Однажды я пришел на встречу выпускников. Впечатление было смешанное: кажется, я даже злорадствовал. Вокруг было полно мужчин, которые в тридцать выглядели на пятьдесят. Я приосанился: я-то не таков! Через секунду стало стыдно. Через две секунды я встретил девочку, которая мне очень нравилась. Лет двадцать пять назад. Она с тех пор сильно изменилась: ее изможденное лицо говорило об изнурительной жизни. Я был в ужасе. Впрочем, она тоже восторга не выразила!

Говорят, меня испортило женское внимание. Интересно, когда это началось? Помню как сейчас: десятый класс, сижу за партой, толстый-пре толстый, умный-преумный, все, что учительница вещает, знаю наперед и назубок. При этом глупый-преглупый, потому что мечтаю о любви. И вдруг мне с последней парты передают письмо. Любовное-прелюбовное, написанное хорошим языком, даже со стихами… Дух ребенка захватило… Я лег костьми, но узнал, кто его написал. Катя. Стали мы с Катей встречаться, а через месяц мне стало известно, что она на меня поспорила. От обиды я чуть с ума не сошел, дал Кате в лоб и занялся подготовкой к экзаменам. Она переживала и жалилась на меня своей красивой подружке. Типа, она не спорила! А ее красивая подружка Лиля решила заняться мной сама. Мы вместе готовились к экзаменам, и нас вместе таскали на педсовет. Учителя никак не могли понять, чем мы так серьезно занимаемся на последней парте? А мы изучали репродуктивную функцию человека. В теории, по учебнику. После нескольких таких уроков меня довольно сильно побил Лилин экс-друг. И я впервые задумался о двух концах одной палки. А Лиля продолжала встречаться то с ним, то со мной. Катя, та, что спорила на меня, тоже стала встречаться с другим, но не уставала повторять, что не спорила. Мне это было уже неинтересно. Ведь на выпускном вечере моей девушкой пообещала стать не кто-нибудь, а школьная красавица Белла. И ведь стала. Я впервые попробовал шампанское, на кораб лике укачивало, но мы муже ст венно и не умело целовались долгой белой ночью. Наутро мама Беллы позвонила родителям и сообщила, что губы ее дочери распухли до афроамериканских размеров и, кажется, даже придется накладывать швы. Моя мама ругалась, папа смеялся, а я решил, что стал настоящим мачо, и засел за учебники, чтобы поступить в институт.

Не обращая внимания на женщин и почти не привлекая их внимания, я стал студентом. Заодно стал ярким блондином – я обесцветил волосы тайком от всех, запершись в ванной комнате. Я до крови изрезал пальцы, вскрывая ампулы, в которых в советское время продавалась перекись водорода. А еще я стал курильщиком. Захотелось атрибутов взрослой жизни.

Многие сокурсники и сокурсницы оказались гораздо старше, и, возможно, поэтому наша школьная компания не спешила распадаться. Все школьные любови тоже куда-то поступили и прям-таки балдели от взрослого окружения. Даже на студенческие дискотеки мы ходили вместе и старались держаться друг друга. Лиля очень нравилась моим взрослым сокурсникам, но когда они спрашивали, как она в постели, я краснел. Не мог же я в свои семнадцать произнести постыдное: «Не знаю»! Она танцевала со всеми подряд, а ее экс, тот, что бил меня год назад, сжимал кулаки, стоял рядом и цедил: «Хорошо птичка поет, где-то сядет!» Я танцевал с другой одноклассницей, Алей. Она была толстой и не привлекала внимания взрослых друзей. К тому же она поступила в ПТУ. С ней было спокойно и уютно. Над нами смеялись, а мы обменивались диетами и бегали покупать пирожки…

Как-то на дискотеке красивая и взрослая Лена с моего курса предложила выпить пива. Я согласился. А Лена оказалась еще и нежадной, поэтому вскоре ее пиво пили также Лиля, ее экс, Аля – всего человек пять. Красивая и взрослая Лена, только что вышедшая замуж за рок-музы канта, оказалась хорошим другом.

Наша дружба длится до сих пор. Единственным пороком Лены оказалась разговорчивость. Она по сей день обожает сообщать всем вокруг, сколько лет мы знакомы. Приходится успокаивать всех враньем о том, что Лена была лучшей подругой мамы и встречала ее из роддома. В те стародавние времена никто на меня особого внимания не обращал. Но когда именно Лена стала занимать мне место на институтских лекциях, отношение ко мне резко изменилось. Именно тогда я понял, как часто обо мне будут судить, руководствуясь тем, что за женщина находится рядом! Ведь к Лене почти никто не смел подойти. А мне это разрешалось!

