Максим

Сознание билось в крепких объятиях бреда. Образы сменяли друг друга, сливаясь во всесокрушающую психоделическую лавину. Чужие жизни. Чужие мысли. Чужие чувства. Чужая память. Чужие сражения сменялись чужой смертью и чужой любовью. Каждая клетка мозга была готова взорваться от перенапряжения, не выдерживая поток информации. Все тело переполняла энергия. Кровь вскипала в жилах в попытках прожечь хрупкие путы плоти и выплеснуться наружу. Личность начала размываться под напором чуждой информации. В какое-то мгновение во всем этом хаосе появился островок стабильности. Направленное движение, которое, проходя словно горячий нож сквозь масло, целенаправленно рвалось к самой моей сути.

Настойчивый шепот, убеждающий в чем-то и что-то требующий, раздавался в сознании в такт этому постоянному движению, но смысл уплывал, размываемый образами чужих воспоминаний. Все естество затопил животный ужас. Горло словно сдавила невидимая сила. Легким отчаянно не хватало кислорода. Сознание тонуло в этом буйстве энергий и информаций. Паника поглощала все естество, не оставляя места хоть для какого-то проблеска мысли. Кто-то внешний рвался к самой душе, пытаясь подавить и так гаснущее «я». Неосознанная паническая борьба с внешним агрессором длилась вечность. Чувство времени в окружающем безумии полностью отсутствовало. Внезапно хаос застыл, а передо мной возникло хорошо знакомое лицо рыжей девушки, искаженное жесткой кривой усмешкой.

– Вон! – Сев на кровати, я ненавидящим взглядом уставился в белые глаза стоявшей напротив сущности, сотканной из обрывков мрака.

Мир вокруг перестал существовать. Окружающее пространство было полностью расфокусировано. Все тело горело, а сознание тонуло в полубредовом состоянии тяжелой лихорадки. По щекам и подбородку что-то текло. Я видел только черное лицо с белыми глазами. Оно и стало всем миром.

– Свали из моей головы, тварь! – Вместо слов из пересохшего горла вырвалось рычание.

Лицо моего наваждения исказила злая гримаса, или же просто показалось. Все это бред. Полный бред. Чьи-то прохладные руки легли на мое лицо, и рядом раздался успокаивающий голос. Смысл ускользал. Были только глаза. Полностью белые глаза напротив, сводящие меня с ума. Ослабевшее тело держалось на одной ненависти.

– Я хочу тебе помочь, – прошелестела сущность, – без меня ты умрешь. Откройся.

– Иди к чертям! – зашипел я, подавшись вперед, руки убрались с моего лица, искаженного злой гримасой, и легли на плечи, пытаясь мягко вернуть телу лежачее положение, но я из последних сил сопротивлялся. – Отвали!

Выплеснув все эмоции в крике, я почувствовал, что остатки сил испарились и тело безвольно поддалось рукам и успокаивающему, смутно знакомому голосу. Упав на подушку, я пустым взглядом уставился в потолок. Кожа горела огнем. Внутренности то и дело сводило спазмами жуткой всепоглощающей боли. Все мысли вытеснились ненавистью и животным страхом. Надо мной нависла шатенка с зелеными глазами. Ее голос твердил что-то успокаивающее. Я устал. Как же я от всего этого устал… Сознание поплыло и стало гаснуть, проваливаясь в темноту беспамятства.

– Не дождешься. Ты будешь жить, – донесся шепот ненавистной сущности до ускользающего куда-то во мрак сознания.

Мараграс

– Расскажи еще раз, что там произошло? – Доран перевел напряженный взгляд с двери сарая, в котором сейчас находились бессознательный менестрель и целитель с помощником, на свою племянницу.

– Я уже говорила! Услышала крик и когда вбежала, то увидела, что Макс лежит на полу и кровь течет из его глаз и ушей! – Мараграс безрезультатно пыталась взять себя в руки и успокоиться, юбка и блузка были испачканы чужой кровью.

– Никого рядом не было? – продолжил допытываться старый наемник.

– Нет, я бы заметила, если бы кто-то еще был!

– Отстань от девочки, старый ирод! – прикрикнула на Дорана вышедшая из кухни с дымящейся кружкой в руках Лорана. – На, детка, попей, успокоишься, – подошедшая к девушке повариха протянула ей отвар.

От разговора собравшихся отвлек мальчишка, помощник лекаря, открывший дверь сарая и со всех ног побежавший прочь со двора таверны. Следом вышел сам лекарь, седой мужчина, одетый в простые черные штаны, белую рубаху и темно-серый кафтан, подпоясанный широким ремнем.

– Что с ним, ньер? – Первой на появление целителя отреагировала Мараграс, все присутствующие также с немым вопросом уставились на старика.

– Парень почти сгорел, – ответил лекарь, устало сев на стоявший рядом чурбак. – Принял большое количество силы и не выдержал.

– Так наш менестрель что, колдун? – удивленно почесал затылок Харан.

– Владеющий силой, – укоризненно посмотрев на асани, поправил его лекарь. – Если быть точным, одиннадцатая ступень по градации Савана.

– Так что именно произошло и будет он жить? – решил перейти к сути Доран.

– Жить будет, правда, не думаю, что будет очень рад в ближайшее время этому обстоятельству, – съязвил старик, – а по поводу того, что произошло… Похоже, он по глупости зачерпнул из накопителя больше силы, чем нужно. Следов накопителя, правда, не видно. Лучше спросить у него, когда очнется. – Почесав седую бороду, лекарь подытожил: – Марис сейчас принесет мне инструменты и нужные отвары, и я приступлю к лечению. Не думал, что придется здесь, у вас, последствия сгорания лечить.

