Soundtrack — Closer by Nine Inch Nails

Просторный зал приёмов на последнем этаже здания "Уотер Тауэр Плейс" под завязку был заполнен людьми.

Лифт доставил меня на семьдесят третий этаж. Выйдя из него, я спустилась по ступенькам и влилась в бурлящее живое море.

Было довольно шумно. Приглашённые в большинстве своём стояли группами и оживлённо беседовали. Судя по раздающимся тут и там взрывам хохота, атмосфера была довольно расслабленная.

Официанты в белых форменных рубашках сновали между гостями, держа в руках подносы, заставленные высокими бокалами. От смущения и нежелания выделяться я взяла один и начала протискиваться в середину зала.

Почти все мужчины были одеты в смокинги, как и на губернаторском балу в Сиэтле. Правда, в отличие от него, женщины здесь не пытались поразить друг друга нарядами. Большинство из присутствующих дам выбрали беспроигрышный вариант — маленькое чёрное платье, дополненное небольшим количеством аксессуаров. Мой изумрудный наряд выгодно выделялся на фоне довольно скучной чёрно-белой гаммы.

Несколько раз, лавируя в людском потоке, я ловила на себе неоднозначные мужские взгляды. Они заставляли меня краснеть; я отворачивалась, чтобы немедленно встретиться с ещё одной парой заинтересованных глаз. Если вы не хотите, чтобы вас остановили, самое лучшее — сделать вид, что "ищите своих", — способ, хорошо зарекомендовавший себя во времена студенческих вечеринок. Нужна была цель. Сейчас ею стало желание побыстрее оказаться у противоположной от выхода стены. Судя по рекламным проспектам, она была стеклянная и открывала потрясающий вид на вечерний Чикаго. Разумеется, цель эта была промежуточной. Я всего лишь выбирала позицию для того, чтобы найти Дилана. Для этого требовался хороший обзор, что в принципе было нереально, если бы я не знала — опять-таки из прочитанного проспекта, — что часть зала у окна возвышается над остальным.

Каково же было моё разочарование, когда оказалось, что на том месте, на своеобразном подиуме, расположился оркестр. Я остановилась в нерешительности, не зная, куда двигаться дальше. Фланируя по залу, я очень долго могла искать Дилана, поэтому решила, что будет проще остановиться где-нибудь неподалёку от сцены и немного понаблюдать. В крайнем случае, всегда можно просто позвонить, и чёрт с ним, с сюрпризом.

Неоднократно я представляла себе детали нашей встречи: придумывала, с какими словами подойду к нему, что скажу. Представляла выражение его лица, когда он меня увидит. Все эти сладкие сценарии, разыгрываемые в голове, всегда имели один, не менее сладкий финал — мы с Диланом неизменно оказывались в постели. В конце концов, не придя ни к какому определённому решению, я решила действовать интуитивно.

Рядом со мной расположилась большая компания. Состав её постоянно менялся: люди то подходили, здороваясь и хлопая друг другу по плечу, то уходили с заверениями дружбы и обещаниями в скором времени созвониться. Каким-то непостижимым образом вскоре я оказалась втянута в беседу с двумя приятными джентльменами возраста чуть старше моего отца. Боюсь, всё дело во втором бокале шампанского, взятого с подноса проходившего мимо официанта. В какой-то момент я поймала себя на том, что рассуждаю на тему оснащения школьных медицинских кабинетов стоматологическими креслами.

— Вы мыслите здраво, юная леди. Может, когда у вас будут дети, это войдёт в обычную практику, — заметил один из моих собеседников.

Седовласый и бородатый, он чем-то напоминал героя Харрисона Форда из фильма "Беглец". Надеюсь, дома его не ждёт ничей хладный труп, и ему не придётся доказывать свою невиновность, бегая от полиции по лесам и весям.

Да, с шампанским определённо надо завязывать.

— Моему сыну восемь, и до сих пор мне приходится напоминать ему по вечерам чистить зубы. А вот дочь, которой не так давно исполнилось два, делает это с удовольствием.

Тут же я получила кучу комплиментов по поводу того, что в столь "юном" возрасте у меня уже двое детей.

Мы проговорили ещё несколько минут, когда в обрывке разговора я вдруг услышала знакомую фамилию.

