Рассчитавшись за просроченные минуты, проведённые в космосе, Анисий с Тимофеем выкатились за ворота космопорта. Сутки без сна, давали знать о себе, усталостью и бесконечной зевотой. Но в этом мире прошло всего лишь несколько часов, а потому конь Феназепам распластался коротать ночь недалеко от ворот. К Феназепаму первым делом и подошли. Подошли, да чуть сразу не подавились от смеха. Насмешила поза коня. Феназепам развалился на травке, на спине, широко расправив задние ноги, передние же сложив на груди. Обычно так спят ленивые коты на диванах, но чтобы лошади… Такое Тимофею увиделось в первый раз. Будить «загнанного в жопу» коня справедливо не стали. Да и на самих усталость накатывала свои, всё увеличивающиеся, волны. Решили заночевать в отели при космопорте. Анисий поклялся, что всего за копейку им выделят роскошный двухкомнатный номер. Сказано-сделано, направились в отель. Тут дорогу преградил коротышка дворник и застенчиво поманил Анисия пальцем.

— Что такое отец?

— Конь — ваш друг? — спросил дворник.

— Допустим, дальше что? — зевая, отвечал Анисий.

— Подметаю я давеча рядом с ним, глядь, а рядом с хвостом алтын валяется. Ну, я будить, естественно не стал. Думаю, приберу алтын, а хозяева если сыщутся, то отблагодарят старика. Соблаговолите видеть — алтын! — старик дворник раскрыл ладонь, на которой действительно лежал алтын, скорее всего потерянный конём.

— Очень мудро с твоей стороны папаша, — отвечал Анисий, а сам ловко схватил алтын с руки дворника. — Спасибо тебе огромное! Если я что-нибудь найду, я тебя тоже обязательно позову. А теперь иди, работай!

С этими словами, ничтоже сумняшеся Анисий, поковылял к отелю, кивком пригласив Тимофея следовать за собой, а растерявшегося от такой наглости дворника совсем не отблагодарив. В отеле зарегистрировались быстро. Копейка сделала своё дело, и путникам достался действительно двухкомнатный номер. Зайдя в него, Анисий хлопнул в ладоши. Мгновенно загорелся свет. Удивительным оказался источник света. Подобие энергосберегающих лампочек по нескольку штук валялись в вазах, и настенных углублениях. К ним совершенно не протягивались никакие провода. Однако лампочки горели на лицо.

— Как же так? Откуда подходит электричество? В чём фокус? — поинтересовался Тимофей.

— Известно откуда! Из эфира естественно и уж точно не из моего кармана! — обыденно отвечал Анисий.

— Слишком много всего для одного дня. Давай-ка спать, — предложил Тимофей.

— Ни в коем случае! А засада?! Про воришку ты и позабыл, как я погляжу. Делаем так: ложись и притворяйся храпящим. Я спрячусь за твоей кроватью, но перед тем повесим на ниточке по периметру кровати несколько колокольчиков. Как только зазвенят, хватай вора, а я на подмогу выскочу.

Так и поступили. Нелегко было Тимофею притворяться храпящим просто так. Того и гляди храп угрожал из притворного стать обыкновенным, то есть настоящим. Держался Тимофей до полуночи. Уже и Анисий за кроватью начал посапывать, а к Тимофею в голову настойчиво долбилась фея сновидений, как колокольчик зазвонил. В потёмках Тимофей нащупал руку и крепко её схватил. Очнулся и Анисий, а очнувшись, хлопком ладош врубил свет и выскочил из-под кровати. Оба, были шокированы, увиденным. Под чёрным капюшоном скрывалось злое лицо старухи Властелины.

— Ку-ку ёпта! Попалась старая сандалия! — завизжал Анисий.

— Тебе чего, мало тех рублей, что ты ранее у меня попятила? — удивлялся сонный Тимофей, не выпуская старуху из рук.

— Заклинаю! — громко крякнула Властелина, подняв при этом указательный палец на свободной руке, вверх. После чего начала трястись, дёргаться, вываливать пену изо рта. Лицом позеленела, посерела, посинела, да прямо и шмякнулась об пол.

— Это всё от жадности. У старой обиралы, как у того осьминога: от собственных чернил, произошла изжога! — констатировал Анисий.

Тимофей от приступа старухи растерялся и руку отпустил, чего, как показали дальнейшие секунды, делать было категорически нельзя. Только Властелина рухнула на пол, только Тимофей её отпустил, как она тут же под сурдинку и ускакала. Получалось, Властелина притворялась.

— Офигенный моветон! — только, что и нашёл сказать Анисий, после чего опять предпринял попытку скакнуть за старухой. Как и в первый раз — не получилось.

— Опять зашифровала свою мину, опять рассеяла свой образ! — ругался Анисий, хватаясь за голову. — Ничего не получается! Не разумею, как выглядит, хоть тресни. Сам попробуй! Ну, ничего, я на неё мудреца то завтра натравлю. Это уже уголовная статья, так просто теперь не отделается.

Тимофей удивлённо попробовал представить Властелину, ведь вот же она, минуту назад позировала, а ни черта опять не вышло. Снова да ладом, вместо Властелины, в голову лезли: рулон обоев; бидон помоев; исход евреев; поджог сараев; забег дебилов; отряд ковбоев и прочая муть. Всю эту муть Тимофей ранее где-то уже слышал в выражениях, а вот теперь воочию увидал. Тимофей поднапрягся и с упрямством достойным подражания попробовал ещё. Вышло следующее: кулёчек гороха; полтора скомороха; арбузная корка; сопливый Егорка; тупая как пробка; палёная водка. От этих попыток, у Тимофея даже немного закружилась голова. Анисий дал ему попить воды, и пообещал, что после поимки старуха больше не рискнёт. А посему с чувством выполненного долга легли спать и моментально вырубились.