Это не мешало мне по-прежнему встречаться с Лилей, Алей, даже Катей – мы же просто дружили! Вы еще не запутались? Так же когда-то запутался и я. Утро начиналось с обзвона – с кем сегодня надо увидеться? С Алей едем на выставку, с Катей давно собирались в гриль-бар. А с Лилей мы даже попробовали лечь в постель, но обнаружили, что никто из нас толком не представляет, что конкретно там должно происходить. Тем не менее Лиля рассказала об этом всем остальным. Чтобы знали. И тут я наконец понял: это была настоящая битва. Битва за меня. Но я еще не осознавал, как балует меня жизнь.

Вскоре в мою жизнь вошла Лада. Провинциальная девочка курсом младше. Она никак не могла приспособиться к городским ритмам и даже в общежитии повесила кружевные занавески, а на кровать посадила пару кукол. Она приходила на наши домашние обеды с баночкой грибов собственного засола и подвергалась постоянным нападкам предшественниц. По такому случаю Аля, Катя и Лиля даже объединились. Они говорили мне про девушку самые обидные слова, а я терялся. Я думал, что они ее не любят, и не понимал, что не в Ладе дело. Они любили меня . Каждая по-своему. А Лада относилась ко мне серьезно, как Женщина, которая встретила своего Мужчину. Мне уже стукнуло девятнадцать, но к такой серьезной роли я готов не был. Однажды на ночных посиделках (все шло чудно: родители – на даче, полно сухого, можно курить!) к бедной наивной Ладе подошла Лиля. И в лоб спросила: «Тебе от него что, прописка нужна?» Лада испарилась. Вскоре она принялась вить гнездышко с одним из студентов. И как-то в порыве откровения призналась, что они сделали это . « Это – ужасно. Это возможно только по любви!» – горестно вздохнула Лада и с надеждой взглянула на меня. Но она уже стала моим прошлым. Недавно мы столкнулись на Невском. Лада изумила меня тем, что помнила название мороженого, которое я купил ей несколько десятилетий назад.

Через неделю Лиля ляпнула Кате, что я плох в постели. А вскоре Аля рассказала, что Лиля-таки спит со своим эксом. После этого все они стали мне звонить еще чаще. Лиля, Аля, Катя… Вы снова запутались? Я тоже тогда перестал соображать, с кем из них я встречаюсь и зачем. Как-то, сидя на лекции рядом с красивой и взрослой Леной, я составил таб лицу. На бумаге попытался сам себе объяснить, чем меня привлекает каждая из девушек. На одной половине листочка были перечислены достоинства, на другой, соответственно, недостатки. Только сейчас я понял, что изобрел механизм знаменитой телеигры задолго до ее появления на отечественных голубых экранах! «Кто хочет стать… Блондименом?» У меня было впереди множество вопросов, несколько вариантов ответов, три несгораемые суммы, помощь зала и звонок другу. И каждый раз, заканчивая ту или иную историю, я всерьез надеялся, что делаю шаг вперед и вверх. Картина была ясна, я готовился сделать выводы. Замужняя Лена только посмеивалась. Для наглядности я снова собрал девушек у себя дома. Листок с перечислением их качеств сдуру забыл на письменном столе. Вот крику было! От меня отвернулись все сразу.

Я успокоился и вскоре заинтересовался двоюродной сестрой моей школьной учительницы. Мы даже пару раз встретились в кинотеатре. А Лиля, Лада, Катя и Аля постепенно стали мне снова звонить. Теперь уже втайне друг от друга. Каждая по отдельности, они попытались второй раз войти в ту же реку. А мне (вот сволочь!) уже было с ними неинтересно. Гораздо позже я понял, что мужчин не интересуют женщины, которые за них борются . Битва за меня? Да я сам вступил в целую серию битв за женщин. Вот это уже был настоящий азарт!

Я стремительно взрослел: ко мне приближалась женщина № 1, за ней виднелась № 2. Нет, я и не думал присваивать им номера, как и не спрашивал о своем порядковом номере в списках их побед. Первым не был – и ладно! Самая умная из боровшихся за меня девушек вела себя хитрее других: своих конкуренток она при мне превозносила, за глаза же меня всячески перед ними уничижала. Я об этом знал и, не понимая, в чем дело, обижался. В чем дело, я понял двадцать лет спустя. О, это была война не на жизнь, а на смерть.

