Пролог

— Лорд Косерг, не томите, вы нашли выход? Да или нет? — Мужчина в светлом камзоле с темными до плеч волосами сидел за столом из каменного дерева и не сводил глаз со своего визитера, стоящего посреди кабинета. Один из самых лучших умов его империи уже несколько лет бился над защитой от акимов, порождений темного бога смерти Карда. Сейчас опасности не было, но память о делах не так давно минувших дней все еще стояла перед глазами правителя.

— Ваше Величество, есть одна теория, но она нуждается в подтверждении…

— Так подтвердите! — Еле сдерживая себя, мужчина подался вперед, сверля взглядом лорда Косерга, который, несмотря ни на что, был все так же спокоен и невозмутим.

— Не в моей власти, Ваше Высочество. Здесь необходимо вмешательство в судьбы ваших подданных.

— Лорд Косерг, поезжайте на север империи, там полно селений, выбирайте любое и приступайте! Мне необходимы результаты!

— Ваше Величество, боюсь, обычные селяне не подойдут для моей работы. — Тщательно подбирая слова, мужчина крепко сжимал папку, в которой была представлена его теория. Рисковая, покусившаяся на божественное право.

— А кто же вам нужен?

— Маги молнии и главы древних родов, — решительно глядя в лицо Императору, произнес наконец главное ученый.

— Вы хоть понимаете, о чем говорите? — Удивление и недоверие сменилось яростью. — Древние роды империи! Вы предлагаете на них ставить опыты? — Спокойное лицо лорда, его прямой взгляд — все говорило, что он прекрасно понимал, о чем просит. — Меня свергнут, стоит только заикнуться о подобном!

— Ваше Величество, это не совсем опыты, это, скорее…

— О милостивый, я должен все из вас клещами вытягивать? — Ярость ушла, уступив место раздражению.

Обычно сдержанный монарх был излишне эмоционален, когда дело касалось акимов. Лорд Косерг уже давно привык к этому водовороту, он даже был рад ему, ведь именно в эти минуты он видел перед собой не холодного, прагматичного Императора, а того молодого мужчину с живым взглядом, азартом и страстью к знаниям, приключениям, каким был правитель когда — то. Он видел своего лучшего ученика, гордость любого наставника.

— Прошу, ознакомьтесь. — Папка с документами легла на стол к Императору. Не медля ни секунды, правитель взял ее в руки и углубился в написанное. Крупный аккуратный почерк, ровные строки, сухо изложенные факты, тезисно подчеркнутые основные моменты — Императору хватило всего пары минут, чтобы понять задумку бывшего учителя.

— То, что вы предлагаете, не лишено смысла. Я обдумаю, и это, — монарх указал рукой на документы, — пока побудет у меня. Желаю тщательнее посмотреть на вашу теорию. Вы свободны!

— Благодарю вас. — Низко поклонившись, мужчина покинул рабочий кабинет правителя, оставив того наедине со своими воспоминаниями и тяжелым бременем ответственности не только перед своим народом, но и перед будущими поколениями всей империи.

 

Глава 1

Дождь стучал по стеклу яростно и дико, словно хотел пробить его, ворваться в тишину и покой комнаты, отнять тепло и заставить жителей закутаться в теплые накидки. Ветер выл раненым зверем. Ломая ветки деревьев и подхватывая свою добычу, он нес ее по только ему одному ведомому пути. Вглядываясь в темноту ночи, я стояла у окна чуть дыша, пальцы водили по ручейкам, которые, словно змейки, ползли по стеклу. Теплые руки обняли мои плечи, даря опору.

— Эмма. — Голос отца вырвал меня из цепких объятий темных мыслей, которые не стремились покинуть мою светлую голову.

Если бы я ведала, что моей судьбой заинтересуется сам Император! Ранее он никогда не вмешивался в дела рода, используя свою власть, дабы породнить семьи. Все изменилось внезапно менее года назад. Зимний бал дебютанток был закрыт пятью брачными договорами, скрепленными печатью самого Императора. На весеннем балу, традиционно посвященном великой богине судьбы Нирте, пар было уже более десятка, и всех их так же благословил правитель.

После этого бала отец, ранее лишь намекавший на кандидатуры возможных женихов, развернул активную деятельность, приглашая к нам своих друзей и их сыновей или племянников. Как же мы с сестрами веселились, изводя предполагаемых женихов! И как ни пыталась матушка воззвать к романтике, пробудить желание любить, давая мне любовные романы для чтения, я упорствовала, продолжая свою детскую игру. Отец нервничал, мать успокаивала его, твердя, что всему свое время. И вот время пришло. Мои руки непроизвольно сжались в кулаки, окончательно измяв и без того потрепанное письмо от Императора.

— Эмма, я ведь давал тебе право выбора. — Тяжелый вздох и раскаяние в голосе выдавали беспокойство отца. Развернув меня лицом к себе, он попытался приободрить меня, вселить надежду на лучшее: — Я так надеялся, что твое сердце отзовется, но, возможно, именно этот путь уготован тебе судьбой?

— Я знаю, папа, что ты сделал все для моего счастья. — Моя ладонь легла на его руку, слегка сжав ее. Пришло время ответить за свои поступки.

— Я не стану противиться этому браку, кем бы ни был мой муж.

Отец обнял меня и поцеловал в лоб, словно благословляя и одобряя мое решение. Отказ Императору — это опала для нашей семьи, мы оба это прекрасно понимали. И никто из нас не решался заплатить высокую цену. Перед глазами стояли образы младших сестер, судьба каждой из них зависела от милости правителя: Энни через полгода станет дебютанткой на зимнем балу, а Мадлен через год — другой тоже предстоит выбрать спутника жизни. Я не могу рисковать их будущим и отцу не позволю.

В ночь перед прибытием во дворец я не смогла сомкнуть глаз. Вначале ругала себя, ведь кандидат номер три был довольно неплох: симпатичный блондин с голубыми глазами, да и с отличным чувством юмора, еще и интересный собеседник. Вот почему я такая глупая? Что меня тогда не устроило? Поцелуй! Ну подумаешь, холодный, склизкий язык у меня во рту… Фу, воспоминания накатили новой волной, заставляя поежиться. Нет, все — таки не стоит жалеть об отказе.

Совершив набег на кухню, я вспомнила о вселенской несправедливости. Ведь это она во всем виновата! После второй инициации все маги получают новый виток силы и вечную молодость, но почему — то только магини расплачиваются тем, что перестают быть детородными. Мужчины же могут иметь детей в любом возрасте, они могут позволить себе многое, ведь у них есть время, у нас же всего двадцать два года! Вы только подумайте, при продолжительности жизни в триста лет у нас всего двадцать с хвостиком лет для создания семьи и появления наследников. Каждая магиня решает для себя по — разному: кто — то стремится родить как можно больше детей от разных мужчин, беспрерывно прыгая из одного брака в другой, кто — то ищет любовь всей своей жизни, кто — то не поддается панике и просто идет учиться, надеясь, что судьба сама ее найдет, а я… У меня нет права выбора, тут уж вмешалось мое невезение.

Я уникальный маг, моя стихия — молния — вымирающая. После Великой Битвы в горах Альзаса укротителей молнии почти не осталось, ведь только они могли нанести существенный урон акимам, порождениям бога Карда, которые пожирали все на своем пути: и землю, и воду, и огонь, и даже воздух, убивая все живое. Но молния… Она оказалась быстрее и сильнее. Только благодаря самоотверженности таких, как мой родитель, и выстояла наша империя.

Мой отец, Мэрвиг граф Вельмонд, выжил лишь чудом. Папа не любил вспоминать о том дне, но каждый год ранней осенью мы всей семьей посещали семейный склеп графа Шостли, дабы почтить память мага, закрывшего собой моего отца. В эти дни папа был угрюм, а в его глазах было столько печали и сожаления, что никто не решался приставать с расспросами. До сих пор никто в нашей семье так и не знает, что же произошло на перевале гор Альзаса.

Предаваясь грустным воспоминаниям, я не заметила, как заснула. Нужно ли говорить, что проснулась я с жуткой головной болью, а один взгляд в зеркало заставил меня отшатнуться от собственного отражения. Мои золотистые волосы сейчас напоминали гнездо, а синяки под глазами придавали особый шарм моим зеленым глазам, на щеке отпечаталась роза, изображенная на наволочке. Вот говорила же я Марте о глупости этих вышитых цветов на постельном белье! Да бог с ними, мне сейчас необходимо чудо, ведь, ко всему прочему, я умудрилась проспать, а нас уже через час ждут во дворце.

Матушка выглядела превосходно: высокая прическа с аккуратно подобранными локонами, неспешная походка, грация в каждом движении. Настоящая графиня! Платье цвета льда прекрасно подходило к ее фарфоровой коже, темным, как воронье крыло, волосам и таким же, как у меня, изумрудным глазам. Мама всегда была для меня идеалом, и я честно стремилась стать такой же утонченной леди.

Стоит признаться, иногда мне удавалось с успехом исполнять эту роль, но истинная натура со временем брала верх. Моя эмоциональность, поспешность в решениях и любовь к авантюрам не раз приводили меня в кабинет к папеньке. Сколько раз я обещала быть более сдержанной!

"Эмма, прошу тебя, думай, что и кому ты говоришь! Ты графиня, лицо нашей семьи, по твоим словам оценят не только тебя, но и всех нас".

Сколько раз я слышала подобные просьбы! Но где взять силы, чтобы побороть себя? Последний раз взглянув на сострадательные лица моих младших сестер, Энни и Мадлен, я шагнула в телепорт.

Едва сияние перехода погасло, мы оказались в большом, просторном зале со множеством телепортационных арок. В конце помещения вспыхнула еще одна, впуская гостей во дворец. Ближе к вечеру здесь будет настоящее столпотворение: многие маги из знатных родов предпочитали прибыть во дворец к началу бала и покинуть его, когда праздник закончится. Наша семья редко размещалась в покоях дворца, но в свете предстоящей помолвки нам предстоит провести здесь как минимум пару дней.

— Рады приветствовать вас при дворе его величества Эрвируса Седрика Тордона. — Встречающего нас мистера Декрета я помнила еще с бала дебютанток. Всегда вежливый, точный в высказываниях и безгранично невозмутимый.

— Мистер Маркус проводит вас в Лазурные покои.

— Благодарим за оказанную честь. — Отец был немногословен. Раньше бы он перекинулся парочкой ничего не значащих фраз, но сегодня лишь кивнул старому знакомому, и мы последовали за нашим провожатым.

* * *

Лазурные покои поразили меня сочетанием легкого, воздушного нежно — голубого цвета с серебром. Обычно для декорирования комнат использовали лазурь с золотом, сочетание же серебра и нежно — голубого всегда было отличительной чертой магов молнии. Что это? Высказывание почтения нашей семье или стремление подчеркнуть важность стихии? В случайное стечение обстоятельств я не верила. Все больше меня терзало волнение. Я обошла свою комнату, рассмотрев все до мелочей, и уже пошла на второй круг, когда после легкого стука в покои вошла Марта. Моя лучшая подруга, дочь нашей экономки, именно с ней, а не с сестрами я сбегала с уроков и только Марте доверяла свои детские тайны.

Мы всегда были неразлучны, за исключением прошлого года. Марта провела его в Малой академии, изучая делопроизводство и домоводство, мне же пришлось отбиваться от ухажеров. Подруга приехала отдохнуть после учебы, набраться сил, а к осени собиралась искать работу. Она пока еще не знала, но я твердо решила никуда ее не отпускать и обязательно добиться того, чтобы муж принял ее экономкой в наш дом. Мне необходим надежный человек рядом, а Марте я доверяю, как самой себе.

— Эм, ты как? — Теплый взгляд девушки показал мне все ее переживания.

Стараясь приободрить подругу, я подарила ей самую радостную улыбку, на какую сейчас была способна.

— Все отлично, милая. Я в предвкушении. Как ты думаешь, кому меня доверит Император? Может, это будет загадочный и молчаливый затворник или притягательный покоритель женских сердец?

Мы звонко рассмеялись. Тема внешности была безопасной, вряд ли в империи найдется несимпатичный мужчина.

— Знай, что бы ты ни задумала, я всегда рядом и помогу тебе, о чем бы ты меня ни просила, — со всей серьезностью произнесла Марта, сжимая мою ладонь.

— Спасибо тебе, родная. Я знаю, что всегда могу рассчитывать на твою дружбу, но я действительно не планирую противиться этому браку. — Мой голос был спокойным и ровным, показывая твердость принятого решения.

Марта усмехнулась, и в ее карих глазах появились золотистые искорки. Она тоже хорошо меня знала и поняла, что я уже что — то придумала.

— Что ж, я разберу твои наряды. Какое платье ты наденешь на сегодняшний бал? — Марта уверенным шагом направилась к сундукам. За считанные минуты она уже извлекла два платья и как раз доставала третий наряд.

— Давай отплатим Императору за прекрасные покои! — мгновенно пришло решение. — Приготовь голубое платье с серебряной нитью и фамильные украшения с лазуритом. Думаю, камень, символизирующий мудрость и дружбу, поможет мне.

Марта лишь покачала головой, да я и сама знала, что лезу на рожон, но и безвольной куклой быть не хотелось. Да и что еще мне может сделать правитель?

* * *

Сад был прекрасен, нежно — белые цветы на зеленом ковре травы выглядели еще более беззащитными. Моя рука потянулась к тюльпанам. Больше всего мне нравились желтые бутоны, они напоминали солнышко и заставляли улыбаться. Белые же казались холодными, неприступными и в то же время неимоверно хрупкими. Кончиком пальца я погладила лепесток, так и не решаясь сорвать его.

Внезапно я услышала громкий детский крик, и на лужайку вылетела девчушка лет трех. Ее кудрявые волосы развевались на ветру, ручки высоко задирали подол розового платья с милыми рюшами, а шляпку она, видно, давно потеряла. Я улыбнулась маленькой егозе и хотела ее поймать, наверняка малышка сбежала от гувернантки.

Вышедший на поляну зомби поверг меня в ужас. Страх многих сковывает или, наоборот, заставляет поддаться панике и бежать со всех ног, меня же он отрезвляет! Я спокойно сделала шаровую молнию и бросила ее в монстра, тот отшатнулся, но не упал. В его красных глазах появилась бешеная ярость, и он рванул на меня во весь опор. Щит слетел с моих пальцев рефлекторно, и я сделала новый выпад, на этот раз я уже не надеялась на шаровую молнию, время позволяло сплести электрическую сеть и набросить на зомби. После того как противник был обезврежен, я пришла в себя.

Какого Карда здесь происходит? Почему зомби бродят по дворцовому саду? Куда смотрит стража? Где гувернантка девочки? Последний вопрос заставил мое сердце замереть от ужаса: неужели на нее напал зомби? Я подошла к рыдающей малышке и взяла ее на руки.

— Пул! Помогите Пулу! — Малышка рвалась из рук.

— Тише, милая, сейчас нам помогут!

* * *

Вот уже четверть часа Император напоминал о доблести укротителей молнии, о важности их магии, о долге и чести. Не забыл упомянуть неудачный выбор жены и ее стремительный побег после рождения дочери.

— Нейт, ты готов к встрече? — наконец Император перешел к главному. — Граф Вельмонд очень дорожит своей дочерью, постарайся быть… более лояльным.

— Вам не о чем тревожиться, Ваше Величество. — Мужчина смотрел прямо в глаза повелителю, но его взгляд ничего не выражал. — Я буду как всегда благоразумен, — заверил подданный, почтительно склонив голову.

— Я питаю надежды на этот союз. — Император был предельно откровенным, так что иллюзий у графа Флеминга не оставалось.

— Не обмани мое доверие, — устало вздохнул правитель, взмахом руки делая разрыв грани. — И, Нейт, девчонка неплохая, дай шанс и себе, и ей.

Эрвирус Тордон оставил своего поданного в одиночестве, и граф Флеминг продолжил свой путь по парку. Рубин на кольце загорелся ярко — красным, все мысли о невесте вылетели из головы. Не услышав мысленного отклика от слуги, мужчина поспешил к дочери.

Какое — то недоразумение в ворохе юбок персикового цвета прижимало Милли к себе, что — то приговаривая. Его слуга мистер Пул лежал на поляне, запутанный в электрическую сеть. «Какого Карда здесь происходит?» — этот вопрос почти слетел с губ, но девушка резко развернулась в его сторону. Ее золотистые пряди, выбившиеся из элегантной прически, словно солнечные зайчики, проскочив щеки, замерли на шее.

Она была похожа на фею, нежную, неземную и такую хрупкую, просто удивительно… Последний раз у него захватывало дыхание от Элизабет. Мужчина скривился от этой мысли, меньше всего на свете он хотел испытать те чувства снова.

* * *

— Лорд, как хорошо, что вы оказались здесь! — Это сама Нирта послала мне его! — Необходимо вызвать стражу. — Я неуверенно глянула вглубь парка, откуда прибежала малышка. — И, наверное, целителя.

Мужчина посмотрел в том же направлении, что и я. Затем быстрым шагом подошел ко мне и взял ребенка: он тщательно осмотрел девочку, спросил, все ли в порядке с ней, не болит ли что. Кажется, малышка назвала его папой, я постепенно успокаивалась, тело расслаблялось, только голова гудела и плохо соображала, поэтому я не сразу поняла, что у меня что — то спрашивают.

— Я думаю, это излишне. Вы тоже не ранены, или что — то у вас все же болит? — Дождавшись моего отрицательного ответа, мужчина шагнул к монстру и начал расплетать чары.

— Это вы связали моего зомби? — Удивление в голосе и настороженный взгляд заставили меня стушеваться, но лишь до той поры, пока я поняла смысл его слов!

— Вашего? — Злость накрыла меня лавиной. — Вы осведомлены, что он напал на меня и юную леди, и еще неизвестно, что с мисс Пул! — Я сердито смотрела в ледяные серебристо — серые глаза лорда, пытаясь найти в них смущение, переживание, хотя бы сожаление.

— Мисс Пул? — Мужчина вопросительно изогнул брови, а его взгляд наполнился весельем.

— Гувернанткой девочки. — Да он издевается надо мной! Он что, не знает, как зовут собственную служанку?!

— О, все очень известно. — Он уже открыто потешался, заканчивая расплетать чары. — Только Пул вовсе не мисс, а мистер, вернее, зомби. — Мужчина выжидающе смотрел на меня. Мой взгляд блуждал от зомби к девочке, а затем и к несносному мужлану.

— Зомби? — Мой голос был растерян. Маг шутит? Как может зомби быть гувернанткой юной леди?

Видя мое недоверие, мужчина обратился к дочери:

— Милли, скажи милой отважной леди, это Пул? — Его рука указала в сторону уже спокойно стоявшего зомби.

— Да, папочка! — подтвердила девочка слова отца. — Мы играли, а эта злая леди, — взгляд, полный ненависти, окатил меня, — обидела Пула. Глянь на его штаны и рубаху! — Я невольно перевела взгляд на зомби: ну да, прожженная рубаха и разорванные штаны теперь больше подходили к серой коже, красным глазам и какой — то внешней несуразности умертвия.

— Пул, отведи мисс Миллиндру в ее покои, я подойду чуть позже. — Мужчина подождал, пока они свернут ко дворцу, и выжидающе глянул на меня. Стало ужасно неловко, хотелось хоть как — то объясниться, но мысли путались, я так и не смогла сказать ничего внятного.

— Ничего не понимаю, она бежала и кричала, а он… он же зомби и…

— Произошло недопонимание, впредь вам стоит быть более осмотрительной. — Снисходительный тон разозлил меня. Быть более осмотрительной! Я поступила вполне ожидаемо, защищалась, и только! В сложившейся ситуации виноват только он один!

— Мне? Это вам следует пересмотреть свой штат прислуги! Мы находимся во дворце, и здесь не место… экспериментам! — От негодования я повысила голос.

— Думаю, вам лучше выпить успокоительную настойку. Право дело, все живы, здоровы, не стоит принимать такие мелочи близко к сердцу. — Логика мужчины выводила из себя!

— Вы! Я! Всего хорошего, мне необходимо идти.

Помня о просьбе отца, я спешно покидала парк, слыша за спиной смех этого неотесанного грубияна! Вот и прогулялась, успокоила нервы перед балом! Радовало только то, что он уже женат и не может стать моим женихом. Бедная его жена! Надо обязательно преподнести дары богине судьбы Нирте, пусть не осерчает ее сердце, и мне повезет больше, чем той несчастной.

 

Глава 2

Не сводя глаз со входа в бальный зал, мама теребила браслет, ее волнение было заметно лишь мне, ведь я знала причину ее беспокойства — отец сейчас подписывал мой брачный договор. Я была спокойна и собрана. Нет, мне не было безразлично мое замужество, и я все так же была возмущена вмешательством Императора в мою судьбу. Все дело в том, что после посещения храма я приняла решение. Если богиня не услышит моих молитв и подарит мне несносного мужа, то помогу себе сама! В пределах разумного, конечно, а именно: я твердо решила родить ребенка только от любимого мужчины. А муж? Ну, противозачаточные зелья никто не отменял…

— Эмма. — Мамина рука легла на мое запястье, и я увидела приближающегося отца. Его лицо было задумчивым, но не обеспокоенным.

— Все хорошо. — Отец озорно улыбнулся. — Разрешите пригласить вас на танец? — Папа подал руку маме, и они растворились в толпе гостей.

Искренняя улыбка не сходила с моего лица, я наблюдала за танцующими парами и изредка поглядывала на Императора, который недавно появился на троне.

— Эмилия, как я рад вас здесь встретить! — Перед моими глазами предстал недавно вспоминаемый кандидат номер три. Мужчина был хорош. Синий с золотом камзол сидел на нем как влитой, подчеркивая широкий разворот плеч, да и прекрасную фигуру в целом. Опомнившись, я поспешила с ответом:

— Рада видеть вас, граф Вард. С последней нашей встречи прошло много времени. — Я подарила улыбку своему несостоявшемуся жениху, которого действительно рада была видеть.

— Я находился на островах Нардии, но ни на миг не забывал вас. — Мужчина галантно поцеловал мне руку.

— Острова Нардии, но что привлекло вас там? — Любопытство раздирало меня на части: какие только легенды не ходили об этих островах!

— Камни, Эмилия. Новый минерал, невероятный, очень похож на изумруд, но более прозрачный, а оттенок темно — зеленый с оранжевыми вкраплениями!

— Удивительно, хотела бы я увидеть это чудо! — Как я понимала и разделяла восторг собеседника! Хочу, хочу этот камень! Эх, как интересно было бы в папиной лаборатории изучить его!

— Эмилия, я взял на себя смелость приготовить образец и уже отправил вам в поместье.

— Даже не знаю, как благодарить вас! — Вот честно, еле сдержалась, чтобы не расцеловать его! Эх, такого мужа упустила!

— Ваша улыбка — лучшая награда. — Приятный баритон обволакивал.

Незаметно для меня родители присоединились к нам, судя по выражению папиного лица, он был не рад видеть графа Варда возле меня.

— Рад приветствовать вас. Прошу прощения, Император нас уже ожидает. — Мы поспешили к трону.

Эрвирус Седрик Тордон, внимательно осмотрев толпу придворных, обратился ко всем присутствующим. Его голос долетал до самого дальнего уголка зала, создавая ощущение личной беседы:

— Сегодня знаменательный день. Я рад благословить своих верноподданных в столь угодном богам и империи деле, как брак! Маркиз Вед Франт и его прекрасная невеста графиня Вельски. — Объявленная пара вышла в центр зала. — Граф Френгронт и графиня Клэрно. — Высокий стройный брюнет повел изящную шатенку в кроваво — красном платье. — Граф Флеминг и графиня Вельмонд. — Я не могла поверить своим глазам! Тот самый грубиян! Что за насмешка Нирты! — Герцог Дронтон и герцогиня Клейптон. — Восхитительная пара! Герцог был известным ловеласом. Сколько магинь пали от его очарования? Увидев же, как он смотрел на свою невесту, все поняли, что справедливость все же есть. Герцог влюбился в единственную женщину, которая была равнодушна к нему.

Первые аккорды Мелодии сердца, традиционного танца обрученных, вернули в реальность. Моя ладонь легла в ладонь жениха. Последовав за остальными парами, мы начали кружиться в танце.

— Вы удивлены видеть меня своим женихом? — Поворот, и теплая ладонь Нейтана переместилась со спины на талию. — Признаться честно, для меня это тоже неожиданность, а впрочем, так даже лучше. — Веселая открытая улыбка сделала его взгляд теплее. Серые глаза уже не напоминали лед.

— Лучше? — Я не поспевала за ходом его мыслей и в конце совсем растерялась, чуть не сбившись в танце. Мелодия нарастала, заставляя мое сердце стучать быстрее. — Кому лучше?

Нейтан притянул меня еще ближе, крепко удерживая в своих объятиях:

— Моим зомби, конечно. Как показала наша прошлая встреча, вы их совсем не боитесь. — Граф подмигнул и закружил меня в танце. — Мне не придеться отстранять их от работы в поместье.

— Ваши слуги — зомби? — На тяжелых работах в шахтах часто использовали умертвия, но чтобы ими заменили штат прислуги в доме! Немыслимо!

— Почти все, за исключением четы Фросс. Дворецкий и повар, — пояснил граф ошарашенной мне.

Мелодия нарастала, заставляя сердце стучать быстрее, под потолком появились четыре прекрасные феи. Их крылья переливались от золотистого до изумрудного, белоснежные волосы каскадом струились по воздушным платьям — таких качественных иллюзий я еще не видела. Закончив свой хоровод, волшебницы зависли над танцующими парами и стали осыпать нас лепестками цветов. Красивый жест, романтичный, не ожидала такого от Императора, а в том, что иллюзии были творением именно его магии, не сомневался никто.

В эту минуту я поняла, что жребий брошен, и теперь только от меня зависит мое будущее.

— Согласна не нарушать ваш уклад, если вы примете на работу трех моих слуг, — отбросив этикет в сторону, я решила ковать железо, пока горячо.

— Торгуетесь? Как интересно. Предлагаю продолжить наш разговор в более уединенном месте.

Финальные аккорды танца. Мужчины должны отвести своих партнерш к их сопровождающим, решение нужно принимать быстро.

— Я не против подышать свежим воздухом, — на одном дыхании прошептала я, но мужчина услышал и сменил направление, теперь мы шли к выходу в парк.

Легкий ветерок дал мне немного остыть. Не решаясь начать разговор, я внимательно смотрела на графа. В свете луны его лицо приобрело еще более загадочный вид, а глаза на фоне темных волос, казалось, светились в темноте.

— Я могу говорить с вами откровенно? — Сосредоточенный выжидающий взгляд серых глаз показывал серьезность намерений, глупо упускать такой шанс. Поэтому я решительно кивнула, добавив:

— Была бы рада этому.

Пройдя еще несколько шагов, граф повернулся ко мне и заговорил, тщательно подмечая каждую эмоцию на моем лице.

— Мне не нужна жена, а вам, я так понимаю, муж, но отказаться от брака никто из нас не может.

Дождавшись от меня утвердительного кивка, граф продолжил наш путь, свернув на узкую тропинку.

— Наверное, вы питаете надежды по поводу развода?

Я снова кивнула, а затем резко отрицательно замотала головой, опомнившись с кем, собственно, беседую.

— Я и сам видел только такой выход до сегодняшнего вечера, — откровенно продолжил мужчина, нисколько не обижаясь на мои намерения, — пока не прочел договор. Император дал нам возможность развестись только в том случае, если у нас будет не менее трех детей.

— Трех? — автоматически повторив, я присела на лавочку, к которой мы так вовремя подошли. Стараясь не поддаваться панике, я глянула на графа. Он не выглядел загнанным в угол, наоборот, был полон решимости.

— А зачем вы мне это рассказываете? — Наверняка он говорил все это, преследуя какую — то цель, вот только какую?.. Он опасный противник, от которого лучше держаться подальше.

Граф бесцеремонно присел рядом так, что его бедро касалось моего. Рассматривая звездное небо, он не спешил отвечать, напряжение росло, и когда я уже хотела обратить на себя его внимание вновь, мужчина наконец заговорил:

— Опыт, милая графиня, опыт. Могу поставить на кон свой городской дом, что вы уже обдумываете план побега, только это все бессмысленно, поверьте! Я все равно буду вынужден вас найти, пост главы следственного отдела обязывает, знаете ли. А потом Император разозлится из — за вашей детской выходки и сделает наш брак нерушимым. Я бы этого не хотел, а вы?

— Что вы предлагаете? — Все эмоции ушли на другой план, во мне проснулась деловая хватка, как часто бывало, когда я с папенькой посещала поставщиков, приобретая неограненные минералы или драгоценные камни для создания артефактов.

— Сотрудничество. — Спокойный голос, можно подумать, что мы погоду обсуждаем!

— Какое? — Стараясь сохранить невозмутимость, я сосредоточилась на собеседнике.

— Скажите, Эмма, если бы наш брак не состоялся, что бы вы делали? — Его серьезный взгляд еще больше насторожил меня. Стараясь не вдаваться в подробности, я ответила как можно спокойнее:

— Пошла бы учиться на артефактора.

— Замечательно, именно так мы и поступим! — Радость в голосе была лишней — я насторожилась ещё больше. — Вы пойдете учиться, я не стану вам препятствовать в этом. А вы согласитесь на мои условия, как вам?

— Какие? — Слишком заманчиво и просто, где-то должен быть подвох.

— Да, собственно, несколько мелких услуг.

— Например?

Соглашаться я не спешила и это нервировало моего будущего супруга, хоть он и старался это скрыть.

— Ну, вы не меняете уклад моей жизни! Во всем: обстановка в доме, штат слуг, воспитание Милли, не влезаете в мою работу, круг друзей и личную жизнь.

После таких откровений я поняла, что графу действительно не нужна жена, это успокаивало и давало надежду на лучшее. Хотя оставался еще один момент.

— А дети?

— Вы хотите детей? — искренне удивился граф.

— Нет, то есть, наверное, хочу. — Как же неловко. Я смутилась и, опустив взгляд на свои руки, неуверенно закончила: — Но не сейчас.

— У меня есть Милли, не думаю, что появление детей сейчас желательно. Я бы предпочел видеть наши отношения скорее дружескими, а не супружескими. — Галантно подав руку, жених помог мне встать, и мы пошли назад ко дворцу.

— Это было бы превосходно, граф Флеминг. — Такое сотрудничество не могло не радовать.

— Нейтан, или Нейт, как вам больше нравится, — поправил меня мужчина.

— Хорошо, Нейтан, — улыбнулась я в ответ.

Граф неожиданно заговорщицки улыбнулся и наклонился близко — близко, вглядываясь в лицо. Моя щека ощутила его теплое дыхание, вызвавшее непонятную дрожь.

— Что ж, раз мы все выяснили, я смею надеяться, что вы не натворите глупостей, и завтра в храме все пройдет, как запланировано?

— Безусловно. Завтра я буду самой ответственной невестой, вам не о чем беспокоиться. — Я никогда не была так уверена в своих словах, как сейчас! О таком браке я не смела и мечтать, понятно, что рано или поздно Императора заинтересует отсутствие детей, но раз граф не волнуется по этому поводу, то и мне не стоит.

Храм был бесподобен. Высокие потолки, все расписанные фресками, подпирали ряды колонн. Помещение было все уставлено хрустальными вазами с белоснежными цветами — символом невинности и беззащитности невесты. За алтарем, где должна стоять жрица, находилась арка, она была так же оформлена цветами: белоснежные лилии, нежные бутоны роз, бархатные орхидеи и мелкие гвоздики переплелись между собой. Словно капли росы, цветы были украшены крошечными жемчужинами, и завершал композицию белый тюль с шелковыми лентами.

Возле статуи Немридны, богини любви и брака, стояли три фигуры в традиционных черных костюмах с букетами из красных роз, которые символизировали любовь и страсть женихов. Я удивилась, увидев только троих мужчин, а где же маркиз Вед Франт? Как можно незаметнее я попыталась осмотреть помещение храма, но так и не нашла маркиза, зато имела честь видеть Императора с его фавориткой. Та хитро усмехнулась, пристально рассматривая всех невест. Успокаивая злость, я решила сосредоточиться на церемонии. Из — за пустых переживаний с небольшой заминкой подала руку своему избраннику. Нейтан удивленно поднял одну бровь, но я тут же успокоила его счастливой улыбкой. Она была светлой и искренней, ведь мне действительно повезло! Кто бы мог поверить, что я буду благодарна Нирте за такого чудесно безразличного мужа!

Жрица Немридны, стоя возле алтаря, вскинула руки вверх и на древнем языке призывала богиню посетить храм и благословить наш союз. Неимоверный цвет глаз жрицы завораживал, дарил небывалую эйфорию, фиолетовый омут затягивал, унося мысли куда — то далеко. Я ощущала легкость во всем теле, словно стала перышком, которое медленно кружилось в теплых потоках ветра. Несмотря на ровный стук сердца, в груди что — то щемило, казалось, сапфировые глаза статуи смотрят в глубину моей души, открывая все тайны и пробираясь к самому сокровенному. Очнулась я уже в самом конце обряда на финальных фразах.

— Между свободой и любовью что выбираете вы?

— Любовь. — Ответ графа не заставил себя ждать.

С такой же фразой обратилась и ко мне посланница богини.

— Любовь. — Мой голос слегка дрожал.

После того как наши руки были перевязаны алой лентой, жрица возложила их на алтарь.

— Отныне и на века две части стали целым и неделимым, две судьбы переплелись и соединились в одну! — С каждым произнесенным словом наши руки охватывало теплое желтое сияние. Стоило жрице закончить фразу, как оно вспыхнуло, на наших запястьях на секунду показались брачные браслеты, и узор слился с кожей — богиня приняла клятвы и дала свое благословение.

Уступив место следующей паре, граф отвел меня в сторону, бережно придерживая за талию. Стараясь не думать о будущем — все равно мысли прыгали, как белки, от жизни в поместье до учебы в академии и обратно — я рассматривала элегантное платье другой невесты. Шелк струился по стройной фигуре герцогини, на открытые плечи падали локоны волос. Со стороны она казалась необычайно нежной и беззащитной, если бы не воинственное выражение лица девушки. Герцогиня Клейптон могла испепелить одним взглядом, я даже чуть ближе прижалась к мужу, боясь попасть под линию огня. Единственным, кого, по — моему, не пугала злость Вирджинии, был ее муж, он улыбался и смотрел на нее, как на капризного милого ребенка. Выдержке герцога Эрика Дронтона можно позавидовать! Даже когда герцогиня случайно подожгла тюль, украшающий арку позади алтаря, он одним движением руки затушил его, не отрывая взгляда от лица девушки. Вторая пара была неимоверно скучна, оба смотрели только на жрицу и отстраненно повторяли клятвы, на их лицах будто замерла маска: ни улыбки, ни презрения, ни злости — ничего.

Привыкнув к холодному равнодушию Эсми, графини Френгронт, ко всему происходящему, я чуть не уронила кубок с вином, когда заметила, какие томные взгляды она бросает на своего мужа. Граф Йрен Френгронт тоже обратил внимание на поведение супруги, когда девушка провела кончиками пальцев по его руке, рисуя незамысловатые узоры.

— Нектар желания, — прошипел граф, ставя кубок жены обратно на стол. Не медля ни секунды, Нейтан потянулся за моим кубком, а герцог Дронтон, уже успевший взглянуть на кубок Вирджинии, кивнул. Значит, нектар желания оказался и в ее вине. Но ведь это запрещенное зелье. Больше полувека назад оно принесло немало бед. Кристоф Градский, граф Ниро, создавший его, пожелал увековечить свой род не только в истории Эрстонии, но и разбавить своей кровью многие знатные роды империи. Стоило выпить это зелье, и единственной потребностью женщины становилась страсть и желание разделить ложе с магом, но этого было мало для амбициозного графа! Он добавил лепестки чарводины — растения, способствующего зачатию. Тогда от смерти Кристофа спасло лишь чудо, одна из обманутых женщин искренне полюбила его, до сих пор удивляюсь той слабоумной! Но, как рассказывает история, именно эта неизвестная помогла бежать магу. Рецепт нектара желания был запрещен, его использование каралось рабством на полвека. Глупцов, решивших рискнуть своей свободой, почти не встречалось.

— Сколько? — Голос Нейтана был натянут, словно тетива на луке.

Судорожно вспоминая вечер, я считала выпитые кубки. Первый танец и пожелание Императора — вино необходимо выпить до капли, показывая свое согласие с волей монарха. Еще кубок в течение трапезы и полбокала после танца с отцом. Покосившись на почти пустой сосуд, вздохнула:

— Это третий.

— Четвертый, — бледнея, прошептала Вирджиния.

Все наши взгляды устремились во главу стола, где восседал Император. Лукавая улыбка кота, вдоволь наевшегося сметаной, была ответом на все наши вопросы. Старый интриган обвел нас вокруг пальца.

Стиснув зубы, граф подал руку Эсми:

— Боюсь, промедление будет чревато, — сквозь зубы сказал нам мужчина и громко для всех присутствующих:

— Прошу разрешения покинуть вас. — Император лишь кивнул, давая согласие на просьбу подданного.

— У нас не больше получаса, — шепотом поделился информацией герцог.

— У меня есть сонное зелье, — радостно вспомнила Вирджиния.

— Нельзя, — печально сказал Нейтан, — реакция с нектаром непредсказуема.

Когда опечаленная герцогиня уходила с торжества, держа мужа за руку, я решилась признаться:

— У меня есть предположение… Возможно, противозачаточная настойка поможет нам избежать последствий? — Как ни старалась я сохранить хладнокровие, но мои щеки заметно алели от смущения.

— Вы полны сюрпризов, моя скромная супруга. — Веселость Нейтана смущала еще больше, но мужчина, словно вспомнив, в какой ситуации мы оказались, сжал мою ладонь в поддерживающем жесте. — Доверьтесь мне, графиня. Я сделаю все возможное, чтобы эта ночь не принесла плодов, так ожидаемых Императором.

Моя голова начала кружиться от голоса мужа, а по телу пробежала горячая волна, с ужасом я понимала, что противиться действию нектара не в силах. Судя по тому, как спешно уводил меня Нейтан в наши покои, он правильно оценил мое состояние.

Платье мешало, сковывало и неимоверно раздражало, а еще изрядно нервировал муж, который все никак не хотел раздеваться. Желание подавило гордость, страх, стыд — в одну секунду я сделала резкий выпад, и дождь пуговиц рассыпался по полу. Пальцы уже изучали плечи Нейтана. Наконец он проявил инициативу — развернул меня и расстегнул ряд крючков на спине, позволив платью спуститься на пол. Освобожденное тело требовало ласки, я прильнула к голому торсу мужчины, вдыхая аромат его тела, теперь нас разделяло только тонкое нижнее платье, которое не доходило даже до колен.

Я должна была стыдливо смотреть в пол, как благовоспитанная девушка, но это оказалось невыносимо. Подняв голову, я наткнулась взглядом на губы. Желание узнать их вкус родилось внезапно. Ждать я не могла, мои руки потянулись к столь желанному телу, и я сама впилась в губы мужа. Они были мягкими и горячими. Не имея практики, за исключением поцелуя с Джеромом, я вначале лишь прижалась своими губами к его, затем, вспомнив любовный роман, я начала целовать то верхнюю, то нижнюю губу, слегка покусывая. Нейтан словно замер, не отвечая на мои поцелуи. Когда я уже хотела отстраниться, он решительно приоткрыл мои губы своим языком, и тот не был скользким или противным, это было замечательно, увлекательно, голова кружилась, все сомнения покинули меня, остались только одно желание и интерес, что же ждет меня.

С тихим проклятием Нейтан подхватил меня на руки, быстрым шагом отнес в кровать. Казалось, прошла лишь секунда, а я уже лежала на холодных простынях и муж нависал сверху. Горячие губы обжигали, воздуха не хватало, но разорвать поцелуй я была не в силах. Этот был именно тот поцелуй, о котором я так давно мечтала. Нежный и страстный, тепло охватывало все мое тело, а разум мечтал лишь слиться, сплестись и не отпускать… Прервав наш поцелуй, Нейтан лег рядом, устраивая мою голову на своем плече. Его рука уже задрала мое нижнее платье, оголяя живот и грудь. Другая бы на моем месте поспешила одернуть нижнее белье назад, а я не могла оторвать глаз от мужа. Я любовалась им: в мягком свете свечей его волосы переливались всеми оттенками черного, глаза, казавшиеся еще недавно холоднее льда, сейчас обжигали, губы манили, притягивали…

— Ты похож на Валеса. — Сравнение с богом войны больше всего подходило моему супругу.

— А ты на Малику. — Сравнивая меня с крылатой богиней победы, муж нежно погладил мою щеку, его губы сделали дорожку из почти невесомых поцелуев от скулы до самого ушка.

— Доверься мне, Эмма, — хриплый шепот на месте последнего поцелуя, горячее дыхание и стон, наверное, мой…

Нейт оголил мою грудь, и его пальцы начали неспешно ласкать ее, поглаживая, а иногда даже придавливая уже острые вершины. Стоило ему лишь коснуться их, как мое тело дрогнуло и выгнулось навстречу его губам.

— О боги, — выдохнула я, когда Нейтан языком очертил сосок.

— Ты такая сладкая. — Он уже посасывал грудь.

Его голос, руки, губы — все заставляло меня гореть и метаться, все больше выгибаясь навстречу неизведанным ранее ощущениям. Теплая широкая рука, до этого поглаживающая мой живот, незаметно опустилась ниже и нырнула под нежный шелк трусиков. Мои ногти впились в плечо мужа — все, мой мужчина, никуда не отпущу! Какие — то животные инстинкты охватили меня, я выгибалась, стонала и требовала. Нейтан и не думал прекращать пытку, он словно дразнился, лаская требовательно, стремительно, так, что сердце то билось как сумасшедшее, то останавливалось, заставляя меня почти рычать от отчаяния. Когда я уже потеряла связь с реальностью и просто плыла на этих волнах, его пальцы, до этого нежно ласкающие между бедер, задали бешеный ритм, его же подхватил и язык, не выпускающий из своего плена мою грудь. Фейерверк ощущений оглушил меня, тело извивалось в бешеной скачке, пока я не ощутила небывалую истому, которая растеклась по всему телу мелкой дрожью. Притихнув в объятиях мужа, не понимая случившегося до конца, я не знала, как себя вести. Еще минуту назад я выгибалась, как кошка, позволяя делать с собой все. Я была почти полностью раздета, в отличие от мужа. У него был обнажен лишь торс, ноги плотно облегали брюки, он так и не снял их, а ведь должен был… Хотелось понять произошедшее.

— Нейтан, — мой голос был слегка охрипшим и неимоверно тихим, — я …

— Ты была под воздействием зелья и доверилась мне, а теперь все хорошо. — Муж гладил меня по голове, словно хотел утешить. — Эмилия, спи. — Нейтан притянул меня к своей груди, аромат его древесных духов дарил ощущение покоя. Несмотря на смущение и стыд, в его объятиях я чувствовала себя уютно и защищено. Незаметно для самой себя я провалилась в сновидения.

 

Глава 3

Проснувшись поутру, я не спешила открывать глаза, воспоминания о брачной ночи вгоняли меня в краску. Не понимая, как вести себя с мужем, я приняла решение прятаться в кровати, пока Нейтан не покинет покои. План был хорош, чертовски хорош.

— Эмилия, я знаю, что ты не спишь. — Мне ничего не оставалось, как открыть глаза и посмотреть в лицо своим страхам. — Утром мне необходимо навестить нескольких лордов. — Нейтан неспешно застегивал серебряные пуговицы на синем камзоле. — Обедать мы будем в два пополудни с твоими родными в беседке у озера. После мы телепортируемся в поместье. — Спокойно рассказывая планы на сегодня, Нейтан попутно складывал бумаги в стопку. — Прошу тебя, реши все свои дела, будь готова после обеда покинуть дворец, вечером к нам в поместье прибывает мой брат, мы не можем задерживаться.

— Хорошо. — Я старалась все запомнить и мысленно уже составляла план на сегодня, что из вещей мне необходимо забрать из родного дома. Как хорошо, что Марта знает все и мне не придется отлучаться из дворца. Марта! Нейтан уже почти ушел.

— Подожди, Нейтан, у меня к тебе есть просьба. Знаю, мы договаривались, что я не стану менять твой уклад жизни, но буду очень благодарна, если ты разрешишь принять на службу мою подругу детства в качестве экономики. — Самое умоляющее лицо в мире, блестяще отточенный на папе просительный взгляд. Это должно подействовать. Ну же!

— Насколько благодарна? — Какой — то озорной блеск в глазах графа смущал, необходимо рассказать ему, насколько Марта ценный работник.

— Она с отличием закончила Малую академию. Марта очень… Что? — Его интересует моя благодарность, а не качества новой экономки?

— Я спрашиваю, насколько ты будешь благодарна? — повторил Нейтан, глядя на мои губы.

— Я… буду очень благодарна. — Не понимая вопроса Нейтана, я старалась отвечать как можно строже, почему — то в его словах я чувствовала какой — то подвох.

— Эмми, — муж присел на кровать, откинув одеяло, — ты ведь помнишь о нашей договоренности? Она может оставаться в силе, только если о ней никто не узнает.

— Марта никому ничего не скажет. Я доверяю ей как себе, — горячо заверила я.

— Хорошо, но только если она даст клятву на крови, — тяжело вздохнул Нейтан, направляясь к выходу. У самой двери, опомнившись, он добавил:

— И с мисс Верон ты объясняешься сама!

Выбираясь из кровати, я спешила порадовать Марту, правда, не давала покоя мысль, что мисс Верон, скорее всего, зомби. Как договариваться с зомби, я не имела понятия. Что ей можно предложить взамен должности экономки? Или проще не давать слабину и просто приказать? Надо посоветоваться с мамой, она, конечно, давно не работала по специальности, но диплом мага — некроманта получила заслуженно!

Время обеда подошло незаметно, я едва успела сменить наряд. Изумрудное платье подчеркивало мои глаза, делая их более выразительными. В зеркале отражалась милая девушка с задумчивым лицом. И немудрено: сложно придумать оправдание опозданию Марты. Пока я заплетала косу, только и думала, успеет подруга вовремя или нет. Возвращение Нейта заставило меня ускорить сборы. Неловко было заставлять его ждать — несколько быстрых движений, и прическа готова.

— Прекрасно выглядишь, Эмилия, зеленый цвет тебе необычайно идет. — Судя по комплименту, настроение у графа было приподнятым. Надеюсь, обед пройдет удачно, и Марта успеет, не хотелось бы портить настроение Нейтону.

— Благодарю вас, супруг, — вкладывая свою ладонь в руку мужа, чуть смущенно ответила я. Подарив улыбку, граф сопроводил меня в беседку.

Родители заждались нас, негромкий разговор прекратился, стоило нам подойти к столу. Не знаю, о чем они вели речь, но смотрели оба почему — то на мой живот. Мне стало неловко, папа с мамой гадают, зачали ли мы дитя. Неужели они тоже знают об уловке Императора с вином? Стараясь не смотреть в глаза родителям, я перевела взгляд на стол. Он оказался сервирован изящным набором посуды — рука мастера была видна сразу, — а посредине стояла композиция из цветов. Праздничный обед.

— Мы с супругой безмерно рады, что вы приняли наше приглашение отобедать, — чинно заявил отец, наблюдая, как Нейтан помогает мне занять свое место за столом.

— Мы с Эмили счастливы провести время с семьей перед отбытием в поместье. — Муж приветливо улыбнулся, заняв стул рядом со мной. Слуги, стоящие поодаль, принялись за работу: в бокалы наливали вино, каждому подали первое блюдо — ароматный суп из перепелов. Несмотря на напряженную атмосферу за столом, я принялась за еду. С этими хлопотами я совсем забыла о завтраке и ужасно проголодалась. Моему примеру последовали и другие. Однако через несколько минут мама недовольно заметила:

— Так быстро покидаете двор? Я думала, вы задержитесь.

Опустив поднесенную ко рту ложку, граф спокойно объяснил свои намерения:

— К сожалению, у нас много дел и мало времени. Недавно мне стало известно об огромном желании Эмилии получить образование. До поступления в Академию Пяти Стихий меньше двух месяцев. Моей жене надо не только успеть подготовиться к учебе, но и наладить быт в поместье.

Мама, заломив бровь, глянула на меня с нескрываемым недоверием, но я подтвердила слова мужа, успокоив родительницу.

Отца же порадовала забота графа Флеминга, но беспокойство никуда не ушло:

— Вы поощряете ее в стремление к обучению? — На самом деле отец был счастлив за меня, однако чувство долга заставляло напомнить моему мужу о воле Императора. — Но как же наследники? Император возлагает огромные надежды на ваш брак! При всем уважении, граф Флеминг, но ваши действия могут быть истолкованы как нежелание подчиниться воле Императора.

— Ваши опасения не напрасны, — согласился Нейтан, — но только в том случае, если графиня Флеминг будет жить при академии. Если же она останется жить в поместье и станет посещать занятия лишь днем, то никто не сможет обвинить нас в неповиновении. — Мой отец довольно усмехнулся, а мама звонко рассмеялась.

— А вы чертовски умны! — Комплимент из уст отца и мамин теплый взгляд (кажется, лед растаял). — Но академия дорожит своей безопасностью и гордится строгим соблюдением устава. Как вы намерены добиться проживания адептки вне стен учреждения?

— Пусть это останется моей заботой, — решительно пересекая продолжение расспросов, отрезал Нейт, но дабы сгладить свою резкость, поднял бокал и предложил тост:

— За Эмму! Пусть ее мечты станут явью!

Наши бокалы звонко встретились, и прохладное вино с легким привкусом ягод подарило мне ощущение беззаботности.

Всю беседу я не сводила глаз с мужчин, сейчас же появилась возможность просто насладиться обедом. Тишина за столом больше не нервировала. Я заметила, что родители более не беспокоятся о моей судьбе, они доверились Нейтану и приняли его в нашу семью. Муж также симпатизировал моим родным, иначе не стал бы он ни соглашаться на встречу, ни объясняться с ними. Я опасалась этой встречи, но все сложилось просто отлично, видно, я зря волновалась.

Возле беседки появился свет телепорта. Юноша в кожаных штанах и жилете, с расстегнутым воротом рубахи, выскочил, спеша словно на пожар.

— Граф Флеминг! — крикнул он, подбегая к беседке. — Прошу прощения, что прерываю вашу трапезу, — подавая свиток, на одном дыхании произнес посыльный, — известие от графа Болфора по поводу культа Карда.

Взломав печать, Нейтан пробежался глазами по написанному, сосредоточенность сменилась решительностью. Меня же заполняло беспокойство: вот зря я обрадовалась раньше времени.

Скомкав свиток в кулаке, Нейтан, поднимаясь из — за стола, учтиво обратился к присутствующим:

— Прошу прощения, я вынужден вас покинуть. Дело не терпит отлагательств. — Переводя взгляд на меня, он продолжил тоном, от которого по спине прошел мороз. Никогда раньше я не слышала такого холода в его голосе:

— Графиня, после обеда не покидайте свои покои — за вами прибудет мой человек, дабы сопровождать вас в поместье.

Поджав губы, я кивнула в ответ. Какой аким укусил его?

Граф шагнул в телепорт вслед за юнцом, принесшим известие.

Глядя на то место, где секунду назад еще был мой несносный муженек, я решилась добыть информацию у папы:

— Культ Карда? Что это? — Отпивая из кубка молодое вино, я внимательно смотрела на папу. Было видно, что он собрался юлить. Терпеть не могу, когда я одна нахожусь в неведении! Ведь судя по тому, как мама усиленно изучала свои перстни на руках, она была в курсе. Я насупилась в ожидании порции сказки на тему «Как весело живется всем в Империи», но папа, видно, передумал.

— Милая, ты жила вдали от дворца, мы считали, что вам с сестрами не следует волноваться понапрасну, — начал он, аккуратно подбирая слова, значит, дело серьезное. — Не так давно, меньше года назад, появились последователи бога смерти, так называемый культ Карда, они не просто поклоняются божеству, но и приносят жертвы во славу ему.

— Какие жертвы? — не поняла я. Неужели кровавые? Я вспомнила иллюстрации из книг, как на жертвенном камне лежали туши животных. Несчастных привязывали и пускали кровь. Считалось, что чем сильнее агония жертвы, тем благосклоннее Кард к просьбам. Жуткие были времена, страшно представить, что это все повторяется сейчас.

Родители переглянулись, и папа признался:

— Магов молнии или тех, в ком течет их кровь.

Я застыла. Не животные. Люди. Они приносят в жертву людей. Уж лучше бы отец мне сказку рассказал. Представив на жертвенном камне человека, я почувствовала дурноту. Зачем? И почему маги молнии? Из — за их победы над акимами? Какая дикость!

— Милая, не волнуйся, муж защитит тебя. — Мама перехватила инициативу, пытаясь успокоить меня. — Он сильный маг, и более того, ведет расследование злодеяний культа. Тебе нечего опасаться, Эмма. — Мама держала меня за руку, а я все не могла поверить в услышанное. — Только прошу тебя, слушайся графа хотя бы в том, что касается твоей безопасности. — Несмотря на то что голос мамы был тверд и спокоен, я отчетливо видела страх в ее глазах. Значит, опасность велика. Надо быть осмотрительной и благоразумной.

— Обещай мне, Эмилия! — требовала матушка. Прекрасно помня, как лет десять назад в подобной ситуации мама для моей защиты подняла стаю волков — зомби, я поспешно согласилась:

— Обещаю, не волнуйтесь, маменька, я не враг себе. — Мне вот зомби мужа хватает с излишком, чтобы еще с мамиными подарочками возиться.

Дальнейший обед прошел в более спокойном русле. Родители, уверовав в мою разумность, явно успокоились. Хотела бы и я вернуть себе былую беззаботность, но, увы, мои мысли крутились вокруг культа Карда.

Мама, пытаясь развеселить меня, рассказала, что четвертая невеста сбежала, и бедный маркиз теперь вынужден искать ее. Однако я не смеялась над его несчастьем, я переживала за Катиону. В свете активной деятельности культа Карда этот побег был крайне опасен для графини Вельски, ведь она тоже была магом молнии. Как и почти все, кого Император пожелал связать узами брака. За исключением Вирджинии, она была магом огня. Интересно, зачем Император отдал ее замуж за мага с другой стихией? Другие пары состояли исключительно из магов молнии.

— Марта прибудет сразу в поместье графа Флеминга, или вы встретитесь во дворце? — Мамин вопрос вернул меня к реальности.

— Она должна прибыть вскоре. Теперь, когда наши планы изменились, я думаю, мы с ней успеем еще и храм богов посетить.

— Хочешь поблагодарить богиню за мужа? — Лукавая улыбка мамы заставила меня покраснеть от стыда. Моя благодарность богине была искренней, ведь я получила то, о чем и не мечтала — возможность учиться, защиту. Надеюсь, мы с мужем сможем подружиться. А когда он найдет способ развести нас, я обрету свободу и, возможно, даже встречу свою настоящую любовь.