Максим

С трудом разлепив глаза, я уставился на седого мужика, водящего надо мной руками, одетыми в перчатки, у которых на ладонях были закреплены светящиеся тусклым светом стеклянные матово-белые полусферы. А бред, похоже, продолжается…

Моргнув, я попытался прогнать галлюцинацию, но странный дед никуда не исчез. Левую руку сковала боль. Переведя взгляд со старика, все так же самозабвенно водящего надо мной руками в странных перчатках, на больное место, я удивленно поднял бровь. На предплечье был закреплен широкий браслет с иглами, вонзившимися в плоть, на вершине пульсировал красный кристалл. На онемевшей и уже не чувствовавшей боль груди находился похожий агрегат экзекутора с иглами, вонзенными в тело напротив сердца, камень на вершине прибора тоже пульсировал в такт браслету.

Побороть первое желание – сбросить с себя эти членовредительские устройства и съездить по лицу старому экзекутору – удалось с трудом. Прикрыв глаза и окончательно успокоившись, я посмотрел на деда и вежливо кашлянул, пытаясь привлечь внимание. Старик меня полностью проигнорировал.

– Э-э-э… ньер… – не отрывая взгляда от старика, водящего надо мной руками, я пытался подобрать слова, – не соблаговолите ли вы объяснить мне… какого хрена тут происходит?!

– Не отвлекай мастера от работы, – раздался незнакомый голос справа от меня.

Скосив взгляд, я обнаружил не замеченного ранее парнишку лет пятнадцати. Пацан налил в стакан неизвестную жидкость из бутылки и поднес его к моим губам, недвусмысленно намекая, что мне нужно выпить содержимое. Посмотрев на старика, так и не обратившего внимания на мое пробуждение, я обреченно вздохнул и опустошил сосуд.

– Вы кто такие? – перешел я сразу к делу, после того как проглотил горькую жидкость.

– Я Марис, помощник лекаря, а это мастер Паран, – кивнул на деда помощник, – лекарь. Он тебя лечит, – пояснил мне смысл совершаемого дедом действа парень.

Происходящая фантасмагория была похожа на что угодно, только не на лечение. Прикрыв глаза, я переваривал все увиденное.

– Долго еще? – оторвавшись от мыслей, спросил я парня.

– Не знаю, – пожал плечами помощник, – я раньше никогда не видел, как лечат частичное сгорание.

– Частичное чего?! – От удивления я даже попытался приподняться, но тут же расслабился, все тело жутко болело.

– Частичное сгорание, – прокряхтел надо мной старик, устало опуская руки и расстегивая ремни на перчатках. – Думать нужно, молодой человек, когда пользуетесь накопителями, – укоризненно посмотрел на меня лекарь и сел на подставленный помощником стул.

– Накопителями че… твою же! – прервал я свой вопрос после того как парнишка резким движением выдернул из моей груди прибор. Переведя дыхание, я продолжил: – Накопителями чего?

Дед отвечать не спешил, внимательно меня разглядывая. Глубоко вздохнув, я резко сел на кровати и тихо выругался сквозь зубы, боль была сильная, но первый приступ, в доме банды, прошел с гораздо худшими для моей тушки последствиями. Кряхтя опустив ноги на пол, я протянул парню левую руку со странным браслетом, тот сноровисто начал высвобождать мою конечность из пыточного прибора.

– Может, вы ответите на мой вопрос, ньер? – Осторожно положив руку на колени, я посмотрел на лекаря.

– Накопители силы, – лаконично ответил старик, не сводя с моего лица немигающий взгляд.

Краткость – сестра таланта…

– И это, по идее, должно было мне о чем-то сказать? – С ехидной усмешкой я потер ладонью грудь.

На коже были видны небольшие ранки, оставленными странным прибором.

– А не говорит? – ответил мне с такой же усмешкой целитель.

– Думаю, вопрос риторический, и по моим глупым вопросам вы уже сделали вывод.

Выудив из-под кровати мешок, я вытащил из него мазь и бинты. С кряхтеньем дотянувшись до лежавшего на столе кинжала, я отбросил пустые ножны в сторону и принялся срезать старую перевязь.

– Насколько я вижу, у тебя насыщенная жизнь, – с улыбкой прокомментировал старый лекарь, осматривая мои раны.

– Не жалуюсь. – Манера целителя вести диалог начинала бесить.

В сознании всплыли воспоминания о том, что именно стало причиной моего недомогания. По спине пробежал холодок.

– Убери эту гадость. – Паран кивнул на коробочку с мазью в моих руках. – Марис, дай мазь для наружных повреждений.

Приняв стеклянную баночку, я отогнал стоявший перед глазами образ сущности и, безжалостно задушив начинающую зарождаться панику, снял крышку и понюхал содержимое светло-коричневого цвета. Как по мне, оно пахло ненамного лучше мази, купленной в лавке травника. Обработав ею раны, я взял бинты.

– Не поможешь? – спросил я, покосившись на помощника лекаря.

Парень расторопно принялся помогать. Закончив с перевязкой, я вновь уперся взглядом в целителя. Игра в гляделки продлилась почти минуту.

– Частичное сгорание характеризуется тем, что сгорают внутренние и внешние энергоканалы организма. Также при этом страдают аура и тело, но в отличие от полного все еще возможно восстановление, – с задумчивым видом начал читать лекцию мастер Паран. – Происходит это обычно в двух случаях. В первом – когда несколько владеющих соединяются в кольцо и одно из звеньев оказывается слишком слабым для пропуска такого количества энергии. Во втором, и чаще всего встречающемся, – владеющий, не рассчитав, пропускает через себя большое количество энергии из накопителя либо из стационарного или переносного сборщика силы. – При произнесении каждой фразы старик внимательно следил за выражением моего лица. Не дождавшись от меня реакции, он подытожил: – Так как других владеющих здесь я не вижу, как, впрочем, и стационарного или переносного сборщика, то могу сделать вывод, что виной всему накопитель.

Упершись ладонями в кровать, я посмотрел в пол и попытался осмыслить произошедшее. Энергоканалы? Сила? Сгорание? А маразм все больше цветет и пахнет. Благоухает прям.

