Борис: Мы жили на Дальнем Востоке. Началась война, и нас с Луизой отправили в сопки. Там в деревне были охотники, там было все. Целые бочки красной икры. Любая рыба, мясо. Овощи, виноград, кедровые орехи. Я сам научился готовить. Встал однажды утром. Мама и папа ушли, Луиза в школе. И я приготовил борщ. Я же видел, как мама готовит. Мяса у нас было полно. Отварил кусок кабанины или зубра, или другой дичи. Все приходят домой, а у меня борщ. В пять лет!

Луиза: А вообще он в первый раз стал готовить, когда ему было три года. Помню, я проснулась, а он около меня сидит: «Что ты все спишь, я уже давно приготовил кашу!»

Борис: Я прихожу и плачу – маленький, годика четыре: «Меня мальчик побил!» Папа сказал гениально: «Еще раз пожалуешься – накажу. Умей давать сдачу». Больше я никогда не плакал. Когда меня ставили в угол носом, я стоял, ковырялся в стеночке. А там какие-то линии, фигурки. Тогда у меня и проснулась актерская фантазия. Я полстены отковырял.

Мы бегали целый день, гоняли в футбол, на реке купались. Мама говорит: «Боря, ну поешь!» А папа: «Зина, что ты его уговариваешь? Мужик растет. Жрать захочет – придет». Когда мы приехали на Украину, везде висят яблоки, груши, сливы, вишня, и никто их не срывает. На Дальнем Востоке фруктов не было, а тут – растут вдоль дороги. Хочешь – ешь. Хочешь – не ешь.

Луиза: Мы день и ночь играли в футбол. И я, разумеется, тоже. Мама не успевала покупать Боре ботинки, поскольку мы не босиком играли, босиком трудно бить мяч. Правый ботинок всегда был без подошвы, она отрывалась, а левый был практически цел. И мама говорит: «Ты старайся бить левым». А он: «Я не могу, не получается». Так она и меняла ему только правые ботиночки.

Борис: Мы с Дальнего Востока приехали во Львов – это западный город. Там и мостовые, и архитектура – все западное. Очень красивый город. А как за этим городом ухаживали! У нас во дворе жил дворник – его с уважением звали «пан дворник». После войны он мыл мостовые мылом, шампунем, пеной. Уже с утра были чистейшие улицы.