмотрев на все так же хитро улыбающегося Аласта и хмурого Сафара, я вздохнул и поднялся, направившись к стойке. Словно у меня других дел нет, кроме как бегать за каждым, кто про меня что-то несет, и затыкать им рты.

– Нет, не боюсь: он человеческий язык почти не понимает! – весело оскалившись, парень взмахнул рукой и тут же замолчал, когда почувствовал руку на своем плече.

Развернув его к себе, я внимательно посмотрел парню в глаза.

– Моя понимать. Не закрыть рот – то я тебя съесть.

Парень под моим взглядом съежился и нервно сглотнул слюну, похоже и правда поверив в свои же россказни о моем пристрастии к человеческому мясу.

Сидящий на табурете слева асани захохотал во всю мощь глотки. Через секунду его поддержал хозяин «Старого наемника», стоявший по другую сторону стойки рядом с Мараграс. Отпустив парня, я недовольно посмотрел на мужиков. Такой момент испортили! И сам усмехнулся. Уж слишком заразительно смеялся клыкастый.

– Повеселил ты нас! – Отсмеявшись, асани отсалютовал мне кружкой.

Я лишь кивнул в ответ и присмотрелся к мандолине, висевшей в метре от меня. Хотя какая мандолина, практически стандартная классическая шестиструнная гитара, только с каплевидным корпусом и слегка выпирающей задней декой.

– Можно мне смотреть… взять? – обратился я к хозяину заведения.

С сомнением посмотрев на меня, мужчина пару мгновений размышлял, но, видимо что-то для себя решив, снял со стены инструмент и протянул его мне.

– Осторожно. Эта мирата принадлежала моему погибшему другу. Если сломаешь, лишишься головы. – Хозяин постоялого двора внимательно посмотрел мне в глаза.

Кивнув в ответ, я принял из его рук инструмент и, сев на лавку за ближайшим столом, провел большим пальцем по струнам. В который уже раз прихожу к выводу, что с уровнем развития этого мира я сильно ошибся. Волочение струн – это весьма технологичный процесс. Я скорее ожидал увидеть струны из жил или кишок животных, но никак не из металла. Покрутив колки, подстроил мирату под привычный строй и, на пробу зажав аккорд, снова провел по струнам. М-да, могло бы быть и лучше.

– Сыграешь? – спросила незаметно подошедшая девушка.

Подняв голову, я увидел, что также подошли Сафар, смотревший удивленным взглядом, и хитро усмехающийся Аласт. Проведя еще раз по струнам, я кивнул и заиграл перебором.

Доран

– Ну что, Доран, сыграем вечером в кости? – Асани весело оскалился, забирая из рук хозяина «Старого наемника» кружку с элем.

– Иди ты, Харан, – еще тридцать лот я тебе проигрывать сегодня не намерен, – по привычке проворчал Доран.

– Харанай Фрит Останай Марнус; прошу называть меня полным именем! Ты мне больше не сотник! – состроил асани серьезное выражение лица.

– Да, теперь я тебе плачу за то, что ты посреди дня дуешь эль. И прибавки за счет выигрыша в кости ты у меня не дождешься, – весело усмехнулся хозяин.

– Жадный ты, Доран… – Поскучнев, Харан приложился к элю.

– Дядь Доран! – К старым приятелям подбежала Мараграс. – Помнишь, пару десятин назад мы с Лораной рассказывали, что видели полувеликана на рынке? Ты нам еще не поверил. Так вон он сидит! – Девушка махнула рукой в сторону светловолосого детины, что разгружал провизию. – Я его вспомнила. Это точно тот самый.

Мужчины переглянулись и расхохотались.

– Если это полувеликан, то я отрежу и съем свою косу! – Харан весело оскалился, выставив на обозрение клыки.

Хозяин «Наемника» поддержал его улыбкой.

