Джулиан решил, что ему все-таки было бы совсем нелишне серьезно поговорить с Сибиллой Фокс насчет ее нежелания просыпаться с ним в одной постели.

Он спал дольше, чем обычно, и когда наконец открыл глаза, был неприятно удивлен пустотой спальни. В ней не было не только Сибиллы, но и Люси. О том, что девочка находилась здесь совсем недавно, свидетельствовал ворох, состоящий из платьиц, белья и пеленок, лежащий на полу рядом с люлькой.

Ну конечно же, новая горничная, назначенная Сибиллой вместо Маррин, знающая свое дело и отлично вышколенная, тихо и тактично забрала Люси. Непонятно только, откуда взялось мокрое пятно на самой середине матраса около его локтя… Джулиан тяжело вздохнул при мысли, что следует спросить Сибиллу не имеет ли она привычки пускать слюни во время сна.

Итак, она снова пришла этой ночью, без принуждения, по собственной воле, не отягощенная глупыми фантазиями о духе Амиции. Даже находясь в одной комнате с Люси, чувствуя из-за этого душевный дискомфорт, Сибилла предпочла остаться с ним…

«Я начинаю думать, что могла бы довериться вам в случае крайней необходимости», — кажется, так она сказала?

Нет, ему, несомненно, следовало поговорить с ней сегодня. Он должен это сделать. Во-первых, нужно было договориться, что сказать королю об их отношениях и каким образом, собственно, были получены доказательства по делу. Причем все следовало представить в нужном свете. Во-вторых, Сибилла должна понять, что если она и дальше продолжит что-то скрывать, это не пойдет ей на пользу Пора все-таки положить конец этому нелепому поведению, граничащему с сумасшествием, которое она себе позволяла до последнего времени. Ее все еще мучит образ покойной матери? Хватит! Он не может больше допускать подобного бреда!

Однако прямо сейчас ему больше всего хотелось увидеть собственную дочь! Поэтому он быстро сбежал вниз по спиральной лестнице, с каждой ступенькой которой, казалось, почти сроднился. Прямо перед собой он увидел новую горничную, которая тащила в охапке через коридор стопки детского постельного белья.

— Доброе утро, милорд, — с улыбкой поздоровалась горничная, сделав легкий реверанс. — Мадам в зале.

— Благодарю тебя, но где же леди Люси?

— Конечно же, вместе с мадам, милорд. Посудите сами, ежели она не с вами и не со мной, то где же ей еще-то быть?

Гриффин застыл на месте в нелепой позе с полусклоненной головой, оторопело переваривая услышанное.

— Боюсь, я не совсем понял… Ты сказала, что моя дочь сейчас с леди Фокс?

Брови горничной удивленно подпрыгнули, и она взглянула на Гриффина с легкой долей подозрения.

— Да, милорд. Именно так я и сказала.

— По своей собственной воле?

Все более растущее неодобрение горничной выразилось в том, что теперь ее брови резко опустились.

— Леди Люси ну никак не желала расставаться с мадам. Если вы и дальше будете спрашивать, так я сразу скажу: мадам тоже хотела с девочкой остаться, — фыркнув, добавила горничная. — Как только их светлость вышла к завтраку вместе с маленькой леди, я была уверена, что вы про это знаете и не станете, стало быть, браниться.

— Мадам? К завтраку? — поразился Джулиан.

— Да, милорд, — по лицу служанки пробежала мудрая улыбка человека, допущенного к высшим тайнам, — мне ли не знать, они вместе овсянку кушали…

Смешок, который не смог подавить в себе Джулиан, в глазах няньки выглядел по меньшей мере оскорбительным.

— Не верите? — Она фамильярно дотронулась до локтя Джулиана. — Сходите да сами гляньте. Я-то не осмелюсь ее от дела отрывать.

— Еще раз спасибо, — кивнул Джулиан и, все еще не придя в себя, направился к арке, предваряющий вход в общий зал.

