— Мара, что там за шум во дворе? — Доран наполнив кружку для Харана, недовольно посмотрел на свою племянницу, стоявшую у окна и смотревшую во двор.

— Макс, — грустным голосом коротко откликнулась девушка, не отрывая взгляда от окна.

— Что он там опять делает? — хозяин постоялого двора сел на табурет за стойку, придвинув поближе кружку с пивом.

— Кричит на сестёр, — Мараграс лёгким кивком указала на взошедшие на ночном небе луны, и продолжила смотреть как парень ударил предплечьем левой руки о сгиб правой с выставленным средним пальцем, направив всю конструкцию в направлении неба и что-то зло прокричал на своём странном языке, после чего приложился к поднятому с земли кувшину. Оторвавшись от эля Макс опять полурыча что-то проговорил, ткнув пальцем в пустоту, похоже, это было ругательство, за эту седмицу Мара уже начала разбираться в смысле некоторых слов, по крайней мере, уже могла отличить ругательства от остальных слов странного языка северянина. — И кажется с кем-то ругается… похоже сам с собой.

— У этого парня мозги ветром продуло, — проворчал Харан сделав глоток эля. — Целыми днями только пьёт и играет на мирате и ругается по ночам неизвестно с кем. Гнать его надо Доран. От полоумных никогда нельзя ждать, ничего хорошего.

— Ты забыл вспомнить, что он ещё и работает, — задумчиво проговорил Доран. — Да и менестрель он неплохой, а что главное необычный. Заходить в наше заведение, даже в верхнем городе входит в моду. А это ты сам должен понимать, сказывается как на моём, так и на твоём кошельке.

— Не всё меряется деньгами, сотник, — хмуро проговорил асани.

— Это я знаю не хуже тебя, — хозяин заведения раздраженно дернул щекой. Взяв в руку кружку с пивом, он задумчиво посмотрел в сторону окна, рядом с которым стояла его племянница. — Тебе его поведение ничего не напоминает? Симора помнишь?

— Помню, — отставив свою кружку Харан посмотрел в туже сторону, что и его старый приятель. — У молокососа сдали нервы после первого штурма. Сначала орал, пил, потом тихим стал. А через неделю зарезал половину своего десятка ночью на привале, пока его булавой по черепу не успокоили. Именно этого я и боюсь. Вот только у этого полоумного менестреля шторм в голове ещё сильнее, чем у Симора, — хмуро закончил свою мысль бывший наёмник.

— Не нужно его выгонять, дядя, — Мара проводила взглядом северянина, который зашёл в свой сарай и закрыл дверь.

Ей вдруг вспомнилось, какой она пришла на порог этой таверны три года назад. Голодная, затравленная, изможденная долгой дорогой, за одну проклятую ночь лишившаяся всего. Матери, старшего брата и младшей сестры. Вынужденная бежать из дома в соседнюю страну к единственному родственнику, и стать из баронессы Ди'Костра, просто Мараграс. И всё из-за убийцы отца, который был вызван на дуэль из-за того, что отказался породниться с родом Ди'Мора, отдав её замуж за наследника, а вместе с ней и часть южных территории баронства с серебряным рудником.

— Я подумаю, племяшка, — Доран приобнял девушку и погладил по голове, — иди спать, завтра много работы.

* * *

— Вас снова две?!

Изрядно напившись, я стоял посреди заднего двора «старого наёмника» и с кривой злой усмешкой смотрел на ночное небо, на котором, как, впрочем, и всегда в этом мире, взошли две луны. Местные называли их сёстрами, считая луны отражением местных богинь.

— Местные в вас верят! Может вы и правда богини?! Может это именно из-за вас я здесь?! Молчите?! Вы не сёстры! Вы стервы! Вертел я вас обеих и весь этот проклятый мир! Я вас…, - сорвавшись на мат я высказал всё что думаю о всей сложившейся ситуации и о местных богинях в частности, — …и высушу!

Закончив свой монолог, я изобразил известную всем в моём мире конструкцию руками с выставленным средним пальцем на правом кулаке и наклонившись подобрал с земли кувшин с элем. Ещё раз бросив злой взгляд на безмолвное небо сделал большой глоток.

— Выговорился? — тихим голосом прошелестела темная фигура с белыми глазами рядом со мной.

— Отвали от меня, тварь! — жестко отпарировал я ночной леди, которая за прошедшую неделю успела меня изрядно достать.

Сплюнув в траву, я ещё раз прошёлся матом по местным божествам которых оказалось целых четыре: две сестры луны, их брат солнце и их отец создатель звезд, неба и в частности этого грёбанного мира. Короче я прошёлся по всему их семейному древу, но как обычно отвечать на эту дерзость они не спешили и бросив злой взгляд на всё так же маячившую рядом девушку-тень я вернулся в свой каменный сарай и захлопнув дверь сел на лежанку, скрестив ноги. Шиза прошла сквозь стену и молча остановилась в трёх шагах от меня.

