В информационной базе «Тринко» насчитывалось шесть человек с инициалами «М. Рейнольдс». Анкета Мэри шла четвертой, и, открыв ее, Мэтт сразу понял, что поиски закончены.

Итак, Мэрилин Рейнольдс. Двадцать три года. Диплом с отличием юридического факультета, специализация «Финансы и право». Перед тем, как получить работу ассистента аналитика, полгода стажировалась в финансовом отделе. Хорошие рекомендации от руководителя группы и от службы персонала. Не замужем, близких родственников не имеет. Контактное лицо — Вайолетт Стенхоуп, степень родства не установлена. Из анкеты так же следовало, что проживает мисс Рейнольдс в Грейслейке на Петерсон роуд, что не соответсвовало фактическому адресу.

Интересно.

С черно-белой фотографии со скана анкеты, заполненной уже знакомым каллиграфическим почерком, на Мэтта смотрела юная девушка с необычными лучистыми глазами. Светлые волосы, гладко зачесанные назад, открывали высокий лоб и маленькие симпатичные ушки. Черты лица были немного крупноваты, но это нисколько ее не портило. Наоборот, высокие скулы, вздернутый носик и легкая полуулыбка на полных губах делали внешность девушки по-женски чувственной. Мэрилин Рейнольдс выглядела земной, теплой и уютной, однако, обстановка в ее квартире криком кричала об аскетизме, присущем больше клишированному сухарю в роговых очках. Мэтт вспомнил розовые кеды, задвинутые в дальний угол шкафа. Вот они, в отличие от висящих над ними монохромно строгих костюмов, в стиле мисс Рейнольдс.

Интересно, какой у нее голос? А смех? Наверняка, мелодичный. И характер, наверняка, покладистый. У таких, как она, всегда много поклонников. Может, потому и квартира пустая, что служит исключительно для свиданий?

Мэтту стало неприятно от этой мысли. Что-то екнуло в груди, когда он представил, что мог оказаться не единственным, кого Мэрилин приводила к себе домой. Чувство собственничества в любовных делах его не одолевало. Мэтт никогда никем не владел и даже не стремился к этому. Женщин он предпочитал искушенных, знающих, чего они хотят и что могут получить. Он так же знал правила игры и никогда не позволял себе увлекаться настолько, чтобы были затронуты чувства — его или его партнерши.

С Мэрилин Рейнольдс в такие игры не сыграешь. Здесь должно быть все правильно: встречи, свидания, знакомство с родителями, помолвка, свадьба, дом в спокойном районе, лужайка перед ним, где резвятся двое детей и собака. Когда-нибудь, возможно и он будет готов к этому, но не сейчас. И не с этой девочкой. К тому моменту, как он на это решится, белокурая малышка, обладающая не только симпатичным личиком, но, по всей видимости, и мозгами, уже будет недоступна.

И снова это ощущение, будто что-то важное проходит мимо. Черт! Мэтт выругался и почему-то подумал об отце. Старик в последнее время все чаще заводит разговоры о внуках. Не прямо, не в лоб — Джозеф Крайтон никогда бы себе этого не позволил — но во время регулярных визитов в его дом в Хайленд-парке помимо прочего всегда сообщал Мэтту о всевозможных успехах младшего поколения своих знакомых.

Мэтт купил этот дом на берегу озера четыре года назад, когда отец вышел на пенсию. Всем сердцем любящий рыбалку, старик лишился дара речи, стоило сыну привезти его в этот богатый пригород и объявить, что дом, к которому он присматривался вот уже несколько лет, принадлежит ему. Отец нашел его на сайте недвижимости и все ждал лучшего момента приобретения. Дело было вовсе не в финансах — даже без помощи Мэтта Джозеф мог позволить себе купить этот дом. Все, как обычно, упиралось в нехватку времени, сезонные скачки цен на недвижимость, налоговые льготы, отложенную прибыль и прочую чепуху, не позволяющую любителям анализировать и взвешивать наслаждаться жизнью здесь и сейчас.