Он немного потоптался на пороге, рассматривая скопившуюся в центральном проходе очередь, состоящую главным образом из обитателей замка, хотя среди них попадались и сельские жители. Кое у кого в руках были корзины или связки с самой разнообразной снедью; один из крестьян как ни в чем не бывало тянул на веревке жалобно блеющую козу. Целый сонм ребятишек носился вокруг ряда общих столов, играя, как показалось Джулиану, в салки. Несколько женщин в низко надвинутых косынках сидели на лавках и, сплетничая, разбирали нарезанные куски хлеба и кувшины с молоком. Внутреннее пространство зала было переполнено счастливым жизнерадостным гулом, и все это напоминало Джулиану одну большую ярмарку.

Наконец его глаза обнаружили Сибиллу. Она восседала на своем стуле-троне. Сзади и чуть в стороне стоял невозмутимый Грейвз, всем своим видом демонстрирующий полное равнодушие к происходящему. По правую руку от Сибиллы сидел слуга, очевидно, исполняющий роль писаря-учетчика, судя по тому, что он старательно делал какие-то пометки в разложенных перед ним книгах. С левой стороны, поддерживаемая рукой Сибиллы, за столом восседала леди Люси Гриффин, счастливо дергая за висящую на ней нить… — Джулиан потряс головой — нить рубинов? Люси, повизгивая, хлопала ручонками с зажатой в них новой игрушкой, и тяжелые красные камни постукивали о блестящую поверхность стола. Перед Люси на столе лежали несколько ожерелий, золотые кольца, приличных размеров изумруд и нити жемчуга. Каждое запястье молодой леди украшалось чеканным золотым браслетом, а через плечо наподобие орденской ленты была переброшена нить с топазами. Она с удовольствием играла со всем этим богатством, и только браслеты, время от времени сползающие на локти, мешали ей разойтись вовсю. Картину довершала водруженная на голову Люси диадема, несколько великоватая, но, судя по внешнему виду, бриллиантовая.

— О Господи, — задержал дыхание Гриффин, не веря собственным глазам. Ему еще ни разу не приходилось видеть драгоценностей, собранных одновременно в таком количестве, за исключением разве что парадной одежды Эдуарда, и теперь его дочь, сидя рядом с Сибиллой, сияла, словно весь королевский двор.

— Это не важно, — говорила между тем леди Фокс двум мужчинам, стоящим перед ней у стола. — Работа еще не закончена, поэтому о плате не может быть и речи.

— Я выполнил по меньшей мере половину, — с обидой произнес тот, что помоложе. — Он мог бы заплатить мне за уже сделанное, деньги-то всегда нужны.

— А разве тебя нанимали на половину работы? Если тебе так сильно нужны деньги, не трать времени — ни моего, ни своего, а иди и докончи начатое. А вот когда ты доделаешь все до конца и твой наниматель, — она кивнула на второго мужчину, — посчитает, что работа сделана достойно, я уверена, он заплатит тебе сумму, на которую вы договаривались. Иди, это все.

— Но, миледи… — захныкал первый.

— Следующие, — сказал Грейвз, энергично отпихивая от стола пару спорщиков.

Перед столом появился тот самый мужчина с козой, которого Джулиан заметил, выходя в зал. Он передал веревку с животным мальчику-слуге, стоящему у дальнего торца, и встал перед Сибиллой.

— День добрый, Ирвинг, — приветствовала его хозяйка, поправляя корону на голове Люси, съехавшую набок. — Как твоя нога?

— Спасибо, миледи, уже лучше. Я тут, значит, долг пришел вернуть, как и обещался. Этой зимой вы, почитай, жизнь нам спасли. Своя-то коза у нас сдохла…

— Ты полагаешь, я отберу у тебя козу обратно? — Голос Сибиллы звучал холодно, и тот, кто ее не знал, мог бы подумать, что в нем сквозят нотки презрения. — Особенно с учетом того, что у тебя в хозяйстве остался лишь один козел, да и тот старый.