Делать вид что я сумасшедший становилось всё сложнее, особенно после того как три дня назад я спустился в ледник, находящийся в подвале постоялого двора и обнаружил рядом с ящиками со льдом кубы сделанные из тёмно-зелёного стекла, размером с футбольные мячи, от которых веяло холодом. Местные приборы освещения тоже всё больше стали напрягать. Оба прибора объединяло то, что не было никаких признаков того, что к ним тянулись провода и оба представляли из себя монолитные куски стекла, внутри которых с трудом просматривались какие-то конструкции. После всех этих открытий моя навязчивая Шиза предстала передо мной в новом свете. Ни чего спрашивать ни у кого из местных я не стал, наверно боясь услышать ответ…

Сделав ещё один глоток, я упёрся взглядом в каменную стену. Я сорвался. Почувствовав, в первый раз в этом мире, себя в безопасности моя психика решила расслабиться, и я сорвался. После посещения местного фармацевта, у которого закупался Сафар, на следующий день после моего устройства на работу, и получения от него консультации о своём физическом здоровье и новых настоев, вернувшись в «наёмника» я окончательно успокоился и пошёл в разнос…

На мне висело два трупа. Два мертвых человека. Я никогда не считал себя пацифистом, веря в то что после пересечения определенной черты человек превращается в бешенное животное, которое как можно быстрее стоит усыпить. Серийные убийцы, террористы, педофилы, насильники. Закопать и забыть. Но от этого было не легче. Я точно знал, что, если бы мне дали шанс переиграть всё заново, я бы поступил точно так же. Старый сам виноват. Данко… Данко уже давно должен был перестать коптить небо. Но на душе всё равно было паршиво…

А эта черная тварь, что за мной ходит. Я перевёл взгляд на фигуру, которую с трудом можно было разглядеть в тусклом свете сестёр просачивающимся сквозь узкие прямоугольники окон. В сверхъестественное мне верилось с трудом. Даже при учете перехода между мирами, эта персона расшатывала уже сформировавшуюся картину мира. Усугубляла моё бредовое состояние постоянная боль, поселившаяся после первого приступа странных снов и кровотечения. Сильнее она не становилась, но и полностью проходить похоже тоже не собиралась. Фармацевт, три дня назад, пожав плечами в ответ на мои жалобы, только выдал дополнительную порцию грибного отвара.

— Ты же та рыжая красотка, что приходит ко мне во сне? — криво усмехнувшись, я посмотрел в белые без зрачков глаза, впервые за всё время обратившись к ней.

— Да, — лаконично прошелестела в ответ Шиза.

— Так какого черта ты в таком облике? Лишний раз на нервы подавить? — я продолжал сверлить взглядом жуткие глаза.

— Ты слишком сильно фонишь, а у меня и так плохая привязка к этой планете. Сформировать более сложную проекцию непросто, — ответила тень.

От сказанного я рассмеялся.

— Фоню? Чем?! Радиацией?! Нашла японца! — я всё сильнее расходился. — Так какого чёрта ты ко мне прицепилась, если ты не фантазия моего воспалённого мозга, и, по твоим словам, даже не с этой планеты? — я обвёл указательным пальцем окружающее пространство.

— Мне нужна твоя помощь. Ты обязан мне жизнью и только благодаря мне ты до сих пор дышишь, — слова тени ещё больше меня развеселили.

— Я тебе обязан? Когда же я успел вляпаться в такие долги? — зло рассмеявшись я продолжал смотреть на ночную леди.

— Забыл кровотечение? А нынешняя боль в теле тебя не беспокоит? — точно на что-то намекая усмехнулась тень. — Ты должен мне открыться, это нужно в первую очередь именно тебе. Твои энергоканалы не выдерживают, а я не могу полностью отсечь потоки.

— Энергоканалы? А ты у нас профессиональный электрик как я понимаю? — ответил я с сарказмом. — Извини, детка! Понимаешь, в кино всегда показывают, если кусок тьмы, с белыми глазами, просит тебя ему открыться, то обычно это не заканчивается ничем хорошим. А я человек наивный, кинематографу привык верить, — с издевательской усмешкой я сделал новый глоток из кувшина.

— Не хочешь спасти свою жизнь? Чего ты вообще хочешь? Я могу тебе дать многое, — тихо прошелестела девушка.

— Я хочу? — я рассмеялся, даже если это не бред моего воспаленного мозга, то чем мне может помочь тень. — Записывай! — сделав глоток из кувшина, я начал перечислять с издевательской улыбкой. — Во-первых, миллион баксов. Мелкими купюрами. Учти, принимаю только рублями! Во-вторых, две мулаточки, желательно гимнастки, но можно и просто моделей нижнего белья, это не критично, оставляю на твоё усмотрение. Ну и конечно, в-третьих, куда-нибудь на пляж, где пожарче! — вскочив на ноги, я начал расхаживать по сараю всё больше распаляясь. — Чего я хочу! Домой хочу! В Сибирь! В Россию твою мать! — на последней фразе я с силой метнул в тень практически опустевший кувшин.

Сосуд пролетел сквозь неё и разлетелся на мелкие осколки, ударившись о стену. Криво усмехнувшись, я сел возле стены и сцепив руки на затылке, упер локти в колени.