– Вы хотите сказать, что я – владеющий силой? – решил я прояснить для начала первый всплывший в сознании вопрос.

– А ты был не в курсе? – Старик удивленно поднял бровь.

– Даже не догадывался, – помассировав переносицу пальцами, вздохнул я. Наконец-то начал понимать хотя бы часть происходящего. Логика была слишком дикой. Хотя если есть переносы между мирами, существует магия, то почему бы и нет? – Мое состояние вызвано тем, что мое тело не приспособлено к прокачке большого количества энергии?

– Ты схватываешь на лету, – усмехнулся мастер Паран.

– Сколько я вам должен за лечение, ньер? – решил я сразу уладить финансовые вопросы.

– Двадцать пьесов, – улыбнулся целитель.

– Ньер Паран, вы же не откажетесь просветить темного деревенщину из северных лесов в частной беседе? – выдал я пассаж, положив перед ним золотую монету.

– Тебе сейчас полезно пить красное вино, – сказал целитель, с хитрой усмешкой спрятав монету в свой кошель.

Кивнув, я повернулся к Марису:

– Возьми на кухне бутылку хорошего вина, передай, что я возмещу.

С трудом перебравшись на второй стул, рядом с кроватью, я задумчиво посмотрел в ту сторону, где до моей отключки стояла Шиза. Паника вновь стала подбираться к сознанию.

– У тебя необычные интересы, – произнес целитель, рассматривая расстеленную на столе карту и изучая названия книг, – история, закон, география, детские сказки и рыцарские романы, – и весело рассмеялся, прочитав названия книг. – Очень необычно. Мне сказали, что ты менестрель, – вопросительно приподнял бровь Паран, заглянув мне в глаза.

– Так и есть, – ответил, устало кивнув. – А интересы… Я недавно в вашей стране, так что мне многое интересно.

– Откуда ты? – продолжил выяснять мою подноготную лекарь.

– Как я уже говорил, из северных лесов. – Усмехнувшись, я откинулся на спинку стула, пытаясь скрыть от собеседника свое затравленное состояние.

– Не покажешь на карте? – улыбнулся в бороду старик.

– Моя страна находится где-то здесь. – Мой палец прочертил овал, захвативший половину севера континента.

Прищурив глаза, лекарь с все более возрастающим интересом посмотрел на меня.

– А если подробнее?

– Ньер, чего вы хотите от плохо образованного северянина? Я и карту увидел впервые в Таворе, – состроил я удивленное выражение лица.

Старик скептически усмехнулся. М-да, необразованный деревенщина, не знает, где на карте находится его родина, но зато слова «энергоканалы» и «накопители» у него вопросов не вызывают. Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу…

Дверь распахнулась, и в помещение влетела Мара с бутылкой вина и двумя стеклянными бокалами.

– Ты в порядке? – без предисловий спросила ворвавшаяся девушка.

– Более или менее, – кивнул я, глядя на встревоженное лицо Мараграс. – Попроси, пожалуйста, чтобы нас никто не беспокоил. У ньера целителя ко мне серьезный разговор.

Девушка кивнула и, бросив еще один обеспокоенный взгляд, вышла из сарая, закрыв за собой дверь.

– А я думал, что это у тебя ко мне разговор, – усмехнулся Паран и, по-молодецки вырвав зубами пробку, разлил напиток по бокалам.

– Не будем вдаваться в полемику, ньер, – взяв из рук лекаря бокал, я посмотрел ему в глаза, – главное, что нам нужно поговорить. У меня есть несколько вопросов, и надеюсь, вы поможете расширить мой кругозор? И также надеюсь, что он останется между нами?

Старик кивнул, поудобнее устроился на стуле и, сделав глоток вина, с интересом посмотрел на меня.

– Какое количество силы нужно, чтобы я сгорел? – начал я издалека.

– Не так уж и много, но, судя по следам, поток был большой, даже удивительно, как ты смог остаться жив. Ты владеющий одиннадцатой степени, – начал вдаваться в подробности целитель.

– Я не знаком с градацией. Это много или мало?

– Это мало, – пожевав губами, старик продолжил: – На обучение в Дома берут с десятой ступени. В одиннадцатую определяют всех, у кого есть зачатки способностей, но обучать смысла нет, так как они не способны к сбору и оперированию хоть сколь-либо значимыми объемами силы. Другое название – махти, в переводе со старого майара это значит «недоразвитые».

– Мило, – усмехнулся я своим мыслям о попаданцах, становящихся великими магами. – Возможно как-нибудь изолировать владеющего от силы? Полностью перекрыть энергоканалы, чтобы они не воспринимали энергию? – задал я больше всего интересующий меня вопрос.

– Возможно, – кивнул целитель. – Оковы Нииды. Артефакт отрезает владеющего как от возможности собрать силу, так и от накопителей, даже если они вращены в тело объекта. Но просто так его не продают первому встречному. За этим строго следят как корона, так и Дома, – усмехнулся ньер Паран. – И если честно, впервые вижу владеющего, хоть и слабого, желающего отрезать себя от силы.

– Вы просто расширяете мой кругозор, ньер, это гипотетические вопросы. – Я равнодушно пожал плечами. – Как они выглядят?

Старик молча подтянул к себе чистый лист бумаги и чернильницу с пером. Быстро набросав рисунок, он протянул его мне. Рассмотрев странную конструкцию из ошейника, какой-то пластины на уровне груди и пояса, я потер переносицу. Ходить в этой садомазосбруе будет явно неудобно.

– Есть еще какие-нибудь варианты? – задал я вопрос, не надеясь на положительный ответ.

– Есть еще изолированные от силы камеры, специально для владеющих, – усмехнулся старик и приложился к бокалу с вином.

– Понятно. – Побарабанив пальцами по столу, я взял свой бокал. – Расскажите, ньер, а существуют какие-нибудь бестелесные сущности или владеющие, способные на расстоянии вызывать галлюцинации у объекта, входить в сны или передавать силу.