— Нет, у Холбрук это определённо похоже на помешательство.

Холбрук? Лора Холбрук? Редактор агентства "Мейсен" здесь, в Чикаго? Почему же Эллен ничего мне не сказала? В любом случае, это имя связано с Митчеллами, и я вся обратилась в слух.

— Даже после того, как он без объяснений разорвал помолвку, приехать сюда и делать вид, что ничего не произошло?! Бри давно пора понять, что ведёт она себя как последняя шлюха.

Похоже, эти две сплетничающие дамочки не входят в число ближайших подруг этой самой Бри.

Стоп!

Бри?

Бри Холбрук?

Я замерла, поражённая догадкой. Ну конечно! На балу у губернатора Лора сидела за одним столом с Митчеллами. Как — пусть даже ведущий — редактор агентства могла оказаться там, если не в качестве родственницы невесты одного из них? Бри — на тот момент помолвленная с Диланом — сестра Лоры.

Только сейчас я поняла, насколько они похожи: обе блондинки, у обеих одинаковое надменное выражение холодных синих глаз. И, если я правильно понимаю, Бри здесь из-за Дилана. Она пытается его вернуть.

Меня охватило странное чувство. С одной стороны, я испытывала беспокойство, что кто-то открыто претендует на моего мужчину, а с другой, торжествовала: его сердце занято мной.

— Так просто она от него не отцепится, — произнёс первый голос. — Деньги и власть притягивают.

— Знаешь, даже без денег и власти я бы много отдала, чтобы оказаться в постели с этим красавцем. Он же ходячий секс, согласись? Всякий раз, поднимаясь на верхний этаж, я надеюсь увидеть его хоть мельком. — Голос говорившей стал тише. Мне пришлось напрячь слух, чтобы не упустить ни одного слова. — Однажды я ехала с ним в лифте. Когда я зашла, Дилан улыбнулся. Правда, я от этого чуть не кончила.

— Моя знакомая работает вместе с её сестрой. — Теперь и первая начала шептать, и я вынуждена была пододвинуться к ним ближе. Знаю, подслушивать нехорошо, но, когда дело касается твоего мужа, это можно расценивать как меньшее из зол. — После того, как Митчелл разорвал помолвку, Бри примчалась к ней в офис и долго орала, что это ничего не значит. Мол, он всё равно будет её. Лора пыталась образумить Бри, но та просто обезумела. Кричала, что ей нужна всего лишь одна ночь, чтобы привязать его навсегда. Представляешь?

— Вот сука! — пропела её подруга. Точнее не скажешь, подумала я про себя. — Когда Кристофер объявил, что на конференцию едет весь наш отдел, я чуть не скончалась от радости. Но Бри не выпускает его из виду ни на минуту: видно, надеется, что он утратит бдительность.

— Дорогая, у тебя и без неё полно конкуренток. Каждая женщина в этом зале от восемнадцати до восьмидесяти мечтает о Дилане Митчелле. И я не исключение.

Обломитесь, девушки, клиент занят!

Я даже не пыталась бороться с расползающейся по лицу идиотской улыбкой. Мужчина лет сорока, стоявший чуть поодаль, принял её на свой счёт. Он немедленно улыбнулся в ответ, подняв бокал в приветственном жесте. Я нахмурилась и демонстративно отвернулась. В другой раз я бы и отошла, но не хотелось менять положение относительно двух сплетниц: может, с их помощью я быстрее найду Дилана.

И уже через мгновение эта тактика сработала.

— Боже, посмотри, она просто висит на нём. Мне даже жаль Дилана. Честное слово, жаль. О чём он только думал, когда делал ей предложение?

Обернувшись, я в нетерпении проследила за взглядами двух затянутых в узкие чёрные платья фигур.

Они стояли в середине зала: мужчины в строгих смокингах, женщины в длинных вечерних платьях. Сильные мира сего, не иначе. Среди них я узнала своего недавнего собеседника, "Харрисона Форда". Он только что подошёл: пожал руки мужчинам, поприветствовал женщин. Что-то сказал. Улыбнулся. Следующим кадром вверх взметнулось облако белых волос. Через мгновение оттуда донёсся переливчатый женский смех.