— Этот мир настолько плох? — усмехнулась девушка.

— У меня и в родном всё было неплохо, — устало ответил я. — Не беси меня, исчезни.

— Я могу тебе помочь вернуться, — донёсся до меня голос, практически растворившийся в окружающей темноте Шизы.

Посмотрев с минуту на то место, где пару мгновений назад стояло моё наваждение, я лёг на лежанку и отключился.

* * *

Игнорируя уже ставшую привычной головную боль от похмелья, я вышел из сарая и потянулся всем телом, щуря глаза. Солнце уже успело взойти. В десяти шагах от меня, весело переговариваясь, кружили вокруг друг друга с деревянными мечами и щитами два старых наёмника. Хозяин постоялого двора и вышибала. Человек и асани.

Не обратив на меня никакого внимания, они продолжили рубку. С минуту понаблюдав за ними, я подошёл к бочке наполненной дождевой водой рядом с моим сараем и взглянул на своё отражение, опершись руками на края бочки. Из водной поверхности на меня смотрел усталыми глазами измученный парень, с длинным тонким шрамом, под левым глазом, тянувшимся почти до скулы, заросший бородой и с глубоко запавшими глазами.

— Так дальше жить нельзя.

Отражение не ответило. Резко опустив голову в прохладную воду я с десяток секунд подержал её под водой и выпрямившись разбрызгивая вокруг себя воду встряхнулся по-собачьи.

— А мы думали, что ты там решил утопиться, — позади раздался весёлый голос асани.

Обернувшись, я увидел, что спарринг партнеры прервали свою тренировку и теперь весело скалясь смотрели на меня.

— Даже не мечтай, Харан, — усмехнулся я в ответ клыкастому и почесал мокрую бороду. — Я хотеть, тьфу, хотел спросить… бритвы ни у кого одолжить нельзя?

— Можно, — ответил улыбнувшийся Доран. — В предбаннике сундук стоит. Справа в нём кожаный футляр, в нём найдешь бритву.

— Благодарю!

Вернувшись в свой сарай, я подобрал вещмешок с одеждой и бинтами и направился в баню. Быстро помывшись, обработав раны мазью, выданной травником и выпив настои, я принялся за бритье. Орудовать опасной бритвой рядом с сонной артерией смазав бороду куском похожего на хозяйственное мыла, было ещё тем удовольствием. Порезавшись несколько раз и обласкав все бритвенные принадлежности матом, я закончил и постирав грязную одежду и переодевшись в чистое пошёл на кухню.

— Вина или эля, Макс? — спросил Талин, тринадцатилетний племянник Лораны помогающий на кухне, явно удивленный моей выбритой физиономией.

— Чифы, Талин, — усмехнувшись, я осмотрел кухню.

Лорана что-то помешивала в большом котле, из которого вкусно пахло. Мара занималась нарезкой овощей. Талин подал мне кружку в которой был горячий мутно-белого цвета напиток. Его варили из корней какого-то растения, больше всего напоминавшего мне лопух, с добавлением трав. Напиток отдаленно был похож по вкусу на кофе, с таким же действием.

— Спасибо, — я благодарно кивнул ему. Талин ответил кивком и убежал куда-то во двор, а я подошёл ближе к котлу. — Лорана, не накормишь? — наглеть так наглеть.

— Уйди, обормот, не готово ещё ничего! — взмахнула она большой ложкой и посмотрела на меня удивленно. — Ты чего это решил побриться?

— Да думал тебе так больше понравится, и ты поесть дашь, а ты меня прогоняешь, и кормить не хочешь! — быстрым движением схватив свежеиспеченную лепёшку из стопки, стоявшей на столе, в зоне досягаемости длинной ложки Лораны и сделав быстрый шаг назад я помахал ей своей добычей. — Короче я обиделся! Все старания зря!

Рядом раздался смешок Мары. Обернувшись я весело подмигнул ей и отойдя в противоположный конец кухни принялся делать бутерброд из лепешки, козьего сыра и куска холодного запечённого вчера мяса.

— Смотри в глаза — ты всё поймёшь по этой наглой и небритой морде, давай с тобой сыграем эту песню на всего одном аккорде…, (Примечание автора: Сплин — Песня на одном аккорде) — весело бурча себе под нос я подтянул табурет и усевшись решил приступить к завтраку.

— Ты чего такой весёлый? — подозрительно на меня посмотрела Лорана, оторвавшись от помешивания содержимого котла.

— А чего злиться? Случилось что? — приподняв бровь, я замер, не донеся бутерброд до рта.

— Ну не знаю, не я же целую неделю ходила с траурным выражением лица и дышала перегаром, — язвительно заметила шеф-повар «старого наёмника».

— Жизнь меняется, и мы вместе с ней, — пожав плечами философски заметил я и откусил большой кусок от бутерброда.

— Откуда ж ты такой взялся умник? — недоверчиво хмыкнув, Лорана посолила содержимое котла.