— Нейтан не так, плох, как думалось. Он оказался хорошим человеком. — Я не обманывала родителей, всего лишь не договаривала, но это не в счет.

— Нейтан? — несмотря на то, что мама улыбнулась моей оговорке, я почувствовала себя неловко.

— Значит, вы нашли общий язык. — Мой уверенный кивок успокоил материнское сердце.

— Эмилия, до бала дебютанток мы, скорее всего, уже не встретимся, но я бы хотел дать тебе свою новую разработку. — На стол передо мной лег красивый кулон. Кварц молочного цвета имел форму слезы. Недорогое украшение, которое не привлечет лишнее внимание, значит, папа придумал что — то действительно новое. Призвав магию, я сосредоточилась на артефакте: длинные и короткие, плотно сплетенные, а где — то и вовсе завязанные в узел потоки, да еще и тройной направленности…

— Отвод глаз, — начала с самого простого, — поисковой маятник? — Папа решил отслеживать меня? — Ментальная магия? — Что — то непонятное, не внушение, я такое раньше не видела, просто транслятор… Что же это такое?

— Это кулон связи, — с довольной улыбкой лишил меня шарады папа. — Тебе нужно прикоснуться к камню и подумать обо мне. — Он достал из ворота рубашки такой же кулон. — И мы сможем поговорить.

— У меня тоже есть эта прелесть, так что я буду связываться с тобой часто! Кстати, я сказала Марте забрать у Сьюзен мой рабочий ларец, там есть все, чтобы упокоить зомби даже пятого уровня, — доедая рыбу в сливочном соусе, мама спокойно говорила об умертвиях. — Не давай им почувствовать свою слабость или хотя бы мимолетное сомнение. Только сила твой магии и духа заставит их не просто слушаться, но и стараться угодить хозяйке.

— Азалия, прошу тебя, дай нормально поесть, — взмолился папа, который терпеть не мог некромантию. Странно, как мои родители, столь разные по характеру и направленности магии, смогли создать такую дружную и крепкую семью? Они действительно были счастливы в браке. Наверно, все дело в любви. Только она способна творить чудеса.

 

Глава 4

Я забралась в кресло с ногами, скинув туфли на пол. Мягкое кресло с широкими подлокотниками в глубине библиотеки стало моим убежищем в поместье мужа. Уже неделю я пряталась здесь ото всех, особенно от мисс Верон. Как только вспоминала о ней, аж холодный пот проступал.

Наивная, я боялась, что она зомби! Всего лишь зомби, что за скудная фантазия?

Мисс Арика Верон оказалась бывшей любовницей отца Нейтана. Ее убили неизвестные, и она, будучи женщиной с крутым нравом, отказалась уходить за грань неотомщенной.

Свекор был очень талантливым целителем и ради бывшей возлюбленной нашел древний ритуал первородных, и теперь меня третировал… а вот даже не знаю кто! Умерший дух в теле почти умершей магини, которая еще и возомнила себя хранительницей рода? Наверно, больше всего она походила на призрака, ведь зачастую растворялась в воздухе или фыркнув уходила прямо в стену. Хотя отличие всё же было — по своему желанию мисс Верон могла материализоваться. Как бы я не назвала её привидением, зомби или хранительницей рода её сути это не меняло. Леди Арика была страшна в гневе, а её недовольство не знало границ. Именно по этому я так полюбила это кресло. Оно словно рыцарь ограждало меня от реального мира, позволяя спрятаться в мир книг.

Иногда меня одолевал стыд, ведь я почти бросила подругу на поле боя с мисс Верон. Марте наверняка сейчас было не сладко. Ей приходилось отвоевывать свои обязательства у свергнутой экономки. Правда, надо отдать подруге должное, она совершенно не печалилась по поводу своей участи, заставляя мисс Верон злиться еще больше.

Марте, в отличие от меня, деваться некуда. Подумать только, еще пара месяцев — и я буду адепткой Академии Пяти Стихий! Несмотря на то что я мечтала учиться у Виктора Бернса, архимага и гениального артефактора, Академии Стихий тоже была рада, да и не в моем положении требовать что — либо. Граф Флеминг и так был добр ко мне.

— Я знала, что найду тебя здесь. — Шорох юбок нарушил покой комнаты. Вертя в руках конверт, Марта подходила ко мне. В ее карих глазах плескалось веселье: — Угадай, что у меня для тебя есть?

— Мар, не томи, покажи письмо. — Я даже не представляла, кто мог мне писать.

— Это то, что я думаю? — подняв бровь, уточнила подруга, передавая конверт.

— Странно, это от графа Варна. Зачем ему писать мне? — я была удивлена и озвучила свои мысли.

— Говорят, он был крайне опечален и, узнав о воле Императора, тут же отбыл со двора. Может, это любовное послание?

— Думаешь? — Я с сомнением смотрела на конверт, любуясь красивым почерком.

— Ну же, открывай! Нечего гадать, когда истина в руках! — Нетерпение Марты было неприятно, но, отложив письмо до тех пор, пока не останусь одна, я бы подтвердила предположение подруги. Более того, я бы показала благосклонность к графу.

Распечатав конверт, я открыла письмо и пробежала по нему глазами, а затем еще раз. С сильно бьющимся сердцем, нарушая все нормы этикета, я полетела в кабинет к Нейтану. Хоть бы он был там!

— Мне необходима твоя помощь! — Ворвавшись, словно вихрь, я быстрым шагом направилась к столу.

— Я к вашим услугам, моя дражайшая супруга. — Нейтан отложил письмо в сторону и с улыбкой посмотрел на меня. От этой улыбки мне стало не по себе. Все это время после брачной ночи я старательно избегала мужа, боясь оказаться в двусмысленной ситуации. Стараясь не обращать внимания на его улыбку, перешла к делу:

— Только что я получила письмо от графа Варна, мне необходимо срочно с ним связаться! Я предполагаю, что письмо не от него.

Нахмурив брови, Нейтан взялся за бумаги, что читал ранее, давая понять, что ему это не интересно.

— Тебе надо связаться — связывайся, не понимаю, к чему здесь я? — Теперь в голосе слышалось недовольство. Вот с ним всегда так: то резко вверх, то вниз, но отступать я была не намерена.

— Я понятия не имею, где он находится! Он только вернулся с островов, он может быть в своем поместье в Солнечном доле или в городском доме, или еще где — то…

Гневный голос мужа прервал мои размышления о том, где же можно найти Джерома:

— Эмилия, я не намерен искать твоего любовника! Решай эти вопросы без меня!

— Граф не мой любовник! И никогда им не был! — Что за идиотское предположение?! Моему возмущению небыло предела, размахивая письмом перед мужем, я попыталась достучаться до его разума:

— В этом письме некто просит отдать ему образец неизвестного ранее минерала. Если это не Джером, то камень попадет в чужие руки. Вдруг этот камень опасен, или кто — то раньше проведет исследования, лишив графа Варна возможности представить минерал как личное открытие?

— А может, граф просто хочет забрать у тебя образец? — с ехидной улыбкой спросил Нейтан, вновь отодвигая в сторону свое чтение.

Отбросив все эмоции в сторону, я старалась донести до мужа свои доводы, распалить в нем хотя бы профессиональный интерес.

— Послушай, я знаю почерк Джерома, знаю, что он всегда ставит свою подпись даже в самой короткой записке, и я уверена, что он отлично помнит, что выслал мне образец камня в поместье, а не подарил на балу во дворце, как сказано в письме.

— Хорошо. — Жестом граф указал мне на кресло возле стола. Присаживаясь в него, я старательно держала спину. — Эмилия, расскажи все по порядку. Откуда ты знаешь графа Варна? — На удивление спокойный выжидающий взгляд серых глаз успокоил меня и придал моему голосу уверенности:

— Граф Варн был одним из моих кандидатов в мужья. Он ученый, исследователь, очень интересный собеседник, мы с ним подружились и долгое время переписывались, поэтому я знаю его почерк и манеру изложения событий, а это письмо написал не он! — Еще раз махнув конвертом, я, затаив дыхание, ждала решения Нейтана.

— Позволишь? — Чуть приподнимаясь со стула, он потянулся за письмом от графа Варна. К моему удивлению, муж прочитал записку вслух:

— Дорогая графиня Флеминг, прошу вас вернуть мне тот камень, что я вам так опрометчиво отдал на балу в день вашей помолвки. Завтра за ним около полудня приедет мой помощник лорд Кассел, я буду крайне благодарен, если вы передадите образец ему. Граф Варн.

— Что за камень дал тебе граф? Ты говорила, что он еще не исследован.

— Этот минерал был найден на островах Нардии совсем недавно. К сожалению, нам не удалось обсудить его открытие, мне остается лишь предполагать его ценность.

— Ясно. Я узнаю, где граф сейчас, а пока камень лучше спрятать, у вас есть надежное место?

— Да, шкатулка из каменного дуба. Отец разработал к ней дополнительный замок, который невозможно открыть, не имея моей крови. — Как по мне, очень надежное место. Надеюсь.

— Отлично, значит, мы все решили. — Выпроваживая меня, граф достал какой — то огромный прозрачный минерал. Мне было жутко любопытно, что же это, но пришлось лишь проститься:

— Благодарю.

Уговорив себя, что позже я обязательно разузнаю у графа о камне, который, скорее всего, был каким — то артефактом, собралась уйти. Я уже положила руку на ручку двери, когда муж окликнул меня:

— Эмили! — Немного рассеянный вид графа развеселил меня, сейчас он не выглядел грозным некромантом, я улыбнулась ему, но, похоже, зря… — Да? — Видя, как муж вновь становится холодным и чужим, я надеялась подтолкнуть его к разговору.

— Никому не говори о письме и камне. — Нравоучительный тон, холодный взгляд и поджатые губы. Я еле выдавила из себя любезное:

— Конечно, и в мыслях не было.

Закрыв за собой дверь, я направилась в свою комнату. Я совсем не понимала мужчину, ставшего моим мужем. Общаться с ним — словно ходить по канату, балансируя на тонкой грани. Грустно вздохнув, подумала, что наладить наши отношения сможет лишь время. Как бы мне хотелось подружиться с ним: жить в ссорах или неприязни я совсем не желала.

* * *

Камень сияния — именно так называли древние изумруд. А минерал, что лежал у меня на ладони, действительно был похож на него. Чистый, прозрачный, но более насыщенный зеленый цвет и вкрапления желтого, нет, даже золотого. В надежде рассмотреть минерал лучше я понесла его к окну. Солнечный свет играл в камне, все вкрапления словно светились изнутри, переливались, я даже потеряла счет времени, рассматривая драгоценность.

Если изумруд усиливал дар предвидения и способствовал удаче и успеху в делах, то, возможно, и камень с островов Нардии имеет такие же свойства? Достав из своей шкатулки — лаборатории небольшую пробирку с зельем «Милость богов», я решилась провести небольшие исследования. Конечно, не имея полноценной лаборатории, я была ограничена в действиях, но кое — что все же могла. Затаив дыхание, я вылила на камень несколько капель зелья. К сожалению, мои предположения были неверны, самоцвет не вспыхнул, значит, никакой удачи он не несет. Дар предвидения можно было проверить только в новолуние, но оно будет лишь через пять дней — слишком поздно. Аккуратно положив камень на бархатное дно шкатулки, я уже почти смирилась с поражением, когда на задворках памяти вспыхнула мысль о древней легенде. Многие маги признавали лишь два магических свойства камня, но я помню, что читала легенду, в которой говорилось о пяти свойствах изумруда! Где же я ее читала? Роясь в книгах, пыталась вспомнить хоть что — то, что помогло бы найти искомое.

— О боги, Эм, что за бедлам ты устроила? — Поворачиваясь на голос Марты, я оценила бардак в комнате: на полу валялись книги, листы с записями. Весь стол был заставлен пробирками и колбами, на кровати лежали шкатулки разных видов и размеров — все их я вывалила, ища одну из каменного дуба.

— Мар, ты не помнишь древнюю легенду об изумруде? — Чтобы подруга быстрее поняла, что мне нужно, я начала рассказывать все обрывки той истории, какие могла вспомнить: — Как богиня в награду за смелость отдала герою камень, сияющий зеленым светом, а герой уронил его, и тот разбился на пять кусков.

— И каждый кусочек нес в себе одно из свойств изумруда, — подхватила рассказ Марта. — Предвидение, удачу, верность в браке, защиту от пороков и… не помню последнее.

— Надо найти эту легенду. Не помнишь, в какой книге мы ее читали? — Увидев, как подруга отрицательно покачала головой, я вернулась к не просмотренной стопке книг.

— Я помогу. — Марта присела на ковер возле огромной кипы фолиантов.

Молча мы перебирали книги не один час, спина ныла, пальцы уже не слушались, но мы не сдавались, периодически переглядываясь в хрупкой надежде, что хоть одна из нас что — то нашла. Мы пропустили ужин. Живот начал урчать. Прерывать поиски не хотелось, но умереть от голода я тоже не желала. Пришлось Марте идти за едой. Когда вскоре раздался шум шагов, мой бедный живот заурчал еще сильнее в предвкушении ужина.

— Мар, ставь все на пол и садись, — не отрываясь от книги, давала я указания подруге.

— Эмилия, что у тебя здесь происходит?

Поднимая голову, я уже знала, кто посетил мои покои. Было ужасно стыдно за беспорядок и за свое поведение: благовоспитанной девушке не пристало сидеть на полу, тем более есть там.

— Добрый вечер, я тут решила проверить несколько своих догадок насчет камня. — Быстро поднявшись на ноги, я чуть не упала назад, но Нейтан успел придержать меня за талию.

— И как успехи? — Теплое дыхание коснулось щеки. Я все еще ощущала его руку на талии, казалось, он и не думает ее убирать! Такая близость сбивала с толку. Еле совладав с собой, я осторожно выбралась из рук графа и позвала его к столу.

— Смотри, — доставая камень из шкатулки, я поднесла его к свету лампы, — этот минерал очень похож на изумруд, за исключением золотистых вкраплений. Я думаю, это какая — то разновидность берилла…

— Эмма, аккуратно положи камень и отойди. — Приказ мужа удивил меня, он никогда раньше так не говорил со мной.

Молча, не понимая, что происходит, я выполнила инструкцию мужа. Нейтан поспешно закрыл шкатулку, дополнительно окутав ее магическим коконом и выдохнув с облегчением, пояснил:

— Я уже видел такие вкрапления, это фосфор, уран и медь. Когда камень опускают в воду, он начинает выделять токсичный газ.

— Впервые слышу, чтобы камни могли выделять газ. — Вспомнив, как я использовала зелье на камне, я с замиранием сердца спросила:

— Как много необходимо воды, чтобы началась реакция?

— Все зависит от размера камня. Тот, который видел я, был размером с вишню, и ему хватило кубка.

Мой образец был размером с яйцо. С облегчением я присела на стул и спросила:

— Вы нашли графа Варна?

Услышать ответ я не успела, в комнату вошла Марта, неся поднос с едой. Живот опять жалобно заурчал, напоминая своей хозяйке о том, что было бы неплохо подкрепиться.

— Ваше сиятельство. — Марта присела, ловко держа поднос.

— Можете нас оставить. — Нейтан отпустил девушку, забирая поднос. Немного покрутившись с ним, он уверенно подошел к ковру, на котором я разбирала книги. Опустившись на него, граф позвал меня:

— Ты намерена умереть с голоду или все же присоединишься? — Открытая улыбка очень шла мужу, делала его взгляд теплее, а его самого — более человечным…

— Подай мне, пожалуйста, тарталетку с паштетом. — Усаживаясь рядом с графом, я уже взяла себе блюдце. — Благодарю.

— Вина?

— Не откажусь.

Никогда, даже в самых смелых фантазиях, я не могла представить, что мой муж будет сидеть на полу и кушать прямо с подноса! А тарталетки были просто замечательные, миссис Фросс потрудилась на славу! Казалось, граф добрел прямо на глазах: если при появлении в моих покоях он был невозмутимым и отстраненным, то сейчас выглядел уже более расслабленным. Мама оказалась права — сытый муж гораздо добрее голодного.

После того как Нейтан доел тарталетки, я все же решилась спросить:

— Расскажи мне, что ты узнал о письме?

— Граф Варн тебе не писал и был крайне удивлен таким поворотом событий. Он не думал, что кто — то в курсе его подарка. Сейчас он со своей помощницей как раз изучает камень. Их лаборатория засекречена, и единственный доступ к минералу — это ты!

Забрать образец у меня проще, чем ограбить лабораторию, да еще и секретную. Но откуда они узнали, где искать?

— Он говорил, кому известно, что у меня есть образец?

— Да, всего три человека: он сам, его помощница и слуга, отправивший камень.

— С моей стороны: слуги родового поместья, родители и Марта. Очень много людей, вряд ли найдем того, кто проговорился.

— Нам это и не нужно. Посыльный, который завтра заберет камень, сам приведет нас к заказчику. — Решение графа было простым, но самым удачным!

— Ты намерен отдать образец? — Сказать, что я была удивлена, — не сказать ничего. Он хоть понимает, насколько ценен этот минерал?

— Нет, я думаю отдать иллюзию, — поспешив успокоить меня, заверил граф.

— Но при первой же попытке поработать с камнем иллюзия растает. — Отметая такой вариант, я гадала, что же можно придумать…

— Они могут подумать, что посыльный их обманул, или камень настолько хрупкий, — уверенно настаивал Нейт. Видно сразу — он совершенно не разбирается в камнях.

— Если они знают об образце со слов предателя, то, скорее всего, он рассказал им лишь о размере и цвете камня. Сомневаюсь, что они говорили о чистоте или прозрачности минерала… — Вот оно! Поднявшись с ковра, я поспешила к кровати.

— И что это нам дает? — произнес Нейт, стоя рядом. Я совершенно не слышала, как он подошел, увлеченная своей задумкой.

— Мы можем отдать им минерал размером с яйцо, зеленого цвета и с золотистыми прожилками! — Переворачивая все на кровати, я вываливала содержимое всех шкатулок, пока не нашла камень.

— Вот! — Издав радостный вопль, резко развернувшись, я чуть не стукнулась лбом с Нейтаном. Сделав шаг в сторону, подняла руку, показывая камень: — Хромдиопсид!

— Что? — не понимая, что я тычу ему в лицо, спросил Нейт.

— Хромдиопсид. — Повторив еще раз название, я начала рассказывать об этом минерале: — Его часто путают с изумрудом, вообще, он не сильно распространен у нас, работают с ним лишь самые искусные мастера, и то только в Орливии. — Так как северная столица находилась довольно далеко от Вальбруга, шанс того, что обман раскроется, был невелик.

— Думаешь, не заметят подмену? — Взяв камень с моей ладони, граф крутил его со всех сторон, даже к лампе поднес. Интересно, что он мог там увидеть? Даже опытный ювелир без должного оборудования не сможет определить, что это: хромдиопсид или изумруд.

— Во всяком случае, не сразу, и вряд ли они подумают, что я их обманула. Скорее, решат, что либо граф Варн специально его подарил, либо на островах залежи именно этого камня!

— Неплохая идея. — Граф вернул мне камень. — Она мне определенно нравится! Признаться, я думал, твое стремление стать артефактором — лишь женская любовь к драгоценностям, но теперь вижу, что ошибался.

Его откровения обидели меня, его не спасло даже косвенное извинение! Лучше бы он молчал. Ссориться не хотелось поэтому, выдавив из себя подобие улыбки, я поспешила проститься с мужем:

— Время уже позднее, мне необходимо подготовить камень, а тебе лучше спрятать образец у себя.

— Не злись, Эмма. — Граф шагнул ко мне, забирая шкатулку. Легкий поцелуй в щеку стал неожиданностью, и лишь благодаря усталости я не отпрыгнула от мужа.

— Спокойной ночи, — прошептал граф.

Оставив меня в растрепанных чувствах, Нейтан покинул мои покои. Оглядевшись по сторонам, я позвала Альву, прикоснувшись к камню вызова. Не знаю почему, но из всех девушек — зомби больше всего симпатизировала я именно ей. Тонкая, как тростинка, немного неуклюжая, она вызывала во мне желание помочь. Но что я могла для нее сделать?

Пока Альва убирала все шкатулки на кровати, я аккуратно складывала пробирки с зельем. Завтра мне придется заново разбирать и шкатулки. Я привыкла все складывать в своем особом порядке, группируя и сортируя вещи. Даже Марта не знала, какими доводами я руководствуюсь, а что говорить об Альве?

Как только с уборкой было покончено и я очутилась в кровати, сон одолел меня, едва голова коснулась подушки.

 

Глава 5

Все утро я ходила кругами по комнате, не зная, чем себя занять. Стрелки на часах двигались нехотя, растягивая секунды в минуты. Казалось, время остановилось. Чем ближе становилась встреча с лордом Касселом, тем сильнее я нервничала, хотя куда еще сильнее? Когда же, постучав, в мою комнату вошел мистер Фросс, наш дворецкий, и объявил о прибытии гостя, я еле держалась на ногах. Взглянув в зеркало, увидела бледную девушку с перепуганными глазами. Так дело не пойдет.

— Сейчас спущусь, — доставая успокоительное зелье, ответила я дворецкому, который тут же покинул мои покои.

Выпив залпом весь пузырек и хорошенько пощипывая себя за щеки, я вновь глянула на свое отражение. Уже не такая бледная, даже розовощекая, но во взгляде все еще чувствовалась неуверенность.

Стараясь вызвать в себе гневные чувства, я вспоминала самых неприятных и настойчивых кавалеров. Подходя к гостевой комнате, настолько окунулась в свои воспоминания, что даже дворецкий, открывая передо мной дверь, отшатнулся от моего взгляда.

Молодой мужчина, ожидавший меня, поднялся с софы:

— Добрый день, ваше сиятельство. Разрешите представиться: лорд Кассел, прибыл по поручению графа Варна! — Поклонившись, мужчина поцеловал мою руку.

— Рада знакомству, хоть и при таких печальных обстоятельствах. — С грустью поприветствовав лорда, из — под опущенных ресниц я старалась хорошо рассмотреть мужчину. Светлые тусклые волосы до плеч, узкое худощавое лицо с заостренными скулами, тонкий нос, редкие усы и борода.

— Могу ли я узнать причину вашей печали? — Как я и ожидала, мужчина проявил вежливость. Именно то, что мне надо. Входя в образ легкомысленной кокетки, интересами которой были лишь платья, балы и драгоценности, я доверительным тоном рассказывала о своих горестях:

— Для зимнего бала я заказала прекрасное платье из зеленого бархата, украшенного золотой вышивкой. А камень, который граф Варн подарил мне, прекрасно подходил к этому наряду. Представьте только, камень точно в тон платья, найти настолько подходящие драгоценности теперь вряд ли возможно. — Разочарованный вздох, и я перевела взгляд на мужчину, ища его поддержки, совета или хотя бы сочувствия.

— Возможно, изумруд окажется более подходящим, ведь он признан одним из самых благородных камней империи, — неуверенно предположил лорд Кассел. Видно сразу — дилетант! Папочка давно бы заверил меня в неподражаемой красоте и, дав денег, предложил бы купить новое платье и новые драгоценности. Правда, куда бедному лорду до папы!

— Ох, видно, вы далеки от моды при дворе. Изумруд есть у всех дам, а вот кто сможет похвастаться камнем с загадочных островов Нардии? — С тяжелым вздохом и взглядом, полным сожаления, я передала мешочек с камнем лорду.

— Не печальтесь, ваше сиятельство. Уверен, вы будете блистать на балу, даже если на вас вовсе не будет украшений. — С опасением забрав у меня камень, лорд не решался уйти. Продолжать маскарад далее не было необходимости, свое мнение обо мне — как о взбалмошной и капризной любительнице балов — он уже составил.

— Благодарю вас, лорд Кассел, за сочувствие. Не смею задерживать более, уверена, граф Варн ждет вас.

Перед тем как мужчина стремительно покинул меня, на его лице отразилось облегчение. Кажется, свою роль я сыграла убедительно.

* * *

Нейтан бесшумно следовал за мужчиной в бордовой накидке. Несмотря на большое скопление людей, граф не терял его из виду ни на секунду. Лорд Кассел шел широким и уверенным шагом, изредка останавливаясь по пути возле торговцев, делая вид, будто вышел прогуляться. У старушки в потертом платье и грязном переднике он даже купил цветы. Невзрачный букет полевых ромашек и васильков не вязался с образом мужчины, такие букетики обычно покупали селяне и рабочие мужики, чтобы порадовать красоток на сеновале вечером. Нейтан еще раз внимательно взглянул на старуху, но, не заметив ничего необычного, последовал за лордом, который, дойдя до конца улицы, уже остановил карету. Остановившись рядом с мальчишкой, торгующим газетами, Нейт наблюдал, как лорд садился в карету.

Дальше следовать за ним придется мистеру Фраю.

Нейтан уже несколько лет работал с этим следователем и был полностью уверен в его компетенции. За все время работы в департаменте Карим не получил ни одного нарекания. Всегда внимательный к деталям, скрупулезный и находчивый, он находил преступников даже в самых запутанных делах. Сейчас же, переодетый в кучера, он давно колесил по площади, наблюдая за каждым магом на улице. Переведя взгляд с удаляющейся кареты и последовавшим за ней напарником на грязного мальчугана, Нейтан дал последнему монету и взял свежий выпуск «Вестника».

Сложив газету вдвое, граф отправился в департамент, где его уже ждала работа: куча документов, отчетов и запросов.

* * *

Нейтан

Культ Карда стал настоящей занозой в моей голове. Все ниточки, ведущие к последователям этого кровавого ордена, обрывались очередной смертью.

Число жертв все росло, многие открыто побаивались за свои жизни, уезжая из столицы в дальние поместья. К сожалению, этим они только помогали злодеям. Неделю назад культ Карда ворвался в жизнь лорда Майвена и лишил его жены. Лорд чудом уберег сына, спрятав в тайном проходе, самого мужчину оставили умирать, истекающего кровью. Лорд был магом огня, его кровь не несла никакой ценности, он не подходил на роль жертвы для ритуала.

Но это преступление, как ни печально осознавать, давало нам время. Леди Майвен стала жертвой на прошлой неделе, значит, следующая жертва потребуется лишь через две недели. На этот раз я не стал искать доносчика в числе слуг. Если бы это действительно был кто — то из прислуги, то убийцы забрали бы с собой и сына убитой, но они не знали ни о нем, ни о тайных ходах поместья. Значит, их информатор не был знаком с семьей, а может, это и вовсе была случайность.

Озарившая меня мысль заставила порыться в записях следователей. Вот! Точно! Ранним утром леди Меридит Майвен ходила на площадь к портнихе, где пробыла около двух часов, а перед возвращением она посетила булочную. Найдя на карте городишко в окрестностях столицы, где жила семья, я начал рассматривать, что же еще было на улице рядом с местом прогулки леди. Мой взгляд зацепился за постоялый двор. Как раз напротив него и находилась булочная, а вниз по улице через пару домов и салон портнихи. Возможно, убийцы были клиентами постоялого двора, случайно заметили мага молнии и просто пошли за женщиной?

— Лайнел, срочно ко мне! — прокричал я, зовя своего помощника. Молодой парень вбежал с блокнотом и карандашом, поправляя на ходу очки.

— Я на месте, граф Флеминг! — Стоя возле стола, он ожидал моих распоряжений.

— Срочно отправить двух следователей в город Винкорт, пусть возьмут с собой кого — то из учеников. Необходимо допросить владельца и всех слуг постоялого двора «Теплый кров», пусть узнают, кто селился там или завтракал в день убийства последней жертвы. Я думаю, именно там последователи культа и заметили леди Майвен. Надо проверить.

— Понял, ваше сиятельство, уже бегу. Разрешите идти?

— Да, поспеши, Лайнел. Потом доложишь, кто именно поехал в Винкорт. — Я откинулся на спинку стула, давая своей спине опору. Как же хотелось самому поехать туда и лично допросить всех, но был вынужден дождаться Карима.

Рассматривая отчеты, я не мог вникнуть в суть написанного, все мысли крутились вокруг камня с островов Нардии. Иногда тревога сжимала мое сердце. Я боялся за Эмму, и мне чертовски не нравилось, что она была втянута в эту историю. О чем вообще думал этот ученый, когда дарил ей образец неисследованного камня? А эти прожилки! Если бы Эмма решила помыть камень? Услышав хруст, я внимательно посмотрел на свои руки: теперь в каждой из них было по половине карандаша. Как ни старался я держать жену на расстоянии, она все равно каким — то способом залезла мне в душу, забралась под кожу и потекла по моим венам, став такой же необходимой, как и кровь. Это чувство пугало, я не хотел этого брака, мне абсолютно не нужна жена, и меньше всего я нуждаюсь в чувствах. У меня есть Милли, мое маленькое чудо, единственная повелительница моего сердца, она — мой мир, и больше нам никого не надо!

— Ваше сиятельство, разрешите? — На пороге появился Карим. Махнув рукой, я подозвал его к себе. — Докладывай. Куда отвез камень посыльный?

— Никуда, ваше сиятельство, — поджав губы, признался мужчина. — Он был обнаружен мертвым в карете, камня при нем не нашлось.

— На карету напали? — Я смотрел на огорченное лицо Карима, мужчина хмурился и винил себя.

— В том — то и дело, что нет. Лорд Кассел сел в карету, и кучер повез его по указанному адресу почти до самой окраины города, и когда по прибытии лорд не вышел из кареты, было обнаружено, что он мертв.

— Карета нигде не останавливалась? — спросил я, но Карим отрицательно мотнул головой. — Мистер Фрай, вы не теряли ее из виду?

— Нет, ваше сиятельство, я ехал достаточно близко. Карета всегда была на виду, и остановок не было. — Мужчина и сам пытался понять, где сплоховал, я же выдвинул новое предположение:

— Возможно, кто — то проезжал близко с каретой?

— Нет, дорога была широкой и малолюдной, — сбросил со счетов и эту версию следователь.

В кабинете наступила тишина, я анализировал услышанное. Лорд Кассел умер в карете, пока та ехала.

— Как умер лорд Кассел? — спросил я, пытаясь понять, как попал убийца в карету. Я не подумал о главном, что за рассеянность?

— Следов ран и ударов обнаружено не было, как и пены изо рта. Возможно, сломана шея, или какой — то яд, следы которого не видны невооруженным глазом, — делился Карим своими выводами, аккуратно подбирая слова.

— Яд замедленного действия. — Я не сомневался, что это был именно он. — Его могли отравить где угодно и когда угодно, но в какой момент забрали камень? — Рассуждая вслух, я прокручивал в голове все события утра. Вновь идя с ним по площади, вспоминал все места, где останавливался лорд: булочник, продавец сувениров, старуха с цветами… Один раз его толкнул грузный мужчина в черной накидке, и когда лорд рассматривал сувениры, рядом крутился мальчуган — попрошайка. Кто из этих людей взял камень?

— Целители сказали, что если это яд, то узнают каким именно был отравлен лорд Кассел лишь завтра. Что прикажете делать? — прерывая мои размышления, произнес следователь. Я лишь кивнул в ответ.

— Возвращайтесь на площадь и посмотрите, на месте ли старуха, которая продала цветы убитому, лавка с сувенирами и булочник, возле которых останавливался лорд Кассел. Узнайте все об этих людях, — приказал я подчиненному. Нужно следовать по горячим следам. Если кто — то из названных замешан в этом деле, то вряд ли они успели отдать камень заказчику. Возможно, удача сегодня будет на нашей стороне.

— Будет выполнено. — Карим направился к двери, а я вновь взглянул на стопку отчетов.

«Возможно, в них кроется какая — то деталь, зацепка, благодаря которой я вновь обрету ниточку к культу Карда?» — только эта мысль заставила меня вернуться к работе, а не отправиться с Каримом на площадь. Он опытный следователь и справится с задачей, мне там делать нечего. Уговаривая себя, я потянулся за очередной бумагой.

* * *

— Марта, который час? — Я металась по библиотеке, то и дело посматривая в окно. Нейтана все еще не было дома. Меня терзала тревога за мужа и любопытство. Как все прошло? Узнал ли он, кому понадобился образец Джерома? Для каких целей?

— Начало седьмого, ваше сиятельство, — ответила подруга, и я удивленно взглянула на нее: к чему официоз, когда мы наедине? Однако этот вопрос я так и не озвучила: в дверях стоял незнакомый мужчина.

— Добрый вечер, леди. Смотрю, в этом мире осталось хоть что — то неизменное — Нейтан, как обычно, на работе, несмотря ни на поздний час, ни на молодую жену, — с грустной улыбкой заметил мужчина, заходя в комнату.

— Разрешите представиться — брат вашего мужа, магистр Адам Флеминг. — Он кивнул головой, выражая свое почтение, я же с легкой улыбкой представилась в ответ:

— Эмилия…

— Графиня Флеминг, — закончил гость. На этот раз улыбка уже была широкой и открытой. В теплых карих глазах мужчины плясали искорки веселья, от него веяло душевным теплом. Зная его всего пару минут, я уже прониклась симпатией к деверю.

— Дядя Адам! — Со счастливой улыбкой Милли летела в объятия мужчины. Подхватив девочку, он закружил ее, заставив пышные юбки взлететь. Смех девочки звенел колокольчиком, и я тихо, чтобы не нарушить атмосферу радости, дала распоряжение Марте накрывать на стол.

Стоя я продолжала наблюдать за дядей и племянницей: Адам поцеловал Милли в носик и поставил ее на пол. Едва она обрела опору, дядя тут же подарил малышке небольшую фарфоровую куколку. Глаза девочки заблестели от восторга, ее маленькие пальчики погладили личико куклы, но Милли не решалась взять игрушку в руки.

— Не бойся, она не разобьется, это не простой фарфор, это мое новое изобретение. Смотри!

И он уронил куклу на пол. С наших губ сорвался приглушенный вскрик, но опасения оказались напрасны, куколка осталась цела, даже трещины не было.

— Удивительно. — Я не смогла сдержать своих чувств и подошла ближе, вместе с Милли внимательно осматривая куклу, пока девочка крутила ее в руках.

— Спасибо, она такая красивая, а ее волосы такие же золотистые, как и у Эммы, и глаза такого же цвета. Посмотри! — Падчерица подняла куклу высоко над головой, стараясь показать мне свой подарок.

— Ты права, милая, — согласилась я, глядя на счастливую улыбку девочки. Мне так хотелось обнять Милли, прижать к груди, поцеловать пухлые щечки, но я боялась напугать ее. Боялась, что она оттолкнет меня. Наше знакомство в памяти Милли было не самым радужным, она не понимала, что в парке я защищала ее, а не нападала на ее гувернера. Все это время девочка относилась ко мне настороженно, и я старалась общаться с ней сдержанно, без особых порывов. Милли надо привыкнуть ко мне. Понимая это, я и сейчас лишь улыбнулась девочке теплой улыбкой, не решаясь даже погладить ее по волосам.

— Я назову ее Эмми, и когда ты уедешь в академию, она останется со мной, — решила Милли, а я еле сдержала слезы, которыми наполнились мои глаза. Я никогда не думала, что эта малышка завоюет мое сердце, но я бы обманула, если бы не признала очевидного. Это чувство просто пришло ко мне. Без причин, без объяснений. Я не понимала, как это вышло, не могла вспомнить момент — когда, но я знала, что полюбила Милли. Она стала моей дочерью не на бумаге, а в сердце. Теперь разлука с ней меня пугала.

— Не переживай, Милли. Эмилия не будет жить в академии. Твой папа договорился с ректором, она будет посещать занятия днем, а после возвращаться домой, — утешил девочку дядя и улыбнулся мне. В его глазах я увидела понимание и поддержку. То, чего мне так не хватало с Нейтаном.

— Как папа ходит на работу? — уточнила Милли.

— Именно, — кивнул Адам и погладил девочку по волосам.

— Ты тоже будешь приходить поздно вечером? — хмуря свое милое личико, спросила малышка, обращаясь уже ко мне. Представив на миг Милли одну за пустым столом в окружении лишь слуг, я поддалась порыву и присела. Теперь наши лица были друг напротив друга.

— Нет, милая, я буду возвращаться после обеда, и мы будем вместе с тобой читать книжки и гулять в саду. А еще у меня будет два выходных в неделю. — Не знаю, кого я успокаивала: себя или падчерицу. Убедить себя было труднее, червячок сомнения грыз меня, а вот Милли улыбнулась, прижимая куклу к груди.

— Но я все равно назову куклу Эмми, ей уже понравилось новое имя, — ответила девочка, поправляя пышное платье куклы.

— Ваше сиятельство, ужин подан.

* * *

— Лорд Адам, я поражена вашим изобретением. Как вам удалось изобрести небьющийся фарфор? — Любопытство разбирало меня. После часа вежливой беседы я решилась спросить у деверя о том, что волновало меня с первых минут нашего ужина.

— Я почти год работал над этим проектом. Многие говорили, что я безумец и мне не удастся создать задуманное, но я знал, что в этом мире нет невозможного. И абсолютно любая идея реальна, просто мне придется приложить больше усилий для ее осуществления.

— Вы верите, что в мире нет нереальных вещей? — удивилась я, глядя на мужчину. Неужели он не шутит?

— Конечно! И вам как будущему артефактору предлагаю принять мои слова за аксиому или девиз жизни…

— Нет ничего невозможного, — несмело прошептала я, пробуя фразу на вкус. Удивительно, но радость от веры в эти слова окрыляла меня. Действительно, что может быть невозможным для артефактора?

— Вижу, ваши глаза уже заблестели, уверен, в академии вы станете одной из самых талантливых адепток.

Мои щеки зарумянились от комплимента, сама я не была уверена в этом, хоть отец и часто меня хвалил. Его слова я не воспринимала всерьез, ведь я его дитя. Наверняка он относится ко мне снисходительно и смотрит через призму отцовских чувств.

— Кхм… кажется, я что — то пропустил. — Входя в столовую, Нейтан окатил меня недовольным взглядом. Что я опять сделала не так? Опустив взгляд в тарелку, я принялась разрезать нежнейшее мясо на мелкие кусочки: аппетит пропал, легкая дружеская атмосфера была разрушена, все помещение наполнилось холодом.

— Конечно пропустил! — рассмеялся Адам. — Милли только что отвели наверх готовить ко сну, а я вот тебя уже два часа дожидаюсь.

— Мог предупредить вчера, что придешь в гости, — не без раздражения заметил Нейтан, закатывая рукава и присаживаясь за стол. Такое вопиющее нарушение всех правил приличия! Не понимаю, он не рад брату? К чему такое откровенное негодование? Я внимательно смотрела на мужчин. Их взоры встретились: Адам продолжал улыбаться, но по нему было понятно, что он принимал вызов. Нейтан же открыто усмехался и, казалось, мог заморозить своим холодным взглядом.

— Неожиданные события, которые не могут подождать до завтра, — серьезно ответил Адам, улыбки как и не бывало.

— И какие же? — лениво спросил Нейтан, продолжая разрезать еду в тарелке.

— Завтра к тебе в гости прибывает матушка, она хочет сделать сюрприз, думает, это замечательная идея. Я же, в отличие от нее, слишком хорошо тебя знаю, поэтому и предупреждаю. — Муж отбросил столовые приборы и со злостью посмотрел на брата, но тот и бровью не повел, продолжая сидеть на стуле, выжидающе глядя на Нейтана. — Нейт, я прошу тебя, будь с ней помягче, а если не сможешь, просто избегай. Судя по тому, как поздно ты возвращаешься домой, это не так и сложно. — Последнюю фразу деверь произнес с плохо прикрытым сарказмом.

— Не лезь в мою семью! — воскликнул муж.

— И не думал! — Адам приподнял руки вверх, словно сдаваясь. — Я был неимоверно рад познакомиться с вами, Эмилия. Моему брату наконец-то повезло с женой. Время позднее, я вынужден откланяться, но смею надеяться на приглашение к семейному ужину. — Галантно поцеловав мне руку, мужчина поднялся со своего места.

— Мы будем рады видеть вас в нашем доме, лорд Адам, — вежливо ответила я, даря приветливую улыбку.

— Держись, брат! — Хлопнув мужа по плечу, гость уже обходил стол, но, остановившись, дал совет напоследок: — И держи мисс Верон подальше от матери — она все еще ненавидит Арику.

Я невольно поежилась, представляя встречу двух женщин, деливших когда — то одного мужчину. Мисс Верон я опасалась, ее крутой нрав только усугубился после смерти. Хотя кого красила смерть? Я не знаю, какой была мисс Верон при жизни, но сейчас она не утруждала себя правилами этикета и говорила все, что думает. Единственным, при ком она старалась играть роль добропорядочной леди, был Нейтан. Если он уедет на работу, как я смогу выжить в обществе двух давних соперниц? Видимо, на моем лице отразились все мои переживания, потому что муж, сжав мою руку в своей, заверил:

— Не бойся, я не брошу тебя одну. Я никуда не уеду и возьму мать на себя. — Его рука, бережно державшая мою, дарила не только тепло, но и опору. Еще минуту назад я была расстроена поведением Нейтана, не понимала его отношения к брату, а сейчас его поддержка дарила мне надежду на взаимопонимание. Когда — нибудь мы сможем стать друзьями, когда — нибудь я пойму этого мужчину, который волей Императора и богиней судьбы был дарован мне в мужья.

Оглянувшись, я заметила, что Адам уже покинул нас, а муж заметно успокоился.

— Спасибо. — Улыбнувшись, я с сожалением взглянула, как Нейтан убрал свою руку.

— Ты мне действительно необходим, — от такой двусмысленной оговорки мои щеки окрасил яркий румянец, но стыдно мне не было, скорее, неловко. Взглянув в лицо мужа, я решила не исправляться, ведь его серые глаза стали теплее, а морщинка на переносице исчезла.

— Нейтан, ты не расскажешь, какие результаты дало преследование лорда Кассела? — Переводя разговор на другую тему, я отодвинула тарелку.

— Эмилия, к сожалению, не могу сказать, это тайна следствия, но тебе переживать не о чем. — Ответ мужа мне не понравился, но спорить я не решилась, видя, как он снова мрачнеет. Нейтан вернулся к трапезе. Глядя на его сосредоточенность, я поняла, что мыслями он где — то далеко и моя компания ему не нужна.

— Прошу простить меня. В связи с завтрашним приездом твоей матери мне необходимо дать распоряжения слугам. — Я уже намеревалась встать из — за стола, как заявление мужа заставило меня повременить с этим решением.

— Не забудь перенести свои вещи в мою спальню.

— Что? — Возможно, я ослышалась…

— Ты же не забыла, что мы счастливая супружеская пара, страстно желающая выполнить волю Императора и укрепить наш брак появлением ребенка? — не без сарказма ответил муж, напоминая о нашем договоре в парке.

— Я думала, твоя мать…

— Мечтает о наследнике рода! И, безусловно, прибудет сюда по просьбе Императора, чтобы удостовериться, все ли хорошо у нас.

Я и подумать не могла, что все обстоит именно так. Мало того, что у мужа не доволен приездом матери, так он еще считает, что она станет докладывать Императору о семейной жизни сына. Не может же быть моя свекровь настолько плохой… Или может? В любом случае рисковать не стоит.

— Завтра с утра я перенесу все свои вещи, — поднявшись наконец со стула, я уже сделала шаг от стола, когда Нейтан добавил:

— Лучше сегодня вечером, визит матери может быть крайне ранним. — Муж внимательно смотрел мне в лицо, ожидая моей реакции на сказанное.

— Хорошо. — Согласившись, я стремительно покинула столовую. Мысли, словно ураган, носились у меня в голове. Сегодня я буду спать в одной кровати с мужем, как и положено настоящей жене, но ведь я не настоящая жена. Память подбрасывала картины брачной ночи: руки мужа, его поцелуи, ласки… Мое сердце замерло от страха. Я запуталась, мое тело хотело этих ласк. Как бы я ни гнала эти воспоминания прочь, по ночам они возвращались ко мне, пробирались в мои сны. Я не должна желать Нейтана, это неправильно, мы договаривались об ином. Ему не нужна жена, и он не хочет детей! И я сама! Как же моя мечта? Учеба в академии? Прижавшись спиной к стене, я зажмурилась и несколько раз вдохнула и выдохнула. Сердце больше не выпрыгивало из груди. Сделав последний глубокий вдох, я открыла глаза. У лестницы в новых платьях стояли служанки Альва и Молли. Их волосы были заплетены в косы, а платья не уступали нарядам обычных работниц, лишь цвет кожи и красные зрачки глаз выдавали в них зомби.

— Ваше сиятельство. — Девушки присели и замерли в ожидании распоряжений, едва я подошла к ним.

— Перенесите мои вещи в покои его сиятельства и приготовьте к завтрашнему утру гостевые покои — мы ожидаем приезда графини Флеминг.

— Я прослежу. — От ледяного голоса мисс Верон за спиной мне стало неловко, но я, не подав виду, повернулась к женщине лицом.

— В этом нет необходимости, девушки справятся сами, а Марта проверит, это входит в круг ее обязанностей.

— Конечно, входит теперь, когда она отобрала их у меня. — Женщина даже не пыталась скрыть своего возмущения. Скрестив руки на груди, она, высоко подняв подбородок, повернула голову в сторону служанок, которые тут же опустили глаза в пол. Бедные девушки не знали, что им делать, а мисс Верон, скривив губы, кинула на зомби последний взгляд, полный презрения, и повернулась ко мне. Я же отводить взгляд была не намерена. Я графиня, хозяйка поместья, что бы ни думала эта полуумершая, ей придется считаться со мной.

— Мисс Верон, как вы уже слышали, завтра к нам в гости приедет графиня Флеминг. — Я сделала вид, что не заметила, как недовольно фыркнула женщина. — Я хотела просить вас проявить благоразумие и не дерзить ей. Я буду вам крайне благодарна за такую услугу. — Мою вежливость не оценили. Бывшая экономка, развернувшись на каблуках, решила прервать наш разговор.

— Благодарны? Мне нет дела до вашей благодарности! — зло выкрикивала женщина, уходя от меня.

— А до чего вам есть дело? — уже спрашивая, я понимала, что пожалею. Сильно.

Зайдя в бывшую лабораторию свекра, я поняла весь масштаб своей оплошности. Нирта, прошу тебя, помоги мне! Сдувая пыль с книг, я взяла блокнот мужчины.

— Ирвин почти закончил работу. Тебе останется совсем немного, — сказала мисс Верон, с нежностью смотря на стол бывшего главы рода. Ее лицо стало мягче, взгляд перестал быть колючим, и голубые глаза наполнились печалью и тоской. Я поняла, что передо мной глубоко одинокая женщина, а не злая фурия, которой я привыкла ее считать.

— Ты убеждена, что хочешь именно этого? — осторожно спросила я, уточняя ее просьбу.

— Да, — уверенный кивок, и женщина, словно скинув с себя воспоминания, тут же нацепила старую маску. — Ну так что, поможешь? — едко спросила она, подойдя к рабочему столу, где были разложены чертежи артефакта.

— Помогу, только мне надо прочесть все записи. Мне понадобится время.

— Я тебя не тороплю. Пока Камилла будет в поместье, я буду здесь, в его лаборатории. Она ее терпеть не может почти так же, как и меня. — Мисс Верон грустно усмехнулась. — Камилла всегда хотела быть в центре вселенной Ирвина и никогда не понимала его страсти к науке. Они были очень разными, но он любил ее, а она его и сейчас любит.

— А как же вы? — изумилась я. Как она может так спокойно говорить о таком?

— О, я была коротким увлечением, но, умерев, стала его музой. — Улыбаясь, она подошла к портрету моего свекра и погладила его изображение по щеке. Я присмотрелась к чертам мужчины. Нейтон был очень похож на него такие же тёмные волосы, то же очертание губ, а вот глаза… глаза были Адама. Гречишный мёд согретый тёплыми лучами солнца. И улыбка, она тоже была такой же как у Адама, Нейтон не умел так улыбаться или разучился. Я так мало знала о муже, о его семье, об этом странном призраке.

— Он захотел сделать невозможное и почти сделал это. — убрав пальцы от лица свекра, Арика кивнула в сторону дневников мага. Я же прижала блокнот к груди, принимая окончательное решение.

— Я закончу его работу. — Я была полна решимости. Если мисс Верон действительно хочет этого, помогу ей.

— Спасибо, — прошептала женщина и, закутавшись в плед, опустилась в глубокое кресло, в котором, вне всякого сомнения, любил сидеть отец Нейтана. Она вдыхала запах пледа, надеясь поймать аромат духов некогда любимого человека. Сейчас она выглядела хрупкой и нежной девушкой. Какая же она настоящая?

Взяв дневник с собой, я направилась в покои мужа, оставляя женщину наедине с ее прошлыми и портретом любимого мужчины на стене.

 

Глава 6

Закрывая глаза, я все еще думала о мисс Верон. Каково знать, что любимый тебя не любит, что его сердце отдано другой, и что ты с ним лишь по необходимости? Если я влюблюсь в Нейтана, то окажусь в такой же ситуации. Хоть я и не знала причин его развода с мамой Милли, но несложно догадаться, что он ее любил. А быть может, все еще любит. Может, поэтому ему и не нужна жена? Может быть, он надеется вернуть прежнею и из — за этого не хочет наших с ним детей? Мое сердце болезненно сжалось, а в горле будто застрял ком, не давая сделать глубокий вдох. Сдерживая слезы, я постаралась думать о чем — то хорошем. Хорошего в моей жизни было не очень много: Милли и академия. Поскольку первая причина счастья была плотно переплетена с Нейтаном, я заставила себя сосредоточиться на учебе.

Рисуя в фантазиях свое будущее, я представляла, как найду друзей, как стану одним из лучших артефакторов. Сегодня эти картины были какими — то лживыми, ненастоящими, искусственными. В них не хватало чего — то важного.

Входная дверь скрипнула, и Нейтан зашел в комнату, прерывая своим появлением все мои фантазии. Мне от него не скрыться, а от себя и подавно не убежать. Мой тяжелый вздох прорезал тишину, стоящую в комнате, заставив мужа замереть и взглянуть на кровать.

— Не спишь? — Его удивление было искренним, он явно не ожидал увидеть меня бодрствующей. Да и время уже за полночь, наверное, он ждал, пока я засну, а я даже не догадалась притвориться спящей. Подавив в себе порыв извиниться, я, натянув одеяло повыше, заверила Нейтана:

— Уже засыпаю. — Придвинувшись к краю, я зажмурила глаза, коря себя последними словами.

— Спокойной ночи. — Мягкий голос мужа прозвучал рядом, и я почувствовала, как перина просела под его весом.

— Спокойной ночи, — ровно ответила я, продолжая лежать спиной к Нейтану.

В комнате настала тишина. Всепоглощающая. Мое дыхание казалось раскатом грома. Я была напряжена и вслушивалась в каждый шорох, но Нейтан лежал беззвучно на своей стороне кровати. Кард бы его побрал! Его присутствие нервировало меня, я желала и не желала его прикосновений. Находиться с ним так близко и так далеко стало сущей пыткой, спасением от которой был лишь сон. Наверное, боги смилостивились надо мной, даря покой.

Проснувшись поутру, я обнаружила в кровати себя одну. Нейтана уже не было. Сбежал! Или тактично ушел, не желая меня смущать? Короткий стук — и в спальню почти влетела Марта. Поправив на ходу выбившийся локон, она поспешила ко мне.

— Эм, ты еще валяешься в кровати? — Укоризненный взгляд заставил меня почувствовать себя жутко виноватой. — Вставай! Приехал всадник, графиня Флеминг скоро прибудет. — Марта раскрывала тяжелые шторы, впуская солнечный свет в комнату.

— Который час? — присев на кровати, я пыталась проснуться. — Я проспала…

— Половина восьмого. Графиня прибудет к завтраку. У тебя не более получаса, чтобы привести себя в порядок. — Покончив с окнами, Марта повернулась ко мне и внимательно смерила меня взглядом. Не знаю, что она увидела, но ее брови нахмурились.

— Прислать Альву? — спросила она. Неужели все настолько плохо? Или… О нет, только не корсет! Я надевала его крайне редко, а если моя свекровь приверженка корсетов и мне придется носить этот ужас, то долго не протяну. Я с тихим стоном откинулась на подушки и прикрыла глаза: только бы не корсет!

— Не надо, я сама помогу ее сиятельству. — Холодный голос моей новой союзницы заставил меня прекратить паниковать и собраться с духом.

— Не думаю, что… — Остановив Марту поднятой рукой, я дала ей указание, которое она обязана была выполнить:

— Марта, займись завтраком, мне поможет мисс Верон.

— Ты уверена? — Ее сомнения были мне крайне неприятны, но я успокоила себя, что Марта лишь переживает за меня, поэтому, улыбнувшись подруге, мягко попросила:

— Да, ступай.

Едва за новой экономкой закрылась дверь, мисс Арика Верон, хмурясь, протянула:

— Ох, и наплачешься ты еще с ней.

— С кем? С Мартой? — Ухмыляясь, я слезла с кровати и накинула халат.

— С ней, с ней родимой. Завидует она тебе.

— Глупости! — строго одернула я привидение. — Марта просто переживает за меня!

— Как скажете, ваше сиятельство, — поджав губы, холодно ответила мисс Верон и направилась к гардеробной.

* * *

На крыльце у поместья слуги уже выстроились полукругом, ожидая гостью. Я же, поправив платье Милли, взяла девочку за руку и повела ее на улицу, присоединяясь ко всем. Погода оказалась замечательной: солнце пока еще не припекало, а ветерок нежно и мягко обдувал нас.

— Доброе утро, я не опоздал? — Нейтан был в хорошем настроении, легкая улыбка играла на его губах. Я не ожидала увидеть его таким. Я думала, что он не будет рад матери… Я ошиблась?

Черная карета подъехала к крыльцу, и один из лакеев тут же открыл дверцу, помогая гостье выйти. Ее сиятельство графиня Камилла Флеминг была необычайно хороша: пшеничные волосы, подобранные в высокую прическу, открывали высокие скулы и тонкую шею. Серьги и ожерелье из редкого драгоценного камня сапфирина подчеркивали серые глаза женщины, делая взгляд более глубоким. Ее пухлые губы были плотно сжаты, и лишь когда графиня поднялась к нам, на ее лице появилась мягкая улыбка.

— Добро пожаловать, матушка! — Нейтан с ослепительной улыбкой поздоровался с матерью и поцеловал ей руку. — Позволь представить тебе мою супругу Эмилию.

Взгляд женщины сфокусировался на мне, ее улыбка уже не выглядела мягкой.

— Рада знакомству, ваше сиятельство, — не пряча взгляда, поприветствовала я свекровь. Даже улыбку получилось из себя выдавить, хотя радости во мне было мало.

— Я еще не определилась, рада ли я. Думаю, за завтраком у меня будет возможность познакомиться с вами, Эмилия, поближе. — Они с мисс Верон стоят друг друга! О боги, за какие прегрешения мне это? — А где моя красавица? — Графиня ловко подхватила Милли и сжала в объятиях. — Соскучилась по бабушке? Признавайся! А то я тебя сейчас защекочу! — Шуточные угрозы свекрови вызывали лишь всплески смеха. Милли была счастлива. Крепко обняв бабушку, она поцеловала ее в обе щеки.

