Железные ворота выглядели внушительно, а Джо Корниш, вышедший из сторожки на звонок Джонни Флетчера, — еще внушительнее.
Он оглядел Джонни и Сэма с головы до ног. Видимо, особого впечатления они на него не произвели, потому что спросил он довольно грубо:
— Чего надо?
— Уважаемый, хотелось бы повидать мистера Эрика Квизенберри, — сказал Джонни.
— Квизенберри не принимают, — отрезал Корниш.
— Позвоните из сторожки в дом и передайте мистеру Квизенберри, что его хочет видеть один джентльмен… насчет дяди Джо из Коламбуса, штат Огайо. Уверен, Квизенберри нас сразу примут.
— Нет у них никакой родни в Огайо. Чего вы тут сочиняете?
— А вы-то сам кто будете? Их бедный родственник, что ли? Тогда звоните, да побыстрее! — усмехнулся Джонни.
— А то перелезу через ограду и вобью тебе зубы в глотку, — пообещал Сэм Крэгг.
С секунду Корниш пялился на Джонни. Затем, пожав плечами, пошел в сторожку. Выйдя оттуда, отворил калитку.
— Подожду, когда пойдете обратно, — многозначительно пообещал он.
— Отлично! — хохотнул Сэм.
Шагая по подъездной аллее к дому, Джонни обратил внимание на планировку:
— Гляди-ка, поместье-то в виде циферблата! Саймон Квизенберри, царство ему небесное, определенно свихнулся на своих часах.
— Там, где он сейчас, часы ему не нужны, — философски заметил Сэм. — А если Эрик Квизенберри хоть вполовину так смышлен, как мне кажется, то и нам долгие годы придется обходиться без часов.
— Ну ты и пессимист, Сэм! Как всегда. Да этому Квизенберри сейчас-то наверняка уже известно, что мы не убивали его сына. — Вполголоса Джонни добавил: — Хочется надеяться…
Когда они подошли к веранде, из дому вышел Эрик Квизенберри, в твидовом костюме.
— Вы из Коламбуса? — спросил он, нахмурившись.
— Мы там были, — сказал Джонни. — И в Миннесоте тоже.
— Вот оно что! — воскликнул Эрик Квизенберри. — Тогда вы, стало быть, Джон Смит…
— Совершенно верно! А он — мой друг, Джон Джонс.
Квизенберри хмыкнул:
— Ладно, для начала сойдут и такие имена. Так это вы оставили в отеле для мисс Раск некую квитанцию?
— Да, это мы оставили квитанцию из ломбарда. На «Говорящие часы»… она их выкупила?
— Вчера вечером она вернула их мне. Мисс Раск рассказывала о вас, но буду с вами откровенен. Я не понимаю. Вы… Это вы находились в тюремной камере вместе с моим сыном Томом?
Джонни кивнул:
— Мы провели вместе всего одну ночь, но мы не убивали его. Именно это я и хотел вам сообщить. Собственно, для этого мы сюда и пришли. С нами в камере сидел еще один. Его посадили раньше нас, то есть, когда мы появились, он уже был в камере вместе с Томом.
— Как он выглядел?
— Грязный, обросший… Бродяга из бродяг. А ночью Том тайком сунул мне в руку квитанцию из ломбарда. Видимо, он опасался его. А утром… — Джонни бросил неуверенный взгляд на Эрика Квизенберри.
— Ничего, — кивнул он, — продолжайте. Я хочу знать все.
— Утром Тома уже не было в живых… Пришел констебль, стал нас будить, а бродяга вытащил нож, пырнул констебля и кинулся вон. Мы за ним…
— Зачем? Если вы невиновны, зачем надо было убегать?
— Мы действовали, поддавшись порыву. Откровенно говоря, посадили нас за бродяжничество. После ряда неудач мы оказались совершенно на мели. Когда бродяга сбежал, я сразу понял, что убийство Тома повесят на нас! А шансов оправдаться — никаких…
— Я беседовал с тем констеблем. Фич, или как его там… Он вроде бы уверен, что вы либо… — Квизенберри покосился на Сэма, — ваш компаньон совершили… убили Тома…
В дверном проеме появилась Бонита Квизенберри.
— Извини, Эрик, — сказал она. — Корниш только что звонил снизу. К нам едет грек.
