Римма скользнула взглядом по подозрительному типу около подъезда. После этого она кокетливо улыбнулась витавшему в облаках Рогожкину и просунула руку под его локоть. Наградив его чувственным поцелуем, она быстро направилась с ним к припаркованным недалеко от подъезда своим стареньким «Жигулям».

Размахивая руками, Рогожин быстро перебирал рядом с ней своими худыми ножками и светился от счастья. При мысли о том, что он добился-таки своего, он расплылся в улыбке.

Когда в его ушах уже звучал марш Мендельсона, и он, гордо выпятив грудь, неосознанно перешел на торжественный шаг, Римма повернула к нему свое лицо. Не прекращая премило улыбаться, еле слышно прошептала:

— Быстрее же шевели ногами, кретин! Или ты думаешь, что я так и буду волочить тебя за собой?

Рогожкин моргнул, не веря своим ушам, и его улыбка увяла. Он догадался, что его используют в каких-то непонятных для него целях, и обиженно засопел.

Отвернувшись от Риммы, он уставился в землю, но шаг все же ускорил.

Следя за ними, Иван удовлетворенно качнул головой. Он понял игру Морозовой и полностью одобрил ее. Предположив, что наблюдатели наверняка не знают ее соседа, она хотела уверить их, будто провела эту ночь вместе с ним. Отсюда сам собой напрашивался вывод, что в ее квартире больше никого нет.

Кажется, это ей удалось. Иван увидел, как замерший у подъезда незнакомец недоверчиво смотрел вслед удалявшейся парочке. Чувствовалось, что он озадачен. Вероятно, он пытался понять, как такой заморыш сумел подцепить такую красивую, элегантно одетую женщину.

Он подергал себя за нос и затем кинул быстрый взгляд на невдалеке припаркованную машину, в которой, по всей видимости, сидели его сообщники.

Иван насторожился, ожидая какой-нибудь провокации. Судя по его рывку к Римме, когда она вышла из дома, незнакомец хотел напасть на нее, но появление Рогожкина спутало все его планы.

С одной стороны это Ивана порадовало, но с другой — крайне насторожило. По всему выходило, что наблюдатели знали Римму в лицо, и он не ожидал от этого ничего хорошего. Это были явно не оперативники МВД, а скорее всего отморозки Рыкова.

— Подойди! — подозвал он Усупову, не прекращая следить за улицей. Но уткнувшаяся в телевизор Галина, будто не слыша его, продолжала, затаив дыхание, впитывать в себя, словно губка, передаваемую из телевизионной студии галиматью.

Иван подскочил к телевизоры и отключил его из сети, после чего повернулся к сидящей на табурете Усуповой.

— Ты что, оглохла? Подойди к окну.

— Эй! — набросилась на него Галина, вскочив на ноги. — Не приставай ко мне!

— Дура, о чем ты? За домом кто-то следит!

Усупова ойкнула и замолчала, тараща на Ивана глаза.

— А ты случаем не того… Не врешь? — испуганно прошептала она, прикрыв рот ладонью. В глазах ее сквозил страх.

Вместо ответа Белборода схватил ее за руку и подтащил к окну. Осторожно отогнув в сторону край занавески, он ткнул пальцем в топчущегося у подъезда субъекта.

— Взгляни. Раньше его встречала?

Усупова внимательно вгляделась в невзрачного незнакомца и затем отрицательно покачала головой.

— Ни разу.

— Уверена?

— Абсолютно.

Нахмурившись, Иван быстро отошел от окна и подтолкнул Усупову к выходу из кухни.

— Быстро переоденься. Одежда лежит в гостиной.

Вместо этого Галина вцепилась в руку Ивана побелевшими пальцами:

— Ты думаешь, они не оставят меня, пока не убьют? — еле выдохнула она заплетающимся от ужаса языком. Ее лицо было белое, как свежевыпавший снег. Она отчетливо поняла, что добраться до Люксембурга ей скорее всего не удастся.

— Пока ты со мной, с тобой ничего не случится.

— Это правда?

— Да. А теперь, — он разжал ее пальцы, — иди быстро переоденься. Время не ждет. Наверняка эти люди захотят подняться сюда… Да иди же!

Когда Усупова вышла из кухни, Белборода снова выглянул на улицу и увидел проехавший под окнами «жигуленок» Морозовой. Секунд десять спустя из припаркованной рядом с подъездом автомашины выскочил, очевидно, для помощи первому незнакомцу второй подозрительный тип. После этого автомобиль рванулся следом за Риммой.