– У тебя очень интересные вопросы, – прищурился Паран. – По первым двум пунктам – да, владеющий на такое способен, при наличии определенных инструментов даже на относительно большом расстоянии, но силу передать не способен. Для этого нужен близкий контакт. А сущности… единственные бестелесные сущности, которых я знаю, это демы. Но мне ни разу не приходилось слышать, чтобы они отдавали силу, обычно демы предпочитают ее забирать. Но теоретически это возможно.

– Демы? Кто это? – Этот мир, похоже, еще безумнее, чем я уже предполагал.

– Демы – энергетические существа. Когда человек умирает и при этом испытывает сильные эмоции, при условии, что он обладает сильной энергоструктурой, на месте смерти может остаться его отпечаток. Со временем и при наличии некоторых факторов он может сформироваться в полуразумное энергетическое существо. – Глядя на мое удивленное лицо, лекарь усмехнулся. – В больших городах это неосуществимо, так как слишком много живых существ вокруг и энергия быстро распыляется, но в уединенных уголках бывает. Также бывают искусственно созданные демы. Высшее мастерство Дома смерти.

– Э-э… – Моя картина мира в очередной раз изменилась. – И на что они способны?

– Все зависит от силы. – Отставив бокал, старик сцепил пальцы замком на животе. – Демы – энергетические вампиры. Способны влиять на ментальное тело и энергетическую структуру организма. Самые сильные могут довольно быстро убить, но встречаются подобные редко. Обычно стараются усыпить жертву и выпить энергию. Достаточно сильные владеющие, знакомые с этой разработкой Дома смерти, часто используют демов, например, в качестве телохранителей. – Внимательно на меня посмотрев, Паран усмехнулся в бороду. – Похоже, на тебя произвела впечатление моя небольшая лекция.

– Произвела впечатление… – взяв бокал с вином, я сделал большой глоток, – лучше и не скажешь… – Этому миру не поможет ни один психиатр. – Скажите, мастер, а существует возможность укрепления энергетической структуры организма?

– Да, – медленно начал Паран, внимательно разглядывая меня. – Процедура длительная и весьма дорогая, но такая возможность есть. Но для тебя она бессмысленна. Большими объемами, что тебе доступны сейчас, ты управлять все равно не сможешь.

– Но вы способны провести эту процедуру? – задал я вопрос напряженным голосом.

Дверь за мастером Параном захлопнулась десять минут назад, а я все пялился задумчивым взглядом в стену, пытаясь переварить всю глубину ситуации, в которой я оказался. Мысли стаей испуганных птиц метались в панике.

Стряхнув оцепенение, я подошел к столу, взял в руки бутылку с вином и окинул отстраненным взглядом карту мира.

– Задница! – Выпив остатки вина, я отбросил пустую бутылку на кровать и уперся ладонями в стену. – В какой же я заднице!

Со всей силы саданув кулаком о стену, со стоном прислонился лбом к холодному камню и прижал к груди ушибленную конечность. Идиот! И так разваливаешься на части, так давай отобьем последние рабочие части тела! Паника захлестывала сознание.

В голове плыла мешанина информации из того, что мне рассказал лекарь, из прочитанного в книгах и просто моих догадок. Главная подлость была в том, что любая гипотеза может оказаться неверной. Даже более того. Можно сказать, почти со стопроцентной вероятностью, что она таковой окажется. А капкан все сжимается, и на поверхность вместо холодного рассудка и здравого смысла вылезают инстинкты загнанного в угол животного.

Открыв глаза, я взглянул на узкий прямоугольник. Рассветало, и в сарай начали проникать первые лучи восходящего солнца. Зло усмехнувшись, я устало сел на лежанку. Что мы имеем? А имеем мы сущность, утверждающую, что хочет помочь мне. Которой что-то от меня нужно. Как минимум нужен доступ к моему сознанию, а возможно, и не только к нему. Связь происходит на ментальном плане. Вероятно, хотя и далеко не факт, через эфир. Скорее всего, ошибочное утверждение, но за неимением лучшей теории возьмем это за основу. Значит, необходимо изолировать сознание от внешнего доступа.

Дальше. Мы имеем два приступа. По симптомам, со слов лекаря, это характеризует частичное сгорание. То есть разрушение организма при пропуске через себя большого количества энергии. Маны? Я весело усмехнулся. Также мы имеем постоянные боли. Утрируя, можно предположить, что организм постоянно находится под напряжением, что неестественно.

Местные маги собирают силу из окружающего пространства, делая так называемый «вдох» перед тем как начать магичить, а не постоянно сосут ее, гоняя по энергоканалам. Сама она вливается в организм по минимуму и не хранится в энергетической структуре тела больше необходимого количества; то есть классического резерва силы, описанного в фэнтезийных книгах или играх, нет. Есть только запас, который зависит от энергетической структуры тела, и использовать его крайне не рекомендуется. Значит, необходимо либо изолировать организм от энергии, либо укрепить его энергетическую структуру, увеличивая пропускную способность, так сказать. Хотя, похоже, это тоже не панацея…

От мыслей меня отвлекла резко открывшаяся дверь. Бесцеремонно вошедший Доран оперся плечом на стену, скрестив руки на груди.

– Как себя чувствует господин барон? – Саркастическая усмешка играла на его лице.

– Что? – не сразу понял я. Проследив за взглядом начальника, указавшим на пачку документов, понял причину сарказма. – А, вполне неплохо, господин барон, весьма благодарен за ваше беспокойство, – слегка поклонившись, отпарировал ему я.

– У тебя кровь, – с пристальным взглядом Доран постучал себя пальцем по верхней губе.

Непонимающе посмотрев на бывшего сотника, я провел пальцами у себя под носом и безразлично взглянул на кровавый след. Взяв кусок тряпки, вытер им кровь и подошел к висящему на стене небольшому листу отполированной меди, заменявшему мне зеркало. Из правой ноздри медленно вытекала тонкая струйка крови.

