Оливера словно ждали.

Сибилла Фокс стояла у дверей, за ее плечом маячил старый Грейвс.

— Оливер! — с облегчением выдохнула она.

Он вошел в комнату, передав отца Перри на попечение стражников.

— Где она, Сибилла?

— Разве Джон не сказал вам? Она уехала… отец Перри? Почему вы здесь?

— Миледи, — с трудом выговорил священник, — вам нельзя пить вино, которое вы прислали мне вчера. Клянусь, это из-за него я в таком ужасном состоянии. Мне очень плохо… Сегодня утром я не мог оторвать голову от подушки.

— Какое вино? — удивилась Сибилла. — Я не посылала вам никакого вина.

— Где Сесили, Сибилла? — повторил свой вопрос Оливер. — Мне очень нужно поговорить с вами о некоторых крайне важных вещах, но сначала вы должны дать мне слово.

— Оливер, она…

— Дайте мне слово, что не будете препятствовать нашему браку.

Казалось, Сибилла нисколько не удивилась такому требованию.

— Разумеется. Но Сесили здесь нет. — Она повернулась к священнику: — Святой отец, кто принес вам это вино?

— Леди Сесили тоже не должна пить его, — с трудом проговорил старик. — Боюсь, что…

— Кто его вам принес? — громче повторила свой вопрос Сибилла.

Оливер в нетерпении встал между ней и священником.

— Как это Сесили здесь нет? Что вы хотите этим сказать?

— Я не видел, кто его принес, — признался отец Перри. — Поздно вечером раздался стук в дверь. Когда я выглянул, на пороге стоял кувшин с вином.

— Сибилла! — раздраженно воскликнул Оливер, пытаясь привлечь к себе внимание и получить ответ на свой вопрос.

— Так я и знала, — проговорила Сибилла, не адресуя, казалось, свои слова ни одному из собеседников.

Глубоко вздохнув, она окинула Оливера ледяным взглядом синих глаз и сказала:

— Сесили уехала еще до рассвета. Я полагала, что она отправилась в Хэллоушир в сопровождении отца Перри, поскольку старший конюх заметил отсутствие двух верховых лошадей.

— Кто же мог поехать вместе с ней?

— Джоан Барлег тоже отсутствует. Ее комната пуста, если не считать вот этого. — Она показала длинный кристалл лунного камня, который Джоан в свое время выпросила у нее. — Грейвс, — обратилась она к дворецкому, — вели седлать Октавиана для меня и свежую лошадь для лорда Белкота. Пусть два десятка солдат возьмут факелы и будут готовы к ночным поискам. Они должны ждать нас у конюшни. Мы скоро присоединимся к ним.

Не говоря ни слова, Грейвс поспешил выполнять распоряжение хозяйки замка. Сибилла тем временем обратилась к стражникам:

— Отведите отца Перри в гостевую комнату и позаботьтесь, чтобы его накормили. Потом найдите кувшин, из которого он пил вино, и принесите его на кухню, чтобы там определили яд и приготовили противоядие.

Стражники повели священника вверх по лестнице, но он пытался сопротивляться.

— Леди Сибилла, зачем вы…

— Ступайте отдохните, святой отец. Помолитесь, если сможете.

Сибилла повернулась к Оливеру:

— Если Джоан Барлег увязалась за Сесили, моя сестра в большой опасности. Мы должны как можно скорее отыскать их, будь то Хэллоушир или какое-то иное место, куда Джоан могла увести ее.

— Сибилла, Джоан вовсе не собирается убивать ее. Возможно, ей стало известно кое-что из того, что вы с Огастом хотели бы держать в секрете, но в то утро, когда он погиб, Джоан была в моей постели. Невозможно с уверенностью утверждать, что она имела какое-то отношение к его гибели.

— Какое-то? Я знаю наверняка, что она приложила к этому руку, — решительно возразила Сибилла.

— Откуда такая уверенность? — слегка раздраженно поинтересовался Оливер.

Сибилла снова показала ему кристалл:

— Ей это снилось каждую ночь.

Оливер в изумлении замолчал.

— Кристалл, который я ей подарила, вовсе не пустяковая вещица. Это магический кристалл. Я отломила его от основной грозди, которую оставила себе, что дало мне возможность увидеть глазами Джоан искалеченное тело Огаста, его слезы, его страдания… Его последний час на земле.