— Но, миледи, эта коза принесла двоих козлят…

— Тогда ладно, будем считать, что мы в расчете, и уведи ее отсюда, ради Бога. Есть еще кто-нибудь, Грейвз?

Управляющий прикрыл глаза, словно обдумывая что-то, и наконец осведомился:

— А куда мадам прикажет девать козу?

— Куда угодно, — ответила Сибилла, отмахиваясь рукой, — лишь бы она пол не загадила. Отдайте хозяину.

Старый Ирвинг просиял и, кланяясь, попятился от стола.

— Спасибо, леди Сибилла; уж простите, что побеспокоил.

Джулиан почувствовал, как по его лицу тоже пробежала улыбка.

— Кто следующий? — проговорил Грейвз, устало вздохнув.

В этот миг Сибилла подняла голову, и ее взгляд уперся в Гриффина. Уголки ее рта приподнялись, чуть подрагивая, словно она показывала, что улыбаться в начале дня вряд ли уместно. Выразительно взглянув на Люси, Джулиан поднес руку к сердцу и затем протянул открытую ладонь в сторону Сибиллы в знак глубокой благодарности.

Улыбка Сибиллы стала немного шире, и она громко произнесла, обращаясь ко всему залу:

— Прервемся ненадолго, я пока займусь другими делами. Думаю, на полчаса, не больше.

Очередь к столу стала редеть, и вставший секретарь церемонно поклонился хозяйке. Тихо пробравшись на помост, Джулиан подкрался к дочери и ласково поцеловал ее в шею, вызвав очередной приступ удивленного, восторженного повизгивания.

Гриффин, продолжая улыбаться, взглянул на Сибиллу, которая обнимала его дочь, громко бряцающую драгоценностями.

— Доброе утро, крошка, — обратился Гриффин к Люси, целуя ее снова. Он заметил, что от дочери пахло духами Сибиллы. — Вижу, ты нашла хорошую подругу для развлечений. Богатую, судя по игрушкам.

— Ну как вам не совестно, лорд Гриффин, у вашей дочери совсем нет игрушек. По крайней мере с утра я не нашла ни одного предмета в вашей комнате, который мог бы ее позабавить.

— Ну почему же? — запротестовал Джулиан. — У нее есть кукла. Я хорошо помню.

— Вы имеете в виду узел из обвязанных тряпок? Весьма оригинально.

— Быть может, вы и правы, — рассмеялся Джулиан, — ее игрушка выглядит несколько… М-м-м… Старой. Однако это не повод для того, чтобы позволять ей играть с драгоценностями.

— Видите ли, лорд Гриффин, — нахмурилась Сибилла, — дело в том, что эго мои драгоценности, и я буду делать с ними все, что мне придет в голову.

— Включая бриллиантовую диадему? По-вашему, это подходящая игрушка для младенца?

— Почему бы и нет? — спокойно возразила леди Фокс. — Она ей очень идет. Я могу посадить ее на крышку сундука, набитого золотом, но только, боюсь, это может стать очень опасным.

— Послушайте, — от души рассмеялся Гриффин, — а как оказалось, что я обнаружил вас обеих здесь в таком виде?

Пожав плечами, Сибилла приняла от подбежавшего мальчика чашу с вином.

— Полагаю, что леди Люси испытывает ко мне чувство благодарности за то, что не утонула в своей одежде этой ночью и была спасена, перебравшись к нам в постель.

— Вы хотите сказать, что возились с Люси ночью? — спросил Джулиан, не скрывая удивления.

— Я хочу сказать, что не могла так долго выслушивать ее жалобные крики.

Казалось, сбитый с толку Гриффин был окончательно смущен.

— Черт побери, вот почему матрас оказался таким мокрым…

— Прошу прошения, а вы что подумали? — сверкнула глазами Сибилла.

Рассмеявшись, Джулиан поцеловал дочь в щеку, несмотря на то что Люси, увлеченная блеском камешков, пыталась уклониться от отцовских ласк.

— Миледи, — перед столом неожиданно возник солдат. — У меня сообщение для лорда Гриффина.