– Ну как же… – Девушка недоуменно посмотрела сначала на дядю, потом на смеющегося асани. – Они большие, широкоплечие…

– А также тупые и чаще всего агрессивные, – закончил за нее Доран. – Племяшка, мы с Хараном насмотрелись на них лет пятнадцать назад, когда зачищали от клана великанов горные долины на юго-западе страны по контракту с короной. Уж очень они беспокоили деревни местных рудокопов… – Вспомнив свою молодость, хозяин постоялого двора усмехнулся и посмотрел на светловолосого парня. – У полукровок черты лица резче, лоб ниже, покатый. А это человек. Похож на северянина. Помнишь Тамара? – обратился он к асани. – Прямо вылитый тот бешеный северянин с секирой. Жаль мужика, сложил свою голову в лесах Чириата…

Харан в ответ грустно кивнул:

– Помню. По-глупому подставился. Пошел ночью до ветру в кусты и секиру с собой не взял… а там кровосос.

Помолчав немного, мужчины подняли кружки, поминая старого товарища. Тишину нарушили двое других рабочих, что занимались разгрузкой телег с провизией. Весело переговариваясь, они поставили на стойку пустые кувшины.

– Хозяин, не нальешь еще? Уж очень хорош у тебя эль! – Парень с куцей бородой просительно заглянул в глаза Дорану.

Усмехнувшись, мужчина наполнил один из кувшинов, отвернув кран стоявшего позади бочонка. Поставив полный сосуд перед парнями, хозяин кивнул в сторону стола, из-за которого они пришли.

– Что за парень с вами такой приметный?

Оглянувшись на стол и сообразив, о ком идет речь, говоривший из подошедшей двойки заулыбался:

– Это Корса, его у нас так все зовут. Жутко злой, дык все полувеликаны такие. Говорят, что он Васу Щербатого с друзьями съесть пытался, когда в первый раз в порту появился! Я его сам потом видел: живого места на мужичонке не было! – поведал парень, размахивая руками.

Весело переглянувшись с асани, Доран посмотрел на Корсу и заметил, что все сидящие за столом услышали этот монолог, судя по возникшей суете.

– Не боишься, что он услышит и обидится? – С хитрым прищуром хозяин «Наемника» посмотрел на куцебородого сказочника, краем глаза наблюдая за тем, как полувеликан поднялся из-за стола и направился к ним.

– Нет, не боюсь: он человеческий язык почти не понимает! – развеселился парень, но тут же испуганно замолчал, когда на его плечо опустилась рука северянина.

– Моя понимать. Не закрыть рот – то я тебя съесть, – произнес громила с грубым гортанным акцентом, с очень серьезным выражением глядя в глаза куцебородого, испуганно съежившегося под его взглядом.

Не выдержав этой сцены, Харан расхохотался во всю силу своей глотки. Через секунду сдался и Доран, поддержав своего товарища.

– Повеселил ты нас! – Отсмеявшись, асани отсалютовал кружкой северянину.

Парень посмотрел на них недовольным взглядом, но через секунду тоже весело усмехнулся, переведя взгляд на стену за спиной Дорана. Показав на нее пальцем, он проговорил:

– Можно мне смотреть… взять?

Посмотрев на место, куда указывал северянин, Доран удивленно поднял бровь. Мирата Ринара. Бывший товарищ пришел лет пять назад к уже успевшему осесть и завести таверну сотнику, под началом которого когда-то служил; было это после последнего похода из пустынь Монара, а вскоре он погиб в подворотне от ножа какой-то швали, оставив после себя на память только свой инструмент менестреля сотни. Взглянув внимательно на парня, Доран, поколебавшись, снял со стены музыкальный инструмент и протянул ему.

– Осторожно. Эта мирата принадлежала моему погибшему другу. Если сломаешь, лишишься головы. – Хозяин постоялого двора внимательно посмотрел в глаза парню.

Северянин, кивнув, принял инструмент и, сев на ближайшую лавку, провел по струнам. Раздраженно дернув щекой, видимо неудовлетворенный звуком мираты, он ловкими и, похоже, привычными движениями принялся настраивать инструмент. За этим с интересом наблюдали все стоявшие у стойки. Парни, сидевшие с ним за столом, тоже подошли. Рядом удивленно хмыкнул Харан.

