Прошло почти четыре недели с той ночи, когда Оливер повстречал Сесили Фокс в руинах старой крепости. За это время он заметно изменился, и не только в смысле возвращения физического здоровья. Сломанная рука почти срослась и не болела, то же самое можно было сказать и о поврежденных ребрах.
Однако телесное выздоровление, казалось, сопровождалось некоторым ухудшением психического состояния. Он плохо спал, обильные вкусные трапезы не вызывали у него привычного аппетита. Девять раз, входя в свою комнату, Оливер обнаруживал в ней обнаженную красотку — а то и двух — в весьма недвусмысленной позе. В трех случаях это была Джоан Барлег. И каждый раз он молча разворачивался и уходил.
Почти месяц у него не было женщины. Это был самый долгий период воздержания за всю его взрослую жизнь. И это могло нанести вред его репутации неисправимого повесы. Впрочем, теперь это его нисколько не волновало.
Сесили Фокс предпочла ему поездку в монастырь с каким-то старым викарием. Впервые в жизни он встретил женщину, к которой испытывал сильнейшую физическую страсть и которая не хотела иметь с ним ничего общего. Более того, после ночи, проведенной в его объятиях, пусть даже пьяных, она перешла к полному воздержанию!
Сотни раз он собирался написать ей письмо, умоляя вернуться к нему в Фолстоу, но всякий раз не мог заставить себя сделать это. Он говорил себе, что написать такое письмо ему не позволяет гордость, но в глубине души понимал, что это больше похоже на трусость.
Он влюбился в Сесили Фокс! Иного объяснения столь странному состоянию и поведению быть не могло. Никогда еще ни одна женщина — в особенности та, чьих прелестей он уже вкусил, — не завладевала его сердцем. Оливеру нестерпимо хотелось увидеть ее, услышать ее голос…
В ее отсутствие самым большим удовольствием для Оливера стали посещения ее комнаты в замке. Он часто стоял посреди маленькой холодной полупустой комнаты, потом осторожно прикасался к мебели, подоконникам, канделябрам, — ко всему, что могло хранить на себе следы ее рук. Открыв платяной шкаф, он зарывался лицом в ее немногочисленные простые платья. Под конец он ложился на ее постель и долго глядел на балдахин.
Поскорее бы уж Сибилла Фокс заканчивала свое расследование, потому что Оливер дал себе клятву, что признается Сесили в своих чувствах, если только она вернется в Фолстоу. К черту Джоан Барлег и ее тайны! Огаст мертв, поместье Белмонт принадлежит ему, Оливеру. И ничто уже этого не изменит!
— Ну, Оливер! — услышал он обиженный голос Джоан и понял, что она уже не первый раз зовет его, но он был слишком погружен в размышления, чтобы сразу откликнуться.
— Что? — пробормотал он, машинально поднося к губам бокал вина.
— Неужели тебе совсем не интересны подробности нашей свадьбы? Леди Сибилла только что предложила, чтобы мы поженились здесь, в Фолстоу! Чудесная идея, не правда ли? Что ты об этом думаешь?
Он безразлично пожат плечами.
— Твое равнодушие ранит меня, — укоризненно прошептала Джоан и снова повернулась к Сибилле, чтобы продолжить обсуждение их ненастоящей свадьбы.
Впрочем, о том, что она ненастоящая, Джоан даже не подозревала.
Оливер снова пожал плечами, отчаянно пытаясь не слышать болтовню двух женщин, однако его слух уловил негромкие слова подошедшего к Сибилле старого дворецкого.
— Прошу прошения, что перебиваю, миледи, — сказал Грейвс, — но там приехала ваша сестра со своим спутником…
Бокал с вином неожиданно выскользнул из пальцев Оливера и упал на стол, разбрызгав вокруг остатки алой жидкости. Он попытался на лету подхватить бокал, но этим только напугал Джоан, вскрикнувшую от неожиданности.
— Прошу прошения, — пробормотал Оливер, в то время как возникшие словно ниоткуда две проворные служанки принялись убирать со стола. Сердце Оливера пело от радости! Сесили вернулась домой! Наконец-то!
Игра окончена.
У главного входа в зал послышался шум, какое-то движение, женский смех…
Оливер медленно поднялся с места, не сводя глаз с входных дверей.