— Соскучилась! — радостно призналась егоза, но тут же, нахмурив бровки, серьезно спросила:

— Мы успеем с тобой поиграть в чаепитие?

Улыбнувшись, графиня поставила Милли на пол, но руку не отпустила.

— Да, милая, и не только в него. Я планирую остановиться у вас на неделю, — громко объявила она для всех присутствующих и, обойдя нас, зашла в дом. Нейтан подал мне руку, и мы последовали за графиней.

— Все будет хорошо, Эмма, — прошептал мне муж на ухо, стараясь успокоить, но от подобной близости я стала нервничать еще больше.

Идя к столовой, я слушала щебетание Милли, оно меня успокаивало.

— У меня есть новая кукла, мне ее дядя Адам подарил, а леди Эмма обещала сшить для нее несколько платьев. Тогда я смогу наряжать куклу на бал или в парк. — Графиня глянула на меня через плечо. Она ищет подтверждение словам Милли? Кивнув, я получила искреннюю улыбку в ответ. Что же, может, все не так уж и плохо?

— Бабушка, ты же не видела Искорку! — заголосила девочка, вспоминая о своем пони. — Она уже так подросла! Мы ведь с тобой съездим на прогулку?

— Конечно, милая. Я тебе обещаю! — заверила ее графиня, усаживая внучку за стол. Нейтан сел во главе, графиня по правую сторону, я же заняла место рядом с Милли, устроившись по левую руку от мужа. Один слуга уже подавал блюда, а второй наполнял бокалы с вином. Я предпочла воду и тут же поняла, что не стоило этого делать.

— Эмилия, я необычайно рада. — Свекровь светилась от счастья, а я застыла, не зная, что сказать. Спасибо Нирте, Нейтан пришел мне на помощь:

— Матушка, твое счастье преждевременно. — Муж взял меня за руку. — Мы не спешим пока с ребенком. Ты ведь знаешь, что мы познакомились совсем недавно и пока только узнаем друг друга.

— Одно другому не мешает, — резко ответила женщина, хмурясь.

— Ваше сиятельство, перемены произошли слишком стремительно. Милли только начала привыкать ко мне…

— А вы уже собрались поступать в академию! — зло закончила женщина, накалывая на вилку кусочек отварного мяса.

— Откуда тебе это известно? — удивился Нейтан, повышая голос. — Адам рассказал? Я ведь просил его! — Злясь, муж отодвинул тарелку и сделал большой глоток вина.

— Оставь брата в покое. Он здесь ни при чем! У меня есть и другие источники, — с лукавой улыбкой заметила графиня.

Стол был полон еды, но мне и кусок в горло не лез. Свекровь не сводила с меня глаз, а Нейтан то и дело сжимал мою ладонь, хмуро глядя на мать. Единственной, кто наслаждался завтраком, была Милли. Вначале она не особо хотела кушать, но, по мере того как ей обещались новые развлечения, аппетит у девочки просыпался. К моменту, когда настало время чаепития и одна из зомби — служанок подала большое блюдо с маленькими пирожными, Милли уже было обещано многое: пикник у озера, поездка на ярмарку, прогулка на лошадях и чаепитие с куклами в саду.

Графиня не могла отказать внучке ни в чем.

После завтрака каждый занялся своими делами. Нейтан засел в своем кабинете и даже принял нескольких посетителей. Графиня Флеминг разместилась в гостевых покоях, ей был необходим отдых после поездки. Милли вместе с Пулом отправилась на конюшню, чтобы проведать Искорку, а я засела в кабинете свекра. Его блокнот стал для меня настоящим открытием. Идея завораживала. Такого еще никто не делал! Соединить артефакт и дух умершего пытались многие, но тщетно. Многие проводили обряды слияния, некоторые старались запереть дух в камне, но даже при удачном исходе умерший не пытался установить связь с обладателем украшения. Бывали случаи, когда дух злился и вовсе старался причинить вред магу. Но то, что разработал свекор, было потрясающе! Он хотел подарить духу новую жизнь. Вернее, новую форму жизни. Умерший вновь мог чувствовать весь спектр эмоции, а не вытягивать их из воспоминаний. Так же благодаря артефакту он мог стать настоящим хранителем владельца. Что может быть желаннее для мертвого, как не обретение смысла своего существования? Граф Ирвин Флеминг хотел, чтобы Арика стала хранительницей его рода, наставницей, помощницей, а впоследствии и добрым другом для его потомков. Он хотел, чтобы она передавала знания из поколения в поколение, стала связующей нитью. Свой хранитель рода! Невозможно…

— Нет ничего невозможного, — вспомнила я слова магистра Адама, они были весьма кстати.

«Я справлюсь, я смогу», — повторяла про себя, делая очередную пометку на полях.

— Как прошел завтрак? — Мисс Верон появилась словно из ниоткуда. Или я была так увлечена работой?

— Спасибо, Арика, вполне сносно. — Женщина улыбнулась, услышав, что я назвала ее по имени, как она меня и просила.

— О, милая, это только начало. Камилла лишь присматривается к тебе, затем начнет завоевывать твое доверие, выведывать твои тайны, а потом нанесет удар в спину. — Отчего — то мне казалось, что женщина говорит совсем не обо мне. Неужели именно так с ней и поступила моя свекровь?

— Я буду осторожна, — заверила я мисс Верон и перевела разговор к более насущным вопросам.

— Вот здесь странное плетение, я такое не видела раньше, ты не знаешь, что это?

Арика взяла у меня блокнот и, присев на подлокотник кресла, внимательно читала написанное. Через секунду улыбка озарила ее лицо, и женщина буквально упорхнула к стеллажу с книгами.

— Вот она! — радостно воскликнула мисс Верон и вытащила небольшую брошюру в мягком переплете.

— Держи, здесь подробно описывается это плетение и все, что с ним связано.

— Узор вечности, — прочла я заглавие и сверила изображения. Все верно, это он. — Никогда о нем не слышала, — заметила я, проводя пальцем по рисунку, стараясь повторить все элементы узора, — сложный.

— Ты справишься. — Арика приобняла меня за плечи. Странное ощущение, но я не отодвинулась и не вздрогнула. Кажется, я уже начинала привыкать к этой странной женщине.

Внезапно кулон у меня на шее нагрелся, и я поняла, что со мной хотят связаться.

Не стесняясь, я притронулась к камню.

— Эмма, добрый день! Как ты поживаешь, мое сокровище? — Мамин голос звучал взволнованно, я напряглась.

— Все хорошо, матушка. А как вы поживаете? Как девочки? Как папа?

— У нас все хорошо, милая. Тебя там точно не обижают? Зомби тебя слушаются? Может, мне приехать в гости и помочь тебе?

Паника подкатила к горлу. Вот только моей мамы здесь и не хватало.

— Нет, что ты, матушка. Граф Флеминг почтительно относится ко мне, Милли — просто маленькое солнышко, которое озаряет собой каждый мой день. А зомби весьма услужливы и вежливы. В новых платьях они почти ничем не отличаются от обычной прислуги.

— Хм — м — м, возможно, граф Флеминг и прав. Может, и мне завести пару слуг — зомби? — От маминых размышлений мне стало плохо. Отец меня убьет!

— У нас дома и так много прислуги, зачем тебе еще? — Я постаралась воззвать к разуму, но мама уже горела идеей. Теперь ее не остановить.

— Не говори чепухи, как слуг может быть слишком много? Эмма, я тебя очень сильно люблю и скучаю по тебе. Связывайся со мной хоть иногда.

— Конечно, мама.

— До следующей связи, — попрощалась матушка, и я отпустила камень. Сомнений в том, что сейчас она уже ищет необходимый материал для слуг — зомби, лично у меня не было. Зато появились сомнения, поставить ли в известность отца, или пусть мама сделает ему сюрприз?

— А твоя матушка — огонь, она бы точно приковала внимание Камиллы к себе. Может, зря ты отказалась от ее помощи?

— Нет, я сама справлюсь. — Если провести свекровь было тяжелым испытанием, то маму — почти невыполнимым. Моя мама наверняка бы узнала всю правду о моей семейной жизни, и я даже не знаю, как бы она отреагировала на наш договор. А рисковать я не хочу. Совсем.

За ужином атмосфера была лучше, чем за завтраком. Милли по обыкновению щебетала, рассказывая о своих приключениях за день. Ее истории веселили нас, и все искренне улыбались. Когда настало время десерта, я заметила странные взгляды, которые свекровь кидала то на меня, то на Нейтана. Муж невозмутимо пил чай и изредка поглядывал на меня.

— Леди Эмилия, я хотела бы поделиться с вами счастливейшей новостью. Леди Вирджиния герцогиня Дронтон и леди Эсни графиня Френгронт в тяжести. Весной обе женщины станут матерями. Правда, замечательная новость? — Улыбаясь, свекровь смотрела на меня. Вроде бы обычный светский разговор, но о подтексте сказанного не догадается лишь глупец.

— Вы правы, я завтра же напишу им поздравительные письма, — с вежливой улыбкой ответила я и сделала глоток чая. Совершенно не почувствовав вкус напитка, я повторила попытку. Мои мысли витали в воспоминаниях: горячие губы мужа, его руки на моей груди, наши стоны. И то сладостное чувство, что я испытала в его объятиях.

— Обе пары зачали дитя в брачную ночь. — Графиня пристально посмотрела в лицо сыну, но тот лишь улыбнулся краешком губ. Женщина нахмурилась и перевела свой взгляд на меня. Мои щеки запылали еще сильнее.

— Леди Эмилия, я могу вас попросить почитать Милли сказку на ночь? — сладким голосом поинтересовалась свекровь. Возможность сбежать с ужина прямо сейчас — лучший подарок судьбы. Спасибо тебе, Нирта!

— С радостью. — Я кивнула Милли, и девочка послушно спустилась со стула. Взявшись за руки, мы покинули комнату, оставляя мать с сыном наедине.

Нейтан

— Так в чем проблема, Нейтан? — спросила мама, едва дверь закрылась.

— Я не понимаю, о чем ты.

— Не придуривайся, сын. Я внимательно следила за тобой и Эммой. Ты холоден с ней, не оказываешь знаков внимания. — Мама смотрела с укором, я же не знал, что и сказать. К таким откровениям я не был готов.

— Матушка, мы за столом, да еще и с Милли. Что ты мне прикажешь делать? Читать стихи?

— Нет, но комплимент мог бы и сделать. А также бросить пару страстных взглядов!

— Каких взглядов? — опешил я. Неужели это говорит моя мать, ярая приверженка этикета?

— Мне что, тебя учить надо? Ты хоть понимаешь, что через месяц она будет в академии? И поверь, там ей и комплимент скажут, и букет цветов подарят, а может, и еще…

— Довольно! — оборвал я маму резче, чем следовало. Просто в моей голове стали оживать ее слова. — Эмма хочет учиться, а не общаться с поклонниками.

— Ну да. Помнится, ты тоже в академию шел за знаниями. — Мама усмехнулась, а я вспомнил свое обучение: о заданиях мы думали далеко не в первую очередь. Хорошо хоть Эмма будет ночевать дома.

— Или ты надеешься, что брат за ней присмотрит? — Мамино предположение разозлило меня, я вспомнил, как Эмма улыбалась Адаму, как говорила, что будет рада его компании. Ну уж нет!

— Нет, Адаму и своих хлопот хватает, ни к чему его отвлекать.

— Я тебя предупредила, а ты…

— Я внял твоим словам, — отрезал я, прекращая этот допрос.

— Вот и хорошо. Мы завтра с Милли отправимся на конную прогулку после завтрака, а вам с Эммой не помешает провести время вдвоем.

— Пикник тебя устроит? — позволил я себе сарказм. Мама, конечно, здесь ни при чем, я злился на себя, точнее, на чувства, которые во мне вызывала Эмма.

— Меня устроит внук. — Мама встала из — за стола и подошла ко мне. — Спокойной ночи, сын. — Легкий поцелуй в щеку, и я словно нырнул в детство, когда мама была мягкой и нежной. Не верится, что она такой была когда — то. Измена отца очень ее изменила. Впрочем, предательство всегда оставляет свой след, мне ли этого не знать?

* * *

Тихонько прикрывая дверь в детскую, я попятилась спиной в коридор. А повернувшись, подпрыгнула на месте от неожиданности, хорошо хоть не вскрикнула, а то могла бы и Милли разбудить.

— Не стоит так красться! — прошипела я мисс Верон.

— Ой, а ты, цветочек, еще и злиться умеешь, — улыбнулась Арика.

— Не называй меня так! — все так же шепотом возразила я, удаляясь от комнаты девочки, быстро шагая по коридору.

— Не злись, Эмма, мне скучно в кабинете сидеть одной. Ты не приходила, и я решила тебя найти.

Я молча шла дальше, не обращая внимания на женщину. Свернув за угол, я уже подошла к двери в свою комнату.

— Тебе ведь нужна моя помощь, чтобы избавиться от корсета? — Мисс Верон перегородила мне путь. Мне не оставалось ничего, кроме как, скрипя зубами, выдавить из себя:

— Буду благодарна за оказанную услугу.

— Настолько благодарна, что расскажешь мне, как прошел ужин? — Я смерила женщину хмурым взглядом. — Нет так нет. Если честно, мне и не интересно даже. — Я так забылась, что фыркнула в ответ, ясно давая понять, что не верю ни слову Арики. Куда же подевались мои манеры?

К моему удивлению, женщина не обиделась, а весело рассмеялась и открыла дверь в покои.

Избавившись от корсета, я вдохнула полной грудью. Арика достала полупрозрачную кружевную ночную сорочку.

— Что это? — Я кивнула на кровать, где лежала рубашка: — Я не надену такую сорочку! Достань мне ту, в которой я была вчера.

— Она отдана прачкам, — спокойно возразила женщина.

— Значит, найди другую или позови Марту, она знает, где лежат мои вещи.

— Не думаю, что она тебе поможет, — пряча улыбку, заметила мисс Верон.

— Отчего же?

— Вчерашний переезд оказался слишком поспешным, и некоторые вещи были утеряны. — Я застыла, глядя на Арику. Если это шутка, то совсем не смешная. Я снова посмотрела на ночную сорочку. С предыдущего раза она не изменилась: полупрозрачный шифон, украшенный кружевом.

— Я не надену это.

— Я вот тоже считаю, ни к чему эти формальности, обнаженной гораздо лучше.

Схватив сорочку, я поспешила в ванную, опасаясь, что и эта хрупкая защита исчезнет.

В кровать я забралась только после того, как, выглянув из ванной, поняла, что нахожусь в покоях одна. Закутавшись в одеяло до самого подбородка, я мечтала заснуть как можно скорее. На удивление, мои мечты исполнились довольно быстро, но то, что мне снилось, было немыслимой пыткой. Легкие прикосновения обжигали. Живот отяжелел от приятных ощущений, а тело выгнулось дугой, требуя ласки. Я не желала таких снов, но они приходили ко мне все чаще и с каждым разом становились еще ярче.

Проснувшись поутру, я чувствовала себя ужасно распутной женщиной, а присутствие Нейтана в кровати смущало еще сильнее. Его рука лежала на моем животе, а дыхание щекотало шею, мужчина уткнулся носом в мои волосы, а я боялась пошевелиться и разбудить его. Через минуту — другую паника покинула меня, и я расслабилась. Близость мужчины была приятна, аромат его тела мне нравился, и я решилась распробовать это чувство, когда тебя вот так обнимает мужчина. Прикрыв глаза, я вдыхала это ощущение. К сожалению, мой эксперимент не продлился долго, через несколько минут муж проснулся. Нейтан осторожно убрал свою руку с моего живота и аккуратно отодвинулся от меня. Как жаль, что я не проснулась раньше.

Затаив дыхание, я прислушивалась к шагам мужа, а когда хлопнула дверь, сладко потянулась на кровати. Откинув одеяло, опустила босые ноги на пол. Окна были зашторены, и в комнате стоял полумрак, а мне хотелось солнца, света и ветра! Приблизившись к окну, я отдернула шторы, пуская солнечные лучи в спальню. На душе было светло и легко, хотелось петь и танцевать, но какая благородная девица танцует в спальне полуголой? Точно не я, а жаль. С тихим вздохом отвернулась от теплых лучей солнца и чуть не застонала в голос. В дверях стоял Нейтан, его взгляд был прикован ко мне. Вспомнив, как выгляжу, я растерялась, не зная, что именно прикрыть и чем. Взгляд упал на кровать, и я, сдернув одеяло, притянула его к груди.

— Доброе утро. — Несмотря на пылающие щеки, я постаралась улыбнуться.

— Прости, Эмма, не знал, что ты уже проснулась. Хотел оставить тебе записку, но сейчас в ней уже нет нужды. После завтрака, когда мама с Милли отправятся кататься на лошадях, мы с тобой поедем на пикник. Вчера мама высказала недовольство, что мы слишком мало времени проводим наедине. Собственно, поэтому наш пикник перерастет в небольшое приключение. Я планирую вернуться ближе к ужину. Имей это в виду. — Мужчина повернулся, собираясь покинуть покои, но, вспомнив, растерянно добавил: — Ах да, совсем забыл. Я возьму с собой работу, так что развлекать тебя разговорами не смогу. Не забудь взять с собой книгу.

— Хорошо, — кивнула я, сдерживая слезы, что стояли у меня в глазах. Он даже не хочет побыть со мной наедине! Узнать меня поближе, подружиться… Что за чурбан! Холодный и бездушный чурбан!

Прижимая книгу к груди, я рассматривала природу вокруг. Сидя на холме, я видела как на ладони всю красоту графских угодий. Пышные зеленые шапки деревьев были разделены дорогами и тропками, а на севере и вовсе бежала змейкой речка. Недалеко от нее я приметила деревушку, где жили местные селяне, которые и трудились на землях моего мужа.

Все, что я могла увидеть от деревни, — это крыши домов и башню часовни, остальное закрывали кроны деревьев. Интересно, как живут селяне? Вольготно ли им?

В детстве я мечтала о простой жизни, в которой не приходилось бы часами наряжаться, а затем сидеть в неудобных душных платьях на скучных обедах и ужинах. Вспоминая прежние времена, я почувствовала духоту и сделала глубокий вдох полной грудью. Хоть сейчас на мне и простое платье без корсета и высокого воротника, но в нем все равно душно. Погода была безветренная, ни один листочек не шевелился, единственное, что спасало — это тень от дуба, под которым мы устроились. Спина уже ныла от долгого сидения, и я взглянула на Нейтана. Он все так же, хмуря брови, читал какие — то письма и изредка делал заметки у себя в блокноте. За все то время, что мы уже тут, он обронил всего несколько фраз. Мне было обидно, но что я могла ему сказать? Мы оба согласились на фиктивный брак. Глупо теперь что — то требовать от мужчины, тем более если я ему безразлична. Горько усмехнувшись своим мыслям, я решила, что раз Нейтан настолько увлечен работой, то и терпеть боль в спине дальше глупо. Он все равно не смотрит на мою осанку, так что, отбросив все формальности, я прилегла на одеяло.

Вспомнив детскую забаву, принялась разглядывать пушистые облака. Когда по небу проплыла тучка в виде мышки, я улыбнулась. Надо же, даже серенького цвета, как и грызун! Но когда вслед за ним я заметила облако, похожее на жирного кота, то звонко рассмеялась, забыв, что нахожусь не одна. Очень трудно помнить о компании, когда твой собеседник увлечен чтением, а не тобой.

— Что так развеселило тебя, Эмма? — отозвался муж, складывая в стопку бумаги на одеяле. Недолго думая, он лег рядом. Его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего, а холодные серые глаза, прищуриваясь, рассматривали небо. Великая Нирта! Мои щеки пылали. Одно дело лежать вдвоем в огромной кровати ночью и совсем другое — так близко, рядом, при свете дня.

— Хм… не пойму, серый камень и белый кораблик? — неуверенно предположил Нейтан, улыбаясь краешком губ.

— Серый камень похож на мышку, смотри, вон ушки, а этот небольшой шлейф похож на хвостик.

— Странная у тебя мышка, Эмма, но допустим, — согласился мужчина, переворачиваясь на бок и смотря мне прямо в лицо. — Мне не терпится узнать, чем же показалось тебе белое облако?

— Котом. Жирным, наглым котом, который охотится за мышкой. — Игнорируя близость мужа, я вновь глянула на облако. Разве оно похоже на корабль?

Теплые пальцы притронулись к моей щеке, очерчивая контур. Затаив дыхание, я перевела взгляд на Нейтана. Он смотрел на мои губы. Сердце забилось чаще. Именно так смотрели на героинь мужчины во всех любовных романах, которые я прочла. Неужели он меня сейчас поцелует?

Сильный порыв ветра, взявшийся из ниоткуда, подхватил записи Нейтана и понес вслед за собой по холму. Подскочив, мужчина принялся собирать бумаги. Погода начала портиться на глазах. Воздух резко стал холодным, а небо затянула пелена.

— Будет гроза! Нам лучше поторопиться. — Подходя ко мне, Нейтан складывал бумаги в сумку, я же принялась собирать все с одеяла. Хорошо, что мы так и не успели перекусить, корзина с едой осталась нетронутой, а то забот у меня бы прибавилось. Тем временем послышались первые раскаты грома.

— Мы не успеем добраться до дома, — взглянув на небо, сказал Нейтан, и, словно в подтверждение его слов, с неба упали первые капли дождя.

Не медля ни минуты, мужчина усадил меня на коня и сам запрыгнул на своего. Держась рядом, мы поехали по дороге, которая вела вниз с холма.

— Тут недалеко есть домик охотника. Грозу лучше переждать там. — Спускаясь с холма, Нейтан махнул в сторону долины. Присмотревшись, я увидела небольшой домик вдали от высоких кленов и огромных дубов. Дождь перерос в ливень, вода лилась стеной. Хоть до домика было и недалеко, но когда я переступила его порог, на мне не было ни одной сухой вещи. На Нейтане тоже. Замерев на пороге, я смотрела на пол. Точнее, на то, как рядом с нами растекалась большая лужа.

Судя по всему, мужчина тоже это заметил, поэтому начал снимать с себя вещи.

Опешив, я смотрела на Нейтана широко раскрытыми глазами.

— Что ты делаешь?! — еле подобрав слова, возмущенно воскликнула я, когда Нейтан, сняв камзол и рубашку, взялся за штаны.

— Раздеваюсь, и тебе, Эмма, тоже не стоит стоять в мокром. Снимай все живо!

— Что? Ну уж нет! Ты что, не можешь просто высушить нас? В жизни не поверю, что ты не знаешь этого заклинания!

— Ну, верить или нет — дело твое, но нет, Эмма, я его не знаю. Если говорить точнее — не помню. Я же не бытовой маг, и моя стихия не огонь, дорогая.

Затаив дыхание, я смотрела на широкие плечи мужа, его ровную спину и ягодицы, как он, шлепая ногами по полу, двигался к кровати. Когда он схватил два одеяла и направился с ними ко мне, я не сразу догадалась, что он задумал, любуясь голым торсом мужчины.

— Эмма, если ты не разденешься сама, я тебе помогу, — без тени улыбки заявил мужчина, кутаясь в одно из одеял.

— Я сама, отвернись, — прошептала я осипшим голосом.

Нейтан быстро кивнул и тут же отвернулся. Слава Нирте, никаких споров!

Мокрая ткань стала тяжелой и сильно облепила тело. Ряды мелких пуговок на спине не поддавались моим трясущимся рукам. Помучившись еще несколько минут, я сдалась.

— Ты не мог бы мне помочь с платьем?

Мужчина повесил одеяло на стул и подошел ко мне сзади. Его пальцы легко справлялись с задачей, словно он каждый вечер так раздевал женщин. От подобной мысли мои щеки вспыхнули еще сильнее, а память услужливо подбросила картины из воспоминаний о нашей близости. Отгоняя эти мысли, я мотнула головой, и несколько локонов упали на уже голую спину. Подобрав волосы, Нейтан перекинул их вперед, а затем его пальцы прошлись по позвоночнику. Теплая волна проследовала за его прикосновением, и я непроизвольно выгнула спину.

— Думаю, дальше ты справишься сама, — хрипло ответил Нейт, отходя от меня.

— Благодарю.

Подхватив связку дров, мужчина решительно направился к небольшому камину у стены. Я же, стянув платье и хорошенько отжав его, замоталась в одеяло. Стало намного теплее, если бы я еще сняла нижнее белье, было бы лучше, но позволить себе подобное я не могла. Увидев толстую нитку, которая проходила почти через всю комнату, я тут же набросила на нее свое платье и вещи Нейтана. Не уверена, что они высохнут быстро, но все же.

— Переночуем здесь, наши вещи промокли, а стихия разошлась не на шутку, — отозвался Нейтан, разводя огонь.

Подойдя к окну, я взглянула на серое небо. Хмурые тучи заняли весь его простор, закрыв солнце. Несмотря на то что время было ранним, не более трех часов пополудни, казалось, что приближается вечер. Тяжелые капли дождя, бившие по стеклу, и вовсе играли колыбельную, клоня меня в сон. Пройдясь взглядом по комнате, я остановилась на единственной кровати. Очень узкой кровати. Наши тела будут слишком близко.

— Нам необходимо выпить горячего чая.

— Я поищу. — Направившись к полке с посудой, я наступила на край одеяла и едва не упала.

— Все хорошо? — обеспокоенно спросил Нейтан, повернувшись ко мне.

— Да, — смущенно ответила я, просматривая баночки на полке, — только здесь одни специи, а вот чая нет.

— Что ж, нам с собой наверняка положили бутылочку вина. — Пружинистой походкой муж направился за корзиной.

Попивая теплое вино со специями, я чувствовала, как мое тело согревается изнутри, мышцы расслабляются, а меня наполняет ощущение легкости.

— Нейтан, когда мы говорили в саду, ты сказал, что тебе не нужна жена. Почему? — Слова сорвались с моих губ быстрее, чем я успела осадить свое любопытство.

— Моя жизнь меня полностью устраивает, я не хочу ничего менять, идти на уступки, жертвовать чем — то. Не каждая женщина согласилась бы на фиктивный брак, и я благодарен всем богам, что моей невестой Император выбрал именно тебя.

Сделав очередной глоток согревающего напитка, я смотрела на огонь в камине. Треск поленьев и мягкий полумрак наполняли временное жилище уютом. Слова Нейтана задевали меня.

— Нейтан, неужели в браке ты видишь только неудобства? И потом Милли нужна мама и…

— Ты желаешь нарушить договоренности? Тебя больше не устраивает фиктивный брак? — Напор мужчины заставил меня растеряться. Нейтан не сводил глаз с моего лица, и я не могла понять его чувства. Он злится или…

— Нет, дело не в этом, я просто хочу понять тебя и наше совместное будущее. Я полюбила Милли и хочу стать для нее мамой, если ты мне позволишь это.

— Это лишнее, Эмма. Когда ты покинешь нас, Милли будет больно. Тебе лучше сосредоточиться на учебе в академии.

Быстро кивнув, я поставила бокал и подошла к окну, стараясь скрыть свою обиду. В небе сверкнула молния. Моя стихия. Захотелось открыть окно и вдохнуть воздух, но я сдержала порыв.

— Гроза не прекращается, — заметила я, все так же глядя в окно.

— Да. — Голос Нейтана прозвучал так близко, а его руки обняли меня за плечи.

— Ты вся дрожишь. — Объятия мужа стали крепче, он притянул меня к себе. — Может, еще вина?

— Нет, захмелею. — Я положила голову на плечо мужчины, а руки Нейтана уже держали меня за талию. Даже сквозь одеяло я чувствовала их тепло на своем теле. Его нежность, забота, близость — все было слишком. Особенно если брать во внимание, что я фиктивная жена на временной основе. Если это так, то к чему эта забота, объятия? Зачем он так себя ведет? Я же могу влюбиться. От этой мысли стало страшно. А ведь еще месяц назад я считала его хамом и недостойным мужчиной…

Вырвавшись из объятий, я, подхватив блокнот, вернулась обратно к камину.

— Я почитаю у огня. — Голос был сухим, поэтому я притянула бокал с вином и сделала еще глоток. Стараясь не смотреть на Нейтана, я пыталась разобрать записи свекра. Первые полчаса мне это удавалось плохо, я постоянно перечитывала предложения и фразы, но затем успокоилась. Возможно, вино помогло, а возможно, безмолвие Нейтана, который занимался своими записями.

Когда я проработала уже несколько часов, мой живот громко заявил, что его пора кормить. Срочно! И то вино, что я попивала весь вечер, хоть и вкусное, но мне требуется что — то посерьезнее.

Покраснев до кончиков волос, отложив блокнот, я подошла к корзине и принялась доставать кулинарные шедевры мисс Фросс. Женщина постаралась на славу! Сыр, буженина, вяленое мясо, несколько пирогов, мои любимые тарталетки с паштетом и несколько салатов. Выставив все это богатство на стол, я принялась сервировать его.

— Тебе помочь? — Мужчина встал, собирая записи и складывая их в свою сумку.

— Открой, пожалуйста, еще бутылку вина, — попросила я, заметив, что мой бокал почти опустел.

Ужин оказался замечательным, пироги — превосходными, а Нейтан — интересным собеседником. Позабыв про все приличия, я громко смеялась над очередным его рассказом. От вина и тепла из камина мне стало уже жарко. Дождь барабанил по крыше, наигрывая простую мелодию, бревна трещали, дополняя ее, а мне совсем не хотелось спать, хотя мысли уже путались знатно. Кажется, я все же захмелела.

Поднявшись со стула, я хотела прибрать со стола, но мои ноги почему — то потеряли опору. Оказавшись на руках у Нейтана, обняв его за шею, я уткнулась носом в его волосы. Их аромат ударил мне в нос, и все закрутилось. Мужественный, настойчивый, уверенный в себе победитель — именно таким сейчас представился Нейтан, или он таким и был всегда…

Опуская меня на кровать, Нейтан хотел уйти, но я потянула его на себя. От неожиданности мужчина потерял равновесие и упал, я же, прижавшись к нему, вдыхала любимый аромат.

— Эмма…

— М — м — м… ты так пахнешь, не уходи.

Горячие губы обожгли меня. Поцелуй, полный страсти, желания и отчаяния, закружил меня в водовороте ощущений. Не отдавая себе отчета, я просто прижалась к мужчине, вторя ему, открывая губы и пробуя на вкус его поцелуи. Одеяло мешало, и я, не раздумывая, скинула его с широких плеч мужа, а он прервал поцелуй и раскрыл часть моего. Под горячим взглядом Нейтана я вся пылала, но не от стыда, а от ожидания. Мое тело помнило прошлые ласки мужа и уже ожидало их. Теплая ладонь накрыла одну из моих грудей и мягко сжала. Нежные круговые движения, которыми его палец слегка теребил мой сосок, — и я выгнулась дугой, а с моих губ сорвался стон. Он помог Нейтану отбросить последние сомнения, и рука мужа потянулась к моей сорочке, которая спустя мгновение слетела с моего тела, оставив меня абсолютно нагой.

— Ты прекрасна, Эмма, — прошептал Нейтан, склоняясь надо мной.

Мои губы распухли от поцелуев, низ живота потяжелел, а между ног было очень горячо. Я словно в агонии выгибалась навстречу каждой ласке и стонала.

Мягкие губы мужчины неспешно ласкали меня, рисуя дорожку от груди к животу, а затем ниже.

— Нейтан! — вскрикнула я, когда губы мужчины начали целовать меня в самом запретном месте.

— Тебя там еще никто не ласкал? — усмехнулся мужчина, мягко укладывая меня обратно на подушки. В моих глазах была паника, все, что я могла, — это лишь мотать головой.

— Это очень приятно, тебе понравится, цветочек, — шепнул мужчина и поцеловал меня в живот, а затем его губы вернулись туда, где быть они не должны. Или должны?

Его язык и губы делали невероятное, я уже не стонала, а, кажется, подвывала и о чем — то просила. Невыносимая пытка, сумасшедшая и просто невероятная.

Когда лицо Нейтана оказалось вблизи моего, я уже потеряла связь с реальностью, но смогла увидеть довольную улыбку мужчины и даже улыбнуться в ответ.

— Какая же ты сладкая и страстная. — Гладя меня, его руки опускались все ниже.

Когда они дошли до бедер, Нейтан крепко сжал их, и я почувствовала что — то горячее и пульсирующие там, где совсем недавно были его губы.

Я сама подалась вперед, и мужчина двинулся мне навстречу, одним движением он наполнил меня всю. Резкая боль отрезвила, а мой вскрик заставил остановиться и мужа.

— Ты девственна? — удивленно прошептал Нейтан. — А как же твой жених?

Боль отступила. Я чувствовала его в себе — потрясающее ощущение. Тело требовало разрядки, оно помнило то ощущение эйфории, что испытало в брачную ночь. Я не понимала, о чем говорит Нейтан, мои мысли были заняты другим. Я осторожно качнула бедрами вперед, боли не было. Зато с губ мужа слетел стон. Интересно. Я качнула бедрами еще раз, но сейчас я смотрела в лицо Нейтану. Растерянный, обеспокоенный, такой настоящий… С тяжелым вздохом муж прикоснулся к моим губам. Этот поцелуй был нежным, очень нежным. А в такт ему Нейтан начал осторожные движения. Обняв мужчину, я просто плыла в своих ощущениях, не понимая до конца всего. Мне просто хотелось, чтобы это не прекращалось. Муж увеличивал темп, а я просто сгорала вся! Громкие звуки хлопков, которые издавали наши тела, смущали, но в то же время мне хотелось, чтобы они звучали чаще. Нейтан подхватил мои ноги и закинул их себе на плечи, отчего ощущения стали еще более яркими. Я уже чувствовала приближающуюся эйфорию, а когда палец мужчины начал ласкать меня там в такт члену, который двигался все быстрее и быстрее, я просто перестала дышать. Волна за волной на меня накатывало удовольствие, растягивая ощущения. Мои пальцы впились в простынь, сжимая ее. Это было невероятно! Несколько быстрых движений внутри — и я почувствовала, как пульсирует член Нейтана, извергая в меня семя.

— Эмма, — прошептал муж, уже не совсем фиктивный, ложась рядом и притягивая меня к своему боку, — прости, я не знал, что ты еще не была с мужчиной. Я был бы более нежным.

— Мне было больно лишь вначале, — прошептала я, не зная, куда спрятать глаза. Теперь смотреть на мужчину было стыдно.

— Эмма, я…

— Давай спать.

Не хочу больше ничего слушать! Если он начнет сейчас извиняться или выяснять наши отношения, я просто расплачусь. Пусть хоть одну ночь я побуду просто женщиной рядом с мужчиной, который мне нравится. Всего одну ночь.

 

Глава 7

Графиня Камилла Флеминг сидела за большим письменным столом и гладила его ровную поверхность. Ее глаза были затуманены воспоминаниями. Сколько лет прошло, а будто еще вчера ее муж сидел за этим столом, перебирал свои записи. Словно вчера его глаза горели от азарта и предчувствия нового прорыва в работе. Вечно увлеченный своей работой, он не замечал жену, не разделял ее печали, а теперь и вовсе оставил одну.

— Выходи, Арика, я знаю, что ты здесь.

Оторвавшись от стеклянной глади столешницы, женщина устремила свой взор на одну из ниш.

— Знаешь, но все равно пришла сюда, — выходя из своего укрытия, заявила красивая девушка в белом платье. Она неспешно подошла к столу и грациозно присела в кресло. Сейчас перед графиней была не взбалмошная экономка, а настоящая леди с безукоризненными манерами. Такой Камилла заметила ее на одном из балов, когда та танцевала с ее мужем.

— Хотела проведать тебя, — улыбнувшись краешком губ, ответила графиня своей сопернице. Сколько десятков лет длилось их противостояние? Уже и не сосчитать.

— Я все такая же, для меня время замерло. Да и ты не изменилась.

Девушка усмехнулась, не сводя глаз с лица той, которую ненавидела, чье место мечтала занять.

— Мир изменился, Арика, — чуть наклонив голову, заметила женщина. — Мне нужна твоя помощь.

Неожиданное предложение. Бывшие враги идут на перемирие?

— Предлагаешь забыть прошлое?

— Отпустить, — поправила графиня и, кивнув на портрет на стене, грустно добавила: — Его не вернешь.

Обе женщины рассматривали любимые черты мужчины, изображенного на холсте. Грустные улыбки и печаль в глазах обеих делали их похожими друг на друга. Общая боль и радость объединяли.

— Но есть Нейтан.

Арика печально улыбнулась, глядя на бывшую соперницу.

— Да, и мы обе любим его. — Женщина кивнула.

— Любим, — подтвердила Арика.

— Этот брак. — Графиня вздохнула. — Я не пойму: что с ним не так?

— Они играют, Камилла, — не без улыбки ответила мисс Верон.

— Хм — м… тогда надо, чтобы они заигрались.

Графиня Флеминг быстро нашла выход и кивнула сообщнице:

— Ты согласна со мной?

— Не думала, что когда — нибудь соглашусь с тобой, но этот день настал.

Выражая подтверждение кивком, Арика спросила:

— Гроза — твоих рук дело?

— Арика, я же не всесильна! — рассмеялась женщина. — Небольшая молния, дождь — да, но гроза на полдня! Ты мне льстишь.

— Не просто так ты настояла на пикнике. — Рассуждая вслух, Арика не сводила глаз с лица Камиллы. Блеск в глазах выдавал, что она все — таки что — то сделала.

— Не просто, и очень надеюсь, что моя хитрость удалась, но узнаем мы это только тогда, когда они вернутся.

— Они вернулись час тому назад, — поделилась новостями Арика, вспоминая, как Эмма с Нейтаном въезжали во двор, как бережно Нейтан снимал Эмму с лошади и как краснели щеки девушки. Их взгляды, прикосновения — на пикнике произошло что — то, изменившее их отношения. Что бы это ни было, Камилла определенно помогла.

— Отлично. Через пару дней прибудет Адам, немного ревности Нейтану не помешает, — чуть ли не потирая руки, сказала Камилла, но ее радостное настроение исчезло, стоило услышать замечание собеседницы:

— Мне не нравится, что ты сталкиваешь моих сыновей между собой.

— Наших, Арика, — поправила графиня. Сейчас она была похожа на волчицу, готовую воевать за свое до последнего вздоха. — Они и мои! Пусть не по крови, но я их воспитала и люблю.

— А они любят тебя, — грустно заметила Арика, теребя подол платья. — Я лишь навязанный довесок к наследству, незаконченный эксперимент их отца, которому они обязаны предоставить уголок в их доме, но не в сердце.

Сколько слез пролила Арика, издали наблюдая за своими мальчиками, но не смея подойти и обнять! Не было и дня, чтобы она не жалела о своем выборе. Самый страшный ее грех, самая большая ее боль.

— Ты хочешь рассказать им правду?

Тихий вопрос в тиши кабинета испугал, отогнав печаль и сожаления.

— Нет! Никогда!

Схватив за руку женщину, Арика и просила, и угрожала:

— И ты не смей, слышишь, Камилла!

— Не скажу, — пообещала графиня. Накрыв руку соперницы своей, она приободряюще сжала ее: — Я так же боюсь правды, как и ты.

— Как Адам? Расскажи мне о нем, он так редко бывает здесь, — тихо попросила Арика. Ее глаза блестели от слез, но она не опускала взгляд.

— Он так похож на Ирвина. — Теплая улыбка украшала графиню. — Весь в работе, экспериментах и своих адептах.

Печальным тоном она пожаловалась собеседнице:

— После той истории с графиней Вельски он не стремится к отношениям.

— Я слышала, она опять сбежала от жениха. Не только Адаму выпала такая честь, — хмурясь, заметила Арика. Ей до сих пор было непонятно, как могла Катиона так поступить с ее сыном. А главное, Арика действительно поверила ей! Казалось, девушка искренне любит Адама. Как же ловко она всех провела!

— Да, на этот раз она не просто бросила жениха, но и воспротивилась воле Императора. — Графиня покачала головой. — А это уже измена.

— Долетается эта птичка.

Арике было совсем не жаль девушку, в отличие от Камиллы, которая почему — то встала на ее сторону:

— Как бы я ни относилась к ней, но не считаю ее глупой, думаю, у нее были серьезные причины для этого.

Арика внимательно смотрела на собеседницу, ловя каждое ее слово, мимику, жесты… Камилла что — то знает.

— Может, она поняла, что любит Адама? — предположила мисс Верон, следя за реакцией графини. Женщина тут же попыталась скрыть улыбку и небрежно пожала плечами, что выглядело, скорее, спланированно, чем непринужденно.

— Может, только боюсь, он ее не простит.

— Любовь прощает многое, возможно, и это сможет, — заметила Арика, и обе женщины опять взглянули на портрет Ирвина.

Тяжело вздохнув, графиня подошла к окну.

— Я так и не смогла простить Ирвина, хотя любила, — глядя вдаль, грустно заметила Камилла.

— Мне жаль, что так все сложилось.

Ей жаль, действительно жаль. Не потому, что она любила, а потому, что ее любовь сделала несчастными так много людей.

— Мне тоже, Арика. Очень жаль, ведь все мы могли быть счастливыми.

— Если бы не любовь. Мы обе любили его, а он любил тебя и позволял мне любить его.

— Ты не права. — Графиня покачала головой. — Он любил нас обеих, только тебе не признавался в своих чувствах, надеялся, что ты встретишь другого мужчину и полюбишь его.

Арика вздрогнула и замотала головой, отказываясь верить словам Камиллы.

Графиня сняла с шеи цепочку, на которой висел большой камень. Обычно в таком маги прячут воспоминания или послания.

— Держи. — Подойдя к столу, она протянула гладкий прозрачный минерал. — Там его признание тебе, он просил передать перед смертью, а я не смогла. Прости.

Бережно взяв камень в руки, Арика, не сводя с него глаз, растворилась в дымке тумана, оставив графиню в кабинете мужа. Закусив губу до боли, женщина вернулась к окну. Ее лоб прикоснулся к холодному стеклу, но это не помогало. Из ее прекрасных серых глаз потекли слезы. Она оплакивала себя, мужа, Арику и их детей. Она и не знала, что любовь может быть такой жестокой и разрушающей.

* * *

Работа помогала мне отвлечься от мыслей о муже, хотя улыбка все равно не сходила с моего лица. Просматривая записи, я запомнила нужные ингредиенты для первого этапа ритуала. Чувство эйфории окрыляло, добавляло сил и энергии. Я почти летала по лаборатории, выставляя пузырьки и раскладывая травы. Неужели я влюбилась в собственного мужа? Эта мысль и пугала, и дарила надежду. Вспомнив выражение лица Нейтана поутру, его ласковое прикосновение и бережный поцелуй, я вновь почувствовала ту нежность и заботу, которой окружил меня муж. Не было серьезного разговора, не было клятв или обещаний, был шанс, который мы дали друг другу. Между нами пробежала искра, которая зажгла маленький огонек. Мы не торопились подбрасывать дрова, давая возможность ему окрепнуть. Нейтан хотел поговорить о будущем, новом будущем, но я испугалась и попросила его не торопиться. Может, зря я поддалась страху?

В работе артефактора спешка могла стать фатальной ошибкой, думаю, в любви так же.

Сделав последние пометки в блокноте, я подошла к самому предмету, который избрал мой свекор в качестве артефакта. Изысканный кулон: изумруд овальной формы, заключенный в золотые оковы с одной стороны и тонкие нити золота с другой. Очень тонкая работа мастера. И сам камень не так прост. Минутку… Это же не изумруд. Это зеленый бриллиант! Но их всего камней десять, не больше, на всю империю. Как граф Флеминг смог найти такой редкий и дорогой камень?

— Это мое родовое украшение. — От голоса мисс Верон я вздрогнула. Как давно она здесь? — Оно передавалось от матери к дочери, — не заметив моей тревоги, продолжила свой рассказ Арика, — но недолго. Я так и не родила дочь. Передать было некому.

— Очень красивая и ценная вещь. — Погладив кулон, я поинтересовалась: — Как она попала к вам в руки?

— Все просто, — усмехнулась женщина и присела в кресло. — Моя бабка была любовницей Императора и родила ему дочь — мою мать. Он в подарок своей незаконнорожденной дочери и заказал этот кулон.

Я опешила. Император имел связь вне брака? Вернее, конечно, имел, но он всегда окружал себя магинями, прошедшими вторую инициацию и не способными зачать ребенка. Все правители строго следовали этой традиции. Поэтому у Императоров никогда не было незаконнорожденных детей.

— Значит, ты внучка бывшего короля и племянница нынешнего.

Если это правда, то слава богам, что у Арики не осталось потомков. Им бы грозила большая опасность. Кровь Императора сильна даже через десять поколений, императорские регалии подтвердят потомка императорского рода.

— Это не важно, — отмахнулась Арика. — Важно, что этот камень может стать моим домом. Я смогу стать покровительницей рода. Женского рода.

Кажется, я поглупела от чувств к Нейтану — никак не могла понять, что пытается мне донести Арика.

— Женского, но я думала…

— Нет, Эмма.

Перебив меня, девушка поднялась с кресла и подошла ко мне вплотную. Она была серьезна как никогда, никаких шуток, улыбок — Арика смотрела мне прямо в душу.

— Когда Милли подрастет, ты наденешь на нее кулон, тогда я стану ее хранителем. Позже Милли передаст кулон своей дочери или внучке. Обещай мне, Эмма!

— Конечно, Арика. Я отдам кулон Милли, не волнуйся.

Она встряхнула волосами и улыбнулась, будто ничего и не было секунду назад. Подхватив один из пузырьков, она поинтересовалась:

— Уже планируешь первый этап ритуала?

Не ожидала от меня такой прыти или сомневается?

— Да, завтра на растущей луне начну, — сказала я, следя за реакцией, но мне не удалось разгадать чувств женщины. Арика была беззаботна или хотела казаться таковой.

— Значит, через месяц мы узнаем, получится ли. — Легкий вздох все же вырвался наружу, показывая волнение. Зря я так поспешила, но, может быть, Арика сама откажется от этой затеи?

— Да, если ты не передумала.

Подтвердив ее предположения, я замерла в ожидании ответа. Тот прозвучал незамедлительно. Арика была полна решимости:

— Нет, я уверена в этом. Не грусти, Эмма, ты словно отправляешь меня за грань, прямо в объятья Карда, — засмеялась женщина, видя мой обеспокоенный взгляд.

Что — то меня смущало в желании Арики стать хранительницей рода. Зачем ей это? Неужели только из — за того, что она дала обещание своему бывшему возлюбленному? Так он никогда не узнает о том, что она его не сдержала. Более того, уйдя за грань, дух Арики успокоится и обретет умиротворение. А когда придет черед души возродиться, она сможет отыскать истинную любовь, родить дочь, о которой говорила. Зачем запирать свою бессмертную душу в камень, привязывать себя навеки к чужому роду? А если она вскоре возненавидит весь род за свое опрометчивое решение? Я не могу так рисковать. Я должна все выяснить.

Забрав из ее рук пузырек, я поднесла его к свету и, старательно хмуря брови, придирчиво рассмотрела жидкость.

— Этот ингредиент не годен. Цвет зелья неровный, уже и осадок небольшой образовался. — Тряся сильнее, я, тяжело вздохнув, заключила: — Необходимо заново варить это зелье, так что первый этап ритуала переносится.

— У тебя получится сварить? — Нотка сомнения чувствовалась в голосе собеседницы, да и я сама сомневалась.

— Я мало практиковалась в этом ремесле и не уверена в своих силах, если быть откровенной. Может, лучше купить готовое в лавке зельевара? — нерешительно предложила я. Арика подхватила эту идею:

— Скоро будет ярмарка в Колдене. Кажется, Милли хотела туда пойти.

— Да, припоминаю. Я поищу это зелье там.

Переписывая название в личный блокнот, я радовалась, что смогла обхитрить женщину. Выиграла время, пусть немного, но мне должно хватить, чтобы добраться до истины. Надеюсь.

— Вот и славно.

Хлопнув в ладоши, Арика улыбнулась и тут же громко воскликнула:

— Эмма, ты же опоздаешь на ужин! Тебе надо срочно привести себя в порядок, времени почти не осталось!

Я никогда не привыкну к таким быстрым переменам в поведении женщины. Едва я успела взять два блокнота — свой и свекра — как мисс Верон уже вытянула меня в коридор.

* * *

Нейтан улыбался, а Милли смеялась и крутила головой во все стороны. Ярмарка пестрела яркими рубахами, громкими зазываниями лавочников и разнообразными товарами. Детвора бегала по нешироким проходам, иногда толкая прохожих, отчего то там, то тут слышались возгласы и обещания наказать непослушных ребят. Те смеялись, а прохожие качали головами и тут же отвлекались на товар, что демонстрировал очередной лавочник. Несколько девушек выбирали у старой ворожеи крема для красоты и краски для лица. Они смущались, хихикали, но продолжали расспрашивать о чем — то старуху. Наблюдая за этим калейдоскопом веселья, я почувствовала, что Милли вырвала руку, лишь когда девочка уже побежала в толпу. Не медля ни секунды, мы с Нейтаном поспешили за ней. Людей было много, все шли неспешно, они неохотно пропускали нас, а я боялась потерять из виду розовую шляпку Милли. Догнать девочку мы смогли лишь у лавки с игрушками. Именно там Милли замерла и, словно зачарованная, смотрела на одну мягкую зверюшку.

— Папа, купи мне ее, — едва заметив нас, попросила малышка, показывая на лилового маленького леопарда. Необычная раскраска у игрушки, и шерсть такая мягкая, словно настоящая. Превосходная работа мастера и дорогой материал. Странно, что такая игрушка продавалась на обычной ярмарке, а не в магазине.

— Если только ты пообещаешь больше так не убегать от нас, — строго ответил муж, хотя вся строгость была напускная — дочери он не мог отказать ни в чем. Да и я не могла злиться на нее.

— Прости, папа, мне показалось, что я вижу огонек, как в той сказке, что рассказывала мне Эмма.

— Наверное, это был солнечный зайчик, — предположила я, улыбаясь маленькой егозе, которая уже гладила леопарда.

— Мы берем ее. — Муж кивнул на игрушку, достал кошель с монетами, вынул один золотой и протянул его лавочнику. Игрушка явно не стоила этих денег, но Нейтан на ярмарке всем давал золотой, не требуя сдачи, ведь Кордон принадлежал роду Флемингов.

— Простите, лорд, но она не продается. — Лавочник не взял монету, хотя было видно, что ему трудно отказаться от нее. — Мастер, который сделал игрушку, просил отдать ее в подарок первому, кто пожелает купить.

Мужчина застыл в ожидании.

— Отдать?

Мы с мужем нахмурились и с подозрением глянули на мягкого леопарда. Почему мастер решил подарить, а не продать свою работу, было непонятно. Что не так с ней?

— Понимаете, достопочтенный мастер Ронкор делал эту игрушку на заказ, но заказчик отказался несмотря на то, что оплата уже была внесена. — Объясняя, лавочник немного запинался. Он видел, что перед ним не простые селяне, а знать. — Честь мастера не позволяет ему дважды продать одно и то же изделие. Он сделал мне большую скидку на свои товары, а я в ответ пообещал выполнить его просьбу, — немного виновато закончил он.

— Папа, я хочу ее, — взмолилась Милли, не сводя глаз с игрушки. Я не знала, как поступить. С одной стороны, пояснения лавочника успокаивали, но с другой — все равно мне казалось, что с игрушкой что — то не то. Однако решение принимать мужу, а не мне.

— Хорошо, мы возьмем игрушку, — решил Нейтан, и лавочник протянул леопарда девочке.

Милли прижала зверька к себе и радостно защебетала:

— Спасибо, папочка, ты самый лучший на свете. — Маленькая подлиза смотрела на отца с обожанием. Как бы ни храбрился муж, было видно, что он поддался чарам дочери.

Нейтан, взяв небольшой мячик, дал лавочнику желанную монету.

— Скоро будет кукольное представление. Пойдем? — Нейтан направился на небольшую площадь в центре ярмарки, где была деревянная сцена.

— Мне надо кое — что купить, я вас догоню. — Мужу не хотелось отпускать меня одну, но Милли уже тянула его за руку, спеша на представление. Нейтану ничего не оставалось, как кивнуть мне и поспешить за дочерью.

Лавку зельевара я нашла быстро, да и покупка нужного зелья не заняла много времени. Лавочник оказался молчаливым: кроме стоимости товара, я не услышала от него ни слова. Странный. Обычно продавцы нахваливают свой товар и стараются посоветовать еще какие — нибудь зелья, поэтому вместо одного пузырька я всегда приносила в лабораторию не меньше пяти покупок. Однако этот лавочник, казалось, и не рад покупателям.

Расплатившись, я поспешила к мужу и дочери, оставив все мысли о зельеваре. В толпе людей шла так быстро, как только могла. Яркий свет ослепил меня, и я на миг прикрыла глаза. Больше раскрыть их не могла. Мои веки словно налились свинцом, и я погрузилась во тьму. Мягкий голос, нежный, чарующий, о чем — то спрашивал меня. Мои губы шептали ответ, но я не могла понять, что происходит, и темнота все так же не отпускала меня. Затем голос смолк, и я осталась одна во тьме. Холодной, вязкой тьме. Я похолодела от ужаса. Вокруг лишь мрак — и больше ничего. Так страшно мне еще не было. Сколько я провела в этом вязком пространстве без граней, не знаю, но внезапно ощутила теплоту, затем темнота стала отступать. Изо всех сил я пыталась раскрыть веки, и наконец мне это удалось. Свет, краски — все было размыто, но главное, что это было.

Вдохнув родной аромат, я поняла, что оказалась в объятиях мужа. Он крепко сжимал меня и шептал что — то. В голове был туман, и звуки вокруг звучали приглушенно, я с трудом их различала. Надо мной кто — то склонился и вложил мне в руку пузырек. Я колебалась лишь секунду. Сделав глоток, сразу почувствовала прилив сил, а через несколько минут мир вернулся ко мне.

— Ты слышишь меня, родная? — спросил Нейтан, глядя на меня с тревогой.

— Да, — прошептала я пересохшими губами.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Уже лучше, спасибо. — Я обернулась к мужчине, что дал мне зелье. Им оказался тот молчаливый лавочник. Как обманчиво бывает первое впечатление о человеке, и как мы спешим с выводами, ничего не успев узнать! Я искренне поблагодарила его, а он лишь коротко кивнул мне в ответ.

— Что произошло, Эмма? — Нейтан был обеспокоен, а я не знала, что ответить, ведь сама так ничего и не поняла.

— Я не знаю.

Ситуацию, как ни странно, прояснил зельевар.

— Ее окружили несколько магов. Я не видел лиц, только спины. Среди них был менталист. Они что — то выведывали у леди, — ответил он. Лишь секунда потребовалась Нейтану, чтобы осмыслить услышанное.

— Эмма, посиди, пожалуйста, здесь. — Муж усадил меня на лавку, где уже сидели перепуганная Милли и притихший Пул. — А я поговорю с мистером Томасом. — Дождавшись моего кивка, Нейтан вернулся к свидетелю нападения, и они, отойдя в сторону, начали свой разговор. Я не слышала ни слова, оба собеседника не отличались эмоциональностью, поэтому понять что — либо было невозможно. Теплая маленькая ручка накрыла мою ледяную. И я перевела взгляд с мужа на дочку.