— От мамы с папой, — усмехнувшись я откусил новый кусок.

— Поговори мне, остряк! Язык на ложку намотаю и выдерну! — ответила кухарка улыбаясь.

— Всё-всё молчу! — поднял я руки. — Только не бей!

Мара ссыпавшая нарезанные овощи в соседний котёл весело рассмеялась, справа, раздался хохот. Обернувшись, я увидел в дверном проёме, ведущем в зал, хозяина постоялого двора.

— Ньер Доран, я понимаю, что с моей стороны — это наглость, но я хотел бы попросить вас об отгуле до вечера, — обратился я к отсмеявшемуся хозяину «старого наёмника».

Доран внимательно посмотрел на меня пару мгновений.

— Зачем тебе?

— Одежду нужно взять, не всё же в обносках ходить, — дёрнул я себя за рубаху, которую мне пожертвовал работодатель. — Да и ещё кое-что прикупить бы надо, туже бритву.

— Иди, — усмехнулся Доран, — до вечера свободен.

Благодарно кивнув я быстро закончил с завтраком и взяв вещмешок и часть денег отправился в поход по лавкам.

— Доброго дня, мастер! — войдя в дверь очередной лавки, с вывеской на которой была изображена игла и нить, я поприветствовал грустного старичка за конторкой одетого в чёрные штаны, белую заправленную рубаху и чёрную же жилетку.

Переведя на меня меланхоличный взгляд, старик оживился. Сначала на лице появился испуг, а затем интерес. Всё как всегда, усмехнулся я про себя. Бомжа я уже не напоминал, а именно такую форму одежды местная молва приписывала диким и агрессивным полувеликанам, да и правильная речь их тоже удивляла, так как максимум чего ожидалось от мерзких животных, это рычание.

Приходивший дня три назад Аласт докопался до меня по поводу, какого я высокородного рода, если я не полукровка великан. Смотря на моё удивление, меня проинформировали, что вымахать до моих размеров можно только высокородным, или пытающимся под них косить великанских ублюдков. На мой логичный вопрос о том, что разве у крестьян не рождается высоких детей, мне ответили, что бывает, но женщину тогда обычно подозревают в сношении либо с сеньором либо с великаном, если таковые водятся поблизости. Если при этом у ребенка повышенная агрессия и что-то по описанию напоминающее аутизм, то тут без вариантов, полукровка, даже если великанов поблизости нет. Послав его тогда, я пропустил информацию мимо ушей.

Каждый встреченный принимал меня именно за полувеликана, так как у высокородных такой статус на любу написан, а точнее сразу виден благодаря золоту и свите, да и мало их ходит по обычным лавкам для горожан, проще полувеликана встретить.

— И тебе доброго дня, что нужно? — старик вышел из-за конторки и внимательно меня осмотрел.

— Одежда нужна, ньер, — логично ответил я.

Не за цветами же зашёл к портному.

— Давай-ка посмотрим, — бормоча себе под нос, он подошёл ближе и внимательно меня осмотрел — нет, извини, готового на тебя ничего нет. Могу на заказ сшить. Годится?

— По рукам, мастер, — грустно кивнув ответил я, ничего другого в общем то и не ожидал.

— Ну тогда пошли, покажу свои изделия, выберешь что по нраву, то и сошью. И мерки с тебя снимем, — потянул меня за рукав портной в правую часть лавки где лежала одежда на полках.

Снятие моих габаритов и выбор фасона затянулись на час, хотя после сапожника, это уже не нервировало. У сапожника я проторчал тоже около часа, долго и нудно объяснял, что такое шнурки, так как никакой фиксации кроме пряжек не было. Большинство обуви вообще шло без них, а так как обувь была так же на заказ, то я решил заказать на шнуровке.

Сделав заказ на четверо штанов объяснив при этом, что к ним нужно пришить карманы, которые здесь похоже не использовали чисто из принципа, а также четверо рубах, нормального покроя, то есть заканчивающиеся где надо, а не в районе колен и завершив список кожаной короткой курткой отдал задаток, за заказ. Мастер бился пяткой в грудь, что заказ будет готов через три дня и он для него припахает всех подмастерьев. Усмехнувшись, я прошёлся взглядом по выставленной на обзор галантерее. Как объяснил мастер, работа его подмастерьев. Наткнувшись взглядом на вещмешок, сделанный из грубой черной кожи и бросив взгляд на свой из мешковины, заштопанный в нескольких местах без раздумий добавил его в список покупок. Так же сразу приобрел широкий, двузубый ремень.

Уже собираясь распрощаться с портным я подошёл к стеллажу, на котором лежало несколько шляп. В основном были тряпичные шапки, в которых почти все поголовно щеголяли портовые рабочие, также напомнившее мне шляпы Робин Гуда. Не знаю почему именно он пришёл на ум, но при взгляде на каплевидную форму и загнутые поля пришла именно такая ассоциация. Проигнорировав обычную шляпу, с небольшими чуть загнутыми полями, я подошёл к единственной широкополой. Повертев в руках чёрный кожаный головной убор, с широкими ровными краями и завязками, отсчитал за неё хозяину сорок медных монет и пошёл на выход.

