В отличии от Ивана Ли Стромб, направляясь на своем джипе в МФМ, старался никаких правил движения не нарушать.

Сдерживая нетерпение, он в точности исполнял все предписания дорожных знаков и указателей. Лишнее внимание к его персоне со стороны правоохранительных органов было совершенно противопоказано. Едва милиция, прибывшая к месту перестрелки, установит личности его погибших подчиненных, — что, возможно, к настоящему времени уже было свершившимся фактом, — как к делу подключатся лучшие сыщики контрразведки. А им не составит большого труда установить его причастность к разыгравшейся у магазина бойне. Каким еще образом объяснить его появление неподалеку от места перестрелки? Совпадением?

— Вздор, в это никто не поверит!

Нахмурившись, Стромб ослабил нажим на акселератор и еще больше сбавил скорость. Светящийся указатель спидометра застыл на отметке тридцать миль.

В этот момент мимо джипа с угрожающим ревом промелькнул черный силуэт дорогой иномарки. Стромб вздрогнул: слишком уж этот автомобиль походил на машину бандитов.

Подмигнув на прощанье кроваво-рубиновым огнем стоп-сигналов, автомобиль нырнул в освещенный оранжевым светом тоннель.

Проводив его мрачным взглядом, Стромб подтащился к полого уходящему вниз спуску. Удерживая прежнюю скорость, он в сердцах чертыхнулся, не понимая, каким образом на их месте встречи с Усуповой оказались эти проклятые головорезы, о которых напомнила ему иномарка.

Сдвинув брови, Ли пришел к выводу, что они с равным успехом могли или проследить за женщиной до магазина, или, при наличии специальных технических средств, подслушать телефонный разговор с Джонсом. Но было абсолютно непонятно, какой цели они добивались. Просто ли желали отомстить за убитого Челыша, о чем так некстати обмолвилась по телефону Усупова, или, быть может, стремились помешать передаче материалов о якобы существовавшем истинном руководителе «Глоб лайнз коммюникейшн»?

Немного подумав, Стромб решил, что его первое предположение абсолютно исключено. В этом случае, выманивая их из Фонда, женщина должна была действовать с бандитами заодно, а это было совершенно не так, стоило лишь вспомнить, как она удирала от них. Судя по всему, верным являлось второе предположение, но и здесь было много непонятного. Если тайный хозяин компании существует на самом деле, почему в таком случае им об этом ничего не известно? Такое ведь невозможно удержать в абсолютном секрете. Выходит, что завербованные ЦРУ русские агенты, в том числе высокопоставленные, намеренно вводили американцев в заблуждение. И еще. Почему бандиты, имея для этого все возможности, не расправились на месте встречи с Усуповой? Казалось бы, чего проще: застрелил ее и тем самым предотвратил утечку ненужной информации, но нет, отчего-то они не стали этого делать. Может, она им была нужна живая? Вполне возможно, но опять-таки для чего? Стоило ли из-за этого рисковать жизнью своего босса, если, конечно, он существует, а не является плодом взбудораженного воображения Усуповой?

Наморщив лоб, Ли нетерпеливо постучал пальцами по баранке, не в силах пока найти ни одного мало-мальски вразумительного ответа на мельтешащие в голове вопросы. Немало этому способствовали мысли и о неожиданно объявившемся на месте встречи с Усуповой Левинсоне. Он-то откуда там взялся? Если предположить, что он следил за кем-то, то возникали следующие вопросы: за кем и с какой целью? Вряд ли исключительно для того, чтобы отомстить ему за свое давно канувшее в лету головотяпство.

При воспоминании об отстреленном каблуке, лицо Стромба сделалось пасмурным. Ведь этот кретин едва не пристрелил его! Если бы не такси, неожиданно вынырнувшее из-за угла магазина, Левинсон ни за что не выдал бы своего присутствия. Он бы терпеливо дождался момента, когда можно безнаказанно разрядить ему в спину обойму своего пистолета…

Выехав из тоннеля, Стромб увидел замершую около обочины знакомую иномарку, остановленную сотрудником ГАИ. Пока один из инспекторов разбирался с вылезшим из машины короткостриженным амбалом, второй следил за дорогой цепким, ничего не упускающим взглядом.