— Все хорошо, милая, — прошептала я, придвинув девочку к себе. Она же в ответ, крепко прижавшись ко мне, заплакала.

Ее слезы отрезвили меня, исчез туман, и мысли перестали путаться. Центром моей вселенной стала моя малышка. Подхватив свою крошку на руки, я обняла ее и, гладя по кудряшкам, начала тихонько напевать песенку, которую мне пела мама, когда я печалилась или болела.

Милли притихла у меня на руках, ее слезы высохли.

— Мы смотрели на кукол. А потом кто — то громко закричал, что леди в беде. — Снова всхлипнув, Милли прижалась сильнее. — Ты была такая бледная. Я подумала, что ты умерла, — еле слышно прошептала она. Столько страха слышалось в ее голосе, что я готова была самолично убить тех негодяев. И что им нужно от меня?

— Нет, Милли, со мной все хорошо, все прошло. Я здесь, я с тобой, живая.

— И никуда не уйдешь?

— Не уйду.

Поправляя непослушную кудряшку, я улыбнулась Милли.

— Я тебя люблю, — прошептала она, глядя на меня своими большими красивыми глазками.

— Я тебя тоже сильно — пресильно люблю.

По моим щекам потекли слезы. Я так хотела, чтобы Милли приняла меня, и вот чудо свершилось. Мой фиктивный брак подарил мне настоящую семью: я, Нейтан и Милли. Кто бы мог подумать…

Я сидела на стуле в кабинете мужа и рассматривала свои руки, не решаясь поднять взгляд. Нейтан нервничал, и его сослуживец мистер Фрай совсем не помогал мне успокоить его. Те маги, что напали на меня, судя по описанию зельевара, походили на последователей культа Карда. Но если это они, почему же меня не украли? Почему не принесли в жертву богу смерти? Я боялась задать эти вопросы, дабы не рассердить Нейтана сильнее. Он и так уже запретил мне покидать поместье. Боюсь, если спрошу, то он меня из моих покоев не выпустит.

— Ваше сиятельство… — мистер Фрай обратился к мужу, отвлекая его от чтения отчета его подчиненных, которые уже несколько дней расспрашивали всех и в поместье, и в деревне, и в Колдене.

— Мы не на работе, просто Нейт, — поправил старого друга муж и откинул отчет. Наверное, в нем было все то же, что и в предыдущих: никто ничего не видел и не слышал.

— Менталист ничего не нашел. Все, что могли сделать последователи культа, — это лишь раздобыть информацию через леди Эмму.

То, как спокойно и уверенно рассуждал следователь, успокаивало меня, но не Нейтана. Он злился. Я видела это по плотно сжатым губам и нахмуренным бровям.

— Леди Эмилия и сама призналась, что голос задавал ей вопросы, а она что — то отвечала. — Заметив, что следователь ищет подтверждение этих слов, я кивнула, и следователь продолжил рассказывать свои предположения: — Возможно, они хотят напасть на поместье или узнать что — то о тебе. В любом случае это означает, что мы слишком близко подобрались.

Нейтан нахмурился еще сильнее, его не убедили доводы друга, я и сама не была уверена в его предположениях. Хоть в них и имелась логика, но и недочеты были видны даже мне.

— Мой дом защищен как крепость, им не пройти внутрь, — устало ответил муж. — Пул охраняет Милли.

Последняя фраза была обращена ко мне, возможно, Нейтан хотел меня успокоить, но он лишь усилил мою тревогу.

— Не уверена, что он хороший защитник.

Стоило вспомнить, как легко я смогла пленить его в саду, как мне захотелось тут же отправиться к дочери. Убийцы наверняка сильнее меня будут, значит, Пул не помеха.

— Эмма, тогда мы были при дворе. — Вспомнив нашу первую встречу, муж улыбнулся краешком губ, и его взгляд перестал быть таким холодным. — Многие способности Пула были запрещены для использования. Сейчас же я не только сниму запрет, но и дополню несколько новых разработок. С головы Милли и волосок не слетит, не волнуйся.

— Хорошо. — Мой короткий ответ таил в себе многое. Мне хотелось прижаться к мужу, поцеловать его и прошептать, что я в него верю, что он обязательно со всем разберется, но мы были не одни. Мистер Фрай увлеченно рассматривал картину с изображением Нейтана, всем своим видом показывая, что мыслями он где — то далеко.

— А к тебе я приставлю Альву. — Мягкий тембр мужа почти ласкал, его слова не выглядели приказом, скорее, просьбой проявить благоразумие и не упорствовать. — Я заметил, тебе она нравится больше остальных.

— Хорошо. — Я и не собиралась спорить, мне ведь не пять лет, прекрасно понимаю необходимость подобных мер. — Можно я пойду в свои покои? — На самом деле мне не хотелось покидать мужа, но мистер Фрай явно ждал моего ухода, чтобы продолжить разговор. К тому же сказка на ночь сама себя не расскажет. Милли наверняка дожидается моего появления.

— Да, конечно, отдохни.

Спохватившись, Нейтан подошел ко мне, помог встать со стула и, проведя к двери, нежно поцеловал мою кисть. Мои щеки вспыхнули, я все никак не могла привыкнуть к знакам внимания от собственного мужа.

— Все будет хорошо, не волнуйся, Эмма, — склонившись к моему лицу, заверил Нейтан. Тысячи мурашек пробежались по моему телу, и я поспешила покинуть кабинет.

Лежа в ванной, размышляла о случившемся, вновь и вновь прокручивая известные мне факты. Если культу потребовались сведения о доме, то почему они не выбрали для допроса слуг? Они знают больше меня. Может, им нужно было что — то, что знаю только я о Нейтане? Но что? Может, их интересовали наши отношения? Все вокруг только и ждут нашего наследника. Только последователям Карда это зачем? Я обхватила себя за плечи. Может, вся разгадка в этом? Они приносят в жертву магов молнии. Возможно, для ритуала им необходима беременная магиня? Мне стало дурно от этой мысли, но ничего больше не приходило в голову. Кровавые жестокие картины стояли перед глазами, и я умыла лицо, стараясь отогнать их. Отбросив эмоции, постаралась рассуждать здраво.

Если так, то волноваться мне не стоит. Каждое утро я пью зелье, чтобы не понести. Пока у нас все так хлипко в отношениях с мужем, не стоит усложнять все это ребенком. Возможно, мне следовало бы поговорить с Нейтаном, а не пить тайком зелье, но я не была готова к такому разговору. Да и сам Нейтан ничего не говорил, хотя свекровь все так же хотела внуков. Каждый раз муж рассказывал, каким желанным ребенком была Милли. Эти разговоры бередили мое сердце. Хотелось такого же отношения и к нашему малышу. На меньшее я была не согласна.

— Как водичка? Теплая? — спросил Нейтан, войдя в ванную. Он двигался мягко, почти бесшумно, словно тигр на охоте.

— Теплая. — Мои губы расплылись в улыбке.

Услышав ответ, муж начал раздеваться. Я не могла оторвать взгляда от него. Широкие плечи, плоский живот… А еще эта тонкая полоска волос, которая убегала вниз. Штаны слетели на пол, и мой взгляд проследовал вниз. Муж приближался, на его лице была улыбка, а голодный взгляд заставлял мое сердце стучать сильнее. Придвинувшись к краю ванны, я наблюдала, как он забирается ко мне. Мягкая пена растаяла от брызг. Я не смущалась своей наготы. Нет. Я хотела близости. Хотела Нейтана. Сейчас. Поддавшись желанию, я прижалась всем телом к мужу. Наши губы встретились, и начался танец. Танец страсти и желания. Он никогда мне не надоест. С каждым разом мои поцелуи становились все откровеннее. Моя страсть и мое желание срывали все запреты. Я делала то, что хотела. Ведь в любой момент все это могло закончиться. Хоть Нейтан и улыбался мне днем, а ночью страстно ласкал, доводя мое тело до изнеможения, я все равно ловила его задумчивые взгляды и видела, как он бродит по саду, о чем — то думая. Может, он жалеет, что поддался желанию в охотничьем домике? Может, он попросит вернуться меня в свои покои, как только его мать покинет наше поместье?

Эти вопросы мучили меня даже сейчас, когда мое тело плавилось в умелых руках, а мягкие губы мужа терзали мой сосок. Сидя на Нейтане, я выгибала спину и ерзала попой. Его плоть уже была возбуждена, я чувствовала её. Я хотела ощутить её внутри себя, но муж не спешил. Он гладил меня, ласкал и целовал. Невыносимо нежно. От его нежности у меня кружилась голова. Вцепившись в плечи мужа руками, я слегка привстала. Секунда — и я поймала то, что хотела. Нейтан, оторвавшись от моей груди, взглянул в мое лицо. Его глаза были полны удивления, когда я начала скользить вниз, вбирая в себя его. На моих губах заиграла довольная улыбка. Я была хорошей наездницей, а сейчас еще и очень старательной. Очень — очень старательной.

 

Глава 8

Сегодня вечером должен состояться семейный ужин, а завтра поутру свекровь покинет наше поместье. Ее сиятельство леди Камилла вместо обещанной недели задержалась у нас почти на две, но я не хотела, чтобы она уезжала. Я боялась завтрашнего дня, боялась, что исчезнет причина, по которой я все еще могу находиться в покоях мужа. Нейтан, казалось, избегал меня. Уже второй день он спешил на работу, позабыв о завтраке, а возвращался лишь к ужину. Наши ночи были наполнены страстью, но говорили только наши тела — губы молчали.

— Эмма, ты какой будешь чай?

В руках у Милли был крохотный чайничек, а на подстилке стояли такие же маленькие кружки с блюдцами. Рядом со мной сидела фарфоровая куколка, которую подарил Адам, а рядом с дочкой — недавно купленная мягкая игрушка.

— Земляничный, пожалуйста.

Я улыбнулась малышке, наблюдая, как она понарошку наливает всем чай. Старательно, не спеша, едва прикасаясь к стенке чашки носиком заварника, Милли разливала угощение. Моя маленькая леди. Когда — то и мы с сестрами так играли. Вспомнив беззаботное время, я улыбнулась шире.

— Вот так.

Улыбаясь, Милли отставила заварник и поправила кукле платьице.

— Не правда ли, чудесная погода нынче? — Милое личико было серьезным и сосредоточенным. Я, подавив смешок, ответила как можно чопорнее:

— Вы правы, юная леди. Погода и правда на диво хороша. Столь теплые деньки будто нарочно созданы для пикников.

— О Эмма, я так рада, что мы устроили пикник! — воскликнула малышка, позабыв о своей роли. Мне тоже не хотелось играть, следуя правилам этикета.

— Смотри, на цветок села бабочка.

Чудесная пестрая красавица сидела на васильке и хлопала своими крылышками. На лице у дочки легко читалось восхищение. Детское, такое искреннее восхищение обычной бабочкой.

— Она настоящая красавица, — прошептала Милли, боясь, что спугнет бабочку.

— Настоящая красавица — это ты. — Я не удержалась и погладила ее по кудрям.

— Мисс Фросс говорит, что я стану очень красивой, когда подрасту, и папа потеряет покой, оберегая меня. А мистер Фросс говорит, что папе нужно скорее обзавестись сыновьями, тогда они смогут спать по очереди.

— Уверена, папа сможет защитить тебя и без братьев.

— Но тогда он не сможет спать и будет сильно уставать, — нахмурилась Милли. — Ты не хочешь подарить мне братика?

— Милли, все не так просто, как кажется. Понимаешь…

Я не успела объясниться, как в глазах малышки появились слезы.

— Бабушка была права, ты не любишь папу и не хочешь сделать его счастливым. Ты хочешь только уехать от нас в академию! — зло воскликнула девочка, глядя на меня своими печальными глазками. Хотя злости в них не было, скорее, обида и непонимание. Обняв дочку, я поцеловала ее в макушку. Как же мне хотелось ее утешить, сказать, что я подарю ей и братика, и сестричку, но я не хотела лгать. Я не знала, что ждет меня и как долго продлится наш брак с Нейтаном. Захочет ли он от меня ребенка, или тот станет для него обузой?

— Милли, конечно, я люблю вас: и тебя, и папу, — искренне заверила я дочку, — и очень хочу, чтобы все мы были счастливы.

Ни слова лжи, это была моя правда. Страшная правда, от которой сжималось сердце.

— Правда? — В глазах Милли появилась надежда, а на губах робкая улыбка. — И ты не уедешь в академию? Не бросишь нас?

Самые страшные вопросы, и я не могу смолчать или обмануть, иначе Милли больше никогда не будет мне доверять.

— Милли, моя учеба в академии не помешает мне любить тебя и папу. Обещаю.

Милли кивнула, принимая мое обещание, и обняла меня. Эти объятия дарили мне силу и веру. Ради Милли, ради самой себя мне нужно влюбить в себя Нейтана. Что бы ни было в прошлом, я смогу сделать его счастливым. Всех нас. Даже леди Камиллу. Теперь и я хотела ребенка от мужа.

— Леди Вайлет, куда же вы упали? — Смеясь, Милли поправила лилового леопарда и погладила его по спинке.

— Красивое имя, — заметила я, глядя на игрушку. На миг мне показалось, что она слегка прищурила глаза. Наверно, это всего лишь отблеск солнца.

Дочка поднесла чашечку к губам куклы, я же последовала ее примеру, продолжая игру. Дети так быстро отвлекаются. Хотела бы и я так же быстро выкинуть из головы наш разговор.

Эти бесконечные беседы о ребенке, которые были излюбленной темой свекрови, повлияли на Милли. Все думали, что она еще слишком мала и не понимает сути происходящего, но они ошиблись. Девочка все подмечала и делала свои детские, наивные выводы. Завтра эти разговоры о наследнике рода Флеминг прекратятся: леди Камилла вернется в столицу ко двору Императора, а я попрошу Марту приструнить прислугу. Больше никто не станет тревожить мою малышку пустой болтовней. Немного успокоив мысли, я играючи сделала глоток чая.

— Что за чудный напиток! Обожаю земляничный чай.

— А я люблю земляничное варенье, — словно делясь секретом, прошептала Милли, чуть придвинувшись ко мне.

Мне захотелось поделиться с Милли небольшой тайной:

— В детстве мы с сестрами забирали с кухни большую банку варенья и ночью, сидя на кровати, ели его по очереди, потому что забывали взять несколько ложек.

Милли засмеялась.

— Леди себя так не ведут.

— Моя матушка именно так и говорила, находя поутру пустую банку под кроватью и нас, полностью перепачканных в любимом лакомстве.

Смех Милли звенел колокольчиком.

— Близится время ужина. Нам следует поспешить домой, — заметила свекровь.

До этой секунды я думала, что она дремлет, сидя в кресле, но, видно, я ошибалась. Мои щеки покраснели, надеюсь, она не слышала моих обещаний.

— Хорошо, бабушка. — Милли начала собирать в плетеную корзинку игрушки и набор для чаепития. Я же чувствовала на себе пристальный взгляд свекрови. Иногда мне казалось, что она видит меня насквозь, а наше сближение с мужем — это ее рук дело. Я ощущала себя марионеткой в опытных руках кукловода. Наверно, у меня слишком разыгралась фантазия. Бросив взгляд на свекровь, я заметила на ее губах мягкую, добрую улыбку.

«Все — таки услышала», — поняла я.

Нейтан

Выглядывая из — за широкого валуна, я всматривался вглубь пещеры. Возле древней статуи Карда подле жертвенного алтаря стояли маги в темных накидках. Девять последователей и их жрец. Те, что отняли так много жизней! Я сжал кулаки, вспоминая каждую их жертву. Они заслуживают смерти, но голос разума твердил о необходимости добыть информацию. Десять магов — вряд ли это весь культ, а нам необходимо найти каждого.

Призвав все свое хладнокровие, я рассматривал каждую фигуру в балахоне. Жрец начал возносить молитвы, начиная ритуал жертвоприношения. Медлить больше нельзя. Повернув голову в сторону, я увидел мистера Фрайя. Он и трое его помощников уже заняли свои позиции и ждали лишь знака. Глава тайного сыска граф Рейдан Болфор, который два дня назад обнаружил информацию о сегодняшнем ритуале, смотрел на меня, стиснув зубы. Он жаждал расправы над культом, и то, что операцией руководил я, ужасно злило графа. Да, он и не скрывал этого.

К голосу жреца присоединились голоса остальных, они входили в транс. Вот и самый удобный момент. Подав знак магу воздуха, чтобы он уплотнил атмосферу в пещере, дабы вывести из строя телепорты, я еще раз огляделся. Все последователи культа стояли возле алтаря, мои люди окружили их с трех сторон. Сбежать не удастся никому: либо смерть, либо плен.

Едва маг закончил читать заклинание, Рейдан выпрыгнул из укрытия, и его огненная плеть ударила жреца. Тот упал на землю, на его защиту тут же встал маг. Взмахом руки он начал поднимать пласт земли, загораживая нападающих. Однако с двух других сторон уже заходили мы. Водяная капсула, поглотившая жреца, заставила того прервать заклинание, а мага земли — отвлечься. Секундная заминка оказалась переломной — граф Болфор со своей группой преодолел препятствие, и теперь все последователи культа оказались окружены. Бежать было некуда. Со всех сторон послышалось дребезжание. Это крысы Карда пытались открыть телепорты, разбивая капсулы переноса, но наш маг воздуха постарался на славу. Плетения рвались из — за повышенной плотности атмосферы. Уловка, о которой знали немногие, иначе артефакторы смогли бы исправить этот недостаток.

Удивленные, сбитые с толку — эта кучка преступников не знала, что делать. В бой вступили лишь пять магов, другие не успели опомниться, как их взяли в плен. Однако и остальные не оказали должного сопротивления. Мы справились с ними быстро. Даже слишком быстро. Жрец бултыхался в огромной капле, что — то выкрикивая, и этим лишь уменьшал количество кислорода.

— Так и утонуть можно, — покачал головой маг воды и увеличил пузырь. Наши ребята засмеялись. Майк уже возвращал воздух в нормальное состояние, чтобы телепортировать преступников в тюрьму. Там им самое место!

— Нейтан! — Встревоженный голос друга меня насторожил, и я поспешил к алтарю. Мистер Фрай склонился у алтаря, развязывая жертву.

Хрупкая фигура девушки и ее лицо… Не может быть!

— Лиззи, — прошептал я, убирая прядь шоколадных волос с бледного лица. Глаза девушки были широко открыты, но взгляд был одурманенным. Она не узнавала меня, но мне не нужны были подтверждения. Передо мной была Элизабет, моя жена. Бывшая жена, подарившая мне дочь и разбившая мое сердце вдребезги. Закутав полуголую девушку в свой плащ, я подхватил ее на руки. Она была легкая, словно пушинка, и такая хрупкая, нежная, совершенно беззащитная, что, забывшись, я сжал ее в объятиях.

Некогда любимый аромат лилии кружил голову, но я продолжал держать на руках Лиззи, до сих пор не веря в происходящее. Когда — то любимая женщина, которая подарила мне самую большую боль и самое большое счастье, теперь была лишь тенью прошлого. Притягательного, страстного, безумного прошлого. Я помнил тот омут, то всепоглощающее желание любить, оберегать и дарить счастье. Стиснув зубы, чтобы не выругаться вслух, я активировал телепорт и перенесся к целителям.

* * *

Атмосфера за столом была непринужденной. Адам развлекал всех забавными историями об академии и ее адептах. Я смеялась, и мое сердце трепетало в предвкушении. Неужели я тоже войду в историю с каким — нибудь неудавшимся экспериментом? Или, возможно, своими глазами увижу розыгрыши старшекурсников? Всего неделя — и я испытаю себя на первом экзамене.

— Эмилия, волнуетесь перед поступлением?

Единственное, о чем я волновалась, — это о муже. Где же он? Сегодня семейный ужин, а он опять на работе. Значит, дело серьезное и наверняка связанное с культом Карда. Прошу тебя, Нирта, защити Нейтана!

— Немного, но я уверена в своих силах.

Работа с папой научила меня многому, да и книги раскрыли мне немало тайн. Артефакторика была моей страстью, и я не сомневалась, что профессия артефактора — мое призвание.

— Боевой настрой — это очень важно, многие теряются и не могут показать даже малую часть своих знаний. Постарайтесь сохранить уверенность в себе. Я тоже уверен в ваших силах. — Я не смогла скрыть своего удивления и выгнула бровь. Адам рассмеялся.

— Когда ваш отец принимал практику у первокурсников, то постоянно стыдил их, что вы выполняете их задания быстрее и лучше, хотя вы еще не адепт. Если не ошибаюсь, на тот момент вам едва исполнилось семнадцать.

— Я и не знала, что папа так говорил. — Следом за радостью от признания моих талантов пришел страх провала. Ведь тогда это будет уже не мой личный провал, но и отца.

— Не бойтесь, Эмма. Теперь вы графиня Флеминг, а не графиня Вельмонд, дочь талантливого артефактора Мэрвига Вельмонда, — словно прочитав мои мысли, подметил Адам. — Никто не поймет, что перед ним та самая Эмми — почемучка.

Услышав детское прозвище, я покраснела и опустила глаза.

— Эмма, вы так прекрасны, когда смущаетесь. — Мягкий тембр голоса придавал совсем другой оттенок комплименту. Он становился каким — то интимным, слишком близким. Если бы не знала, что Адам просто шутит, я бы обиделась на него за недостойное поведение.

— Адам, прекрати смущать невестку, — строго отозвалась графиня. — Боюсь, Нейтан разозлится на тебя.

Она, в отличие от нас, уже увидела, что Нейтан вошел в столовую. Услышав тяжелые шаги, я обернулась. Темные штаны, светлая рубашка и черный камзол — муж забежал в наши покои, перед тем как присоединиться к ужину. Я улыбнулась ему, желая обнять и узнать причину опоздания, но не решилась нарушить правила этикета.

— Матушка права, разозлюсь, — усмехнулся муж, но в его глазах не было злости, только лукавство.

Нейтан наклонился и поцеловал меня в губы. Легкое прикосновение, почти целомудренное, но у всех на виду — это было слишком вызывающе. Мои щеки пылали огнем.

— Привить вам хорошие манеры мне так и не удалось. Пора признаться себе в этом. — Тяжело вздохнув, графиня подхватила бокал вина и сделала большой глоток. — Прости меня, Эмма. — Леди Камилла грустно улыбнулась и добавила: — Думаю, ты и сама скоро поймешь, как тяжело воспитывать мальчишек.

— Всему свое время, матушка, — отозвался Нейтан, беря огонь на себя.

— Вот именно, сын! — укоризненно воскликнула графиня. — Время скоротечно, и его невозможно вернуть, как и упущенную возможность.

Нейтан грустно улыбнулся и занял свое место за столом. Удивительно, но он не перечил маме и не шутил. Он задумался. Его мысли витали где — то далеко, казалось, здесь присутствовало лишь тело.

Весь ужин муж был задумчив, не реагировал на шутки брата и тонкие намеки матери. Меня пугала эта отстраненность, его глаза снова становились холодными, а я вновь терялась в догадках.

Когда мы остались наедине в наших покоях, я с ужасом ждала разговора. Хмурый взгляд мужа, его молчаливость — все говорило мне, что сейчас мой мир рухнет. То счастье, которым я жила эти две недели, окажется иллюзией, и я останусь одна с разбитым сердцем. Так мне и надо! Я со злой обреченностью посмотрела на себя в отражении зеркала. Схватив расческу, я присела на кушетку и принялась расчесывать свои волосы перед сном. Нейтан молча сидел в кресле у камина и смотрел на меня. Я чувствовала его взгляд, но он не ласкал, казалось, он анализировал каждое мое движение, разбирал на части каждый жест. Я была словно на суде. Паника накатывала на меня, горло свел спазм, но я продолжала хранить молчание. Муж, фиктивный или нет (как же тяжело разобраться в этом), подошел ко мне. Его рука мягко, но уверенно перехватила мою. Вот и пришло время узнать приговор…

— Пошли спать, Эмма. — Я не верила тому, что слышала, но голос Нейтана был мягок и нежен. — Сегодня был слишком тяжелый день, — как — то устало сказал муж, кладя расческу на столик и поднимая меня с кушетки. — Мне так необходимо твое тепло.

Наши взгляды встретились, и я сама шагнула в его объятья. Мои губы прижались к его с таким отчаянием, что слезы брызнули из глаз. Это был сумасшедший поцелуй, я дарила себя, растворялась в муже, сливалась с ним и не могла остановиться. Отстраниться, отпустить, сделать шаг назад было невозможно.

«Я люблю! Я безумно люблю его!» — в моей голове билась только эта мысль, и я прижалась сильнее, боясь потерять такое необходимое счастье.

Мое счастье! Мой мужчина! Разве возможно полюбить так быстро и так отчаянно?

 

Глава 9

Зря я опасалась перемен. Они так и не случились. Нейтан все так же не заводил разговор, я все так же боялась откровений. Правда, теперь я знала, что стоит на кону — мое сердце. Я бы с радостью отдала его просто так, но вдруг мой подарок окажется ненужным? Вдруг его выкинут или швырнут мне обратно? Конечно, я всегда могу сбежать в академию, но как оставить Милли?

Целыми днями я задавала себе одни и те же вопросы. По кругу. Бесконечному, ужасному кругу. Единственное, что меня отвлекало — это игры с дочкой. С ней мое сердце пело, оно почувствовало отклик, взаимность. Последнее время к нашим играм начала присоединяться и мисс Верон. Она открывалась для меня постепенно, но каждый раз я была поражена до глубины души. Она любила Милли не меньше меня. Она так же переживала за Нейтана, как и я, когда он начал задерживаться на работе допоздна. Ее желание стать хранителем рода стало мне понятным. Арика просто любила потомков Ирвина как своих собственных. Она искренне желала им добра, поэтому я приступила к обещанному. Первая часть ритуала оказалось сложнее, чем я думала. Хорошо, что в эту ночь Нейтан пришел поздно и не заметил, насколько я слаба. Слишком много сил мне пришлось отдать, подготавливая артефакт к ритуалу. Его сиятельство Ирвин написал подробно все этапы очистки ожерелья и какие именно плетения мне было необходимо наложить для того, чтобы артефакт принял Арику. Четыре часа изматывающей работы, и я еле дошла до кровати. Если бы Нейтан увидел меня в таком состоянии, даже не знаю, как бы я все ему объяснила. Арика просила дать ей время, чтобы самой все рассказать Нейтану.

— Эмма, что ты делаешь? — Ко мне на руки запрыгнула Милли. Она тут же нырнула обеими руками в шкатулку с камнями — бусинками.

— Хочу сделать тебе браслет. — До этого момента я просто перебирала камни, проверяя запасы, но сейчас действительно захотела сделать простой артефакт для Милли.

— Мне? — удивилась дочка, хотя улыбка выдавала ее радость.

— Какие камушки тебе нравятся? — Дети не знают значение камней, но, несмотря на то что их магия спит, они все равно выбирают нужные минералы.

— Можно взять любой? — Девочка не верила своему счастью. Еще бы! Тут было столько камушков — прозрачных и затемненных, разного цвета, оттенка и формы.

— Любые пять. — Вспомнив, что Милли еще слишком мала для счета, я перефразировала: — Можешь взять столько, сколько у тебя пальчиков на ручке.

Внимательно осмотрев свою руку, Милли спрыгнула с колен и начала рассматривать камни. Каждый камешек она вертела в ладонях, иногда даже нюхала, но выбор свой сделала быстро.

Первыми Милли отложила круглый малахит и чуть продолговатый янтарь. Вполне ожидаемый выбор. Оба камня считались детскими, да и оранжево — желтый и зеленый камни выделялись на фоне как темных, так и светлых собратьев. Солнечная природа янтаря активно защищает ребенка, укрепляет, наполняет силами, а малахит укрепляет связь между матерью и ребенком, они даже могут обмениваться энергией. Я не знала, кто мама Милли и где она, но я знала, что Милли моя дочь. Не раздумывая, я взяла ножницы и отрезала длинную прядь своих золотистых волос.

— Что ты делаешь? — испугалась малышка, глядя на мой локон.

— Я хочу, чтобы мой подарок оберегал тебя. Могу ли я отрезать и твою прядь?

— Да. — Девочка повернулась ко мне спиной, подставляя волосы. Секунда, и темный кудрявый локон присоединился к моему золотому.

Я достала еще одну шкатулку. В ней лежали кожаные шнурки, металлические подвески и всевозможные застежки.

Пока я доставала необходимое, к подборке Милли присоединился фиолетовый аметист. Отличный выбор! Он пробуждает тягу к знаниям, делает малыша более наблюдательным и помогает становиться взрослее. Уверена, он поможет Милли в учебе. Единственное, что пугало меня в этом камне, это то, что он привлекает к ребенку покровительство высших сил. Их внимание не всегда благотворно сказывается на судьбе обычного мага. Зачастую жизненный путь подопечного становится труднее, хотя боги и на награды щедры. В любом случае Милли свой выбор сделала.

Два оставшихся камня девочка выбрала в самом конце за секунду: она просто вытащила со дна шкатулки два круглых камня. Увидев их, я затаила дыхание, молясь, чтобы Милли оставила их и ее выбор пал на другие минералы. Но нет. Угольно — черный опал вместе с кроваво — красным гиацинтом присоединился к другим камням. Камень смерти и камень, защищающий от ядов. Зачем они ребенку? Какой путь уготовили ей боги?

— Эмма, тебе плохо? — Милли была обеспокоена, наверно, на моем лице отразился страх. Быстро взяв себя в руки, я постаралась придать себе беспечность.

— Очень красивые камушки, Милли, — похвалила дочку. — Я очень хочу земляничного чая, а ты?

— С пирожными?

— Да, с пирожными. Сходишь к мисс Фросс в кухню? Пусть она приготовит все для чаепития в саду, а я пока доделаю браслет.

— Обожаю чаепитие в саду!

— Я знаю, милая, — сказала я вслед убегающей егозе. Мистер Пул тенью последовал за хозяйкой, а всегда молчаливая Альва спросила:

— Что — то случилось, ваше сиятельство?

— Милли выбрала не самые хорошие камни, но теперь мы знаем, что на ее долю выпадет много испытаний. Значит, будем более бдительными.

Альва кивнула, а я погрузилась в работу. Красный шнурок и пряди наших волос я сплетала воедино, устанавливая между нами связь, как между матерью и дочерью. Шепча молитву — заговор, я поочередно надевала камни. Простой, но сильный оберег, наполненный моей любовью и силой. Ее я вливала, не щадя себя, пополняя резервы каждого камня, активируя все их свойства. Особенно много сил я отдала гиацинту. Он пугал меня даже больше, чем камень смерти. Страшно представить, что однажды он может пригодиться Милли. Время за работой пробежало незаметно. Придирчиво окинув взглядом свою работу, я осталась довольна. Небольшая слабость не помешала мне быстро спуститься в сад. Ветер играл с моими волосами, солнце плескалось в камнях на браслете, когда я уже подходила к беседке. Альва шла следом, но остановилась вместе с Пулом, едва я зашла внутрь. Стол был красиво сервирован, а моя маленькая леди сидела в компании дяди и смеялась над его шутками.

— Рада приветствовать вас, магистр. — Адам как всегда широко улыбнулся и шагнул ко мне.

— Прошу тебя, давай на ты, мы ведь родственники. — Я успела лишь коротко кивнуть, когда его губы притронулись к коже на моей руке. Я ощутила их мягкое прикосновение. Стремительно краснея, ругала себя за забывчивость. Как всегда, увлекшись работой, забыла и о перчатках, и о шляпке. Сейчас я меньше всего походила на графиню.

— Прекрасно выглядишь, Эмма, — помогая мне присесть, заметил Адам. Видя мое смущение, он усмехнулся и поспешил вернуться за стол.

— Ты его сделала! — воскликнула Милли и, выхватив браслет из моей руки, принялась любоваться им.

— Какой необычный артефакт. Можно? — Девочка передала мою работу Адаму.

Интересно, что он скажет? Похвалит или найдет недочеты?

— Весьма недурно, весьма. Очень хорошая техника и плетения все связаны правильно, да и камни полностью заряжены. — Адам, внимательно рассматривая браслет, кивал в такт своим словам. — Из тебя получится хороший артефактор.

— Благодарю вас, магистр. — Я вся зарделась от похвалы.

— Пока просто Адам, да и в академии можешь звать меня по имени, когда мы будем наедине. — От перспективы остаться наедине с этим мужчиной я вздрогнула внутри. Хоть мне и было комфортно в его обществе, но все же я замужняя женщина, а он одинокий мужчина. Очень привлекательный мужчина. Хоть он теперь мой родственник, но слишком уж смущает меня его внимание. С ним мне очень легко и интересно общаться. Его открытость, приветливость подкупают. Беседуя с ним, я не иду по минному полю, разговор скорее похож на тихую прогулку по парку. Когда ты просто наслаждаешься ветерком и природой вокруг.

— Можно я добавлю несколько интересных плетений?

— Конечно. — Я внимательно следила за работой магистра. С его рук потянулись тонкие нити энергии. Они опоясали браслет и вплелись в его структуру завитками, растягивая мои плетения. Как интересно, я не видела подобного ни в одной книге.

— Что это за плетение? — спросила я, когда работа была окончена.

— Смотри, — и мужчина с легкостью растянул мой браслет, превратив его в бусы, а затем вернул ему изначальную форму и надел на руку девочки.

— Теперь браслет безразмерный и его никто не сможет снять, кроме Милли, — добавил мужчина, а я ведь и не подумала об этом. Благодаря стараниям Адама браслет не потеряется и не порвется, и никто его не украдет.

Дочка приподняла руку, любуясь камнями на украшении. Наш разговор был ей неинтересен, все внимание сосредоточено на обновке.

— О, какие красивые подвески. — Милли протянула руку и по очереди потрогала их все: серебряные сердечко, звездочку, полуоткрытый бутон розы и символ богини Нирты — треугольник, замкнутый в круге и обвитый листвой.

На лице дочери было столько радости, что я, будто на крыльях, взлетела ввысь.

— Спасибо, — прошептала моя малышка и поцеловала меня в щечку.

— Пожалуйста, моя красавица. — Не удержавшись, я погладила волосы Милли.

— Недавно я узнал большой секрет! — громким шепотом сообщил Адам, притворно оглядываясь по сторонам, будто проверяя, нет ли шпиона в округе. — Ты тоже любишь земляничный чай.

— Тоже? — Мы с Милли весело засмеялись, и я, решив подыграть собеседнику, задала вопрос таким же шепотом: — Кто еще неравнодушен к этому напитку?

— Я! — гордо ответил Адам, делая глоток из чашки.

— К пирожным ты тоже весьма неравнодушен, — улыбаясь, заметила я, кивнув на его блюдце, на котором красовалось два бисквитных кусочка.

— Грешен, — признался мужчина с озорной улыбкой.

— И я грешна, — с тяжелым вздохом открылась и я, кладя к себе на блюдце восхитительные лимонный и шоколадный бисквиты. Целых два кусочка!

Все еще улыбаясь, я ела безумно нежную выпечку с мягким ароматом лимона и освежающей кислинкой. От наслаждения даже глаза прикрыла. Как же вкусно! Мисс Фросс просто волшебница!

— Эмма, твоя работа действительно заслуживает похвалы, — глядя на браслет, который теперь украшал запястье Милли, еще раз похвалил меня Адам. — Более того, я бы сказал, твоя техника намного лучше, чем у адептов первого года обучения, даже многие второкурсники не смогут сделать так качественно плетение, как ты.

— Это заслуга моего папы, он многому меня научил, и я очень часто практиковалась. — Мой секрет был прост до безобразия: в деревенской глуши самым интересным местом была папина лаборатория. Там я проводила все свое время лет с девяти, а отец всячески поощрял мое любопытство. В двенадцать лет, когда моя сила пробудилась, отец начал обучать меня уже на практике, доверяя самостоятельно делать простые плетения. Я была ужасно горда собой, ведь раньше мне доверялись лишь мелкие поручения: что — то достать, принести, подержать.

— Я мог бы поговорить, и тебя приняли бы сразу на третий курс. — Мягкий тембр мужчины вернул меня к разговору, заставив воспоминания детства развеяться. — Боюсь, на первом курсе тебе будет скучно. Слишком простые плетения, легкие практикумы.

— Благодарю за заботу, но я бы хотела поступить именно на первый курс, — кротко, но уверенно возразила я. Адам удивленно глянул на меня, думая, что ему послышался мой отказ. Я сама решила открыть ему причины, не дожидаясь вопроса, который уже был готов сорваться с его губ.

— Дело в том, что многие аспекты я не изучала. К примеру, отец всегда покупал готовые зелья, и боюсь, мои умения зельеварения окажутся слишком посредственны. — Я видела, Адам хочет возразить, наверно, предложит дополнительные занятия по этому предмету, но дело ведь не в нем одном.

— Также отец всегда получал заказы от знатных дам, и моя работа была тесно связана с камнями, но ведь артефакты изготавливают и из другого сырья.

Мне очень хотелось научиться делать талисманы, обереги и артефакты из подручных материалов. В детстве я читала сказку, в которой артефактом оказалась обычная шелковая лента. Помню, как меня поразило это!

— Да и признаться, эскизы украшений отец всегда рисовал сам, я лишь читала несколько книг на эту тему, практики же нет и вовсе.

— Ты профессиональный помощник артефактора, — подытожил мужчина, и его глаза торжественно заблестели в предвкушении чего — то, мне пока непонятного.

— Можно и так сказать, — смеясь, согласилась я.

— Глупо упускать такого работника. Что ты скажешь, если предложу тебе место моего ассистента?

Это было неожиданно и совсем не смешно.

— Скажу, что вначале мне необходимо поступить в академию. — Я не хотела отказывать будущему учителю, но глупо планировать жизнь в академии, если тебя туда еще не зачислили.

— Я уверен в тебе, но думаю, две недели я смогу подождать и дать тебе время на раздумье.

— Спасибо.

Милли откровенно скучала за столом. Разговоры взрослых ей были неинтересны, браслет она уже рассмотрела, пирожное съела.

— К сожалению, мне пора, — вздохнул Адам, догадавшись, что я хочу провести время с Милли. — Жаль, что Нейтана я так и не дождался.

— А разве он должен быть дома? — удивилась я. Нейтан ничего не говорил о своих планах.

— Его секретарь сказал, что он обедает с женой. Наверно, он что — то напутал, или я не так понял. — Слегка пожав плечами, Адам протянул мне конверт. — Передай это письмо Нейтану. Здесь вся информация, что я смог раздобыть по интересующему его вопросу. Скажи, что я использовал все ресурсы и все методы, даже шантаж.

— Обязательно передам, — задумчиво ответила я, держа конверт в руках. Странная оговорка секретаря неприятно задела.

— Нейтан получит его, как только придет домой, — заверила я Адама, а он вновь склонился над моей рукой. Мягкие, теплые губы обожгли кожу.

— Спасибо. — Улыбнувшись мне, деверь подхватил Милли на руки. Легкий поцелуй в кончик носа Милли и громкий шепот ей в лицо:

— До новой встречи, моя прекрасная леди.

— До новой встречи, дядя, — важно ответила дочка, гладя Адама по гладкой щеке.

Как мне хотелось, чтобы вместо Адама здесь в саду был Нейтан! Если бы он только не задерживался на работе и проводил больше времени со мной и дочерью! Прекратить жертвоприношения культа было очень важно для всей империи, для каждого мага, но как же мы? Милли так не хватало папы, а мне мужа.

Нейтан

Я вновь и вновь читал допросы, пытаясь найти хоть какую — то зацепку. Все девять магов были всего лишь новобранцами. Они должны были пройти инициацию, принеся свою первую жертву Карду, но мы им помешали. Формально они не являлись членами культа и никого не убили. Наш менталист несколько раз проверил каждого, да и слепок ауры показал, что они не убийцы. Единственная нить к культу — жрец, но и тот успел совершить ритуальное самоубийство. Снова тупик! Все, что у меня было — это лишь груда бумаг с отчетами и бывшая жена в довесок. Последнее раздражало еще сильнее, чем неудача с расследованием дела о культе Карда.

Элизабет после нескольких дней у целителя пришла в себя, и теперь почти каждый день мне приходилось навещать ее. Все наши встречи заканчивались одним и тем же: Лиззи плакала, винила меня, тут же просила прощения и молила дать увидеться с дочерью. Каждый раз, при каждой встрече. Меньше всего мне хотелось видеть Элизабет рядом с дочерью. Я боялся, что мое маленькое солнышко примет мать, а та снова предаст ее. Я хотел оградить свою дочь, поэтому отказывал бывшей жене, но с каждым разом это было сделать все труднее.

Я ждал вестей от Адама: если он подтвердит рассказ Лиззи, мне придется не просто разрешить ей общаться с Милли. Если все услышанное окажется правдой, я очень виноват перед ней. Мой взгляд задержался на столе, заваленном бумагами, и я понял, что устал. Мне просто необходимо отвлечься от этого. Забыть на один вечер обо всем: культе, Лиззи, жертвах и задержанных. Перед глазами встали дочь и Эмма. Два моих маяка в этом кровавом тумане.

Резко поднявшись из — за стола, оставив на нем бардак, я поспешил туда, где меня ждали мои девочки.

— Лайнел, я домой. Все дела завтра, — проходя мимо приемной, сказал я секретарю. Парень, подняв голову от документов, ответил:

— Как прикажете, ваше сиятельство. — Хоть помощник и был удивлен моим ранним уходом, но вопросов не задавал.

Идя к телепорту, я внимательно смотрел на своих работников. Их столы были завалены бумагами, как и мой. Одни пытались что — то найти в записях, другие перекладывали листы, сортируя их, многие, не поднимая головы, что — то писали.

— С этим надо что — то делать, — тихо заметил я.

Вместо того чтобы заняться расследованием или сбором информации, следователи пишут отчеты. Нужное время тратится на бессмысленную работу. Полезной информации в отчете пара предложений, в то время как сам он занимает несколько страниц.

Раньше я не замечал этого. Да и прежние преступники были не так изобретательны. Никогда до этого мы не сталкивались с таким противником. Воровство, убийство из ревности или мести, поиск сбежавших невест или проигравшихся юнцов — вот те дела, которые мы привыкли раскрывать. Детское баловство по сравнению с культом Карда. Если мы хотим победить их, пора менять правила.

* * *

Бегая по саду за бабочками, которые ловко перелетали с цветка на цветок, не давая себя поймать, Милли устала, и в комнату Пул заносил ее уже спящей. Моя малышка сладко посапывала, подсунув кулачок под щечку. Признаться честно, наша прогулка отняла и у меня много сил, но подарила мне душевное равновесие. Неприятной занозой колола меня оговорка секретаря мужа. Может, у Нейтана появилась любовница? В знатных семьях это явление довольно распространенное. Но почему? Мне казалось, что у нас все хорошо. Как же я хотела верить в ошибку!

Глядя на беззаботную радость Милли, я и сама хотела стать такой. Отбросив все сомнения, присоединилась к игре. Мы смеялись, кружились и представляли себя бабочками.

— Я выбираю этот цветок. — Милли присела возле куста георгинов. Я, увидев белые соцветия, похожие на огромные колокольчики, поспешила к ним.

— А это мой домик! — воскликнула, вдыхая тонкий аромат.

— Так нечестно! Я тоже хочу эти цветы! — Милли насупилась, а я, сорвав один из них, предложила ей собрать букет.

Вскоре он уже не помещался мне в руку. В нем было много разных цветов белого и розового цвета, на фоне яркой зелени букет получился очень нежным. Присев на расстеленное на траве одеяло, я начала выравнивать стебли и компоновать растения. Увлекшись работой, я и не заметила, как моя крошка уснула прямо на одеяле среди цветов.

Глядя на мое маленькое сокровище, я решила откровенно поговорить с Нейтаном. Я не стану второй Арикой, не позволю ему разрушить себя. Если у него есть другая женщина, пусть признается мне в лицо. Я немедленно перееду в свои бывшие покои и больше не разрешу Нейтану прикоснуться к себе. Сердце сжалось от страха, но любовь к Милли дарила мне смелость и решимость.

— Сегодня же вечером, — пообещала себе, глядя на дочку.

Вечера ждать не пришлось. Уложив Милли в кроватку, я поспешила в свои покои. Хотелось почитать записи свекра еще раз. Я не могла понять, что мне не нравилось в них, но что — то толкало меня читать их снова и снова. По предложению, иногда по букве тщательно рассматривать все его схемы плетения. Я сама не знала, что ищу, но не могла остановиться.

Войдя в комнату, я столкнулась там с Нейтаном. Он сидел в кресле и читал письмо, что передал ему Адам. Еще до игры в саду я попросила Альву отнести конверт ко мне в комнату, боясь потерять его.

— Адам приходил на обед и просил передать тебе письмо. Сказал, что добывал информацию всеми возможными способами, даже шантажом. Не знаю, может, о последнем он и шутил.

— Спасибо. — Голос Нейтана звучал устало и обреченно.

Я и сама не поняла, как оказалась рядом. Моя рука зарылась в волосы мужа, а он одним движением усадил меня к себе на колени. Наш поцелуй был пропитан страхом, горечью и каким — то отчаянием. Нейтан крепко сжимал меня в объятиях, будто боялся, что я сейчас исчезну, растворюсь. Нехорошее предчувствие затопило меня, прерывая наш поцелуй, я уже знала, случилось что — то ужасное.

— Эмма, я очень виноват перед тобой.

Я обреченно прикрыла глаза, отгоняя слезы: значит, у него кто — то есть. Значит, наш поцелуй был прощальным.

— Я должен был рассказать тебе об этом раньше, но надеялся, что все обойдется, что информация не подтвердится, что наша жизнь не изменится.

Слезы исчезли, я не понимала, что хочет мне сказать муж? При чем тут информация, раздобытая Адамом?

— Помнишь семейный ужин с моей матерью, на который я опоздал?

— Да. — Мой голос прозвучал сипло.

— В тот день мы остановили жертвоприношение и спасли мага молнии.

Я все еще не понимала, как все это связанно с нами.

— Той спасенной жертвой оказалась мать Милли, моя первая жена Элизабет.

Мир замер. Или я замерла. А может быть, я просто умерла? Теперь мне стало все понятно. Моя жизнь рухнула.

— Она просила встреч с Милли, но я отказывал. Элизабет клялась, что не виновата в том, что исчезла из нашей жизни. Ее история казалась мне смешной и неправдивой, но она настаивала на ней. Вновь и вновь. Я решил проверить ее слова, чтобы прекратить этот фарс.

Зачем он мне все это говорит? К чему все это? Нирта, прошу тебя, пусть он просто уйдет, и я смогу наконец выплакать свое горе.

Я попыталась встать, но Нейтан сжал в объятиях и притянул сильнее к себе. Мое лицо уткнулось в его грудь.

— Эмма, если бы ты знала, как я молился всем богам, чтобы все это оказалось ложью. А теперь я не знаю, что нам делать. Я не хочу, чтобы она встречалась с Милли, не хочу видеть ее в нашем доме, но я не могу запретить ей. Понимаешь?

Я ничего не понимала! Его объятия и фразы «нам делать», «в нашем доме» сбивали меня с толку. Я думала, он хочет вернуть себе бывшую жену, а Милли маму. Я ошибаюсь?

— Не хочешь, чтобы она встречалась с Милли? — Подняв голову, я смотрела в напряженное лицо мужа. Я видела, ему нелегко дается наш разговор, но он старался быть честным со мной.

— Когда Элизабет сбежала от меня, оставив короткую записку, Милли только полгодика исполнилось. — Нейтан старался не показывать эмоций, но я чувствовала, он злился. — Она не знает свою родную мать и уже привязалась к тебе. Появление Лиззи только запутает малышку. Сейчас Элизабет хочет видеть дочь, стать для нее матерью, но что будет через год или два? Как будет чувствовать себя Милли, если ее опять бросит родная мать? А ведь Элизабет молода и хороша собой, я уверен, вскорости она вновь выйдет замуж.

Я еле сдержалась, чтобы не предложить иной ход событий. Наверняка она уже решила для себя вернуть прежнюю семью.

— Ты сказал, что не можешь запретить ей видеться с Милли. Почему? Она ведь бросила вас и развелась с тобой, отказавшись от своих прав на ребенка.

— Это не совсем так.

— Не совсем? — переспросила я, не понимая, как такое может быть. По — моему, тут может быть только два ответа: либо да, либо нет.

— Когда Элизабет сбежала, я не мог понять причину. Та жалкая записка не объясняла её поступка.

Нейтан, прижимая меня к себе, смотрел поверх моей головы, с каждым словом он погружался в прошлое.

— Когда я нашел жену в объятиях другого мужчины, я был зол и не стал ни в чем разбираться. Просто потащил ее в ближайший храм и развелся. Если бы тогда я не поддался эмоциям, то заметил бы, что чувства Лиззи к мужчине не выглядят естественными, а больше походят на одержимость. Если бы я не принял его усмешки за самодовольство, за радость от того, что он увел чужую жену, то узнал бы, что он наслаждается местью. А если бы я хоть немного подумал, то у меня появилось бы много вопросов. Где Элизабет могла встретить этого мужчину, если не покидала поместье?

С каждым вопросом его объятия становились крепче, будто я была Элизабет и он пытался удержать меня.

— Почему она признавалась мне в любви еще пару дней назад, а сейчас не сводит влюбленного взгляда с другого? Как она смогла за пару дней разлюбить меня и влюбиться в другого? Почему не взяла Милли, ведь она любила дочь?

— Нейтан, не терзай себя. — Моя ладонь накрыла его щеку, возвращая к реальности. Объятия стали нежными, а Нейтан, прикрыв глаза, придвинулся к моей ладони. — Никто не сможет совладать со своими эмоциями в такой ситуации.

— Ты слишком добра ко мне. — Подхватив со своей щеки мою ладонь, он поцеловал ее в серединку. Толпы мурашек пробежали по моей руке, и я потянулась за поцелуем. На этот раз Нейтан был нежен, а поцелуй оказался сладостным и упоительным, я будто качалась на легких волнах. Отпускать мужа совсем не хотелось, но разговор был слишком важен.

— Тот мужчина, мистер Мельфор, опоил ее приворотным зельем, поэтому в момент расторжения брака и отказа от Милли она была подчинена чужой воле. Ее отказ от дочери может быть признан недействительным, если Элизабет предоставит доказательства поступку мужчины.

Это известие поразило меня. Но если отказ от дочери недействителен, то и…

— А развод? — прошептала я, боясь услышать ответ. А ведь я мечтала о разводе, хотела быть самостоятельной. Неужели моя мечта сбылась? Ведь если первый брак не расторгнут, то второй является незаконным. Значит, я не жена Нейтану, не мама Милли. От осознания этих истин мне стало дурно.

— Если бы Элизабет в течение года обратилась в храм с прошением, то да, развод был бы недействителен. — Я вздохнула, громко, наверно, даже слишком. На лице мужа расплылась довольная улыбка. Уткнувшись своим любом в мой, он прошептал мне в лицо, растягивая слова:

— Моя жена ты, а не Элизабет.

Отстранившись от меня, но все еще улыбаясь, Нейтан заметил:

— Более того, ее последующий брак с мистером Мельфором не дает даже призрачного шанса на признание развода недействительным.

— Я не пойму, каковы причины были у этого мистера? — Хмуря брови, я пыталась понять странное поведение мужчины. Зачем опаивать женщину, уводить ее из семьи?

— Неужели он так сильно полюбил Элизабет, что решился на подобное?

Приворотное зелье запрещено в империи, этот мужчина рисковал очень многим, используя его. Да и воздействие снадобья слишком разрушительно. Человек становится одержимым своей любовью, все его интересы и желания направлены лишь на объект приворота. Многие, решившиеся на этот отчаянный шаг, потом сами искали способы снять воздействие зелья. Ведь человек, которого они знали, которого полюбили, переставал быть самим собой. Скорее, он походил на раба, живущего радостями хозяина.

— Когда я учился в академии, мы с друзьями пользовались популярностью у девушек. Многие красотки дарили нам свои сердца, как оказалось, одной из них была леди Клеона. Она разорвала помолвку с мистером Мельфором в надежде заполучить в женихи меня. Досадное недоразумение и легкомысленность девушки сыграли роковую роль. Отверженный мужчина решил мстить. Он ждал, когда я встречу девушку и полюблю ее, а затем замыслил отнять ее, как и я когда — то его возлюбленную.

— Это просто ужасно! — Я не могла поверить в низость поступка мистера Мельфора. — Бедная Элизабет! Неужели все это время она была под действием приворота? Но как же ей удалось спастись?

— Несколько месяцев назад мистер Мельфор погиб, и приворот потерял свою силу. Элизабет поспешила в столицу, но когда она оказалась в Вальбруге, Император уже объявил о своей воле, а мы дали клятвы в храме. Элизабет не знала, что ей делать, говорить со мной она боялась, поэтому поехала к тетушке в поместье. Там ее и выкрали последователи культа Карда.

История Элизабет поражала, заставляя искренне сочувствовать женщине.

— Это все просто ужасно! Страшно подумать, что пришлось перенести бедняжке.

Мои эмоции и несдержанность заставили Нейтана тяжело вздохнуть.

— Я очень виноват перед ней.

— Мы обязательно найдем выход. — Моя ладонь сжала руку мужа. — Я тоже опасаюсь встреч Элизабет с Милли, но, запретив их, мы можем потерять дочь.

Нейтан удивленно посмотрел на меня, и я поспешила объясниться.

— Когда Милли вырастет и узнает, что мы запретили ее родной матери видеться с ней, как ты думаешь, кем мы станем в ее глазах?

— Я не подумал об этом. Ты права.

— Все будет хорошо. — Я верила, что мы сможем все решить так, чтобы Милли не пострадала.

Стыдно признаться, но я не хотела видеть Элизабет, не хотела, чтобы она появлялась в жизни нашей семьи. Я боялась, что чувства Нейтана к ней возродятся, но пренебречь интересами дочери ради собственного спокойствия была не готова.

Теперь, когда возможность потерять Нейтана и Милли была так вероятна, я понимала, насколько мне дорог этот фиктивный брак. Насколько не фиктивны мои чувства.

 

Глава 10

День поступления в Академию Пяти Стихий неумолимо приближался, но я не могла сосредоточиться на учебе. Все мои мысли были только о Нейтане и Милли, а еще об Элизабет. Мои страхи рисовали самые худшие последствия появления ее в нашей жизни. Поддавшись моменту, я хотела отказаться от академии вообще. Пойти к Нейтану, признаться в своих чувствах и сказать, что мне не нужна академия, не нужна артефакторика, что я согласна быть просто женой и мамой. До его кабинета я так и не дошла. Длинные коридоры в поместье могут творить чудеса. Пока шла по ним, я поняла, что не смогу соврать ни Нейтану, ни себе. С тринадцати лет я мечтала стать артефактором. Известным, сделавшим прорыв в своей области. Я не смогу довольствоваться ролью жены. Замерев на месте, я растерялась, не зная, что мне предпринять, чтобы сохранить свой брак и не потерять саму себя. Мой взгляд скользил по стенам, вазам с цветами и наконец зацепился за огромную картину в позолоченной раме. Раньше я ее не замечала. Странно. Подойдя ближе, я узнала на ней Арику. Она улыбалась, держа на руках маленького мальчика с золотистыми волосами и карими глазами. Малыш тоже улыбался, обнимая небольшую деревянную лошадку.