Через час я стоял у оружейной лавки и до сих пор не мог подавить смех, вызванный процессом покупки местных принадлежностей для ухода за зубами, а точнее как лавочник со смешным видом объяснял тупому мне, как этим пользоваться. Поймите правильно, ожидал я многого, вплоть до того, что мне принесут чеснок для дезинфекции рта, но связка небольших, сантиметров по пятнадцать в длину и толщиной с указательный палец, палочек я точно не ждал. После моего наивного вопроса как этим всем пользоваться, лавочник обматерил на местном, довольно поэтичном, нецензурном языке тупого полукровку вылезшего непонятно откуда и достав небольшой нож снял кусок оболочки с одной из палочек и показал мне белую волокнистую сердцевину и продемонстрировал весь процесс чистки зубов на собственном примере. Вдогонку к этому тростнику добрый человек мне ещё выдал деревянную коробочку, с серым порошком. Попробовав на вкус, я пришёл к выводу, что это похоже зола, смешанная с мелом и чем-то ещё.

Отсмеявшись, я зашёл в оружейную лавку и поздоровавшись со здоровым бородатым мужиком стал рассматривать товар, разложенный на столах и развешенный на стенах. Орудия упокоения себе подобных были весьма разнообразны, начиная от ножей и кинжалов, заканчивая мечами и секирами. Подойдя к столу, на котором лежали мечи, я взял один в руки, похожий на римский гладиус и взмахнул, провернув его в руке изобразив небольшую мельницу.

— Ньер, почём меч? — чисто из любопытства поинтересовался я.

Покупать не имело никакого смысла. Не умея пользоваться, проще отчекрыжить себе им голову, чем от кого-то защитится. Смерив меня взглядом, мужик снисходительно хмыкнул.

— Один цехин, — снизошёл до ответа оружейник.

С уважением посмотрев на меч, я ещё раз им взмахнул и положил на место. На золотой я могу полгода прожить, не слишком шикуя. Не очень-то и хотелось. Хоть деньги и есть, но тратиться на вещь, которой не умеешь пользоваться, готов я не был.

Подойдя к столу с ножами и кинжалами, я внимательно осмотрел предлагаемый ассортимент и вытащил один из кинжалов. Обоюдоострый прямой двадцатисантиметровый клинок, слегка расширяющийся к основанию, где была небольшая гарда и резко сужающийся на кончике, был выполнен из металла, который больше всего мне напомнил дамаск. Такой же дымчатый рисунок. Рукоятка была перевита кожаным ремешком, и заканчивалась овальной пяткой с отполированным срезом. Покрутив кинжал в руке, и вытащив нож чернобородого, я их сравнил, держа рядом. Отложив нож в сторону, и проведя два удара кинжалом, колющий и режущий, направленные против невидимого противника, я хмыкнул. Длиннее чем я привык, но лучше, чем у меня сейчас.

— Сколько? — повернулся я к лавочнику с интересом наблюдающему за мной.

— Двенадцать пьесо, — одобрительно хмыкнув ответил лавочник.

Приняв от оружейника ножны к кинжалу, я расстегнул ремень и сняв с него нож, закрепил горизонтально кинжал, благо ножны были рассчитаны и на такое ношение. Одев ремень, и поправив кинжал за спиной, я удовлетворенно хмыкнул, ну не было у меня привычки таскать на поясе кусок металла, который постоянно бился о бедро. Потратив ещё три серебряных монеты на узкий засапожный нож, я пошёл в направлении своего нового дома.

Зайдя во двор «старого наёмника», я увидел стайку детей рассевшихся кто на чурбаках, кто просто на земле и тщательно выскребывающих что-то стилусами на вощёных дощечках. Напротив них сидела Мараграс и показывала буквы местного алфавита на листе бумаги, подрабатывающая днём кем-то вроде учительницы начальных классов для детей местных ремесленников и крестьян, живущих в пригороде, у кого были лишние деньги на образование своим чадам. На крыльце кухни, меланхолично наблюдая за происходящим, сидел асани.

Махнув рукой Маре и Харану я зашёл в свой сарай и сделав зарубку на память, что стоит попросить Мараграс поработать учителем и для меня, приложился к бутылочке с грибным отваром, пытаясь успокоить обезболивающим лекарством приступ боли. Нужно учиться читать. Менестрели хоть зарабатывают прилично, благодаря спонсорской помощи своих слушателей, но вечно драть глотку перед пьяными посетителями у меня желания не было.

— Что пьём? — за спиной раздался голос асани.

Уняв предательскую дрожь в руках, я повернулся к нему лицом и помахал бутылочкой.

— Лекарство. Травник выдал.

— Дайка, — Харан взяв из моих рук сосуд, принюхался к содержимому. — Понятно, — внимательно на меня посмотрев протянул асани, — а где одежда? Не купил что ли ничего кроме шляпы и мешка?

— Нет ничего готового на меня. Обещали, что дня через три всё будет готово, — ответил я, забрав лекарство и кинув его в мешок.

