Soundtrack — She's All I Ever Had by Ricky Martin

Её темноволосая головка лежит на моём плече. Рука, как обычно, — на груди, прямо над моим сердцем. Хотя, оно уже не было моим. Оно принадлежало ей — женщине, мирно спящей в моих объятиях, чьё размеренное дыхание я слушаю, лежа без сна в тёмной комнате.

"Хочу этот же номер", — сказала она, когда мы снова оказались Чикаго, и я выполнил её просьбу. Я мог бы дать ей всё, но она ничего не просит. "Люби меня, Дилан. И позволь мне любить тебя", — именно это она шептала в нашу первую ночь, и именно это изо дня в день повторяет. Любить её — так же естественно, как дышать. Но я до сих пор помню, как тяжело было отказаться от этого: вдохнув её один раз, долгие три года я не мог выровнять дыхание.

* * *

— Твоя придурочная подружка уже всех достала! Какого чёрта ты притащил её, Дилан? Ты же знаешь, ни Кэтрин, ни я Бри не выносим. Как и остальные. Она расхаживает по дому с голым задом, ведёт себя, как чёртова звезда и суёт нос во всё, даже в баночки с детским питанием. Ты же так долго держал её на расстоянии, ну что на тебя нашло?

В голосе Фиби послышались плаксивые нотки. Не удостоив её взглядом, я продолжил листать айпад.

— Ты предвзята.

— Ну, конечно! — выплюнула сестра и неожиданно ударила по гаджету, выбивая его из рук.

— Какого чёрта!

Эффект был достигнут: Фиби обратила на себя внимание.

— Это не предвзятость, мой дорогой. Это чистой воды презрение. Она пиранья. Она пиявка. Она присоска и гниющий полип на животе у кита.

— Ты назвала меня китом?

— Я назвала тебя кретином, — припечатала Фиби. — Когда-нибудь эта наглая бабёнка женит тебя на себе, и нам всю жизнь придётся терпеть её на семейных торжествах.

— Никто ни на ком меня не женит, Фибс, и прошу больше не докучать подобными разговорами.

Сестра устало вздохнула и опустилась рядом со мной на диван.

— Дилан, я вовсе не собираюсь тебе указывать, с кем спать. Но, поверь мне: всякий раз, когда ты просто с ней заговариваешь, Бри слышит звон свадебных колокольчиков. Она мечтает о тебе на весь Сиэтл! Даже о том, что ты пригласил её в эту поездку, я узнала от своей подруги, а не от тебя. Да-да, милый, — усмехнулась сестра, когда я саркастически поднял бровь. — Букмекеры уже два года принимают ставки: будете вы вместе или нет. Она, как вечная невеста, ждёт, когда же ты нагуляешься. — После небольшой паузы Фиби пробурчала: — Вот и дождалась.

— Ты заблуждаешься. Мы не первый день знакомы, Бри прекрасно всё понимает. Это всего лишь уик-энд, а ты уже распланировала нашу дальнейшую жизнь.

Досадливо взмахнув руками, Фиби вскочила на ноги.

— Такое чувство, будто я разговариваю с памятником!

Её глаза оказались на одном уровне с моими, хотя, сестра стояла, а я сидел. Маленькая пигалица, с детства привыкшая командовать. Хорошо, что есть Джей, который снисходительно позволяет ей руководить собой и их жизнью. Но иногда Фиби этого мало, и она начинает вмешиваться в дела других. "Всего лишь пытаюсь открыть тебе глаза", — так она это называет. Сейчас, насколько я понимаю, Фиби открывает глаза мне.

— Это не я распланировала, а она, дурак ты этакий! — верещала сестра, тыкая в меня пальцем. — Это она ведёт себя как чёртова плантаторша на колониальном Юге. Бри вынесла Кэтрин мозг по поводу отсутствия в доме соевого молока. Предложила провести дезинсекцию, так как во дворе слишком много цикад, и они мешают ей медитировать. А ещё ей не нравится на каждом шагу спотыкаться об игрушки. Дилан, боюсь, Кэти скоро не выдержит.

— Хорошо. Я с ней поговорю.

— Спасибо. — Улыбка Фиби не тянула на ироничную. — Я волнуюсь за тебя, дорогой. Мы все волнуемся.

— С чего вдруг? — хмыкнул я и снова потянулся к айпаду.

— С того, что сейчас ты как никогда близок к тому, чтобы связать жизнь не с той женщиной. И едва ли в конце этой несчастливой жизни получится попенять, что тебя не предупреждали.

— Фиби, повторяю, мне не нравится этот разговор.