У нее прервался голос, она замолчала.

— Огаст должен был уехать в Фолстоу днем, после встречи с вами. Для Джоан не составило труда тайком проследить за ним, а потом, уже после его смерти, благополучно вернуться в Белмонт еще до того, как вы успели достаточно протрезветь, чтобы заметить её отсутствие.

Оливер попытался припомнить, ужинала ли Джоан в тот день вместе с ним, и понял, что подробности той трапезы не остались в его памяти. Он ничего не помнил.

Тем временем Сибилла продолжила:

— Джоан знает, что вы любите Сесили. Если вы нашли то, о чем я думаю, вы понимаете, какую выгоду получила бы Джоан, если бы вышла за вас замуж. Надеюсь, теперь вам понятна моя озабоченность и спешка.

Оливер похолодел от внезапной догадки:

— Огаст погиб, а я его наследник…

— Я была уверена, что Джоан удалось завладеть письмами, которые я писала Огасту насчет того, что вас с Сесили следует поженить.

У Оливера от изумления перехватило дыхание.

— Что? — прохрипел он.

— Да, вы не ослышались, — кивнула Сибилла. — Никто не говорил с вами об этом, потому что, если честно, Огаст был против этого брака. Но само существование такой идеи заставило Джоан практически не отходить от вас ни на шаг, пока вы гостили в Фолстоу. И все равно все закончилось тем, что вы влюбились в Сесили.

Оливер почувствовал, как лоб и шея мгновенно покрылись холодным потом. В голове пронеслись все его разговоры с Джоан во время их пребывания в Фолстоу.

— Боже мой, мы навсегда разрушили ее планы, так ведь? — пробормотал он.

Сибилла кивнула:

— Но, по мнению Джоан, это вина Сесили. Ей постоянно снился тот день, когда мы нашли вас двоих в руинах старой крепости. Это мучило ее, не давало покоя даже ночью.

— Сибилла, неужели это Джоан убила Огаста?

— Этого я не знаю, Оливер, — покачала она головой. — Просто не знаю.

Оливер кивнул и, с трудом сглотнув, сказал:

— Тогда надо спешить. Едем, пока еще светло.

Стемнело довольно быстро. Примерно через час после того, как поисковая группа отправилась в путь, на землю легли плотные сумерки. Двое верховых сопровождали Оливера и Сибиллу по дороге в Хэллоушир.

Беглянок нигде не было видно. Сесили и Джоан уехали из Фолстоу более двенадцати часов назад. Следы их лошадей затерялись среди прочих многочисленных следов на плотно утрамбованной грунтовой дороге. Предполагалось, что ни Сесили, ни Джоан не уклонялись в сторону от дороги. Поскольку не было никаких свидетельств обратного, Оливеру и Сибилле не оставалось ничего другого, кроме как следовать за восемнадцатью солдатами, которые галопом скакали впереди по дороге в Хэллоушир.

— Вы же знаете, я люблю ее, — отрывисто произнес Оливер. — Она для меня не просто очередная добыча.

— Знаю, — кивнула Сибилла.

— Если она согласится выйти за меня замуж, я никогда не брошу ее, клянусь!

— Знаю, — повторила Сибилла. — Оливер, вы гораздо более похожи на своего брата, чем вам кажется. Всем известно, что большую часть своей жизни вы были не более чем бабником и мотом. Но мне почему-то кажется, что в этом есть и вина Огаста. Он никогда не предъявлял к вам серьезных требований. Вы вели себя безответственно, потому что вам не за что было отвечать.

— Весьма мудрое наблюдение, — согласился Оливер.

— Вы и жениться не хотели, потому что не видели в этом никакого смысла. Зачем жениться, если женщины сами вешались вам на шею, брат давал много денег и вас не обременял никакой титул, который нужно было бы защищать?

— Вы говорите так, словно я и впрямь был никчемным человеком.

— А разве это не так?

— Да, наверное, вы правы… Знаете, я никогда не завидовал брату. Я всегда восхищался им. И теперь… теперь мне его отчаянно не хватает.

— И мне тоже, — спокойно сказала Сибилла. — Мне очень жаль, что…

Она оборвала фразу на полуслове и резко остановила свою лошадь. Оливер и двое сопровождавших их солдат тоже остановились.