Люди окружали меня плотным кольцом, оставляя невидимой для тех, кто стоял в центре. Продвигаясь вперёд, я то и дело выглядывала из-за чьих-то спин и плеч, пытаясь разглядеть Дилана. Но первой увидела Бри, и надо отметить, выглядела она потрясающе. Не выбиваясь из общей массы, сестра Лоры выбрала всё то же простое чёрное платье, идеально сидящее на её точёной фигурке. Минимум украшений, волосы гладко зачёсаны назад, тонкая шея открыта. Её облик разительно отличался от того, какой Бри предстала на губернаторском балу. На этот раз она была воплощением вкуса и стиля. Как и мужчина, что стоял рядом с ней. Ненароком я даже ими залюбовалась: удивительно гармоничная пара, будто сошедшая со страниц "ДжиКью".

Однажды я уже видела Дилана в смокинге, но тогда у меня не было возможности сполна насладиться этим зрелищем. Сейчас же мои глаза откровенно его пожирали. Идеально сшитый костюм сидел на нём как влитой. Острые края белоснежной рубашки, маленький белый кусочек, выглядывающий из нагрудного кармана, идеально повязанный галстук-бабочка — Дилан выглядел вызывающе сексуально!

Я снова посмотрела на Бри, отмечая, что она определённо провела работу над ошибками. Именно такая женщина должна стоять рядом с Диланом Митчеллом, а не та, которая, будучи уверенной, что он никуда не денется, вальяжно угощалась шампанским.

Бри нежно улыбалась Дилану. Он же был увлечён беседой с окружающими. На лице — почти незнакомое мне выражение строгости и сосредоточенности. Это был властный Дилан Митчелл — такой, каким он предстал передо мной в самом начале нашего знакомства. Когда ещё не был моим.

Моим.

Повинуясь внезапному порыву, я достала из сумочки телефон и написала сообщение.

"Я тебя люблю".

Лишь отослав сообщение, я вдруг подумала, что Дилан мог не взять с собой телефон. Или выключить его — наверняка на подобных приёмах звонки не приветствуются. Но вот его рука опускается в карман брюк. Он достаёт телефон и смотрит на экран.

Я вижу, как расслабляются его плечи; как из уголков глаз бегут морщинки. Его губы кривятся в моей любимой лёгкой усмешке. Сердце наполняется нежностью и радостью. Всего лишь три слова, написанные мной, делают с ним это.

Любовь моя, я рядом. Я здесь. Почувствуй меня. Хочется немедленно бежать к нему, крича эти слова. Милый мой, как сильно я тебя люблю!

Я вижу, как хмурится его лоб: конечно, сейчас он не может ответить, и это расстраивает. Дилан медлит, всё ещё держит телефон в руках, и я тут же пишу следующее.

"Я твоя".

Теперь он смотрит на экран серьёзно. Прикусывает уголок губы.

То ли ещё будет, любимый, придётся запастись терпением!

Бри о чём-то его спрашивает. В ответ Дилан легко качает головой и пытается снова присоединиться к беседе. Телефон все ещё в руках. Я жду. Проходит несколько минут. Он почти вернул его в карман, когда я снова нажимаю кнопки и отправляю сообщение.

"Я хочу тебя".

Дилан нервно проводит рукой по волосам. Он выглядит растерянным. Оторвав взгляд от телефона, он пытается снова ухватить нить беседы. Его глаза перебегают с одного лица на другое. В какой-то момент он сдаётся и, извинившись, отходит.

Бри следует за ним, но Дилан её не замечает. Он продвигается вперёд, по ходу здороваясь и пожимая протянутые руки. Я не теряю его из виду, лавируя между гостями. Дилан проходит через зал, потом по небольшому коридору и скрывается за дверью мужского туалета. Бри задерживается, кем-то остановленная, но я вижу, как она то и дело кидает в ту сторону взволнованные взгляды.

Внезапно телефон в моей руке оживает. Я улыбаюсь, видя на дисплее имя Дилана.

— Привет.

— Что ты творишь, малыш? — слышу я сдавленный шепот.

— Соблазняю тебя.

— По телефону?

— Да.

— Ты выбрала для этого неподходящее время. У меня была беседа с министром здравоохранения.

— Прости, — хихикаю я. — Не смогла удержаться.

— Что?

— Эллен сказала, у тебя сегодня приём. Захотелось, чтобы ты улыбнулся. Ты же улыбнулся?