— Ты ее все — таки увидела, — с грустной улыбкой заметила мисс Верон, подойдя ко мне. Никогда не привыкну к ее внезапным появлениям!

Ее тонкие пальцы притронулись к лицу ребенка.

— Это твой сын? — Вопрос был риторическим. Женщина еле сдерживала слезы, рассматривая портрет.

— Да. Мой.

Поджав губы, она отошла от картины.

— Кристалл разрядился, не могла бы ты? — Она кивнула на камень в раме. Отвод глаз. Вот почему я не замечала картину раньше! Маленькие искорки уже прыгали на кончиках пальцев, и я поднесла их к камню. Моя молния одним зарядом наполнила камень, и картина исчезла у меня на глазах.

— Я не знала, что у тебя был ребенок. — В коридоре стояла тишина, и мой голос, казалось, звучал ужасно громко.

— Эта картина была нарисована накануне моей смерти. В этот день Ирвин подарил ему лошадку. Сын все время норовил засунуть ее в рот. У него как раз вылез зубик. Краска на лошадке оказалась плохой, поэтому от слюней один глаз лошадки размазался, но эта игрушка еще долгое время оставалась самой любимой.

— Что с ним случилось? Его тоже убили? — Наверняка убийцы Арики не пощадили и малыша.

Женщина вздрогнула.

— Я не хочу говорить об этом. — В ее голосе зазвучала сталь. Я пересекла черту. Мне стало стыдно за свою бестактность.

— Поработаем сегодня, или ты будешь готовиться к экзамену? — беззаботно спросила Арика, на ее лице словно застыла маска. Еще секунду назад она была неимоверно печальной, и вот — слезы высохли, а на лице играет мягкая улыбка. Какая странная женщина…

— Надо бы, но боюсь, не смогу осилить и несколько страниц, — грустно ответила я. В отличие от Арики я не умела так управлять своими эмоциями.

— Что — то случилось? — участливо поинтересовалась женщина.

— Ты знаешь первую жену Нейтана? — Как же я сразу не догадалась поговорить с Арикой? Кто — кто, а она точно сможет ответить мне на все вопросы и при этом не осудит мой интерес.

— Элизабет? — удивилась мисс Верон, но, увидев мой кивок, фыркнула. — Имела столь незавидную честь. А почему ты о ней вспомнила?

— Элизабет хочет общаться с Милли, — не видя смысла ходить вокруг да около, ответила я.

— Что? — Глаза женщины выражали не просто удивление, а даже неверие. — Не думаю, что Нейтан подпустит ее к дочери после всего, что она натворила.

— Оказалось, что она была под действием приворота.

— Быть этого не может! Врет она все!

Мисс Верон принялась нервно вышагивать вдоль стен. Я же рассказывала то, что знала. Мое повествование не нравилось будущей хранительнице рода. Она уже не просто шагала, а казалось, забивала гвозди каблуками. Ее поведение заставляло меня сомневаться в собственных словах.

— Нейтан проверил историю Элизабет, нашлись факты, подтверждающие ее слова, — закончила я неуверенно.

— Значит, хорошо врет! — воскликнула Арика, остановившись на месте. — И доказательства подготовила заранее. Я видела, как она собирала вещи в тот день, и на магиню под приворотом она походила меньше всего.

Арика говорила убедительно, а последняя ее фраза необычайно порадовала меня. Я чуть в ладоши не захлопала от счастья! Если Элизабет обманула Нейтана с приворотом, то она точно не появится в нашей жизни!

— Ты уверена? — уточнила я перед тем, как спешить в кабинет к мужу.

— Приворот действует ослепляюще. Элизабет должна была лететь к возлюбленному, отбросив все иные блага, а она своей служанке приказала вещи подготовить, сама украшения отбирала и письмо еще Нейтану написала.

— Мы должны все рассказать ему! — Подхватив юбки, я ринулась в нужном направлении, но путь мне перегородила Арика. Ее лицо выглядело виноватым.

— Боюсь, он мне не поверит. Я всегда недолюбливала Элизабет и никогда не скрывала этого.

Я чуть не взвыла в голос. Замерев на месте, судорожно решала, верить ли Арике, может ли она быть беспристрастной? И главное, готова ли я доверять ей и поговорить с Нейтаном.

— И ты не веришь мне! — зло воскликнула Арика, видя мое замешательство. Я не успела и слова сказать, как она уже растворилась в стене, оставив меня одну в коридоре.

Я совсем не хотела обижать Арику, но её неприязнь к Элизабет была заметна. Нейтан точно усомнится в правдивости слов такого свидетеля, а я уже усомнилась в объективности женщины.

Стоять в коридоре было глупо, и я направилась в библиотеку к любимому креслу, которое заприметила еще в первые дни в поместье. Старый друг стоял все там же, рядом с ним появился маленький комод с резными ножками и гладкой поверхностью, на которой уже разместилась стопка книг. Большинство из них повествовали о легендах, связанных с богом Кардом. Открыв первую попавшуюся книгу, я прочла:

«В момент великой скорби король Арвирг решил призвать в наш мир бога смерти и выторговать у него душу любимой жены. Ничто не могло его остановить: ни осквернение святыни богини жизни, ни жертвоприношение мага молнии королевского рода. Когда невинная кровь потекла по желобу алтаря и кинжал жизни был весь в крови, камень на том кинжале засверкал и рассыпался, открывая проход в мир мертвых. Бог смерти предстал перед королем…»

— Эмма, я так и знала, что найду тебя здесь. — Голос Марты отвлек меня от книги.

— Рада видеть тебя. — Сегодня подруга выглядела необычайно свежо, нежно — бежевое платье, отделанное серебряной нитью, очень шло ей. Темные волосы девушки были собраны в высокую прическу, и только несколько прядей обрамляли миловидное личико.

— Ты выглядишь очень счастливой! — Марта, немного покраснев, присела в кресло напротив.

— Матушка прислала мне письмо. Один достойный молодой мужчина просит моей руки.

— Кто он? Вы встречались ранее?

— О нет. Я его не видела, но он видел мой портретик у матушки, и он ему очень понравился.

— Марта, но как можно попросить руки, видя девушку лишь на портрете? — Моя улыбка сползла с лица, такой поступок мужчины настораживал. Он настолько увлекающаяся натура, или ему настолько безразлично, кто будет его спутницей жизни? Оба варианта мне не нравились.

— Ты просто не желаешь мне счастья! — Марта буквально вылетела из библиотеки. Я же долго смотрела ей вслед. Как же так получается, что я за несколько минут смогла обидеть сразу двух своих подруг? Подхватив несколько книг с комода, я пошла в свои покои, боясь столкнуться с кем — то еще. Довольно ссор и обид на сегодня.

За ужином к нам вновь присоединился Адам. Последнее время его компания стала уже привычна. Мужчина был отличным рассказчиком, они с Милли соревновались друг с другом, рассказывая интересные истории. Нам же с Нейтаном доставалась роль благодарных слушателей. Я внимательно слушала все рассказы, а вот Нейтан… Он, казалось, не слушал никого. Не знаю, о чем он думал, но от его взглядов мне становилось жарко. Серые глаза заставляли мое сердце трепетать, а едва весомые прикосновения мужа распаляли огонь в моем теле. К концу ужина я уже с трудом понимала, о чем говорит Адам.

— Эмма, ты ведь пойдешь на экзамен в первый день отбора? — Вопрос Адама застал меня врасплох.

— Наверно, — неуверенно ответила я, вспоминая, какое сегодня число и когда назначен отбор адептов.

— Отлично! Тогда уже завтра ты сможешь похвастаться значком академии!

— Завтра, — повторила я за Адамом. Так быстро. Ладони вмиг стали влажными, и я, ища поддержки, взглянула на мужа. Нейтан, поймав мой обеспокоенный взгляд, не только улыбнулся, но и впервые за ужин присоединился к разговору:

— Значит, завтра вечером ждем тебя, брат. Поступление в академию — это знаменательное событие для Эммы, его следует отпраздновать.

— С радостью, — принял приглашение Адам и, отставив чашку, обратился к Милли: — Хочешь, я расскажу тебе сказку на ночь?

— Про огромного дракона? — восторженно предложила малышка.

— О да! Про золотого дракона Иоланна Победоносного, первого короля драконов. — Адам уже подхватил Милли на руки.

Мы с Нейтаном смотрели вслед парочке, когда муж заметил:

— Из Адама получился бы замечательный отец.

— Ты прав. — улыбаясь, ответила я, представляя Адама в роли отца. Как он бережно держит на руках новорожденного малыша, агукает ему в ответ и поправляет одеяльце, когда тот засыпает. Интересно, каким был Нейтан? Это мысль почему — то вызвала во мне ревность. Ведь сразу между нами встала тень Элизабет. Моя фантазия рисовала радужные картины счастливой жизни супругов. Вот Элизабет медленно спускается по лестнице, а Нейтан идет рядом, поддерживая ее. А вот она сидит в саду, любуясь цветами, сильные руки Нейтана заботливо накрывают ее плечи накидкой. Пытаясь отогнать эти видения, я слегка замотала головой. Однако последняя картина все же ярко вспыхнула, перед тем как раствориться.

Широкая ладонь Нейтана на округлом животе другой женщины.

Настроение испортилось, и я вяло ковыряла яблочный пирог, глядя в тарелку. В какой момент Нейтан вышел из — за стола и подошел ко мне, я не заметила. Сильные руки опустились мне на плечи, и его теплое дыхание обожгло кожу щеки.

— Твои мысли, о чем бы они не были, хмуры, как небо осенью. Я хотел бы прогуляться с тобой по саду перед сном, что скажешь?

— С радостью составлю компанию. — Положив вилку, я встала из — за стола.

Сад встретил нас сумерками. Солнце почти скрылось, в воздухе уже ощущалась ночная прохлада. Мы шли держась за руки и молчали. Молчание стало нашим спасением и проклятием. Оно не тяготило, но скрывало все чувства, заставляя лишь догадываться о них. В любой другой ситуации можно было бы и дальше прятаться в нем, но когда на пороге стоят тени прошлого, а передо мной открывается так много дверей …

— Я хотела спросить…

— Я хотел сказать…

Начали мы одновременно и так же замолчали.

— Что ты хотела спросить? — Нейтан ласково улыбнулся.

— Как я буду добираться из академии домой? — не то, что я хотела спросить. На самом деле меня мучили другие вопросы. Какие чувства ко мне испытывает муж? Как будут проходить встречи Элизабет и Милли? Что мы скажем дочери? Я вновь свернула на безопасный путь.

— Адам внес координаты моего отдела в телепорт академии.

— Мы будем вместе возвращаться домой?

— Да, я буду брать работу домой.

Я обрадовалась: больше никаких задержек на работе. Милли будет счастлива.

— А что ты хотел сказать? — Я надеялась услышать что — то важное.

— Что ты безумно красива. — Мы остановились, и муж обнял меня за талию, притягивая к себе. — И желанна, — выдохнул он мне в лицо, приближаясь.

Мягкие губы и сильный напор, я просто плавилась в руках мужа. Все вопросы вылетели из головы, мои ответы были в этом поцелуе. Я любима, я желанна, я — его женщина.

* * *

Шагнув из телепорта, я оказалась в толпе адептов. Все спешили, кто — то читал на ходу, кто — то посматривал на часы, быстро шагая по площади. Я растерялась. Меня никто не встречал, и я не знала, куда идти. Покрутившись на месте, решила спросить дорогу у проходящего мимо адепта.

— Артефакторы в той башне. — Его рука указала на вторую от меня башню. Я заметила развевающийся флаг, и мне стало стыдно. Не увидеть знамя факультета — какой позор! Я поспешила к башне, обещая самой себе впредь быть более внимательной. В коридоре везде висели стрелочки — указатели, поэтому к приемной комиссии я подошла довольно быстро. У двери уже толпилась небольшая группа ребят. Парни окинули меня взглядом, некоторые из них ехидно улыбнулись и тут же мысленно вычеркнули меня из списка поступивших. Я же невозмутимо встала в очередь. Стараясь сосредоточиться на экзамене, прикрыла глаза: маленькие молнии полыхали внутри, показывая мое волнение.

Вдох и выдох, вдох и выдох, молнии перестали искрить. Глубокий вдох носом и медленный выдох ртом, мои молнии растворились во мне. Моя магия стабильна, а я спокойна. Открыв глаза, заметила, что передо мной осталось всего двое парней. Один судорожно читал конспекты, а другой, облокотившись на стену, рассматривал проходящих мимо девушек, посылая им улыбки. Таким любвеобильным парням только к боевым магам идти. Интересно, что он забыл на факультете артефакторики? Заметив мой взгляд на себе, парень не только улыбнулся, но и подмигнул мне. Вздернув подбородок, ответила холодным взглядом и тут же перевела его в сторону.

Когда подошла моя очередь, я была спокойна и сконцентрирована. В кабинет зашла уверенно, мягко улыбнулась всем и присела в книксене.

— Добро пожаловать на экзамен, графиня Флеминг, — обратился ко мне глава комиссии Рейн Крог, декан факультета. Я не только читала его работы, но даже выучила одно из его плетений. Оно хоть и энергозатратное, но если мне удастся его использовать по заданию, это будет достойное прохождение экзамена.

— Вы можете тянуть билет, — подтолкнула меня к действию одна из преподавателей. Я не знала ее, но эта леди мне понравилась.

Когда я коснулась конверта, поймала взгляд Адама. Его присутствие придавало мне уверенности.

Раскрыв билет, я прочла задание.

1. Ювелирные разновидности группы турмалина. Магические свойства камней, способы обработки и места применения.

2. Практическое задание.

— Готовы отвечать? — спросил Адам, и я кивнула.

Теоретический вопрос был простым.

Перечислив все семь видов камней данной группы, я остановилась на каждом минерале, подробно описывая внешний вид, схемы энергоплетения камня, его свойства и сферы применения. Комиссия не перебивала, уточняющие вопросы не задавала, а внимательно слушала. Адам открыто демонстрировал свою поддержку, леди внимательно меня разглядывала, а декан усмехался.

— Скажите, графиня Флеминг, правильно ли я понял, что вы связаны узами брака? — перебил мою речь декан.

— Все верно. — Я не совсем понимала, к чему столь личный вопрос на экзамене и каким образом он относится к происходящему, но постаралась ответить спокойно.

— Позвольте узнать, к какому роду вы принадлежали до этого счастливейшего момента?

Я усмехнулась: декан признал папину школу?

— Я дочь графа Вельмонда.

— Теперь мне понятен уровень вашей подготовки. Переходите к практическому заданию. — Декан махнул рукой в сторону стола. На нем находились камни, стояли зелья и на бархатной ткани лежали три артефакта. Подойдя ближе, я услышала мелодичный голос леди:

— Перед вами три артефакта. Каждый из них лишен одного из своих камней. Вам необходимо найти нужный камень и положить его возле артефакта.

Я вздохнула, ведь подумала, что моей задачей станет починка. А найти нужный камень довольно просто. Первым артефактом оказалось кольцо. Простое на вид, но его плетение было таким плотным, что сразу стало ясно, как силен этот артефакт. Рассматривая камни, я остановила свой взгляд на прозрачном бриллианте, ощущая, как сильно заряжен камень. Обычно бриллианты не заряжают так сильно, ведь тогда они сверкали не столь ярко. В случае же с этим кольцом подобное обращение с камнем было оправданно. Я уверенно положила бриллиант рядом с перстнем и перешла ко второму заданию. Тонкий кинжал с искусно инкрустированной рукояткой, на которой отсутствовал маленький камушек в центре композиции. Плетение в том месте было порвано, значит, камень замыкал его. Не так много минералов можно использовать для завершающего этапа плетения. Из представленных всего три: изумруд, рубин и жемчуг. Последний абсолютно не подходил по художественной структуре, но именно к нему тянулась моя рука, именно на нем я ощутила отпечаток плетения. Я была не уверена в своем выборе, но положила жемчуг у кинжала и перешла к третьему заданию. На кожаном шнурке висел простой медный ободок. Камень должен быть единственным украшением. Посмотрев на минералы, я поняла, что любой может стать частью этого ободка. Выбрать было невозможно, не зная ничего об артефакте. Я всматривалась в плетение. Оно было разорвано в клочья. Те обрывки, что остались, могли принадлежать почти любому плетению. Я нахмурилась, не зная, что делать: признавать свою неудачу, когда озвучила имя отца, было бы просто ужасно. Я решила рискнуть. Раз украшение настолько невзрачно, то, скорее всего, его хотели сделать незаметным. Неприметными делают обычно очень сильные вещи для путешественников. Такие артефакты охраняют их в пути, и разбойники обойдут такое украшение стороной. Топаз, как и аквамарин, защищают при морском путешествии, но море находится далеко. Я отложила эти камни в сторону. Остались агат, берилл, аметист и гагат. Алмаз я не стала даже рассматривать — слишком дорогой камень, он в любой огранке привлечет внимание. Но что не привлечет? Черный гагат, разновидность каменного угля, недорогой камень, встречающийся повсеместно. Однако он таил в себе большую силу. В пути он не только оберегал владельца от краж и неприятностей в дороге, но и впитывал в себя негативную энергию, даже самую сильную и опасную.

Сделав свой выбор, я отошла в сторону.

— Однако, — хмыкнул декан. — Поздравляю вас, отныне вы адептка нашей академии. Пройдите в секретариат, вам там все расскажут.

— Благодарю. — Мой голос немного дрожал. Надо же — рискнула и угадала! Не опозорилась! Присев в книксене, я поспешила покинуть аудиторию и уступить свое место следующему.

Столкнувшись в дверях с девушкой, я обратила внимание на белоснежные кудри. Хотя лица не успела рассмотреть, но волосы, вернее, их цвет, казались мне до боли знакомыми. Вспомнить бы, где я их видела!

Мысленно пожелав ей удачи, я поспешила в секретариат. Он оказался в том же коридоре, только чуть дальше. Очереди не было, поэтому я с лёгким стуком зашла в кабинет. Миниатюрная девушка в черном платье сидела за огромным столом.

— Добрый день. — Поздоровавшись, я оглядывала кабинет в поисках секретаря, но больше никого не было в помещении.

— Вы наша новая адептка? — Видя мое замешательство, девушка махнула рукой на кресло, приглашая присесть.

— Да. Меня зовут Эмилия, адептка Флеминг.

— Рада знакомству. Я Софи, адептка Форен. Третий курс, боевая артефакторика.

Вот это да! К артефакторам — девушкам всегда относились снисходительно, доверяя им мелкую работу или разработку эскизов. И то мастера несколько раз перепроверяли их работу. А артефактор, занимающийся оружием или боевыми артефактами — это нонсенс!

Видно, моя мимика была слишком красноречивой. Девушка засмеялась, откидывая свои огненно — рыжие кудри назад.

— Простите, Софи, — извинилась я перед секретарем. Теперь никаких сомнений у меня не было.

— Да пустяки, — она махнула рукой, — я уже привыкла. Давайте оформлять документы?

Я радостно кивнула, мне уже не терпелось взять в руки значок факультета.

Спустя четверть часа я выходила из секретариата с несколькими браслетами — пропусками и долгожданным значком. Золотой круг с гравировкой «Созерцай, изучай, твори», а в середине камень. Сейчас обычный халцедон, но на третьем курсе, когда я выберу специализацию, на его месте мож0ет появиться даже сапфир. Это, если я решусь связать свою жизнь с ментальной магией и иллюзией. Возможно, я пойду по папиному пути и стану заниматься бытовой артефакторикой, тогда на моем значке будет янтарь. Пока я еще не знала наверняка, но у меня есть еще два года, чтобы почувствовать свою стезю. В одном я была уверена: боевая артефакторика точно не мое, да и рубин мне не идет.

Приближаясь к жилому корпусу, я надела на руку один из браслетов. Ловко застегнув его, быстро поднялась по ступенькам, почти взлетела. Виной всему не отсутствие времени (его у меня было с излишком), а чувство эйфории, которое наполняло меня безудержной энергией. Поднеся браслет к кристаллу, я дождалась, пока он засияет белым, и прошла в холл.

Я словно домой попала! Уютно обставленное помещение напоминало, скорее, гостиную в канун праздника, чем холл учебного корпуса. Повсюду мягкие диваны, кресла, рядом с ними журнальные столики и небольшие тумбочки на высоких ножках. На стенах висели красивые картины: пейзажи и портреты знаменитых артефакторов. Мягкое освещение, статуэтки, напольные вазы и камин — все это создавало атмосферу домашнего уюта.

— Первый курс? — раздался строгий голос сбоку, и я оглянулась в поисках собеседника.

Женщина средних лет терпеливо ждала моего ответа.

— Да.

— Ваш браслет, — потребовала она, и я протянула ей руку.

— Ваша комната на первом этаже, номер восемь. Устав академии, список учебной литературы и расписание на вашем столе. По всем вопросам вы можете обращаться ко мне, но по пустякам советую не беспокоить. Вы все запомнили, адептка Флеминг?

— Да. — Я немного растерялась, но в целом картина была ясна. Уже сейчас я понимала, что эта леди будет последней, к кому я обращусь за помощью.

В холл вошли два парня, и женщина, ничего не сказав мне на прощанье, поспешила к ним. Я же поспешила найти свою комнату. Софи, несмотря на мой рассказ о проживании вне стен академии, заверила, что комната мне необходима. Спорить я не стала, а после слов комендантки поняла правоту девушки.

Приложив браслет, открыла дверь. Небольшая прихожая — гостиная и две двери. Заглянув в обе комнаты, я поняла, что жить мне придется с соседкой. Вернее, не жить, а сталкиваться время от времени. Обе комнаты словно близнецы, так что выбор был лишь условным.

На столе меня действительно ждали толстая брошюра под названием «Устав академии» и два листка: на одном список книг, на другом расписание. Судя по увиденному, в первом семестре у нас будет всего лишь пять предметов. О камнях я знала почти все, поэтому, увидев геммологию, обрадовалась: по основам частной практики у меня уже имелся опыт. Я часто сопровождала отца на встречи с поставщиками, заказчиками, да и отчетность по доходам в департамент относили мы вместе, так что эти два предмета были мне хорошо знакомы и опасений не вызывали. В артефакторике и материаловедении я была не столь уверена в своих силах. Безусловно, кое — какие умения и знания у меня есть, но наверняка я узнаю очень много нового на этих занятиях. Единственным предметом, что вызывал во мне легкую панику, была изометрическая проекция. Все эскизы, что я делала в папиной лаборатории, не подходили. Некоторые из них отец переделывал, а некоторые просто выбрасывал, говоря, что они безнадежны. Такой же я чувствовала и себя, когда речь заходила о создании ювелирной части артефакта. Конечно, артефактор может и не делать ювелирную работу, а брать готовое украшение. Многие так и работали, сотрудничая со знаменитыми ювелирами. Опуская то, что сила артефакта будет значительно меньше. Под определенное плетение необходим определенный набор камней с нужной огранкой, не говоря уже о том, что ювелир, создавая свое творение, накладывает на него отпечаток и своей силы.

— Я все смогу! Нет ничего невозможного! — успокаивая и вдохновляя себя на подвиги, повторяла я девиз Адама. Странно, но это работало. Появлялась уверенность в своих силах и желание ринуться в бой, показать себе и всему миру, на что я способна.

Теплота от кулона, висевшего на шее, заставила меня повременить со взятием преград.

— Доброе утро, матушка. — Улыбаясь, я подошла к кровати и присела на нее.

— Доброе утро, милая. Как ты?

— Все просто замечательно. Я поступила в академию! — Радость переполняла меня, и я легла на подушку, уставившись в потолок.

— Рада слышать, что ты счастлива. — Я чувствовала, что мама улыбается, говоря это.

— А как девочки? Как папа?

— Энни увлечена живописью, Мадлен — книгами, а отец — новым артефактом. — Едва мама замолчала, как я услышала душераздирающий крик и звон посуды, а затем мамин строгий голос: — Алирия, прекрати верещать и прибери за собой!

— Что происходит? Почему Алирия кричала? — Я даже привстала с подушки, пытаясь собраться с мыслями.

— Не бери в голову. Мне стоило предупредить слуг о поднятии Джингилса.

— Джингилс умер? — Перед глазами встал образ конюха, который учил меня сидеть в седле.

— Неудачно упал со Стремительного. — Мамин голос был полон грусти и сожаления. За столько лет, что Джингилс проработал в нашей семье, мы успели не только оценить его по заслугам, но и искренне полюбить.

— Ты его подняла?! — Я была возмущена до глубины души! Как отец позволил подобное?

— Эмилия, у него не было семьи, самыми близкими для него были лошади, и я уверена, он был бы рад дать свое согласие, если бы я могла у него спросить!

— Но ты не знаешь наверняка! — Образ истинной леди в лице моей матери таял на глазах. Как много мы не видим, ослепленные любовью к родным! Прав был папа, говоря, что у некромантов нет ничего святого.

— Отец знает об этом?

— Эмма, но разве я могу показать недоделанную работу? — Я еле сдерживала злость, больше всего мне хотелось связаться с отцом и открыть ему глаза на мамины эксперименты.

— Кстати, Эмма, а от зомби графа Флеминга идет неприятный запах?

— Неприятный запах?

— Запах разложения, например?

Я убрала руки от кулона, прерывая связь, больше говорить с мамой я не могла. Боюсь, я окажусь слишком несдержанной в высказываниях. Пройдя несколько кругов по комнате, я схватила список и карту академии, спеша в библиотеку за учебниками.

На протяжении всего пути я пыталась успокоиться, но возмущение было слишком велико. Одно дело, когда маг сам, еще при жизни, дал согласие на поднятие, или заключенный не успел отработать свое наказание, но взять и поднять бывшего слугу! Это не просто некрасивый поступок, это нарушение закона. Когда папа узнает, он придет в ярость, мама ведь обещала ему держать себя в рамках правил. В прошлый раз, когда она случайно подняла целый склеп родственников первого советника Императора, нас спасло только чувство юмора того самого советника. Боюсь, в этот раз оно нам не поможет. Вот не зря папа запретил маме заниматься практикой. Теперь я его понимаю, а раньше жалела маму. Считая, папу… Да, перед ним я определенно виновата.

Тяжело вздыхая и время от времени сверяясь с картой, я пришла в библиотеку. Адептов было еще мало, все — таки первый день отбора, да и прошла экзамен в числе первых.

— Доброе утро, — вежливо поприветствовала я женщину — библиотекаря.

— Доброе, — без энтузиазма ответила она мне, оторвав взгляд от картотеки. — Первый курс? Давайте список учебников.

Я молча протянула лист. Что — то все здесь какие — то недружелюбные, что комендантша, что библиотекарь, надеюсь, преподаватели лучше. От этих мыслей эйфория выветривалась, просто исчезала, растворяясь в хмурых взглядах и недовольно поджатых губах. Ощущение чуда и радость от поступления — тоже.

Пробежав глазами по моему листику, библиотекарь повернулась ко мне спиной, так что я смогла рассмотреть ее длинную толстую косу. Несколько взмахов руки, и к женщине со стеллажей устремились пять книг. Маг воздуха умело опустила стопку на столик рядом со мной и, положив сверху мой список, громко сказала: «Следующий!»

— До свидания.

Отойдя с книгами в сторону, я остановилась и посмотрела, как и следующему адепту выдали учебники.

— Ловко она, правда?

Рядом стоял тот самый покоритель сердец. Говорить с ним мне не хотелось, поэтому, кивнув, я поспешила покинуть его общество.

— Давай помогу донести книги, мы ведь на одном факультете учимся, — спустя пару мгновений догнал меня парень.

— Не стоит, мне вовсе не тяжело.

Мой шаг ускорился, но парень не отставал.

— И все же я настаиваю. Прекрасным леди ни к чему нести тяжести.

Оказавшись впереди меня, он преградил путь. Наши взгляды схлестнулись в поединке. Он потянул на себя мои учебники, я же, крепко вцепившись в них, была не намерена их отпускать.

— Что за упрямство, леди? — с усмешкой спросил парень, придерживая одной рукой свою стопку и продолжая тянуть другой мои учебники.

— Что за настырность? — в тон ему ответила я, сжимая зубы, чтобы не сказать чего — то более едкого.

Резкий рывок, и две книги вылетели у меня из рук, а вместе с ними назад полетел и парень. Время будто замедлилось, а я, застыв на месте, смотрела, как парень налетел на девушку, которую я видела на экзамене.

Она, пытаясь уйти от столкновения, отпрыгнула в сторону, но он все равно сбил ее с ног, и они упали друг на друга. Девушка оказалась сверху на парне. Рукой она ударила его в лицо, и тот тихонько застонал.

— Что здесь происходит? — Никогда прежде не слышала в голосе Адама столько холода. Быстрым шагам он подошел к ребятам и поднял девушку. Ее щеки были пунцовыми, но она не прятала взгляда, смотря в лицо деверю.

— Адептка Карсен, вижу, вы уже нашли себе будущего мужа, — бросив взгляд на парня, едко подметил магистр. — Может, не стоит продолжать обучение?

— Это не то, что вы подумали, магистр. — Девушка гордо задрала подбородок. — Брюнеты не в моем вкусе.

Ее дополнение вызвало смешки у наблюдавших, но Адам лишь скрипнул зубами и отошел в сторону.

— Адепт Морин, поднимите книги, и я вас с адепткой Карсен жду у себя в кабинете через пять минут.

Отвернувшись от ребят, он подошел ко мне.

— Эмма, если ты освободилась, могу открыть тебе портал к Нейтану.

Взглянув на две книги в руках адепта Морина, я поспешила прояснить ситуацию:

— Магистр Флеминг, адептка Карсен не виновна, она просто шла, ее случайно сбил с ног адепт Морин, который слишком настойчиво предлагал мне помощь.

Нахмурив брови, Адам развернулся к адептам. Парень сохранял спокойствие, держа и свои, и мои книги, а вот девушки уже не было. Подойдя ближе к адепту, Адам забрал у него мои учебники. — Это, как я понимаю, принадлежит не вам. Научитесь принимать отказ достойно, а пока, я думаю, вам поможет отработка в саду у мистера Росса.

Садовые работы пришлись не по душе парню, но он лишь коротко кивнул, принимая свое наказание.

— Можете быть свободны.

Учебники вернулись ко мне, и Адам повел меня к телепорту. Путь оказался коротким, поэтому мы успели лишь перекинуться парой фраз. Введя символы и активировав телепорт, Адам пообещал не опаздывать на ужин и поспешил в кабинет. Наверняка адептка Карсен уже ждет его. Неловко получилось, надо будет извиниться перед девушкой, ведь по сути я виновата в произошедшем. Прижав стопку с книгами к себе, я шагнула в портал.

Идя по коридорам к кабинету мужа, я видела много следователей. Одни куда — то спешили, другие шли размеренно, что — то говоря в кристалл. Поднявшись на второй этаж, прошла через огромный холл, в котором работали одни девушки. На их столах, кроме пишущих инструментов, лежали такие же кристаллы, что я видела в руках следователей.

— Это нововведение его сиятельства, — заметив мой интерес, пояснил секретарь мужа. — Теперь всю отчетность для архивов ведут девушки. У них почерк разборчивее и аккуратнее, а главное, наши следователи теперь могут заняться розыскной работой, а не бумажной.

— Какие кристаллы используются?

— Искусственный лед. — Вполне логично: недорого и практично. В случае опасности легко уничтожить записи. Это был лучший выбор из всех возможных. Я испытала гордость за мужа.

Остановившись у массивной двери, Лайнел, коротко постучав, открыл ее передо мной.

Нейтан поднял голову от бумаг и улыбнулся, увидев меня. Даже складочка между бровями исчезла. Он был рад, и эта его нежность во взгляде. Мое сердце затрепетало, и тепло разлилось по всему телу.

— Поздравляю с поступлением. — Нейтан вышел из — за стола и подошел ко мне.

— Спасибо. — Мой голос звучал хрипло потому, что рука мужа уже гладила мою шею, а его лицо приближалось к моему.

Мягкость губ и сильный напор одурманили, руки искали опору, хорошо, что книги были отданы секретарю… Испугавшись, я оборвала поцелуй и огляделась по сторонам. Мое смущение оказалось лишним, в кабинете мы остались одни. Надо же, я даже не заметила, как нас покинул помощник мужа.

— Не стану тебя больше соблазнять, цветочек, подожду ночи. — Легкий поцелуй как обещание, и мое сердце затрепетало от счастья, от любви. Признание почти сорвалось с губ, но в последний момент я успела их прикусить, боясь разрушить наш хрупкий мир.

— Пойдем домой! — позвал за собой мой мужчина, и я пошла с ним. Наши пальцы переплетены, мой мир сузился до одного человека. Нейтан вел меня к телепортатору, а я не замечала ничего и никого. Только теплая рука, держащая мою. Только профиль любимого лица и мягкая улыбка на губах. Только аромат моего мужчины. Вот он, мой мир. Здесь нет ничего лишнего и пустого.

Дом встретил нас громким криком Милли. Она бежала нам навстречу, а прыгнув в объятия, притянула нас обоих к себе. Мой мир расширился, стал более ярким и правильным. В эту секунду счастья я поблагодарила Нирту за ее милость, за мужа, без которого уже не представляла своей жизни, и за дочь, которая, словно солнышко, грела мою душу.

* * *

Ужин получился действительно праздничным, и дело даже не в блюдах, которые можно было бы смело назвать маленькими произведениями искусства, дело в самой атмосфере. Ощущение праздника витало в воздухе, в разговорах, смехе и улыбках. Адам и Нейтан наперебой желали мне успехов и пророчили судьбу великого артефактора, а Милли просто смеялась, наполняя столовую мелодией радости.

Все рухнуло в одночасье. Открылся портал, и из него буквально выпали двое: раненый мужчина с окровавленной грудью и перепуганная леди в порванном местами платье. Понять, ранена ли и она, оказалось трудно: лицо и одежда были испачканы кровью, однакёо женщина не стонала и не просила помощи. Она пыталась удержать мужчину, но медленно оседала под тяжестью его тела.

— Элизабет! — воскликнул муж, поднимаясь со своего места. Он явно не ожидал увидеть здесь свою бывшую жену. Тем более в таком виде. Всего секунда, и Нейтан уже подхватил ее и раненого, отводя их к дивану у окна. Адам снял с шеи какой — то кулон и надел на мужчину, который, кажется, потерял сознание. Элизабет же, повиснув на плече мужа, заплакала, сквозь ее всхлипы ничего невозможно было разобрать. Все это произошло так стремительно, что я не успела даже пошевелиться, осознать увиденное. Словно в трансе, я налила ей в бокал сок и подала. Женщина глянула на него с опаской, внимательно осматривая меня и бросая косой взгляд на Нейтана.

— Пей, — забрав бокал из моих рук, Нейтан поднес его к губам Элизабет. Видеть его заботу о другой женщине, бывшей возлюбленной, слишком больно.

— Я отведу Милли в ее комнату. — На самом деле я сбегала, прикрываясь заботой о дочери. Как же стыдно мне за мое малодушие!

 

Глава 11

Рассказав Милли сказку, я вернулась в наши покои. Стоит признаться хотя бы самой себе: я не была готова встретиться с Элизабет. Эта встреча выбила почву у меня из — под ног. Мысли метались, ища выход из, казалось бы, безвыходной ситуации. Я связана по рукам и ногам, я не выстою в открытом конфликте с Элизабет. В тайных играх у меня нет ни опыта, ни даже теоретических знаний.

Паника накрыла с головой. Я теряю их, словно песок сквозь пальцы, они уходят от меня. Милли и Нейтан. Еще час назад мы были семьей, но вот появилась Элизабет, и мой мир рушится. Пока только небольшими кусочками, но процесс уже начат, а я бессильна. Все, что мне остается — это время. Поможет ли мне оно или, наоборот, сыграет против? Как же понять, на чьей оно стороне?

Когда в комнату вошел Нейтан, я уже смирилась с неизбежностью потери. Муж выглядел уставшим и подавленным. Притянув меня к себе, он зарылся лицом в мои волосы, а я прижалась всем телом, стараясь согреть его душу.

— Элизабет придется остаться в нашем доме. — Голос мужа был спокоен, но я слышала, как бьется его сердце. Я молчала, давая ему возможность самому все рассказать.

— Во время жертвоприношения жрец поставил на ее теле метку, и теперь весь орден Карта охотится за ней, чтобы завершить начатое. Выбор укрытия оказался неверным, я недооценил противника.

— Ты не виноват в этом. Никто не виноват. Ты думаешь, здесь ее не станут искать? — Приподняв голову, я заглянула в любимые глаза. — А если все же найдут? Мы подвергнем опасности Милли.

Я волновалась за дочь: хотя ее магия еще не проснулась, и она не может стать жертвой для бога смерти, но любая, пусть даже крошечная вероятность заставляла мою кровь холодеть от страха.

— Эмма, не беспокойся, — Нейтан погладил меня по волосам, — с защитой нашего поместья может соперничать только дворец Императора.

Как же так?! Возможно, я чего — то не понимаю…

— Однако Элизабет смогла перенестись к нам, открыв портал прямо в столовой.

— Это не ее заслуга. — Я ждала ответа, а Нейтан медлил. — Я дал ей кольцо — артефакт. В нем был одноразовый телепорт, настроенный на наш дом.

Я опустила взгляд, не желая давать возможность Нейтану увидеть свои эмоции. Слишком больно.

— Ты дал ей кольцо? Она могла в любой момент перенестись к нам домой?

— Эмма, не заставляй меня оправдываться. Я поступил, как посчитал нужным, и, как ты могла заметить, это спасло жизнь двум людям.

Он прав, Нейтан не только мой муж, он еще и глава следственного отдела. Элизабет не только мама Милли, но еще и жертва культа. Он обязан ее защитить.

— Как тот мужчина? — Крови было слишком много.

— Он тяжело ранен, но я уверен в наших целителях, а еще в упрямстве Арвина. — Муж грустно улыбнулся и скинул камзол на стул. Я, присев на кровать, смотрела, как Нейтан избавляется от вещей, а затем идет ко мне.

— Давай спать, день был тяжелым. — Легкий поцелуй и крепкие объятия. Я словно в коконе, защищена со всех сторон.

* * *

Лежа в темноте, я прислушивалась к ровному дыханию мужа. Кольцо его рук грело мое тело, но сердце рвалось на куски. Как скоро закончится моя сказка? Как быстро в его объятиях будет засыпать Элизабет? Эти вопросы отравляли меня. Вне всякого сомнения, Элизабет вернулась не только за дочерью, но и за Нейтаном. Я видела это сегодня в ее глазах, в том, как она прижималась к моему мужу, считая его своим. Будто имела на это право. А может быть, и имела? Нейтан дал ей кольцо, разрешил встречу с дочкой, а сейчас поселил в доме. Возможно, его чувства живы. Возможно, он все еще любит бывшую жену.

Слезы душили меня. Я аккуратно выскользнула из рук мужа и, накинув халат, поспешила в свой уютный уголок.

Лаборатория свекра встретила меня тишиной и спокойствием. Усевшись с ногами в кресло, я обняла диванную подушку и дала волю слезам. Казалось, с каждым всхлипом притупляется боль, уступая усталости. Я желала эмоциональной пустоты, думая, что она наступит, едва я выплачу свое горе.

— Эмма, — мягкий голос, полный беспокойства, и теплота рук, которые обнимали меня за плечи.

— Адам? — Меньше всего я ожидала увидеть его здесь. — Что ты тут делаешь? Почему не спишь?

— Я хотел задать тебе те же вопросы. Почему ты плачешь? — Его ладонь притронулась к моей щеке, вытирая слезинку. — Тебя обидел Нейтан?

— Нет — нет, меня никто не обидел. Я просто испугалась, это все нервы, и только.

Адам не поверил. Я бы сама себе не поверила.

— Что же, я знаю отличный способ справиться с ними.

— Я не стану пить вино. — Голова и так болела от пролитых слез, вино только усугубит ситуацию.

Улыбка мужчины была мягкой и теплой, без капли снисходительности.

— Я настолько предсказуем? На самом деле я хотел предложить тебе поработать.

— Поработать? Сейчас? — Я растерянно посмотрела по сторонам. За окном глубокая ночь, мягкий свет свечей освещает лишь часть лаборатории.

— Да. Ты знаешь, что ночь — это время чудес. Весь воздух вокруг наполнен магией, а тихая прохлада нашептывает идеи. Надо только прислушаться.

Вытерев слезы со второй щеки, я с недоверием посмотрела на Адама. Он шутит или нет?

— Ну так что, поработаем? — Он подал мне руку, предлагая встать с кресла. — Ты ведь что — то тут делала? — кивнул в сторону разложенных камней и стоящих в ряд флаконов.

— Я пытаюсь закончить работу вашего отца. — Подходя к столу с ингредиентами, я притронулась к блокноту свекра. Он лежал поверх книг со сложными плетениями, которые мне предстояло выучить для успешного слияния артефакта и души Арики.

— Отца? Как интересно… Позволишь? — Деверь потянулся к блокноту. Открывал он его осторожно, словно боясь, что тот исчезнет прямо из рук. Несколько минут Адам внимательно читал записи, иногда хмуря брови и возвращаясь назад, чтобы понять идею. Почти так же читала и я, когда впервые открыла записи свекра.

— Как ты планируешь принять в наш род Арику? Для этого ее кровь должна либо течь в потомках, либо быть смешанной с нашей при брачном обряде.

Это стало для меня новостью.

— Я не знаю, просто следую инструкциям твоего отца. Возможно, он решил эту проблему.

Наверняка свекор что — то придумал, иначе зачем было все затевать?

— Думаешь, он взял ее в жены в храме? — Адам был потрясен и с недоверием смотрел на блокнот. — Как же брак с матерью? Это невозможно. Боги не примут клятву, если один из просящих уже связан узами брака.

Я лишь пожала плечами. Ответов у меня не было, и я не знала, что еще можно предположить.

— Можно я возьму блокнот и прочту все записи?

— Конечно, это ведь вещь твоего отца.

Адам задумчиво кивнул то ли мне, то ли своим мыслям и, взяв меня за руку, повел к выходу.

— Пошли, я проведу тебя. Поработаем как — нибудь в другой раз.

— Эта ночь не сильно волшебная, — постаралась пошутить я, чтобы хоть как — то подбодрить Адама.

— Будут другие, мы обязательно проведем одну из них…

— Не думаю, что это хорошая идея. — Нейтан появился из — за поворота. Его руки были скрещены на груди, а в глазах плескалась ярость.

— И тебе не спится, брат? — В голосе Адама слышалось ехидство. Опять это ребячество, а ведь ситуация неоднозначная.

— Прости, если нарушил твои планы! — зло отчеканил муж, выхватывая мою руку из руки Адама. — Думаю, ты злоупотребляешь гостеприимством.

Нейтан прижал меня к себе, продолжая смотреть на брата.

— Выгонишь в ночь? — насмешливо поинтересовался Адам. Ему одному было весело: Нейтан злился, а я растерянно наблюдала за мужчинами, боясь произнести даже слово.

— Нет, но думаю, завтра тебя ждут неотложные дела.

Разговор был окончен, мы направились в свои покои, когда на середине коридора нас догнал окрик Адама:

— На данный момент твоя ревность беспочвенна.

— На данный момент? — переспросил Нейтан, повернувшись лицом к брату. — Боюсь, в этом случае вполне обоснованна!

Мы продолжили наш путь в молчании. Я не знала, что сказать Нейтану, и услышит ли он меня сейчас? Бросая взгляды на лицо мужа, я видела, что он все еще злится. Да и что мне ему сказать? Признаться, что я искала уединение, чтобы дать волю слезам? Тогда он станет расспрашивать о причине моих слез. Я тяжело вздохнула, понимая, в какой непростой ситуации оказалась. Едва мы вернулись в покои, Нейтан прервал молчание, огорошив меня странным вопросом.

— Эмма, тебя привлекает Адам? — Развернув меня к себе, глядя в глаза, он ждал ответа.

— Что? Я не понимаю тебя.

Неужели он спрашивает, интересуюсь ли я его братом как мужчиной? Уточнить муж мне не дал, а просто, подхватив на руки, отнес в кровать.

— Ты хочешь, — горячий шепот опалил щеку, — чтобы он целовал тебя… — Нейтан опустился к моей шее и поцелуями выложил дорожку. — Ласкал… — руки мужа резко задрали подол ночной сорочки и сжали мои бедра, одна ладонь легла на живот, а другая притронулась к самому сокровенному. Я почувствовала жар и желание.

— Я хочу тебя. — Говорить было тяжело, мое тело уже горело, и все мысли были о том, что делают сейчас руки Нейтана.

— Хорошая девочка, — похвалил мужчина, раздвигая мне ноги коленом.

Вошел он резко, сразу заполнив меня. Его движения были стремительны, а сам мужчина ненасытен. Казалось, он действовал на инстинктах, желая доказать всем, что я его. Однако он не знал, что этим только залечивает мою боль. Я хотела быть его, мне была приятна его ревность. Она дарила мне надежду, что я необходима мужу, что я желанна, а может быть, даже любима.

Утро наступило слишком быстро. На завтрак я спускалась с тяжелым сердцем. Было неудобно перед Адамом, и я все еще считала себя не готовой к встрече с Элизабет, хотя настраивалась стать более смелой, не пасовать и не опускать взгляд. Легче сказать, чем сделать, но я попробую.

— Ваше сиятельство, завтрак накрыт в малой гостиной. — Появление служанки было внезапным, однако своевременным, иначе я бы прошла мимо комнаты. Странно, почему именно там будет проходить завтрак?

Все вопросы отпали, когда я вошла в комнату и обнаружила, что стол сервирован лишь на троих, и Нейтан с Элизабет уже дожидаются меня.

— Доброе утро. — Улыбка вышла натянутой, но большего я выдавить из себя не могла.

— Я хотела поблагодарить вас, леди Эмилия. Вы вчера увели Милли подальше от того ужаса, что творился. Моей дочери не стоило видеть меня в таком виде и бедного мистера Арвина. Надеюсь, ему уже лучше? — Последний вопрос был адресован уже Нейтану. Я не могла не обратить внимания, как ее рука легла на запястье моего мужа, как придвинулась к нему женщина, словно ища защиты.

— Да, целители сказали, что опасности для жизни нет, — ответил Нейт, встав из — за стола. Муж подошел ко мне и, поцеловав руку, повел меня к столу, помогая присесть.

— Доброе утро, Эмма, — прошептал мне Нейтан, перед тем как вернуться за стол.

— Огромное спасибо вам за все! — не унималась Элизабет, продолжая играть доброжелательность.

— Милли не только ваша дочь, но и моя, поэтому благодарности тут излишни. — Несколько резким оказался ответ, и улыбка Элизабет сникла. Я не хотела грубить, но не смогла совладать с собой. — Я заботилась о своем ребенке.

— Нейтан говорил, что вы полюбили Милли, но, признаться, я думала, он преувеличивает.

— Ничуть.

Мой ответ пришелся не по душе Элизабет, но уже через минуту она, сияя улыбкой, поинтересовалась у меня:

— Две матери лучше одной, не правда ли?

— Вы правы, леди Элизабет. — Мое сердце кричало, что ничего подобного, нам и без нее было хорошо. Появление Элизабет лишь запутает ребенка, но, конечно, я не вправе говорить такое. Более того, во мне сейчас говорили эгоизм и ревность. Милли должна знать свою родную маму.

— Ну что вы! Зовите меня, пожалуйста, Лиззи. Так меня зовут все друзья. Надеюсь, мы с вами подружимся. — Дружить мне хотелось меньше всего, но ради Милли, ради Нейтана я кивнула.

— Элизабет, я хочу поговорить с тобой до того, как ты встретишься с Милли. — Нейтан был подчеркнуто вежлив и холоден. — Ты должна понять: тебя долго не было, Милли не знает тебя, для нее мамой стала Эмма.

— Она называет вас мамой? — Глаза женщины наполнились слезами. На миг мне даже стало ее жаль.

— Нет, Милли зовет меня по имени. — Мой ответ успокоил Элизабет, она даже чуть улыбнулась кончиком губ.

— Ты не рассказывал ей обо мне? Не показывал портреты? — И вновь она взяла Нейтана за руку. Ну сколько можно?

— Ты уехала с другим мужчиной, я был зол на тебя. — Я завидовала спокойствию мужа, внутри меня все бурлило. Инстинкты требовали убрать соперницу и от мужа, и от дочери.

— Я понимаю. — Ее рука безвольно упала на стол, а сама женщина опустила голову и замолчала, будто пытаясь смириться, но в следующую минуту она подняла взгляд, и в ее глазах застыла решимость. — Я для нее чужая, но она для меня — нет! Я потеряла почти три года ее жизни, но впереди еще так много времени. Не отнимай у меня дочь, молю тебя, Нейтан. — Женщина схватила его за руку, по ее щекам текли слезы, а в глазах было столько мольбы, что я не выдержала.

— Успокойтесь, Лиззи. — Я взяла ее ладонь, она была ледяной. — Никто не лишит вас дочери. Нам необходимо договориться между собой, что и как рассказать Милли. Мы все любим ее и не хотим причинить ей вред.

— Правда? — Элизабет смотрела с надеждой, но не на меня, на Нейтана.

— Да, Эмма права, — нехотя подтвердил мои слова муж, наверно, мне не стоило давать таких обещаний.

— Предлагаю сказать, что ты была больна и не могла приехать к ней, а сейчас твое самочувствие наладилось. В какой — то степени это правда.

— Я бы никогда не бросила ни тебя, ни Милли. Я люблю вас всем сердцем.

Ее оговорку заметили все. Судя по тому, с каким вызовом смотрела Элизабет, это была не оговорка. Вся моя жалость к ней ушла. Я внимательно наблюдала за мужем, но он был спокоен и невозмутим. Нейтан сделал вид, что ничего не услышал, более того, он держался холодно с бывшей женой. И это не могло меня не радовать.

— Элизабет, если я узнаю, что твое общение не идет Милли на пользу, то буду вынужден отказать тебе в гостеприимстве.

Взгляд Нейтана был строгим, губы поджаты. Всем своим видом он показывал, что Элизабет для него чужая. Такая манера поведения подарила мне уверенность, и я чувствовала себя уже не так скованно.

— Я не враг своей дочери! — горячо воскликнула женщина, но что Нейтан лишь спокойно ответил:

— Очень на это надеюсь.

Все приступили к завтраку. Мне кушать не хотелось, но я заставляла себя. Хотя бы ради того, чтобы выпить зелье. Или не пить? Если я подарю Нейтану ребенка, никакая Элизабет не встанет между нами. Наш брак не расторгнут. По крайне мере, без моего согласия, а я буду не согласна! Эта мысль была заманчивой и одновременно гадкой. Манипулировать, понести только для того, чтобы удержать мужа. А потом? Жить и чувствовать, что меня не любят, а лишь терпят? Нет. Я не поступлю так никогда. Я хочу, чтобы меня выбрали потому, что любят, дорожат.

«Наш ребенок будет желанным, или его не будет вовсе», — после этого обещания самой себе я ощутила спокойствие.

Атмосфера за завтраком не была радужной, а окончание вышло и вовсе скомканным. Элизабет настояла на разговоре с дочерью сразу после завтрака. Более того, она привела доводы, почему объясниться с Милли стоит им двоим без меня. Нейтану не нравилась эта затея, но возразить было нечего. Действительно, вряд ли мне будет приятно слышать историю любви Элизабет и Нейтана и, возможно, Милли и вправду не захочет общаться с родной матерью, чтобы не обидеть меня.

* * *

Ритуал, который разработал мой свекор, был связан с лунным циклом. Первую часть обряда я уже сделала на растущей луне — подготовила артефакт. В полнолуние мне необходимо создать связь между духом и артефактом. Это требовало от меня умений, а в частности — сделать два сложных плетения. Я уже долгое время пыталась выполнить их идеально, но получалось плохо. Нити должны быть слишком тонкими, а плетение слишком ажурным. Я то путалась, завязывая узлы, то натягивала слишком сильно, и нити рвались. До новолуния осталось всего три дня. Все свое свободное время я практиковалась. Сейчас получалось еще хуже, ведь все мои мысли были в саду. Изредка выглядывая в окно, я видела, как Нейтан и Элизабет ведут за руки Милли и рассказывают ей что — то. Девочка была настроена дружелюбно, и это меня радовало. Взгляды же, которыми обменивались ее родители, породили в моем сердце ревность. Я и не думала, что могу испытывать подобное чувство.

Отойдя от окна, я сосредоточилась на плетении. Призвав свои молнии, заставила их не искрить, а мягко струиться, образуя тончайшую нить. Она сверкала, но текла, создавая нужные мне линии. Аккуратно переплетая, я старалась контролировать натяжение нитей. Работа была кропотливой, спешка была здесь неуместна, и мои руки уже болели от напряжения, но я не сдавалась. Осаждая саму себя, чтобы не ускориться, я перевела дыхание и продолжила вести нить. Сейчас мне надо было переплести между собой два элемента, и тогда останется лишь финальный завиток. Медленно и аккуратно я проделывала работу, чувствуя, что отдаю слишком много сил. Финальный завиток получился немного неровным, но все же плетение удалось сделать. Ни одна нить не порвалась и не запуталась.

Я устало присела в кресло. Мой лоб покрылся испариной. Надо признаться, что моих сил не хватит для ритуала. Я не сплету два сложных плетения одно за другим. После первого я уже чувствую слабость, а на второе у меня просто не останется сил. Что же делать? Отказать Арике я не могу. Попросить помощи у Адама?

— О чем задумалась, цветочек?

Я устало улыбнулась: что Нейтан, что Арика постоянно называли меня цветочком. Если вначале меня это обижало, то теперь я спокойно реагировала на такое обращение.

— Думаю о ритуале.

— Не удаются плетения? — Арика погладила меня по волосам, словно утешая.

— С трудом, но дело в том, что мне не хватает силы.

— Мы можем подождать. До пробуждения сил Милли еще много времени.

Девочке всего три года. Обычно силы пробуждаются в возрасте двенадцати — тринадцати лет, когда маг готов принять стихию, слиться с ней, научиться слышать ее и контролировать.

— Я могу попросить о помощи Адама, — предложила я, но Арика изменилась в лице и категорично заявила:

— Исключено.

— Но почему? Он магистр, ученый, артефактор!

Я не понимала, почему Арика отказывается от его помощи. Может, она передумала? Тогда мне не стоит настаивать.

— Эмма, время есть, я не хочу спешить.

Нет, тут дело не в сомнениях. Неужели Арика боится?

— Ты не хочешь, чтобы Нейтан и Адам знали? — Она молчала. — Почему? — И снова тишина. — Боишься, что они будут против?

От моего предположения женщина вздрогнула. Ее ответ был пропитан горечью.

— Я та, из — за которой их мать рыдала по ночам. Как, ты думаешь, они относятся ко мне? Они бы с радостью избавились от меня, если бы могли!