— Что это с тобой? Вспомнил о манерах? — фыркнула Джоан. — Встал перед дамой, которая еще не вошла в зал?
Оливер не обратил на нее никакого внимания. Его взгляд был прикован к дверям. Послышался легкий стук каблучков…
В дверях показалась молодая светловолосая женщина с обезьянкой на плече.
— Ах, это же леди Элис! — воскликнула Джоан.
Раздосадованный Оливер швырнул на стол салфетку, глядя, как по главному проходу шла самая младшая из сестер Фокс в сопровождении коренастого, вечно хмурого мужа. Учтиво поклонившись супружеской паре, Оливер сел на место.
— Добрый вечер, Сибилла! Рада снова видеть вас, леди Джоан! — с улыбкой приветствовала дам Элис. Ей понадобилось дважды взглянуть на Оливера, чтобы узнать в нем лорда Белкота. — Ах, это вы, лорд Белкот? С трудом вас узнала. Надеюсь, ваше выздоровление идет успешно?
— Я здоров как никогда, леди Элис, — попытался улыбнуться ей в ответ Оливер и, посмотрев на ее мужа, сказал: — Здравствуйте, Мэллори.
Тот едва кивнул в ответ на приветствие Оливера и пошел к тому краю стола, где Джоан уже вовсю болтала с леди Элис. Оливер услышал, как младшая сестра с удивлением воскликнула:
— Женится?
Пирс Мэллори тоже удивленно поднял брови и еще раз взглянул на Оливера. Потом слегка тронул его тарелку и спросил:
— Это и есть пудинг?
— Понятия не имею, — отмахнулся от него Оливер. — Угощайтесь, дружище.
Мэллори не стал заставлять просить себя дважды. Ткнув пальцем в самую середину блюда, он сунул пудинг в рот, проглотил его и искоса глянул на женщин. Сибилла вышла из-за стола и направилась к выходу из зала. За ней тенью двигался Грейвс. Элис заняла место сестры, продолжая болтать с Джоан.
— Значит, жёнитесь, — проворчал Пирс.
— Говорят, да, — пожал плечами Оливер.
— Судя по всему, не на той жёнитесь.
— С чего это вы взяли? — Оливер огляделся вокруг и сделал нетерпеливый знак мальчику, державшему графин с вином.
— Вы несчастны, и это бросается в глаза. Дерьмово выглядите, надо признать.
— Теперь я понимаю, почему Элис вышла за вас замуж. Вы же просто образец тактичности!
Пирс расхохотался и взял принесенный ему бокал вина.
— Возможно, я не обладаю утонченными манерами, столь свойственными людям вашего положения и вашей репутации, — сказал Пирс, — но годы, проведенные на ферме, научили меня не стесняться в выражениях ради вежливости. Если корова больна, ее надо либо, лечить, либо забить.
— Вы снова намереваетесь забить меня до полусмерти? — выпалил Оливер.
— Вовсе нет, — нахмурился Пирс. — Просто подумал, что вам необходимо дружеское участие. Впрочем, теперь я вижу, что вы еще не дошли до этого состояния. Желаю вам приятного аппетита, лорд Белкот.
И с этими словами Мэллори удалился к жене.
Некоторое время Оливер сидел молча, медленно прихлебывая вино. Потом вздохнул, встал из-за стола и, пожелав приятного вечера всем оставшимся, направился к выходу. Он шел, глядя себе под ноги и чувствуя себя никому ненужным. Возле столов сновали слуги, прибирая посуду и салфетки.
Дойдя до дверей, он поднял голову и оторопело замер на месте. Вот она!
— Здравствуйте, Оливер!
— Сесили, — прошептал он, не веря собственным глазам.
Она вся сияла. На ней было то же самое простое платье, в котором он привык ее видеть. На непокрытой голове пышные каштановые волосы были уложены в толстую спиральную косу. Несколько непослушных локонов обрамляли ее лицо цвета слоновой кости с милым румянцем на щеках. Карие глаза таинственно мерцали в тени входной арки. Он сделал шаг к ней навстречу. Она не отстранилась.
— Как ваша рука? — спросила она, глядя на перевязь.
— Отлично, — рассеянно ответил он. — Почему тебя так долго не было? Ты… ты постриглась в монахини?
Она покачала головой, глядя ему в глаза:
— Нет, нет… В Хэллоушир я больше не вернусь.