Отхлебнув эля, Доран облокотился на стойку, наблюдая за изрядно потрепанным северянином, одетым в обноски явно с чужого плеча. Когда-то его самого пытались заставить учиться игре на инструменте. Еще в детские годы, когда он был младшим сыном савентского барона. Но меч ему всегда нравился больше, что и определило его дальнейшую судьбу.

– Сыграешь? – задала вопрос Мара, успевшая незаметно подойти к парню и теперь с интересом наблюдавшая за ним.

Северянин поднял голову, взглянув на девушку, и ничего не сказал. Лишь кивнул в ответ. Пальцы забегали по струнам, а в следующий момент он запел довольно хорошим голосом грустную, судя по интонации, песню:

Девушка присела рядом и, положив подбородок на упертые в колени, согнутые в локтях руки, внимательно слушала песню. Парни, первыми подошедшие от стола, удивленно зашушукались, но тут же замолчали, когда на них шикнул Харан. Рядом с Дораном встала вышедшая из кухни Лорана. Закончив играть, северянин поднял голову и, обведя всех взглядом, грустно усмехнулся, отложив инструмент.

– Красиво… – грустно вздохнула завороженная песней девушка. – А что это за язык?

– Русский. – Северянин поднялся и, подойдя к стойке, взял кружку с элем, протянутую хозяином.

– А где этот Русск? – не отстала Мара.

– Далеко, – лаконично ответил парень, сделав глоток.

– Я тоже в первый раз слышу этот язык, а уж мы с Дораном по миру побродили, – дернул себя за косу асани. – Так где находится этот твой Русск и что это? Страна?

– Деревня, – принятый за полувеликана парень грустно усмехнулся, – находится на севере… в лесу.

– А где именно? – Доран наполнил опустевшую кружку Харана.

– Не знать, – неохотно ответил парень.

– Как же так? Как можно не знать, где твой дом? – Мараграс подошла ближе к загрустившему парню.

– Быть без сознания, когда меня забрать. – Горько усмехнувшись, Корса сделал большой глоток из кружки и сел на табурет за стойку.

– Зачем? Кто забрать… тьфу, забрал? – продолжала допытываться девушка, сев на табурет рядом.

– Не знать. – Парень хмуро посмотрел на дверь, данный разговор его, похоже, тяготил.

– А как ты попал в Тавору? – заинтересовался историей Доран.

– Очнуться в лес. Идти. Выйти к этот город. Искать работа. Учить говорить. – Изложив свой краткий рассказ, парень вновь приложился к элю.

– Видно, недолго тебя везли, если ты очнулся сразу рядом с Таворой, – усмехнулся Харан, чуя, что парень что-то недоговаривает.

Корса лишь пожал плечами в ответ.

– Парень, хочешь у меня работать? – Доран с прищуром посмотрел на музыканта.

– Что делать? – спросил северянин, отставив кружку.

– Играть. Петь. Будешь приходить ко мне вечером и развлекать посетителей музыкой.

Задумавшись, северянин посмотрел на Дорана, пожевав губами.

– Нет, – покачав головой, ответил он. – Жить здесь. Играть. Петь. Помогать.

– По рукам, – усмехнулся Доран, протягивая руку, – два пьеса каждую десятину. Еда и жилье бесплатно. Все, что дадут тебе посетители, – твое.

Пару мгновений подумав, Корса пожал ему предплечье.

– Кстати, меня зовут Доран, – взяв кружку с элем, просветил нового работника хозяин таверны и постоялого двора «Старый наемник».

– Макс, – отсалютовав Дорану кружкой, представился северянин.

Максим

Наверное, не стоило этого делать перед выступлением, но я решил напиться. Отказавшись от еды, взял кувшин эля и уселся в самом конце заполненного людьми зала, в темном углу, после того как закончил с расчисткой каменного сарая, что выделил мне Доран для жилья.