Мне хотелось успокоить Арику, поддержать ее и показать, что, возможно, она ошибается.

— Я не видела ненависти в них по отношению к тебе. — За все мое пребывание в поместье ни Нейтан, ни Адам не позволили себе грубости касательно ее. Я уверена, Нейтан знал о конфликте Марты и Арики, но не вмешивался, позволяя им самим разобраться. А на деле разрешая женщине изводить новую экономку. Вспомнилось и беспокойство Адама, когда леди Камилла должна была приехать к нам погостить.

— Да и Адам, узнав об эксперименте отца, лишь удивился, каким образом тот планировал привязать тебя к роду, если твоя кровь не была смешана с его представителем или не течет в потомках.

— Ты дала Адаму записи? — Глаза Арики были полны ужаса.

— Вчера ночью.

Мисс Верон просто упала в кресло напротив и свернулась клубочком.

— Все пропало! Все пропало! — твердила она не уставая.

— Арика, что случилось? Объясни! Я не понимаю…

— Ох, Эмма, Адам такой любознательный, всегда был таким, он обязательно докопается до правды. А я не вынесу ее. Просто не смогу.

— О чем ты? Какая правда?

Арика заплакала. Я, присев рядом, старалась хоть как — то успокоить ее, но все было тщетно. Чувствовала я себя просто ужасно. Арика доверилась мне, а я не оправдала это доверие.

— Прости меня, если сможешь. Я не знала, что, показывая записи Адаму, могу открыть какую — то тайну. Думала, он сможет мне помочь.

— Ты не виновата. Это судьба. Наверно, просто пришло время набраться мне смелости и во всем признаться мальчикам.

Тяжело поднявшись, она грустно улыбнулась мне и медленно направилась к выходу из лаборатории.

Я ничего не понимала, но знала, к кому можно обратиться. Моя рука легла на кулон.

— Папа.

— Привет, милая. Как твои дела? — Отец был рад слышать меня, я чувствовала его улыбку, но ответить так же не могла. Моих сил просто не хватало.

— Мне нужна твоя помощь.

— Слушаю.

Я не стала юлить, а просто задала мучающий меня вопрос:

— Подскажи мне, можно ли сделать хранителем рода человека, который кровно не связан с ним?

— Нет, это исключено, милая. Хранителем рода может быть только тот, кровь которого будет течь в потомках.

Отец был уверен в том, что говорил, а значит, знал наверняка.

— Даже если провести брачный ритуал и обменяться кровью?

— Многие считают, что этого достаточно, но это устарелая информация. Если в браке не был рожден ребенок, то вероятность крайне мала.

Мне стало страшно, но надежда все еще трепыхалась во мне.

— И не существует другого способа?

— Мне он неизвестен.

— Спасибо, папа, ты очень мне помог. — Больше нет никаких иллюзий, нужно признать очевидное.

— Как твои дела? Твой голос печален. — Папа не мог не заметить моего состояния, но и я не могла рассказать ему правду.

— Я просто занята новым экспериментом. Ты же знаешь меня, когда я работаю, то всегда витаю в своих мыслях. — Если не договариваешь, это ведь не значит, что обманываешь? О Нирта, я веду себя, как мама! Совсем недавно я осуждала ее, а сама ничем не лучше.

— Знаю, милая, но еще я чувствую, что ты что — то утаиваешь от меня. Однако раз ты не хочешь говорить, я не стану неволить. Береги себя и помни: мы с мамой очень любим тебя и скучаем.

— Я тоже.

Разорвав связь с отцом, я подошла к окну. На лужайке Элизабет играла с Милли. Они кидали друг другу мяч, а вдалеке стояли двое мужчин. Адам и Нейтан о чем — то разговаривали. Я внимательно смотрела на них. Который из них сын Арики?

Кусочки пазла начали складываться у меня в голове. Тот портрет, на котором была изображена Арика с ребенком. Я подумала, что малыш мертв, но если это не так? Если тот мальчик со светлыми волосами — Адам? Тогда понятно, почему Арика испугалась и почему она может стать хранительницей рода. Единственно, что сбивало, это леди Камилла. Она любила обоих сыновей. Мне даже показалось, что с Адамом она более мягкая, нежели с Нейтаном.

Моя теория была логичной и невозможной одновременно. Я боялась оказаться правой, ведь тогда кровь Императора течет в Адаме и будет течь в его детях. Императорские регалии могут их признать, и тогда его род может стать угрозой для трона. Император не допустит этого, тем более когда его положение достаточно шаткое: ни наследников, ни жены. Все его мысли и сердце единолично принадлежат фаворитке леди Алике, баронессе Лекон. Она никому не уступит свои позиции, и если Императору придется жениться, то судьбе жены не позавидуешь. Как и судьбе того, кто может стать между ней и властью. Узнав о тайне Адама, леди Алика не остановится, пока не устранит помеху. А это либо смерть, либо заключение в казематах. Обе участи незавидные. Все — таки некоторые тайны лучше не разгадывать. Больше всего на свете я хотела бы ошибиться в своих предположениях.

 

Глава 12

Два дня тянулись для меня невыносимо долго. Арика избегала встреч, Элизабет же, напротив, была слишком дружелюбной. Она приглашала меня на совместные чаепития. На них за чашкой чая Элизабет рассказывала мне о своих чувствах к дочери, о страхе, что Милли ее не примет. Она была такой искренней в своем горе, что мое сердце дрогнуло, хотя разум просил не верить. Милли хоть и была дружелюбной с родной матерью, но держалась настороженно. Это обижало Элизабет, но она старалась изо всех сил: придумывала на ходу сказки, отбросив все нормы этикета, играла в прятки и салочки. Она не боялась выглядеть глупо, она боялась быть отвергнутой. Я страшилась того же. Приняв решение, я протянула руку помощи, только так и не поняла кому. Элизабет? Милли? Самой себе? Мы вместе играли в кукол и читали книжки в саду. Милли стала чаще улыбаться и не застывала, когда Элизабет гладила ее по волосам. Я видела, как исчезает настороженность и просыпается любопытство. Радость переполняла меня. Что бы ни случилось дальше, главное — это счастье Милли.

Вчера в обед мы отправились на озеро. Погода была жаркая, солнце палило, даря последние теплые деньки. Тенек не спасал, а в платьях было душно. Предложение Элизабет искупаться в озере нашло отклик в наших сердцах. Вода оказалась теплой и чистой, мы плавали недалеко от берега, плескались и играли. Забыв обо всем, мы резвились. Даже Элизабет казалась мне юной девчонкой или русалкой. Распустив волосы, она ныряла на дно за ракушками, которые Милли относила на берег. На траве уже лежала небольшая горка перламутровых сокровищ, когда к озеру подошли Нейтан и Адам.

Милли бросилась к отцу хвастаться добычей, а я в нерешительности замерла в воде. На мне была лишь тонкая нижняя рубашка, едва достающая до колен. Поймав мой растерянный взгляд, Элизабет подарила мне улыбку и, расправив плечи, направилась к берегу. Она не стесняясь вышла на берег, ее нижняя рубашка прилипала к телу и была почти прозрачной. Даже я, сидя в воде, видела все ее прелести. Женщина не спеша, мягко покачивая бедрами, подошла к своим вещам. Она выглядела речной нимфой. Очень чувственной и желанной. Мужчины замерли, смотря на нее. Элизабет не торопилась одеваться. Она, перекинув волосы на одну сторону, принялась выжимать их. Вслед за волосами, приподняв подол и оголив стройные ноги, отжала от воды и рубашку.

Адам подал ей платье, прекращая игру. Он был недоволен, а Нейтан обескуражен. Мой муж продолжал смотреть на бывшую жену, меня же переполняла ревность. Элизабет хорошо сложена, у нее высокая грудь, плоский живот, стройные ноги и красивое лицо с правильными чертами и пухлыми губами. Она была красива и уверена в своей красоте. Я же казалась угловатой по сравнению с ней, мои движения не были такими плавными. В отличие от Элизабет я не умела преподносить себя так завлекающе.

Я не знала, как мне поступить, поэтому продолжала стоять в воде. Адам, помахав мне на прощание, подхватил Милли на руки и отправился с ней к поместью. Элизабет нехотя поспешила вслед.

Мы остались одни на берегу.

— Как вода? — Нейтан усмехался, расстегивая пуговицы камзола.

— Теплая.

— Ты не замерзла? — хитро поинтересовался муж. Странный вопрос, как можно замерзнуть летом?

— Нет.

— Ну что же. Ты не оставляешь мне выбора. — На траву полетел камзол, вслед за ним рубашка и штаны. Мужчина медленно входил в воду, я не отрываясь смотрела на его грудь, плечи, руки и лицо. Холодный лед серых глаз обжигал, обещая наслаждение. Мои руки сами прильнули к его груди, а губы потянулись за поцелуем.

Эти воспоминания преследовали меня даже сейчас, в академии. Весь путь к аудитории я только и вспоминала те поцелуи и тот омут, в который меня затягивала наша близость, вместо того чтобы разглядывать портреты магистров и запоминать дорогу. Коридоры в академии напоминали, скорее, лабиринт: стоило свернуть не в том месте, и можно оказаться в другой части академии. С дверями и вовсе надо быть начеку, некоторые из них являются порталами. С одной стороны, удобно: переоделся в раздевалке, прошел к концу коридора, открыл такую дверь, и все — ты уже на тренировочном поле. А с другой — такие адепты, как я, могут попасть в неприятности.

Я бы и попала, если бы не Адам. Замечтавшись, перепутала номер аудитории и вошла в джунгли. Первые несколько минут я лишь хлопала глазами, смотря по сторонам. Высокие пальмы, огромные жилистые листья кустов, разноцветные бабочки больших размеров — чудесный, красивый мир, таящий в себе смертельную опасность. Навстречу мне вышел тигр. Красивый и опасный хищник. Его шкура блестела на солнце, переливаясь всеми оттенками оранжевого, а черные полосы подчеркивали плавность движений. Щит я стала плести быстро, нервничая, что не успею. Я не отрывала взгляда от животного, ожидая от него прыжка. Его походка была пружинистой, он, обходя меня по кругу, втягивал ноздрями воздух. Меня же била мелкая дрожь. После того как щит был сделан, я немного успокоилась, но, обезопасив себя, я не знала, что же мне делать дальше. Где я? Как отсюда выйти?

— Алев, я не шучу. Больше к этой теме я возвращаться не намерен, — услышала я чей — то сердитый голос.

— Помогите! — Мой крик был оглушающим, тигр даже прижал уши. Теперь он выглядел, скорее, как большой котенок, я даже засомневалась, стоит ли его бояться.

— Эмма? — Адам замер, увидев меня в нескольких шагах от зверя. — Стой и не двигайся!

Я и не собиралась бежать. Деверь был сосредоточен, ни грамма веселья, ни намека на улыбку. В его руках начало образовываться плетение, я думала — сеть, но ошиблась.

— Адам, ты же навредишь ему!

— Эмма, он опасен. Это дипломная работа одного из адептов. Когти этого тигра пропитаны ядом, одна царапина, и человек умирает долго и мучительно.

Я вздрогнула, но медовые глаза хищника запали в самое сердце. Мой щит накрыл зверя.

— Ты что творишь?

— Спасаю чью — ту дипломную работу!

Уверенности во мне не было, но я рискнула. Я вливала силы в щит, делая его своеобразной клеткой для тигра. Адам быстро понял мою задумку и пришел мне на помощь. Наши силы сплетались, стихии словно кружились в вальсе, а я почувствовала гармонию. С Адамом. Никогда раньше я не испытывала подобного чувства. Я часто тренировалась и с учителями, и с сестрами, и с друзьями, но никогда не было такого чувства единения, партнерства, равенства.

Когда наша задумка увенчалась успехом, я была взволнована, но не могла произнести ни слова.

— Все позади, тебе больше нечего бояться. — Адам шагнул ко мне, в его глазах скрывалось беспокойство. Я же была в плену тех ощущений, что вызвала наша совместная работа. Почему так? Этот вопрос терзал меня.

Хорошо, что Адам принял мою растерянность за испуг перед тигром.

— Пойдем, я напою тебя теплым чаем.

Предложение было заманчиво, но я покачала головой, отказываясь.

— У меня сейчас начнется занятие.

— Опаздывать нехорошо, — мягко улыбнулся мужчина и, взяв меня за руку, повел по тропинке. Всего минута, и мы уже у двери.

В аудиторию я вошла перед самым звонком. Все места впереди были заняты, а я так хотела сесть как можно ближе. Услышав стук каблуков, я быстро заняла одно из близлежащих пустых мест. Не успела я оглядеться, как дверь открылась и к столу преподавателя направилась та самая женщина из приемной комиссии. Ее волосы были собраны в высокую строгую прическу, темно — синее платье простого кроя и почти никаких украшений. Ничего лишнего.

— Меня зовут магистр Олана. Мой предмет является профильным у вас, поэтому я не стану объяснять его значимость. Если вы не смогли сдать артефакторику, значит, вы выбрали не ту специальность. Вопросы есть?

Она обвела взглядом притихших адептов.

— Замечательно. Тогда приступим к работе, ее у нас с вами предостаточно.

Повернувшись к доске, женщина принялась писать тему на доске, мы же слаженно открыли рабочие блокноты и последовали ее примеру.

Первая лекция была такой же, как и первая глава учебника: «Введение в артефакторику. Виды и характеристики артефактов». Огромная обширная тема, но магистр Олана рассказывала все доступно, интересно, приводя примеры и надиктовывала основные моменты. Единственное, что мешало насладиться лекцией, была парочка впереди сидящих ребят, которые изводили адептку. Девушка держалась достойно, игнорируя парней. Я не удивилась, когда в одном из них узнала адепта Морина. Видно, он нашел новую жертву, раз я оказалась ему не по зубам. Аккуратно выводя буквы, я заметила, как девушка, не выдержав приставаний, опустила руку вниз и прикоснулась к железной застежке на сапоге парня. С кончиков ее пальцев сорвалась небольшая молния, которая и поразила Морина. Видно, девушка была зла и не рассчитала силу, потому что его волосы значительно увеличились в объеме. Послышались смешки, и магистр прервала занятие.

— Что с вашими волосами, адепт?

— Простите, магистр, я не знаю, что произошло.

— Возможно, он потерял расческу, — подсказал кто — то с первых рядов, и почти все засмеялись. Кому было не до смеха, так это девушке и самому пострадавшему. Он буквально испепелял ее взглядом. Девушка подняла на него глаза, и я смогла увидеть ее лицо. Адептка Карсен! Но что с ее белоснежными волосами? — Я с жалостью смотрела на смоляные, коротко постриженные волосы, которые едва доставали до плеч. Ее белоснежная коса была великолепной! Зачем она ее обрезала?

— Выйдите и приведите себя в порядок. Если подобное повторится, приводить себя в порядок вы будете в кабинете декана. Вам ясно?

— Да. — Покрасневший парень вылетел из аудитории, а его друг отодвинулся от девушки, опасливо спрятав свои ноги под столом.

Остаток лекции прошел спокойно: магистр надиктовывала, а мы записывали.

Едва звонок зазвенел, преподавательница распрощалась с нами и ушла. Адепты все еще посмеивались над Морином, а я старалась собрать свои вещи как можно быстрее. Ручка скатилась со стола и упала на пол. Найти ее оказалось той еще задачей, она закатилась под ножку соседнего стола. Достав свою потерю, я обнаружила, что в аудитории остались только я и адептка Карсен со своими обидчиками. Они не выпускали девушку, перекрыв ей дорогу.

— Думаешь, можешь безнаказанно унижать меня? — шипел парень прямо ей в лицо.

— Веди себя достойно, и мне не придется осаждать тебя!

— Что ж, я прощаю тебе твою выходку, но только на первый раз. В следующий раз я не буду настолько благороден. — Парень нагло заправил прядь ее волос за ухо и прошептал прямо в лицо: — Можешь сопротивляться, моя Кати, тем слаще будет победа.

Как же уверенно выходил адепт Морин из аудитории! Словно Император, покидающий поверженного противника. Слишком нагло и самоуверенно.

— Напыщенный индюк, — не сдержалась я.

— Напыщенный герцог, — поправила меня девушка, кривя губы.

— Ты его знаешь? — В академии все адепты были равны, все их титулы оставались дома. Многие даже не знали, с кем они учатся или дружат.

— Видела при дворе. — Пожав плечами, адептка подхватила свои вещи. Выходили мы из аудитории вместе.

— Меня зовут Эмма, — представилась я, идя по коридору к следующей аудитории.

— Я знаю, — рассмеялась девушка, — ты моя соседка по комнате. Адепт Морин перепутал нас, когда влез сегодня утром в мое окно.

— Что? — Я была поражена поступком парня. Думала, после разговора с Адамом он переключит свое внимание на другую девушку, а оказалось, что нет. Слишком настырный и самоуверенный!

— Мне не следовало ему грубить, теперь он хочет «укротить строптивицу», — она закатила глаза, — только я ему не по зубам. Находясь при дворе, я и не таких с носом оставляла!

Я восхищалась девушкой! На ее месте я бы переживала, боялась, а она воспринимает все, как забаву. Хотела бы и я быть такой уверенной в себе.

— Ой, меня зовут Катиона, — запоздало представилась девушка, — можно просто Кати.

— Приятно познакомиться. — Я улыбнулась ей.

— Мне тоже. — От улыбки на ее щечках появились маленькие ямочки.

— Нам сюда, — одернула меня девушка, когда я хотела повернуть направо. — Вот, гляди, это наша студия.

Мы вошли в огромное помещение, которое просто купалось в солнечных лучах. Одна стена студии оказалась полукруглой и была сделана из стекла! Вся, от пола до потолка. Мы, не сговариваясь, подошли к окну вплотную и слаженно ахнули. Природа по ту сторону завораживала. Цветущую поляну от леса отделяла лишь небольшая речка. Казалось, стоит прислушаться, и мы услышим шум воды…

— Адептки, отойдите от окна и займите свои места. — Резко развернувшись, мы увидели магистра Альбронга. Я читала статью о нем, ему пророчили великое будущее, называли гением современности. Его работы и правда были шедеврами! Однако несколько лет назад он перестал творить. Никто не знал истинной причины, одни говорили, что мастер исчерпал вдохновение, другие — что на нем лежит проклятье, кто — то пустил слух о неразделенной любви, а сам мужчина молчал, не опровергая ни одно из предположений. И вот он в академии! Я даже не смела надеяться учиться у него. Мое восхищение магистром сменилось грустью. Память напоминала мне о собственном провале в создании эскизов. Перед глазами встал образ отца, его разочарованный взгляд, тихое покачивание головой и вердикт моей работе:

— Эмма, это все не то, это никто не станет носить.

Не сговариваясь, мы сели в первом ряду, как можно ближе к столу учителя. Видно, Кат и тоже узнала в преподавателе гениального артефактора. Он делал артефакты для Императора и его фавориток, древние роды Эрстонии смиренно ждали своей очереди к мастеру. А сколько было уловок со стороны придворных дам, дабы привлечь внимание мужчины, стать для него музой, женой или хотя бы любовницей. Я прекрасно помню, как увидела неприятную сцену во время своего бала дебютанток. Прекрасная девушка буквально валялась в ногах у магистра Альбронга, моля поверить в ее чувства. К счастью, пара меня не заметила и я смогла вовремя уйти, но в моей памяти до сих пор стояло прекрасное лицо, залитое слезами, и руки, протянутые в сторону мужчины и так жестоко проигнорированные им.

— Эмма, — шепнула Кати, и я вынырнула из воспоминаний, взглянув на соседку. Она кивнула мне в сторону двери. Там появился адепт Морин. Мы внимательно следили за парнем, не зная, что и ожидать. Признаться, он удивил нас, заняв место в самом дальнем ряду. Возможно, это какая — та его игра, но мы были рады, что избавились от его компании хотя бы на этом занятии.

Магистр Альбронг, представившись, сразу приступил к теме урока, опустив вступительное слово.

— Теоретические основы художественного проектирования изделий, — огласил он, отбросив традицию написания темы занятия на доске.

— Прошу вас обратить внимание на формулировку вопроса. Мы будем рассматривать общие моменты, которые применимы ко всем изделиям. Сделаны они из драгоценных металлов, камней или же из обычной кожи и ниток.

— Но что может быть общего между нитками и драгоценностями? — удивленно спросил сидящий сзади парень.

— Вот вы мне и ответьте. — Магистр словно ждал этого вопроса: на столе появились два браслета.

— Прошу вас. — Парень неуверенно поднялся со своего места и подошел к столу. Преподаватель протянул ему перчатки — первое правило защиты, когда работаешь с неизвестным артефактом.

— Итак, что вы можете поведать нам? — после пяти минут ожидания спросил магистр.

Парень тяжело вздохнул, но честно ответил:

— Я не вижу ничего общего между ними.

— Вам и не нужно искать сходство, вы должны найти общее в их различиях.

Парень ничего не понял, а меня озарило, и я подняла руку, даже не подумав, а стоит ли.

— Да, я слушаю вас, адептка.

— Я думаю, их обобщает то, что для создания каждого из них мастер использовал одни и те же методы работы. Он подбирал цветовую гамму, делал эскиз, составлял композицию.

— Абсолютно верно! — Магистр был приятно удивлен, а я просто счастлива. Я чувствовала, что не так уж и безнадежна.

— Возвращайтесь на свое место, адепт. — Парень поспешил, его щеки алели, он был явно смущен провалом, но злых взглядов на меня не бросал.

— Начнем мы с терминологии. Запишем основные из них и дадим им характеристику.

Итак, проектирование — это процесс, включающий в себя анализ проектного задания, обобщение материала, выполнение эскиза, макета, расчет технологического процесса, художественное конструирование, изучение социологических и экономических требований заказчика. Другими словами, когда к вам приходит юная девушка и заказывает ожерелье к балу, вы должны сначала оговорить с заказчицей все требования. Какие магические свойства она хочет вложить в артефакт? Какие камни она предпочитает из той группы, что подходит под ее требования? Не забывайте учитывать статус заказчицы, ее материальное положение и стремления.

— Стремления? — Я не поняла, кто задал этот вопрос, но это было неважно, главное, ответ магистра стал для меня откровением!

— Несомненно. Если дама хочет выделиться, затмить всех и не ограничена в средствах, то и для вашей фантазии нет ограничений! Вы можете воспользоваться моментом и создать шедевр, используя уникальные камни и минералы. Вы также можете попрактиковаться с огранкой плавучего металла, к примеру, или использовать пурпурное золото.

Все восхищенно вздохнули, загоревшись идеей создать что — то подобное. Каждый из нас уже мечтал о подобном заказчике.

— Однако вы не должны забывать о создании эскиза. Из личного опыта могу вам посоветовать создавать сразу несколько набросков для одного заказчика. Во — первых, эскизы все равно пригодятся, во — вторых, если вы показываете несколько набросков, то заказчик с большей вероятностью выберет один из них и не станет вносить изменения. Если же вы представите лишь один, пусть даже гениальный набросок, заказчик будет долго сомневаться и просить что — то добавить или изменить. Такие просьбы редко ведут к положительной динамике работы, скорее, наоборот. И главное, создавая артефакт, помните, какие бы требования и пожелания не высказывал заказчик, на работе будет стоять ваше клеймо.

Воодушевление многих сошло на нет, каждый осознал и обратную сторону медали. Я даже представила себе клиентку, которая не знает меры, у которой напрочь отсутствует вкус, зато присутствует огромная сумма денег. Такие уже встречались мне — они хотели как можно больше камней, как можно больше блеска и только самое лучшее золото, и его тоже как можно больше! Если цепочка, то в палец толщиной, если серьги, то до плеч, а если перстень, то такой, что не заметить невозможно! Правда, папа мог виртуозно их убедить выбрать нужный эскиз, и все артефакты выглядели хоть и дорого, но изысканно.

Я задумалась, а магистр рассказывал о моделировании, конструкции, типизации. Я все старательно конспектировала, хотя мысли были об ином.

— Что важнее — стиль или мода? — Магистр возник возле меня внезапно. Он ждал ответа, а я не вслушивалась в его пояснения ранее, даже не помнила формулировок, которые он давал каждому понятию.

— Думаю, стиль, мода непостоянна. — Я не была уверена в ответе, но молчать было еще страшнее.

— Неверно, важнее заказчик. Какой бы модой не были навеяны его пожелания, и в каком бы стиле он не просил сделать украшение. Помните: делайте артефакт для заказчика, и мода, и стиль станут безразличны.

— Магистр, я не пойму. Вы же говорили, что мы должны учитывать пожелание заказчика.

— Учитывать и следовать — это разные вещи. А чтобы было понятнее, каждый из вас подойдет к моему столу и выберет карточку. На ней будет дана информация о заказчике и его пожеланиях. Вам необходимо создать эскиз артефакта. Даю вам две недели времени. Тот, кто не справится с заданием, получит еще одно. Учтите, что адепты, имеющие задолженности, не будут допущены к экзамену, поэтому настоятельно рекомендую выполнить все с первого раза.

Мы с Кати переглянулись, волнение было обоюдным.

Магистр Альбронг разложил карточки и вызвал первого адепта к столу. Он называл фамилии по списку, таким образом знакомясь с каждым из нас. Вскоре очередь дошла до Кат. Он не стала долго выбирать карточку, а взяла самую крайнюю.

— Номер десять, — огласила она и вернулась на свое место. Мы вдвоем вчитывались в задание. Мне казалось, что это шутка! Как можно, имея такую информацию, создать артефакт?

При чем здесь то, что она любит змей? И какое отношение к артефакту имеет ее увлечение готическими романами? Судя по взгляду моей соседки, она была в таком же замешательстве.

Подходя к столу, я уже не ожидала ничего хорошего, поэтому быстрым движением взяла карточку из центра стола.

— Номер тридцать три.

— Забавно, — усмехнулся магистр.

Я не видела ничего забавного, а вернувшись на место и прочитав задание, и вовсе приуныла. Ящеры и готические романы уже казались мне вполне нормальным дополнением к характеристике заказчика.

Из аудитории мы направились в нашу комнату. Кати хотела переодеться, а я перевести дыхание. Мы молча шли по коридору, не торопясь завязывать разговор. Каждая из нас думала о задании.

— Добрый день, адептки. — Мы буквально столкнулись с Адамом, он как раз выходил из аудитории.

— Добрый. — Кати буквально озарилась светом, улыбаясь Адаму, но тот даже не взглянул в ее сторону.

— Эмма, я хотел бы с тобой поговорить.

— Кати, давай встретимся в столовой. — Именно туда мы думали направиться после общежития.

— Договорились, — беспечно улыбнулась она в ответ, но я видела грусть в ее глазах. Что — то мне подсказывало, что причиной этой грусти был мой деверь.

Как только девушка покинула нас, он открыл дверь, приглашая меня внутрь.

Помещение оказалось лабораторией Адама. Возле колб и камней я сразу заметила блокнот свекра.

— Как твой первый учебный день? — сев в кресло, поинтересовался Адам.

— Неплохо, — присаживаясь напротив, ответила я. Интересно, он об учебе, что ли, хотел поговорить?

— Помнишь наш разговор с тобой об ассистенте? Ты говорила, что вначале надо поступить. И вот ты здесь, ты адептка академии, будущий артефактор.

— Я не думала об этом пока. — Если говорить по правде, я забыла о том разговоре. В моей жизни появилась Элизабет, и все перевернулось с ног на голову. Думать о чем — то, кроме Нейтана и Милли, у меня не было желания.

— Учебный год начат, мне нужно подать документы декану. Я хотел бы дать тебе время на раздумья, но его нет. Если в течение нескольких дней я не определюсь с кандидатурой, то декан пришлет одного из выпускников.

— Возможно, так будет лучше. Более опытный…

— Откажешься, даже не узнав темы исследования? — Адам перебил меня на полуслове, его не интересовала моя самооценка. Он знал, чего хотел, я видела это в его глазах.

— Адам, я…

— Я решил помочь тебе закончить работу отца. — Эта новость просто оглушила меня.

Он решил помочь мне. Не отмахнулся, не прошел мимо, а взял и предоставил мне возможность закончить начатое. Я была поражена его поступком.

— Ты не справишься в одиночку, тебе не хватит ни сил, ни умений, а я хочу понять, как отец планировал привязать Арику к роду. — Рассуждения Адама были логичны, мотивы ясны, и отказываться было бы глупо с моей стороны.

— Кстати, я хочу посмотреть выбранное ожерелье, возможно, именно в нем я найду зацепку.

Взгляд мужчины уже затуманился, он начал уходить в мир раздумий, гипотез, предположений. Эта история с Арикой заинтересовала его.

— Спасибо тебе. Ты даже не представляешь, как много это значит для меня и для Арики.

Адам улыбнулся и перевел тему на организационные вопросы.

— Раз все решено, завтра жду тебя после занятий, не забудь предупредить Нейтана, что задержишься в академии.

— До завтра. — Прощаясь с Адамом, я думала, как же отреагирует Нейтан на мою совместную работу с братом. Я все еще помнила его ревность в ту ночь и разговор братьев тоже. Мне не хотелось бы стать причиной их ссоры.

Нейтан заломил бровь, испытывающе глядя на меня. Я же встретила его взгляд спокойно, мне нечего скрывать. Вернее, тайна у меня все же есть, но она не моя, поэтому это не в счет.

— Насколько мне известно, в ассистенты берут адептов не ранее, чем с третьего курса.

Я растерялась, не зная, что ответить. Признаться в теме исследования я не могла, помня о слезах Арики, но что же мне ответить?

— Я больше пяти лет помогала отцу в лаборатории. Адам выбрал меня за умения, а не за родство.

— В глазах всей академии это будет выглядеть иначе.

— Мне нет дела до сплетен. — Я лукавила: на самом деле не успела подумать об этом, но теперь отступить уже невозможно.

— Допустим, я поверю тебе и Адаму. — Я нахмурилась: ирония в словах мужа была неприкрытой. — И даже закрою глаза на сплетни, но что мы скажем Милли? Ты ведь обещала ей прогулки после обеда.

— Я поговорю с Милли сама.

— Значит, ты все решила. — На секунду губы Нейтана сжались, и он кивнул мне.

Я хотела оправдаться, но подходящих слов так и не нашла.

Муж погрузился в работу, не обращая на меня никакого внимания. Он не просто обиделся, он, кажется, был разочарован во мне. Я отодвинула его и Милли ради учебы. Сделала ее значимее, чем их. Нейтана задел мой выбор.

— Нейтан, вы с Милли очень…

— Не надо, Эмма. Я помню наш договор в саду. Каждый выполняет свою часть — ты свою, я свою.

— Значит, тот договор в силе?

— Что тебя заставило считать иначе?

На языке крутилось много вариантов, но я молчала. Вот он, этот разговор, которого я так страшилась, которого избегала всеми возможными способами, оттягивая неизбежное, теша себя надеждами. Правда же всегда была на самом верху. Я не нужна Нейтану.

Наверно, сами боги помогли мне, ибо я не проронила ни одной слезинки. Ни гневного взгляда, ни слова возражения, лишь холодное спокойствие. Я сидела на софе в кабинете Нейтана, с каждой секундой мое сердце леденело все сильнее. Я медленно умирала, а он и не заметил.

Ужин стал для меня пыткой. Элизабет дарила Нейтану улыбки, в ее глазах было обожание, Милли весело щебетала, рассказывая, как они хорошо играли с мамой. Это обращение дочери к другой женщине резало мое сердце еще сильнее, обжигая холодом. Самый ужасный день в моей жизни. Я не нужна ни Нейтану, ни Милли. Я никому не нужна.

Не в состоянии более быть просто сторонним наблюдателем чужого счастья, сославшись на плохое самочувствие, я покинула столовую, нарушив все нормы этикета. Хозяйка, покинувшая ужин. Хотя какая я хозяйка? Фиктивная. Я вся фиктивная, ненастоящая, но сердце! Сердце же у меня самое настоящее, и ему так больно…

Войдя в наши с Нейтаном покои, я поняла, что меня все душит здесь. Кровать, пол у камина и даже ванная — все напоминает о той страсти, которую заставил меня пережить муж. То счастье, то единение тел и душ — все оказалось пустым, надуманным, иллюзорным.

Я резко развернулась и выбежала из комнаты. Бежала не разбирая дороги, по моим щекам уже давно текли слезы. Коридоры, двери, повороты… Все было трудно разглядеть, словно я смотрела на мир через толщу воды.

Ноги сами привели меня в ту комнату, что я занимала ранее, до приезда леди Камиллы. Вот мое место. Я вернулась в исходную точку. Здесь нет иллюзий. Здесь я — еще не познавшая ласк Нейтана, не отдавшая ему свое сердце. Здесь живет я, которая мечтает стать артефактором, страсть которой лишь учеба. Так лучше, так спокойнее, но возможно ли?

Свернувшись на кровати, я притянула к себе подушку и крепко прижалась к ней. Как в детстве, когда кажется, что произошло самое большое горе: папа не верит в меня и не пускает в лабораторию, или Мадлен крикнула, что ненавидит меня и не хочет, чтобы я была ее сестрой, или когда умер Пинки, мой пес. Подушка помогала мне всегда, возможно, и сейчас она подарит моему сердцу покой или хотя бы забвение.

Нейтан

Я ревновал, я сходил с ума. Эта девчонка завладела моим сердцем, моим разумом, она перевернула мою жизнь, заставила вновь поверить в любовь, и что? Опять. Снова все по кругу. Люблю лишь я один. Эмма так сгорала в моих объятьях, с такой страстью отвечала на мои поцелуи, с такой нежностью смотрела на меня, что я поверил, обманулся, что счастье возможно. Мои чувства взаимны. Дурак! Какой же я дурак!

Она хотела учиться. Артефакторика для нее самая большая страсть, как и для Адама. Как же они похожи! Как подходят друг другу!

Я словно увидел наяву, как они вдвоем слаженно работают над очередным экспериментом, как горят их глаза в предвкушении. Они смотрят в одну сторону, Эмма расцветает в его присутствии. Сколько раз я видел, но не хотел замечать, насколько им интересно и комфортно вдвоем. Они даже не замечали моего молчания. Теперь я понял почему. Просто для них меня не существовало, их мир сузился лишь до них двоих. Если бы граф Вельмонт отпустил дочь в академию год назад, они бы встретились и случилось то, что происходит сейчас.

Отбросив в сторону работу, я встал из — за стола. Луна давно освещала ночь, и Эмма наверняка уже спала. Мне же остается принять решение — отпустить ее или постараться удержать.

Я не желал отпускать, все мое естество кричало: «Моя, не отдам». Разве я могу ее удержать, когда она так отчаянно рвется из моих объятий? Только обломав крылья, но я никогда не смогу причинить ей боль. Пусть летит…

Мои кулак ударил в стену, костяшки пальцев были содраны, но я не чувствовал боли тела. Удар, удар, еще один, но это не приносило облегчения.

Я знаю, что мне поможет. Ее запах, мягкость тела, которое так доверчиво прижимается ко мне, когда она спит. Мне нужна Эмма. Пока она еще со мной, пока не ушла, забрав все краски жизни, я буду наслаждаться своим нечаянным счастьем, своей такой сладостной болью.

Распахнув дверь, я замер на пороге — кровать была пуста. Жена покинула меня.

 

Глава 13

Сквозь сон я чувствовала прикосновение сильных рук к моим плечам, талии, спине. Надо бы раскрыть веки, но я так устала, что не могла этого сделать, и вновь провалилась в сон, позволяя рукам раздеть меня.

Утром все казалось лучше, светлее. Казалось, что новый день дарит тебе заново рожденный мир, и ты, если только того захочешь, можешь сам заново родиться. И я бы хотела, но мое тело было прижато к груди Нейтана, его рука грела мой голый живот, и мое сердце начало биться чаще от радости и боли. Надежда робко просила поверить в наше будущее, а разум метался.

Как хотелось поддаться искушению!

— Доброе утро. — Голос Нейтана чуть хриплый и такой родной, и его рука, медленно поглаживающая мой живот.

— Доброе. — Мой голос звучал тихо и неуверенно, я и не знала, что сказать. Объявить, что теперь я буду спать здесь, в этих покоях, или постараться помириться? Но зачем? Чтобы любить и умирать от боли? Мучить себя и ждать финала? Сейчас разбито мое сердце, а тогда буду разбита я сама. Вдребезги.

— Мне пора в академию. — Я дернулась в объятиях мужа, но он не отпустил.

— Нам надо поговорить.

Разговаривать я не хотела, но это действительно было необходимостью.

— Сегодня вечером, — предложил Нейтан, и я кивнула. Его объятия раскрылись, я выпорхнула из них, стараясь быстрее скрыться в ванной.

Холодная вода помогла мне привести мысли в порядок. Я вспомнила, что мне нужно поговорить с Арикой. Это надо было сделать еще вчера.

— Где же мне ее теперь искать? — спрашивая у самой себя, я разглядывала свое лицо в зеркале. Немного опухшие глаза, но в целом вид вполне сносный. Пара мазков крема, и здоровый цвет лица вернулся ко мне.

— Эх, если бы так можно было поступить и с сердцем…

* * *

Завтрак пришлось пропустить, разговор с Арикой был намного важнее. Однако женщины нигде не было: ни в библиотеке, ни в лаборатории свекра, ни на первом этаже.

— Доброе утро, ваше сиятельство. — Марта избегала меня всеми способами после нашего последнего разговора в библиотеке, но сейчас скрыться ей было некуда.

— Доброе утро. Ты все еще злишься на меня? — видя, как упрямо подруга смотрит в пол, спросила я. Ненавижу ссориться с Мартой. Мне не хватало ее дружбы, особенно сейчас. За год порознь мы отдалились друг от друга. Когда Нейтан разрешил мне принять Марту экономкой, я думала, наши отношения наладятся, но стало еще хуже.

— Как я смею? — В ее голосе явно слышался сарказм.

— Марта, я лишь волнуюсь за тебя, ты мне как сестра. — Мне надоели наши разногласия, я хотела вернуть свою подругу, объяснить ей, что я хотела лишь защитить ее.

— Но я не твоя сестра! — Марта отбросила этикет и открыла мне свои чувства. — У меня нет того, что есть у тебя! Лорд Притт был моей возможностью обрести семейное счастье, мои дети смогли бы жить в достатке, а мне не пришлось бы работать. Однако ты «позаботилась» обо мне, и моя мать отвергла кандидатуру лорда!

Я и не думала, что моя просьба узнать о прошлом жениха приведет к подобному результату. Кто же знал, что за три года он был женат дважды и обе его жены умерли при родах, подарив ему дочек! Конечно, мои родители рассказали все матери Марты, и та побоялась отдавать свою единственную дочку в жены такому подозрительному лорду.

— Марта, ты даже не представляешь, какая ты счастливая! Ты вольна выбирать мужа, твоим избранником может стать любимый и любящий мужчина! Я о таком не смею и мечтать! — В моих глазах стояли слезы.

— О, Эмма, прости меня. — Подруга крепко сжала меня в объятиях. Она видела все происходящее в поместье и без слов поняла мою боль.

— И ты прости меня, — вытирая непрошеные слезы, ответила я.

— Мир? — Марта протянула мне мизинчик. — Мир! — И мы, смеясь, поздоровались пальцами, как в детстве.

— Тебе надо спешить. Его сиятельство вот — вот закончит свой завтрак. Ты останешься голодной.

— Мне нужно срочно поговорить с мисс Верон. Ты не видела ее?

— Она была в саду.

— Спасибо. — Я поспешила в сад, времени оставалось совсем немного.

Я не шла, а бежала, крутя головой во все стороны. Краем глаза заметив какое — то голубое пятно у куста, не раздумывая ринулась туда. Чем ближе я подходила, тем отчетливее слышала фразы, что долетали до меня.

— Это твоя вина! — Я узнала голос Элизабет.

— У тебя все равно ничего не выйдет. — Голос Арики звучал безэмоционально, в то время как Элизабет буквально бушевала в вихре чувств.

— Я хотя бы что — то делаю, ты же смирилась!

— От пророчества не сбежишь! — Я уже почти подошла к женщинам, поэтому видела их лица.

Одна была словно статуя, другая же походила на тигрицу.

— Ты сбежала, значит, и Милли сможет!

Несмотря на ссору, они услышали треск ветки, на которую я случайно наступила. Обе повернулись в мою сторону.

— Мисс Верон, у меня к вам есть безотлагательное дело. — Я сделала вид, что ничего не слышала, а женщины — что поверили мне.

— Не стану мешать вам. — Элизабет улыбнулась мне и поспешила к дому. От тигрицы не осталось и следа. Я видела утонченную леди.

— Арика, вчера я разговаривала с Адамом. Его очень заинтересовал ритуал. Он хочет сам разобраться во всем. — Лицо женщины побледнело, мне даже показалось, что она сейчас лишится чувств.

— Что с тобой? — Я подошла ближе, порываясь взять ее за руку, но Арика остановила меня.

— Все в порядке. Надо что — то придумать. Он не должен докопаться до истины!

— Адам настроен решительно, он официально взял этот проект в академии. В конце года он должен будет выступить с ним.

— О милостивые боги! — Арика принялась ходить кругами по поляне и что — то шептать. Я не могла ничего разобрать.

— Адам предложил мне стать его ассистентом. — Женщина замерла, ее взгляд был прикован к моему лицу. — Я согласилась.

— Это хорошо, так мы будем знать, что ему известно.

— Я не понимаю, Арика, почему бы нам просто не попросить помощи? Почему бы тебе не рассказать правду? Открыться Адаму? Я уверена, он не оттолкнет тебя.

Теперь взгляд Арики смотрел сквозь меня. Времени у меня почти не осталось, я опоздаю в академию.

— Он просил показать ему украшение, которое отец избрал для ритуала. Я могу это сделать?

— Да. Только не рассказывай, откуда оно у меня.

— Тебе нужно поговорить с ним и самой все рассказать, я не открою твою тайну.

— Спасибо, Эмма.

Тяжело вздохнув, я кивнула и поспешила в дом. На душе было тревожно. Я будто шла по канату без страховки. Да и конца этого пути не было видно, а что ждет меня там, знают лишь боги! Надеюсь, они не оставят меня.

На занятие я все — таки опоздала, меня спасло лишь то, что преподавателем материаловедения был Адам. Я еле сдержала улыбку, увидев его в белоснежной рубашке и темно — синем камзоле. Его волосы были собраны в тугой хвост, а глаза смотрели на меня с осуждением. Мне стало стыдно и за опоздание, и за то, что так рассматриваю его, вместо того чтобы сесть.

— Адептка Флеминг, займите место с адепткой Карсен. — Кати тут же убрала свою сумочку, освобождая мне стул, и с благодарностью улыбнулась. — За опоздание задержитесь после занятия — уберете со столов учебный материал.

Адам говорил строго и отстраненно, показывая всем, что я такая же адептка, как и все, без каких либо привилегий.

Мой взгляд скользнул по поверхностям. На них стояли какие — то колбы и лежали разные виды материалов: кусочек засохшей глины, обычный морской камушек, деревянный кружок и кусочек кожи.

— Я пропустила что — то очень интересное, — прошептала я, присаживаясь рядом с подругой.

— Я дам тебе переписать и помогу убрать после занятий, — так же тихо прошептала в ответ Кати, однако Адам услышал.

— Адептка Карсен. Вы также задержитесь после занятий. — Кати постаралась спрятать улыбку, но ей это удавалось с трудом.

— И доклад о проводимости магических потоков через глину, — сквозь зубы добавил Адам. Девушка опустила взгляд и прикусила губу.

— Итак, мы остановились на амулетах из кожи. Скажите, как вы думаете, с каким материалом удобнее работать: с камнем или с кожей?

Ответом стала тишина.

— Неужели ни у кого нет идей по этому поводу?

Кати подняла руку, но Адам проигнорировал ее.

— Тогда записываем.

Все открыли тетради и принялись конспектировать слова магистра. Адам диктовал и диктовал, пальцы уже болели, и я всерьез задумалась, не попросить ли у Нейтана один из кристаллов на следующее занятие по материаловедению.

Конец пары был сопровожден коллективным выдохом и желанием адептов покинуть аудиторию. Я бы с радостью присоединилась к ним, но впереди меня ждало наказание. К моему удивлению, Адам также покинул аудиторию, бросив на прощание лишь пару фраз о том, куда и как убрать раздаточный материал.

— Что — то случилось, что ты опоздала? — поинтересовалась Кати, доставая с полки два глубоких деревянных ящичка.

— Проспала. — Взяв тот, на котором было написано «глина», я пошла вдоль рядов, собирая глиняные экземпляры. Подруга шла рядом и собирала кусочки кожи, дерева и морские камушки. В ее ящичке было три отделения.

— Эмма, ты уже приступила к работе над заданием по артефакторике?

— Еще нет. — Я и забыла о нем! Через неделю уже сдавать, а я и само задание с трудом помню. — А ты? Уже набросала что — то?

— Есть пара идей, но хочу сегодня посидеть в библиотеке, полистать книги с картинами известных артефактов, может, вдохновлюсь чем — то.

— Я думаю, та, казалось бы, ненужная информация о клиенте должна нам помочь выбрать стиль украшения.

— Тогда у меня готика. Значит, крупные, броские камни в оправе одного из белых металлов для контраста. — Кати сходу уловила концепцию средних веков. Мне бы так же легко угадать стиль своего украшения! Однако я терялась в догадках.

— А что у тебя за задание?

— Моя клиентка любит своего мужа, но он погиб. Ее хотят выдать вновь замуж, и она должна явиться ко двору. Мне же надо сделать такое украшение, чтобы каждому было ясно, что ее сердце уже отдано.

— Вот это задание! — воскликнула девушка, кладя последний глиняный экземпляр.

— Да…

— Тебе надо почитать легенды и значение камней, особенно то, что связано с вечной любовью. Давай сегодня вместе пойдем в библиотеку?

— Сегодня не получится — у меня дела. Возможно, завтра.

Катиона расстроилась, но промолчала. Девушек у нас на потоке почти не было, и Кати общалась только со мной. Ей не хватало общения, у меня же его было слишком много.

— Уже управились? — входя в аудиторию, спросил Адам. Его взгляд пробежал по столам. — Адептка Карсен, можете идти.

— Магистр Флеминг, но ведь зелья еще не убраны.

— Адептка Флеминг справится самостоятельно, — отрезал Адам, даже не глядя на девушку.

Кати, поджав губы, схватила свою сумку и поспешила из аудитории.

Едва дверь за ней закрылась, Адам выдохнул и присел за стол. Он все еще смотрел в сторону двери.

Я не решалась завести разговор и быстро собирала зелья на подставку.

— Эмма, почему, когда ты отпускаешь прошлое, оно само врывается в твою жизнь?

Я нахмурилась. Это он об Элизабет говорит, что ли?

— Хотела бы я сама знать. — Вздох вырвался из моей груди. — Если прошлое действительно в прошлом, то у него больше нет власти над твоим сердцем в настоящем. — Как бы я хотела, чтобы Элизабет не было в сердце Нейтана!

— Сегодня после занятий жду тебя у себя в лаборатории. Дорогу помнишь?

— Хорошо. — Последние колбочки были собраны.

— Тогда до встречи.

Кивнув, я поспешила на поиски подруги. Кати я нашла у окна, она стояла, вглядываясь в небо. Ее рука сжимала кулон, висевший на шее. Подойдя ближе, я увидела фиолетовый камень в форме сердца и серебряную оправу.

— Какая красота. — Я рассмотрела серебряные крылья с двух сторон сердца, они прикрывали его, будто оберегали.

— Это подарок. Он очень дорог мне. Только этот кулон и придает мне сил.

— Это украшение подарил тебе любимый?

— Да. Только уже не любящий.

Девушка грустно улыбнулась и спрятала кулон в вырезе платья.

— Пошли. — Она кивнула на дверь в аудиторию. Нас ждало занятие по основам частной практики. Невероятно скучное занятие.

* * *

Живот урчал и требовал еды, а блондинка в голубом платье с рюшами не спешила с выбором десерта, задумчиво глядя то на одно блюдце, то на второе. Наконец, ее пальчик указал на пышную булочку, посыпанную сахаром. Сноровка и скорость, с которой девушки поставили выбранный десерт на поднос, меня порадовала.

— Нет, лучше, пожалуй, творог с фруктами, выпечка не идет на пользу фигуре. — Раздатчица так же быстро заменила булочку на блюдце с творогом.

Есть хотелось ужасно, а от ароматов, витающих в столовой, рот уже был полон слюны. Ужасно для воспитанной леди и почти приемлемо для обычного адепта. Едва капризная девица отошла, я на одном дыхании сделала заказ.

— Мне, пожалуйста, картофель с мясом, салат из свежих овощей, чай, булочку с вареньем и творог с фруктами.

Женщина на раздаче была удивлена и, выполняя заказ, бросала на меня взгляды, будто ожидая, что я передумаю. В животе опять заурчало, и я машинально прикрыла его ладонью.

— А не хотите теплого молочка вместо чая? — Женщина улыбалась и с умилением смотрела на мой живот. Руку я убрала резко, но свое дело она уже сделала.

— Нет, спасибо, лучше чай.

Идя с подносом к столу, я уже понимала, что скоро все будут считать меня беременной. Многие адепты из знатных семей и так знают о моем браке и воле Императора. Ни для кого не станет удивлением подобный исход событий. Кольцо на моей руке подмигнуло мне, поймав солнечный лучик. Я на миг залюбовалась им: фамильный артефакт рода Флеминг. Однажды мой сын наденет его на палец своей избраннице. Ладонь вновь легла на живот. Я бы очень хотела родить ребенка от Нейтана, но…

— Ты настолько голодна? — Кати опустила свой поднос на стол, на нем были лишь салат и печеные яблоки на десерт.

— Завтрак я проспала, поэтому умираю как есть хочу, — призналась я, отрезая ароматный кусочек мяса.

— Приятного аппетита. — Кати улыбнулась мне и принялась за салат.

— Взаимно, — я улыбнулась в ответ, накалывая картофель.

Мы не спеша ели и перебрасывались фразами об учебе. Кати собиралась в библиотеку, меня же ждал Адам. Я не знала, рассказывать ли подруге о своей работе с магистром или нет. С одной стороны, скоро всем все станет известно и так, а с другой — мне так нужна передышка.

— Леди скучают? — Появление адепта Морина было неприятной неожиданностью. Сегодня целый день он не обращал на нас внимания, и мы с Кати почти забыли о его существовании. Парень присел на стул рядом с подругой и поставил рядом с ней чашку горячего шоколада. Его аромат был восхитителен! И как он только достал этот напиток в академии?

— Я знаю, ты его любишь. — Парень ждал похвалы, но Кати и не притронулась к чашке.

— Благодарю, но не стоило.

Девушка доедала яблоко, я допивала чай. Мы переглянулись с ней, согласовывая наш уход.

— Приятного аппетита. — Я поднялась со стула, Кати тоже поспешила встать, но герцог удержал ее.

— Ты не доела десерт. И выпей, пожалуйста, шоколад — не упрямься. Я лишь хотел сделать тебе приятно. — Парень старался быть мягким и вежливым, но было видно, что его обидело поведение Кати.

— Хорошо, — с тихим вздохом согласилась подруга, видимо, не желая развязывать войну с упрямым герцогом. Я же не знала, что мне делать. Бросать наедине их не хотелось, но Адам уже ждал, обед был съеден, и все выглядело вполне мирно.

Я вопросительно посмотрела на Кати, и она, поняв мой немой вопрос, отпустила меня.

Спеша по коридорам академии в лабораторию, я надеялась, что адепт Морин проявит себя как благовоспитанный парень и Кати ничего не грозит. Успокоив совесть тем, что подруга вполне может постоять за себя, я зашла в лабораторию. Адам сидел за большим столом и что — то чертил. Оторвавшись на миг от работы, он удостоверился, что это я, и вернулся к бумагам.

— Проходи, располагайся. Я скоро закончу и покажу тебе одно плетение. Думаю, оно больше подойдет для привязывания духа Арики к украшению.

Одно плетение вместо двух — это хорошая экономия сил, да и возможность ошибок уменьшается в разы. Арике следовало сразу попросить помощи у сына. Сейчас я уже не сомневалась в своем предположении. Вглядываясь в лицо Адама, я находила все больше общих черт с Арикой. Страшно представить, каково это — видеть своего ребенка и не сметь к нему прикоснуться, обнять, поцеловать. Страх Арики потерять возможность наблюдать хотя бы издалека можно было понять, но Адам сейчас в нескольких шагах от правды. Лучше бы женщине признаться, рассказать свою историю, пока сын еще может выслушать ее. Найдя же истину самостоятельно, Адам сделает выводы, и все слова Арики будут напрасны. Они не заденут его. Возможно, он их даже не услышит. Я тяжело вздохнула.

— О чем переживаешь, Эмма? Почему так печально вздыхаешь? — Адам продолжал работать, но он ждал ответа.

— Переживаю за Кати, адептку Карсен, — сказала я первое, что пришло в голову. — Адепт Морин очень настойчив в своих ухаживаниях, но боюсь, девушке они неприятны.

— Вот как. — Мужчина оторвался от работы и задумчиво посмотрел на меня, однако его взгляд проходил сквозь меня. — Не переживай, Эмма, я поговорю с настойчивым юношей.

— Спасибо, — это слово не выражало и сотой доли моей благодарности. Общество адепта Морина было слишком навязчивым, и передо мной все еще стояла та ужасная сцена в аудитории.

— Ну, раз причину твоей печали мы решили, иди сюда, я покажу тебе плетение, — подозвал меня к столу Адам и развернул бумагу лицом ко мне.

Интересное плетение, сложное, но не настолько трудоемкое, как прошлое.

— Испытаем? — в глазах Адама горел азарт.

— Конечно! — Я едва не потирала руки от нетерпения.

— Нет, Эмма, пальцы надо делать вот так! — Адам начал поочередно менять положение моих пальцев, выпрямляя и сгибая их. Вот уже несколько часов мы практиковали плетение. У меня получалось пока плохо. На самом деле просто ужасно.

— Может, лучше тебе сделать этот этап обряда? — Я почти сдалась, пальцы меня не слушались и одеревенели, плетение рвалось, и я постоянно сбивалась, забывая элементы.

— Эмма, один человек должен от начала до конца сделать весь обряд. Смотри, отец делал сноску об этом. — Адам показал на приписку свекра в углу листа.

— Я абсолютно с ним согласен. Внимательно изучив его записи, я понял, что переплетение двух или более сил может привести к неожиданным последствиям.

— Ну, возможно, ты переделаешь первый этап? — с надеждой в голосе спросила я, обреченно смотря на дурацкое плетение, которое совершенно не давалось мне.

— Твоя энергия уже коснулась украшения. Я могу сделать чистку и заново заполнить ингредиенты силой, но разве ты не хочешь закончить этот эксперимент сама? — Словно змей — искуситель, Адам играл на моем самолюбии и мечте детства.

— Я слишком неопытна и …

— Нет ничего невозможного, Эмма. — Адам шагнул ко мне и, взяв мои ладони в свои, начал говорить, глядя мне в глаза:

— Ты справишься. Я тебе помогу. У нас все выйдет, вот увидишь!