Не без возражений, но подарок Мэтта отец принял и с энтузиазмом принялся его обустраивать. Мэтту оставалось только следить за тем, чтобы старик не переутомлялся. Джозефу было далеко за семьдесят, но до сих пор он оставался поджарым, сильным мужчиной с благородной осанкой. Мэтт серьезно озадачивался его здоровьем и отчаянно боролся с отцовской самостоятельностью в этом вопросе.

Как любой мужчина, Джозеф Крайтон не любил врачей и обращался к ним только в случае крайней необходимости. Пришлось заручиться поддержкой живущих с ним экономки, садовника и водителя. В их обязанности, помимо основных, входило и наблюдение за состоянием здоровья хозяина. Отец догадывался, что за ним приглядывают, но первоначальное возмущение довольно скоро сменилось благодушием, так как в людях, работающих на него, Джозеф нашел хороших друзей.

Мэтт с улыбкой следил, как на протяжении всего времени отец элегантно, но безнадежно ухаживает за своей экономкой, миссис Хоуп. Ее муж скончался десять лет назад, и сейчас шестидесятипятилетняя женщина, вырастившая троих детей и имеющая семерых внуков, работала и жила в свое удовольствие. Внуки миссис Хоуп по приглашению Джозефа нередко гостили в Хайленд-парке — рыбачили, ходили ов днодневные походы, устраивали пикники на берегу озера. Конечно, это была неравноценная замена родной крови, и, видя тоску в глазах отца, Мэтт это прекрасно понимал. Однако, жизнь, которую он вел — работа, разъезды по миру, снова работа — не оставляла времени для того, чтобы эту тоску развеять. Конечно, Джозеф не молодел, и, вглядываясь в миловидное лицо Мэрилин Рейнольдс, Мэтт, который не собирался в ближайшем будущем делать шаги в направлении белого штакетника, отчего-то почувствовал себя за это виноватым.

Да что же с ним происходит, в конце-то концов?!

С раздражением мужчина щелкнул по красному крестику на экране и вышел из информационной базы отдела кадров. Мэтт злился, что без пользы потратил время. Ну, нашел он девушку, и что? Поставил галочку напротив нескончаемого списка дел? Молодец. Лучше бы просмотрел пометки на полях нового контракта с «Хаскелл Инк».

Надо отдать себе отчет: он слишком увлекся, не желая заканчивать это небольшое приключение, которое никогда не было и не сможет стать чем-то большим. Теперь, после полученных цветов, мисс Рейнольдс знает, что ее помощь оценена, и любые дальнейшие действия будут рассматриваться им, как попытка завязать банальную интрижку в стиле «начальник-подчиненная». В этом случае, Мэрилин Рейнольдс недолго останется сотрудницей «Тринко». Мэтт самолично за этим проследит.

Не догадываясь, какие тучи сгустились над ее головой, следующие три недели Мэри была полностью погружена в работу. Приближалось время квартальных отчетов. Необходимость в сборе информации с каждым днем возрастала с геометрической прогрессией. Технико-экономический анализ, разработка стратегических программ, составление оперативных сводок, организация бизнес-процессов — эти и другие сложные и ответственные функции составляли суть работы аналитиков «Тринко». Пока Мэри стояла на самой нижней ступеньке в иерархии этого огромного, слаженного механизма, однако была преисполнена энтузиазма подняться как можно выше. Девушка с радостью выполняла свои обязанности, даже если это означало, что работать приходилось без обеда и выходных. Тем более, мисс Бенфорд в последнее время вроде как перестала ее замечать и не доставала своими придирками. До сотрудников дошли слухи, что мистер Браун поставил перед собой задачу оставить отдел в лучшем состоянии, чем когда он его принимал, и теперь все работали в поте лица, чтобы заслужить его одобрение. Как и одобрение Джорджины: по всеобщему мнению, назначение ее было делом решенным.

Вторую половину последней субботы сентября Мэри провела на работе.

Утром она сходила на поздний завтрак с Элис, после которого пребывала в приподнятом настроении. Подруга только что прилетела из Мексики, где приходила в себя после тяжелого разрыва с «гадким Алексом». Загорелая, пышущая карибским жаром и чертовски довольная собой Элис была полна энтузиазма больше никогда в жизни не позволять мужчинам в ней хозяйничать.