Стараясь не встречаться с ним взором, Стромб напустил на себя непроницаемый вид. Он краем глаза увидел, как ненавязчиво помахивавший жезлом инспектор вперил в него оценивающий взгляд. Очевидно, Стромб не сумел произвести на него впечатления, так как тот с негодованием отвернулся и подошел к напарнику, отпустившему, наконец, иномарку.

Проехав выездной пост ДПС, Стромб обеспокоено подумал, что если только следователи из контрразведки каким-нибудь образом заподозрят о его участии в перестрелке, они обязательно допросят ночную смену инспекторов, дежуривших в этом районе Москвы, и те могут припомнить его машину. А для него это было чревато серьезными последствиями, несмотря даже на то, что завтра он уже планировал быть в Нью-Йорке.

Посмотрев в зеркало, Стромб облегченно перевел дух: разглядывавший его до этого сотрудник ГАИ остановил-таки какого-то торопыгу на стареньком шарабане. Уже позабыв о нем, тот убедительно доказывал водителю преимущества своей точки зрения на вопрос оплаты штрафа за нарушение правил дорожного движения.

Скупо усмехнувшись, Стромб перевел взгляд на дорогу, но почти тут же на его лбу вновь обозначилось две глубоких морщины. Ему неожиданно пришло в голову, что на месте встречи с Усуповой были скорее всего никакие не бандиты, а сотрудники российских спецслужб, практикующих методы КГБ!

Крякнув, Стромб сам опешил от такой догадки.

— Мама родная!..

В этом случае все вставало на свои места: и страх Усуповой, которую скорее всего привлекли к сотрудничеству силком и угрозами; и то, что они не стали стрелять в нее, и прочие нестыковки, что не давали ему покоя при воспоминании о перестрелке.

Стромб взбудоражено прошептал:

— Ого! А ведь вполне может быть и такое!

Непонятно каким образом узнав о деятельности его группы в Москве, они могли решиться им показать, кто здесь хозяин. А чтобы никто ни о чем не догадался, они переоделись бандитами и со всем сопутствующим антуражем приехали к магазину «Лагуна». Русское руководство, не желая допускать громкого международного скандала, вполне могло приказать исполнителям не брать никого живым. Таким образом они должны были уничтожить всех прибывших к месту встречи американцев!

Эта мысль до того не понравилась Стромбу, что он, плюнув на все, решительно утопил педаль газа в пол. Чего-чего, а проверять на своей шкуре вышеуказанное предположение он не собирался. Ведь если оно верно, — а как он знал, такие тайные операции были не редкость, по крайней мере в ЦРУ, — сразу после его побега с места перестрелки русские уже могли приступить к его розыскам, чтобы отправить вслед за Джонсом и Киганом.

Страх за свою жизнь гнал его по московским улицам, как сумасшедшего. Расположенные вдоль дороги дома превратились в сплошную кирпичную стену. Лишь въехав, наконец, в хорошо охраняемый сотрудниками вневедомственной охраны подземный гараж Фонда, он почувствовал некоторое облегчение. Но расслабляться еще было рано. Не стоило забывать, что слонявшиеся по гаражу стражи порядка могли быть завербованы контрразведкой, и представлять для него смертельную опасность.

Осадив джип в дальнем углу гаража, Стромб выхватил из-под блейзера пистолет. Прикрыв его плащом, превратившимся после лазания по крыше в грязную тряпку, он выскочил из машины. Игнорируя лифт, вход в который был расположен на отлично просматриваемом пятачке гаража, он бросился со всех ног к ведущей на первый этаж лестнице.

Очутившись в холле, он нарочито медленно, чтобы успеть выровнять дыхание, достал из кармана свободной рукой пропуск круглосуточного доступа в МФМ. Приготовившись к любым неожиданностям, показал его на вахте двум изнывавшим от безделья милиционерам, вооруженным автоматами.