– Не объяснишь, что происходит? – вопросительно подняв бровь, спросил бывший сотник, следя за моими действиями.

– Я бы тоже хотел это знать. – Усмехнувшись, я подошел к полке и, взяв бутылочку с грибным отваром, сделал небольшой глоток. – Ты пришел поинтересоваться моим здоровьем или нужно чем-то помочь?

Вернув снадобье на место, я ждал ответа, а экс-наемник пристально меня разглядывал. Молчание затягивалось.

– Можешь разводить тайны, если хочешь. Твое право. – Бывший сотник посмотрел тяжелым взглядом мне в глаза. – Нас твоя проблема коснуться может?

– Не думаю, – помедлив, я помотал головой в ответ.

Повисла тяжелая тишина. В глазах Дорана так и пробивался скепсис. Сказать мне больше было нечего.

Редкие капли дождя стучали по полям шляпы. Утро выдалось пасмурное. Слегка ломаной походкой я шел в район, располагавшийся между базарной площадью и стеной верхнего города, тихо матерясь сквозь зубы от боли и распугивая на своем пути редких прохожих.

Паран обещал все подготовить к сегодняшнему дню. Первый сеанс, на который уйдут, похоже, все оставшиеся деньги, был назначен на утро. Вчера я встретился с Аластом и попросил узнать по поводу Оков Нииды. Парень пообещал сделать, что может, но шансов было мало. Чем буду расплачиваться, если поиски увенчаются успехом, о том старался пока не думать. «На крайний случай обнесу пару домов», – подумал с усмешкой, скользнув мимолетным взглядом по одному из купеческих коттеджей.

В кошеле, лежащем в заплечном мешке, весело позвякивали последние девять золотых. Один цехин пришлось оставить на другом конце города, в местной магической администрации. По всем правилам, как оказалось, я был обязан зарегистрироваться в качестве владеющего силой. К кипе уже существующих бумаг, объясняющих кто я и откуда, добавилась еще одна. Также появилось некое количество интересных фактов о магическом сообществе этого мира.

В местном филиале министерства по контролю за оборотом магии в природе, точнее – в людях, меня встретил гладко выбритый длинноволосый брюнет. Записав со скучающим выражением лица мои данные и фыркнув в тот момент, когда после быстрой процедуры была подтверждена моя степень, парень прочитал мне внушительную лекцию.

В большинстве крупных городов располагались филиалы Домов, от одного до полного набора. В относительно провинциальной Таворе находился только один. Дом смерти. Данные филиалы выполняли несколько функций. Административную – по регистрации и выявлению владеющих, а также их рекрутингу в свои Дома. В качестве пристанища для своих членов и магазинов, торгующих магической литературой, зельями и алхимическими ингредиентами. В общем, выполняли весьма полезные для владеющей силой части общества функции.

При выявленном интересе к приобретению литературы мой пыл был резко охлажден. Все оказалось не так просто. Право на покупку имели только владеющие, принадлежащие к Домам. Остальные шли лесом с перспективой мириться со своим невежеством до конца жизни.

Недолго думая я сразу же решил поинтересоваться, как стать этим самым членом и что именно мне за это будет и по какому месту. В очередной раз фыркнув, припомнив мою степень, гладко выбритый ньер просветил, что мои перспективы стать членом Дома стремятся к нулю. Но практически сразу сжалился и сказал, что есть вариант получить доступ к части специфической литературы. Нужно всего лишь обзавестись статусом кандидата на вхождение в Дом. После того как были озвучены требования, я умилился жалостливости ньера, тратившего на меня свое без сомнения бесценное время, а также местной схеме относительно честного отъема кровно нажитых.

Статус кандидата по большому счету ни к чему не обязывал, кроме, конечно, возможности получить летальный исход в ходе ректального обследования, которое обязательно устроят члены Домов за нелегальное распространение или перепродажу литературы. Требовалось просто прийти в Дом, в который ты хочешь вступить, и внести взнос в размере десяти золотых. После этого для тебя открывается полный тайн мир с возможностью приобретения ограниченного круга книг по магии, а также ингредиентов для алхимических опытов и заготовок для артефактов.

Кандидату полагалась также скидка в магазинах, принадлежащих твоему Дому, и туманная перспектива стать полноправным учеником, после того как ты потратишь еще сотню золотых на самообразование и после долголетних тренировок и медитаций сможешь дотянуться до десятой ступени и принести присягу Дому. А, ну да, еще одна мелочь. Со всех проданных зелий и артефактов кандидат обязан уплачивать налог Дому…

От воспоминаний о регистрации пришлось оторваться, так как показался дом лекаря с приметной красной дверью. После короткого стука дверь в жилище старого мага открылась, и передо мной предстала щурящаяся от яркого утреннего солнца женщина лет пятидесяти. Волосы собраны в тугой пучок, одета в строгое серое платье. Как оказалось, женщина занимала в доме мастера Парана должность домоправительницы. Первой последовала уже привычная для меня реакция: женщина отшатнулась с испуганным выражением лица. После небольшого мгновения слабости она взяла себя в руки и, сообщив, что меня уже ждут, проводила в дальнюю комнату, служащую лабораторией.

С интересом оглядывая внутреннее убранство дома и заглянув в гостиную, мимо которой мы проходили, я усмехнулся. Мастер оказался весьма аскетичен. Весь интерьер гостиной состоял из небольшой софы, пары кресел напротив камина и письменного стола у самого окна. В углу, неподалеку от стола, красовалось какое-то дерево в кадке, напоминающее небольшую пальму. Подойдя к двери дальней комнаты, женщина постучала и, услышав одобрительное кряхтенье, открыла дверь, пропустив меня внутрь.

Лаборатория мага выглядела куда более интересно, чем гостиная и коридор. Довольно просторная комната. Вдоль одной из стен – ряд столов, заставленных склянками, какими-то сюрреалистического вида приборами, исписанными листами и инструментами непонятного назначения. Над ними висели полки, также заставленные крайне странными и необычными предметами. Черепа неизвестных животных, обломки костей, законсервированные в прозрачных стеклянных банках органы. Вдоль противоположной стены тянулись книжные шкафы, как это ни удивительно, заставленные книгами. Паран сидел за широким столом у самого окна в дальней части комнаты.

