Лёгкий вечерний бриз наполнял воздух сладким ароматом петуний и дикого олеандра, розово-белым забором опоясывающим задний двор. Смешиваясь с солёным запахом океана, он создавал неповторимый аромат, присущий всему западному побережью.

Как я и предполагала, в закатном солнце дом выглядел сказочно. Будто волшебный корабль о кроваво-красных парусах, он плыл над цветущим садом, отражаясь в голубой глади огромного мраморного бассейна. На его дне был выложен рисунок в виде экзотических цветов различного оттенка синего. С дальнего от меня конца в воду спускались ступеньки, возле которых забавной флотилией плавали брошенные своими хозяевами надувные игрушки — там находилось детское морское царство, отделённое от «взрослого» латунной решёткой.

По обе стороны от бассейна стояли плетёные шезлонги, покрытые белыми матрасами, на которых развалилась вчерашняя компания. За исключением, разумеется, моего мужа и Саймона.

В белом купальнике и белых же мюли на высоком каблучке в одном из них возлежала Кэтрин. Именно возлежала: как фотомодель из летнего каталога нижнего белья. Как все маленькие темноволосые шатенки, я завидовала высоким блондинкам. Хотя, если быть честной, в данный момент я завидовала внешности всех обитательниц этой шикарной виллы.

Фиби успела переодеться в маленький топик и очаровательные голубые шортики в мелкий горошек. На голове её красовалась мягкая шляпа с огромными полями, перевязанная по тулье лентой такого же цвета, что и шорты. Джессика в белых капри и верхом от розового бикини выглядела не менее шикарно. Её каштановые волосы, убранные в высокий хвост, открывали маленькие изящные ушки, в которых блестели на солнце тонкие золотые кольца.

Мужчины выглядели под стать своим женщинам — красивые, загорелые, расслабленные. В руках у всех были напитки: высокие бокалы с коктейлями у женщин и бутылки с пивом у мужчин. Картинка напоминала идеалистический рекламный проспект шикарного курорта. Трудно было не поддаться искушению и немедленно не упасть в один из шезлонгов, чтобы насладиться умиротворяющей картиной: безмятежной водной гладью, райским садом, и вдали — утопающим в белой дымке горячего океана красно-оранжевым солнцем.

Но в тот момент до умиротворения мне было далеко.

Сердце неслось вскачь: за последние пятнадцать минут жизнь перевернулась с ног на голову. Я совершила столько нетипичных для себя поступков, что казалось, начни солнце вновь подниматься из воды, это воспринялось бы мной как должное.

Когда я приблизилась к компании, ко мне сразу подскочила Фиби:

— Лив, у тебя всё в порядке? Джессика говорит, ты неважно себя чувствуешь.

— Всё в порядке. Просто немного устала. И ещё не совсем отошла после вечера. Мне жаль, но в данный момент я не лучший собеседник.

Иногда похмелье бывает весьма полезным для объяснения нежелания что-либо объяснять.

— Это моя вина, — личико Фиби приняло скорбный вид. — Видела же, как тебе плохо, а потащила за собой.

— И совершенно правильно, что потащила. Я по уши влюбилась в ваш дом.

Фиби немедленно просияла.

— Он чудесен. И мне всё равно что это звучит нескромно.

— В другой раз ты обязательно мне всё здесь покажешь. Но сейчас я разыщу Майкла и вызову такси.

— Зачем такси? — лениво проговорила Кэтрин. — Оставайтесь здесь. У нас полно свободных комнат. — Она переместила на головусолнцезащитные очки и улыбнулась, посмотрев на меня: — Между прочим, до того, как уйти спать, твой муж уже дал согласие остаться. Особенно, когда увидел нашу баскетбольную площадку.

Майкл с десяти лет входил в школьную команду по баскетболу, и теперь каждый четверг со своими друзьями, вернее, мужской половиной наших общих друзей, стучал мечом в школьном спортзале. Это была традиция, точнее сказать — обязанность каждого члена нашей компании, — проводить четверг на спортплощадке. Оправданием отсутствия могла быть только смерть. Или, как в случае с Полом, рождение детей.

Их с Ким близнецы — Марк и Майк, «эм квадрат», появились на свет именно в четверг. Пол повёз Ким в больницу, позвонив из машины Майклу. Тот не преминул заявить, что роды жены не могут быть оправданием пропуска тренировки. Вот если бы он сам рожал…

Я присутствовала при разговоре и, услышав его слова, моментально запустила в голову Майка плюшевым слоном Макса.

— Майкл Вуд, ты что, с ума сошёл?! Кузина рожает, а ты собрался мяч покидать?

— Ну а я-то причём?

Этот олух действительно не понимал!

— Нет, Ливи, ну правда, чем я-то могу помочь? Ладно, Пол — он муж, пусть тужится там вместе с ней или врачей гоняет. А я что? Я эту миссию с тобой и Максом уже выполнил.

Честные глаза Майка вызвали во мне очередной приступ ярости, и в него полетело кое-что посерьёзней плюшевого слона. А именно — пластмассовый мотоцикл. Ещё минут десять он повозмущался, но потом всё-таки поехал со мной в больницу.