Она скривилась:

— Хорошо. Только упаси тебя Бог сделать ей ребёнка.

— Я умею пользоваться презервативом.

— На твоём месте я надевала бы два.

Приземлившись в Сиэтле, я сообщил, что даю всем неделю отдыха. Тогда-то и возникла идея провести её на побережье. Перспектива оказаться в одиночестве среди счастливых женатых пар не очень меня прельщала — вполне хватало совместных семейных выходных.

Мне нравилось проводить с ней время. Бри принимала условия игры. Фиби ошибалась. Я не собирался выполнять данное сестре обещание: никакого разговора не будет. Через несколько дней мы вернёмся в Сиэтл, на этом всё и закончится.

Этим вечером Саймон заказал для них с Кэтрин столик в "Шератоне". Фиби, прознав об этом, устроила Джею громкую выволочку. Бедняга полчаса оправдывался, почему не ему первому пришла в голову эта идея. Дабы затушить разгорающийся скандал, Кэтрин предложила к ним присоединиться. Ещё через минуту были приглашены остальные. Романтический вечер на двоих перерастал в дружескую попойку. Саймон отказался "Шератона" и снял небольшой прибрежный ресторан, славившийся омарами на гриле и домашним вином. Как обычно, ужином не ограничилось, и ближе к ночи наша компания перебралась в ночной клуб.

— Сэр, вам повторить?

Голос бармена вывел меня из задумчивости.

— Что, простите?

Он указал рукой на пустой стакан.

— Вам повторить?

— Двойную порцию, пожалуйста

Я дал Бри ещё десять минут. Если к этому времени она не вернётся, я напьюсь и вырублюсь прямо в такси. После прошлой ночи и половины сегодняшнего утра я был вымотан не хуже десятиборца. Что-что, а трахаться эта женщина любила и умела. Именно трахаться: то, чем мы с ней занимались, на занятия любовью походило мало.

Кэтрин скинула туфли — верный признак того, что миссис Саймон Митчелл откровенно пьяна. Фиби причудливо извивалась в понятном одной ей танце. Это её боевой клич прорвался через оглушительный грохот музыки. Именно так моя маленькая сестрёнка выражала радость, когда слышала одну из длинного списка своих любимых песен. Всегда.

За то, что девчонки творили на танцполе, мужья должны были надрать им задницы. Усмехаясь, я бросил взгляд на наш столик: мои друзья увлечённо беседовали с каким-то парнем, похожим на клишированного наркоторговца. Я не имел ни малейшего представления, кто это, но, судя по всему, общением все были довольны.

Пьяные знакомства иногда перерастают в крепкую дружбу. Так получилось у нас с Роном. Надравшись на одной из первых студенческих вечеринок, после мы стали лучшими друзьями. Я был шафером на их с Джессикой свадьбе. Джесс — хорошая девушка. Именно такая и нужна Рону: умная, серьёзная, рассудительная. Я же искал нечто другое. И это другое — явно не Бри.

Снова послышался визг Фиби, и снова я посмотрел на танцпол.

Глаза её были закрыты, она полностью отдалась музыке. Её лицо блестело от пота, ко лбу прилипли мокрые тёмные пряди. Пухлая нижняя губка была закушена, и я был уверен: если подойду ближе, услышу, как она напевает. Возникло ощущение, что в эту секунду прямо здесь, на танцполе, она занимается сексом. Невидимый любовник владел её телом, и я страстно захотел быть им. Я впился в незнакомку взглядом, ловя каждое движение, каждый поворот головы, практически умоляя её не открывать глаза: почему-то казалось, что сделай она это — и наваждение исчезнет.

Девушка снова оказалась ко мне спиной, но через пару мгновений сбилась с ритма и начала озираться. Затем медленно обернулась, и её широко распахнутые глаза остановились прямо на мне.

Твою ж мать, я чуть не кончил.

Этот взгляд… Не заинтересованный, не оценивающий, не зазывный — последнее расстроило бы больше всего. Ничего этого, к счастью, не было. Тёмные глаза улыбались, будто бы зная, что или кого сейчас увидят. Правда, через мгновение улыбка в них сменилась растерянностью. Девушка замерла, приоткрыв пухлый, красиво очерченный ротик.

По моему телу пробежал холодок предвкушения. Я не мог отвести взгляда от незнакомки, с удовольствием отмечая, что и она не делает попыток разорвать нашу зрительную связь. Улыбнувшись, я приподнял руку, отсалютовал стаканом и, всё так же, не отводя глаз от девушки, одним глотком выпил обжигающе-ледяной виски.