Оливер сжал левую руку в кулак и потряс им в воздухе.
— Сесили… — Он оглянулся, заслышав радостные возгласы дам, тоже увидевших ее. — Мне нужно поговорить с тобой. Это очень важно.
— Вообще-то я… ну хорошо. Но, Оливер…
— Тише… Послушай меня. Большую часть своей жизни я был полным идиотом. Я никого и ничего не любил по-настоящему, никогда не старался стать лучше. Но на этот раз я не буду идиотом и не упущу свой шанс. Сесили, клянусь, я тебя не подведу…
— Оливер, я ничего не понимаю, — прошептала Сесили. — Прошу вас, не надо…
— Каждый день без тебя казался мне адом, — продолжал убеждать ее Оливер. — Больше всего на свете мне сейчас хочется заключить тебя в объятия и расцеловать. Еще никогда в жизни я не хотел так поцеловать женщину, как сейчас…
— Вам нельзя целовать меня, Оливер, — сказала Сесили, и у нее на глазах показались слезы.
Послышались быстро приближающиеся легкие шаги. Кто-то из дам спешил навстречу Сесили.
— Да, сейчас, разумеется, нельзя, — улыбнулся Оливер. — Но очень скоро будет по-другому. Мы с тобой никогда не расстанемся.
Ее глаза удивленно расширились. Она взглянула на него так, словно была готова упасть в его объятия…
— Сесили! — звонко воскликнула появившаяся рядом Элис, бросаясь обнимать сестру. Обезьянка, сидевшая у нее на плече, покачнулась от резкого движения и схватилась за волосы хозяйки. — Выглядишь просто замечательно! Кстати, у меня есть потрясающая новость для тебя!
— Я уже все знаю, Элис, — радостно улыбнулась Сесили. — То есть я хочу сказать, что догадалась о твоей новости.
Элис отошла на шаг назад и нахмурилась.
— Тебе сказала об этом Сибилла? Но она обещала не делать этого!
— Она ничего и не говорила, — улыбнулась Сесили. — Впрочем, мне следовало бы обидеться на то, что Сибилле ты об этом сказала, а мне — нет.
— Тогда откуда ты все знаешь?
— Сегодня утром мне было очень плохо, меня даже стошнило! — засмеялась Сесили, но на этот раз в ее глазах блеснули слезы.
— Ах, дорогая моя, какой кошмар! Такты почувствовала мою утреннюю тошноту? — сочувственно воскликнула Элис.
— Леди Элис! — ахнула подошедшая Джоан Барлег. — Неужели Господь послал вам ребенка?
Элис радостно и одновременно смущенно кивнула. Оливер нахмурился. Для него эта новость почти ничего не значила. Он хотел только одного — чтобы все, и в особенности Джоан, поскорее ушли и оставили его наедине с Сесили.
— У нас тоже есть радостная новость, которой хотим поделиться с вами, леди Сесили, — с широкой довольной улыбкой сказала Джоан и взяла Оливера под руку.
— Только не сейчас, Джоан, — прорычал он, прикрываясь натянутой улыбкой. — Пусть сестры поговорят друг с другом. Кстати, где Сибилла?
— Нет-нет, говорите, леди Джоан, — капризно топнула ножкой Элис. — Сибилла подождет.
— Да-да, говорите, леди Джоан, — поддержала сестру Сесили. Улыбка на ее лице казалась застывшей и готовой в любой момент растрескаться и осыпаться, словно слой старой краски. Она старалась не смотреть в глаза Оливеру. — Поделитесь с нами вашей радостной новостью.
— Мы с Оливером собираемся пожениться! — нараспев произнесла Джоан. — Он сделал мне предложение в тот же вечер, когда вы уехали в Хэллоушир.
Оливер с удивлением увидел, как на его глазах лицо Сесили покрыла смертельная бледность, однако губы продолжали улыбаться.
— Поистине замечательная новость, — проговорила она, глядя на Оливера, и от этого взгляда ему захотелось провалиться сквозь землю. — Поздравляю вас!
Нет, он больше не может смотреть на ее страдания! Сейчас он скажет ей всю правду!
— Сесили… — начал он, резко выдергивая локоть из рук Джоан и не обращая никакого внимания на ее протестующие вопли.
Однако его признание было прервано появлением Сибиллы в сопровождении хорошо одетого молодого блондина.