— Я вообще не знаю, что такое одиночество. Всегда с кем-то — с родителями, с братьями, с парнями. Если бы ты знала, какой это кайф делать что-то без оглядки на других. Встаешь, когда хочешь. Ешь когда и что хочешь. Плаваешь, загораешь. Я даже напилась однажды просто потому что захотелось. Эта поездка мне мозги на место поставила. В следующий раз возьму тебя с собой.

Мэри смеялась и с интересом рассматривала фотографии, сделанные Элис на отдыхе. Самой ей и в голову не приходило проводить время подобным образом. В приюте они каждое лето выезжали в детские лагеря, коих на берегу Мичигана было в достаточном количестве, а во время летних каникул в университете всегда работала. Девушка не представляла, что бы делала, будучи предоставленной самой себе двадцать четыре часа в сутки в течении, скажем, той же недели. Может, для Элис, всю жизнь окруженной большим семейством, это в радость, но девочке из приюта подобное одиночество претило и в чем-то даже пугало. Мэри не была асоциальным человеком. Людей она любила. Другое дело, что не подпускала близко, а если и подпускала, то не всех и не сразу. Как вышло с миссис Стенхоуп. Или с Манфреди. Или с теми же Надин и Томми. И с мистером Лири. И с хозяйкой прачечной из дома напротив. Людьми Мэри обрастала, как иные вещами — медленно, вдумчиво и с любовью, — и от души наслаждалась процессом. Конечно, за редким исключением: без мисс Бенфорд она вполне могла бы и обойтись. Хорошо, хоть в субботу вечером вероятность встречи с начальницей равнялась нулю.

Подготовив ответы на запросы, пришедшие в отдел в течении прошедших двух дней, и собрав необходимые документы для большого еженедельного совещания у мистера Брауна, Мэри с удовольствием потянулась в своем кресле. Понедельничное утро теперь казалось не таким неприятным. Можно занять его тем, на что обычно никогда не хватает времени. Например, выпить кофе с Томми, послушать последние сплетни.

В субботу вечером район Петли традиционно был залит огнями, и если бы не мелкий дождик, зарядивший с самого утра, хорошо было бы пройтись по Мичиган-авеню, поглазеть на нарядные витрины магазинов и дорогих ресторанов. Под моросящим дождем гулять не комфортно, но можно просто медленно объехать район на машине. Окно приоткрыть, и получится вроде как прогулка на свежем воздухе.

Обычно Мэри добиралась на работу на городском транспорте — иногда на метро, но чаще наземным. Автобус, что шел от ее дома, останавливался всего в одном квартале от здания «Тринко». На машине Мэри приезжала исключительно в выходные. Места на парковке были четко распределены между сотрудниками корпорации и арендаторами, а младшему ассистенту какого угодно отдела в какой угодно организации парковочного места не полагалось. В субботу стоянка «Тринко» пустовала, и девушка беспрепятственно оставляла машину, где было удобно. Конечно, за исключением мест, закрепленных за дирекцией.

Наведя порядок на рабочем столе, Мэри выключила свет, закрыла кабинет и направилась к лифтам. На нижних этажах здания располагалось множество частных компаний: адвокатские конторы, бюро переводов, небольшое издательство, интернет-магазины, рекламное агентство. Доступ на верхние этажи был персонифицированным. Сотрудники «Тринко» пользовались отдельными лифтами, которые открывались с помощью специальной скреч карты. На них же, минуя вестибюль, можно было попасть на парковку.

В ожидании лифта Мэри решила проверить свою страничку в популярной соцсети. Ничего особенного: несколько сообщений о распродажах, новая дата встречи однокурсников, приглашение на бесплатную процедуру в только что открывшемся спа-салоне…

Услышав характерный сигнал, девушка приложила свою карту к считывающему устройству. Хромированная панель отошла в сторону. Все так же глядя на экран смартфона, Мэри зашла в кабину лифта и хлопнула по большой зеленой кнопке с буквой «П» — паркинг.