Даже в неясном неоновом свете я увидел, как вспыхнули её щёки. Неужели в наше время женщины не разучились краснеть? Этот факт приятно поразил меня. Незнакомка не двигалась, словно загипнотизированная, но растерянность, легко читавшаяся на её лице пару мгновений назад, неожиданно сменилась испугом.

Я дёрнулся. "Малышка, да что ты…"

Фиби — Фиби? — несколько раз дёрнула девушку за руку. Но только после того, как она схватила её за плечи и развернула, моей сестре удалось привлечь к себе внимание. С нескрываемым интересом я следил за ними. Вот незнакомка тряхнула головой, будто освобождаясь от наваждения. Вот что-то говорит Фиби и та её отпускает. Пошатываясь, девушка идёт к куче сваленной обуви и достаёт свои босоножки. Она неуклюже подпрыгивает, пытаясь их надеть, и, чтобы удержать равновесие, хватается за спины танцующих. Разгорячённые люди не замечают этого, и девушка грозится упасть им под ноги. Наконец, на нетвёрдых ногах она начинает пробираться к выходу.

Её толкают. Кто-то что-то резкое говорит ей в спину. Девушка не реагирует, целенаправленно протискивается вперёд. Людское море постепенно отдаляет от меня незнакомку, и на какой-то момент я теряю из виду тёмную головку. Вскоре, я снова её замечаю; она быстро удаляется по длинному, тускло освещённому коридору. Здесь уже не так тесно. Идя следом, я останавливаюсь, замечая, как в нерешительности она замирает на выходе из клуба. Отойдя в сторону, я пропускаю идущих следом, но ни на секунду не отвожу взгляда от незнакомки. Вот она отходит от освещенного вывеской пяточка перед входом и останавливается. Я вижу, как поднимаются её плечи, когда она делает глубокий вдох и потягивается. На ум снова приходит сравнение с грациозной кошкой.

Я иду к ней. Не дойдя пары шагов, останавливаюсь и жадно разглядываю неподвижную фигурку. Она выглядит необычно хрупкой, маленькой, и даже на каблуках едва достаёт мне до груди. Я удивлён своей реакцией: обычно меня привлекают более чувственные женщины — высокие, фигуристые, проводящие много времени в спортзале. Как Бри, например, — типичная представительница своего вида, блондинка со светло-серыми глазами и лёгким круглогодичным загаром. Вдобавок, мне нравилась чувственная разница между загорелым телом и грудью, закрытой купальником. Бледная — она выглядит неимоверно трогательно. Это заводит, и я всегда с удовольствием целую белые прохладные холмики.

Кожа незнакомки, не прикрытая тонкой тканью платья, выглядит сливочно-кремовой. Ветер, треплющий её темные волосы, доносит до меня свежий, странно знакомый аромат, Неожиданно я отчётливо вижу, как она откидывается на мою грудь, прижимаясь всем телом. Я ощущаю идущий от неё жар. Мои руки опускаются на тонкую талию, я вдавливают её в себя. До моих ушей доносится стон — слабый, еле слышный, похожий на выдох стон наслаждения.

— Неужели ты и вправду думала, что можешь вот так просто от меня убежать?

Это был не совсем точный вопрос. В моей голове он звучал по-другому: "Неужели ты думала, что я вот так запросто тебя отпущу?"

От неожиданности девушка чуть ли не подпрыгивает и, резко оборачиваясь, едва удерживается на высоких каблуках. Она, безусловно, не ожидала меня увидеть. Но, прежде чем её брови поползла вверх, выражая крайнее изумление, я заметил огонёк радости, мелькнувший в карих глазах.

"Вот так, котёнок, отпусти себя. Ты же знала, что я пойду за тобой".

Быстро взяв себя в руки, с напускным возмущением она произносит:

— Простите, это вы мне?

От звука её голоса по телу побежали мурашки. Нежный, с небольшой хрипотцой, напоминающей кошачье мурлыканье, — он идеально ей подходит. Безумно захотелось услышать, как она произнесёт моё имя. Я улыбаюсь при мысли, что только от меня зависит, сколько раз за ночь она сделает это.

— Тебе, малышка. Решила поиграть в недотрогу? Ну что ж, давай поиграем.

Она моментально вспыхивает, и в этот момент я понимаю, что незнакомка старше, чем кажется. Ей около двадцати пяти, и женщины в этом возрасте одинаково реагируют на подобные слова. Разумеется, они возмущаются, но я точно знал: подавляющее большинство в тайне рассчитывает на продолжение атаки. Решительность в нашем мире давно в цене.

