Я в те времена не был театралом. В Москве меня не приняли никуда. Там все абитуриенты поступают в Щукинское, в Щепкинское, в ГИТИС, во ВГИК. И я поступал везде и проходил, но в итоге меня никуда не приняли. Декан со слезами мне говорила: «Вы должны учиться, это несправедливо! Езжайте быстрее в Ленинград!» И мы с ребятами побежали на поезд, перескакивая железнодорожные пути. А надо было спрыгнуть, пробежать, влезть на другую платформу, опять спрыгнуть, опять влезть. И на полутоварном поезде с деревянными скамейками мы приехали в Питер. У меня были белые штаны и джинсовая куртка моего московского друга. Когда я утром прибыл в Питер, я вдруг увидел себя. Весь грязный! Я прошел консультацию и первый тур. Думаю: «Теперь я свободен!» Прямо на мраморной лестнице стояли диваны, откидные креслица, как в театре. Я сел и задремал. Меня будит солнце в глаза, уже закатное. «Фамилия как?» – «Скляр!» – «Бегом, там последняя десятка!»

Так я в Питере и поступил, хотя чуть не проспал.

Я поехал в Ленинград еще и потому, что никогда в нем не был. Москву я знал, а Питер для меня был городом-загадкой, городом-сказкой, о котором мне рассказывал мой друг. Я представлял себе этот город по коробкам конфет «Ленинград».