– Здравствуйте, молодой человек, – оторвавшись от книги, поприветствовал меня лекарь.

– И вам не хворать, – откликнулся я, с крайне смешанными чувствами рассматривая антураж лаборатории.

Медленно пройдя вдоль стеллажей, я встал рядом со столом, за которым сидел мастер, и с интересом посмотрел на шар из молочно-белого стекла, размером с три футбольных мяча. Закреплен он был на треноге. На вершине шара красовалась серебряная пластина шириной в две ладони.

– Переносной малый сборщик силы, – пояснил Паран, заметив мой интерес. – Так, для начала разберемся с зельями, – перешел к делу мастер и, с кряхтеньем встав, взял с соседнего стола несколько закупоренных склянок. – Вот это отрежет тебя от ментального плана. Используется при транспортировке сильных плененных астральщиков, – весело усмехнулся дед. – Заливают обычно насильно по два глотка в день. Утром и вечером.

Не раздумывая, я взял зелье и сделал глоток под ставшим еще более веселым взглядом мага. Пару мгновений ничего не происходило, а следом меня шатнуло. Появилось ощущение, словно под черепную коробку запустили стадо муравьев. Еще через секунду беспардонная муравьиная масса расплавилась и превратилась в густое ватное месиво. Постояв немного с закрытыми глазами, я медленно вдохнул и выдохнул. Посмотрим, спасет ли это средство от появлений Шизы.

– Что дальше, мастер? Нарисуем пентаграмму? Принесем в жертву мышь? Заклятия почитаем? – спросил я, усмехнувшись, и отставил в сторону бутылку с зельем ментальной блокировки.

– Твой энтузиазм мне нравится, – рассмеялся Паран, – только чем тебе мыши не угодили? – Дождавшись от меня лишь неопределенного пожатия плечами, старик поставил табуретку рядом с окном и продолжил: – Снимай куртку и рубаху.

Еще раз пожав плечами, я сделал это и сел на предложенный табурет.

– Не шевелись и не говори, – предупредил мастер.

Встав позади меня, старик начал проделывать пассы над моей головой. После недолгих манипуляций с дальнего стола был принесен странного вида прибор из сплава стекла и металла. На медный стержень длиной сантиметров сорок были нанизаны шары из мутного стекла. Сам стержень заканчивался тремя расходящимися короткими, буквально миллиметров пять, шипами. Нащупав позвоночник, маг без предупреждения вогнал эти шипы в основание моей шеи. Тихо выпустив воздух через стиснутые зубы, я еле сдержался, чтобы не разразиться матом. Пара мгновений – и по организму прокатилась волна тепла. Кож на всем теле начала зудеть.

Опустив взгляд, я с немалым удивлением увидел, как на коже рук проступают бледно-синие нити, сплетаясь в странные узоры и местами образуя густые узлы. Резким движением старик выдернул прибор из тела. Узоры, проявившиеся на коже, никуда не пропали. Вооружившись портняжным метром и прародителем карандаша в виде медного стержня с закрепленным на конце куском угля, он начал замерять расстояние между узлами, делая какие-то пометки на листе бумаги. Процедура длилась где-то около получаса. После чего мастер хлопнул меня по плечу со словами: «Отдыхай пока», – и сел за стол, обложившись парой книг и исписанными листами.

Встав с табурета, я потянулся всем затекшим телом. Покосившись на занятого какими-то расчетами старика, тихо напевающего незамысловатый мотив, задумчиво почесал подбородок. Если честно, ожидал я совершенно не такого. Посматривая на бледнеющие линии, все менее различимые, на месте которых только оставались пометки, сделанные углем, я шел вдоль столов, разглядывая магический инвентарь. Даже обидно. Ожидал пентаграмм, взмахов волшебной палочкой, чего-то еще в этом духе, но никак не расчетов и геометрии…

Спустя минут пятнадцать Паран встал и, взяв несколько плошек с разноцветными порошками, вернулся к столу. Смешав горку ингредиентов на подносе, мастер внимательно на меня посмотрел.

– Иди сюда и давай руку.

Послушно подойдя и протянув руку, я стал с интересом наблюдать за манипуляциями лекаря. Маг тем временем достал узкий нож и, без предупреждения резанув по подушечке моего указательного пальца, прислонил к ране полоску бумаги. Сознание отказывалось воспринимать всерьез происходящее в этой лаборатории психоделическое действо. Пропитанная кровью бумага легла на смесь порошков. Придвинув к себе свечу, Паран сложил пальцы щепоткой над фитилем и медленно их развел. Потянулась тонкая нить дыма, и фитиль загорелся. Взяв в руки свечу, мастер поднес весело пляшущий огонек к горке, и порошок вспыхнул, поглощая в пламени бумагу.

Процесс был весьма занятный. Паран, занятый своими мыслями, встал и отправился к стеллажам со склянками. Я же с интересом склонился над плошками с ингредиентами смеси, что так весело вспыхнула. Подтянув к себе посудину с белым порошком, принюхался. Запаха не было. Взяв небольшую щепотку порошка, кинул его на пламя свечи. Вещество вспыхнуло.

– Не трогай ингредиенты, – проворчал подошедший старик.

– Как это называется? – с интересом задал я вопрос, указывая на плошку с белым порошком.

– Снег Синь-И, – проговорил старик, наливая из банки темно-красную жидкость в небольшой стаканчик. – Довольно дорогая вещь, так что не трогай.

Следом в сосуд отправился пепел от сгоревшей бумаги и порошков. Тщательно все перемешав, старик кивнул мне на стоявший неподалеку пустой стол.

– Ложись.