— Лорд Белкот, полагаю, мы должны дать леди Сесили возможность поделиться с нами радостной новостью, прежде чем обрушивать на нее шквал своих, — сказала Сибилла, с улыбкой глядя на сестру. — Неужели ты сомневалась в моем благословении?
Сесили с неуверенной улыбкой посмотрела на старшую сестру и стоявшего рядом с ней блондина. Потом снова перевела взгляд на Оливера. Ее подбородок дрожал. Оливеру стало не по себе от дурного предчувствия.
— Я тоже… выхожу замуж.
— Замуж? — вырвалось у него, и пол закачался под его ногами. — Что значит замуж? За кого?
Блондин неожиданно шагнул вперед и протянул Оливеру правую руку.
— Наконец-то мы познакомились, лорд Белкот.
Я много о вас слышал.
Взглянув на протянутую ему руку, как на ядовитую змею, Оливер выжидательно посмотрел на Сесили, полностью проигнорировав жест доброй воли со стороны незнакомца.
— Познакомьтесь, лорд Белкот, — едва слышно произнесла Сесили. — Это Джон Грей.
Глаза Оливера чуть не выскочили из орбит, горло издало страшные хрипящие звуки, он в изумлении переводил взгляд с Сесили на Джона и обратно.
— Это и есть Джон Грей? — потрясенно прошипел Оливер. — Викарий Джон Грей? — Он протянул левую руку, указывая на блондина. — Викарий?
С трудом сглотнув подступивший к горлу комок, Сесили молча кивнула. Почему она чувствовала себя виноватой?
— Ну, не совсем викарий, — миролюбиво поправил его Джон. — На самом деле это некоторое преувеличение со стороны епископа, своего рода титул учтивости.
— Титул учтивости… Так вы даже не священнослужитель? — ужаснулся Оливер и сокрушенно покачал головой.
— Оливер, — укоризненно сказала Джоан, — зачем ты так невежлив с женихом леди Сесили?
К ужасу Сесили, Оливер резко повернулся к своей суженой и выпалил:
— Заткнись, Джоан! Тебя это не касается!
Блондинка мгновенно покраснела, жалобно всхлипнула и, развернувшись, почти бегом побежала прочь, вверх по лестнице на второй этаж.
— Довольно! — властно скомандовала Сибилла, и Сесили впервые в жизни обрадовалась ее прямолинейной жесткости. — Лорд Белкот, должно быть, вы выпили слишком много вина за ужином, поскольку я не нахожу иного объяснения вашему оскорбительному поведению не только по отношению к почетному гостю Фолстоу и моему будущему зятю, но и по отношению к собственной невесте.
— Меня ввели в заблуждение! Мне сказали, что мужчина, с которым ваша сестра проводит так много времени, божий человек! — воскликнул Оливер, снова тыча пальцем в сторону Джона Грея.
— Разве не все мы Божьи люди, лорд Белкот? — возразил тот.
Незаметно подошедший Пирс Мэллори осторожно взял свою жену под руку и повел прочь, несмотря на ее протестующий шепот и безуспешные попытки вырваться.
— Прошу вас, держите себя в руках, лорд Белкот, — ледяным тоном произнесла Сибилла. Ее слова были обращены к Оливеру, но Сесили тоже их слышала. — Я поговорю с леди Джоан, прежде чем она решит порвать с вами и уехать из Фолстоу.
— Очень надеюсь, что именно так она и сделает! — крикнул Оливер.
— Викарий, — обратилась Сибилла к Джону, — прошу прощения, что оставляю вас в столь неприятной компании. Надеюсь, вызывающее поведение лорда Белкота не испортит вашего общего благоприятного впечатления от Фолстоу. Прошу прощения, но мне надо идти.
В холле остались лишь Сесили, Оливер и Джон.
У Сесили больше не было сил молчать. Переполнявшие ее эмоции не позволяли мыслить здраво, но она всем сердцем хотела защитить Джона Грея от несправедливых нападок Оливера.
На что вы намекаете, говоря, что я проводила слишком много времени с этим человеком? — гневно спросила она. — Когда вы, Оливер, прибыли в Фолстоу, я проводила с вами еще больше времени, и это при всем том, что ваша репутация действительно давала повод скомпрометировать меня. Что же вы не заботились обо мне, когда настойчиво требовали, чтобы именно я ухаживала за вами?