Выбор стоял между каморкой под лестницей, конюшней и этим сараем. В каморке было не развернуться, и постоянно над головой кто-то топал. Соседство с лошадьми и в особенности с их пометом меня категорически не устраивало. Так что выбор оказался прост: каменный сарай с узкими окнами, забитый всяким хламом. При виде моего весьма непрезентабельного наряда, у Дорана случился приступ щедрости, и он со своего широкого плеча пожертвовал мне двое штанов и пару рубах: вполне добротных и даже оказавшихся почти по размеру. Свое тряпье я сразу выкинул, штопать его было делом бесперспективным.

В общем, весь день помогая по хозяйству, начиная от уборки в конюшне и заканчивая рубкой дров, я смог под вечер помыться в бане. Да, в бане. Довольно просторное помещение с бочками с водой и небольшой парилкой, со стоявшей на печи железной чашей, заполненной камнями. Париться я, к своему разочарованию, не стал. При наличии старых и новых ран на теле это не показалось хорошей идеей. Закончив с водными процедурами, переодевшись в чистое и расчистив себе место для сна, накидал какое-то тряпье на выщербленную столешницу без ножек, изготовив лежанку. Последнее, что я сделал перед приходом сюда, – решил предаться ностальгии, достав из заплечного мешка последний предмет, что у меня остался от родного мира, кроме зажигалки. Смартфон выглядел чем-то инородным в этом безумном мире, где каждый второй носил на поясе кинжал, меч или топор, а каждый первый – нож. Поддавшись порыву, я нажал на кнопку включения. Отключенному еще с начала моего путешествия по лесу смартфону энергии хватило ровно на столько, чтобы показать заставку и на секунду высветить время и дату, и после этого окончательно и бесповоротно погаснуть, оставив на прощанье лишь черный экран. Дата. А я и забыл…

– С двадцатитрехлетием тебя, Макс! – зло усмехнувшись, я чокнулся полной кружкой с кувшином.

Как оказалось, двадцать три мне исполнилось вчера. Прошлый день рождения я встретил в баре с друзьями, отмечая открытие компании. «А на двадцатитрехлетие ты завалил человека, – с сарказмом сам себе сказал я. – Прогрессируешь как личность. Как там у Достоевского? Ты тварь дрожащая или право имеешь? Поздравляю. Теперь можешь это для себя решить».

Сделав большой глоток из кружки, я обвел взглядом зал. Как там, интересно, все мои поживают? Меня нет больше месяца. Виктора уже должны были закрыть, пусть едет на нары. Вперед и с песней! Из-за этого ублюдка я здесь, печенкой чую…

С Олегом должно быть все нормально. Фирму мы переоформили, все данные от моих серверов, кошельков, доменов и остальной чуши он знает где найти, так что не пропадет. Может, даже мои личные проекты не загнутся, и он их поддержит.

Родители… самое паршивое, что, кроме меня, у них никого нет… Чтобы этот мир провалился ко всем чертям!

Тень с левого края скамейки начала сгущаться и клубиться, приобретая форму женской фигуры, казалось сотканной из куска ночи. Меня пробила дрожь. Чуть не вскочив, я уставился на черный силуэт, еле заставив себя прервать движение и вернуться на место. Эта картина пробуждала во мне животный ужас. Наблюдать подобное на экране весело, а вот когда то же самое ты видишь в реальной жизни, то пятая точка начинает непроизвольно сжиматься.

С шумом выдохнув и с трудом оторвав взгляд от окончательно сформировавшейся на краю лавки черной женской фигуры с белыми глазами без зрачков, я медленно обвел взглядом зал. Все посетители продолжали заниматься своими делами, и лишь мужик, препарировавший запеченную курицу за столом напротив, с удивлением следил за моими метаниями, полностью игнорируя сидевшую рядом женщину, сотканную из куска тьмы, так поразившую меня своим экстравагантным появлением.

Давай, Макс! Вперед! Вскочи и начни орать про черную женщину с белыми глазами, тыча пальцем в пустую лавку! Пусть люди повеселятся! А когда они наконец осознают, что ты сумасшедший, а не просто алкаш, словивший белочку, и твоя крыша окончательно и бесповоротно протекла, то завалят тебя, чисто для твоего же блага. Чтоб не мучился. Вряд ли они тут практикуют психиатрическое лечение.