— Что такое, Сибилла?

Та подняла руку, жестом веля замолчать, и стала напряженно прислушиваться. Оливер тоже попытался хоть что-то услышать в ночной тишине. Вокруг простирались холмы и равнины, не было слышно ни звука.

Сибилла закрыла глаза и замерла в неподвижности. Через несколько мгновений ее глаза внезапно открылись.

— Где мы сейчас? — обратилась она к солдатам.

— До Хэллоушира еще два часа езды, миледи, — ответил один из них.

— Слишком далеко, — тихо проговорила Сибилла, разворачивая Октавиана. — Оливер, ее там нет. Она зовет меня, но я не могу… О Боже! Старая крепость! — испуганно воскликнула она, глядя на Оливера.

— Старая крепость? — недоверчиво переспросил он. — Но зачем Джоан вести ее гуда? Это же не имеет никакого смысла — крепость практически у вас под носом!

— Полчаса быстрой езды, и мы будем там, миледи, — подсказал солдат, показывая рукой в сторону юго-востока.

— Джоан жаждет не вашей смерти, Оливер. Она хочет убить Сесили, — сказала Сибилла.

— Вы в этом уверены?

— Боюсь, мы опоздали, и сестра уже мертва, — мрачно проговорила она.

Оливер с громким гиканьем развернул своего коня и исчез во тьме.

Сесили слышались отдаленные гулкие звуки, разобрать значение которых она не могла, как не могла заставить себя открыть глаза. Ее тело, съежившееся в комочек на дне ямы, онемело от холода. Она почти не чувствовала ног. У нее было странное чувство, будто она плывет на большом корабле, и ее медленно вздымают и опускают огромные морские волны.

— Сесили!

Это слово прозвучало очень далеко и размыто. Она даже не была уверена, что действительно услышала его. Может, этот голос звучал только в ее голове?

— Сесили!

На этот раз слово прозвучало громче и отчетливее. Ближе. Но она была не в силах ответить на зов. Кто бы ни звал ее, он пройдет мимо, не услышав никакого отклика.

— Несите сюда факелы! Скорее! Сесили! Ты здесь?

Оливер?

Она услышала глухой тяжелый удар о землю рядом с собой, потом чьи-то сильные руки обняли и повернули ее.

— Сесили! Боже мой!

Это был действительно Оливер. Оливер…

— Сибилла! Она насквозь промокла! Я не могу заставить ее очнуться!

Она почувствовала легкий удар по щеке.

— Сесили, прошу тебя! Открой глаза!

Она с огромным трудом заставила себя разомкнуть веки.

— Мы в аду, Оливер, — едва слышно прошептала она. Его лица она не могла разглядеть, поскольку свет факелов у края ямы был слишком далеко и мог только очерчивать его силуэт.

— В аду? О нет! — энергично возразил Оливер, наклоняясь к ее уху. — Сесили, это вовсе не ад.

— Не может быть, — упорствовала она, — я умерла, а ты и Сибилла тоже здесь, рядом со мной.

Несколько секунд Оливер озадаченно молчал, потом расхохотался, прижимая ее к своей груди и раскачиваясь вместе с ней из стороны в сторону.

В следующее мгновение яма так ярко осветилась опущенными вниз факелами, что Сесили невольно зажмурилась.

— Сесили, ты ранена? — раздался энергичный голос Сибиллы.

— Моя рука, — пробормотала Сесили. Она была несказанно рада видеть бледное озабоченное лицо сестры. — Я поранилась о сук коряги…

Она снова закрыла глаза. Голова кружилась, Сесили была на грани обморока. В следующую секунду она услышала треск разрываемой материи. Осматривая ее пострадавшую руку, Сибилла ни разу не ахнула. Это был хороший знак.

— Кровотечение остановилось, — сказала наконец Сибилла, — но я бы все же наложила жгут выше раны, прежде чем везти ее домой.

— Она поедет со мной, — заявил Оливер.

— Нет, — возразила Сибилла, — ваша сломанная рука еще совсем слабая, Сесили может упасть.

— Она не упадет. Мои руки достаточно крепки, чтобы удержать ее в седле.