— Да.

— Я люблю тебя.

— И я тебя. Перезвоню, как только освобожусь, хорошо?

— Нет, сегодня я весь вечер буду занята.

— Ты не дома?

— Нет.

— Вот как? — На меня веет холодком. — Могу я поинтересоваться, где?

— Близко… — выдыхаю я и нажимаю отбой.

Телефон в моей руке оживает почти мгновенно, но я его отключаю. Я знаю: любимый не оставит попыток дозвониться, но у меня на этот счёт другие планы.

Дилан появляется через несколько минут. Остановившись в коридоре, невидящими глазами перебегает с одного лица на другое. Он хмурится, вероятно, всё ещё пытаясь понять, что же я имела в виду. Телефон он держит в руке и время от времени поглядывает на дисплей. Похоже, не теряет надежду со мной связаться.

Потерпи, родной, осталось недолго.

И вновь Дилан окружен людьми. Я вижу, как он улыбается, кивает, отвечает на вопросы. Расслабляется, снова втягивается в беседу. В ожидании лишь одного действия я не спускаю с него глаз. И когда, кинув последний взгляд на дисплей, он собирается положить телефон в карман, я включаю свой аппарат. Быстро пролистав меню, я нахожу заранее набранное сообщение и нажимаю "отправить".

"В тот вечер, когда мы впервые встретились, ты тоже был в белой рубашке. Та, что на тебе сегодня, — выглядит неплохо. Интересно, как она будет смотреться на мне утром".

Уже не извиняясь перед своими собеседниками, Дилан достает телефон и смотрит на экран. Его глаза постепенно расширяются. На секунду он замирает, затем резко поднимает голову и осматривает толпу.

Юркнув за чью-то спину, я хихикаю. Игра меня забавляет. Будучи невидимой, я держу ситуацию под контролем.

Через минуту я выглядываю из своего укрытия: Дилан снова занят разговором. Но по тому, как его рука то и дело взмывает к волосам, как рассеянно взгляд скользит по лицам, понятно, что мыслями он далеко.

Любимый…

В компании нескольких человек Дилан перемещается к центру зала. Бри, бесцеремонно расталкивая локтями гостей, хвостиком следует за ними. Догнав Дилана, она кладёт руку ему на спину. Он резко оборачивается.

Разочарование в его взгляде для другой явилось бы тяжёлым ударом. Но только не для Бри. Мне становится её жаль: нелегко быть заложницей своих чувств, пусть даже и вызванных корыстью. Способная осчастливить достойного человека, она желает того, кто от неё однажды отказался.

Бри будто и не замечает, как Дилан откровенно ею пренебрегает, и я ловлю себя на мысли, что даже немного сержусь на него за это.

Стоп! Что за ерунда! Эдак черте до чего можно додуматься. Пора заканчивать с играми. Я хочу Дилана. Он мой. Нажав кнопку вызова, я отправляю одно слово:

"Обернись".

Дилан достаёт телефон, читает сообщение и медленно поворачивается.

Какое-то время меня ещё заслоняют люди. Но в тот момент, когда его глаза встречаются с моими…

Не обращая ни на кого внимания, Дилан медленно направляется ко мне и останавливается в одном шаге. Под его чуть насмешливым взглядом я краснею. Идея с перепиской теперь кажется глупой.

— Прости, — шепчу я виновато.

Уголки его губ чуть подрагивают. Он едва справляется с улыбкой.

— Прости, пожалуйста, — снова бормочу я.

— Ты здесь.

Его голос нежен. С той же нежностью во взгляде Дилан изучает моё лицо. Я понимаю, что он ни капельки не сердится, и улыбаюсь.

— Я же сказала, что близко.

— Моя Лив.

Он делает последний шаг, разделяющий нас.

За его спиной раздаётся деликатное покашливание:

— Милый, ты нас не представишь?

Чёртова Бри! А я уже почти про неё забыла.

Она встаёт рядом с Диланом: само очарование и снисхождение. Тонкая рука взлетает вверх и по-хозяйски ложится на плечо моего мужа.

Если пару минут назад мне было её жаль, то сейчас захотелось прибить. Какого чёрта?!

Я еле сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться: выражение лица Дилана, когда он к ней поворачивается, бесценно. Он будто пытается вспомнить, кто это.