— Меня это не удивляет, — весело усмехнулся асани.

— Меня почему-то тоже, — ответил я ему с такой же усмешкой.

— Ну-ка, что за зубочистку ты взял, показывай, — произнёс он, увидев на ремне, который я снял, ножны с кинжалом.

Вытащив кинжал, я протянул его Харану. Асани внимательно осмотрел клинок и щелкнув по нему ногтем прислушался к звуку.

— Хорошая вещь. Дымчатая сталь. Неплохой баланс, — прокомментировал свои наблюдения старый наёмник. — А пользоваться то умеешь?

— Немного, — пожал я плечами в ответ.

— Пошли-ка на улицу, — усмехнулся клыкастый и кинув кинжал ко мне на лежанку вышел во двор.

Через минуту у меня в руках уже была короткая палка, тридцати сантиметров в длину, имитирующая кинжал, Харан стоял напротив, с такой же. Дети, забыв про учебу глазели на нас и тихо переговаривались.

— Начали! — оскалился асани и перешёл в нападение.

Моя палка ткнулась ему в плечо, и одновременно я упал от сильной боли в животе, куда прилетел удар чернокожего изверга.

— Поднимайся, макрель! — рассмеялся Харан.

Поднявшись, я отдышался и первым перешёл в нападение. За следующие пять минут я поднимался с земли десять раз, постоянно услаждая слух зрителей и моего противника русским матом. Статистика как всегда не врала, девять раз из десяти мы порезали друг друга, вот только мои удары, даже если бы были нанесены настоящим оружием, а не палкой, вряд ли бы доставили клыкастому асани долгие неудобства, а вот его для меня закончились бы верным летальным исходом. Тяжело дыша я поднялся в очередной раз и выставил перед собой руки.

— Всё. Баста! — увидев непонимание на лице клыкастого, я перешёл с русского на майяра. — Хватит!

— Нормально, — усмехнулся Харан. — Видно, что есть техника, довольно интересная, но плохо отработана, — вынес свой вердикт мой противник. — Давай попробуем, чего ты стоишь в рукопашной! — и без предупреждения нанёс удар в лицо.

Резко уйдя от удара пригнувшись и приподняв плечо, повинуясь рефлексам, сразу нанёс удар в селезенку. Харан охнул, а я выпрямился и постарался пробить двойку. Удар левой пришёлся точно в глаз клыкастого, а удару правой так и не суждено было завершиться. В следующий момент я увидел небо, которое находилось точно напротив меня. Хорошо, что выпил настойку перед этой экзекуцией, было первой мыслью, что пришла мне в голову. Вставать я не торопился. Небо было уж очень красивым, а удар у асани уж очень сильным. Откуда-то со стороны входа на кухню раздались хлопки.

— Весело вы тут развлекаетесь, — до меня донёсся голос Дорана. — Макс ты там живой? — я помахал в ответ рукой и начал подниматься, а хозяин постоялого двора обратился к своему другу. — Харан, мне менестрель живой нужен, — осуждающе покачал он головой.

— Да я же не во всю силу, сотник! — возмущённо воскликнул асани. — Крепкий парень не развалится! Да и шустрый! — на последней фразе он хлопнул меня по плечу, чуть не отправив снова на землю.

— Вижу, что шустрый. Ты же вроде с севера? — снова обратился ко мне Доран, я лишь кивнул в ответ. — А почему дерешься как южанин? Да и приставка у тебя к имени рода Им…

— Почему как южанин-то? — задал я вопрос, пытаясь отряхнуться.

— Да у них распространено развлечение такое, как кстати и у асани, — кивнул на своего друга бывший наёмник, — кулачные бои устраивать. Вот у южан очень похожая техника боя без оружия и выработалась. Так откуда ты её знаешь? — продолжил допытываться мой работодатель.

— Нас так в деревне учили, — я равнодушно пожал плечами в ответ.

— В деревне…, - усмехнувшись протянул Доран, — вас в деревне случаем мечом орудовать не учили?

— Нет, ньер, — покачал я головой, — никогда не держал в руках.

Не считать же сегодняшний раз в оружейной лавке.

— Каким оружием ещё владеешь? — заинтересовался моими способностями хозяин «наёмника».

— Немного стрелял из лука и арбалета, — честно ответил я, — больше ни чем, — ни ружей ни тем более карабинов я здесь не видел, так что упоминать о них не было никакого смысла.

— Понятно, — хмыкнул Доран и собрался вернуться на кухню.

— Э, ньеры. Я видел, что вы по утрам занимаетесь боем на мечах, — сказал я переводя взгляд с Харана на Дорана. Наглеть, так наглеть. — Не могли бы вы мне преподать пару уроков? Или хотя бы посоветовать, где этому можно научиться? — если бы я только знал, как пожалею об этом вопросе на следующее утро.

— Обучать макрель! — расхохотался асани. — Эй, сотник! Прям как в старые времена! — и перевёл плотоядный взгляд на меня.