Его настойчивые уверенные слова прозвучали чудесной музыкой для ушей Сесили. К ее немалому удивлению, Сибилла уступила:

— Хорошо. Нужны веревки и одеяла, чтобы поднять ее.

Через несколько минут Сесили положили в импровизированные носилки и стали осторожно поднимать со дна каменной темницы, которую Джоан Барлег намеревалась сделать ее могилой. Сесили чувствовала, как благодарные слезы текут из ее глаз. Оказавшись на поверхности рядом с Сибиллой, она позвала сестру по имени.

— Постойте! — скомандовала та и тут же наклонилась над ней: — Что случилось? Тебе больно?

— Я… я звала тебя… — едва слышно прошептала Сесили.

— Я знаю, — тихо сказала Сибилла, и в ее ледяных синих глазах сверкнули слезы. Протянув руку, она ласково погладила волосы сестры, потом наклонилась и поцеловала ее в лоб. — Я услышала тебя.

— Джоан Барлег… — начала было Сесили.

— Это она сбросила тебя в яму.

Сесили кивнула:

— Она поехала в Хэллоушир просить убежища. Что, если…

— Не беспокойся насчет Джоан, — твердо сказала Сибилла. — Она никогда больше не причинит зла ни тебе, ни кому-либо еще. — Сибилла отступила на шаг и велела солдатам: — Несите ее.

Садясь на коня, Оливер постарался разместиться как можно ближе к крупу. Солдаты подсадили Сесили в седло перед ним, и Оливер бережно обнял ее обеими руками. Она снова была без сознания, и у него от жалости сжималось сердце. «Ничего, теперь все будет хорошо, — говорил он себе. — Непременно будет».

Краем глаза он увидел, как Сибилла села на Октавиана и повернула коня мордой в его сторону.

— Она не умрет, Оливер, — спокойно сказала она, едва заметно улыбаясь. — Смею сказать, вы были в гораздо худшем состоянии после падения с лошади в круге Фоксов. Отвезите ее в Фолстоу, и пусть Грейвс поможет вам позаботиться о ней до моего возвращения. Я вернусь к утру.

Оливер бережно прижал Сесили к себе и недовольно фыркнул:

— Этот старый барсук ни за что не станет слушаться меня.

— Станет, — уверенно возразила Сибилла. — Скажите ему… скажите ему, что я снова отправилась в поход.

— Что? — недоуменно нахмурился Оливер. — Что это значит? Какой еще поход? Куда вы собираетесь ехать?

— Грейвс все поймет и после этих слов станет покорно выполнять все ваши указания.

— Сибилла, вы едете вслед за Джоан в Хэллоушир? Но вас туда даже не пустят! Если она попросила убежища, сестры и близко не подпустят вас к ней.

— На сестер-монахинь я и не рассчитываю, — хладнокровно ответила Сибилла. — Ваше дело позаботиться о Сесили. Я постараюсь вернуться как можно быстрее.

И, повернув коня, она быстро исчезла во тьме, не взяв для сопровождения ни одного солдата. Несколько секунд Оливер смотрел ей вслед, раздумывая над тем, что она собирается сделать с Джоан Барлег.

Когда она совсем пропала из виду, его внимание снова сконцентрировалось на Сесили.

— Приказывайте, лорд Белкот, — с почтением сказал один из солдат.

— Едем в Фолстоу, — коротко ответил он и, чуть тронув коня шпорами, повез свою драгоценную ношу домой.

Встревоженный и заметно удрученный, Джон Грей ждал ее в маленькой келье.

— Где она, Джон? — напрямую спросила Сибилла.

— Сесили? Ее здесь нет. Я думал, она все-таки приедет, но явилась только Джоан Барлег.

— Я знаю, где сейчас Сесили, — сказала Сибилла. — Я ищу как раз Джоан Барлег.

Джон долго молча смотрел на нее. Потом тихо проговорил:

— Я не могу выдать тебе ее, Сибилла. Она сказала, что в один прекрасный день ты, возможно, явишься сюда за ней, выдвигая против нее безумные обвинения. Мне показалось, она сильно боится тебя.

— Правильно делает, что боится. Где она?

— Нет, — покачал головой Джон. — Это против правил аббатства.

— Она отравила отца Перри. Я даже не знаю, жив ли он еще. Она заманила Сесили в старую крепость и сбросила в темницу, где и оставила умирать, как сделала это в свое время с Огастом Белкотом.

