Рика не понимала, что стучит сильнее: копыта их коня по булыжнику или ее сердце. Пальцами она судорожно вцепилась в гриву коня, а бедрами плотно сжала ходившие ходуном бока. Руки Бьорна на ее талии не позволяли упасть, но от этого стремительного ночного полета по узким извилистым улочкам у нее захватывало дух.

— Йа-а! — орал Бьорн, и конь, прижав уши и вытянув шею, мчался галопом по площади Быка.

Рика слышала позади топот чужих копыт. У нее все сводило внутри. Значит, Торвальд был мертв. Иначе он никогда не дал бы преследователям пройти мимо себя.

— Они нагоняют! — вопила Рика. Они с Бьорном наклонялись вперед, как один человек, и конь откликался, увеличивая быстроту бега. Но он нес на себе удвоенный вес, и с каждым скачком они проигрывали расстояние слугам араба.

Бьорн рванул поводья, и они круто свернули в темный проулок. За миг до этого Рика оглянулась и увидела погоню, группу всадников во главе с Абдул-Азизом, лицо которого было искажено свирепой яростью.

Путь становился все круче, и острый рыбный запах подсказал Рике, что они приближаются к гавани. Когда они вырвались из проулка на деревянные мостки набережной, звонкий цокот копыт перешел в глухой стук. В конце длинного пирса Рика заметила «Валькирию» и Йоранда, факелом освещавшего им путь.

Она услышала крики Абдул-Азиза, но его слова унес ветер. Когда они добрались до судна, Рика почти свалилась с коня. Орнольф то ли поймал, то ли стащил ее и зашвырнул в ожидающее судно. Бьорн выхватил нож и рывком обрезал веревки, удерживающие «Валькирию» у причала. Оттолкнув судно в волны, он с разбегу прыгнул на корабль, уже отходивший от причала.

Йоранд, Аль-Амин и священник сидели на веслах. Бьорн присоединился к ним, и они стали торопливо грести, а Орнольф сидел у руля. Рика стояла на носу, упираясь в борта, чтобы не упасть. Отложенная паника нагнала ее, и она дрожала, как лист на ветру.

И тут воздух наполнился свистящим жужжанием тысячи «пчел». Стрелы полетели над водой прямо в них. Одна впилась в высокий нос «Валькирии» почти рядом с ладонью Рики.

— Рика, пригнись! — крикнул Бьорн между гребками.

Она укрылась за изгибом носа, прислушиваясь к ударам стрел о борта. Византийскую стражу тоже подняли против них. Она знала, что Абдул-Азиз очень влиятелен и что у него связи по всему городу, но представить себе не могла, что он сможет так быстро привлечь власти на свою сторону.

Воздух полнился шумом приказов и разъяренными воплями Абдул-Азиза. Но вдруг полет стрел прекратился: они вышли за пределы их досягаемости. Рика выглянула из-за борта корабля. Они уверенно приближались к узкому горлу гавани Феодосии. Она заметила на берегу отряд стражи, грузившийся в тяжелое греческое судно. Другой отряд бегом направлялся к входу в бухту. Там, на мысу, стража начала крутить большое колесо, натягивая поперек бухты тяжелую цепь. Ее мокрые звенья скоро покажутся из воды.

— Они перекрывают бухту, — прокричала Рика Ор-нольфу.

— Сбрасывайте груз в воду, — проревел он. — Облегчайте корабль.

Греческое судно направлялось к ним, так что гребцы не могли даже на миг прерваться и помочь Рике. Она стала ворочать и сбрасывать в темную воду тяжелые ящики, которые только могла поднять. Серебро и золото, которые должны были обогатить Согне, находили покой в теплых глубинах бухты. Рулоны шелка, мешочки с пряностями заколыхались на волнах. Орнольф на миг оставил рулевое весло, чтобы скинуть более тяжелые грузы. Облегченная «Валькирия» как ласточка полетела вперед, уходя от преследующего судна.