Сжав кружку руками так, что побелели пальцы, я смотрел в содержимое и боялся даже шелохнуться. Женщина медленно вплотную приблизилась ко мне. Ее губы оказались у самого уха.

Нервно задергался правый глаз.

– Откройся, я помогу тебе… – тихо прошелестел знакомый голос.

Дура! Хочешь, чтоб я тебе открылся? Нужно было появиться в бикини и с бутылкой вина! А не в виде куска тьмы, от которого я чуть в штаны не наделал!

– Отвали, Шиза, – зло проговорил я, стараясь на нее не смотреть и сделал большой глоток эля.

– Привет, Корса… тьфу, Макс! Все не привыкну! – На лавку по другую сторону стола упал Аласт, поставив рядом с собой кувшин и пустую кружку.

Полностью проигнорировав мою собеседницу, которая перевела на него взгляд белых глаз, он наполнил свою кружку.

– Как тебе тут? – Отхлебнув эля, он с усмешкой на меня посмотрел. – Чего такой бледный?

– Болеть, – хмуро произнес я, полностью игнорируя женщину, сотканную из куска ночи.

Она провела своей бестелесной рукой по моим волосам, заставив почти физически ощутить ее прикосновение.

– Жаль. Давай, за твое выздоровление! – поднял он кружку.

Чокнувшись, мы сделали по глотку, и, отставив кружку, Аласт продолжил:

– Узнал я насчет Кривого у своего знакомого. Его брат был в патруле, который наткнулся на твоих приятелей в доме мастера Оливандра. Немого убили при сопротивлении. Кривой сиганул из окна коридора и смог сбежать. – Постучав пальцами по столу, он посмотрел на меня с хитрым прищуром. – Рыжего нашли в спальне хозяйской дочки, которую он попытался снасильничать. Зарезанного. Дочура говорит, что вдруг появился какой-то громила и спас ее с братом. Как выглядит, не помнит. Стражник, погнавшийся за ним, тоже его плохо разглядел.

– Как это мило: на просьбу спасшей тебя женщины ты откликнуться не хочешь, а за незнакомую тебе девку заступаешься, – проговорила ночная леди, поглаживая мои волосы.

Чуть не поперхнувшись элем, я отставил кружку и посмотрел на Аласта, пытаясь собраться с мыслями.

– Кривого ищут?

– Да, только пока найти не могут, – кивнул парень, – да и вряд ли смогут. Кривой – хитрая тварь, – посмотрев на соседний стол, за которым сидела пара женщин, он вновь перевел взгляд на меня, – зря ты вообще связался с ним.

– Мне не дать выбора. Очень мило просить, – криво усмехнулся я в ответ.

– Убивать Данко было обязательно? – с интересом спросил Аласт, прихлебывая из кружки.

Я лишь молча кивнул.

– Тебе виднее. – Парень наполнил кружку из кувшина. – Петь сегодня будешь? Я тут эль взял не просто чтоб тебе о Кривом рассказать, – весело усмехнулся мой бывший работодатель.

Снова кивнув, я также наполнил свою кружку, успевшую опустеть, и мимолетно взглянул на сидевшую рядом невидимую для остальных посетителей «Наемника» женщину. Оторвав от нее взгляд и повернув голову, увидел, как к нам приближается Мараграс.

– Макс, пора! – Резко остановившись рядом с нашим столом, девушка весело посмотрела на меня. – Тебя как представить? Как Макса или как Корсу?

– Максим Северов, – спокойно ответив, я начал подниматься, с кривой усмешкой посмотрев на ночную леди.

Убежавшая вперед Мара встала рядом со стойкой, обернулась к залу и громко заговорила:

– Уважаемые посетители «Старого наемника»! К нам сегодня прибыл менестрель с далекого севера, прославленный в своей стране! Нам с трудом удалось его убедить выступить специально для вас! Для вас исполнит песни своего народа Макс Им Се… – Девушка на мгновение запнулась, но быстро нашлась: – Сверо!