Увидев все, что ему было надо, Иван стремительно прошел в ванную и быстро переоделся. Достав из кармана слим-карту Усуповой, он бросил халат в стиральную машину поверх грязного постельного белья и, выйдя в коридор, столкнулся с Галиной.

Та различила в его руке свою карту памяти и с удивлением приподняла брови: она считала ее давно потерянной.

— Уже переоделась? Отлично! Сейчас уходим. — Иван сунул карту в карман.

— Откуда она у вас? — Галина коснулась рукой кармана Белбороды.

— От верблюда, — отрезал тот и добавил: — И вообще, чем ты будешь меньше задавать вопросов, тем лучше. Надеюсь, ты все поняла?

Опустив глаза, Усупова молча кивнула.

— Отлич…

Белгорода не успел договорить, как квартира огласилась резким телефонным звонком. Наверняка это звонили те самые типы, которых он видел в окно. Очевидно, после отъезда Морозовой и Рогожкина они хотели получить подтверждение, что в квартире больше никого нет.

Телефон продолжал звонить. Под испуганным взглядом Усуповой Иван проскочил на кухню, быстро выхватил из тайника свой пистолет, который спрятал накануне, и сунул его за пояс. После этого он стремительно подскочил к окну и осторожно выглянул на улицу.

Болтавшихся у дома субъектов нигде не было видно. Очевидно, они стояли под козырьком и звонили в квартиру с мобильного телефона.

Под непрекращающийся перезвон телефонного аппарата, Белборода метнулся из кухни обратно в прихожую.

Обессилено привалившаяся в стене женщина следила за ним широко раскрытыми от страха глазами. Лицо ее, мертвенно-бледное, как у покойника, светилось в темной прихожей, как гипсовая маска.

Схватив Галину за плечи, Иван с силой встряхнул ее.

— Ну же, не раскисай! Сейчас сматываемся!

В глазах Усуповой сквозил ужас. Она облизала кончиком языка пересохшие губы и умоляюще прошептала:

— А, может, лучше не надо?

Иван покачал головой и, перекрывая настойчивый звон телефона, быстро проговорил:

— Тогда мы точно влипнем в историю, и я не уверен, что сумеем выкарабкаться из нее без потерь… Пойми, наконец, тем типам надо окончательно удостоверяться, что нас не было здесь этой ночью. Через пару минут они уже будут стоять перед дверью квартиры!

Тяжело вздохнув, Галина поникла головой, будто перепуганный до полусмерти ребенок, но Иван не испытывал к ней никакой жалости.

Быстро выдвинув верхний ящик тумбочки, он подхватил оставленные Рогожкиным запасные ключи от квартиры. Тот буквально навязал их Морозовой, сославшись на то, что иногда забывает свои ключи дома, и таким образом попадает впросак. Римма, как и Иван, была убеждена, что сделал это он исключительно для того, чтобы иметь лишний повод напомнить ей о своем существовании. Но на этот они оказались Ивану кстати.

Подтащив Усупову к входной двери, он быстро глянул через дверной глазок на лестничную площадку. Пока ничего подозрительного. Тогда он осторожно приоткрыл дверь, схватил за руку женщину и быстро выволок из квартиры. Едва только он стал закрывать за собой дверь на замок, как телефон Риммы смолк.

Отдавая себе отчет, что с секунды на секунду сюда пожалуют незваные гости, Иван в два прыжка проскочил лестничную площадку и остановился у квартиры Рогожкина. В это время внизу тихо скрипнула подъездная дверь.

Беззвучно отомкнув облупленную местами дверь, Белборода пихнул за нее двигавшуюся, словно робот, Усупову и скользнул следом за ней, бесшумно закрыв дверь на замок.

Тяжело дыша, Галина привалилась, к оклеенной выцветшими обоями стене и медленно опустилась по ней на расшатанную галошницу. Прикрыв руками зеленое от страха, лицо, она тихо всхлипнула и наклонилась вперед.

— Если пикнешь, нам крышка! — свистящим шепотом предупредил Белборода и прильнул к дверному глазку. Но что-либо увидеть ему не удалось. В следующий момент мелькнувшая на площадке тень залепила глазок какой-то дрянью.

Беззвучно ругнувшись, Иван напряг слух и услышал тихий щелчок открываемого дверного замка. Парой секунд спустя звук повторился. Значит, те двое проникли в квартиру Морозовой и закрыли за собой дверь на замок.