Утром, наскоро позавтракав, первым делом, направились проведать коня. Феназепам спокойно себе пощипывал травку ровно там, где был вчера оставлен.

— Раз уж ты оказался таким честным и ночью не сбежал, обещаю: больше не буду тебя дразнить. Тем паче, что торопиться сегодня нам особо некуда. Мудрец в полднях пути на перекатной горе свою берлогу организовал. Понял куда везти? — примирительным тоном выпалил Анисий.

Однако такие обидные вещи быстро не проходят. Необходимо иметь сердце таким огромным, как у слона, чтобы всё за ночь забыть и простить. Феназепам, судя по всему, имел маленькое и злопамятное сердце.

— Без всякой «пыли» разберёмся! — злобно отвечал Феназепам.

— Ну, вот и ладненько! Встречаемся в полдень у подножия горы. Опоздаешь: клещами вырву алтын из глотки, — тут же нарушил своё обещание Анисий.

— На одно копыто положу — другим прихлопну! Станешь спрессованным! — огрызнулся конь.

Вмешался Тимофей и затушил раздуваемый фитиль взаимной неприязни, в самом зародыше. Конь себя подставил — Тимофей запрыгнул. Анисий ускакал, обещав быть на месте вовремя. Феназепам подобно прошлому дню, умудрился накрепко усыпить ездового, но с задачей справился и прибыл без опоздания, а точнее даже раньше Анисия. То была большая-маленькая гора. Большая — потому что в высоту, маленькая — потому что в обхвате. От подножия змейкой вверх уходила грубая каменная лестница. Только Тимофей осмотрелся, как прилетел Анисий.

— А ты чего стоишь, пнём прикидываешься? Добавки не будет! И на это то, честно сказать, не наработал! Свободен! — первым делом, таким образом, Анисий отпустил Феназепама.

— Разговор был об двух алтынах! Гоните второй! — раздражённо отвечал Феназепам.

— Так тебе два и уплатили: первый ты проглотил или посеял, второй у тебя в пасти. Нечего на зеркало пенять, коль рожа крива, — жульничал Анисий.

— Ничего, Великороссия круглая! Попадёшься ты, мне ещё, — раздражаясь, прохрипел конь.

— Давай уже кобыла, двигай — вперёд и с песней! Не задерживай, и в хвост тебя и в гриву! Скачи сирикай в других местах, я лично устал от твоей унылой физиономии! — опять, словно серпом по яйцам, душевно ранил коня Анисий.

Снова конь тщетно бросился на Анисия в надежде покусать. Опять пришлось Тимофею вставать между ними. Кое-как Тимофей коня успокоил, дал ему второй обещанный алтын, после чего проводил. Начался крутой подъём по лестнице. Неожиданно лестница оборвалась на полпути.

— Дай угадаю! Сейчас, наверное, мудрец скинет нам свою километровую, седую бороду, и остаток пути мы будем карабкаться по ней, словно по верёвке. Правильно мыслю?

— Мыслишь правильно, вот направление взято неверное! — отвечал Анисий и громко постучал прямо по камню горы. Внезапно перед путниками расползлись две плиты, обнажая тёмный проход. В него и шагнули. Проход захлопнулся, а в коридоре загорелся свет. Первое, что поразило, было убранство коридора. Убранство было по дворцовому великолепно. Повсюду имелись канделябры с горящими лампами, на стенах висели уникальной красоты расписные полотна, пол был из нескольких пород дерева. Коридор закончился, судя по всему, приёмным кабинетом. Кабинет тоже был хорош. Глубок и светел, изысканно обставлен, кудряво украшен, с двумя длинными большими столами для гостей и одним поменьше хозяйским, да с диванами у стен и креслами ручной работы за столами. В глубине кабинета имелись ещё двери, что говорило о том, что на кабинете и коридоре данная пещера не заканчивается. Ну и конечно удивительней всего выглядел сам хозяин кабинета по совместительству мудрец. Это был молодой, дюже спортивный коротышка, в элегантном, чёрном, твидовом костюме тройке, при галстуке и в налакированных туфлях. И это всё, за место угрюмой, сырой и тёмной кельи, да седого старца в лохмотьях — мудреца. Тимофей засомневался в полномочиях и звании встречающего. Неприятная заноза начала пощипывать воспалённый мозг. А встречающий, меж тем, бойко вышел из-за стола и направился к гостям. Первым делом уставился на Анисия. Анисий же вытянулся по стойке смирно и отсалютовал, по-военному козырнув правой рукой.

— К пустой голове руку не прикладывают! За систематические издевательства над транспортным средством в виде лошади, объявляю строгий выговор. За опоздание на сутки — двойной с предупреждением. Ох и переквалифицирую я тебя в пастухи или в банкиры, будешь тогда радоваться. Сегодня же вечером чтобы отчёт лежал у меня на столе. А теперь дай поздороваться с гостем, затем вкратце обрисуешь ситуацию устно, — на этом, мудрец пронзительно посмотрел Тимофею прямо в глаза и на Тимофея же и переключился.

— Вижу, тень сомнения закралась тебе в душу. Уверяю тебя абсолютно напрасно. Здесь твои друзья. Поверь, седина ещё не значит ум в априори, а внешность зачастую бывает обманчива. Позволь представиться: мудрец всего Закупатья — Спиридон!

— Тимофей! — по-простому ответил Тимофей и по-простому же протянул руку для рукопожатия. Мудрец от рукопожатия любезно отказался, ограничившись благородным поклоном головы.