Бри, кажется, всё равно.

— Ваше лицо мне знакомо. Мы прежде не встречались?

Последний вопрос она адресует Дилану.

Я не даю ему ответить, и протягиваю ей руку.

— Здравствуйте, мисс Холбрук. — На лице Бри выражение вежливого удивления. Она определённо не помнит меня. — Я Оливия. Оливия Митчелл. Жена Дилана.

Пока я представляюсь — нарочито проговаривая каждое слово, — улыбка медленно сползает с лица Бри. Она стреляет глазами на мою левую руку. Изумление сменяется презрением: кольца на ней нет. Но я готовлюсь нанести решающий удар и, состроив жалостливый взгляд, надуваю губи и заговариваю с Диланом голосом девочки-ломаки:

— Дорогой, кажется, я забыла в ванной кольцо. Ну, когда мы принимали душ после… — Будто в смущении я сбиваюсь, бросаю извиняющий взгляд на застывшую статуей Бри. — Может, вернёмся в номер?

Слегка прикусив губу, я призывно смотрю на Дилана. Дураку понятно, для чего именно я хочу вернуться, и что оставленное кольцо — лишь предлог.

Его лицо непроницаемо, но расплавленные изумруды горят дьявольским огнём. По ярким всполохам в них я понимаю, что Дилану нравится моё маленькое представление.

— Конечно, дорогая. Как скажешь.

Ноги становятся ватными. Я вдруг понимаю, что всё это становится правдой. Мы — становимся правдой.

Дилан выжидающе изгибает бровь. Я улыбаюсь Бри:

— Мисс Холбрук.

Моя изумрудная юбка взлетает вверх, когда я разворачиваюсь и энергичным шагом направляюсь к выходу из зала.

Шах и мат, сучка!

Довольная собой, я шла через людское море. Цель достигнута: мужчина, ради которого я здесь, идёт следом. Его окликали, но не надо было поворачиваться, чтобы удостовериться, что Дилан ни на шаг от меня не отстаёт.

Подойдя к дверям лифта, я остановилась. В ту же секунду рука Дилана потянулась к кнопке вызова. Наконец, я смогла заглянуть ему в лицо.

Он улыбался. В зелёных глазах плясали бесенята.

— К тебе или ко мне? — спросила я.

— Определённо ко мне.

Вместе с нами в лифт зашли ещё несколько человек. Дилан нажал кнопку тридцать первого этажа и, встав за мной, притянул меня к себе. Спиной я чувствовала прохладный шелк его смокинга.

— Я всё ещё не верю, что ты здесь, — раздалось над моим ухом.

— Я здесь.

— Лив, — Дилан обнял меня за талию, мягко сдавливая лёгкую ткань платья.

— Ш-шш, — прошептала я, откидывая голову ему на грудь. Моя рука легла поверх его. Наши пальцы переплелись. Он легонько сжал их. Я счастливо улыбнулась: наконец-то!

Лифт звякнул, выпуская часть пассажиров.

— Оливия Митчелл, — неожиданно проговорил Дилан. — Мне нравится.

— Зря я так с ней. Не надо было. — Не то чтобы я действительно сожалела…

— Мой котёнок показал коготки.

Горячее дыхание Дилана опалило шею, заставив сердце забиться сильнее.

— Она позволила себе прикоснуться к тому, кто принадлежит мне.

Я повторила его же однажды сказанные слова. В ответ Дилан тихо рассмеялся.

Выйдя из лифта, мы пошли по узкому коридору, покрытому мягким ковром. Дилан держал меня за руку и улыбался самой сексуальной в мире улыбкой, которая заставляла меня краснеть.

Его номер был в конце коридора. Мы остановились перед широкой двойной дверью. Дилан достал карточку и, вставив её в ячейку, открыл дверь. Но, прежде чем зайти, он неожиданно подхватил меня на руки.

— Добро пожаловать в наш номер, миссис Митчелл.

— Поставь меня на ноги и немедленно поцелуй.