Сверив фотографию с застывшим от напряжения лицом оригинала, те молча кивнули, давая знать, что проход разрешен, и Ли быстро прошел внутрь. Взбежав на третий этаж по широкой мраморной лестнице, устланной красной ворсистой дорожкой, он стремительно миновал большую часть узкого длинного коридора и ввалился, наконец, в свой кабинет.

Макколинз, листая красочно иллюстрированный журнал, возвышался за столом, как гора. Он поднял голову.

— А, это вы, шеф. Мы уже вас заждались. Могли бы и позвонить.

Он широко зевнул и поднялся.

Стромб кивнул ему, закрыл дверь на ключ и взглянул на развалившегося на диване Петерсона, причмокивавшего во сне.

— Решили дежурить по очереди, — пояснил Макколинз, указывая на удобно расположившегося напарника.

— Я уже понял.

Стромб прошел к своему столу и с глухим стуком бросил на него завернутый в свой безнадежно испорченный плащ пистолет.

— Звонил кто-нибудь? — он обессилено рухнул во вращающееся кресло, обитое черной кожей.

— Нет. Должны были?

— Не знаю.

Ли отпер нижний ящик стола. Достав из него бокал и початую бутылку виски, влил в себя основательную дозу жидкости, чувствуя при этом громадное облегчение. Он явно переоценил своего противника. Его предположение о переодетых контрразведчиках было чересчур смелым и… мягко говоря, не соответствующим действительности. Если бы это было так, они бы уже сообщили его подчиненным о гибели их коллег по МФМ. Ведь на момент убийства они уже должны были знать имена погибших от их рук Джонса и Кигана, и поэтому времени для установления их личностей им не потребовалось бы. А так, пока милиция вызовет криминалистов, пока те проделают все необходимые процедуры и сообщат о смерти его людей в посольство, уже наступит утро.

Глядя на надиравшегося в одиночку босса, Макколинз расталкивал спящего Петерсона.

— Что-то случилось?

— Да, — Стромб отправил в рот вторую порцию виски. — Джонс и Киган погибли.

— Что?!

Макколинз плюхнулся на ноги Петерсона.

— Эй, полегче нельзя? — пробормотал тот.

— Вы серьезно? — Макколинз уставился на Стромба, не обращая на Петерсона внимания.

— Увы, да.

— Ты слезешь с меня или нет?

Петерсон поднял голову и увидел сидевшего за столом Стромба.

— О, извините, патрон… — он выдернул ноги из-под расползшейся по дивану туши Макколинза и сел. — Не расслышал, как вы вошли. Снился очень забавный сон…

— Закройся, Брэд! — повернулся к нему Макколинз. — Сейчас не до шуток.

— В чем дело?

— Джонс и Киган… мертвы!

— Что за черт!.. Эй, Стив, ты случаем не свихнулся? Что ты плетешь?

— Спроси у шефа.

Петерсон обернулся к Стромбу, как бы ища опровержение этой дурацкой шутке.

— Это правда?

— К сожалению, да, — кивнул Ли, встретившись с обеспокоенными глазами Петерсона, в которых сквозило недоверие. — И это, увы, не розыгрыш.

Петерсон сжал кулаки и ударил ими по коленям, затем вскочил на ноги и стал быстро ходить из угла в угол.

— Не могу поверить, — сказал он, проходя мимо Стромба. — Ведь ничего сложного в вашей операции не было! Ведь так?

— К сожалению, сначала мы думали также. Результат этого тебе известен.

— Что там произошло? — медленно, будто ему трудно говорить, спросил Макколинз.

— Попали в засаду, — поморщился Стромб. — К месту встречи с Усуповой прибыла целая армия уголовников Челыша. Усупова оказалась их подсадной уткой. Откуда они узнали о нас, ума не приложу. Как только началась перестрелка, Усупова исчезла и предоставила уголовникам полную свободу действий, чем те и воспользовались… Первым был убит Эдвард. Чета, кинувшегося к нему на подмогу, застрелили прямо в машине… Переломить ситуацию я не мог: их было слишком много.