То, что в кабине она не одна, до нее дошло только когда тихий мужской голос за спиной произнес:

— Привет.

Девушка вздрогнула и, едва не выронив телефон, резко обернулась.

Позже, заново проигрывая в голове эту ситуацию, она не понимала, как вообще смогла произнести хоть слово, оказавшись лицом к лицу с мистером Крайтоном. Вернее, лицом к его профилю. Мэтью Крайтон стоял к ней боком и почему-то обращался к противоположной стене.

Ей едва удалось привести в действие губы, зубы и язык, чтобы, заикаясь, ответить:

— П-привет.

— К сожалению, это заняло гораздо больше времени, чем я думал.

— П-правда?

— К тебе или ко мне?

— Что, п-простите?

В это мгновение мистер Крайтон повернулся к ней, и Мэри едва не сгорела от стыда. Глава «Тринко» обращался вовсе не к ней и не к противоположной стене. Он говорил по телефону.

Мэтт набрал номер Николаса сразу, как приехал лифт, и все пятнадцать этажей вниз ждал, когда друг снимет трубку. На двадцатом в лифт вошла девушка. В руках у нее тоже был телефон. На Мэтта она внимания не обратила, сразу повернулась к дверям и нажала на «Паркинг». Во время разговора с другом Мэтту показалось, что девушка что-то ему сказала, но это произошло так быстро, что он не успел отреагировать, а после Ник отвлек его вопросом об арахисе и соленом попкорне.

В компании Криса и Тейлора, Ник ждал его на традиционную ночь покера, которая второй раз за последний месяц была на гране срыва. Теперь — из-за задержки Мэтта и возможно недостаточного количества припасенной закуски. Друзья старались встречаться не реже трех раз в год. Все они были людьми деловыми, а значит — занятыми, и помощники сходили с ума, согласовывая их графики. Но традиция ночи покера была незыблема, и все четверо свято чтили ее, начиная со студенческих времен.

На этот раз собирались у Ника. Он возглавлял инновационный отдел преуспевающей айти-компании, обладал острым умом и фотографической памятью. Играть в покер с Николасом Холландом можно было лишь после того, как он выпивал литр пива, что немного притупляло его концентрацию. Судя по голосу, раздающемуся на том конце аппарата, Мэтт понимал, что этот литр уже был в Нике. Возможно, что не один. Перед игрой друзья традиционно встречались в любимом ирландском пабе. Мэтт. опаздывал, и все трое считали это мелкой местью за срыв прошлой встречи, о чем громко сообщили ему, перекрикивая друг друга у телефона.

Мэтт с улыбкой слушал дружескую перепалку, лениво скользя взглядом по стоящей напротив симпатичной фигурке. На девушке была короткая светлая куртка с капюшоном, который, проехав несколько этажей, она натянула на голову, спрятав длинные светлые волосы. Узкие темные джинсы ладно сидели на круглой симпатичной попке, на ногах — розовые кроссовки; розово-синий рюкзак перекинут через плечо. Что-то в облике девушки показалось Мэтту знакомым, но он представить не мог, что именно. Не похоже, чтобы она работала в компании — слишком молодо выглядит, да и одета, как подросток.

В телефоне Ник отчаянно пытался привлечь его внимание. На все вопросы друга Мэтт отвечал односложно, продолжая изучать свою спутницу. Почем-то ему казалось, что она чувствует его взгляд и ей это явно не нравится. То и дело девушка поднимала голову, следя за цифрами этажей, бегущими на информационном табло.

Когда лифт остановился, Мэтт закончил разговор, сказав друзьям, что будет через двадцать минут. Как только двери открылись, девушка выскользнула из лифта и побежала в сторону. Мэтт вышел следом, не теряя из виду быстро даляющуюся фигурку.

Что-то не давало ему покоя. Что-то беспокоило в этой невысокой девушке, бегущей по ярко освещенному паркингу. Свет люминесцентных ламп падал на хорошо прокрашенный пол и отражался в цветных бусинах аляповато украшенных кед. Розовых кед.

Розовых кед?

Розовых кед!