Лицо Джона Грея покрыла смертельная бледность.

— Сесили?..

— Она жива и скоро полностью оправится от случившегося. Оливер отвез ее в Фолстоу. Поэтому я должна как можно скорее сделать то, зачем приехала, и вернуться домой, чтобы позаботиться о сестре.

— Значит, он все-таки приехал за ней, — пробормотал Джон.

— Да, приехал, — кивнула Сибилла. — То, что ты ему сказал, возымело нужный эффект. Отличная работа, викарий!

Джон не улыбнулся этой шутке.

— Я сказал ему далеко не все. Собственно говоря, он даже набросился на меня с мечом и готов был проткнуть насквозь. Он говорил тебе об этом?

— Нет.

— Но дело не в этом. Когда он выхватил меч, из ножен выпал листок пергамента. Лорд Белкот прочитал его и выпалил что-то крайне неодобрительное в адрес своего покойного старшего брата. А до этого сказал что-то насчет отправленного королю письма. Похоже, тебе бы не понравилось его содержание.

Сибилла напряглась всем телом. Она поняла, что Оливер обещал королю выступить вместе с ним против нее.

— Если так, у меня действительно мало времени, Джон. Где она?

— Я не могу участвовать в этом, — печально сказал он. — Завтра утром я должен вернуться к епископу, чтобы принять священный сан.

Придвинувшись к нему вплотную, Сибилла с отчетливой угрозой произнесла:

— Тогда поезжай к епископу немедленно, не дожидаясь утра. Но прежде скажи мне, где Джоан Барлег. До сих пор ты был мне очень симпатичен, викарий. Но я обязана сделать то, зачем приехала. Поэтому либо ты скажешь мне, где она, либо я тебя уничтожу. Не вынуждай меня, Джон.

— Я не боюсь тебя, Сибилла, — спокойно ответил Джон.

— Да? Не боишься? — прошипела она, приблизив свое лицо. Она уставилась в его глаза, чувствуя, как кровь закипает в венах и стучит в висках. Ее ладони стали очень горячими, их слегка пощипывало.

Несколько секунд Джон Грей завороженно смотрел в ее глаза, потом тихо сказал:

— Она здесь, следующая дверь по коридору. Прошу об одном — подожди, пока я уйду.

— Хорошо, тогда уходи прямо сейчас. Быстрее, Джон!

Он послушно повернулся, взял дорожную сумку и, не оборачиваясь, двинулся к выходу. Через мгновение он вышел в коридор, оставив дверь комнаты открытой.

Сибилла увидела по другую сторону коридора небольшую запертую дверь еще одной кельи. Она молча смотрела на нее несколько мгновений. Зазвонили колокола, призывая всех на вечернее богослужение. Сердце Сибиллы бешено колотилось.

Она вышла в коридор и, дойдя до другой двери, остановилась перед ней. Она не стала оглядываться по сторонам, опасаясь ненужных свидетелей. Ей было все равно.

Сибилла поднесла руку к дверному замку, но не коснулась его. Через секунду-другую она услышала тихий звук скользнувшей в сторону задвижки по другую сторону двери. Тогда Сибилла опустила руку, и дверь сама собой стала медленно и беззвучно открываться.

В келье горела одна-единственная свеча на столе у окна, где спиной к двери сидела Джоан Барлег. Перед ней лежало содержимое кошелька, который Сибилла подарила ей перед отъездом из Фолстоу. Джоан была поглощена подсчетом монет.

На полу возле стола лежала кожаная дорожная сумка Сесили, из которой свешивались ее четки.

Сибилла беззвучно вошла в келью. Прохладная волна воздуха из коридора заставила тревожно колебаться пламя свечи, и Джоан недовольно обернулась. Увидев Сибиллу, она в ужасе вскочила и слабо вскрикнула. Ее глаза расширились от страха, уголки губ опустились.

— Здравствуй, Джоан, — прошипела Сибилла.

— Нет, не надо! — закричала та. — Как вы… как ты вошла? Ты не могла… — Она попятилась, задев стол, и стопки монет рассыпались с веселым звоном. — Что это с тобой? Нет… не подходи ко мне! Не подходи! — завизжала она. — Не подходи!..

Дверь кельи захлопнулась.