Стромб не очень-то рисковал, рассказывая небылицы. Завтра они будут уже в Америке, и никогда не узнают, что в самом деле произошло у магазина «Лагуна».

— И вы спокойно взирали, как их расстреливают? — глаза Петерсона пылали презрением.

Постаравшись изобразить на лице горькую усмешку, Стромб вытащил из-под плаща свой пистолет, вынул обойму и толчком подвинул его к краю стола.

Стив взял пистолет и почувствовал исходящий из ствола резкий запах пороховой гари, быстро распространившийся по всему кабинету.

— Я расстрелял по этим подонкам три магазина, но, увы, это не помогло, — с мрачным выражением на лице вымолвил Стромб.

Петерсон опустил голову.

— Извините, — он положил оружие обратно на стол. — Не знаю, что на меня нашло. Мы с Киганом отлично ладили и стали почти друзьями. После командировки вместе со своими девочками собирались вместе мотнуть на Гавайи.

— Ничего.

Стромб с усталым видом прикрыл ладонью глаза. Это нужно было ему для того, чтобы Петерсон не увидел, до какой степени он взбешен его выходкой.

— Такое случается с каждым, — тщательно контролируя голос, тихо обронил он.

— Это точно, — подтвердил Макколинз, потирая слипающиеся веки. — Бог дал, Бог и взял. Одного раньше, другого позже… Эх, да что там говорить, все будем там.

— Вне всякого сомнения, — повернулся к нему Петерсон. — Но хотелось бы все-таки позже.

— Идите-ка лучше спать.

Стромб убрал от лица руку, открыл ключом верхний ящик стола и сгреб в него лежавший на столешнице пистолет. Он не собирался рассказывать им ни о Левинсоне, ни о своих предположениях по поводу контрразведки.

— Устройтесь как-нибудь в моей комнате отдыха. В гостиницу лучше не ездить. Кто знает, что еще известно этим подонкам?

— Думаете, они сумеют добраться до нас и в гостинице?

— Понятия не имею. Но лучше не рисковать.

— А как же вы? — Макколинз провел ладонями по лицу, и на его коже отпечаталось несколько красных полос от пальцев.

— Мне надо успеть еще кое-что сделать.

Стромб перевел взгляд на сейф, где еще хранились материалы на Челыша. По приблизительным подсчетам на их уничтожение могло уйти от двух до трех часов.

— Мы вам поможем, — неуверенно произнес Петерсон. По его виду было хорошо видно, что ему чертовски неохота это делать.

— Исключено.

Стромб спрятал обратно в стол пустой бокал и наполовину опорожненную бутылку виски.

— Мне придется заняться определенными секретными материалами, к которым вы не имеете допуска. Так что со спокойной совестью идите-ка спать.

— Ну, раз так, — протянул Макколинз, тяжело поднимаясь с дивана. — Здесь уже ничего не поделаешь.

— Совершенно верно, — кивнул Стромб. — Спокойной ночи. Вернее, — усмехнувшись, поправился он, взглянув на показывавшие почти четыре утра большие настенные часы: — спокойного утра…

Звонок стоявшего на столе телефона заставил его прикусить язык.

Почувствовав, как гулко забилось сердце, Стромб застыл. Он смотрел на трезвонивший аппарат, как загипнотизированный.

Его подчиненные, резко обернувшись, замерли, как восковые изваяния мадам Тюссо.

Перехватив их тревожные взгляды. Ли взял себя в руки и поднял трубку.

— Да? — каркнул он, чувствуя сухость во рту. — Слушаю вас, говорите!

Внутри него шевельнулся необъяснимый страх.

— Мистер Стромб? — произнес чей-то вежливый голос на правильном английском.

— Да, я, что вам угодно?

Стромб посмотрел на Петерсона.

— Мистер Стромб, не сочтите, пожалуйста, наш вопрос за бестактность, но нам надо знать, работают ли у вас некие Эдвард Джонс и Чет Киган?