Бонита Квизенберри перевела взгляд с Джонни на Сэма и вышла на веранду. Послышался шум машины. Обернувшись, Джонни увидел длинный автомобиль типа «купе». Перед верандой машина затормозила. Из нее выбрался высокий человек лет сорока, с оливкового цвета кожей.
— Добрый день, мистер Квизенберри, — сказал он.
— Добрый день, Бос. Чем обязан?
Николас Бос обнажил в улыбке частокол белоснежных зубов:
— Прошу прощения, но я такой нетерпеливый… Вот приехал, увы, за часами.
— Времени зря не теряете, — заметила Бонита Квизенберри.
Муж неодобрительно посмотрел на нее и произнес:
— Дорогая, но ведь отец говорил, что…
— Да, говорил, — оборвала его Бонита. — И про «Говорящие часы» тоже! О них-то речь не идет?
— Прошу прощения, — вмешался Николас Бос, — вы… получили… «Говорящие часы» теперь у вас?
— Да! — кивнула миссис Квизенберри. — И один коллекционер из Торонто уже сделал нам весьма выгодное предложение…
— Нет! Вы не можете продать… Саймон хотел, чтобы я иметь их…
— Не задаром же! Заплатите за них, и они ваши!
По оливково-смуглому лицу грека пробежала тень неудовольствия, однако он церемонно поклонился и произнес:
— Вы позволить мне смотреть часы?
— Думаю, это можно. — Эрик Квизенберри глянул на жену. Она кивнула. Не ожидая приглашения, Джонни шагнул к дверям и столкнулся с Эриком. — Дорогая, — обратился он к жене, — я забыл представить мистера Смита и… мистера Джонса. Джентльмены, мистер Николас Бос…
— Смит, — хмыкнула Бонита Квизенберри, — и Джонс! Это не…
— Что касается Смитов и Джонсов, — сказал Джонни с ухмылкой, — мы — те самые, которые вернули старинные «Говорящие часы». Однако нам не удавалось на них взглянуть, а хотелось бы. Не возражаете?..
Бонита Квизенберри смерила Джонни холодным взглядом:
— А вам-то какое дело? Дайану вам удалось обвести вокруг пальца, но что до меня, я убеждена…
— Дышите глубже, мадам! — улыбнулся Джонни. — Это помогает! Если бы не мы, вам бы не видать «Говорящие часы»…
— Это еще как сказать! — не сдавалась Бонита. — Тут много такого, что мне, мягко говоря, не нравится.
— Здесь я с вами полностью согласен, поэтому и хочу взглянуть на часы, — сказал Джонни.
Бонита пошла в дом. Все последовали за ней. Миновав холл и гостиную, вошли в комнату со стенами, обшитыми панелями из сосны. Джонни остановился как вкопанный. Сэм, выглядывая у него из-за спины, присвистнул.
В комнате часов было больше, чем в часовом магазине. Да и какие часы! Большие, маленькие, средние. Из металла и дерева, камня и мрамора. Массивные напольные и крошечные настольные. Всех цветов, форм и размеров. Тускло мерцали золото и серебро, ярко сияли медь и бронза.
И все часы шли. Маятники качались, колесики крутились.
Эрик Квизенберри подошел к одной из панелей, нажал кнопку — тотчас распахнулась деревянная дверь, за которой оказался черный металлический сейф, откуда Эрик достал «Говорящие часы» и поставил их на стол посреди комнаты.
Николас Бос ахнул при виде часов, глаза у него алчно заблестели.
— Без двух минут три, — заметил Эрик Квизенберри. — Через две минуты часы заговорят.
Николас Бос любовно гладил часы пальцами.
— Да, да, да… — бормотал он, — это «Говорящие часы». Я хотеть их иметь.
— За сколько? — усмехнулась Бонита Квизенберри.
Николас Бос бросил на нее испытующий взгляд:
— Я давать пятьдесят тысяча доллар.
— Простите, не расслышала! — обронила Бонита.
Николас Бос проглотил ком в горле.
— Тот канадец… сколько, он говорить, он платить?
— Побольше пятидесяти тысяч.
— У Горация Поттера больше нет, — заявил Бос без обиняков. — Я не верить.
— Я что, по-вашему, лгу? — взвизгнула Бонита, раздувая ноздри.
Бос поднял руки кверху, как бы защищаясь от ее гнева:
— Нет, нет, мадам. Я… это есть термин, употребляемый в бизнесе. Вы хотите получить больше денег, я говорю — нет.