Оливер смотрел на нее, словно не слыша ее вопросов. Он не кричал, но Сесили чувствовала, что его гнев нисколько не уменьшился. Напротив, он только возрос.
Как ты… как вы могли так поступить со мной? — хрипло спросил он, не обращая внимания на ее вопросы.
— Я? Как я могла так поступить? — вырвалось у возмущенной Сесили. — Спросите об этом свою невесту!
— Лорд Белкот, — вмешался в разговор Джон, — я хорошо понимаю, что между вами и леди Сесили был… короткий романтический эпизод, поэтому новость о нашей с ней помолвке, очевидно, стала для вас некоторой неожиданностью…
— Неожиданностью? — с горьким смехом воскликнул Оливер. — Неожиданностью? — Он снова повернулся к Сесили. — Вы уехали из Фолстоу, не сказав ни слова, на целых две недели с мужчиной, которого я, веря вашим словам, воспринял как старого священника.
— Таких слов я вам не говорила, — возразила она.
— Что же еще я мог подумать, услышав слово «викарий»? — возмутился Оливер. — И все это время, которое вы якобы посвятили служению Богу и добрым делам во славу его, вы фактически провели в уединении с молодым франтом, упрашивая его взять вас в жены.
— Лорд Белкот, — предостерегающе произнес Джон, — предупреждаю, что мое сочувствие по отношению к вашему состоянию имеет пределы.
— Я никого ни о чем не просила, — сказала Сесили. Оливера нужно было немедленно остановить, пока он не наговорил лишнего. — Мы с Джоном подружились. Я ценю его выше всех прочих мужчин.
От этих слов Оливер вздрогнул, и сердце Сесили болезненно сжалось, но внешне она осталась невозмутимой.
— Подружились? — Он сделал шаг назад и вскинул подбородок.
Подойдя ближе к Сесили, Джон взял ее за локоть.
— Лорд Белкот, я отказываюсь от сана священнослужителя, чтобы жениться на леди Сесили. Она потрясающая женщина с невероятными способностями, каких я никогда не встречал.
Оливер задумчиво кивнул и, прищурившись, перевел взгляд на Сесили.
— Невероятные способности. Понятно. Да, теперь мне все понятно… — Он снова взглянул на Джона.
Умеет запасть в душу после первой же интимной близости, не так ли, викарий?
Сесили вскрикнула от ужаса, но не успела вымолвить и слова, как Джон Грей решительно шагнул вперед и нанес Оливеру сильный удар в челюсть, от которого его голова с треском откинулась назад и немного в сторону. В следующее мгновение Оливер приложил к подбородку левую руку и угрожающе прорычал:
— Давай-ка выйдем, викарий, и поговорим наедине!
Нисколько не испугавшись его угрозы, Джон сделал еще один шаг вперед и, схватившись за рукоять своего короткого меча, сказал:
— Советую помнить, что я не связан саном священника и что у вас сломана рука, лорд Белкот. Клянусь Богом, я проткну вас насквозь, если вам вздумается сказать еще что-нибудь оскорбительное в адрес моей невесты.
Опустив руку, Оливер посмотрел на Сесили. Его верхняя губа сильно распухла, нижняя была порвана, с нее капала кровь.
— Простите… — тихо сказал он, — но я был влюблен в вас, Сесили, и я был первым…
У нее закружилась голова, подогнулись колени, на лбу выступил холодный пот.
— Вы так говорите, потому что теперь я выхожу замуж за другого, — тихо сказала она. — Я никогда не была нужна вам в качестве супруги.
— Вы были нужны мне во всех мыслимых качествах, — выпалил Оливер. — Простите мне мою ошибку.
Я никогда еще не был по-настоящему влюблен. И помните, это вы бросили меня, а не я вас. — Он снова повернулся к Джону Грею и с насмешкой произнес: — Уверен, вы меня поймете и простите мое отсутствие на вашей свадебной церемонии, викарий.
— Вас на нее никто не приглашает, — парировал Джон. — Уверен, вы меня поймете. Прощайте, лорд Белкот.
Оливер ушел из зала, не взглянув на Сесили, и она была рада этому.
Но когда Джон обнял ее, чтобы успокоить, она со страхом посмотрела в ту сторону, куда ушел Оливер, прислушиваясь к его удаляющимся шагам.