Белборода. воздержался от соблазна приоткрыть дверь и сорвать с глазка замазку. Вполне могло быть, что один из неизвестных проник в квартиру Риммы, а второй остался следить за площадкой.

Иван коснулся плеча Усуповой, привлекая внимание. Когда она подняла на него свои измученные глаза, приложил палец к губам и молча указал ей на комнату.

Глубоко вздохнув, Усупова тяжело поднялась на ноги и, держась за стену, медленно пошла вперед.

Иван следовал за ней по пятам.

Когда Галина, шагнув в комнату, уже приготовилась обессилено упасть в стоявшее у стены кресло, она вдруг приглушенно вскрикнула. Стремительно шарахнувшись в сторону и едва не сбив с ног Ивана, она прикрыла ладонью рот, чтобы не завопить от ужаса.

Пока потерявший равновесие Белгорода пытался выхватить из-за пояса пистолет, комнату огласил резкий окрик:

— Ни с места!

Вскинув голову, Иван увидел нацеленный на него смертоносный провал пистолета, снабженного длинным черным глушителя. Он медленно опустил руку вдоль туловища.

— Вот так-то лучше, — мягко произнес Левинсон, восседая на стоявшем слева от окна диване. — Присаживайтесь, — ткнул он стволом пистолета в кресло, в которое до этого хотела упасть Усупова. На его искривившихся губах блуждала не предвещающая ничего хорошего кривая улыбка.

Тяжело опустившись в кресло, Белборода процедил:

— Кто вы такой?

С первого взгляда он узнал в неизвестном того самого человека, который стрелял по «волге» у магазина «Лагуна», но решил этого не показывать.

— Вам это совсем ни к чему, — усмехнулся агент «Моссад», поигрывая пистолетом. — У меня есть к вам один небольшой вопрос, и я бы хотел его разрешить.

После того, как Эйб устроил Стромбу подставу, он сразу рванул к дому Морозовой. Добравшись сюда в начале седьмого, он обнаружил здесь своих подопечных. Они торчали здесь уже больше часа. Так и не встретив сутенершу, которую Эйб приказал ликвидировать, они направились к оговоренному месту встречи.

Левинсон узнал, что ни Морозова, ни Усупова и ни ее провожатый из дома не выходили. После этого он внимательно изучил фото Морозовой. Его передал Мецех через агента Хейтера, которого он послал Левинсону на подмогу. Эйб запечатлел изображение женщины в своей памяти.

Вернув снимок Хейтеру, Левинсон приказал Шулеху немедленно проверить чердачный люк, чтобы беглецы не сумели улизнуть от них через крышу, и затем отключить лифт, чтобы они были вынуждены воспользоваться лестницей.

Спустя полчаса, когда его распоряжение было выполнено, Левинсон посвятил агентов в свой план, каким образом завладеть компроматом на Рыкова. Проинструктировав их должным образом, Эйб выбрался из машины вошел в подъезд.

Поднявшись на один пролет лестницы выше площадки Морозовой, он быстро накрутил на пистолет длинный глушитель и сунул его в глубокий карман плаща. Спрятавшись в нише мусоропровода, он приготовился ждать, чутко вслушиваясь во все доносившиеся звуки в просыпавшемся доме. Он предполагал двумя выстрелами покончить и с Морозовой, и провожатым Усуповой, как только они выйдут на лестничную площадку, так как не думал, что хозяйка квартиры оставит их у себя одних. После этого он хотел всерьез взяться за Галину. Хейтер, ознакомившийся с досье Морозовой, предупредил его, что та выходит на работу примерно в половине восьмого утра.

Левинсон не сомневался, что его ждет успех. Усупова сама выложит ему, куда спрятала компрометирующие Рыкова материалы. Разумеется, потом придется пристрелить и Усупову, но он не считал это трудной задачей.

Когда стрелки его наручных часах показывали 7.40, Левинсон стал беспокоиться. Готовый в любой момент выхватить из кармана пистолет, он уж стал думать, не собирается ли Морозова сегодня остаться дома, как до его слуха донесся звук захлопнувшейся двери, и он бесшумно метнулся к лестнице.

Опознав стоящую около лифта женщину как Морозову, Эйб нахмурился, не увидев рядом с ней ни Усупову, ни ее провожатого.

Пока он думал, что бы это могло значить, на площадке открылась еще одна дверь, и из нее вышел неопрятный мужчина в шляпе.