— Поскольку я не лорд Гриффин, возможно, вам следовало бы обратиться к нему; а не ко мне.

Поклонившись, солдат развернулся на четверть оборота и вручил Джулиану пакет, запечатанный восковой печатью.

— Милорд.

— Благодарю. — Гриффин принял послание, заметив, что на печати оттиснут крест, а не королевская корона. Так. Письмо от епископа. Это все-таки лучше…

Сибилла сделала вид, что послание ее совершенно не заинтересовало.

— Займусь-ка я своими делами, — сказала она, поставив чашу и вставая с кресла.

— Разрешите и мне откланяться, — ответил Джулиан, вежливо поклонившись. Он повернулся к Грейвзу, который продолжал сверлить его взглядом. — Старина, не поможешь ли мне освободить мое дитя ото всего, что на ней висит?

— Весьма разумная мысль, — пробормотал со вздохом управляющий, принимаясь наматывать драгоценные нити на жилистую руку.

— Может быть, к завтрашнему дню мы подготовим твои ушки для того, чтобы в них появились серьги, — сказала Сибилла, глядя на Люси.

— Ба-ба-ба!

Леди Фокс приподняла бровь и посмотрела на Джулиана.

— Похоже, у нас плохой папа.

— Не верь, малышка. Она сама не верит в то, что сказала… Кстати, я не отказался бы пообедать…

— Скорее уж поужинать. Время летит быстро, особенно когда занимаешься делами.

— Отлично, дорогая, — поклонился Гриффин. — Тогда до вечера. Пока, крошка Люси.

Джулиан не стал обращать внимания на широко распахнувшиеся глаза Сибиллы и, круто развернувшись, вышел из зала. Ему подумалось, что он бы наверняка назвал ее «дорогой» еще не один раз.

Сибилла обошла весь Фолстоу в поисках Джулиана к ужину. Люси уже была на руках горничной в нижней комнате. Похоже, они все-таки подружились, и Сибилла видела, что новая нянька очень понравилась малышке. Казалось, что леди Фокс испытывает при этом даже больше удовольствия, чем сама девочка. Взяв ненадолго Люси с нянькиных рук, она подбросила ее несколько раз, поглядывая на бриллиантовую брошь, висящую на ленточке платья, заодно подумывая, где может находиться отец малышки.

Его не было ни на конюшне, ни в часовне, ни в собственной комнате, ни в главном зале, ни на верхней террасе.

С растущим раздражением Сибилла осмотрела весь коридор, по которому шла для того, чтобы сменить платье для выхода в зал для ужина.

Внезапно до нее долетел непонятный грохот. На угловатую площадку падал свет, проникающий через открытую дверь ее собственной спальни прямо на каменные стены коридора. Странные звуки сопровождались деревянным треском и дыханием мужчины, занятого тяжелым трудом.

Сибилла ускорила шаг и возле собственной комнаты резко вскрикнула, увидев перед собой груду черных обломков, которые еще совсем недавно были дверью ее спальни, разумеется, крепко запертой.

Первым делом на глаза попался топор, прислоненный к резному брусу, окаймляющему бывшую дверь. Судя по всему, топором хорошо поработали, выбивая щеколду, не щадя при этом инкрустацию. Тут же присутствовало огромное желтое долото, не пощадившее полированную поверхность. Лишь заглянув в дверной проем, Сибилла обнаружила самое худшее.

Джулиан Гриффин занес над головой топор на длинной ручке и глубоко погрузил его в кровать леди Фокс. От матраса уже ничего не осталось, лишь ватные клочья еще вились в воздухе, напоминая облака, а сбитый и разодранный полог был похож теперь на старую юбку, напяленную на задранные ноги. Высокое изголовье было разбито на кусочки, от него оставалась одна здоровенная щепа, валяющаяся поверх дорогих подушек.

— Что вы творите?! — вскричала Сибилла.

Ответом ей стал очередной удар топора по изножью, настолько эффективный, что кровать, потерявшая последнюю точку опоры, сложилась пополам со скрипом, похожим на жуткий вопль Амиции.