— Ты же работаешь в «старом наёмнике» менестрель, тут даже женщины знают с какого конца браться за меч, — усмехнулся хозяин постоялого двора кивнув на Мару пытавшуюся вновь усадить детей за учёбу и развернувшись к двери добавил через спину. — Начнем завтра. И не жалуйся.

Всё ещё громко смеясь, Харан хлопнул меня по спине и тоже зашёл внутрь постоялого двора. Мысленно поставив себе галочку в небольшом списке дел, которые нужно было сделать, я двинулся к сараю. Я решил поступить, так же как и в своём мире. Мастером меча я становится не собирался, да и насколько я в курсе это долгое дело. Нужно было получить навык приемлемого уровня, который мне обеспечит базовую безопасность, позволив ходить по улицам не боясь, что меня прирежут как беззащитного барана. Участвовать в местных войнах или в дуэлях с опытными бретёрами я всё равно не собирался.

До конца дня я занимался тем, что обустраивал своё новое жильё. За всю неделю запоя я удосужился только сделать себе лежанку на столешнице, накидав на неё тряпья, так и ночуя среди кучи хлама. Теперь же весь хлам был вынесен на улицу, пол подметен и тщательно вымыт.

Прибив столешницу к четырём чуркам, удалось сделать довольно неплохую, широкую кровать, а подложив под некоторые из них щепки, сделать так чтобы она даже не шаталась. Так же в дальнем углу от двери напротив кровати, обосновался небольшой стол, собранный из частей. Завершали всю картину два табурета и полка над столом, закреплённая на двух толстых щепках, вогнанных в щели между камнями. Выклянчив у Лораны пару подсвечников и несколько свечей, я осмотрел своё новое жильё и удовлетворенно хмыкнул. Теперь можно жить!

Вечер меня застал за иголкой и ниткой. Распоров старые мешки, я шил себе матрас, который по идее можно было набить соломой. Запоздало пожалел, что не купил сегодня одеяло, но решил, что вскоре исправлю данное упущение.

* * *

Закончив играть песню, я встал со стула и обвёл взглядом заполненный зал. Как-то меня утомлять начинают эти концерты. Выходной, что ли нужно попросить. Покосившись в сторону подвыпившего мужика, увлеченно расчленяющего запечённую с чесноком курицу, я отдал мирату подошедшей Мараграс. Обернувшись, я увидел Харана сидевшего за столом ещё с тройкой асани, машущего мне.

Не раздумывая я двинулся в их сторону. Проходя мимо стола, за которым сидела симпатичная блондинка на вид лет двадцати семи одетая в элегантное коричневое платье я улыбнулся ей и подмигнул. Девушка, беспардонно рассматривающая меня всё выступление, ответила благосклонной улыбку. Сидевшая по правую руку от неё матрона что-то неодобрительно пробурчала, заметив это. Один из мужчин, охранявших благородных дам, расположившихся с другой стороны стола, хмыкнул себе в усы. Не тратя больше время я двинулся дальше по залу.

Подойдя к колоритной чёрно-клыкастой четвёрке, я поздоровался и сел рядом со старым наёмником.

— Знакомься, Макс, — начал он, — это мои племянники, Нуар и Яг. А это мой старый друг, Руханай, — представил он самого старшего из тройки, после двух братьев близнецов.

Протянув руку, я каждому крепко пожал предплечье.

— Ты отличный менестрель, ньер Макс, — обласкал меня ньером, проявляя уважение, Руханай. — Очень необычно. Нигде ранее я такого не слышал. Кстати очень интересный язык. Кажется смутно знакомым.

Я растерянно кивнул и принял из его рук кубок, наполненный на четверть мутной жидкостью. Проходящий мимо подвыпивший посетитель задел меня локтем. Кубок чуть не вылетел из рук.

— …, - высказался я в спину забулдыги отборным матом.

— Да, я был прав, этот язык я точно слышал, — широко улыбнулся Руханай обнажив клыки. — Давай выпей с нами. Это ромин, — кивнул он на мой кубок, — напиток настоящих асани! Надеюсь он вам не покажется слишком крепким, — закончил он.

— Вы знали людей? Которые говорили на моё языке? — спросил я севшим от волнения голосом. — Где? Когда? — я даже подался вперёд, с трудом задушив желание схватить асани за воротник.

— Года четыре назад мне встречались пару парней на юге. Матросы, — ответил мне Руханай, удивленный моей реакцией.

— Он был их родной? Они на нём хорошо говорили?

Видя мою нездоровую реакцию асани поспешил ответить.

— Нет, просто я несколько раз слышал похожие на ваш язык слова, и ругательства, — усмехнулся асани, намекая на мой последний пассаж в сторону неаккуратного пьянчуги. — Насколько я понял, это не их родной язык, но крепкие выражения из него они употреблять любили.

— Откуда они? — вся реальность встала с ног на голову.

— Откуда точно я не знаю, но корабль был с «Утонувшего скорпиона», — всё так же недоумевая от моей реакции ответил Руханай. — Я что-то не то сказал?

— Нет. Всё то, — всё таким же глухим голосом ответил я, — мой народ… нас очень мало.