Мы были не в состоянии договориться, кто ведущий, а кто ведомый в этом поцелуе — глубоком и ничуточки ни нежном. Его язык ворвался в мой рот без сопротивления, но я тоже хотела попробовать его на вкус и довольно сильно прикусила нижнюю губу любимого, вызывая в нём ответный стон. Словно два изголодавшихся зверя, мы не хотели делиться своей добычей ни с кем — даже друг с другом. Сильные руки крепко держали меня; мои пальцы играли в его волосах, зарываясь в их шелковую мягкость.

— Подожди, — выдохнула я, когда первый голод был утолён.

— Не хочу.

Глаза из-под опущенных тёмных ресниц смотрели на мои губы. Он снова потянулся к ним.

— Нет.

Я взяла руками его лицо и приподняла, заставляя встретиться со мной взглядом. Мы оба тяжело дышали.

— Мне надо тебе кое-что сказать.

— Хорошо.

Дилан отклонился, но всё так же крепко держал меня за талию.

— Я не хочу, чтобы ты считал эту ночь брачной. — Он нахмурился. — Тогда, в машине, помнишь? Ты сказал, что, когда в следующий раз будешь заниматься со мной любовью, это будет наша брачная ночь.

— Помню.

Он всё ещё не понимал, к чему я веду. Мои глаза метались между расплавленными изумрудами, я успокаивающе поглаживала его по лицу.

— Она у нас будет, любимый. Но не сегодня. — Дилан протестующе зарычал. — Не сегодня, — повторила я, прикасаясь указательным пальцем к его губам. — Сегодня мы будем заниматься сексом, а не любовью. Я хочу заняться с вами сексом, мистер Митчелл. Любовью мы будем заниматься всю оставшуюся жизнь.

Он облегчённо выдохнул и снова потянулся ко мне.

— Ли-ив…

— Ты согласен?

Меня наградили самой сексуальной ухмылкой.

— Если ты настаиваешь.

— Да, — кивнула я. — Настаиваю. И прошу ещё кое о чём. Ты можешь не шевелиться?

— Если это то, что ты хочешь, — промурлыкал Дилан.

— Да. Просто стой так.

Я запустила руки под пиджак и легонько скинула его с плеч. Затем потянула за бабочку и развязала. Дилан не шевелился, полностью отдавшись моей власти. Справившись с бабочкой, я, ни секунды не отрывая глаз от его прикрытых полуопущенными ресницами дьявольских очей, начала расстёгивать пуговицы рубашки. Закончив с последней, я провела руками по его обнажённой груди, завела их за спину и резко выдернула рубашку из брюк. Дилан дёрнулся.

— Замри, — прошипела я.

Мои пальчики запорхали по его обнажённой коже. Подавшись вперёд, я покрыла его твёрдую грудь лёгкими поцелуями, а затем прижалась к ней щекой, вдыхая божественный аромат любимого. Разве есть в мире что-либо прекраснее запаха мужчины, которого ты любишь и который любит тебя; желает…

Это был мой личный афродизиак. Моя чёртова виагра, мой личный сорт героина, от которого я сходила с ума. Я дышала им; будто зверёк обнюхивала, ласкаясь о его грудь, целуя её. Мои прикосновения посылали дрожь по его телу. Но мне необходимо было большее.

— Где спальня? — Глаза Дилана были закрыты. Он лишь слегка кивнул головой в её направлении. — Оставайся на месте.

Под недовольный рык я медленно двинулась вперёд. Взгляд скользил по восхитительному интерьеру. Это был один из лучших номеров, предоставляемых отелем, но меня не интересовали ни панорамный вид на город, ни обстановка, присущая королевскому дворцу, ни самая шикарная спальня, которую я нашла по ту сторону двустворчатых белых дверей. Нет — мои мысли были о мужчине, в нетерпении томящемся за моей спиной.

Я остановилась в дверях спальни и, держась за дверной косяк, начала воевать с застёжкой босоножки. Справившись с ней, и я сбросила лёгкую туфельку с ноги. Потом так же поступила с другой. Я обернулась. Дилан послушно стоял там, где я его оставила, замерев у входной двери: руки в карманах брюк, губы плотно сжаты. Видно, что ему тяжело даётся выполнить данное обещание и не двигаться. Кажется, он даже не моргает, старается не упустить ничего из того, что я делаю.

Потерпи, жизнь моя, ещё чуть-чуть потерпи.