— Кому это вам? — с замиранием сердца спросил Стромб. — Извините, но я не даю никаких справок. По всем интересующим вас вопросам обращайтесь завтра в пресс-центр Фонда…

— Весьма сожалею, мистер Стромб, но, если вас это все-таки не затруднит, прошу вас ответить на этот вопрос. Поверьте, это все очень важно. Мы бы не решились беспокоить вас по пустякам.

— Ну, если так… Да, гм, работают, — каким-то непостижимым образом удалось выдавить ему из себя почти нормальным голосом. — А в чем, собственно, дело?

— Крайне сожалею, — в голосе незнакомца появились траурные нотки, — но мне, увы, придется сообщить вам печальную весть: оба ваших работника мертвы.

— Да вы с ума сошли! — негодующе воскликнул Стромб, понимая, что от него ожидают именно такой реакции. — Да я привлеку вас к суду за инсинуации! Джонс и Киган сейчас находятся в гостинице в своих номерах!

— К сожалению, это не так. В гостинице их номера пусты. Еще раз выражаю вам свое сочувствие: ведь, насколько нам известно, они были вашими колллегами. Извините за беспокойство. За остальной информацией мы обратимся, как вы и посоветовали, завтра в пресс-центр. До свидания.

— Извините, кто вы? — поспешно спросил Стромб, будто только очнувшийся от тяжелых мыслей.

— Майор Липатов, пресс-служба Министерства внутренних дел.

В трубке раздались короткие гудки.

На Стромба было страшно смотреть. Кровь отхлынула от его лица, и теперь оно приобрело желтый, нездоровый оттенок. Он был абсолютно уверен, что этот Липатов никакой не милиционер, а сотрудник российских спецслужб!

Да и никакой он к чертям не Липатов!

Стромб медленно вылез из-за стола, пошатываясь, подошел к двери кабинета и закрыл ее на дополнительный оборот ключа. Не замечая стоявших посреди помещения подчиненных, он прошел мимо них обратно к столу и уселся в кресло.

Только что раздавшийся телефонный звонок показал, что он был все-таки прав. Под видом прибывших на место встречи с Усуповой бандитов были никто иные как переодетые сотрудники контрразведки, и потому его жизнь в серьезной опасности!

Петерсон вежливо кашлянул:

— Это был звонок из милиции?

Ли поднял голову, секунду смотрел на него непонимающим взглядом, затем рявкнул на весь кабинет:

— А тебе какое до этого дело?.. Идите спать! — он ткнул пальцем в дверь комнаты отдыха.

— Как скажите.

Макколинз пожал плечами и позвал за собой Петерсона:

— Видишь, он не в себе, а ты лезешь со своими вопросами… Надо будет, он сам все расскажет.

— О'кей, — кивнул тот, — пошли спать.

Когда за ними закрылась дверь, Стромб нетерпеливо сгреб в охапку телефонную трубку. Суетливо набрав номер авиакомпании, он заказал для себя один билет на утренний рейс до Лондона, в часе езды от которого располагалась штаб-квартира Центра правительственной связи Великобритании. Добравшись до нее, он мог чувствовать себя в безопасности: Центр тесно сотрудничал с АНБ, и можно сказать, был одним из его форпостов в Европе. Стромб не раз находил там приют, когда под ногами горела земля. У Ли имелся еще один американский паспорт, выписанный на вымышленное имя, и по нему Стромб надеялся инкогнито покинуть Россию, прибегнув к помощи специального грима. С его подчиненными ничего не случится, если они своим присутствием в Москве на некоторое время прикроют его исчезновение.

Кинув на рычаг трубку, он стал спешно уничтожать документы из сейфа, чтобы поспеть на утренний авиарейс.

Как и Стромб, Рыков, едва услышав вежливый голос телефонного собеседника американца, понял, что тот никакой не сотрудник милицейской пресс-службы, а контрразведчик.

Благодаря сносному владению английским языком, он с нетерпением дослушал до конца перехваченный его людьми разговор, после чего вскочил на ноги. Опрокинувшееся позади него кресло с грохотом свалилось на пол.

Страшно матерясь, он вывалился из кабинета в приемную. Лицо его было обезображено яростью.