— И ты позволишь ему вот так просто уйти, а, Эрик? — обратилась Бонита к мужу.
Квизенберри кашлянул. Он был в замешательстве. Джонни стало ясно, кто в семействе Квизенберри верховодит.
— Послушайте, мистер Бос… — начал Эрик.
И тут началось светопреставление. Ровно в три зазвучали все часовые механизмы — каждый на свой лад: кукушки куковали, колокола били, трубы трубили, куранты играли свои мелодии, молоточки ударяли в гонги…
В первый момент Джонни чуть с ума не сошел, но затем попытался сосредоточиться на «Говорящих часах». Он видел, как из дверцы вышел с поклоном золотой человечек, но слова, которые он произносил, заглушал шум, производимый остальными часами. Николас Бос буквально прильнул к человечку, и Джонни заметил, что на лице у грека появилось выражение сильного изумления.
Било только три, так что часы вскоре успокоились. Интересно, подумал Джонни, что здесь творится в полдень и в полночь… Наверно, от трезвона и в погребе не скроешься!
Шум затих. Николас Бос выпрямился и объявил:
— Я давать семьдесят пять тысяча доллар.
— Наконец-то я слышу разумные речи, — оживилась Бонита Квизенберри. — Ты что-то сказал, Эрик?
Эрик Квизенберри опять кашлянул, а затем промямлил:
— Мистер Бос, полагаю, мы договорились о сделке. И если, сэр, вы готовы заплатить наличными, думаю, можно приступить к оформлению купчей.
— А вы ничего не забыли? — вмешался Джонни. — Судя по сообщениям в газетах, «Говорящие часы» Саймон Квизенберри завещал своему внуку Тому.
— Я это знаю, — нахмурился Эрик Квизенберри. — Но раз я его отец, часы, естественно, переходят…
— Может, и так, — заметил Джонни, — а может, и нет.
Бонита Квизенберри вмиг оказалась рядом с Джонни.
— Послушайте, да кто вы такой, — повысила она голос, — что вмешиваетесь в наши дела? Насколько я помню, вы…
— Джон Смит, знакомый Тома Квизенберри, вашего пасынка…
— Который и убил его!
— Нет. — Джонни криво усмехнулся. — Я оказался последним, кто разговаривал с Томом перед его смертью. Он, миссис Квизенберри, кое-что порассказал мне, в том числе и о том, почему он убежал из дому. — Джонни повернулся к Боните спиной. — Мистер Квизенберри, вы отец Тома, но все равно, прежде чем вы заключите сделку о продаже «Говорящих часов», советую вам проконсультироваться с юристом. Это может избавить вас от неприятностей. Видите ли, у вашего сына, возможно, есть еще кое-какие близкие родственники, имеющие право претендовать на часы…
Эрик Квизенберри сделал большие глаза:
— О чем это вы, сэр?
— Тома не было дома целых три месяца, прежде чем он… умер. Возможно, за это время успел жениться.
— Чепуху какую-то вы говорите! — Эрик уставился на Джонни.
Джонни молчал. Эрик повернулся к жене. Бонита побледнела и спросила:
— Эрик, в чем дело? Том женился на Дайане?
— Я не в курсе, — сказал Эрик. — Но если даже и так… — Он обернулся к Джонни Флетчеру. — Сэр, что вам об этом известно?
— Собственно говоря, ничего. Меня просто вдруг осенило. В конце концов, вашего сына практически выгнали из дому…
— Что это вы такое себе позволяете? — взорвалась Бонита. — Выгнали, видите ли… Эрик, прикажи этому человеку немедленно покинуть наш дом!
— Я как раз собирался это сделать, — усмехнулся Джонни. — Но прежде я бы просил вас, мистер Квизенберри, ответить на один вопрос. Нанимали ли вы или ваш покойный отец частного детектива по имени Джим Партридж?
Джонни показалось, что Бонита Квизенберри вот-вот лишится сознания. Она вздрогнула, как от удара, и часто-часто заморгала.
Квизенберри, похоже, пришел в замешательство:
— Джим Партридж! Вы сказали, Джим Партридж?
— Ну да, Джим Партридж! Частный детектив… Я столкнулся с ним в Коламбусе. На мой взгляд, он охотился за «Говорящими часами».
— Этого не может быть! — сказала громким шепотом Бонита. — Я… давным-давно потеряла его из виду.