Сделав шаг назад и полюбовавшись результатами своих усилий, Гриффин повернулся лицом к Сибилле. Он бросил топор на пол, все еще тяжело дыша. Теперь его янтарные глаза потемнели и, казалось, пылали яростным огнем. В этот момент Сибилла была готова поклясться, что Джулиан — самый опасный человек на свете. И возможно даже — не вполне нормальный.

— Что вы делаете? — повторила она вопрос.

Завернувшись в плащ, Гриффин поморщился, словно желая сказать ей то, что хотел сообщить раньше, при беседе в главном зале, но не сделал этого.

— Что? Что с вами? — Она не решилась приблизиться к Джулиану.

Гриффин бросил на пол пергамент, его глаза сузились и, казалось, засияли еще пуще прежнего.

— Август! Белкоут! — коротко рыкнул в ответ Джулиан.

В груди Сибиллы сжалось, у нее перехватило дыхание.

Потом сжалось и горло.

— Он умер.

— Вы за ним замужем!

Она не упала в обморок от услышанного, но и не стала ничего подтверждать. Интересно, от кого и где Джулиан получил эти сведения? Явно не от епископа, который венчал ее и Августа по доверенности. Ее далеко не лучшие отношения с Эдуардом могли бы сулить только беды этому благороднейшему человеку, если бы монарх узнал, что тот помогал леди Фокс сохранить Фолстоу за собой.

— Он умер, — повторила Сибилла. — И я бы советовала вам не воспринимать сплетни за правду, а обратиться в епископат, где вам дадут свидетельские показания. В противном случае это может обернуться крупными неприятностями для вас со стороны короля.

— Не пытайтесь обвести меня вокруг пальца, — ухмыльнулся Джулиан, — я не идиот. А эти показания, — он ткнул пальцем в пергамент, лежащий на полу между ними, — намного убедительнее, нежели росчерк пера епископа, я полагаю. Они получены от человека, хорошо знавшего кое-что про вашу сестру Сесилию, состоящую в браке с Оливером Белкоутом.

— От кого именно, прошу прощения? — Теперь Сибилла выглядела явно смущенной.

— От личного секретаря епископа, викария Джона Грея.

Сибилла приподняла брови.

— Так он теперь секретарь епископа? Какая быстрая карьера… Впрочем, Бог с ним.

— Ведь вы же спали с ним, не так ли?

Сибилла не ответила, лишь задумчиво окинула взглядом разгромленную кровать.

Тогда Гриффин продолжил:

— Кстати, я подозреваю, почти уверен, что он испытывает перед вами благоговейный страх. Поскольку слишком уж восхищается, но чувствую — это мелочь по сравнению с тем, что он может увидеть снова.

Она удивленно взглянула на Гриффина:

— Почему? Или, быть может, это связано с вашим нынешним отношением ко мне?

— Нет, — с трудом выдавил из себя Джулиан. — Со своей стороны могу лишь надеяться, что женщина, которую я знаю, не станет лгать столь высокому духовному лицу.

— Ради Бога и всех святых! — закатила глаза Сибилла. — Не будьте столь наивны, это всего лишь судейский титул.

Джулиан бросил топор на пол и произнес несколько слов, которых обычно не произносят в присутствии женщин.

— И вы спали с ним!

— Отважусь предположить, вы догадывались о моей скандальной репутации раньше, чем взялись за это дело. Так или иначе, я имела связь с вами в моей же постели, и это продолжается уже две недели, не так ли? Не стоит вам подчеркивать свою неосведомленность. Это граничит с лицемерием и ханжеством.

— И вы не любили никого изо всех, кто был с вами? Никого, кроме одного?

Грудь Сибиллы вызывающе приподнялась.

— Я отдавала должное некоторым из этих мужчин. Но нет, никого из них я не любила. Конечно, нет.

«Конечно, нет?» — скептически подумал про себя Джулиан.