— То, что вы прибыли в наш мир, мы сразу почувствовали. Мы — я имею в виду: мудрецы. Поле, понимаешь ли, информационное среагировало, всколыхнулось и наслоилось. Примерно удалось установить точку падения, куда послать агентов и оперативников на поиски. Простые мельтоны в таких важных, государственной значимости делах, совсем не годятся. Агент призанутый, под псевдонимом Анисий нашёл вот тебя. Другие продолжают поиски твоих спутников. Через два дня состоится внештатное заседание по вашему вопросу из половины всех мудрецов. Решать необходимо скорей. Есть подозрения, что нельзя вам задерживаться в нашем мире. Но пока ничего конкретного сказать не могу. Вот собственно всё — чем владеем. Расскажи теперь ты, не вдаваясь в детали, откуда вы и как сюда попали. О подробностях у нас ещё будет время пообщаться, важны самые главные моменты. Итак, мы все во внимании, — закончил Спиридон и внимательно уставился на Тимофея, но перед тем, предложил и гостю и призанутому агенту расположиться в креслах за столом.

Тимофей осмыслил услышанное, переварил, и начал рассказ со своей вселенной, своего космоса, затем подобрался к солнечной системе и родной земле. Далее вкратце обрисовал текущие процессы в своём мире, рассказал о своей работе и опыте. Поделился проделками кота и ассистенткой Светкой, пожаловался на сам запоротый эксперимент, и собственно на этом и завершил. Мудрец за всё время рассказа ни разу не моргнул и не пошевелился. Сидел словно отлитый. Зато после рассказа мастерски оживился и затребовал уже у Анисия устного отчёта. И отчёт был тут же предоставлен.

— Нашёлся объект, в дальнейшем именуемый «Тимофеем», в нескольких километрах от заданной точки. В одном из селений землепашцев. На момент прибытия Тимофей подвергался психологической обработке с помощью воздействия психотропных, наркотических, запрещённых веществ. Обрабатывало Тимофея главное в селение семейство в лице Демьяна и главы семейства старухи Властелины. К ней мы ещё вернёмся. Обработка шла с целью изъятия мошенническим способом денежных средств, в размере одиннадцати рублей пятидесяти копеек. К слову сказать, обработка прошла успешно, а денежные средства изъяты. Старуха ускакала, закодировав свой образ. Из избы исчезли все её фотографии.

— Звучит розово, — вставил на этом месте мудрец и добавил, — не тот ли это Демьян, что в том году подозревался в воровстве коровы?

— Тот самый Демьян! Как есть он самый! — живо отвечал Анисий.

— Помню, чуть было с ума меня не свёл, доказывая свою нелепейшую кляксу. Будто дураки одни кругом. Мол, шёл вечером в потёмках по лесу, глядь — верёвочка валяется. Подобрал верёвочку и домой притащил, а поутру смотрит: к другому концу верёвочки корова привязана. А Демьян-то тут при чём?! — развеселился от этого воспоминания мудрец, но на секунду не более. — Ладно, дальше чего?

— Дальше по инструкции, прежде чем вести объект сюда, были предприняты ряд проверок. На всякий случай, мало ли, вдруг — это паразитовы каверзы. В борделе «Медовая ловушка» гость повёл себя весьма подобающим образом. Высокоморальные качества, замешанные на благородстве, показал воочию. От девочек отказался, заступился за несправедливо обиженную шлюшку. Жаден не был, всегда с охоткой отзывался на призыв помочь деньгами. Но вот проверка в казино подкачала! Как ни крути — азартен! Проигравши первый депозит, не раздумывая бежал за вторым. От третьего депозита спасли усталость, хмель и испорченное настроение.

Тут Тимофей поглядел на Анисия не то чтобы просто с удивлением, а с удивлением, помноженным на враждебность. Во как Анисий выставлял всё произошедшее. Своего участия совсем не подчёркивая. Да и вообще получалось, Тимофея дурили всю дорогу. Даже не верилось в услышанное.

— Уникальный случай — эти билетики на Абаинскую битву, — продолжал тем временем Анисий. — Не могли же мы отказаться от такого везения. Поэтому и задержались на сутки. Но зато, был сделан вывод о сердечных качествах Тимофея. Порывался, видите ли, обнаружить себя, с целью прекратить побоище. Что, на мой взгляд, говорит о добром и отзывчивом сердце. А про коня — это вы напрасно выговору меня подвергаете. Пойди ещё разберись, кто над кем систематически издевался. Дразнил чуть-чуть, каюсь, было — дело, но то в ответ на грубость, да и то дабы успеть, так как данный конь не выполнял в полной мере взятых на себя обязательств, за которые, кстати, коню было щедро уплачено вперёд. Отменить бы выговор, гражданин мудрец?!

— Ладно-ладно! Ты мне зубы то не заговаривай. Все эти разговоры в пользу бедных! Я просто так выговорами не разбрасываюсь. Верни-ка для начала Тимофею его алтын, который ты стянул с руки у дворника в космопорте. Думаешь, все про него забыли? — показал свою строгость вместе с чрезвычайной осведомлённостью мудрец.

Анисий покраснел, залез рукой в кармашек, вытянул алтын и стыдливо бросил его Тимофею. Тимофей едва успел поймать.

— Ни корысти ради, а на долгую и добрую память хотел оставить, — обосновал свой проступок Анисий.

— Это всё? — спрашивал Спиридон далее.

— Обижаете гражданин мудрец! Разве мы первый год на оперативной работе? — продолжил Анисий, достав при этом блокнотик и положив его на стол. — Два раза во время совместного времяпровождения объект самозабвенно начинал напевать следующие куплеты.

Тут Анисий взял в руки блокнот и принялся зачитывать.

— В первый раз:

Этот куплетик Тимофей напевал восемь раз кряду. Во второй раз это было:

А этот куплетик, итого пуще, аж двенадцать раз! На вопрос: что это значит? Быть может зарядка для голосовых мышц и связок? Был дан чёткий ответ — «заело»! Налицо первейший из признаков наличия в Тимофее «программы». Затем, всё время, что провели вместе, Тимофей бегал по малой нужде так часто, словно женщина, я бы даже сказал, будто простывшая женщина или же предстоящая роженица. Есть нехорошие подозрения о не совсем правильной работе почек. Почки бы ему проверить и поправить! Касаемо этого дела — у меня всё!