— Я вас не знаю, но вы мне уже не нравитесь, — выдаёт она и в довершение морщит носик.

Я едва сдерживаю смех, и делаю шаг ей навстречу.

— Котёнок показывает коготки. Интересно…

Моё поведение не имеет оправдания. Да я и не хочу оправдываться. Чем больше времени я смотрю на девушку, тем сильнее чувствую канаты, что потянули меня за ней. Неизвестно что больше возбуждало: моё сексуальное желание или желание увидеть её реакцию, когда она поймёт, чего именно я хочу. Интересно, что она станет делать дальше. Вариантов развития событий могло быть несколько, и я не собирался облегчать ей задачу. Пусть борется до конца.

— Что вы от меня хотите? — спрашивает она затравленно, и я почти что её жалею. Но, вспомнив, как всего несколько минут назад она извивалась, наверняка зная, что за ней наблюдают, как в танце прикасалась к себе, как поднимала вверх спутанные мокрые волосы, призывно оголяя шею, я не хочу давать ей ни единого шанса выпутаться.

— Что я хочу от тебя? От тебя, солнышко, я хочу только тебя.

— Я позову охрану.

— Ты думаешь, я захочу делиться?

Вновь я слышу вздох возмущения, и после она опять меня удивляет. Её глаза опускаются, девушка заливается краской. Меня поражает сочетание невинности и сексуальной раскрепощённости. Незнакомка явно блефует, только в чём именно? Я хочу заглянуть ей в глаза и делаю ещё один шаг, подойдя почти вплотную.

Её взгляд останавливается на уровне моей груди. Я приподнимаю её лицо за подбородок и заставляю посмотреть на меня.

"Девственница или шлюха?"

Миндалевидные глаза цвета горького шоколада, полуприкрытые пушистыми ресницами, смотрят прямо на меня. Она замирает в ожидании, и я внутренне улыбаюсь: "Девственница".

Её лицо необычно: даже не дотрагиваясь до него, я уже знаю, что кожа у неё гладкая и прохладная. Красиво очерченные брови, маленький аккуратный носик. Полуоткрытые не накрашенные губы похожи на спелые вишни. Мне хочется поцеловать их. Вместо этого, я провожу большим пальцем по упругой нижней губе. Не почувствовав никакого сопротивления, я соскальзываю им внутрь и через секунду с удивлением ощущаю прикосновение влажного язычка.

"Шлюха! Хвала небесам!"

— Ш-шш, мой ангел, не так быстро. Дай мне увезти тебя отсюда.

Её глаза широко распахиваются, и девушка в ужасе от меня отшатывается.

"Как? Неужели, всё-таки…"

— Какого черта здесь происходит?

Услышав за спиной пронзительный голос, я едва не застонал от разочарования и нехотя обернулся.

— Я повсюду тебя ищу, а ты здесь… — Бри пренебрежительно кивнула в сторону моей незнакомки. — Дилан, я хочу домой.

Я кинул быстрый взгляд на брюнетку. Её глаза смеялись, губы кривились в едва сдерживаемой улыбке.

— Извините.

Бодро стуча каблучками, девушка обошла нас и направилась в клуб. У меня сложилось впечатление, что она только что поняла, кто мы такие, и этот факт почему-то её рассмешил.

— Дилан, так мы едем?

— Нет.

— Я хочу домой, — повторила Бри.

— Я ещё здесь не закончил.

— Они все невыносимы. А ваша Кэтрин просто сука.

Я слушал её вполуха, думая о той, что скрылась за дверями клуба. Но на последних словах внимательно посмотрел на Бри.

— Поосторожней в выражениях. Ты говоришь о жене моего брата.

— А я твоя девушка. Ни у кого нет права меня оскорблять.

То, как уверенно она произнесла "твоя девушка", меня покоробило. Я вспомнил утренний разговор с сестрой и нарочито спокойно произнёс:

— По-моему, ты забываешься.

К моему сожалению, к концу вечера я был вынужден признать правоту Фиби: амбиции возобладали над разумом Бри. Впервые за всё время наших отношений она принялась громко выражать своё недовольство:

— Никто не воспринимает меня всерьёз. Это же твой дом, Дилан! Люди должны относиться с уважением к тому, что говорит твоя девушка. Они видят, как ты ко мне относишься, и так же ведут себя со мной. Я не привыкла, чтобы мне указывали где моё место.

Чтобы прекратить назревающий скандал, я поднял руку и быстро запихнул Бри в первое подъехавшее такси.