Подняв свой стакан, я отсалютовал им всем сидящим за столом и влил в горло плохо очищенный самогон градусов тридцати пяти. Отказавшись от ещё одной порции напитка, я попрощался со всеми и пошёл на улицу во внутренний двор. На выходе меня поймала Мараграс.

— Ты сегодня пел прекрасные песни, — улыбнулась девушка. — Что с тобой?

— Ничего. Просто узнал интересную новость, — мотнул я головой и собрался пойти к себе в сарай, но остановился. — Мара, у меня к тебе просьба. Ты не могла бы мне помочь с грамотой? С меня что хочешь.

— Будешь мне играть после уроков, — ещё шире улыбнулась Мараграс.

Выдавив из себя ответную улыбку, я пошёл к себе, ошарашенный услышанным от Руханая. Он слышал русский язык! Он слышал русский мат! Вашу мать! Мат! Русский! Зайдя к себе, я захлопнул дверь и сел на кровать, уставившись в стену бессмысленным взглядом.

— Ты откроешься мне? — прошелестела появившаяся девушка-тень.

— Отвали, Шиза, не до тебя!

* * *

«Весёлая устрица» неслась на всех парусах по водной глади рассекая пенные шапки волн. Морской ветер раздувал белую рубаху словно пытаясь сорвать ткань с широких плеч неподвижно стоящего на носу корабля Аль. Его задумчивый взгляд был направлен за горизонт, где небо сливалось с бескрайним океаном в единое целое. Солнце уже давно начало клониться к закату.

— Цепь по правому борту! — донёсся из вороньего гнезда взволнованный голос юнги.

Капитан извлёк подзорную трубу из висящего на ремне тубуса, раскрыл её и направил в указанном юнгой направлении. Практически параллельно курсу «Устрицы» шли пять кораблей. Разглядеть подробности было пока невозможно, но судя по цветам флагов это был военный флот Кароссы. Два боевых судна и три грузовых.

— Можно? — Марин настойчиво протянул руку недвусмысленно указывая на трубу.

Молодой темноволосый помощник Брина подошёл как всегда незаметно, что крайне раздражало Аля. Не поведя бровью, капитан молча протянул трубу. Всё время путешествия парень сторонился команды, ел всегда в одиночестве, практически всё время проводя в каюте. Хотя приступы морской болезни мага изрядно веселили моряков, хоть немного скрашивая плавание.

— Третий, тот что нам нужен, — сузив глаза произнёс парень, убирая трубу.

Сейчас с тонкими чертами лица и горбатым носом он больше всего напоминал хищную птицу.

— Уверен? — коротко поинтересовался Аль.

— Да, — так же лаконично ответил Марин.

— Тебе лучше подождать в каюте пока абордаж не закончится, — сказал капитан, устремив свой взгляд в сторону цепи кораблей, лаская ладонью эфес короткой сабли, висящей на поясе.

— Меня прикрепили к вам в качестве помощи, — вздернув горбатый нос непреклонно произнёс помощник Брина.

— Твоя помощь не понадобиться, — тихо произнесла Таира подошедшая со спины.

Коричневые лосины плотно обтягивали стройные ноги, обутые в калиги из акульей кожи. Чёрный жилет надетый поверх просторной белой рубахи подчеркивал точенную фигуру. Волнистые тёмные волосы девушки плотно стягивала красная лента.

— Как будет угодно, — плотно сжав губы коротко кивнул Марин и одёрнув подол чёрной куртки, сделанной из парусины, резко повернувшись зашагал на палубу.

Взяв из рук Аля подзорную трубу девушка посмотрела на цель их путешествия.

— Какой?

— Третий сначала, — откликнулся Аль.

— Ты готов? — спросила девушка, возвращая трубу.

— Вполне.

Аль убрал трубу в тубус, закатал рукав рубахи на левой руке и достав нож сделал глубокий надрез на предплечье. По опущенной руке заструились ярко красные дорожки крови, собиравшиеся на кончиках пальцев и после падая тяжёлыми каплями на доски палубы.

Таира вставшая по левую руку от любимого осторожно обхватила своими тонкими пальцами ладонь Аля, сразу же окрасившимися красным. Прикрыв карие глаза, девушка тихо зашептала, пытаясь помочь своей магии словами. От падающей на доски крови начал подниматься лёгкий пар. На коже Аля проступили ярко красные линии, сплетавшиеся в причудливый узор уходивший под одежду. Вокруг корабля начал собираться туман. Через пару мгновений он уже простирался всюду, куда падал взгляд. Медленно девушка накрыла туманом цепь кораблей и повинуясь её воле духи воды начали незаметно относить нужное им судно от остальных. Бледное лицо Аля покрылось испариной.

— Всё, — устало выдохнула девушка и быстрыми движениями перетянула платком порез на руке возлюбленного зашептав целительный заговор. — Ты продержишься? — обеспокоенно спросила колдунья, глядя на покрытое испариной лицо.

— Всё будет хорошо, — усмехнулся Аль вытягивая короткую саблю, — команда, к бою!