Рика видела, что люди на борту греческого корабля стали возиться с какой-то объемной массой. Она не могла понять, что они делают, пока там не зажгли факел. Тогда она ахнула. Как-то раз она оказалась в бухте вместе с Аль-Амином и наблюдала демонстрацию необычайного оружия, предназначенного для обороны Миклагарда. Оно было грозой пиратов и врагов Византийской империи на всем Срединном море. Оно называлось «греческий огонь»…

Длинный язык пламени рванулся к ним по воде, зажигая по пути качающиеся на волнах рулоны шелка. «Валькирия» пока была вне зоны досягаемости, но это закончится, как только она коснется цепи, перегораживащей бухту.

— Мы в ловушке, — тихо сказала Рика, глядя на Бьорна.

Он все еще налегал на весло, хриплое судорожное дыхание вырывалось из его груди. Сердце ее переполнялось любовью к нему, глаза налились слезами. Он так старался. Если ей суждено умереть, то она умрет рядом с ним, и в этом последнем пожаре пепел их тел смешается… Большего она у судьбы не просила.

— Рика, иди на корму, — приказал Бьорн. Она на четвереньках пробралась мимо него, но в нежном любовном прощании на миг коснулась рукой его плеча. — По моему знаку все бросают весла и бегут на корму, — выкрикнул он.

Рика увидела, как натянулась цепь у самой поверхности воды, ее металл тускло поблескивал в свете греческого огня. Пламя снова с шипением побежало к ним, его пахнущее серой дыхание напоминало адский огонь христиан. — Жар этого огня обжег ей предплечье, и она, сжавшись, отпрянула.

— Держитесь, — произнес Бьррн с ледяным спокойствием. — Еще три гребка. Раз. — Он погрузил весло в воду…

— Два. — Четверо гребцов налегли на весла, изо всех сил посылая «Валькирию» вперед.

— Три. Суши весла! — Они сделали последний гребок и сложили весла вдоль бортов, чтобы уменьшить сопротивление, а сами бросились на корму. Добавочный вес на заднюю часть судна приподнял нос «Валькирии», и она пронеслась над цепью почти на половину длины, прежде чем сесть на нее и замереть, причем вторая ее половина повисла над водой.

— Вперед! — приказал Бьорн, и все опрометью кинулись на нос.

Фигура на носу «Валькирии» склонилась к воде, корма ее приподнялась.

— Йоранд, ко мне! — Бьорн взялся за дальние весла и вместе с другом стал отталкиваться, пытаясь перетащить корму через цепь.

Греческий корабль приближался, и Рика видела, как солдаты готовят оружие к очередному залпу. На этот раз их поджарят, как дичь. Сердце у нее ушло в пятки. Орнольф схватил весло и тоже стал отпихивать цепь, постанывая от напряжения. Аль-Амин вцепился в последнее весло и отпихивал цепь с другого бока «Валькирии». Корабль задергался и рывками начал переваливаться через цепь — сначала понемножку, а потом, когда большая его часть переместилась вперед, — все быстрее и быстрее. Наконец «Валькирия» освободилась, погрузилась в воду и, оставив цепь за собой, заскользила по волнам.

Пламя греческого огня полыхнуло им вслед, но затанцевало вдоль цепи, образуя огненную стену в человеческий рост… но уже позади.

— Весла поднять! — скомандовал Бьорн. Они с Йоран-дом подняли парус, и ветер тут же наполнил его. «Валькирия» легко и весело приподнялась и побежала вперед, как легкая лань, отрываясь от своих преследователей.

Когда цепь будет опущена и огонь погаснет, погоня прекратится. Неуклюжим греческим судам никогда не догнать легкий и маневренный корабль норманнов.

Содрогаясь от рыданий, Рика свалилась на руки Бьорну. Это были слезы облегчения. Он гладил ее волосы и прижимал к себе.

— Не плачь, любовь моя, — шептал он, — мы плывем домой.