Не отводя взгляда от горящих желанием зелёных глаз, я потянулась рукой к замочку платья и медленно его расстегнула. Через секунду оно с тихим шелестом соскользнуло вниз. Я переступила через него, выходя из лежащего у ног зелёного облака. Маленькие белые трусики — вот всё, что на мне осталось.

Оценивающий, тяжёлый взгляд скользил по моему телу. Мне не было под ним неуютно. Наоборот, я чувствовала его желание; кожей ощущала исходившее от Дилана напряжение. Подняв руку, я поманила его пальчиком.

Вероятно, пассивная роль зрителя Дилана не прельщала. С грацией, присущей играющему с добычей хищнику, он медленно направился ко мне.

Подойдя почти вплотную, Дилан замер. Я позволила себе закрыть глаза, отдавая ему инициативу.

Тёплые ладони легли на мой обнажённый живот. Медленно они начали перемещаться вверх, дойдя до груди. Обрисовав её окружности кончиками пальцев, Дилан двинулся дальше — к плечам, к шее, затем по ней вниз — к лопаткам и спине. Когда его руки легли на мои ягодицы, Дилан с силой вдавил меня в себя. Животом я ощутила его внушительную эрекцию.

— Я тосковал по тебе, мой ангел.

Он провёл пальцем по моим губам и, совсем как в нашу первую встречу, соскользнул им в приоткрытый рот. Но теперь я больше не боялась своих желаний и, дотронувшись до него кончиком языка, обхватила губами.

— М-мм. — Я тихо застонала, посасывая.

Дилан аккуратно приподнял мой подбородок, заставляя открыть глаза и посмотреть на него. Безграничная любовь, нежность, страсть и желание — всё было в его глазах.

Он был прекрасен.

— Я люблю тебя, мой единственный.

Из его груди вырвался стон, и он обрушился на меня с поцелуем, подхватывая на руки. Я обняла его за шею. Мои ноги сомкнулись на его талии, и, не разрывая поцелуя, Дилан понёс меня в сторону кровати. Он аккуратно сел на её край, и я тут же толкнула его вниз, оказавшись сверху. Я распахнула белоснежную рубашку и начала неистово целовать его: губы, глаза, лоб, волосы, плечи… Там, где не было моих губ, были мои руки. Я снова изучала его, снова наслаждалась каждой его чёрточкой. Дилан пытался сопротивляться, пытался дотянуться до меня губами. Я приказала не двигаться и начала спускаться вниз по его груди. Я гладила его, пробегая по рельефным мускулам от плеч до живота. Со стоном накинулась на его соски, по очереди обводя их языком, целуя. Его руки были в моих волосах, на спине, на плечах. Он не направлял — я свободно двигалась по нему, вновь изучая тело любимого.

— Я люблю тебя, — то и дело шептал он. — Как же я люблю тебя, радость моя.

Я не отвечала, полностью отдавшись поклонению его телу.

В какой-то момент Дилан зарычал и, схватив меня за плечи, подтянул к себе и перевернул на спину.

— Попался, котёнок!

Он начал неистово меня целовать, и моя кожа горела в местах, которых касались его губы. Они прошлись вдоль линии подбородка к уху, целуя его, посасывая мочку, шепча нежные слова. Потом проделали это с другим ушком, и я снова услышала его признания. Затем Дилан спустился к ямочке у основания шеи и прошелся по ней языком, вырывая из меня стон.

Я плавилась в его объятиях. Прикосновения были сладостными, вызывали стоны от лёгкой боли, что давно поселилась внизу живота и нуждалась в том, чтобы её заглушили. Когда губы Дилана сомкнулись на моём соске, я зашипела и прогнулась в пояснице. Он поддержал меня, обеими руками приподнимая за талию. Дилан ласкал меня губами, дразнил, покусывал, распалял. Я закрыла глаза, полностью отдаваясь наслаждению.

Когда его губы начали двигаться вниз, боль внизу стала нестерпимой. Я сгорала от самой древней на свете жажды — жажды обладания.

— Пожалуйста, любовь моя, пожалуйста… — стонала я, чуть не плача.

— Что случилось, малыш? — Дилан подтянулся вверх, с тревогой вглядываясь в моё лицо.

— Не могу больше. Ты нужен мне. Немедленно. — Я прерывисто выдыхала слова, целуя его лицо.