Косых, сидя за белым длинным столом, оторвался от экрана компьютера и с недоумением посмотрел на хозяина.

Рыча, как медведь, ПМ подскочил к нему и, ухватив за грудки, оторвал от стула.

— И это ты называешь недоразумением? — проревел он.

Минут пять назад, когда Косых принес ему запись перехваченного разговора, он назвал его именно так.

Косых содрогнулся. ПМ был не просто взбешен, он был разъярен, как жаждущий крови тигр.

— Разве нет? — тяжело дыша, пролепетал секретарь.

— Ты в своем уме? Да мы близки к краху!

— Но почему? — задыхаясь от страха, пробормотал тот.

— Потому что на месте гибели американцев уже работает контрразведка!

— Ну и что?

— Что?! — взревел Рыков. — Да если им удастся увязать их смерть с моим именем, это будет конец!

Косых испуганно таращил глаза на рассвирепевшего Рыкова.

— Но каким образом? Вы же сами сказали, что на американцев вам наплевать…

— Идиот! Если бы я точно знал, что на месте их гибели не осталось собранного на меня компромата, мне было бы и впрямь наплевать на все, а так, если только контрразведка, отыщет его, они решат, что в их смерти виновен я!

— Его там наверняка нет, — с выпучившимися из орбит глазами, задыхаясь, просипел Косых. — Вам не о чем беспокоиться.

— Да?

ПМ с яростью оттолкнул от себя секретаря, и тот, упав обратно на стул, ударился затылком о стену.

— Откуда тебе это известно, чертов недоносок?

Косых шумно перевел дух.

— Если бы компромат Челыша попал в руки следователей, ваши агенты обязательно предупредили бы вас, разве нет?

Рыков втянул в себя воздух сквозь плотно сжатые зубы. Об этом он как-то не подумал.

— Куда он, в таком случае, по-твоему, подевался? Уж не у Стромба ли он?

Косых осторожно потрогал пальцами вздувшуюся на голове шишку и поморщился от боли.

— Вряд ли. В этом случае он не спешил бы так возвратиться обратно на Запад, что вместо полудня решил вылететь из Москвы утренним авиарейсом. Вероятно, ему хватило ума понять, что за дело взялась контрразведка, и решил подальше от греха улизнуть. Если бы компрометирующие вас материалы оказались у него, он вел бы себя по иному. По крайней мере, он бы уже поставил об этом в известность резидента ЦРУ, находящегося в посольстве. Он этого не сделал, следовательно, у него на вас ничего нет.

— Тогда где эти чертовы материалы?

— Вероятно, в руках Морды. — В голосе секретаря промелькнуло сомнение.

— А где Морда? — ПМ не сводил с помощника колючего взгляда. Его сжатые губы превратились в тонкую красную полоску.

— Пока не знаю, — осторожно выдохнул секретарь, ослабляя галстук. — Телефон его постоянно занят. Нет никакой возможности дозвониться.

— Неужели?

Обезображенная от гнева физиономия Рыкова пошла бурыми пятнами. Сузившиеся глаза налились кровью.

Опершись кулаками о крышку стола, Рыков резко наклонился вперед, и его пышущее злобой лицо оказалось вблизи пепельно-серой, вытянутой от испуга физиономии секретаря.

— А ведь это ты рекомендовал мне его, не так ли?

Он выбросил вперед руку и ухватил секретаря за галстук.

— Что мне теперь с тобой делать? — узкая полоска материи натянулась как струна. — Эта мразь продала меня, едва ему представилась такая возможность. Ты отдаешь себе в этом отчет?

Косых смотрел на исказившегося от злости ПМ расширенными от ужаса глазами. Тот же, брызжа слюной, продолжал орать, как ненормальный:

— Нас же в одночасье сожрут, едва только Морда продаст конкурентам собранный Челышем компромат! Это ты понимаешь?!

Сглотнув вязкую от страха слюну. Косых просипел:

— Я не верю в это… Морда не мог предать вас!

Его охрипший голос прозвучал, как кваканье до смерти перепутанной лягушки.

— Я уверен в нем, как в себе!