— Что ж почки проверим, а если надо то и поправим. С почками шутки плохи, — охотно отозвался мудрец.

А у самого Тимофея от всего услышанного, глаза повылазили из орбит, и рот раскрылся на самый максимум. Мудрец меж тем помрачнел и задумался, после чего выдал:

— Почки дело поправимое, а вот «программа» куда хуже. Невесёлые у меня для тебя новости. Обычным делом, на избавление от «программы» необходим примерно месяц. В нашем случае, как раз месяца у нас боюсь, и нет.

— Что опять за номер? Какая ещё такая программа? — насторожился Тимофей, словно гончий пёс.

— У вас, что же, абсолютно ничего об этом явлении не знают? — интересовался мягко, по врачебному Спиридон.

— Абсолютно! — подтвердил Тимофей.

— Тогда вот что, веди-ка ты его на озеро, и сперва покажи ему наставников. А то все эти разговоры — пустые. Пока сам воочию не убедится, ни за что не поверит. Я буду у себя в кабинете, — дал указание мудрец агенту призанутому.

— Ох и жгучий назревает кордебалет! Ступай за мной дружище, впереди у тебя серьёзное потрясение, — оживился Анисий и потянул за руку Тимофея.

— Не надо мне потрясений! Обойдусь прекрасно и без них. Хватит с меня уже тех, что через тебя поимел, — упирался Тимофей.

— Вопрос спасения твоей души! — из своего кресла гаркнул мудрец, который уже занимался каким-то другим делом.

— Вот именно! — поддакнул Анисий. — Наша задача тебе помочь.

Тимофей сдался, и тут же был увлечён Анисием в одну из дверей в конце кабинета. Дверь эта вела в коридор, который был менее изыскан, чем парадный, но всё же и он был великолепен. Пропетляв по коридору несколько десятков метров, в итоге забрели в тупик. Снова Анисий постучал в стену, а стена в свою очередь расползлась. За проёмом имелась площадка. От площадки вела аналогичная каменная лестница только вверх горы. Удивило другое. Снизу, до площадки, лестницы не наблюдалось. Начиналась лестница с середины скалы, то есть, как бы была продолжением первой лестницы, но только с другой стороны.

— Какой же ты всё-таки лицемер! — проговорил Тимофей, шагая по ступеням ввысь.

— Так бери с меня пример! — гордо, как если бы услышал похвальбу, отвечал Анисий.

Через полчаса взошли на самую верхушку. Лестница привела прямо к краю древнего вулканического кратера, и на крае этом оборвалась. В нос резко ударил серный и кислотный запахи. Взобрались на самый край, и внутри кратера, Тимофей увидел потрясающей красоты бирюзовое озеро с оранжевыми берегами по кругу. Недалеко имелся и полностью стеклянный, небольшой пирс, заступающий, метров на пять, с берега на озеро. К нему Анисий Тимофея и потянул, словно щенка на поводке.

— Озеро целиком из серной кислоты! Долго испарениями дышать нельзя, — наставлял по дороге Анисий. — Как только голова начинает плыть, кашель появляется или ещё чего, так сразу же на берег. Лёгкие можно сжечь, если пересидеть. Задача твоя вот в чём. Видишь со дна озера, в некоторых местах, поднимаются пузыри металлического цвета, и потом подобно ртути растекаются, пока полностью не растворятся? Вот его — пузырь тебе и надобно ловить. Мостик, как раз, в том месте протянут, где они чаще всего водятся. Когда пузырь всплывёт на поверхность, у тебя будет несколько секунд, пока он не исчезнет, чтобы рассмотреть в нем своё отражение. Смотри очень внимательно, но не волнуйся. То, что ты увидишь, скорее всего, тебя не обрадует, но уверяю для твоей же пользы всё затеяно. Ещё раз — если пузыря долго не будет, на берег подышать. Любые нехорошие симптомы — то же самое. Я буду тут тебя подстраховывать. Иди на мостик, до его конца, и ложись животом вниз, да начинай смотреть на озеро.

Тимофей нехотя начал карабкаться к мосту. Всё-таки Тимофею стало любопытно, что же такое он там увидит. На мостике запах испарений серной кислоты только усилился. Благо мостик был изрядно высоко над озером, а то бы Тимофей задохнулся на полпути. На конце мостика Тимофей всё сделал по указке — лёг на живот и начал всматриваться в серную кислоту озера. Воздух действительно был крут! Первый подходящий пузырь вырвался наружу и растёкся метрах в трёх от Тимофея. Естественно в него Тимофей ничего не рассмотрел. Пятью минутами позднее, когда лежать и дышать стало трудно, внизу всплыл-таки пузырь металлического, зеркального цвета, но, к сожалению малюсенький. Не догадывался Тимофей, что этот пузырёк является предвестником большого пузыря. Собрался было уже бежать на берег, изрядно надышавшись едкого тумана, как вдруг, с бурлящим звуком, прямо под ним, там, где надо, медленно всплыл большой пузырь — метра полтора в диаметре. Тимофей застыл на месте словно загипнотизированный. Увидел он отчётливо и ясно в отражении самого себя будто в зеркале, но поразило и заставило трепыхаться сердце другое отражение, то, что отразилось за спиной. За спиной у Тимофея отразились две ужасающие фигуры. Первой фигурой было какой-то древнее существо с головой на длинной шее. Огромные, с яблоко величиной, глазницы существа были полностью пустые и не имели дна. На плечах была золотом пошитая мантия, а на голове сидела также золотая митра, как у римского папы. Носа и рта у существа не увиделось, а кожа, если её можно было так назвать, была тёмно-коричневого цвета и вся изъеденная морщинами вдоль и поперёк. Вторая сущность была проще, но не менее ужасной. Походила она на бойцовского пса правда с человеческими нотками в лице, но зато при рогах на голове. На втором отразившемся не имелось какой-либо одежды, а всё тело покрывала густая чёрная шерсть. Ну и конечно глаза. Без них образ был бы не полон. Глаза змеиные, но ярко красные при этом, носил второй на жуткой своей морде. Ещё вот, что увидел Тимофей: как только эти двое сообразили, что открыты, что Тимофей смотрит именно на них, как тут же передёрнулись в дикой злобе и, оскалившись, попрятались за спину Тимофея. На этом пузырь растёкся сперва на маленькие пузырьки, затем и вовсе растворился. Тимофей же почувствовал, что задыхается. Попробовал встать — сил не хватило. Из последних сил прохрипел сигнал помощи предназначавшийся Анисию. Анисий моментально скакнул на мостик, поднял ставшего седым на висках Тимофея, и на собственном горбу утянул на берег подальше от испарений. С полчаса Тимофей прерывисто дышал и плевался. Голова кружилась и тошнило. Анисий будто медбрат, скакнул за каким-то порошком и водой к мудрецу, а вернувшись, поставил Тимофея на ноги. Немного отпустило и, опираясь на плечо Анисия, таким строем поковыляли назад в кабинет к Спиридону. В кабинете Тимофея положили на диван и ещё с час не трогали, пока тот окончательно не пришёл в себя.