— Всё та же нетерпеливая кроха, — рассмеялся он и соскользнул с меня.

Встав у изножья кровати и не отводя от меня глаз, Дилан начал быстро освобождаться от одежды. Это было воистину прекрасное зрелище: красивый мужчина раздевается для того, чтобы заняться со мной любовью. Рубашка полетела на пол. Дилан скинул туфли, стянул носки и взялся за пряжку ремня. Звук расстёгиваемой молнии заставил меня всхлипнуть. Я тут же ухватилась руками за свои трусики, чтобы от них освободиться.

— Не трогай! — Хриплый от страсти голос остановил меня. — Я сам.

Дилан освободился от последней детали туалета и предстал передо мной полностью обнажённый. Мой личный Бог. Его член чуть подрагивал, и я не могла отвести от него глаз. Жар внизу живота стал нестерпимым. Дилан встал на одно колено на край кровати, взялся за мои ступни и резко подтянул к себе. Спина легко проскользнула по шёлку покрывала. С широко разведёнными ногами я лежала прямо под ним. Наклонившись, безумно интимным жестом Дилан провёл средним пальцем ровно посередине ластовицы промокших от желания трусиков. Я задохнулась. Дилан рассмеялся:

— Твои трусики пришли в негодность, моя сладкая. Давай избавимся от них.

Я послушно свела ноги. Обеими ладонями он прошёлся от кончиков пальчиков вверх до трусиков и, ухватившись за край, быстро их сорвал.

— Чёёёёрт, — вырвалось у меня.

— Нет, любовь моя, — рассмеялся он. — Всего лишь твой муж.

С этими словами Дилан наклонился и одним резким движением вошёл в меня. Я не удержалась от крика. Как давно я не чувствовала подобного. Как долго не позволяла себе даже мысли о том, что когда-нибудь это снова случится. Я всё ещё была женщиной, я знала, что меня желали — могли желать, — но я не хотела быть желанной ни для кого, кроме этого мужчины, что в данное мгновение заполняет меня собой.

— Всё хорошо, ангел мой? — нежно проговорил Дилан, замирая.

Я потянулась вверх, ловя его губы.

— Да. Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, моя Лив. — Он начал осторожно двигаться. — Как же в тебе хорошо, любимая. Как же хорошо…

Он снова склонился надо мной, целуя лицо и губы. Каждое его движение рассыпало меня на части. Я двигалась вместе с ним, поднимала бедра ему навстречу, сливалась с ним в одно целое, когда он, почти выходя, снова врывался в меня, заполняя собой. Отстраняясь, Дилан смотрел прямо в мои глаза, и я не могла ни на секунду их закрыть: чувство, что сейчас мы соединяемся не только телами, но и душами, было всепоглощающим.

— Говори. Пожалуйста, говори. — Я задыхалась, умоляя. — Я хочу слышать твой голос.

И он шептал мне слова, что были поцелуями для моей души. И я стонала в ответ, что люблю его, что он мой. Что он единственный, что он нужен мне.

Мы двигались всё быстрее и быстрее. Влажные тела соприкасались, мягкими шлепками ударяясь друг о друга.

— Боже мой… Господи… Дилан, да!.. Дааа… М-ммм…

— Да, маленькая моя, вот так, вот так… Я люблю тебя, как же сильно я люблю тебя…

— … я не смогу долго.

— Не смей сдерживать себя. Я хочу, чтобы ты кончила. Кончай, Лив, кончай. Сделайте это для своего мужа, миссис Митчелл!

Чёрт! Он не должен был этого говорить….

Сладостный вихрь закружил меня и, закричав, я разлетелась на тысячи осколков. Подхваченная умопомрачительным оргазмом, я выгнулась, в судороге всё сильнее прижимаясь к Дилану. Через пару толчков я почувствовала, как он задрожал и в ту же секунду присоединился ко мне, со стоном освобождаясь внутри моего тела.

Мне показалось, или я действительно ненадолго потеряла сознание. Я чувствовала, как тёплые губы пробегают по лицу, и ласковый голос нежно зовёт меня по имени:

— Лив… Лив… Моя красавица… Единственная моя… Лив…

Открыв глаза, я увидела над собой улыбающееся лицо любимого.

— Я люблю тебя.

— Ты — вся моя жизнь, родная. Вся моя жизнь.