Квизенберри внимательно посмотрел на жену. Лицо его медленно покрывалось румянцем.
— Бонита, — сказал он, — по-моему, нам стоит это… обсудить.
— Значит, Партриджа вы не нанимали, — уточнил Джонни.
Квизенберри покачал головой:
— Может быть, отец…
Когда Джонни с Сэмом направились к выходу, Квизенберри окликнул их:
— Молодые люди, в случае чего, как мне вас разыскать?
— Мы сами вас найдем, если что, — отозвался Джонни. — Счастливо оставаться, миссис Квизенберри.
Спускаясь по дорожке, Джонни оглянулся на дом и сказал:
— Не нравится мне все это!
— Мне тоже, — вздохнул Сэм. — Вся семейка какая-то чокнутая. А знаешь почему? Потому что весь этот бедлам с часами кого хочешь сведет с ума! — Дверь сторожки была распахнута, и они увидели, что враждебно настроенный привратник разговаривает по телефону. Сэм замедлил шаг: — Может, разберемся с этим типчиком?
Не прекращая разговора, Корниш бросал на них злобные взгляды. Джонни и Сэм вышли из ворот.
Внизу, у подножия холма, раскинулся Хиллкрест.
— Ну что, возвращаемся в город? — спросил Сэм.
— Возвращаемся, но немного погодя, — ответил Джонни.
— Почему не сразу? Собираешься и дальше здесь ошиваться? Мачеха бедняги Тома та еще штучка! С нее станется вызвать копов, и нас сцапают!
— Похоже на то! Упоминание о Партридже ее просто подкосило. Интересно, что он за птица, этот Партридж? — Джонни подмигнул Сэму. — Не терпится разузнать…
— Джонни, что ты опять задумал? Клянусь, я скоро протяну ноги.
— Хочу мисс Раск навестить. Помнишь, она говорила, что живет в Хиллкресте?
— Мисс Риск, мисс Риск… Она совсем девчонка! — обронил Сэм.
— Ну и что? В наши дни венчают даже шестнадцатилетних. Девчонки всегда выскакивают за парней, к примеру, постарше меня. А нашей Дайане лет девятнадцать, а то и все двадцать. Не исключено, у нее найдется кузина либо подружка… Для тебя.
Сэм все еще хмурился, но уже не протестовал. На главной улице Джонни зашел в аптеку с целью узнать адрес. Выйдя, он кивнул на многоэтажное здание в конце с улицы:
— Она вон в том доме живет, вместе с матерью.
На их звонок дверь отворила Эллен Раск. На ее лицо набежала тень.
— Вы — те самые, кто…
— Которые продавали книги, — быстро проговорил Джонни. — Но не волнуйтесь. Мы друзья вашей дочери… И Тома Квизенберри.
— Не понимаю. Дайана ничего не говорила…
— Она не рассказывала вам, как двое незнакомцев в Коламбусе помогли ей вернуть «Говорящие часы»?
— Да! А вы, стало быть…
— Смит и Джонс, — представился Джонни. — Ваша дочь дома?
— Жду ее с минуты на минуту… Проходите, пожалуйста! Думаю, все в порядке.
— Спасибо.
Они вошли в опрятную квартиру. Миссис Раск провела их в гостиную и жестом предложила сесть на диван. Сама опустилась в кресло.
— Миссис Раск, — начал Джонни без обиняков, — вы когда-либо слышали о человеке по имени Джим Партридж?
Она вздрогнула, стало ясно — слышала. Но с ответом помедлила.
— Миссис Бонита Квизенберри когда-то была за ним замужем, — сказала миссис Раск после непродолжительной паузы.
— Ах вот оно что! — воскликнул Джонни. — А вы когда-нибудь видели Партриджа?
— Нет, не доводилось. — На губах Эллен Раск появилось подобие улыбки. — Джим Партридж в семействе Квизенберри — тайна, покрытая мраком.
— Вы и миссис Квизенберри подруги?
Эллен Раск смутилась:
— Не понимаю… куда вы клоните… мистер?..
— Я — Смит, он — Джонс. Сейчас объясню. Произошло недоразумение, в результате которого нас с Сэмом… то есть нас с Джонсом… чуть не… Грубо говоря, мы как бы скрываемся от правосудия. Нас обвиняют в… — Джонни пожал плечами.