— Ну как прошло? — поинтересовался Спиридон как бы мимолётно невзначай.

— Кто это такие? Что делали они за моей спиной? — выдавил из себя Тимофей, трясясь.

— Значит, прошло успешно, — утвердил мудрец. — Опиши подробно, как они выглядели.

Тимофей описал, как есть. Не утаил ни одной детали. А самому было жутко. Образы эти, то и дело, всплывали в памяти.

— Рогатый это боец, а вот в шапке который, то уже наставник средней категории. Наставники, это твои — из тонкого мира. Сообрази: господь дал нам всем волю и свободу выбора, ему ни к чему наставников к нам приставлять. Стало быть, чьи это наставнички? Правильно — паразитовы. Из этого вытекает, что ни на что хорошее они тебя не наставят. Далее, чтобы управлять и влиять из мира тонкого, им необходима нефизическая связь с материальным объектом. Для этого в человека внедряется пресловутая вирусная программа. Так сказать: программа по расчеловечиванию. С помощью неё в твой мозг напрямую из тонкого мира можно запросто внедрять заевшие в голове куплеты; желания напиться или опохмелиться; похоти желания; соблазны всякие; любую гадость или мерзость. Вся прелесть в том, что посулы внедряются через программу извне, а уже действия, следующие за соблазнами, выдаются как твои собственные. За каждым видом порока есть свои закреплённые наставники. Работа начинается с простых и самых лёгких. Их я только перечислил, но есть и другие, более тяжкие. Если ты предался чему-то одному, например пьянству, его наставник и культиватор, будет постоянно следить, чтобы пьянство это не прекращалось никогда, но будь уверен, наставник этот позовёт друга, старшего по званию, и через первое начнут взращивать второе, к примеру: похоть. Победят и тут, примутся за третье, четвёртое и так далее. Жадность, предательство, воровство и даже убийство, вот далеко не полный список. С наставниками разобрались, теперь о программе. Она не имеет разума и самоиндефикации себя с кем-либо. Она лишь инструмент в коварных руках. Все через неё проходят, но у нас, мы избавляемся от неё ещё в детстве, поэтому более и менее легко. Тебе придётся малость трудновато. Ведь ты хочешь избавиться от программы, а с ней и от наставников? Я правильно говорю?

— Конечно, хочу! Уберите демонов из-за моей спины, пожалуйста, поскорей, — отвечал всё ещё пребывающий в ознобе Тимофей, при этом постоянно в страхе оглядываясь по обе стороны.

— Отлично! Будем лечить головную боль — гильотиной! Не буквально конечно! Придётся потерпеть. Дело осложняет отсутствие времени. Постараемся уложиться в три дня. Теперь внимательно слушай и запоминай. На это время поселим тебя в грубой келье под номером семь. Дело у тебя теперь будет одно: с утра до вечера выполнять предписания. Во-первых — это диета. Из еды у тебя будет в эти дни лишь колоски пророщенной пшеницы два раза в день. Необходимо почистить организм. Умываться будешь мёртвой водой. Она заживляет раны и дезинфицирует. Пить, наоборот, будешь воду живую. Во-вторых: чистка изнанки. Полный соскрёб всего лишнего, всего ненужного, всех желаний, заморочек, беспокойств. Изнанка — это часть чего-то изнутри, её ты выверни наружу, да от ненужного налёту ототри. Затем, начинаем вносить в программу сбой. Начинаем её путать, обманывать, тем самым ослаблять. Пять раз в день по полтора часа начинаешь проделывать следующие фокусы: если ты правша, то начинаешь писать левой рукой, далее пишешь обеими. Этого естественно мало, поэтому, после того, как начнёт получаться, пишешь обеими руками, но справа налево. Тексты, что писать, предоставим. Освоив и эти навыки, начинаешь писать обеими руками, справа на лево, да только теперь разные тексты одновременно. Звучит, как очень трудное, практически неподъёмное мероприятие, но поверь: можно и главное необходимо. Неплохо было бы конечно ещё и параллельно задачи математические решать в голове, но боюсь как бы и с этим справиться успели. От непривычного, у программы начнутся сбои, она к такому не готова. Её на это не затачивали. Всё непонятное её сбивает и в ней расстраивает алгоритмы. И наконец-то в третьих: обманываем программу смертью. Не пугайся, понарошку, конечно же. Каждый день, по два часа, разбив их на пятнадцати минутки, ты ложишься и притворяешься мёртвым. Притворяешься не внешне, а внутренне. То есть полностью отказываешься от дум, мыслей, шевелений. Лежишь с закрытыми глазами и даже не внимаешь тишине. Как если бы и не было тебя. Никаких мыслей. Никаких чувств. Запах в нос пробился, и тот ты не почувствовал. Это самое трудное и главное. Программа, когда ослаблена, не в силах оценить на сто процентов реальность бытия. А умерших, программа всегда покидает. Сам посуди, чего ей делать в мёртвом теле. Вот и необходимо обмануть и сыграть так, чтобы программа приняла тебя за труп и вышла. Сразу говорю, процесс выхода, будет самым болезненным, что ты испытаешь за всю жизнь. Станет так крутить, что мало не покажется. Терпи, скрепи зубами, но терпи, оно того стоит. Кстати, поскольку у нас мало времени, через три дня, для пущей убедительности, мы разыграем самые заправские твои похороны. Поздравляю, ты в числе приглашённых. Будет и гроб и бригада плакальщиц наёмных, и закапывать будем по-настоящему. Вот гроб и будет твоей точкой невозврата. Возьмёшься лежать в нём, и имитировать мёртвое тело, пока программа не уйдёт. Вижу, ты расстроился изрядно, а это ни к чему. Философски отнесись к процессу, вот тебе мой совет. Сегодня отдыхай, Анисий покажет келью, снабдит всем необходимым, а завтра приступим, и я сам научу, что и как. После чего сам старайся, дальнейшее всё целиком зависит от тебя. Всё понятно?

