Все домашние дела были на нас, потому что мама работала, а папа не считал, что нас надо освобождать от хлопот по хозяйству. Ему не нравилось все, что было связано с самодеятельностью, со сценой. Он представить не мог, что я буду актрисой. Говорил: «Что ж ты, доченька, такая дура, что ли, раз только на это годишься?» Лишь выполнив все, что нужно по дому, я могла самодеятельностью заниматься. Надо вымыть пол, и выполоть грядки, и вымыть котлы, и приготовить, и принести дров, и растопить печку. Бывали и казусы. Когда мы узнали, что при помощи керосина можно быстро разжечь печку, то плеснули керосину от души, и был такой взрыв, что печка по кирпичикам разошлась. Это был сюрприз для мамы.

Когда я была маленькая, мы держали корову. Я не могла доить, боялась поначалу даже подойти к корове. А в 9-м классе у нас была практика на ферме. Потом я выдаивала двух коров, и мне это нравилось. Я приходила в ужас, когда кто-то из домашних воротил нос от одежды, которая была пропитана запахом коровника. Я обожала своих коров.

Ходили слухи, что с сельским аттестатом поступить никуда невозможно, и я ушла из нашей школы. Чтобы получить паспорт и городской аттестат, последние два года я училась в Арзамасе. И проходила заводскую практику. Я фрезеровщица третьего разряда, у меня до сих пор есть эти корочки.