Всю дорогу до дома она жаловалась и призывала меня вмешаться. Я молчал, не желая тратить время на пустые споры. Понятно, что завтра Бри пожалеет о сказанном.

— За весь вечер никто из твоих родственников не перекинулся со мной и словом, — продолжила она. — Мне и не нужно их внимание, но сразу, как только ты ушёл, они принялись меня оскорблять.

Когда её голос перешёл на визг, я отвернулся к окну в надежде, что вскоре Бри выдохнется. Она схватила меня за руку, требуя внимания.

— Ты не имеешь права так поступать со мной, Дилан Митчелл. Ты мой. Только мой.

— Твой? Ты в этом уверена? — Теперь я окончательно разозлился.

— Да, уверена! Ты не должен менять меня на какую-то потаскушку из прибрежной забегаловки. Кто она такая, а? Если бы я вовремя не вмешалась, ты бы трахнул её прямо на грязном асфальте.

Машина остановилась у наших ворот. Я вышел, чтобы расплатиться с водителем. Бри выскочила следом, продолжая обличительный монолог.

— Ей уже исполнилось восемнадцать? Я видела, как ты пялился на неё в баре, а она, как последняя шлюха извивалась, выставляя себя напоказ. Тебе такие нравятся, да? Нормальные женщины тебя больше не привлекают? Ты теперь трахаешь малолеток? Интересно, она так же хорошо отсасывает, как это делаю я?

Слова Бри произвели неожиданный эффект. Сквозь красную пелену ярости, словно воочию я увидел тоненькую фигурку, вспомнил её глаза, маленький, аккуратный ротик; тёплый язычок, неожиданно дотронувшийся до моего пальца. Я ощутил прилив желания, когда воображение нарисовало картину темноволосой головки, склонённой над моим членом.

— Ждите здесь, — быстро сказал я водителю и, сунув в окно несколько купюр, потащил Бри в дом.

Она продолжала кричать, семеня за мной на высоких каблуках. Войдя в дом, я сразу потащил её в спальню. От бега Бри раскраснелась, волосы растрепались. Она тяжело дышала, и в совокупности с желанием, что сотрясало меня после её слов, это вылилось во вполне ожидаемые последствия.

— Раздевайся! — рявкнул я и принялся расстегивать брючный ремень.

— Что? — слабо пискнула Бри. Её боевой настрой моментально испарился.

— Раздевайся. Или я заставлю тебя отсосать.

Бри попятилась. Я схватил её за руку, притянул к себе и впился в губы. Кажется, я поранил её зубами, потому что Бри вскрикнула, а я почувствовал на языке привкус крови.

Не прерывая поцелуя, я подвёл её к кровати и только там разжал руки. Не удержавшись, она упала на шёлковое покрывало, и, не дав ей прийти в себя, я быстро приспустил с неё узкие брюки вместе со стрингами. Схватив за ноги, я перевернул Бри на живот и подтянул к себе, заставив встать на колени. Её крепкая задница оказалась на одном уровне с моим уже выпирающим членом. Держа девушку одной рукой под животом, я рванул молнию и, не заботясь о том, чтобы полностью избавиться от одежды, освободил его и резко в неё вошёл. Бри закричала. Она не была готова, я наверняка причинил ей боль, но мне было всё равно.

Врезаясь в её тело, я не обращал внимания на всхлипы, которые через несколько толчков перешли в более привычные стоны. Спустя минуту Бри сама начала меня подгонять:

— Да, да, не останавливайся, пожалуйста. Не останавливайся. Да, Дилан, да…

Девушка быстро обмякла в моих руках, но я продолжал двигаться, крепко держа её и не понимая, почему не приходит разрядка. Напряжение становилось болезненным. Я почувствовал, как снова напрягается подо мной тело Бри, и, закрыв глаза, попытался сосредоточиться на своих ощущениях.

…она была здесь. Тёмные глаза горели неприкрытым желанием.

— Да, Дилан, трахни меня. Ещё. Жёстче, — просила она голосом Бри.

Я прижал к себе её обнажённое тело, запустил руку в шелковистые волосы и ощутил лёгкий яблочный аромат. Да, вот чем она пахла, — моими любимыми зелёными яблоками. Затем я легко приподнял её за ягодицы и насадил на себя, врываясь во влажную, тугую плоть. Она выгнулась в моих руках и, закричав, заставила меня кончить.

Я вышел из Бри. Обессиленная, тяжело дыша, она упала на кровать. Быстро натянув брюки, я заправил в них так и не расстегнутую рубашку и, на ходу застёгивая молнию, вышел из комнаты.

Такси ждало у ворот.

— В "Затмение". И побыстрее.