— Вроде бы всё, — отвечал и вправду раскисший Тимофей. Любой бы на его месте раскис от увиденного и от предстоящего. Тимофея попробовал приободрить Анисий, для этого первым делом хлопнул по плечу и весело молвил:

— А ты думал, мы тут каштаны жарим?! Не боись, у нас контора серьёзная. С нами не пропадёшь! Эту партию мы возьмём, уж будь спокоен.

— Тебе хорошо говорить. Тебя это косвенно касается. Для тебя это будет спектаклем, а переживать мне, — грустно отвечал Тимофей, и снова суеверно обернулся за спину посмотреть — нет ли там наставников.

— Разрешите доложить! — звонко отчеканил затем Анисий, обращаясь снова к мудрецу.

— Докладывай, что там у тебя ещё? — неохотно оторвался Спиридон от какого-то документа.

— Преступление! Статья сто сорок четвёртая пункт пятый: попытка кражи с проникновением. Я про старуху Властелину. Нельзя её так просто оставлять. На тёмную дорожку ступила данная старуха. Покатится, от безнаказанности, во все тяжкие. Мне бы только образ её расшифровать, уж я бы мигом её сюда доставил. Ну чего мне тут три дня сидеть сиднем подле Тимофея, мешаться только.

— Всё понятно, дальше можешь не продолжать, — отвечал задумчиво мудрец. — Как же я тебе её расшифрую, если я её никогда ранее не видел? Если бы я её хоть мельком когда-нибудь лицезрел, то, конечно же, рассыпал бы те чары в миг. Есть правда один способ. Чтобы найти иголку в стоге сена, первым делом необходимо найти стог сена, и желательно магнит. Стогом сена будут курортные зоны, магазины и прочие атрибуты беспечной жизни. В роли магнита выступят старухи алчность и жадность. На звон монет её возьмём. Попасться может не она одна, но все без исключенья будут называть себя жёнами Юпитера, а это значит что они вне подозренья. Есть у меня в загашнике один приём: старуху обязательно конечно окунём мы в водоём, личины лишние отмоем, пургу на образе тем самым ототрём, но то потом. Я сам после собрания и похорон с последующим завершеньем Тимофея дела, тебе со старухой подсоблю. А раз не хочется тебе без дела тут сидеть, изволь, вот тебе дело: уже неделю поступают заявленья, об вечерних грабежах, от населенья. На мелких тропах, на дорогах и в лесу, всё происходит. Идёт кузнец бедняга с кузницы домой, ему навстречу мальчик лет семи и просит:

— Дяденька дай копейку!

Следом за мальчиком выскакивает бугай, атлет как в сказке, и говорит:

— Раз ребёнок просит, надо давать!

А то, что у кузнеца, у самого дома нож из дерева, их не волнует. Вытряхивают всё до последней полушки и растворяются. Образы также размыты. Будем ловить на живца. Бери в подмогу двух мельтонов, распоряжение я дам, и вечерами на дороги тёмные да на окраины. Смотрите не спугните. Пущай мельтоны тщательно сидят и прячутся в засаде, не высовывая носа. Брать будете, тогда, когда те двое разбойников, уже начнут тебя трясти. В канцелярии для такого дела получишь два алтына. Беззаботно гуляй и играй в орлянку. Уверен — клюнут точно. От разбойников угрозы больше чем от старухи, старухой после займёмся. Да и ещё, через три дня приведи сюда к горе, бригаду плакальщиц, да принеси гроб, на это всё возьмёшь ещё две копейки, — закончил объяснять и распоряжаться Спиридон и снова углубился в документ.

Тимофей стоял растерянный, не зная чего ему делать. Анисий, всё обдумал, удовлетворился приказом и весело повёл Тимофея отдыхать, да осваивать новую келью.

Для Тимофея же настали трудные и самые важные в жизни деньки. В первый день, несмотря на непосредственную помощь мудреца, совсем ничего не получалось. Однако тренироваться ночью мудрец категорически воспретил. Как маленького в восемь уложил. На второй день прогресс едва заметный, но всё же был на лицо. На третий день почти всё стало получаться, только вот Спиридон, как строгий учитель был постоянно недоволен. Настало утро четвёртого дня. Тимофею было велено лечь и притвориться мёртвым, да больше и не вставать, как и не обращать внимания на всё вокруг происходящее. Ближе к обеду в келью залетел Анисий, упал перед Тимофеем на колени и зарыдал:

— На кого ты меня оставил друг! Таким молодым, это ж надо же! Говорил ведь, проверь почки — не послушался! Ой-ой-ой! А ведь бывает, что для некоторых наследников похоронный марш звучит как канкан. К счастью у тебя нет никаких наследников, дорогой друг, — причитал Анисий.

