Возьми, возьми в ладонь зерно… Такое теплое оно, что ощутишь ты сразу, вдруг всю ласку материнских рук, больших, мозолистых, и нежных, нежнее сна, нежней надежды, нежней мечты, любви нежней… Спроси у совести своей: чьей теплотой напоено пшеницы чистое зерно? И вспомнишь ты… …Бескрайность степи. Машину тащит на прицепе упрямый трактор сквозь буран. И первый полотняный стан. И за уши дерет мороз. Вставать не хочется до слез. Но ты встаешь и рубишь дом таким вертлявым топором, что трудно удержать в руках. Ползет поземкой в сердце страх.. А степь без края — широка. А ветер мнет тебе бока. И хочется бежать домой, к заботам матери родной. Но совесть говорит: — Постой! Хранишь ты на сердце билет, а на билете чей портрет? И ты воюешь с топором, и рубишь первый в жизни дом. Ты вспомнишь… …Солнце горячей. Под снегом лопотнул ручей. Но к ночи кончилась подтайка. Хватают зло за пальцы гайки, хватают так, что кожи нет. Ты степь клянешь, клянешь весь свет и, ободрав на пальцах кожу, по-злому думаешь: — Дороже здоровье мне и жизнь моя, чем эта с трактором возня! Довольно! Все! Пора Домой!.. А совесть говорит: — Постой! Хранишь ты на сердце билет, а на билете чей портрет? И прилипают пальцы к гайкам. И сбрасываешь ты фуфайку. Ты вспомнишь… …Зной все злей и злей. Пот на губах все солоней. За трактором хрустит ковыль. И горло забивает пыль. С трудом дается целина. А степь молчит, раскалена. И сердце просится домой, туда, где речка под горой холодной плещется волной. Но совесть говорит: — Постой! Хранишь ты на сердце билет. А на билете чей портрет?.. И ты глотаешь пыль и пот, И плуги рвут седой ковыль. Спроси у совести своей: чьей теплотой напоено пшеницы чистое зерно? И вспомнишь… …Пелена дождей. Вода и грязь среди степей. Буксует у машины скат. И не вперед, и не назад. Вода с тебя вовсю бежит. А в кузове зерно лежит. И ты, сорвав с себя пальто, под скат бросаешь. И мотор, напрягшись, вытолкнул машину. И вновь столбы проходят мимо. И снова хочется домой, в обратный путь, в совхоз родной, куда, устав шального ждать, к тебе переезжает мать. А с нею едет и она — товарищ, друг, любовь, жена. С груди ты достаешь билет, глядишь на Ленина портрет. Струится в бункере зерно, твоим теплом напоено.