Приподняв кустистые брови, Рыков посмотрел на отчаянно потевшего секретаря с некоторым удивлением: прозвучавшее в его голосе убеждение его несколько успокоило.

— Тогда где же он? — на полтона ниже спросил ПМ. Кадык его помощника, дернулся, как попавший в западню зверек.

— Не знаю, — прохрипел тот. — Видимо, с ним что-то случилось, иначе он бы уже давно дал знать о себе.

— Моли Бога, если это именно так. Иначе за его грехи ответишь ты.

С белым, как лист бумаги, лицом, секретарь выдавил из себя, повторяя, как заклинание:

— Я уверен в нем, как в себе.

— Это я уже слышал.

Рыков отпустил галстук, и Косых холодеющими пальцами принялся его поправлять.

— Позвони на пункт радиоперехвата и прикажи рассевшимся там бездельникам прослушать частоту радиотелефона Морды.

Секретарь, придя в себя, подобострастно закивал головой.

— Все сделаю, как прикажите.

Рыков раздраженно махнул рукой, будто отмахиваясь от надоедливой мухи.

— Давно бы сам догадался об этом… Да, кстати, — вспомнил он. — Что слышно о людях, посланных к начальнику службы безопасности Первого инновационного банка? Узнали они что-нибудь о такси?

— Пока ничего, — еле слышно прошелестел секретарь, не глядя на Рыкова. — С момента отъезда они еще не звонили.

ПМ внимательно посмотрел на помощника, и от его взгляда тому стало не по себе.

— Не пойму, за что я плачу тебе деньги.

Косых посчитал за лучшее промолчать.

— Что ж, — медленно продолжил ПМ. — В таком случае ты здесь сегодня больше не нужен. После того, как свяжешься с радиоинженерами, переключи свой телефон на мой и вместе с командой Шершня выедешь к МФМ…

Косых замер, уцепившись побелевшими от напряжения пальцами за булавку на галстуке. Шершень был доверенным лицом Рыкова и подчинялся только ему. Это был откровенный садист с настолько хитрым и изворотливым складом ума, что Морда в сравнении с ним был невинной овечкой. Везде, где бы он ни ступал, его путь усеивали многочисленные жертвы, от убийства которых он получал удовольствие. Косых подозревал, что он параноик-убийца, и у него не все в порядке с головой, однако ПМ так не считал. Он привлекал его в самые пиковые ситуации, и еще ни разу Шершень его не подвел.

— Вы полагаете, настало время вводить в игру Шершня? — осторожно спросил Косых. Он пришпилил, наконец, трясущимися от страха руками галстук к рубашке. — Разумно ли это? Это безжалостное чудовище помешано на крови… Он может все испортить!

— Хуже, чем есть, не будет. Да и тебе эта прогулка не повредит: займешься настоящим делом вместо того, чтобы протирать здесь штаны…

Рыков набрал номер дежурного команды Шершня и приказал готовиться к срочному выезду. Судя по раздавшемуся в трубке воплю радости, это известие было принято на «ура».

Слушая, как Рыков быстро поясняет бандиту суть задания. Косых почувствовал себя дурно. Лицо его от страха позеленело. Они с Шершнем люто ненавидели друг друга, и как он чувствовал, тот только ждал случая расправиться с ним. Теперь, кажется, этот момент наступил. ПМ разрешал ему на задании уничтожать всех, кого только не заблагорассудится, и потом никогда не спрашивал, что сталось с этими людьми.

— Я все-таки думаю, что с Шершнем следует несколько обождать, — промямлил Косых. — В ближайшие десять минут, я уверен, все разрешится самым благоприятным образом!.. Я найду этого чертового Морду и узнаю все о такси!

— Твои мысли меня совершенно не интересуют, — процедил Рыков, прекрасно видя написанный на лице помощника ужас. — Раньше надо было думать об этом!

— Но, может, вы все-таки дадите мне шанс самому утрясти это дело?

— Мне надоело твое нытье.

ПМ направился в кабинет, абсолютно уверенный, что Шершень справится с порученным ему делом.