Всё это чрезвычайно мешало Тимофею быть мёртвым, но видимо так было нужно.

— Если вы не будете ходить на похороны других людей, они не придут на ваши! — вставил заглянувший в келью Спиридон. — Я готов, пора начинать!

Тут же, как по заказу, двое могильщиков затащили в келью гроб. Прибежали три плакальщицы, из нанятых, и быстренько Тимофея омыли, да облачили в его собственную постиранную одежду. Крышка гроба захлопнулась. Сначала началась процессия спуска с горы. Это ощущалось, прежде всего, наклоном гроба вниз. Затем спустившись на землю, началась и сама церемония прощания с усопшим.

— Горе-то горе! Всякий талант, в конце концов, зарывают в землю, — голосили навзрыд наёмные плакальщицы. Судя по мощности хора, их было не меньше десятка.

— У могильщиков не бывает мёртвого сезона, — вторили им, как раз могильщики.

Но более всех надрывался, конечно же, Анисий. Анисий то горько плакал, то переходил на враждебные упрёки небесам, а то и истерически начинал биться лбом об землю с воплями: не может быть; не справедливо; за что; и так далее и тому подобное. При подносе гроба к вырытой заранее могиле, Анисий и вовсе навзрыд, перекрикивая плакальщиц, запел почему-то земную песню группировки Ленинград — «Похороны». Как знать, быть может и в этом мире, когда-то была своя великолепная группировка Ленинград.

Вопил второй припев, Анисий, как раз в момент опускания гроба в землю. Вопил так, что мудрец подошёл и велел примолкнуть. Вопил, почти переходя на визг. Допеть до конца ему не дали, и Анисий упал на землю, изображая обморок, похлеще, чем его изображала старуха Властелина. Каждый провожавший счёл за обязанность кинуть в яму горсть земли. После этого, могильщики закидали яму небольшим слоем. Для подачи воздуха в деревянном макинтоше Тимофея была проделана дырка, через которую наверх тянулась трубочка. Вот аккурат по край трубочки и присыпали. Лежал Тимофей мёртвым около семи часов, а возле могилы всё это время дежурил Анисий. Мудрец ускакал по делам. Плакальщиц распустили. Оставили только могильщиков, дабы те оперативно в случае чего раскопали. Для Тимофея в те часы отсчёт времени прекратился. Он естественно не знал, что лежит уже семь часов. Как вдруг, Тимофея с бешеной силой закрутило. Сжало, а после растянуло. Программа начала выходить. Очень болезненным пришёлся тот выход. И в огне как будто горел Тимофей и тонул в воде одновременно. Сжимало и разрывало. Так продолжалось минут с десять, а потом внезапно отпустило. Ещё минут с десять Тимофей приходил в себя, после чего начал долбиться в крышку гроба. Команда наверху среагировала молниеносно. Тимофея отрыли, достали и поставили на ноги.

— Ну как прошло? — первым долгом интересовался Анисий.

— Кажись, вышла! — отвечал Тимофей, жадно глотая свежий воздух.

— Отлично! Я так и знал! Поздравляю! Нет, ты зацени как я сыграл! — закричал Анисий, оттопыривая большой палец вверх. — Деткам своим потом рассказывать будешь!

— Угу! Сыграл так, что я едва сам по себе не разрыдался, но тогда бы всё пропало. Где тебя так научили? — интересовался Тимофей.

— Это у меня в крови! Кстати доложу я тебе, поймали всё-таки тех двух разбойников. Видел бы ты того верзилу. Едва втроём повалили. А маленький мальчик, на поверку оказался сорока летним карликом с детским личиком. Одевался по-детски в шортики и маечки, вот его в темноте и путали. Мне мудрец медаль обещал за разбойников, а за тебя орден.

Только тут Тимофей заметил фонарь под правым глазом Анисия и перевязанную левую кисть руки.

— Поздравляю! — в свою очередь порадовался за друга Тимофей. — Нелегко смотрю, вам пришлось.

— Что ты, это я споткнулся о ветку, да растянулся словно пьяный. Пустяки. Ну же идём скорее к Спиридону. Порадуем начальника.

Пошли обыкновенно пешком по лестнице. Во время пути Тимофей стал чувствовать первые признаки отсутствия программы. Так, например, голова была светла как никогда. Отпали всяческие не нужные думки, кои обычно роем вились в мозгу. Перестал Тимофей, и тревожиться да удивляться. Ум стал чёток и тонок, да к тому же резок. Ничто более его не заволакивало. Необычайно легко было Тимофею впервые за всю жизнь. Душа пела и радовалась. Поэтому ли или из благодарности, но Тимофей увидев мудреца, набросился на того и расцеловал.

— Этого ещё не хватало! — утираясь, пробурчал Спиридон. Но всё же было видно, что ему приятно.

— Плясать охота, плясать! И петь, петь! Скажите, у вас тут танцевальных площадок, по близости, случаем, не водится? — веселился Тимофей.

— Радоваться рано, — осадил его мудрец, и жестом призвал выслушать.

— Товарищ мудрец, да погодите вы с вашими заключениями. Человек можно сказать заново родился. Обязательно прямо сейчас портить праздник? Быть может, лучшим было бы, как следует отпраздновать сие событие? — нарушил субординацию Анисий.

— Слушайте и услышите, — мудрец был непреклонен. Ничего не оставалось делать, как сесть и слушать. Правда, нынешнего Тимофея это ничуть не расстроило.