Привычный антураж тех лет – общежитие, дискотека… Нехитрый реквизит: диски за сорок рэ, спрятанные от родителей в почтовом ящике болгарские сигареты. Жалкие попытки фарцовки: окурок сигареты, поданный мне интуристкой вместо пачки, которую я хотел у нее купить. Студенчество. Катя, Лиза, Неля, Оля, Валентина… Секса не было почти никакого: так, тискались у лифта, но есть что вспомнить. Смешно, но это так. Я всегда любил танцевать в кругу друзей и осо бенно подруг – юных, модных, сексуальных. И не знал тогда, что по тому, как мужчина танцует, дамы судят о том, как он двигается в постели . Узнав, сразу прекратил подергивания на танцполе и предпочел заседать у барной стойки, презрительно пощуриваясь: «Я не танцую!..»

Как-то после сессии я огляделся вокруг и сделал вывод: меня никто не любит. Старшекурсница Света призналась, что рядом с ней, как в хорошем гареме, каждый мужчина выполняет свои функции. Мне предложили развивать ее музыкальный вкус. Я отказался. Другая старшекурсница, Алла, высказалась еще более категорично: «Ты толстый и пристаешь ко мне!» Но я твердо решил стать секс-символом и взять реванш. Все вокруг искали то, чего нет в природе. И тут я понял, что нужно сделаться чудом природы самому. Я уехал на практику в провинцию и, приложив нечеловеческие усилия, оставил там двадцать пять килограммов веса. Затем при помощи кино, эстрады и телевизора спроектировал собирательный образ идеального самца: Бандерас, Брэд Питт, Боярский – кто там еще? – и примерил его на себя. Я стал длинноволосым, улыбчивым и порывистым. И тут же стал желанным.

Я больше не просиживал на диване с телефонной трубкой в руке. Теперь многочисленные «они» вечера напролет ждали звонка от меня. Никто уже не замечал, что я инфантилен и небогат. Мне даже простили, что я блондин. Я еще не знал, что длинные светлые волосы со временем станут неизменным атрибутом моего фирменного стиля. Я наивно полагал, что мужчина обязательно должен быть небритым развратным брюнетом! А лучше всего – брюнетом с выбритой головой! У Сомерсета Моэма я вычитал, что женщинам льстит, когда на них смотрят с единственной мыслью: скорее повалить в кровать! И стал вырабатывать такой взгляд. Самое смешное: он пользовался успехом . Теперь я выглядел страстным и дерзким. Я стал «их» секс-символом. Хотя какой там к черту секс! Однажды друзья подарили мне на день рождения проститутку. Волнуясь в ожидании, я напился, и бедная девушка битый час не знала, что со мной делать…

Мне было уже двадцать лет. Пресловутое лишение девственности по нынешним меркам произошло поздновато, а тогда это было нормально. Хотя я страшно переживал и торопился. Один из моих друзей был недоволен своим «первым разом», обернувшимся для него страшным разочарованием. Я посоветовал ему наслаждаться воспоминаниями о втором разе, но понял, что второго раза еще не было. А вскоре появилась она. Моя первая женщина. Она, собственно, не появилась. Она была давно, просто ей было не до меня. Подруга моей подруги, она любила саму любовь. Абсолютно современная женщина. Она меня и взяла. И даже не приступом. Меня мог взять кто угодно, я же очень этого хотел. Она просто позвонила и приехала, пока родители были в кино. Она и стала моим первым секс-символом. Я постоянно ее хотел, я влюбился в нее сразу. Ну, мы так были воспитаны: «Не давай поцелуя без любви», – а как же иначе? «Но уж если взял, держи!» Я пытался, но как можно удержать в руках ветер или воду? А она встретилась со мной пару раз и потеряла всякий интерес. Чисто мужской подход к отношениям.

Недавно мы столкнулись в центре города и были очень рады встрече. Окрыленный впечатлением, я вошел в метро и в вагоне наткнулся на вышеупомянутую красавицу Лилю, подругу юности. Завидев меня, она устремила глаза в пол и закрыла лицо руками и волосами. Странно. Она ведь была такая красивая! За свою знойную внешность Лиля еще в юности получила пахнущую восточными пряностями кличку Фатьма. Она ведь была такая веселая! Ей принадлежала ставшая крылатой фраза: «Пришел трахаться – так трахайся, чего целоваться лезешь?» Она была очень красивая и веселая! Я вышел на следующей станции.