Усмехнувшись, я подошел к девушке. Эх, красотка, пропадает в тебе пиарщик… Приняв из ее рук мирату, сел на табурет лицом к залу. Люди, оторвавшись от еды и разговоров, с интересом меня разглядывали. Смотрите! Я усмехнулся со злым весельем. Сегодня в нашем цирке свихнувшийся менестрель и его Шиза! Посмотрев на стол, за которым сидели Аласт и девушка с белыми глазами, сотканная из куска тьмы, еще раз усмехнулся и провел пальцами по струнам. По-русски они все равно ни черта не понимают, так что нужно что-то мелодичное…

Зал затих. Люди слушали, а я пел, неотрывно смотря в белые без зрачков глаза сидящей в конце зала женщины, и чувствовал, как по спине бегает стадо мурашек…

Магистр Адан

«Пять делений от Остовского меридиана… – взгляд медленно скользил по листу бумаги, испещренному формулами вычислений, – крайняя точка радиуса возмущения на широте… – Глаза слезились, солнце начало заходить, давая все меньше света, но отвлечься от проверки вычислений, для того чтобы зажечь лампу, было выше сил магистра, – да! Все верно…» Мужчина отложил лист в сторону и устало потер лицо ладонями.

Отдел расчетчиков завершил сегодня утром работу и смог примерно определить местонахождение маяка, который дал сбой. Ни одного владеющего в отделе не было, но, чтобы оперировать цифрами и делать расчеты для нужд Дома, дар и не был нужен.

«Осталось только послать Авариса на место для подробного анализа причин сбоя, и тогда, возможно, удастся решить столько лет не дающую покоя загадку», – удовлетворенно подумал магистр Дома ищущих знание.

В дверь просторного кабинета магистра громко постучали и, не дожидаясь разрешения, распахнули ее. Внутрь зашел бледный, высокий мужчина, одетый в черный кафтан с каймой, вышитой серебряной нитью. Светлые волосы аккуратно зачесаны назад. На дне глаз – еле заметный лихорадочный блеск.

– Адан, – мужчина расплылся в вежливой улыбке, слегка склонив голову, – до меня тут дошли слухи, что ты охотишься за всеми трактатами, где хоть как-то упоминается Тоар. Не расскажешь зачем? – Мужчина упал в кресло напротив и впился взглядом в лицо магистра, сузив глаза.

– Всегда рад гостям из Дома жизни, Варнав, – Адан растянул губы в ответной улыбке, – хотя в следующий раз лучше назначай время для встречи.

«Только дошли слухи? – Адан мысленно усмехнулся. – Это после того как зачистили самых наглых твоих соглядатаев?»

– Обязательно, милый друг, – ответил мужчина, и бровью не поведя, – так все же откуда такой интерес к делам давно минувших дней?

– Любопытство, мой друг, всего лишь любопытство, – развел руками магистр.

– И как успехи твоих изысканий? – заинтересованно поднял бровь Варнав. – Не удалось обнаружить место упокоения спящего бога?

– Прошу тебя… он всего лишь владеющий, заигравшийся с высшими силами, – магистр скептически склонил голову, – и, как ты сам знаешь, не переживший этих игр. Какой из него бог? Не трать свое время на поиски того, чего нет. Оставь легенды плебеям.

– Возможно, – лихорадочный блеск на дне глаз Варнава, казалось, усилился, – но ты не ответил на мой вопрос.

– Нет, Варнав, – отрицательно покачал головой Адан, – мне удалось найти только обрывки его изысканий да набор древних баек. Ничего более.

– Не смею тебя больше отвлекать. – Мужчина встал и одернул полы кафтана. – Сообщи мне, если удастся найти что-то достойное внимания.

– Всенепременно.

«Вот это вряд ли, – усмехнулся про себя магистр, – только фанатиков из культа мне и не хватало. Для чего ты явился на самом деле? Не ожидал же и правда полной откровенности?»

Минуту поразмыслив над визитом Варнава, Адан приоткрыл дверь и позвал слугу.

– Слушаю, господин. – Молодой парень, быстро откликнувшийся на зов, вежливо поклонился.

– Позови ко мне Авариса, для него есть срочная работа.