— Чтоб вы знали, совет состоялся! Светлым головам на том совете не было счёта. Являясь проводником воли совета, объясняю, что происходит и что срочно необходимо сделать. Итак: самые чувствительные из нас — мудрецов, ещё несколько раз уловили возмущения информационного поля. Более того, возмущения эти идут по нарастающей. Исходя из чего, а так же исходя из рассказанного Тимофеем, протянулась не совсем весёлая логическая цепочка. Определённо выходит, что гостям не место в нашем мире. Воронка миров не захлопнулась и жаждет возращения чужеродного, для возобновления стабильности. Простыми словами, не ваши тела пришли в наш мир, а ваше сознание. Сознание без тела существовать не может, потому, связав кисель из молекул и атомов, сознание обрело физическую оболочку. Далее ещё хуже новости. Ваши истинные тела, сознанье, утратив, зависли в единице времени в вашем мире. Теперь, воронка требует возврата, и если этого не произойдёт в ближайшее время, то от возмущения она, конечно же, захлопнется, но перед тем для равновесья сотрёт ваш разум, ваше тело, об вас всю память. Получится, вас и не было никогда. А это значит, что придётся подтереть все цепочки ведущие к вам. Сотрётся встреча ваших родителей, сотрутся все воспоминания об вас у ваших коллег, друзей, у нас с Анисием, в конце концов. Такая вот штука! Необходимо срочно возвращаться. Самый мудрый мудрец на совете нашёл способ. Не проверенный способ, теоретический, но за неимением другого, хоть какой-то. У нас ведь вашей чудо-машины в наличие нет и не предвидится. Во-первых, отправляться домой необходимо в том же составе, что и прибыли. Не будет хватать хоть одного, ничего не выйдет. Во-вторых, отправка будет через чёрную дыру среднего класса. Обычно если приблизиться к горизонту событий такой чёрной дыры, то тебя для начала растянет в верёвочку диаметром с конский волос, затем распылит на субатомные частицы. Тут вся соль в железе. Железо является точкой, за которой начинается смерть мега звёзд, в нашем случае железо в крови станет точкой смерти при входе в горизонт событий. Железо необходимо будет кратковременно изъять и заменить медью. Функции железа в крови, я думаю, известны всем — это гемоглобин, переноска кислорода по сосудам к клеткам. Медь на несколько минут способна заменит железо в этом вопросе. На эти несколько минут кожа станет голубой, а вены ярко синими. Вы же на несколько минут превратитесь в родовитых дворян, голубых кровей. Сознанье не обмануть, поэтому дома по возвращению, оно первым делом, превратит химический состав крови ваших настоящих тел, в тот при котором, вы отправитесь домой. По прибытию домой, первым делом, будет необходимо вывести из крови медь, насытив её железом. Железа с собой дать не сможем, придётся вам на месте ориентироваться. Стружку железную в воде пить, яблоки грызть, фасоль, горох, тёмный шоколад, аскорбиновая кислота, железа фумарат, ферроплекс. Всё сгодится, и в больших количествах сразу, затем в малых дозах, но пару месяцев, не менее. А вот от меди чтобы избавиться, дам вам убойную дозу пеницилламина, который свяжет медь и выведет её. Теперь способ безболезненного изъятия железа и доставки вас к чёрной дыре. Полетите на грузовом гравитоне сначала к магнитару — нейтронной звезде. Звезда эта тридцать километров в диаметре, но при этом массой своей превосходит массу нашего Ярило. Анисий наденет защитный костюм, а вы за минуту до прибытия выпьете раствор меди. Каждый согласно своим пропорциям и весу — свою дозу. Скакнёте на расстояние в десять тысяч километров до магнитара. На этом расстоянии, он высосет из вас всё железо, за доли секунды. После чего мигом запрыгиваете в контейнер для мусора и прямиком к чёрной дыре. Гравитону чёрная дыра не страшна, поэтому выбросить мусорный контейнер с вами внутри, он сможет прямо подле горизонта событий. Вот собственно и всё! Да, вот ещё: очутившись внутри меж мировой интерпретации, воронка сама найдёт вас и вернёт точно туда, откуда вы были взяты. При этом, как показывают наши расчёты, дабы избежать повторного возмущения, вы вернётесь на секунды раньше случившегося там у вас взрыва. То есть, появится возможность тот взрыв отменить и избежать. Время неумолимо — ерунда! В данном случае вы умалите время!

— Во — дела! Час от часу не легче! — восклицал на этом месте Анисий.

— Надо, так надо! Соскучился я по дому, по жене, по сыну, и как бы хорошо у вас не было, а дома лучше! — спокойно проговорил просветлённый, избавленный от программы Тимофей.

— Золотые слова! — подтвердил сказанное Тимофеем мудрец. — Осталось собрать всех вас в кучу. Пока ты избавлялся от программы, а я был на совете, мои агенты нашли твоих друзей. Вмешиваться не стали, ты сам лучше всего им всё объяснишь и погрузишь в грузовой гравитон. Кот, как и положено котам, оказался на марсовом поле подле коровы, а ассистентка Соколова Светка гостит у Акулины Бабаян в сумасшедшем доме. Даю вам с Анисием завтра полдня, на то что бы собрать всех в один состав. Ты Анисий, с утра скачи в космопорт и бери малый гравитон. Тимофей ведь скакать не умеет. На гравитоне этом всех и соберёте, а затем пулей сюда. В космопорте за гравитоны я уже договорился. Денег не попросят, волноваться не о чём. К обеду у подножия горы будет стоять в ожидании вас прекрасный, новенький грузовой гравитон. И как говориться, с богом в путь. Теперь извините у меня дела. До завтра! — не дав задать себе ни единого вопроса, мудрец ускакал, оставив Анисия с Тимофеем наедине со своими мыслями.

Разговаривать более не стали, а разбрелись по своим кельям каждый в своих думках.