— Да, я знаю. Но… зачем вы пришли сюда? Меня допрашивать?
Джонни задумался. Помолчав, спросил:
— Ваша дочь была только помолвлена с Томом Квизенберри? Хотя он отсутствовал какое-то время, она сразу помчалась в Миннесоту, когда узнала, что он в беде. Провела за рулем целые сутки… — Он кинул на миссис Раск внимательный взгляд.
Миссис Раск словно окаменела. Она так крепко вцепилась в подлокотники кресла, что костяшки пальцев побелели.
— Прошу прощения, но скажите, — Джонни вздохнул, — не обвенчались ли они… тайно?
— Какие у вас основания так полагать? — тихо, но твердо спросила Эллен Раск.
— Совсем недавно я высказал Эрику Квизенберри свое предположение на это счет. Он пришел в волнение, и мне показалось, что он как раз склонен в это поверить.
— Нет, — сказала Эллен Раск. — Моя дочь не была замужем за Томом Квизенберри. На самом деле она…
У входной двери раздался звонок, и она мгновенно вскочила:
— Извините! Я сейчас…
В комнату вошла Дайана Раск. Увидев Джонни и Сэма, она пришла в изумление:
— Вот уже не ожидала…
— Здрасьте, мисс Раск, — ухмыляясь, произнес Джонни.
Эллен Раск оживленно жестикулировала, но дочь делала вид, будто не замечает ни ее мимики, ни жестов. Протянув Джонни руку, Дайана сказала:
— Я выкупила часы Тома. Рада, что вы к нам зашли. Теперь я могу поблагодарить вас.
Джонни состроил скорбную гримасу:
— Зачем вы отдали часы мистеру Квизенберри? Он сегодня чуть было их не продал!
— По-моему, они теперь принадлежат ему, так что он волен делать с ними все, что угодно. Разве не так?
— Мисс Раск, дед завещал часы именно Тому и…
— Дайана, — вмешалась вдруг Эллен Раск, — пожалуйста, пойдем на минуту в спальню.
Джонни вздохнул и обронил как бы невзначай:
— Тип по фамилии Бос предложил за часы семьдесят пять тысяч долларов.
— Семьдесят пять тысяч!.. — всплеснула руками Дайана.
Миссис Раск взяла ее под локоть и увела. Джонни снова сел на диван. Сэм поморщился и сказал:
— По-моему, нам пора сматываться! Миссис Раск, похоже, ударилась в амбицию. Ты уж с ней больно круто!
— А-а-а! — отмахнулся Джонни. — Ничего страшного. По-моему, Дайана имеет право на свою долю. А между тем миссис Квизенберри готова захапать все.
Мать и дочь Раск вышли из спальни. Дайана была бледна, на лице у ее матери застыло решительное выражение. Подтолкнув Сэма локтем, Джонни поднялся:
— Просим прощения за беспокойство, миссис Раск, но нам пора.
— А ваш вопрос? Вы что же, передумали?
Джонни покачал головой:
— Просто отпала необходимость.
— Вот как? А ведь вы так настаивали…
— Настаивал, потому как миссис Квизенберри из кожи вон лезла, чтобы поскорее продать часы!
— А вы полагаете, часы должны достаться Дайане?
Разведя руки в стороны, Джонни улыбнулся, а Дайана Раск вдруг выпалила:
— Я и в самом деле вышла замуж за Тома. Перед тем, как он уехал. Но… часы мне не нужны.
— Ваше право, — кивнул Джонни. — Не нужны так не нужны…
— Спасибо за проявленное участие, мистер… — Эллен Раск вопросительно посмотрела на Джонни.
— Джон Флетчер, а это Сэм Крэгг. А теперь нам пора.
На улице Сэм Крэгг поинтересовался:
— Ну и что ты с этого поимел?
— Самое основное — информацию! Кто владеет информацией, тот владеет ситуацией.
— Слушай, Джонни. — Сэм задержал шаг. — Кожей чувствую, что тебе хочется найти убийцу Тома. Дохлый номер! Парня убили в Миннесоте. За две тысячи километров отсюда, как говорится, с концами. Почему бы не заняться собственными делами, а? Мы уже заколотили немного деньжат, может, продолжим?
— Ты прав, Сэм. Суетимся как идиоты, а никому это не надо! Давай сначала решим, где будем жить. Поэтому в темпе чешем на станцию и возвращаемся в город.