— Я что-то вас никак не пойму, — продолжила Сибилла. — Лучше, по-вашему, чтобы я их всех любила? Любила всех и каждого? Может быть, вы еще предположите, что я начинаю испытывать к вам чувства такие же, как и к другим мужчинам?

— Возможно, у меня хотя бы появится уверенность, что вам известно кое-что о любви.

Ее голова самопроизвольно откинулась назад еще до того, как на лице Гриффина проявилась гамма эмоций, свидетельствующая, что он сожалеет о сказанном.

— Прости, Сибилла, — пробормотал он, делая шаг вперед, — я вовсе не это хотел сказать…

— Вынуждена повторить, что я не любила ни одного мужчину, с которыми делила постель. Кроме одного, — тихо проговорила Сибилла. — Именно поэтому я никогда не спала с ними больше одного раза — за исключением Августа, человека, за которого тайно вышла замуж. Да, наш союз никогда не был образцовым — он просто умер на пути к Фолстоу сразу после получения сообщения от епископа о законности нашего брака. Не думаю, что я была бы счастлива в замужестве. Поэтому лично уничтожила все документы, скрепляющие наш союз. Счастлива ли я сейчас, Джулиан? Могу ли считать себя удовлетворенной полностью? Я знаю, что подразумевается под словом «любовь», — это прежде всего честность. Поэтому ты должен мне верить.

— Значит, до сих пор ты никого по-настоящему не любила? — решил добиться окончательной ясности Гриффин.

Сибилла не ответила на его вопрос и лишь посмотрела на обломки вперемешку с грязными щепками, валяющиеся на месте ее бывшей кровати… Кровати ее матери.

— Я был помешан на ревности, — признался он тихим голосом. — Я, конечно, знал, что ты ни в чем не виновата, но мысль о том, что ты находилась в чьих-то объятиях, терзала меня больше всего, Сибилла. Но больше здесь не будет мужчин. Ни в этой кровати — хотя это уже невозможно, ни в любой другой, которую ты займешь в будущем. Только я.

Она посмотрела на Джулиана снизу вверх и ответила, как эхо:

— Вот как? — И мягко добавила: — Но… Почему я должна верить, что ты будешь образцовым спутником жизни?

В комнате воцарилось молчание, и Сибилла решила переменить тему.

— Этим утром первым делом я отправлюсь в Белмонт. Некоторые больные начинают выздоравливать, однако их пока немного. Нужна помощь.

— Я не могу позволить тебе покинуть Фолстоу, Сибилла, — сказал Джулиан, подозрительно нахмурившись. — Если об этом узнает король, а ты решишь не возвращаться…

— Я буду покидать замок и направляться туда, куда пожелаю и в нужное мне время! — прошипела Сибилла, и мгновенно из ее голубых глаз плеснули голубые ледяные искры, как будто и не было в их отношениях доверительности. Он уже почти поверил леди Фокс, но теперь не смог бы вернуть ее в прежнее состояние. — Никто не может мной командовать! Ни ты, ни король, никто! Я должна делать то, что должна делать для своих людей, и я буду! И ты не сможешь меня остановить!

— Я могу, — тихо возразил Джулиан.

— Попробуй! Только попробуй, и я снесу твою голову ко всем чертям!

— Думаю, у тебя все же нет таких агрессивных намерений.

— Как знать? — дерзко взглянула Сибилла на Гриффина. — Попробуй только меня задержать!

— А у меня не было намерений появляться в Фолстоу с целью твоей защиты! Но вот сейчас эта цель у меня появилась, и у меня есть все основания думать, что я ее добьюсь, даже если ты будешь возражать. Твои призраки остались в прошлом. Надо думать о будущем.

— Наверное, мы поговорим об этом после того, как я вернусь, — ответила Сибилла, поворачиваясь к тому, что раньше было дверью.

— Тысяча чертей! Выбираться отсюда не так безопасно, как ты думаешь! Ладно, встретимся на рассвете у конюшни. Жди меня там.

Боясь разрыдаться, она вышла из комнаты.