Я терялась в карих глазах мужчины, в его уверенности в том, что он говорит, в его вере в меня. Даже отец никогда так в меня не верил!

— Спасибо тебе, Адам. — В порыве чувств я обняла деверя. Его рука опустилась мне на спину, прижимая ближе к себе. Мой нос уткнулся в шею мужчины, аромат его тела окутал и меня. Свежий, легкий, словно морской ветер, и такой же неуловимый, полный приключений и азарта. Аромат был под стать мужчине.

Звук открывающей двери развеял волшебство. Момент, и я выскользнула из объятий.

— Что здесь происходит? — Нейтан вошел в комнату, пристально глядя на брата.

Адам же приветливо улыбнулся и шутя ответил:

— Утешаю твою жену и пытаюсь придать ей веру в собственные силы.

Нейтан не проникся весельем брата.

— Ты играешь с огнем, Адам. Мое терпение не безгранично.

— Терпение, действительно, не твоя сильная сторона, ты привык атаковать, а не осаждать. — В словах Адама был скрыт какой — то смысл, понятный лишь мужчинам.

— Нам пора. — Нейтан подал мне руку.

— Одну минуту. — Обойдя мужа, я пошла к сумке и, достав украшение Арики, положила его на стол. — Это то, что ты просил. — Кивнув Адаму, я уже собиралась уйти с мужем, но тот не тронулся с места, наблюдая за братом.

Адам подошел ближе, подхватив ожерелье, поднес его к свету.

— Зеленый бриллиант… — изумленно констатировал мужчина.

— Быть этого не может! — воскликнул Нейтан, беря в руки ожерелье. — Откуда оно у тебя? — Две пары глаз смотрели на меня, пугая своим блеском.

— Мне дала Арика. — Мой голос был похож на писк мышонка. — Для ритуала, — уточнила я, надеясь, что на этом вопросы закончатся, но они только начались.

— Какого ритуала? — И вот я оказалась в глухом углу. Нейтан хмурился и ждал ответа. На помощь пришел Адам. Вот только помог ли он?

— Наш отец перед смертью работал над одним ритуалом, который позволил бы Арике стать хранительницей рода. Эмма все лето разбирала записи отца и даже выполнила первый этап. Кстати, весьма профессионально, и сил хватило.

От взгляда Нейтана мне стало не по себе. Муж был в бешенстве: его руки сжались в кулаки, глаза горели, брови хмурились, а губы, казалось, превратились в одну линию.

— Ты сама провела первую часть ритуала? — В отличие от брата, в его словах не было восхищения моими способностями, скорее, скрытая угроза.

— Да. — Глаза мужа вспыхнули, и я опустила голову.

— Когда? — почти прорычал он.

— В новолуние. Ты был занят на работе. — Глаза защипало от слез. Я еще не понимала свою вину, но уже чувствовала, что свершила что — то ужасное в глазах Нейтана.

— Эмма! Ты понимаешь, что этот ритуал связан с некромантией? — Муж тряхнул меня за плечи, заставляя поднять голову. — Ты понимаешь, что одно неверное движение, и ты можешь привязать себя, а не Арику к украшению? — Я и не думала об этом, растерянно хлопая глазами. — Ты понимаешь, что в момент создания привязки ты уязвима для духа, и она может занять твое тело?

Я была готова расплакаться: откуда мне было это знать? Я никогда не интересовалась некромантией.

— Нейтан, в первом этапе ей надо было лишь напитать энергией ингредиенты, зарядить камни, подготовить украшение. Никакой работы с духом не было. Ты зря сердишься.

Адам попытался успокоить мужа.

— Зря? Адам, ты мечтатель, фантазер, следующий за вдохновением. Ты не видишь опасностей и рискуешь без надобности. Я уже почти смирился с твоим безрассудством. Но я не позволю тебе заразить им мою жену!

— Адам не виноват. — Моя рука сжала руку мужа. — Я сама. — Наши взгляды встретились, и я решила быть честной до конца: — Он узнал о ритуале несколько дней назад. — Я не хотела, чтобы братья ссорились. К тому же я привыкла отвечать за свои проступки сама, не перекладывая вину на других.

— Ты все мне расскажешь дома. — Нейтан повел меня к выходу. — Эксперимент без меня не проводить. Я буду контролировать духа, — вместо прощания сказал муж брату.

Я думала, Адам возмутится, но он довольно улыбнулся, будто это и так входило в его планы.

В кабинете Нейтана мне было не до улыбок. Я чувствовала себя словно на допросе. Муж был вежливым и учтивым. Теплая чашка чая в моих руках, треск бревен в камине, Нейтан напротив без камзола, с несколькими расстегнутыми пуговицами. Все это создавало атмосферу доверительной беседы. Муж не торопил, не задавал вопросы, просто слушал и смотрел так понимающе, что я расслабилась и потеряла бдительность, рассказав почти все.

— Значит, Арика попросила тебя помочь исполнить последнюю волю моего отца. При этом тебя терзали сомнения, но ты поверила в искренность призрака и решила рискнуть. Не только собой, но и всем моим родом.

Мне нечего было сказать в свое оправдание, потому что Нейтан был прав. Я не имела права принимать такие решения самостоятельно.

— Ты готова рискнуть моим родом? Нашими детьми?

Я вздрогнула. Не от страха, а от слов «наши дети». Нейтан говорил о них так, как будто уже представлял их.

— Да, я верю Арике. Она не причинит вреда никому из потомков рода Флеминг.

— Чем же мисс Верон заслужила подобное доверие? — В словах мужа не было иронии, ему было любопытно узнать ответ.

— Если ты хочешь услышать от меня какие — то факты — их нет. — Свои предположения о родстве Адама и Арики озвучить я не могла. Я была честна с мужем, насколько это возможно.

— Эмма, я хочу, чтобы мы доверяли друг другу и не скрывали друг от друга ничего важного.

— Честность?

— Именно.

— Как ты собираешься добиться нашего развода?

Этот вопрос терзал меня уже долгое время. Сейчас я мечтала, чтобы Нейтан сказал, что это невозможно и что он этого уже не хочет. Я дала ему повод. Ну же! Просто скажи, что любишь, что не отпустишь, что я твоя!

— Я что — нибудь придумаю, если для тебя это важно.

Серые глаза, в которых недавно я видела тепло, стали ледяными и безразличными. Мужчина отстранился от меня. Он был недоволен моим вопросом, наверно, ожидал другого…

— Я хочу понять свое будущее…

— Пока твое будущее — учеба, — резко оборвал меня Нейтан. — Ты ведь этого хотела, или что — то изменилось?

Прежняя мягкость исчезла, мужчина сдерживался, но я чувствовала его злость.

— Нет, я все еще хочу стать артефактором, но существует и другая сторона жизни.

— Другая? — приподняв одну бровь, переспросил Нейтан.

— Что будет, если я влюблюсь?

Вполне обоснованное предположение с моей стороны привело Нейтана в замешательство.

— Влюбишься? В кого?

— В академии много достойных мужчин. Вдруг один из них завоюет мое сердце.

— Ты моя жена, — почти прорычал мужчина.

— Фиктивная. Временная, пока ты не придумаешь, как избавиться от меня.

Злость обуяла и меня. Я выплеснула часть своей боли, своих страхов, и, кажется, Нейтан это понял.

— Я не знал, что ты так воспринимаешь наш брак. Я не хочу…

Стук в дверь, и на пороге появилась леди Элизабет. Ее появление дало возможность перевести дух и умерить пыл.

— Простите, что нарушаю ваше уединение. Нейтан, мне необходимо с тобой поговорить. Это очень важно.

— Элизабет, прости, но я сейчас очень занят. Мы поговорим позже. Обязательно.

Женщина грустно улыбнулась и почти вышла.

— Нет — нет, я пойду, а вы поговорите. — Стремительно поднявшись с кресла, я направилась к выходу.

— Эмма!

Нейтан не желал меня отпускать, но я не была готова продолжить наш разговор. Не сейчас.

— Договорим позже.

Я мягко улыбнулась, однако Нейтан смотрел на меня хмуро. Даже подходя к двери, я спиной чувствовала его тяжелый взгляд, а перед глазами стояло его лицо с холодными глазами и плотно сжатыми губами.

Он не хочет… что? Обижать меня? Ссориться со мной? Что же он хотел сказать? Если бы не приход Элизабет и мой побег, я бы знала, а не бродила по комнате в поисках подходящего варианта. Сколько можно бежать от разговора? Бояться услышать: «Не люблю. Мне не нужна жена. Мне не нужна ты»? Разве любить — это грех? Стыд? Тогда отчего я стыжусь собственных чувств? Мне необходимо признаться Нейтану, и пусть будет то, что будет.

— Помоги мне, великая Нирта!

Полная решимости, я приближалась к кабинету мужа. Мысли путались, когда я придумывала начало своей речи. Получались лишь обрывки фраз. Сердце бешено стучало в груди, но я не позволила себе отступить. Позабыв обо всех сомнениях, распахнула двери кабинета и обнаружила его пустым. Ни Нейтана, ни Элизабет, никого. Запал спал, и я, полностью опустошенная, пошла вдоль коридора.

Наверно, боги дали мне знак, что не стоит открывать свое сердце. Впервые я настолько поддалась порыву, забыв о страхе быть отвергнутой.

— Эмма, ты идешь к Милли? Его сиятельство и леди Элизабет уже там.

— Да, Марта. Именно туда я иду.

Я договорю с Нейтаном после того, как мы пожелаем Милли спокойной ночи. Я признаюсь ему в своих чувствах, скажу, что уже люблю его и хочу сохранить наш брак. Хватить надеяться и бояться. Я буду либо самой счастливой женщиной, либо самой увлеченный учебой адепткой.

Зайдя в комнату Милли, я замерла у дверей: на кровати малышки сидели Нейтан и Элизабет. Женщина улыбалась и поправляла одеяло дочери, а Нейтан сидел рядом. Их руки почти касались друг друга. Картина, стоящая у меня перед глазами, могла бы стать прекрасным пополнением семейной галереи. Щебетание Милли, всегда звучащее для меня мелодией, сейчас было гулом. Пошатнувшись, я схватилась за дверь.

— Эмма! — радостно окликнула меня малышка. — Представляешь, а мама останется с нами! — Ее глаза светились счастьем, а улыбка заполняла пол — лица, не улыбнуться в ответ было невозможно.

— Теперь мы можем втроем устраивать чаепитие на лужайке и плавать в озере с рыбками!

— Конечно, моя родная. — Я подошла к Милли и поцеловала ее в лобик. Малышка притянула меня к себе и, поцеловав в щеку, прошептала на ухо:

— Теперь я самая счастливая в мире! Нет, во всей вселенной. — Каждое слово причиняло боль. Ревность и страх терзали мое сердце, я сосредоточилась на дыхании. Вдох и выдох. Вдох. Выдох. Не знаю, как я сдержала слезы и выдавила улыбку.

— Милли, чтобы завтра хорошо погулять, сегодня тебе надо хорошо отдохнуть.

— Ты расскажешь мне сказку? Про фею и волшебную пыльцу? — Погладив Милли по голове, я уже хотела сказать ей, что расскажу и о фее, и о пыльце, и даже о волшебной пещере с драконом, но Элизабет меня опередила.

— А хочешь, я расскажу тебе сказку об отважной маленькой принцессе и злой колдунье, которая околдовала короля и отобрала его трон? — Услышав слова Элизабет, я отчетливо поняла, какая роль в этой сказке уготована мне. Не думала, что женщина начнет настраивать ребенка против меня. Зачем впутывать малышку? Сдерживая злость, я вцепилась руками в юбку платья.

— Думаю, сегодня сказочником буду я. — Улыбаясь, Нейтан сжал мою руку и подмигнул Милли. Малышка захлопала в ладоши, а я, поцеловав ее на прощание, поспешила уйти.

Спокойствие, сдержанность — все покинуло меня в ту минуту, когда я вышла в коридор. В моей голове крутилась лишь одна фраза: «Я здесь лишняя!» Отчаяние затопило меня с головы до ног. Пошатываясь, я дошла до лаборатории свекра и, закутавшись в плед, упала в кресло. Слез не было, только горечь и отчаяние. Я проиграла! Как я могу воевать за свою любовь, если Милли так счастлива? Я не смогу. Никогда. Значит, выход только один. Так больно мне еще не было никогда. Хотела бы я возненавидеть Элизабет или обвинить Нейтана. Но в чем? Нейтан предложил фиктивный брак, и я согласилась. Он не клялся мне в любви, напротив, сказал, что добьется развода. Сейчас у него есть причина. А мама Милли? Теперь, когда я знаю, что ее побег был действием приворота, могу ли я ее осуждать? Они семья. Я же никто. Чужая.

— Вот ты где? Почему не греешь кровать мужа? — Мисс Верон, подхватив юбку, присела на подлокотник кресла, не услышав от меня ответа, насупилась. — Эмилия. — Ее рука легла мне на плечо и немного тряхнула. Слезы, стоявшие в глазах, полились нескончаемым потоком.

Не знаю, сколько я рыдала в объятиях Арики, сколько она гладила меня по волосам, жалея и пытаясь заставить меня встать и бороться. Я очнулась, когда Нейтан подхватил меня на руки и, не обращая внимания на мисс Верон, понес в наши покои.

С каждым шагом мужа я все отчетливее понимала происходящее. Нейтан нашел меня рыдающей, возможно, даже стал случайным свидетелем моих признаний. Я перестала всхлипывать и вытерла почти все слезы, но смотреть в лицо мужу не решалась. Когда Нейтан внес меня в комнату, я вся сжалась. Меня страшило будущее.

Муж опустился в кресло со мной на руках и прижал меня к себе еще крепче. Наверно, побоялся, что я окажу сопротивление, захочу вырваться из его объятий. Глупый, я наслаждалась последними минутами близости.

Я чувствовала, как бьется его сердце, мое билось так же. Ладонь легла на его грудь, стараясь унять бешеный ритм. Полумрак и огонь в камине дарили иллюзию покоя.

— Ты постоянно от меня убегаешь, — мягко пожурил меня Нейтан, убирая непослушную прядь с моей щеки, — но сейчас я тебя поймал и не отпущу, пока не скажу то, что должен был сказать давным — давно.

Я удивленно посмотрела в серые глаза мужа и закусила губу от волнения. Мягкая улыбка и нежный взгляд мужа успокаивали и заставляли волноваться одновременно.

— Когда я увидел тебя в саду Императора, начал свой рассказ Нейтан, — я залюбовался, мое сердце дрогнуло, но я не прислушался к нему тогда. Я узнал тебя в числе невест у трона Императора, и во мне проснулось волнение и глупое желание, чтобы именно ты стала моей избранницей. Танцуя с тобой, я уже чувствовал, что не отпущу тебя, но обманывался сам и обманул тебя. Я сопротивлялся как мог, отдалялся от тебя, старался больше времени провести на работе, говорил, что это лишь влечение, страсть. Ревновал тебя и сходил с ума от одного твоего взгляда, улыбки.

В моих глазах опять стояли слезы. На этот раз слезы счастья, мне хотелось прижаться к мужу, сказать наконец о своей любви.

— Я…

Нейтан положил палец мне на губы и покачал головой.

— Выслушай до конца, — мягкая просьба и мой легкий кивок. Мои губы снова свободны, а Нейтан вновь продолжал свою исповедь.

— Я полюбил тебя, хотя страшился этого чувства и бежал от него. Мне не нужна была жена, но ты ей стала. Ты не временная и не фиктивная, ты настоящая, и я очень хочу, чтобы ты стала моей. Я прошу тебя дать шанс нашему браку. — Мое сердце пело, я и представить не могла, что мои чувства взаимны. Я уже открыла рот, чтобы сказать, как я счастлива, но Нейтан поспешил договорить:

— Если ты не захочешь быть со мной, я пойму и добьюсь развода, чего бы это мне ни стоило. Я отпущу тебя.

Мне не понравилось услышанное, папа всегда говорил, что за свое надо бороться до конца.

— Разве отпускают тех, кого любят? — Я пыталась понять мужа.

— Нельзя заставить человека испытывать те чувства, которых нет. — Нейтан был непреклонен.

— Честность за честность? — спросила я с улыбкой.

— Да. — Ответ был тверд, но смотрел мужчина настороженно.

— Когда я встретила тебя впервые, то посчитала худшим из мужчин. Даже храм богини посетила с мольбой подарить мне хорошего мужа, а не такого самовлюбленного нахала, как тот мужлан из парка. — Сердце под моей ладонью забилось сильнее. — Увидев именно тебя своим избранником, я подумала: «Что за насмешка богов?» Но, стоя в храме, я благодарила их за твое безразличие ко мне. — Любимый нахмурился, он явно не ожидал подобной честности от меня.

— Я надеялась, что мы сможем стать друзьями, но я не понимала тебя: ты злился без причины, то подпускал, то отталкивал.

— Я…

— Выслушай до конца. — Я так же прижала к его губам свой палец и укоризненно покачала головой, мне не хотелось слушать его объяснения. Сейчас это все неважно. Мне стало ясно наше недопонимание.

— Я не знаю, когда полюбила тебя, но поняла это с появлением Элизабет. Я так боялась потерять тебя и Милли. Я и сейчас боюсь.

Нейтан прикрыл глаза и тихонько выдохнул.

— Я люблю только тебя одну. — В его глазах я видела свое отражение. — Ни одна женщина не сможет привлечь мое сердце потому, что оно уже все твое.

Наши губы встретились в поцелуе, нежном, томительном и бесконечном. Наши тела прижались, стремясь слиться друг с другом, а дыхание… Оно стало одним на двоих. Где — то на задворках сознания я услышала тихий женский голос:

— Благословляю…

Или это мне послышалось? Неважно. Сейчас моим миром был любимый, моим воздухом — его поцелуи, моей сутью — принадлежность лишь ему одному и душой, и телом.

 

Глава 14

Вот уже несколько дней, как моя жизнь стала ярче: теплее светило солнце, приветливее казались адепты, а занятия — увлекательнее. Задание по артефакторике уже выглядело вполне понятным, особенно после того, как я нашла историю маркизы Лебрайн. Ей посчастливилось в договорном браке обрести настоящую любовь. Даже после смерти супруга женщина продолжала любить и хранить ему верность, несмотря на многочисленных поклонников ее красоты. В знак памяти о любимом она всегда носила ювелирные украшения с черными камнями и браслет в виде змеи как символ вечной любви. Она пережила своего мужа более чем на век, но так ни разу и не сняла свой браслет. Поэты восхищались ей и посвящали стихи, в которых называли ее не иначе как леди Верность.

Что же, теперь выполнить задание было не так уж и сложно. Ключевые моменты: змея и черные камни — оникс, морион, агат. Сделав пару набросков браслета, я поняла, что это все не то. Может, длинные серьги? Я представила образ пленительной красивой леди с высокой прической и длинными массивными серьгами. Как бы уложить змейку, чтобы она выглядела красиво? Я быстро набросала два варианта: в одном змея будто ползла вверх к ушку клиентки, а в другом, свернувшись в узел, дремала.

— Нет, все не то! — Скомкав эскизы, я с тяжелым вздохом прикрыла глаза, представляя образ клиентки. Платье цвета красного вина, струящееся по телу, оголенные плечи и глубокое декольте, волосы приподняты. Ожерелье! Новая идея увлекла, и я погрузилась в работу.

Именно за рисунком эскиза меня и застала Элизабет.

— Доброе утро, Эмма. — Женщина выглядела счастливо, и это настораживало. Я думала, после перемен в нашем с Нейтаном общении она разозлится, но Элизабет удивила меня. Она с улыбкой признала мою победу, и более того, после я не замечала ни чарующих улыбок, ни откровенных взглядов в сторону моего мужа. Странные перемены, в которые я верила с трудом. Возможно, это какая — то новая игра?

— Сегодня такой теплый денек, что грех проводить его в лаборатории.

— Мне надо закончить эскиз. — Погода и правда была чудной, я глянула в окно. Легкий ветерок чуть теребил листья деревьев, солнышко светило, зазывая своими лучиками на улицу.

— Милли очень хотела устроить чаепитие, и я пообещала, что свожу ее к озеру. Присоединяйся, эскиз никуда не убежит, а погода скоро станет не такой погожей.

Элизабет была права, да мне и самой хотелось провести время с Милли.

— Хорошо. Когда выезжаем? — Последнее время учеба отбирала много времени, и я чувствовала, как Милли сближается с Элизабет и отдаляется от меня. Я не хотела терять дочь.

— Через час. Я пойду к миссис Фросс, попрошу собрать нам корзинку еды. — Легкой походкой Элизабет направилась к двери, едва дождавшись от меня ответа:

— Хорошо, тогда до скорой встречи.

Я же вернулась к эскизу. Мне в голову как раз пришла интересная мысль, как обыграть черный камень. Изначально я думала сделать просто глаза змеи из оникса, но это было слишком примитивно, и мне хотелось использовать большой камень. Я хотела, чтобы украшение бросалось в глаза каждому, чтобы моя клиентка несла его, как вызов устоям общества, как громкое признание и нежелание смириться со своей судьбой. Пусть клиентка выдуманная, но ее история задела какие — то струны моей души. Я старалась не для задания и даже не для клиентки, а, скорее, сама для себя. Как же я хотела, чтобы мой эскиз не посчитали безнадежным!

Элизабет уверенно шла к озеру, неся корзинку для пикника. Мы с Милли, весело смеясь, следовали за ней. Я несла одеяло, а дочка своего плюшевого звереныша. Хотя мне постоянно казалось, что глаза леопарда блестят, как настоящие. Игра света или моего воображения? Стоило взять игрушку в руки, как она выглядела вполне обычной, и глаза были пустыми.

— По — моему, отсюда открывается чудесный вид. — Элизабет стояла в нескольких метрах от озера на полянке, располагавшейся на небольшой возвышенности, поэтому вид был действительно хорош.

— О да! — воскликнула Милли, встав рядом с мамой. Как же они были похожи! Эти мягкие губы, аккуратный носик, почти одинаковый оттенок волос… Интересно, а какой будет моя дочь? Блондинкой, как я, или жгучей брюнеткой, как муж? В любом случае, зеленые или серые глаза украсят ее лицо, хотя карие глаза Милли мне тоже нравились. Когда она играла и веселилась, в них я видела золотые искорки — они были словно маленькие чертики, а когда плакала — они отливали зеленым. Поразительно.

Расстелив пушистое одеяло, я присела на край, продолжая любоваться моей девочкой. Ветер играл ее кудряшками, а она улыбалась и подставляла ему лицо, щуря глаза.

— Мы покатаемся на лодочке? — спросила девочка, глядя то на меня, то на Элизабет. Милли растерялась, не зная, у кого спрашивать разрешения. А мы с Лиззи переглянулись, молча спрашивая друг друга.

— Конечно! — ответили мы одновременно.

— Я и сама хотела предложить, — добавила Элизабет с улыбкой и поправила локон дочери.

Милли счастливо заулыбалась.

— Только сначала перекусим. — Я была настолько увлечена работой, что не делала перерывов и сейчас ужасно хотела кушать.

— Я не хочу есть! — воскликнула Милли.

Она не хотела тратить ни минуты времени и не отрывала глаз от лодки.

— Мистер Пул, вы не покатаете немного юную леди, пока мы с леди Эмилией перекусим? — Предложение Элизабет мне понравилось.

Зомби кивнул и направился с девочкой к кромке озера, где на мягких волнах покачивалась лодка.

Элизабет же принялась доставать еду из корзинки, что собрала нам повариха. Я обожала блюда, приготовленные мисс Фросс. Она была просто волшебницей! Нигде ранее я не ела такое сочное мясо, такой нежный паштет — мусс. А ее пирожные! Это же просто произведение искусства и феерия вкуса!

— Вина? — предложила Лиззи, доставая бутылку и два бокала.

— Не откажусь. — Сладкое десертное вино с ароматом ежевики. Я успела уже оценить его вкус вчера на ужине, когда нас вновь посетил Адам.

Магистр стал частым гостем в нашем доме. Он заметил перемены между мной и мужем, и они его порадовали. Он даже пошутил на этот счет, а Нейтан лишь хмыкнул, что все запомнил и обязательно припомнит брату, когда тот наконец женится.

— Превосходная погода, и я так рада, что ты составила мне компанию. Я очень хотела поговорить с тобой открыто.

Элизабет положила себе кусочек пирога, а я свою любимую корзиночку с паштетом.

— Привет! — донесся крик Милли. Она махала нам рукой и улыбалась. Даже с берега была видна ее радость. Мы помахали в ответ.

— Мистер Пул, не заплывайте далеко от берега! — обеспокоенно попросила Элизабет, глядя, как лодка приближается к середине озера. Все — таки она хорошая мама. Она любит Милли, заботится о ней, переживает.

Зомби развернул лодку, и они поплыли ближе к берегу.

— Эмма, я очень рада за тебя и Нейтана. Он снова веселый, улыбается, и этот его взгляд, полный заботы, когда он смотрит на тебя…

Она грустно улыбнулась, наверно, вспоминая их супружескую жизнь.

Подняв бокал, Лиззи предложила:

— За счастье? Я думаю, все мы его заслуживаем.

— За счастье!

Вино было вкусным, а аромат ежевики приятным. Я сделала несколько небольших глотков, наслаждаясь напитком.

— Я уверена, вы будете счастливы, когда у вас появятся дети. Возможно, тогда Нейтан не так будет переживать о Милли.

— Переживать о Милли?

О каких переживаниях речь?

— Да, о том, что она живет не с вами.

Мое тело стало каким — то неуклюжим и непослушным. Бокал выпал из ослабевших рук. А губы словно окаменели, я не могла даже приоткрыть их. Что происходит?

— Не пугайся, Эмма. — Женщина, кажется, потрогала меня за руку, но я не ощутила ее прикосновения.

— В вино было добавлено одно тайное зелье. Разработка моей тети. Оно не причинит тебе вреда, но поможет мне осуществить задуманное. Однако перед тем как я с Милли уеду, хочу рассказать тебе правду. Это очень важно для тебя и для Нейтана, и для ваших детей тоже.

Я не понимала, о чем говорит Элизабет, и отчаянно пыталась пошевелить рукой или призвать магию…

— Начну, наверное, с начала. Мой отец герцог Арви, первый советник короля Гойрона II. Все свое детство я провела при дворе, играя с принцами и детьми других высокопоставленных семей страны. Я была очень дружна с младшим принцем Йеном. — Лицо женщины осветила нежная улыбка, видно, то время было одним из самых светлых в ее жизни. — Когда детская дружба переросла во влюбленность, мы и не поняли сами, однако наши отцы быстро заметили перемены. Негоже принцу жениться по любви, пусть и на герцогине. Интересы страны всегда превыше!

Элизабет замолчала на секунду, собираясь с мыслями и отгоняя печальные воспоминания.

— Меня отправили к тете в Эрстонию. Я возненавидела эту империю и этот двор! Я хотела домой к Йену. Я была готова быть при нем даже простой фавориткой. Отец быстро понял мой замысел и опоил приворотным зельем. Центром моего мира стал Нейтан.

Два года я думала, что люблю его. Два года Йен считал, что я его предала. Предала нашу любовь!

Ее руки сжимались в кулаки, а в глазах стояли слезы.

— Не знаю, любил ли меня Нейтан, или его так же опоили зельем, но не это важно. Важно то, что когда чары пали и я вернулась к Йену, мы узнали причину, почему в мужья мне выбрали именно Нейтана.

Элизабет взглянула на озеро и помахала рукой Милли.

— Им нужна моя девочка. Чтобы исполнить пророчество, культу нужна Милли.

Кровь заледенела у меня в жилах. Милли! Боги, почему?! Мой разум метался, я мечтала схватить Милли и сбежать с ней, спрятать, защитить, но не могла даже двинуть пальцем. Все, что было в моей власти, — это только мое сознание. Я могла лишь слушать исповедь Элизабет и надеяться, что Пул помешает ей забрать Милли.

— Леди Верон, Арика — злобная стерва! Она знала об этом пророчестве! Знала и молчала! Не сказала никому, даже Нейтану! Знаешь, что она мне ответила, когда я прижала ее к стенке? Что от судьбы не уйдешь! — Элизабет горько усмехнулась. — Я не отдам свою дочь культу! У меня есть план. Мы с Йеном долго думали, как мне спасти Милли, как нам быть вместе, и нашли решение.

Элизабет обернулась к корзине с едой и достала из нее мою шкатулку. Ту самую, в которой я спрятала камень с островов Нардии.

— Твоя подруга Марта была очень расстроена твоим пренебрежением к ее судьбе. Мне было нетрудно разговорить бедняжку. Да и ты сама многое поведала менталистам на ярмарке. Жаль, зельевар спешил к тебе на помощь и мы не успели узнать, как открыть ее, — Элизабет кивнула на шкатулку, — но Марта рассказала. Что ж, давай проверим!

Она взяла мой палец и поднесла к замку. Боли от укола я не почувствовала, но, судя по улыбке Лиззи, все удалось.

Зеленый камень заискрился на солнце своими золотистыми прожилками. Женщина любовалась им еще пару мгновений и положила в бархатный мешочек. Повесив его себе на пояс, Элизабет грустно улыбнулась:

— Я спасаю своего ребенка. Возможно, сейчас ты меня не понимаешь, но когда у тебя будет дочка, ты поймешь. Даже будешь благодарна мне за то, что я вас предупредила. Береги себя, Эмма.

— А — а — а! Пул! Пул! — заголосила Элизабет, подскочив на ноги. — Ее сиятельство! Что — то случилось!

Я не видела, как зомби гребет к берегу и как бежит ко мне, но молилась, чтобы он дал отпор Элизабет!

Мои молитвы были тщетны. Стоило зомби наклониться ко мне, как Элизабет вколола что — то ему в шею, и он рухнул рядом.

— Мамочка, — захныкала Милли.

— Все хорошо, — обняла дочь Элизабет. — Мы сейчас с тобой поедем за помощью. Все будет хорошо и с Эммой, и с Пулом. Они просто заснули.

Подхватив девочку, она уносила ее к лошадям. Я даже спин их не видела, только топот копыт звучал у меня в ушах. Элизабет забрала нашу дочь! Она вернулась не ради Нейтана. Все это время Лиззи лишь подыгрывала, усыпляя бдительность. Ее целью всегда была Милли! Какой же слепой я была! Мы были! Я хотела заплакать, но не смогла. Элизабет лишила меня даже этого!

Я могла лишь смотреть на озеро, небо и тело Пула. Многие часы я могла смотреть лишь на это. Знать, насколько ценно сейчас время, и бездействовать! Самые ужасные часы моей жизни.

В кабинете Нейтана

— Не могу поверить! И ты, зная это, оставил ее в поместье? Рядом с Милли? — Адам был поражен решением брата. К чему так рисковать?

— За ней следят, всю ее переписку с культом вначале читаю я, и лишь затем Элизабет. — Нейтан снисходительно улыбнулся, он продумал все до мелочей. — Им нужен камень, который граф Вард подарил Эмме на балу. Лиззи здесь лишь ради шкатулки. Через неделю прибудет один из последователей культа, и Элизабет отдаст ему шкатулку.

— И как же она ее достанет? — Адам все так же хмурился, ему не нравилось спокойствие брата. — Из твоего сейфа это невозможно!

— Я упростил задачу Элизабет, переложив шкатулку в ящик стола. Оттуда даже ребенок достанет.

— Ее это не насторожит?

— Ты льстишь Элизабет! Она даже не задумается на этот счет. Зато мы через неделю поймаем всех последователей культа Карда.

Плеснув себе в стакан виски, Нейтан поднес его к губам.

— Уверен?

— Уже сейчас я знаю имена шестерых. — Отставив стакан, он улыбнулся брату. — Между прочим, один из них маркиз Вед Франт.

Адам предпочел сделать вид, что не понял, о ком сейчас идет речь. Недавно Нейтан делал то же самое, пытаясь показать самому себе и другим, насколько ему безразлична Эмма. Брат идет по его стопам.

— Тот самый, женой которого чуть не стала твоя Катиона. — Этот нарыв надо вскрывать. Теперь, когда Нейтан так счастлив и понимает, что мог сам себя всего лишить, он не позволит брату обманываться.

— Она не моя!

— Не твоя?

Адам упрямо поджал губы и молчал.

— Уверен?

Нейтан налил виски брату и протянул стакан. Тот, взяв напиток, лишь тяжело вздохнул.

— Я не хочу обсуждать это.

Нейтан понимал брата: не так давно он тоже не хотел ничего ни с кем обсуждать.

— Адам, я люблю тебя и очень благодарен тебе за то, что ты помог мне понять мои чувства к Эмме. Прошу тебя, не совершай моих же ошибок — поговори с ней!

— Поговорю, — согласился Адам, и Нейт улыбнулся уголками губ.

— Ваше сиятельство! — В кабинет зашел мистер Фросс, он был не на шутку обеспокоен. — Леди Элизабет и леди Эмилия отправились на пикник с маленькой мисс несколько часов назад. Скоро время обеда, а их все нет. И служанка леди Элизабет не поехала с ними.

— Что? Почему Сайрин осталась в поместье? — Именно ей Нейтан доверил следить за Элизабет. Быть всегда рядом и докладывать обо всем.

— Наверно, случилось недоразумение. Несколько минут назад мы нашли ее в винном погребе. Когда она спускалась за вином к пикнику, дверь закрылась.

— Где должен быть пикник? — резко спросил Нейтан, поднимаясь из — за стола.

— У озера, ваше сиятельство.

— Позови Сайрин, — короткий приказ, и взгляды братьев встретились. От прежнего веселья не осталось и следа. Нейтан уверенным движением положил руку на большой минерал, всегда стоящий на его столе, решаясь вызвать своих следователей в поместье, но Адам отдернул его руку.

— Нейтан, возможно, они просто загулялись, и ты зря волнуешься. Глянь на кольцо — камень спокоен. Значит, и Милли спокойна, с ней все хорошо.

Взгляд Нейтана опустился на перстень. Камень действительно был спокоен, но вот сердце мужчины — нет. Оно полнилось тревогой за любимых женщин.

Короткий стук, и в кабинет вошла служанка — зомби. Она присела в книксене, но мужчине было не до этикета. Он просто забросал девушку вопросами.

— Сайра, ты проверила вещи леди Элизабет? Она взяла что — то с собой? Украшения? Платья?

— Нет, только ту шкатулку. — Тихий ответ служанки сорвал все оковы. Нейтан знал, что Лиззи вчера взяла шкатулку из его стола, но ведь до встречи с последователем культа еще неделя! Зачем она взяла шкатулку с собой на пикник? Если только она не решилась…

— Мистер Фросс, седлайте лошадей! — коротко кивнул мужчина, и дворецкий поспешил покинуть кабинет.

— Сайрин, ты свободна.

Через мгновение в кабинете остались лишь братья. Адам был задумчив, а Нейтан решителен. Его рука легла на минерал, и он вызвал всех свободных следователей в свой дом.

— Нейтан, стой. Переведи дух. Ты мне сам рассказал, что шкатулку может открыть лишь капля крови Эммы, правильно?

— Да.

— Возможно, Элизабет хотела вернуть шкатулку на место, достав камень?

Этот вариант он не учел, слишком испугался за Эмму и дочку.

— Ты прав, вполне вероятно, что Элизабет надеется на пикнике случайно поранить Эмму и открыть шкатулку.

— Ну вот! — улыбнулся Адам. Напряжение спадало. — Она насторожится, если ты сейчас внезапно приедешь к озеру.

— Ты прав. — Нейтан вновь глянул на кольцо. Камень не горел и не искрился. Значит, для волнений нет причин, тогда отчего так сердце сжимается?

Мужчина подошел к столу и вытянул шкатулку. Открыв ее, он начал долго перебирать украшения: камеи, маленькие куколки, кулоны, перстни и наконец нашел старую медную цепочку с небольшой подвеской.

— Что это?

— Вещь Пула. Маячок его души.

Сжав в кулаке подвеску, Нейтан прикрыл глаза и постарался связаться с зомби. Однако ответом ему была тишина.

— Пул не отзывается — нужно ехать!

Предположения Адама, принесшие каплю спокойствия, оказались неверны. На озере что — то случилось.

Водная гладь была спокойна, лодка стояла у кромки берега. Пул все так же лежал у ног и не шевелился. Понять, сколько времени прошло, было трудно: минуты казались часами. Стук копыт вначале показался лишь игрой воображения. Но с каждой секундой я слышала его все отчетливее и громче. К озеру кто — то приближался. Мое сердце радостно застучало, я молила всех богов, чтобы это был Нейтан.

— Эмма, — донесся до меня голос любимого.

Как бы я хотела ответить, но не могла даже шевельнуть губами.

— Эмма! — Голос приближался, и вскоре передо мной возникло лицо Нейтана.

Он схватил меня за плечи и встряхнул, но я могла лишь хлопать глазами. Пальцы мужа легли мне на шею, нащупывая пульс, взгляд его глаз был безумен.

— Нейтан, ни Милли, ни Элизабет нигде нет! — услышала я за спиной голос Адама. — Лошадей тоже нет, но я заметил следы. Они ведут на восток.

— Эмма, слушай меня внимательно. Сейчас я буду задавать тебе вопросы. Если ответ положительный — прикрой глаза, если нет, то ничего не делай. Поняла?

Я прикрыла глаза на секунду.

— Хорошо. На вас напали?

Я не сводила глаз с лица мужа.

— Милли уехала с Элизабет?

Я прикрыла глаза, а открыв, увидела, как сжались губы мужа.

— Она забрала ее.

Я снова прикрыла глаза, хотя не была уверена, вопрос ли это.

— Эмма, сейчас мистер Фросс отвезет тебя домой и вызовет лекаря, а мы с Адамом отправимся по следу Элизабет.

Я вновь прикрыла глаза, соглашаясь с решением мужа. Хоть бы он их догнал! Хоть бы вернул нашу девочку!

Нейтан наклонился ко мне и, поцеловав на прощание, отправился в погоню. Я не почувствовала прикосновения его губ, но с моих ресниц сорвалась одна слеза.

Хороший знак, значит, действие зелья начинает ослабевать.

Действие зелья полностью исчезло лишь к позднему вечеру. Едва я смогла самостоятельно подняться на ноги, как отправилась на поиски Арики. Она обязана объясниться. Я должна понять, о чем говорила Элизабет, действительно ли Милли угрожает опасность?

Арику я нашла в библиотеке. Женщина вглядывалась в сумерки за окном и что — то шептала.

— О, Эмма, как ты себя чувствуешь? — заметив мое отражение в окне, она забеспокоилась и захлопотала вокруг меня.

— Присядь. — Я позволила подвести себя к креслу, голова немного кружилась.

— Арика, расскажи мне о пророчестве все без утайки, — потребовала я, не сводя глаз с привидения.

— О, Эмма, нет никакого пророчества. — Женщина махнула рукой и, смеясь, добавила: — Элизабет обманула тебя.

Уловки Арики не подействовали, более того, она сама себя выдала.

— Я не говорила, что о нем мне рассказала Элизабет. К тому же я слышала обрывки вашего разговора в саду. Тогда речь тоже шла о пророчестве, так что юлить нет смысла.

— Эмма, послушай, ты замечательная девушка и я бы хотела рассказать тебе все, но не могу. Ты и так слишком много знаешь. Это опасно!

Арика отбросила беспечность, она была серьезна и собранна. Однако когда она подтвердила слова Элизабет, я поняла, что добьюсь ее признания во что бы то ни стало!

— Арика, прошу тебя. Это ведь касается Милли!

— Такова ее судьба, и от нее не уйти. — Женщина была непреклонна. — Это предначертано ей судьбой! Мне жаль, очень. Я сделаю все возможное, чтобы облегчить ее ношу, но ей придется пройти этот путь.

Меня не устраивало ни незнание проблемы, ни бездействие, ни тем более смирение с предначертанным!

— Я не верю в это! Любой судьбы можно избежать, мы защитим Милли! Спрячем! — Я схватила Арику за руки, прося о помощи, но ее взгляд был холоден. Она отбросила мои ладони и отошла от кресла.

— Ты говоришь, как Элизабет! — язвительно заметила женщина. — Ваши умы застилает любовь к дочери. Вы боитесь вместо того, чтобы принять! Так вы ей не поможете.

Легко рассуждать, когда знаешь суть пророчества, мной же двигал сейчас страх.

— Арика, расскажи мне все. Я требую…

— Требуешь? — Арика злилась от моего напора. — Ты не имеешь права требовать что — либо от меня, цветочек.

Это обращение возмутило меня. Она думает, что я нежная, хрупкая и не готова к борьбе и грязным методам! Она ошибается, ради дочери я готова на все!

— Я уничтожу твое ожерелье и спалю все блокноты свекра, тебе никогда не стать хранительницей рода. — Мой голос был спокоен, как и я сама. Эти перемены во мне и моя угроза словно подменили Арику. Она была полна возмущения и негодования. Женщина не скрывала своих чувств.

— И тем самым лишишь Милли последней защиты! Ты думаешь, я ради себя стараюсь? Ты думаешь, мне не жаль внучку? Ты думаешь, я ее не люблю? Я говорила тебе, что ожерелье нужно передать Милли, что я стану хранительницей женского рода. Думаешь, спроста все эти слова?

Она выкрикнула все это на одном дыхании и поняла свою оговорку, лишь когда я спросила:

— Милли твоя внучка? Значит, Нейтан твой сын… А Адам? Я думала, это он, а не Нейтан.

Я была растеряна, это откровение многое меняло, но ведь ребенок на картине был со светлыми волосами, а волосы Нейтана чернее угля.

— Они оба мои сыновья.

Тихое признание женщины вернуло тишину в библиотеку. Мы замолчали. Арика подошла к окну и вновь всматривалась в ночные сумерки. Я не могла сейчас думать о том, чем грозит признание призрака для Нейтана, наших детей — об этом я подумаю позже. Сейчас главное — Милли. Нейтан должен знать, против чего сражается.

— Ты должна признаться им и рассказать все о пророчестве. — Подойдя к женщине, я встала рядом у окна. — Так поступают в семье.

Арика изменилась в лице, услышав слово «семья».

— Мы не семья, — зло отрезала она. — Я для них никто, понимаешь? Никто!

В ее глазах стояли слезы, ей было больно говорить эти слова, но, видно, она сама убеждала себя не один год, раз приравнивала их в истине.

— Откуда ты можешь понять, что это такое — быть никем для самых родных тебе людей? — Боль слышалась в каждом слове, Арика уже не скрывала слез, что текли по щекам тонкими дорожками. — Я могу лишь смотреть со стороны, но никогда не прикасаться. Всегда держать дистанцию и помнить свое место.

Я обняла ее за плечи, пытаясь успокоить и поддержать женщину. Мое сочувствие было искренним, судьба мисс Верон печальна и незавидна. Даже врагу не желала бы я такой участи.

— Мне жаль, Арика, что судьба была к тебе неблагосклонна, но сейчас речь идет о жизни Милли. Тебе придется признаться во всем сыновьям, или это сделаю я.

Она лишь кивнула, принимая мою правоту. Ее взор был направлен на дорогу, женщина ждала вестей.

— Они едут! — воскликнула Арика, едва на горизонте появились два всадника. Их широкие плащи развевались на ветру. В сумерках были видны лишь силуэты, поэтому понять, с ними ли Милли, было сложно. Как мы ни вглядывались, различить, есть ли ребенок, не могли.

Подхватив юбки, я побежала на первый этаж встречать мужа, а Арика осталась в библиотеке. Она все так же помнила свое место и не посмела приблизиться к сыновьям. Даже сейчас.

 

Глава 15

Сбежав по ступенькам, я остановилась у подножия лестницы. Мужчины снимали плащи. Милли с ними не было. Не догнали. Упустили. Ноги потеряли опору, и я, словно сломанная кукла, опустилась на ступеньку. Слезы лились ручьем, я судорожно всхлипывала, заставляя себя прекратить истерику. Мне необходимо рассказать все, что я услышала от Элизабет, нельзя тратить ни минуты!

— Нейтан, — сквозь слезы обратилась я к мужу, который уже сжимал меня в объятиях, — Элизабет увезла Милли, спасая от пророчества. У нее камень… Ей помогает принц Эльканы — Йен.

Моя речь была путаной, слезы душили, но мужчины поняли эти скупые фразы. Нейтан подхватил меня и понес в гостиную. Усадив на кушетку, он начал вытирать мои слезы, но от его заботы они текли еще быстрее.

— Ты должна нам все спокойно рассказать. — Адам подал мне стакан с чем — то, и я, не раздумывая, выпила его.

Виски помог. Слезы исчезли. Они просто испарились. Я ведь думала, что Адам подал мне успокоительное зелье. Вкус у него не очень, поэтому я и выпила жидкость в один глоток.

— Эмма, ты можешь рассказать все не спеша, как можно подробнее? Важна каждая деталь.

— Конечно. Элизабет пригласила меня на пикник, и хоть у меня была работа в лаборатории, я согласилась, — начала я.

Когда мой рассказ подошел к концу, лица мужчин были чернее тучи.

— Эмма, ты уверена, что речь шла о младшем принце Йене?

— Конечно, Элизабет рассказала мне об их чувствах, я же говорила. — Я была удивлена, почему они переспрашивают?

— Принц Йен умер два дня назад.

О боги! Великая Нирта, помоги! Если принц мертв, кто же тогда помогает Элизабет? Кому она доверила свою судьбу? А главное, судьбу Милли?

— Мы найдем ее, Эмма! — видя мое отчаяние, пообещал Адам.

— Это я виновата! Мне не следовало пить то вино!

Я ненавидела себя за легкомыслие, за доверчивость. Глупая! Какая же я глупая! Не зря Арика и Нейтан зовут меня цветочком.

— Кто и виноват, так это я! На мне лежит вся ответственность. Я знал, что Элизабет ведет переписку с культом, знал, что ей нужен камень, но посчитал, что в своем доме я неуязвим и могу дать им доиграть до конца.

Я молчала, не зная, что и сказать.

— Мы должны выяснить, о каком пророчестве говорила Элизабет, — прерывая наше самобичевание, заметил Адам. — Существует ли оно вообще?

Деверь делал какие — то пометки на листе бумаги. Я не видела, что он писал, но он был сосредоточен и собран.

— Существует, — тихо призналась я. — Элизабет не обманула, Арика все подтвердила, но само пророчество не рассказала.

— Тогда мы должны поговорить с мисс Верон. — Поднявшись со стула, Адам сделал несколько шагов вперед. — Я найду ее и приведу сюда.

— Она в библиотеке. — Поднимаясь с кушетки, я держалась за мужа. — Мы говорили с ней там, ожидая вашего прибытия.

Мужчины кивнули, и мы все поспешили в библиотеку. Там ждали нас ответы. Очень важные, я бы сказала, жизненно необходимые!

Арика стояла все там же у окна. Она будто ждала нашего прихода. Грустная улыбка коснулась ее губ при виде взрослых сыновей.

— Мисс Верон, мы хотели бы узнать все о пророчестве. — Адам присел на диван. — Расскажите нам. — Он жестом пригласил женщину присесть в кресло.

— Элизабет удалось сбежать? — спросила Арика, занимая предложенное место.

— Да, она на лошади пересекла границу графства, а там уже открыла портал. — Ответ Адама был четким и ясным, деверь хотел быстрее узнать о пророчестве.

— Мои люди сейчас пытаются узнать координаты их перемещения, — добавил Нейтан, скорее, для меня, чем для Арики.

— Она наверняка в королевстве Элькан, — уверенно сказала женщина, заставляя сыновей переглянуться. — Она думает, что этот мальчишка поможет ей, предаст весь свой род ради любви к ней!

Арика хмыкнула, выражая абсурдность таких мыслей.

— Предаст род? При чем тут королевский род? — Адам передвинулся на конец дивана и не отрывал глаз от Арики. Казалось, он ловил каждый ее взгляд, а не только слова.

— О, это долгая история. Но вы правы, вам необходимо ее знать.

Арика, сложив руки перед собой, погрузилась в воспоминания.

— Все началось много веков назад с короля Элькана Арвирга. Он, обезумев от потери возлюбленной, осквернил святыню богини жизни. Кинжал света был запятнан кровью невинной жертвы — мага молнии. Арвирг убил племянника нашего Императора. Парень был взят в плен и тяжело ранен. Император не желал выкупать его, значит, он был бесполезен. Король посчитал, что лишь приблизит кончину пленника.

Кард не оценил такой жертвы и не желал воскресить королеву. Однако Арвирг был упрям и слеп в своем желании. Бог вернул жизнь Альгении, но взамен потребовал в жертву девушку — мага молнии, в которой бы текла императорская кровь. Король так и не смог выполнить свое обязательство перед богом смерти. Его душа и души всех его потомков томятся во владении Карда, пока долг не будет уплачен.

— Так вот почему все ниточки ведут в Элькан. Это их король управляет культом! — Адам был поражен, все ответы лежали на ладони. Стоило лишь проверить историю соседнего государства, но следователям и в голову не приходила подобная мысль.

— Именно. Дело в том, что Император Гийон, который правил в те времена нашими землями, узнал о договоренности между богом смерти и королем Эльканы. Он издал указ, запрещающий родниться с соседним королевством, а также всем потомкам не разрешалось брать в фаворитки женщин, не прошедших вторую инициацию. Таким образом, Гийон обезопасил своих отпрысков от незавидной доли.

Женщина улыбнулась смекалке дальнего родственника. Тот не только уберег своих потомков, но еще и наказал весь королевский род Элькан за смерть бедного парня.

— Но о каком пророчестве речь? — нахмурился Адам. — Как эта история связана с Милли?

— Король Гойрон I, отец нынешнего правителя Элькары, обратился с мольбой к богине Нирте, и та даровала ему надежду. К сожалению, я не знаю дословно пророчества, но суть такова, что потомок той, кто избежала судьбы, положит конец всем несчастьям рода, избавит души от тюрьмы и дарует им свободу.

— Я не пойму, какое отношение к этому пророчеству имеет моя дочь? — Терпение покидало и Нейтана. Мужчины не могли понять, как к играм богов и королей причастна Милли, я же уже все поняла.

— Она и есть этот потомок. — Мужчины переглянулись, не зная, верить ли женщине, а она тем временем продолжала рассказывать историю, будто и не видя недоверия в глазах сыновей. — Когда ей исполнится двенадцать лет и она примет свой дар в храме Нирты, Милли станет магом молнии. В ее жилах уже течет кровь Императора. Именно за ней и охотится культ Карда. Именно ее и хотят принести в жертву, чтобы выполнить долг перед богом смерти.

Силы покинули меня. Тишина в библиотеке была просто звенящая. Каждый молчал о чем — то своем.

— Я не пойму, почему кровь Императора течет в Милли. Элизабет — потомок Императора? — спросил Нейтан.

Я знала, что этот вопрос прозвучит, и Арика знала. Я взяла мужа за руку и сжала ее.

— Нет, Элизабет не имеет никакого отношения к роду Императора.

— Тогда кто? Отец? Мать?

Нейтан больно сжал мою руку, но я смолчала.

— Я. Моя мать была незаконнорожденной дочерью предыдущего Императора. Моя бабушка скрывала связь с Императором, более того, дала моей матери имя и титул другого мужчины, но культ Карда все равно выследил ее.

Арика была собранной. Говоря все это, она смотрела на руки, не решаясь глядеть в глаза своим детям.

— Моя мать бежала на другой конец страны, вышла замуж за обычного булочника, и родилась я. Моя жизнь должна была стать простой и обычной, но я полюбила. Так, как любят лишь однажды. — Ее лицо осветила мягкая улыбка. — Ваш отец, граф Флеминг, завоевал мое сердце играючи. Несколько танцев, пара прогулок, много комплиментов, и я была готова отдать ему весь мир. Ему же нужны были дети. Леди Камилла не могла их иметь, несмотря на то, что до второй инициации было еще много лет.

Она замолчала, собираясь с силами.

— Я была счастлива, держа на руках своего первенца. — Полные слез глаза Арики взглянули на лицо моего мужа. — Ребенок от любимого мужчины. Мое счастье не омрачал даже тот факт, что для всего мира его матерью была другая.

— Ты врешь! — прервал ее рассказ Нейтан. — Моя мать Камилла!

— Конечно, она ваша мать, — согласилась Арика, вновь опуская взгляд. — Она воспитала вас, подарила свою любовь, заботу. Она любила… любит вас всем сердцем. — По щекам женщины текли слезы. — Мы обе боялись, что правда откроется.

Адам достал платок и протянул его Арике. Ее кисть слегка вздрагивала, когда она брала ткань из рук сына. Тот не смотрел на женщину с ненавистью, и это придало ей сил продолжить свою историю.

— Для всех я была лишь вашей няней, пока меня не нашли последователи культа. Король был счастлив, он в нетерпении потирал руки. Каким же его было удивление, когда Кард не принял его дар. — Арика зло усмехнулась, словно это было ее маленькой местью королю. — Богу смерти нужна была невинная девушка, не знавшая мужчины. Я же уже подарила жизнь двоим сыновьям. К счастью, никто об этом не знал. Все думали, что вы дети леди Камиллы.

Арика замолчала, сжимая в руках платок Адама.

— Лишь от Элизабет я узнала, что моя тайна раскрыта. Правда, знают о ней лишь король и его первый советник, — добавила женщина и встала с кресла. Больше ей добавить было нечего.

— Это все ложь, мы не можем быть потомками Императора! — крикнул ей в спину Нейтан, не желая принимать такую правду. Адам же молча сидел и смотрел в лицо Арики. Казалось, он видит ее впервые.

— Почему вы настолько талантливы, а ваши силы настолько велики? Адам, тебе всего двадцать пять, а ты уже магистр, один из самых сильных артефакторов империи. А ты, Нейтан, тебе нет и тридцати, ты еще даже не прошел вторую инициацию, не получил второй виток силы, но твои защитные чары, твоя работа некроманта превышают потенциал многих. Какими вы станете после второй инициации, вы думали об этом? Думали ли вы, почему так?

Мужчины молчали.

— Если отрицаете очевидное, вы всегда можете поговорить с леди Камиллой. Я уверена: узнав об исчезновении Милли, она не станет хранить молчание. Только хочу вас предупредить: ей не известно о моем происхождении. Я открылась лишь вашему отцу.

Арика резко развернулась и стремительно покинула библиотеку, словно сбегая с поля боя.

Нейтан не верил, Адам сомневался, а времени на это не было.

— Мой отец сказал, что хранительницей рода может стать лишь та, в ком течет его кровь. Значит, Арика должна быть либо потомком рода Флеминг, либо одним из его основателей.

— Ты знала? — Нейтан был удивлен и смотрел на меня, как на преступницу. Предательницу. Слова застряли в горле, и я с трудом смогла ответить:

— Я догадывалась, но думала, что сын Арики только Адам.

— Ты ничего не сказала мне! Честность! Я просил тебя быть честной со мной!

Нейтан кричал, а я не знала, как защититься!

— Это была не моя тайна, я не могла сказать тебе.

— Ты не могла сказать о чужой тайне, Арика не могла признаться в прошлом, а моя дочь теперь у фанатиков!

Муж ходил кругами по библиотеке, не в силах успокоить свои чувства.

— Нейтан, Милли еще нет и четырех, за восемь лет мы ее точно найдем и не позволим принести в жертву!