Майк немного отошёл, когда одного из новорожденных мальчиков Пол и Ким решили назвать в его честь. Позже Майкл-младший и его брат стали нашими крестниками.

Теперь же любовь к спорту грозила моему мужу потерей семейного благополучия.

— Нет, Кэтрин, спасибо, но мы не можем остаться. — Не хотелось обижать хозяев, но мне с трудом удавалось подобрать достойную причину для отказа. — Это не очень удобно. У вас тут и так компания большая, а наш номер полностью оплачен. Да и вообще…

— Что за глупости! — капризно отмахнулась Фиби. — Свободных комнат у нас предостаточно. И я с удовольствием поприсутствую на ещё одном пробуждении семьи Вудов. — Она захихикала. — Никогда не забуду этого зрелища.

— Никогда не замечал за тобой страсть к вуайеризму, — хохотнул Джейсон.

— Милый, если бы ты видел их утром, то с удовольствием записался в вуайеристы. Даже Саймон на такое не способен…

— И на что, по-твоему, я не способен?

Голос, похожий на скрип старого шкафа, раздался за моей спиной.

Заспанный, с налитыми кровью глазами, Саймон стоял рядом со своей женой, пытаясь отобрать у неё мохито. Кэтрин быстро сдалась и с жалостью наблюдала, как муж в два глотка выпивает её коктейль.

— Так на что я не способен, сестрёнка? — Разжевав колотый лёд и мяту, Саймон вручил жене пустой бокал.

— Так потрясающе выглядеть с похмелья. Хотя сейчас я бы не стала это утверждать.

На Саймоне красовалась растянутая белая майка с красными разводами, по форме напоминающими детские ладошки, измазанные в клубнике. Он был в купальных шортах в крупные синие цветы, на ногах — ярко-голубые кроксы. Домашний вид этого симпатичного, но ещё не совсем трезвого здоровяка вызывал умиление.

— Привет, Лив!

Саймон попытался изобразить для меня улыбку. Я оценила его старания и улыбнулась в ответ.

— Привет. А где мой благоверный?

— Спит ещё.

Ответив, Саймон со стоном опустился на шезлонг рядом с Кэтрин. Схватив стоявший рядом с ней кувшин с мохито, он запустил туда свою огромную ручищу и выгреб пригоршню льда вместе с маленькими зелёными листиками.

— Ты что делаешь? — взвизгнула Кэтрин и попыталась ухватить мужа за майку. Саймон ловко увернулся и положил руку, полную льда, себе на макушку.

— М-м, — блаженно застонал он, опрокидываясь на шезлонг. — Малыш, не визжи, у меня голова раскалывается. Всё, с завтрашнего дня точно бросаю пить и встаю на лыжи.

— Водные, надеюсь, — ехидно поинтересовалась жена. — Иначе не постесняюсь и вызову психиатра.

Саймон скривился, затем внезапно вскочил с шезлонга и, издав воинственный клич, прямо в одежде сиганул в бассейн. Вынырнув, он громко выругался и, шумно отплёвываясь, мощными гребками начал рассекать водную гладь.

Я села на освободившийся шезлонг, полная решимости отказаться от приглашения остаться.

— Нет, ребята, спасибо ещё раз за приглашение, но не думаю, что это хорошая идея. Моему Майклу здоровья не хватит жить рядом с Саймоном. — Я с улыбкой смотрела, как последний постепенно приходит в себя в бассейне, наматывая круги. — Да и ваш брат, как хозяин, вряд ли будет рад видеть в доме посторонних.

Это был мой последний аргумент. Вернее, по значимости для меня он шёл первым, но, надеюсь, никто из присутствующих об этом не догадывался.

— Отчего же? Хозяин всегда рад видеть новые лица.

Снова этот мягкий, бархатный голос. И снова у меня за спиной.

Я обернулась, встречаясь глазами с Диланом.

Что за привычка появляться внезапно, как чёртик из табакерки?

— Мы так и не были представлены друг другу. — Мужчина протянул мне руку: — Дилан Митчелл.

Улыбнулся он вполне дружелюбно и, если не знать, что несколько минут назад мы страстно целовались, то всё выглядело очень даже пристойно.

Я на секунду помедлила, протягивая ему свою ладошку.

— Оливия Вуд.

Что ж, правила игры установлены. Делаем вид, что незнакомы. Хотя, положив руку на сердце, мы действительно не были знакомы в привычном смысле этого слова. Вспышку того, что цивилизованные люди называют животной страстью, вряд ли можно назвать обычным знакомством. Хотя, с моей стороны, случившееся более походило на наваждение.

Я редко использовала своё полное имя, но сейчас специально назвалась именно так. Может мне удастся, хоть и немного запоздало, обозначить призрачные границы в наших отношениях. В продолжении которых я, кстати сказать, совершенно незаинтересована.

Его рукопожатие было крепким. Ни грамма узнавания, беспокойства или смущения. Обычное вежливое рукопожатие.

— Очень приятно, Оливия. По словам моего брата, ваш муж весьма необычный человек.

Провокация — вот что я должна была услышать в этих словах. К ней я, по крайней мере, была готова. Но искренняя заинтересованность!

Я удивлённо взглянула на Дилана. Казалось, ничего в жизни не интересовало его так, как знакомство с Майклом Джозефом Вудом.