Послушно разлегшись на столе, я стал ждать. Подошедший лекарь принялся наносить на кожу рисунок углем, пользуясь портняжным метром и сверяясь с записями. Через полчаса левая часть груди, плечо и левая лопатка были расписаны тонкими линиями, сливающимися в странный чертеж. Отложив стержень с углем в сторону, Паран внимательно осмотрел творение своих рук и удовлетворенно крякнул. Отойдя к столу с записями, он вернулся со стаканчиком приготовленной ранее жидкости и тонкой иглой, закрепленной на деревянном стилусе.

– Э-э-э, мастер, мы с вами на портак не договаривались… – запротестовал я.

– Терпи и не шевелись, – оборвал мои возражения маг.

Я в ответ лишь выдал ругательство сквозь плотно сжатые зубы, как только старик начал, орудуя иглой, набивать нарисованное ранее углем произведение абстракционизма, закрепляя его на моей коже навечно. Вот этого я точно не ожидал.

Время тянулось медленно. Тишину лаборатории разгоняло веселое посвистывание мага и тихий злой мат в моем исполнении. Солнце за окном успело подняться в зенит и сойти с него. День начинал неумолимо клониться к вечеру.

– Вставай, – с хрустом распрямился маг и с наслаждением потянулся, разминая затекшее тело.

Свесив ноги на пол, я сел на столе. Кожа, истыканная иглой, пылала огнем. Устало потер лицо руками. Уже начали закрадываться подозрения, что такая пытка никогда не кончится. Этот день меня порядочно успел измотать. Паран достал из-под стола кувшин и протянул его мне.

– А это что за зелье? – Я с подозрением принял сосуд.

– Самое лучшее, – усмехнулся маг, – пей.

Сделав небольшой глоток, я хмыкнул. Вино. Крепкое. Основательно приложившись к кувшину, я сделал несколько крупных глотков, после чего вернул сосуд магу. Паран тоже пригубил вина. Отставив кувшин, он подошел к сборщику силы.

– Встань рядом, – махнул он мне рукой.

Послушно выполнив просьбу, я устало посмотрел на мага. Эта лаборатория уже успела основательно достать, как и сам старик, похоже имеющий склонности к садизму.

– Будет неприятно, – хмыкнул маг, положив одну ладонь на серебряную пластину на шаре.

Вторая легла мне на плечо.

– Насколь… аргх, ты ж, старый козел!!! – резко перешел я с майяра на русский.

Было не неприятно. Было мучительно больно. Упав на колени, я скрючился от судороги, прошедшей через все тело. Татуировка засветилась красно-багровым цветом, словно линии стали раскаленным металлом, въедающимся в кожу и мышцы. Жуткая боль терзала весь организм. Перед глазами все затянуло темной пеленой. Ощущение времени пропало. Осталась только боль.

По лицу что-то текло. С трудом разлепив веки, я увидел, как старый маг льет воду из кувшина мне на голову. Паран усмехнулся, наблюдая за моим пробуждением, и бросил рядом полотенце:

– Поднимайся, хватит отдыхать.

Сев на полу, я сплюнул воду и, вытерев лицо, хмуро посмотрел на старого изверга.

– На этом все? – Голос предательски дрожал.

Паран

Северянин ушел, тихо ругаясь себе под нос. Паран налил в кубок вина и сел в кресло у окна, устало развалившись. Погода на улице стояла более чем паршивая. Дождь настойчиво стучался в оконное стекло. Паран сделал глоток вина и отставил серебряный кубок на столик. Проведенный ритуал его вымотал. Зато прибавился набор крайне интересных загадок, над которыми стоило поразмыслить.

Старый лекарь поднял со столика пирамидку информационного кристалла с хранящимся на нем образом энергетической структуры северянина и задумчиво повертел ее в пальцах. Более чем странная и аномальная структура.

Владеющий, отстраненный от жизни Домов, которому была выдана черная метка, как «человеку с крайне нежелательными взглядами и по моральному несоответствию», вынужденный прозябать в провинции, уже и не надеялся столкнуться с чем-то настолько необычным. Данные, полученные сегодня, требовали детального изучения.

Старик отложил кристалл и, вновь взяв кубок, сделал глоток, блаженно смежив веки. Просто крайне интересный экземпляр.

«Брину такая загадка пришлась бы по вкусу, – усмехнулся своим мыслям лекарь, – нужно послать ему весточку, что ли. Хотя старый лис наверняка болтается где-то между лесами Чириата и самой преисподней, затевая очередные интриги с демонами…»

Вновь пригубив вино, Паран блаженно улыбался. Впереди его ждала безумно интересная работа, по которой он уже давно соскучился.

Максим

Словно назло, вновь заморосивший дождь начал утихать, только когда я уже подошел к постоялому двору. К ненавязчивой боли в теле, уже давно ставшей привычной, прибавилась ноющая в левом плече. Толкнув калитку, я зашел во внутренний двор «Старого наемника». Паран пообещал, что в течение недели, максимум двух все неприятные ощущения должны исчезнуть и тогда можно будет продолжить процедуру укрепления энергетического каркаса тела. При последней мысли по спине прошел холодок.

Зайдя в свой сарай, я устало вздохнул и швырнул шляпу со стекающими каплями дождя на пол. Это был безумно длинный день. Стянув тяжелую от воды куртку, отбросил ее в дальний угол, вслед полетела и промокшая до последней нитки рубаха. Помассировав левую ключицу, я направился к столу и зажег трехсвечник. Знобило. Тело пробивала легкая дрожь.

Подойдя к небольшой медной отполированной пластине, заменявшей мне зеркало, внимательно вгляделся в мутное отражение, разглядывая хаотичный узор, нанесенный на левую половину тела. Магическая татуировка. Три раза «ха»! Еще пять сеансов, и я буду расписан под хохлому практически весь.

При воспоминании о том, какой болью сопровождается весь процесс, непроизвольно передернул плечами. Удовольствие крайне сомнительное, да и более чем дорогостоящее. Кривая усмешка заиграла на губах. Чувствую, что к завершению рисунка стану мазохистом.