Адам пытался вернуть к нам Нейтана, все переживания которого лишь мешали делу.

— Я сделала ей браслет! — неожиданно вспомнила я о своем обереге. — Его нельзя снять. В нем мои волосы и ее, мы можем попробовать найти ее по браслету!

— Ответ будет лишь приблизительный, но это все же лучше, чем ничего! — согласился со мной Адам и быстрым движением, расстегнув несколько пуговиц, достал цепочку с камнем.

Мы расстелили большую карту прямо на полу. Я отрезала прядь волос и передала ее Адаму. Мужчина быстро намотал ее на цепочку рядом с кристаллом и начал поиск. Все напряженно следили за маятником, но он был неподвижен.

— Ничего, — с досадой сказал Адам и опустил руку.

Нейтан схватил нож для писем, подошел к брату, разрезал свою ладонь и протянул ее над кристаллом. Несколько капель упали на камень, и Адам вновь вернулся к поиску.

Казалось, все наши попытки бесполезны, но вдруг маятник ожил и начал кружить возле одного места на карте.

— Олькорн. — Прочитав название городка возле границы нашей империи с королевством Элькар, мужчины сорвались с места и помчались собираться в дорогу.

Нейтан вызывал кого — то по артефакту, что стоял у него на столе. Адам сворачивал какие — то карты и отбирал зелья в мешок. Я поспешила в кухню собрать мужчинам еды в дорогу. Вернулась с корзинкой я очень вовремя — они уже надевали плащи. Нейтан коротко поцеловал меня на прощание и ушел с братом в ночь догонять Элизабет. Если они не успеют, если Лиззи пересечет границу, то забрать Милли будет гораздо сложнее.

Спать я не могла, сидеть и ждать тоже, молитвы выходили скомканные, но я была искренней с богиней. Заснула лишь под утро, сон был очень тревожным. Я бежала по какому — то лесу. Ветки деревьев хлестали меня по щекам. Все вокруг было в тумане. Я с трудом рассмотрела в молочном мареве силуэт. Со всех ног я бежала к нему, но расстояние между нами не сокращалось, казалось, бегу на месте. Сильный порыв воздуха скинул капюшон, и я увидела девушку. Ее темные кудри были собраны в высокую прическу, карие глаза смотрели на меня с тоской и сожалением.

— Отпусти меня, Эмма! Меня ждет моя судьба! — донес до меня ветер слова незнакомки, в которой я заметила знакомые черты.

— Милли?! — я рванула вперед из последних сил.

— Отпусти меня, Эмма.

— Нет, никогда! Нет! Милли, вернись! — Но силуэт девушки исчез, и я упала на влажную землю.

— Проснись, Эмма, проснись! — Передо мной сидела Марта. Она сжимала меня за плечи.

— Эмма, ты проснулась, — вздохнула с облегчением девушка. — Слава богам!

— Зачем ты рассказала Элизабет о камне?

— О каком камне? — Марта смотрела на меня удивленно, пытаясь понять, о чем идет речь.

— О том, что мне подарил граф Вард.

— Я ничего никому не говорила!

Прикрыв глаза на секунду, я спросила:

— А о шкатулке? — Девушка густо покраснела.

— Мы говорили о необычных шкатулках. Леди Элизабет рассказала мне о ларцах с потайными ящичками и разными замочками на них. Увлеченная беседой, я и не заметила, как поведала ей о «замке крови». Лишь когда она уточнила, не тебе ли принадлежит столь интересная вещь, я поняла, что выболтала лишнее. Прости меня, Эмма.

— Тебе следовало признаться мне, что ты рассказала все леди Элизабет. — А Нейтану надо было тоже во всем признаться, как и мне. Мы все помогли Элизабет. Мы все виноваты в случившемся.

— Ты права, я должна была признаться.

— Мой муж не возвращался?

— Нет. — Марта покачала головой. — Помочь тебе одеться к завтраку?

Это не относилось к работе экономки, но я видела, Марта хочет загладить свою вину.

— Да, пожалуйста. — Мой ответ порадовал подругу, она улыбнулась и поспешила в гардеробную.

Есть не хотелось, но заставила себя съесть хотя бы булочку с вареньем. Допивая чай, я думала, как же мне связаться с Нейтаном и узнать, какие у них дела. Эх, если бы у меня был еще один такой кулон связи, как дал отец!

— Доброе утро, ваше сиятельство. — В столовую зашел мистер Фрай. Мужчина был явно уставшим.

— Не желаете ли позавтракать со мной? — Судя по синякам вокруг глаз, он не ложился спать этой ночью. Чашка кофе ему не помешает.

— Благодарю вас. — Едва мужчина присел, как служанка поставила перед ним столовый прибор и чашку.

— Мистер Фрай, у вас есть новости для меня? — Я переживала и за мужчин и за Млли, даже за Элизабет. Глупо, конечно, но жалела ее. Окажись я на ее месте, неужели бы не постаралась защитить дочь?

— Да, это вам. — Следователь протянул мне конверт с печатью мужа.

Не медля ни секунды, я раскрыла письмо и прочла.

Им не удалось догнать Элизабет. Судя по маятнику, она пересекла границу, и они отправились вслед за ней. Нейтан не остановится, пока не найдет дочь. Также меня просили передать письмо декану в академии. Адам не намерен оставлять Нейтана одного.

— Скажите, мистер Фрай, вы увидите моего мужа? Сможете передать ему одну вещь?

— Да, конечно, вы можете написать ему письмо, я все передам.

— Тогда прошу простить меня. Я быстро соберу необходимое, а вы пока угощайтесь. — Марта, прошу тебя, составь компанию господину.

Оставшись одна, я первым делом связалась с отцом. Мне была необходима связь с Нейтаном, значит, нужен еще один артефакт. К счастью, у отца был такой, и я смогла отдать свой мужу. Отец же пообещал сегодня же передать мне новый артефакт. В письме к любимому я подробно описала принцип работы и просила связываться со мной ежедневно. Обещала передать письмо декану и молиться Нирте. Положив в конверт кулон, я запечатала его и поспешила к следователю.

Мистер Фрай уже ждал меня. Мужчина улыбался Марте, а та краснела и прятала взгляд. В другой ситуации я бы порадовалась их симпатии, сейчас же хотела лишь одного: чтобы следователь передал мое письмо мужу как можно быстрее.

— Прошу вас. — Письмо легло в мужскую ладонь. — Не смею больше вас задерживать.

— Благодарю за гостеприимство. — Мужчина поклонился и, накинув плащ, поспешил к двери.

— Счастливой дороги, — пожелала Марта.

Мистер Фрай лишь улыбнулся и кивнул ей на прощание.

Мы обе смотрели ему вслед. Каждая со своей надеждой. Вздохнули мы одновременно.

— Эмма, тебе надо выпить успокоительного зелья. На тебе лица нет! — Марта смотрела на меня с беспокойством. Она была права. Мои переживания никак не помогали. Мысли метались, я не могла сосредоточиться. Возможно, будь я спокойнее, в мою голову пришла бы какая — то дельная мысль?

— Принеси мне, пожалуйста, зелье в лабораторию. Я буду там.

Мне необходимо занять себя делом. Лаборатория — лучшее место. К тому же мой эскиз еще не готов, а завтра его уже необходимо сдать магистру.

 

Глава 16

Занятиям по изометрической проекции был посвящен весь сегодняшний день. Мне очень нравились лекции, магистр был прекрасным рассказчиком. Однако сегодня нас ждал семинар. Весь поток адептов демонстрировал свои эскизы. Я нарисовала два, помня о совете учителя.

— Покажешь? — Катиона кивнула на папку, в которой лежали мои наброски. Я молча открыла и продемонстрировала рисунки.

— О, Эмма, это ожерелье восхитительно!

Я была удивлена восхищением подруги. Если ей понравилось, возможно, все не так уж и ужасно.

Я взглянула на свою работу придирчивым взглядом — золотая змея обвивала шею и спускалась к груди, ее рот был приоткрыт, и оттуда вместо капли яда капал огромный черный камень в золотой оправе.

— Это яд или слеза? — спросила Кати.

— А разве это не одно и то же? — громко заметил адепт Морин, который сидел сзади нас. — Слезы, как и яд, убивают, только яд действует быстрее.

Не думала я, что адепт может быть настолько лиричен. Парень удивлял.

— Слезы не всегда бывают от горя, — заметила Кати, но все же улыбнулась Морину. Тот ответил улыбкой. Его взгляд стал более теплым. Присмотревшись, я поняла, что парень изменился на самом деле. Он стал более веселым, добродушным, исчезли спесь и гордыня, и даже высокомерие! Не может быть! Катиона перевоспитала герцога? Или это любовь?

Я уже наклонилась к уху подруги, чтобы спросить ее, но в аудиторию вошел магистр Альбронг.

— Доброе утро, адепты, — дойдя до стола, поздоровался он со всеми. — Сегодня нас ждет весьма интересное занятие. Каждый из вас представит своего заказчика, продемонстрирует эскиз для него и объяснит свой выбор.

Магистр присел и открыл блокнот.

— Выступление адептов будет согласно номеру билета, — огласил он. — Итак, первый билет посчастливилось вытянуть адепту Морину. Прошу вас!

Парень, подхватив свой эскиз и билет, уверенно направился к доске.

— Мой заказчик — парень двадцати лет. Он молод, уверен в себе, азартен и вспыльчив. Я должен был сделать ему меч, который бы помогал ему одерживать верх в поединках. Для украшения рукоятки я выбрал камни, которые приносят удачу, даруют владельцу ловкость, ясность ума, а также использовал янтарь.

— Янтарь? Это не камень воинов, странный выбор, — заметил магистр, глядя на аудиторию.

— Все верно, однако как я уже говорил, мой заказчик вспыльчивый и азартный парень. Я уверен, янтарь поможет ему совладать со своими чувствами и проявить благоразумие.

— Замечательный выбор, адепт. Прошу, продолжайте.

Морин улыбнулся, принимая похвалу, и повесил свой эскиз на доску. Меч был очень красив, инкрустация рукояти смотрелась не сильно броско и не хаотично, в ней была какая — то идея…

Мои мысли прервал кулон на моей шее. Я тихонько поднялась с места и поспешила к выходу из аудитории. Магистр проводил меня взглядом, но промолчал.

Я прикоснулась к кулону, едва дверь закрылась за спиной.

— Нейтан.

— Привет, дорогая. У тебя снова секреты от меня, — пожурил меня муж, — но я не сержусь. Кулон чудесный. Как только мы вернемся, я закажу у твоего отца целую партию для ведомства.

Нейтан заговаривает мне зубы. Папа делает точно так же, когда новости не такие утешительные, как хотелось бы.

— Вы догнали Элизабет? Забрали Милли?

Муж замолчал, а я забыла, как дышать.

— Еще нет, но сегодня вечером я заберу Милли и вернусь к тебе, — пообещал Нейтан, и я ему поверила. Поводов сомневаться в нем у меня не было.

— Слава всем богам!

Я боялась, что мой сон окажется вещим, и я потеряю дочь.

— Не волнуйся, милая, Элизабет не удалось скрыться, мы идем по ее следу. К вечеру мы догоним их.

— Я буду просить Нирту помочь вам.

— Береги себя!

Связь прервалась, но этот короткий разговор вернул свет и радость в мою жизнь. В аудиторию я вернулась в хорошем расположении духа. Скоро все будет просто замечательно! Нейтан, Милли и я, никакой даже тени Элизабет!

Многие адепты сделали чудесные эскизы. Магистр хвалил почти каждого и не засчитал пока лишь эскиз Катионы. Она сделала потрясающий набросок кольца: змея обвивала череп и шипела, показывая всем длинный язык. Все получилось очень реалистично, но Кати не использовала камни, а когда магистр обратил внимание на этот недочет, девушка сказала, что артефактом может стать изделие и без камней. Их спор затянулся на четверть часа, итогом стала первая задолженность девушки по предмету. Чувствую, если Катиона не научится сдерживать свои эмоции, то до экзамена магистр ее просто не допустит. Страсти моей подруги не занимать.

— Билет номер тридцать три — адептка Флеминг.

Взяв два своих наброска, я поспешила к доске.

— Моя клиентка женщина, которая не хочет вновь выходить замуж. Она любит покойного мужа и готова хранить ему верность. Моя задача — помочь ей при помощи артефакта показать каждому при дворе, какую долю она принимает.

Я повесила оба эскиза ожерелья.

— Поскольку мне неизвестно материальное положение клиентки, я сделала два эскиза ожерелья. Одно, — я указала на первый рисунок, — более простое: золотая цепочка, сделанная под туловище змеи, и в центре композиция в виде открытой пасти, из которой капает камень. Он достаточно большой, чтобы привлечь внимание, но не дорогостоящий. К тому же я выбрала черный цвет как символ тоски и печали по умершему.

— Почему вы выбрали змею?

— Это символ вечной любви.

— Вы знаете легенду маркизы Лебрайн?

— Я использовала ее как основу эскиза.

— Отлично. Расскажите о втором эскизе.

— Как вы видите, тут также цепочка является туловищем змеи, однако ее голова сделана из черного камня, а из пасти свисает сердце с небольшим черных камнем внутри. Змея как бы склоняется над сердцем, чтобы съесть его. Я посчитала, что такая композиция привлечет к себе внимание. К тому же это можно интерпретировать двояко. Возможно, клиентка хочет показать, что вечная любовь отобрала у нее сердце, и ей больше нечем любить. Либо ее вечная любовь к мужу убьет любое сердце, отравит его своей нелюбовью. В любом случае я надеюсь, что это поможет ей избежать брака.

— Неплохо, адептка. Весьма. Хотя голова из камня выглядит не особо красиво, а зубы слишком реалистично и жутко. Старайтесь в следующих своих набросках делать артефакты более привлекательными.

— Я постараюсь.

— Присаживайтесь. Я засчитываю вашу работу.

Я поспешила на свое место, теребя эскизы в руках. Магистр засчитал мне работу только из — за идеи и проработки билета, но не за сам эскиз. Просто пожалел меня. После меня осталось еще два адепта. Я не слушала их выступления, все еще поглядывая на свою работу. Мне не нужна жалость! Я должна доработать эскиз.

Как только урок закончился и магистр покинул аудиторию, я позвала Катиону.

— Кати, давай в библиотеку, доработаем наши эскизы.

— Ты ведь сдала. Что тебе дорабатывать — то?

— Я хочу придумать что — то с головой змеи и этими жуткими зубами. Пойдем?

— Давай, — девушка улыбнулась, и мы поспешили в библиотеку.

Мест было много. Мы заняли небольшой диванчик у окна. Библиотекарь выдал нам огромные книги, состоявшие из рисунков и эскизов различных украшений, которые носили в разные времена очень богатые и знатные маги. Рассматривая изображения, мы восхищались искусной работой и необычными решениями мастеров. Мы настолько увлеклись, что даже забыли о цели нашего прихода в библиотеку.

— Смотри, какой перстень! — Кати с восхищением глядела на обручальное кольцо императорского рода. Зеленый бриллиант в виде сердца был в оправе белых прозрачных камней.

— Хотела бы я примерить такой, — мечтательно заметила девушка.

— Не высоко ли вы метите, графиня Вельски? Маркиз пришелся вам не по нраву. Оказывается, вы на Императора засмотрелись?

Перед нами стоял красивый парень, но его взгляд был полон ненависти и презрения.

— Моя мать владеет сердцем Императора, вам никогда не затмить ее, как бы вы ни старались. — Кати побледнела.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — взяв себя в руки, ответила девушка. — Я адептка Карсен и не имею никакого отношения к графине Вельски.

— Не утруждайте себя обманом. — Парень подцепил свой кулон и показал его нам. — Это крест Альда. Он развеивает все иллюзии и показывает истину своему владельцу. Я вижу ваше лицо и ваши белоснежные локоны. Вам не обмануть меня. Сейчас же я поставлю в известность стражу, и вас арестуют за измену!

Он усмехнулся и поспешил к выходу из библиотеки, но, замерев у входа, обернулся к нам и прокричал:

— Кстати, благодарю вас, графиня Флеминг, что спасли мою курсовую работу и не дали магистру убить тигра.

Парень уходил, я не знала, что и делать. Кати, белая как мел, сидела не шевелясь, по ее щекам текли слезы. Одним движением она сорвала кулон с шеи, и я увидела графиню Вельски. Вот кого напомнила мне эта белоснежная коса, которую я увидела в день экзамена.

— Кати, тебе нужно бежать. Немедленно!

— Мне некуда, Эмма. Меня везде найдут. Эта академия была моей последней надеждой.

— Вставай, пошли! — Я не знала, что придумать, но бросить подругу в беде не могла.

Кати не сопротивлялась, когда я тащила ее на буксире по коридорам академии. Пройдя в комнату с телепортами, я остановилась перевести дыхание. — Мы сейчас перенесемся ко мне домой. Вечером вернутся мой муж и магистр Флеминг. Они нам помогут, Кати!

— Адам? — Она словно очнулась.

Теперь мы действовали слаженно, я ввела нужные координаты, а Кати вновь надела недавно сорванный артефакт. Передо мной опять появилась адептка Карсен.

Взявшись за руки, мы шагнули в телепорт.

Нейтан

— Они остановились на постоялом дворе. Их всего четверо: Элизабет, служанка и два ребёнка. Мужчин нет, сопротивление оказать некому.

— Наверно, они ждут кого — то из культа. — Адам кивнул своим мыслям.

— Скорее всего, — согласился я с братом, — но я больше не стану рисковать. Заберу дочь сейчас же. — Поднявшись с дивана, я шагнул к выходу, но в комнату вбежал следователь.

— Ваше сиятельство, леди Элизабет оставила девочку на служанку, а сама, взяв шкатулку, вышла только что из трактира.

План меняется.

— Адам, забери Милли, а я за Элизабет.

Отдав приказ, я последовал за мистером Фраем. Тот показал мне направление, в котором шла Элизабет. Я поспешил догнать лицемерку. Холодный сильный ветер завывал время от времени в сумерках вечера. Элизабет шла вниз по улице, разглядеть ее фигуру не составило труда, ведь женщина накинула красный плащ. Он был виден даже на далеком расстоянии, поэтому я не спешил приближаться, преследуя бывшую жену. Ее любовь к ярким нарядам удивляла, даже сейчас она не смогла побороть свою привычку и оделась ярко.

Через несколько минут Элизабет свернула за угол и зашла в старый, ничем не примечательный дом, в окнах которого горел слабый свет. Два силуэта в окне страстно обнялись. Самообладание покидало меня! Зная о том, что наша дочь находится в опасности, Элизабет пошла на встречу к любовнику. Просто уму непостижимо! Как же мне хотелось сейчас отругать Лиззи за ее скудоумие! Пора заканчивать этот фарс! Я решительно направился в дом. Мне было необходимо забрать шкатулку и задержать Элизабет. Она расскажет все, что знает! Выдаст каждого. Это надо было сделать сразу. Больше я такой ошибки не допущу!

Войдя в комнату, я обнаружил пару влюбленных, которые страстно обнимались. Девушка была лишь отдаленно похожа на мою бывшую жену.

— Откуда у вас это? — подхватив шкатулку Эммы с комода, спросил я у девушки.

— Леди подарила мне ее и этот плащ.

— Когда? — Я уже дважды недооценил женщину.

— Полчаса назад.

Я бежал назад к постоялому двору, боясь упустить дочь. Все еще сжимая шкатулку, я вбежал в комнаты, которые сняла Элизабет. К моей огромной радости Милли сидела на постели и обнимала свою игрушку. Адам при виде меня встал с кровати.

— Доченька! — Я крепко обнял свою девочку, вдыхая аромат ее волос. От нее пахло лилиями. Видно, Элизабет надушила ее своими духами. Ненавижу этот запах, как и бывшею жену!

— Нейт, Элизабет удалось уйти, но она оставила тебе письмо.

Я кивнул, прижимая свое сокровище.

— Больше никогда тебя не отпущу. Я так переживал, милая. — Я взглянул в карие глаза дочери. Малышка смотрела на меня с опаской и надеждой. Что же Элизабет наговорила моей девочке? Неужели рассказала ей о культе? Если да, я своими руками придушу Лиззи.

— Все будет хорошо. Папа рядом, Эмма ждет нас дома. — Я взял детские ладошки в свои руки, ожидая ответа.

— Я хочу домой, — призналась Милли. — Я скучаю по маме.

Впервые Милли назвала Эмму мамой, мое сердце сжалось от радости. Скоро весь кошмар останется позади!

— Разрешите одеть мисс? — тихо спросила служанка, которую наняла Элизабет.

— Да, конечно.

Отпустив дочь, я подошел к столу и взял в руки письмо Элизабет.

«Теперь ты знаешь о пророчестве, и я верю, что ты будешь в состоянии защитить Милли. Больше я не появлюсь в вашей жизни. Надеюсь, ты не станешь преследовать меня. Все, что я знаю о культе, лежит в шкатулке, уверена, ты забрал ее у девушки в красном плаще. Прощай, мой бывший муж. Желаю тебе счастья».

Наверно, Элизабет узнала о смерти принца и поняла, что отныне у нее нет союзника и защитника. Без поддержки Йена она не выстоит против культа и не защитит дочь. Как же я рад, что она смогла правильно оценить свои силы и вернула мне дочь. Преследовать ее я был не намерен — меня ждал культ Карда. Он моя цель, а не слабая женщина.

На этот раз «замок крови» не был использован и я с лёгкостью открыл шкатулку. Там на красном бархате лежала небольшая стопка писем. Все они были от господ, состоящих в культе Карда. В письмах они не таились и говорили о многом, общаясь с Элизабет. На каждом конверте была гербовая печать, так что доказательств более чем достаточно.

— Мистер Фрай, арестуйте всех авторов этих писем. — Я передал шкатулку в руки следователя.

— Как прикажете. — Мужчина активировал свой телепорт и исчез в нем.

— Мисс готова. — Я обернулся на голос и увидел служанку, державшую Милли за руку.

— Благодарю вас. — Достав несколько крупных монет, я отдал их женщине. — Пошли, доченька.

Адам активировал телепорт, а малышка, следуя за мной, смотрела на служанку.

— Все будет хорошо.

Подхватив Милли на руки, я шагнул в золотистое сияние, чтобы через мгновение оказаться дома.

* * *

— Почему ты сбежала? Это из — за того, кто подарил тебе кулон в виде сердца?

— Все очень сложно, Эмма, и запутанно, но я хочу тебе все рассказать, мне просто надо с кем — то поделится!

— Я не стану спрашивать, если ты не хочешь говорить.

— Я хочу. Все началось три года назад за несколько недель до свадьбы. Мне стали приходить письма от девушки. Имени она своего не называла, но очень детально описывала свои свидания с моим женихом. Она знала о нем то, что простые знакомые знать не могут. Я мучилась от ревности и боялась откровенного разговора. Последней каплей было письмо, написанное другой женщине его почерком. Он писал такие строки! Признавался в любви, называл «единственной», «любимой»… Я разорвала помолвку и не пожелала слушать его вранье. Думала, разлюблю, забуду, встречу новую любовь — не вышло. Все это время я думала лишь о нем. Перед балом я выяснила, что Император намеревался выдать меня замуж. Из списка приглашенных стало известно, что одним из кандидатов в мужья выбран граф Флеминг. Однако приехал Нейтан, а не Адам, и я сбежала. В ту ночь я поняла, что хочу быть лишь с ним и ни с кем другим. Леди Камилла приняла меня и помогла мне попасть в академию, дала этот артефакт.

— Ты была невестой Адама?

— Да, мое счастье было от меня в полушаге, теперь же нас разделяют километры.

— Тебе нужно признаться во всем Адаму, объясниться, просто поговорить. Возможно, его чувства живы, и вы еще можете быть счастливы вместе. Не отчаивайся, Кати!

— Я нарушила волю Императора — это измена.

— Кати, я уверена, тебя не посадят в тюрьму.

— Меня выдадут замуж за маркиза, а это хуже тюрьмы! Ты ведь не знаешь о его любовных предпочтениях, а я знаю. — Девушка закрыла лицо руками и заплакала.

— Кати, — тихонько позвала я подругу.

Меня прервал шум, доносящийся из холла. Это же телепорт!

— Они вернулись! — Я, подхватив юбки, что есть мочи побежала навстречу родным.

Нейтан держал на руках Милли, а Адам стоял рядом. Я, не останавливаясь ни на миг, подбежала к ним и обняла Нейтана и дочку.

— Вы вернулись! Слава Нирте! — Забрав Милли из рук Нейтана, я крепко прижала к себе дочку.

— Милая моя, сокровище мое! Как ты? Не испугалась? — Я заглянула в лицо доченьки, та лишь покачала головой. — Со мной был мистер Пятнышко.

— Мистер Пятнышко? — Я перевела взгляд на игрушку — леопарда. Помнится, Милли назвала игрушку мисс Вайлет.

Девочка крепче прижала игрушку и кивнула.

— Ты хочешь кушать? Я сейчас попрошу Марту приготовить чай с земляничным вареньем.

— Я хочу спать. — Дочка сонно зевнула, и Нейтан забрал ее из моих рук. — Тогда мы сейчас расскажем тебе сказку. Хочешь про фею или про дракона?

— Я хочу про волшебный лес, — ответила Милли Нейтану, который уже подходил к лестнице.

— Адам, тебя в гостиной ждет одна девушка. — Мужчина не удивился, как будто знал, о ком я говорю.

— Прошу тебя, не будь слишком строг к ней. — Я не могла не заступиться за подругу.

— Я постараюсь. Иди, Эмма. — Кивком Адам указал на моего мужа, который уже почти поднялся наверх.

* * *

Милли заснула практически сразу, я лишь успела начать рассказывать сказку. Локоны девочки лежали на подушке, а кулачок подпирал щечку. Я любовалась дочерью, еще не веря до конца, что все позади. Как же хорошо, что я сделала браслет! Он так помог нам. После всего, что мы пережили, я уже знала, что добавлю в него и одноразовый телепорт.

— Все позади, любимая. — Нейтан притянул меня к себе и поцеловал в висок.

— Не могу поверить в это. Как же культ Карда? Если они попробуют украсть ее опять?

— Элизабет передала мне улики на многих последователей бога смерти. Я уверен, что они на первых же допросах расскажут все, и мы сможем уничтожить этот культ.

— Ты думаешь, мы сможем защитить ее от пророчества?

— Мы сделаем все возможное.

— Ты разрешишь Арике стать хранителем?

Муж тяжело выдохнул.

— Да.

— Нейтан, не держи на нее зла, она и так винит себя.

— Эмма, я не хочу об этом говорить. Мне надо принять ванну. — Муж вышел из детской, а я, скинув обувь, прилегла рядом с Милли. Моя девочка, моя малышка. Я уже не представляла жизни без нее. Девочка во сне перевернулась ко мне лицом и убрала ладошку от щеки. Мой взгляд зацепился за ее руку — браслета не было. Я глянула на вторую руку, но и она была пуста. Дочка не могла потерять или порвать его. Никто не мог насильно снять оберег, но Элизабет могла уговорить Милли снять украшение. Скорее всего, когда поняла, что этот оберег может помочь Нейтану найти дочь, тогда Лиззи и избавилась от него.

— Ничего страшного, милая. Я сделаю новый, еще лучше прежнего.

Интересно, какие камни на этот раз вытянет дочка. Возможно, они будут не так опасны.

Поправив одеяло и поцеловав дочку на ночь, я направилась в свои покои. Я соскучилась не только по дочери, но и по мужу.

За завтраком я улыбалась от счастья. Тем более поводов для этого у меня было предостаточно. Милли не была такой шумной, как прежде, но с аппетитом ела овощи и мясо. Нейтан был рад отчету следователей. Им удалось арестовать всех, кто вел переписку с Элизабет, и те уже назвали имена других магов, участвующих в культе. Однако больше всего меня радовали те взгляды, которыми обменивались Адам и Кати. Девушка к завтраку вышла без амулета. Я могла вновь любоваться ее белоснежной косой, голубыми глазами и нежными чертами лица. Милая, нежная, воздушная — именно такой была сейчас Кати, хотя главным ее украшением стали глаза, которые были полны любви.

— Можем ли мы поздравить вас, брат, или я слишком спешу? — наливая вино в бокал, поинтересовался муж.

— Вполне! — Адам был ни капли не смущен, в отличие от Кати, которая покраснела и опустила взгляд. — Вчера графиня Вельски приняла мое предложение руки и сердца.

— Тогда вас порадует тот факт, что бывший жених графини маркиз Вед задержан сегодня ночью и обвинен в убийствах, как и другие последователи культа Карда.

— Надеюсь, Император учтет это, когда мы вернемся ко двору. — Кати была взволнована, ведь ее вины это не уменьшало. Она ослушалась воли правителя.

— Я уверен, все будет хорошо.

Адам не успел закончить предложение, как столовая озарилась светом. Экстренный телепорт.

Мужчины вскочили со стульев и призвали магию. На кончиках их пальцев уже мерцали искры, я же прикрыла собой дочь. Кати тоже призвала молнию, и все напряженно всматривались с открывшийся телепорт.

Когда из него появилась женщина в пышном платье, напряжение спало.

— Мама, ты же ненавидишь телепорты! — воскликнул Нейтан, убирая магию и шагая к леди Камилле.

— Терпеть не могу, — подтвердила она, обнимая сына, — но готова преодолеть не один десяток, лишь бы узнать, живы ли мои дети и любимая внучка.

Я шагнула в сторону, давая возможность бабушке увидеть девочку. Милли испугалась нашей реакции на телепорт, поэтому сейчас была растеряна и напугана. Я мягко приобняла ее за плечи.

— Доброе утро, бабушка.

Леди Камилла направилась к девочке, но на полпути остановилась возле Адама.

— Ты не рад мне?

Адам держался холодно и отстраненно. Было видно, что он не знает, как себя вести. Если Нейтан избрал для себя одну истину и не сомневался в ней, то Адам не был столь категоричен.

— Доброе утро, мама. — Он приобнял женщину и поцеловал ей руку.

— Доброе утро, милый. Я вижу, вы с Катионой поговорили. — Леди Камилла кивнула девушке.

— Я рада, что ты нашел в себе силы забыть прошлое и начать все сначала.

— Я тоже. — Адам улыбнулся. — Спасибо, что помогла Кати.

Его благодарность согрела сердце леди Камилле, и она просто засияла от радости.

— Материнское сердце не обманешь. Я знала, что она все еще любит тебя, и видела, что и ты не отпустил ее из своего сердца.

Погладив сына по щеке, женщина направилась к внучке.

— Моя красавица, ты расскажешь мне о своих приключениях?

Милли неуверенно кивнула.

— Как ты смотришь на то, чтобы устроить чаепитие в саду?

Милли радостно закивала.

— Пул, переоденьте мисс к прогулке, — помогая внучке спуститься с кресла, приказала леди Камилла. Она заняла ее место, едва девочка покинула комнату.

— Это тебе. — Леди Камилла протянула письмо Катионе.

Девушка, заметив печать Императора, заметно побледнела, но раскрыла конверт. Все мы следили за лицом Кати. Ее взгляд бежал по строчкам, она была удивлена и счастлива.

— Это правда? — ее глаза блистели от радости, а улыбка не сходила с лица.

— Ты считаешь, Император может шутить подобным? — Леди Камилла улыбнулась будущей невестке.

— Спасибо вам огромное, леди Камилла. — Кати подошла к женщине и крепко ее обняла, — Я так вам благодарна!

— Не нужно благодарностей. — Женщина махнула рукой, останавливая Кати. — Просто подарите мне наконец внука.

От ее просьбы девушка покраснела, а Адам засмеялся.

— Мы будем очень стараться. — заверил он мать.

* * *

На зимнем балу мы обе были уже в тягости. Каждая носила под сердцем наследника рода. Конечно, внешне это было совсем незаметно, в отличие от графини Френгронт и герцогини Дронтон. Их округлившиеся животики не могли скрыть фасоны платьев, да и женщины и не стремились к этому. Обе женщины выглядели великолепно, материнство оказалось им к лицу. Мужья держались рядом и всячески опекали их. Граф Френгронт смотрел на жену, не скрывая ни своей любви к ней, ни восхищения. Герцог же был сдержан в чувствах, но стоило другому мужчине проявить к Эсни интерес или сказать невинный комплимент, как мужчина был готов испепелить наглеца.

— Разрешите пригласить вас на танец, графиня, — Муж подал мне руку.

— С радостью.

Я шагнула на встречу и мы отдались мелодии.

— Я рад, что ты уговорила меня прийти на бал. — кружась в танце, признался Нейтан.

— Я не могла пропустить дебют сестры. Энни великолепна, — взглядом я нашла нежно бирюзовое платье сестры. Она так же кружилась в танце, а её партнёром был адепт Морин. Вернее лорд Альфред, герцог Морин.

— Они прекрасно смотрятся в месте, — проследив за моим взглядом прошептал Нейтан, — но мы лучше.

— Нейтан, это всего лишь танец. Они просто танцуют, а ты говоришь о них как о паре.

— Ты просто не видишь глаз герцога. Поверь мне — он все решил.

Я улыбнулась, не принимая слова мужа всерьез. После несчастной любви адепта Морина к Кати, он сильно изменился, повзрослел и даже, если предположения Нейтана окажется верным, я буду рада за сестру. Думать о будущем не хотелось, я наслаждалась настоящим. Сильные руки мужа, его взгляд полный любви, мягкие губы, изогнутые в улыбке. Мы заслужили этот праздник. Я хотела поблагодарить богиню, но вспомнила о более земной силе, когда танец закончился и мы проходили мимо трона.

Император усмехался, глядя на нас. Подле него тенью стояла фаворитка. Ей никогда не занять место рядом с Императором, но сейчас вся власть в ее руках, и она может играть роль хозяйки. Ее взгляд направленный на Кати мне не нравился. Подруга даже не смотрела в сторону фаворитки Императора. Все ее внимание было направленно на Адама. Вчера он потерял много сил, исполняя волю отца, принимая Арику хранительницей рода. Как только мужчины узнали о том, что я в тягости настрого запретили мне участвовать в ритуале. А ведь я наконец-то справилась с тем злосчастным плетением! Нейтан был непоколебим и Адам тоже принял его сторону — предатель! Я нахмурилась.

— Все еще обижаешься на нас? — муж словно читал мои мысли, — главное, что все получилось и никто не пострадал.

— Да, но из-за того, что ритуал проводили вы, Арика ушла за грань и вернется лишь, когда Милли активирует ожерелье.

— Ждать она не захотела сама. — тихо возразил муж.

Как же мне хотелось, чтобы он понял причины такого решения женщины и не держал на неё зла. Почему-то ее уход за грань он воспринял как еще одно предательство, хоть и не признавался в этом.

Музыка смолкла и по всему залу прозвучал звук фанфар.

— Её величество, принцесса Аркании Эльрика Эннея Лиаст.

— Император намерен связать себя узами брака? — шепотом спросила я у Кати.

— Король Аркании надеется на это, поэтому вместо посла на бал прибыла его сестра.

Принцесса Эльрика приближалась к трону. За ней шли двое мужчин и несли небольшой сундук.

Девушка грациозно присела в книксене, а сопровождающие открыли ларец, демонстрируя подарок Императору. Судя по тому, как Император посмотрел на юную принцессу Эльрику, времени у фаворитки не так уж и много. К сожалению, услышать их разговор нам не удалось, но всем был заметен интерес Императора, когда он пригласил девушку на танец. Их пара стала событием бала. Все взоры были устремлены на юную принцессу.

— Она будет великолепной Императрицей, — прошептала нам леди Камилла.

— Кстати, этот подарок просили передать тебе. — Женщина протянула мне небольшую коробку.

Я открыла ее и чуть не ахнула. В ней лежал кинжал, в рукоятку которого был вставлен тот самый камень с островов Нардии. Его бы я узнала из тысячи других. Зеленый камень с золотистыми прожилками, который как оказалось не имела никаких магических свойств, судя по исследованиям графа Варда. Джером был очень расстроен, ведь он так надеялся сделать открытие! Даже предположение Нейтана в отношении прожилок оказалось неверным. Камень купали в разном количестве воды — газ он не выделял. Казалось бы бесполезная красивая стекляшка, но почему за ей охотился культ Карда? Теперь все стало ясно.

— Это же кинжал богини жизни, — прошептала Кати, смотря на изящное оружие.

Оно было потрясающим, изящным и очень опасным. Этот подарок, как и все предыдущие, сулил неприятности, к которым я уже почти привыкла.

— Кто передал вам этот подарок, мама? — спросил Нейтан у леди Камиллы. Женщина нахмурилась, пытаясь вспомнить, но, увы. Она даже не могла сказать, кто это был — женщина или мужчина.

— Что же нам делать? Мы можем уничтожить кинжал?

Все мы знали, что именно им в пророчестве должны были убить Милли. Я вспомнила тот отрывок, что прочла в книге, забытой на комоде в библиотеке. В прошлый раз, когда открылся портал, камень, вставленный в кинжал, рассыпался. Вот почему культ так охотился за камнем. Мы можем постараться уничтожить камень, но на островах есть целая пещера, в которой можно найти сотни других.

— Кинжал богини могут уничтожить только боги. — Мне не нравился ответ Адама. Должен же быть выход.

— Мы можем довериться судьбе и кинуть кинжал в море, — предложила Катиона.

— Судьба не наш союзник, — заметил Нейтан, забирая из моих рук коробку с оружием. — Все, что мы можем — это спрятать его как можно надежнее.

Я знала, что надежных мест не бывает, но иного выхода я не видела. По крайне мере пока.

 

Эпилог

Поправив непослушные локоны дочери еще раз, я сильнее надвинула белое кружево на лоб.

— Пора. — Нейтан улыбнулся нам и подтолкнул Милли ко входу в обитель Нирты. Первая инициация всегда проходила в храме богини судьбы. Под его сводами решалось будущее каждого мага, Нирта даровала ему магию стихии и благословляла его путь. Я смотрела вслед дочери, и мое сердце было полно страха.

Ожерелье в моих руках напоминало мне о пророчестве. Не знаю, как Арика планирует помочь моей дочери, но лишь на нее и милость богов я и уповаю.

— Не волнуйся, любимая. — Нейтан взял в свои руки мои пальцы, которые еще мгновение назад водили по холодному камню артефакта.

— Я не могу не волноваться, Нейтан, — прошептала я ему в грудь, когда муж притянул меня к себе.

— Знаю, милая, но все же постарайся. Тебе сейчас это во вред. — Моя рука легла на чуть округлившийся живот, в котором уже рос наш второй сын. Дерек сейчас был с бабушкой Камиллой при дворе. Имя второму наследнику мы еще не выбрали, я хотела назвать в честь свекра, но Нейтан не поддержал мою идею, он все еще злился на отца, считая его виновником всех бед. Из — за слабоволия мужчины пострадали две женщины, он поломал их судьбы.

Возможно, когда леди Камилла наконец решится признаться сыну и познакомит его со своим возлюбленным Эрмондом, Нейтан найдет в себе силы простить отца.

— Скоро Арика вернется к нам. — Муж посмотрел на ожерелье и перевел взгляд на храм.

Милли должна была бы уже вернуться, но ее все не было.

— Мы наденем на нее ожерелье сразу возле храма? — спросила я, смотря на камни.

— После того как она впервые применит магию. Тогда родственные узы призовут дух Арики, и она станет хранителем Милли.

— Вот и она. — Я вздохнула с облегчением, увидев, как дочь выходит из храма.

Наша девочка приближалась к нам, на ее губах играла улыбка. Не дойдя пару шагов до нас, она присела на одно колено перед маленьким растением.

— Смотрите, что я теперь могу. — Ее рука коснулась земли, и растение потянулось вверх. Через несколько минут рядом с дочерью был небольшой куст с зелеными листиками и ярко — оранжевыми цветочками.

— А как же магия молнии? — Я в замешательстве взглянула на мужа, тот трогал листики куста.

— Мама, ты расстроилась, что я маг земли? — Милли насупилась.

Она только что обрела дар, показала мне свои возможности, а я … Она просто не представляет, какой груз упал с моих плеч.

— Я счастлива! Я самая счастливая мама на свете! — Прижимая дочь к себе, я благодарила Нирту за ее подарок. За все ее дары.

— Иди ко мне. Твой подарок ждет тебя. — Нейтан подозвал дочь, показывая ожерелье.

Милли давно уже ходила вокруг этого артефакта и каждый год просила хотя бы примерить его, теперь ее желание исполнилось.

Зеленый бриллиант лег на грудь, и девочка, приподняв его руками, рассматривала, как красиво он сверкает на свету.

Мы же ждали появления Арики. Нейтан очень хотел поговорить с матерью, увидеть ее. Он хоть и не признавался, но скучал по ней. Мы давно поснимали кристаллы, которые скрывали картины с Арикой. Их оказалось целых шесть. На каждой она была рядом с сыновьями и везде была видна ее любовь к детям. Сердце Нейтана смягчилось, он принял правду и был готов дать шанс Арике стать частью нашей семьи. Однако дух так и не появился.

Всю дорогу домой мы не спускали глаз с артефакта, но он был спокоен. Я терялась в догадках. Мы неправильно провели ритуал, или это из — за того, что Нирта даровала дочери иную стихию?

Ответа на эти вопросы не было. Взглянув на Милли, я мягко улыбнулась.

О чем я думаю, если сама богиня смиловалась над нами! Моей дочери больше не грозит опасность, и это самое главное.

Моя рука поглаживала живот, успокаивая малыша, который бил меня своей крохотной ножкой. Сейчас все близкие ограждены от пророчества. Возможно, оно вернется к нашему роду, когда у нас родятся внуки, но к тому моменту мы все будем готовы защитить малышку. Скрывать правду никто не станет, напротив, мы будем рассказывать об этом. Наши потомки будут знать и о пророчестве, и об ожерелье. Все будут знать об опасности, а Нейтан не успокоится, пока не поймает последнего последователя культа. Благодаря его работе уже пять лет, как не было ни одного жертвоприношения. Он раскрыл целую сеть агентов культа Карда.

Единственное, что печалило нас — это то, что мы не сможем встретиться с Арикой.

— Мама, когда я вырасту, я передам это украшение дочери? — отрывая взгляд от зеленых бриллиантов, спросила Милли.

— Да, милая, передашь, — кивнула я, поправив непослушный локон снова.

Нейтан отвлекся от чтения очередной докладной от следователей.

— В день первой инициации, когда она впервые применит магию, — строго напомнил он. — Запомнила, милая?

— Да, папа, я все сделаю.

Милли счастливо кивнула и улыбнулась всем нам. Она была счастлива: сегодня она получила долгожданное украшение, богиня даровала ей магию земли, а вечером ожидается первый бал в ее честь! Мисс Фросс готовила изысканные угощения, но больше всего Милли ждала торт. Он должен быть многоярусный, украшенный засахаренными цветами и воздушным безе. Марта сбивалась с ног готовя покои для гостей. Их мы ожидали не мало: Адам с Кати и их маленьким сыном Рафусом, мои родители, свекровь со своим кавалером, обе мои сестры с мужьями и детьми. Кстати, Нейтан оказался прав, герцорг Морин действительно попросил руки Энни, а вот муж Мадлен стал для нас неожиданностью. Я и подумать не могла, что магистр Альбронг, такой уравновешенный, даже немного отстраненный будет пленен авантюристкой Мадлен. Несмотря на разность их характеров, они были счастливы в браке. Их сыну Аллану скоро исполнится два года, а Мадди вновь в тягости. Наша семья получилась очень большой и счастливой. Я невольно улыбнулась, вспоминая как Милли и Дерек считали количество подарков, которое дочка получит на День Рождения. Они постоянно сбивались и путались, но оба согласились, что их будет целая куча.

Возможно, Милли с подарками повезет больше, чем мне, и к ее сюрпризам неприятности прилагаться не будут.

* * *

В это же время возле храма богини Нирты в Элькане.

Сегодня погода была солнечной и теплой. Ветра почти не было. Все вокруг радовалось летнему деньку. Вокруг храма Нирты собралось немало семей, которые привели своих детей на первую инициацию. На лицах людей были улыбки, я же стояла чуть дыша.

Моя дочь уже зашла в храм. Беззаботное время закончилось. Все эти восемь лет мы с Йеном удачно скрывались сами и прятали Милли, вернее, теперь Лили. Будет ли удача сопутствовать нам и дальше? Магов молнии в Элькане очень мало, и все они на виду у таких, как мой отец, особенно когда поступят в академию.

— Иен, может, уедем из Элькана? — Я сжала руку мужа. Сейчас никто не мог признать в этом мужчине младшего принца королевства. Я и сама с трудом привыкла к новой внешности. Только глаза и родимое пятно на руке напоминали мне моего любимого.

— Кэтти, прошу тебя, не волнуйся. Мы справимся, мы все преодолеем. Я же поклялся тебе! Я скорее умру, чем позволю кому — либо забрать у нас малышку, — горячо заверил меня он. В его глазах было осуждение. Мое недоверие обидело мужчину.

— Прости, я просто волнуюсь. — Йен никогда не давал повода усомниться в себе. Как ловко он убедил всех в своей смерти! А целитель Жарде! Именно Йен нашел гениального мастера. Он творил чудеса без магии. Своим новым обликом Йен обязан именно ему. Да и без его помощи мы не смогли бы поменять девочек местами. Та сиротка лишь немного походила на мою дочь, но после работы мистера Жарде они были похожи как две капли воды.

— О боги! А если Нейтан что — то заподозрит? Девочка же не может быть магом молнии, ее родители маги земли, если нас не обманули в приюте.

— Лиззи, он, скорее всего, обрадуется, что пророчество обошло их стороной, чем станет сомневаться в собственном ребенке. — Когда муж нервничал, он всегда оговаривался, называя меня настоящим именем.

— Ты прав. — Мои пальцы были ледяными, и Йен взял мои руки в свои ладони. Эта забота была приятна, и тревога отступила.

— Все будет хорошо, любимая. — Муж усмехнулся и кивнул за мою спину: — А вот и наша девочка.

Обернувшись, я увидела Милли. Она шла к нам, но смотрела в небо, разглядывая облака. Вдруг над нами сверкнула молния, и многие присутствующие начали оглядываться в поисках мага молнии.

— А что насчет яблочного пирога и кружки какао? — Обняв дочь, я спешила скорее увести ее подальше в дом. Как долго я смогу скрывать ее стихию?

— Нет ничего вкуснее на свете, чем твой пирог и какао. — Дочка беззаботно засмеялась. Она и не ведала, какая опасность ей грозит.

Мы шагали бодро и весело. Йен рассказывал смешные истории, а Лили смеялась, хотя и не верила ни в одну из них. Лишь я одна хранила молчание и выдавливала из себя улыбку, когда дочь смотрела в мою сторону. Сердце было не на месте, ощущение неминуемой беды преследовало меня. Я то и дело оглядывалась по сторонам, ища шпионов короля или следователей Нейтана. Даже подходя к нашему уютному дому, утопавшему в цветах, я не чувствовала покоя.

— Мам, я схожу за мисс Вайлет, — крикнула дочка, взбегая по ступенькам. Ее фамильяр должен был ожить сегодня, едва она пройдет инициацию. Лили знала об этом давно и с нетерпением ждала этого момента. Интересно, как отреагирует лже — Милли, когда ее игрушка оживет. Надеюсь, менталист выполнил свою работу на совесть, и все пройдет как запланировано.

— Я немного поработаю в кабинете, пока ты приготовишь чай. — Поцеловав меня в щеку, муж поспешил закончить дела, я же направилась в кухню. Поставив чайник кипятиться, нарезала пирог красивыми треугольниками.

Достав заварник, я вспомнила, что любимый чай Йена закончился. Какая досада! Заварить фруктовый чай или тот, с луговыми травами? Зачем гадать, когда спросить совсем не в тягость! Взяв поднос с пирогом и тарелками, я поднялась в гостиную и оставила его там.

Ступая по мягкому ковру, я, не дойдя до кабинета несколько шагов, услышала обрывки фраз и замерла у дверей.

— Элизабет боится, но я успокоил ее. — Голос моего мужа был тверд и категоричен.

— Нам надо совсем немного времени, чтобы подготовить забытый храм. Неделя — не больше — и мы приедем к вам, заберем девчонку.

Другой голос оказался до боли знакомым. О ком шла речь в этом разговоре, догадаться было несложно. Мое сердце меня не подвело.

— Ирай, я не вернусь ко двору.

Ну конечно, Ирай — наследник трона, брат Йена. Как все просто.

— Что? Почему? Ты нужен мне. Ты нужен нашему королевству.

— Ты не вправе требовать что — либо от меня. Я исполнил свой долг и перед тобой, и перед всем родом. Я люблю Лиззи и хочу быть с ней.

Я вздрогнула всем телом. Разве это любовь? Как так можно!

— Ты думаешь, она захочет быть с тобой после того, как ты отдашь ее дочь культу?

Я редко соглашалась с Йраем, но сейчас он озвучил мои мысли.

— Она не узнает. Я буду отчаянно драться за Милли, а когда вы ее отнимете, Лиззи понадобится поддержка, плечо. — Йен так спокойно рассуждал о моих будущих страданиях.

— К тому же она еще не прошла вторую инициацию, и у нас могут быть дети. Она забудет Милли, мы будем счастливы.

Этот холодный расчет убивал. Когда же исчез мой заботливый, добрый Йен с веселой улыбкой и нежным взглядом и появилось это чудовище?

— Что ж, я вижу, ты все решил, брат. Желаю тебе счастья.

Я на ватных ногах возвращалась в гостиную. Что же мне делать? Сбежать от Йена? В первый же час об этом будут знать все в королевстве. Связать его перед побегом? Он сильный маг, я могу не справиться с ним и тогда сама подпишу приговор дочери. Нельзя рисковать.

Трясущимися руками я налила сонное зелье в его чашку. На сколько его хватит? Удастся ли мне сбежать? За эти годы я многому научилась у мужа. Теперь я знаю, как путать следы и как спасаться от погони, а главное, как затеряться в толпе.

Поднявшись к дочери, я присела на кровать.

— Милли, мне нужна твоя помощь. Послушай меня внимательно. — Дочка приосанилась и нахмурила брови, показывая свою готовность к серьезному разговору. — Сейчас ты должна собрать в малый саквояж несколько платьев, украшения не бери.

Лили нахмурилась сильнее и прижала к груди фамильяра. Тот внимательно смотрел на меня, и я, протянув ему руку, позволила заглянуть в мои мысли. Мне нужен помощник.

— Не выходи из комнаты, пока я не скажу. — Лили кивнула. Я поднялась с ее кровати и погладила щеку дочери. О боги, даруйте мне силы!

— Если зайдет отец — ничего ему не говори об отъезде, ясно?

Ни одного вопроса, казалось, дочь и не удивлена моим словам.

— Да, мама, — кивнула она и, улыбнувшись, добавила: — Все будет хорошо, Нирта сказала, что ждет нас в Аркании.

Аркания? А ведь, пожалуй, это королевство действительно лучший вариант для нас сейчас.

Лили крепко обняла меня и направилась в гардеробную. Я же поспешила к мужу.

Встретились мы у лестницы. Я как раз спустилась с последней ступеньки.

— Как там чай, готов? — муж притянул меня к себе и поцеловал за ушком. По телу пробежала дрожь, но не желания, как прежде, а брезгливости.

— Да, любимый, пошли в столовую. — Я еле заставила себя быть милой с мужчиной. Внутри все клокотало от гнева и ярости.

— Лили уже спускается? — Йен присел за стол, и я поставила ему чашку ароматного чая и тарелку с кусочком пирога.

— Она устала, хочет почитать в тишине. — Я мягко улыбнулась и спрятала руки на коленях. Они сильно тряслись.

Йен сделал глоток чая и нахмурился.

— Ты все переживаешь из — за инициации?

Я кивнула, пусть лучше думает, что это причина моего состояния.

— Элизабет, ты должна мне верить, любимая. — Его рука коснулась моей. — Ты так замерзла, попей чаю.

Йен пододвинул ко мне блюдце с чашкой. Я слабо улыбнулась и взяла ее в руки. Поднеся чай к лицу, я ощутила аромат снотворного. Неужели я перепутала чашки?

Я бросила взгляд на кружку мужа, не зная, как мне теперь поступить.

— Ты слышала мой разговор. — Его голос дрожал от злости, таким я Йена никогда не видела прежде.

Чашка выпала из ослабевших рук, кипяток попал на руки Йена, и он вскочил.

— Что, усыпить не смогла, решила обжечь? Это не остановит ни меня, ни пророчество! — Он кричал мне прямо в лицо, его взгляд был полон гнева. Я невольно сжалась на стуле, а муж схватил меня за плечи.

— Милли не избежать предначертанного, тебе не защитить дочь! — Йен было так близко. — Смирись с этим! Позволь нам быть счастливыми!

Взгляд, полный мольбы. Неужели он думает, что я смогу убить собственное дитя? Он бредит!

— Мы можем вернуться ко двору, тебе не надо будет готовить, а мне работать. У тебя будут лучшие платья, драгоценности, все, что ты пожелаешь! Почему ты молчишь?

Его уговоры ввели меня в ступор. Я не могла вымолвить ни слова. Лишь смотрела в некогда любимые глаза и не верила, что все это происходит наяву.

— Элизабет! Очнись!

Я очнулась, призвала всю силу своей магии и ударила ей в Йена. Молния пробежала по всему его телу, и он упал замертво на пол.

Несколько минут я пыталась осознать случившееся. В паре шагах лежал единственный мужчина, которого я когда — либо любила. Тот, кто сорвал мой первый поцелуй, тот, кто стал моим первым мужчиной, тот, кому принадлежало мое сердце.

Упав на колени, я приподняла его голову. Его глаза были безжизненны и смотрели в вечность. Я услышала чей — то вой, и лишь через минуту поняла, что это был мой собственный крик. Опомнившись, я прикрыла рот ладонью, чтобы не испугать дочь.

Необходимо что — то придумать…

Накрыв одеялом тело любимого, я поспешила в кабинет. Деньги Йен хранил в потайном ящике стола. Три мешочка золотых монеток, бархатный мешочек с украшением и несколько артефактов. Я взяла лишь деньги.

Все украшения, что дарил нам Йен, я оставила на месте. Перед тем как покинуть дом, который успела полюбить всем сердцем, я тщательно осмотрела вещи, что взяла Лили. Дочь не видела тела отца, но, наверное, обо всем догадалась. Мои руки все еще тряслись время от времени, и то и дело из глаз бежали беззвучные слезы. Тело машинально выполняло нужные движения: я разливала масло по всем комнатам, потом расставила везде огарки свечей и подожгла их, когда ночь опустилась на город и мы с дочерью покинули дом.

Лили была тихой и молчаливой, я же сжимала ее ладонь и вела в сторону леса. Этой тропой ходили редко, и знали ее далеко не все. Перед тем как зайти в лес, я обернулась и глянула в сторону дома. Огонь уже пылал. Он должен уничтожить все наши следы и запутать преследователей. Возможно, нам даже повезет, и нас признают умершими.

В любом случае, я сделаю все, что только в моей власти, чтобы защитить дочь. Клянусь! Да помогут мне боги.