Достав из-под стола кувшин, я плеснул в стакан вина. Присев на край стола, сделал глоток, задумчиво смотря в угол, где ранее не замеченный паук сплел свежую паутину. Озноб начинал усиливаться. Тело лихорадило.

Я практически на мели. По крайней мере, денег на еще один сеанс у меня нет. А в существующих обстоятельствах это являлось проблемой номер один. Нужно было срочно искать способ заработать. Желательно – быстро и много.

От размышлений меня оторвал звук открывшейся двери. В мое скромное жилище вошла Мараграс, одетая в темно-зеленый сарафан. Каштановые волосы заплетены в объемную косу. Редкие капли воды стекали с волос на лицо, скатываясь по четко очерченным скулам на одежду, как напоминание о почти утихшем дожде.

– Привет! Как ты себя чувствуешь?.. – улыбнувшись, спросила Мара, поправляя на ходу упавшую на глаза прядь. – Что это? – Взволнованный голос девушки стал удивленным, как только ее взгляд наткнулся на татуировку.

Подойдя вплотную, она осторожно провела пальцами по темно-красной линии, тянувшейся от середины шеи до груди. Я прервал движение, взяв ее пальцы в свою ладонь.

– Еще недавно ее не было… – тихо произнесла Мара, подняв свои пронзительные зеленые глаза.

Горячее дыхание обожгло обнаженную кожу. Не отпуская руку, я впился в губы девушки. Мараграс ответила на поцелуй, прижимаясь еще ближе ко мне. Дыхание стало тяжелым. Повинуясь легкому движению ладони, с правого плеча упала лямка сарафана. Не отрываясь от губ зеленоглазой шатенки, я подхватил обнимающую меня за шею девушку и посадил на стол. От неаккуратного разгоряченного движения бумаги полетели на пол. Из-под собранного подола сарафана обнажились молочно-белые бедра, по которым уже нежно скользили мои руки.

Резко оборвав поцелуй, девушка отстранилась, упершись ладонью мне в грудь. Тишину помещения нарушало только неровное возбужденное дыхание. Переведя дух, Мараграс оттолкнула меня на шаг назад. Спрыгнув со стола, она быстрыми движениями расправила подол и вернула на место лямку сарафана. Машинально поправив упавшую на лицо прядь, девушка подняла зеленые глаза, в которых плескалось возмущение, и ударила меня по щеке раскрытой ладонью. Еще раз поправив подол, Мара вздернула голову и неровной походкой вышла из сарая, громко хлопнув дверью.

– Ну и дура, – меланхолично обратился я к закрывшейся с хлопком двери, потирая большим пальцем правой руки след от пощечины.

Сделав глубокий вдох, я потянулся всем телом до хруста, после чего сильно потер лицо руками. Значит, не судьба. Нагнувшись, собрал упавшие бумаги, кинул их небрежной стопкой на край стола и осушил стакан с вином. Тело продолжал пробивать легкий озноб.

Таира

Таира вышла из каюты Аля, подошла к борту и подняла усталое лицо, смотря на ночное небо с взошедшими сестрами. Палуба «Устрицы», покачивающейся на волнах, успокаивающе поскрипывала. Слабый ветер заиграл прядями распущенных волос. Шевеля губами, колдунья вознесла тихую молитву.

– Как капитан? – задал вопрос Марин в спину вздрогнувшей от неожиданности девушки.

– Пока плохо, но скоро будет лучше, – спокойно ответила Таира, не оборачиваясь.

Помощник Брина подошел к борту корабля и встал рядом с колдуньей. Судно тихо покачивалось на волнах посреди темных вод Юго-Восточного океана. Ночь была ясной и в меру прохладной. Ценный груз покоился в трюме «Устрицы», а захваченный корабль был затоплен в пучине морских глубин вместе с не успевшими сбежать матросами военного флота Кароссы.

Капитан, получивший легкое ранение, впал в беспамятство и уже какой день находился без сознания. Верная колдунья пресекла все попытки Марина помочь. Запершаяся в каюте с Алем девушка лишь изредка выходила подышать свежим воздухом с крайне усталым видом. Команда же корабля занималась повседневными делами, словно ничего не случилось.

– Я еще раз хотел бы вам предложить свою помощь, – настойчиво произнес Марин.

– Не стоит, – отмахнулась девушка.

Повисло молчание. Свежесть морского ночного воздуха пьянила.

– Таира, – медленно начал парень, – я первый раз видел такую технику работы со стихией…

– У каждого владеющего свои тайны, – пожала плечами девушка, – ты это должен понимать лучше многих.

Звезды на ночном небе мерцали необыкновенно ярко.

– Я согласен, – Марин вгляделся в лицо девушки. Четкие линии словно были выточены искусным мастером, – но я проанализировал возмущения сил и, если честно, немало озадачен результатами. Как такое может быть?

Девушка устало улыбнулась, смежив веки, и вновь подняла лицо к ночному небу. После недолгого молчания она подошла вплотную к темноволосому парню и заглянула в его глаза.

– Разве всему на свете нужны объяснения, Марин? – Слабая усталая улыбка не сходила с ее лица. Коснувшись гладко выбритой щеки, тонкие пальцы Таиры пробежали по плечу помощника Брина, а сама девушка медленно обошла парня и, оказавшись позади, шепнула ему в ухо: – Это длинная история…

Зачарованная сталь стилета резко вошла меж ребер, и, не успев ничего понять, Марин испустил последний вздох. Придержав обмякшего парня, девушка выдернула клинок из тела и толкнула его через борт. Труп с громким всплеском упал в воду.

– Никто не узнает нашу тайну… – тихо произнесла колдунья, вытирая лезвие стилета платком.

– Что произошло Таира?! – Из темноты вынырнул Карон, делавший обход корабля и привлеченный внезапным шумом.

– Наш гость решил незамедлительно нас покинуть, – устало улыбнулась девушка.