Дождавшись, когда оба они спустятся вниз, он беззвучно ступил на лестничную площадку. Ловко вскрыв отмычкой квартиру мужчины, скользнул в нее и бесшумно прикрыл за собой дверь. Как он и предполагал, неопрятный мужчина жил один. Быстро оглядев жилище, Эйб припал к врезанному во входную дверь глазку. Раз уж он не дождался беглецов, будет совсем нелишне последить за квартирой Морозовой.

Наблюдая за ней сквозь глазок, он даже и представить себе не мог, какой сделал удачный ход. Он понял это лишь только после того, как увидел выскочивших из-за ее двери беглецов, стремительно метнувшихся прямо к его укрытию.

Воистину, удача ему сегодня сопутствовала во всем.

Левинсон бесшумно отскочил от двери и, нырнув в комнату, услышал, как в замочной скважине провернулся ключ. С блуждающий на губах улыбкой он достал пистолет. Опустившись на диван, он стал ждать, когда беглецы соизволят войти в комнату.

При их появлении на его лице появилась ухмылка, но глаза оставались холодными, как смерзшаяся галька.

Не сводя с Белбороды пистолета, он подался вперед.

— Надеюсь, вы не наделали глупостей, — проговорил он, чуть картавя, своим мягким голосом, — и сведения о Рыкове все еще при вас?

Но дружелюбный тон, каким был задан вопрос, не произвел на Ивана планируемого Левинсоном впечатления. По тому, как тот держал пистолет, Иван понял, что он опасней тарантула.

— Какие еще сведения? — вскинул брови Белборода. — Вы уверены, что обратились по адресу? Я совершенно не понимаю, о чем вы!

Чтобы как-то выгадать время, Иван обернулся к Усуповой:

— Может, ты мне объяснишь, в конце концов, что здесь творится? Кто этот человек?

Но Усупова, продолжая утирать слезы, была слишком ошарашена неожиданной встречей с Левинсоном, чтобы суметь произнести хоть слово. На это Белборода и надеялся.

С непроницаемым выражением на лице Левинсон смотрел на весь этот спектакль. Потом на его губах вновь заиграла усмешка.

— Позвольте, я вам все объясню, — он в упор посмотрел на Ивана своими плоскими черными глазками.

— Эта шлюшка, — он кивнул на Усупову, — выкрала у одного разини кое-какие не принадлежащие ей материалы. Я хочу знать, где они …

— Это неправда! — хрипло выкрикнула Галина.

— Заткнись! — неожиданно мощным голосом рявкнул Эйб и так посмотрел на нее, что Усупова тут же заткнулась. Затем он продолжил, обращаясь к Ивану:

— Из-за них, как вы знаете, этой ночью уже погибло несколько человек. Мне бы очень не хотелось, чтобы их число увеличилось…

Он недвусмысленно качнул пистолетом.

— Надеюсь, вы меня поняли?

— Еще бы! — хмыкнул Иван, в то время как его мозг лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. Ясно, что Левинсон не блефовал и при любой маломальской угрозе пустит в ход оружие. Если бы он сидел ближе, можно было бы подумать о том, чтобы напасть на него, хотя выпрыгнуть из глубокого кресла не так-то просто. Но он сидел от него примерно в двух метрах, и Иван отдавал себе отчет, что ничего хорошего из этого не выйдет. По крайней мере, для него. Едва только он дернется, как тот, не моргнув глазом, нафарширует его горстью свинца.

Между тем Левинсон, не сводя с него подозрительных глаз, мягким голосом произнес:

— Вы мне не нужны. Верните слим-карту из телефона Усуповой и убирайтесь. В противном случае мне придется убить вас обоих и после этого без помех обыскать ваши трупы. Поверьте, если так все и произойдет, я буду этим весьма огорчен, — он с трудом подавил смешок.

— Вы не представляете, как этим огорчен буду я! — хмыкнул Иван и, стараясь не делать резких движений, положил одну руку на подлокотник кресла.

Спрятанный за пояс брюк пистолет больно давил на живот. Иван подумал, что многое бы отдал за то, чтобы он сейчас оказался в его руке.

— Я бы на вашем месте вел себя скромнее, — прошипел Левинсон. — Где слим-карта?

— А я почем знаю? — пожал плечами Иван.

— Так вы хотите сказать, что не знаете?

— Вы догадливы.

Эйб начал терять терпение. Ему было ясно, что незнакомец над ним издевается. Он еле удержался, чтобы не пристрелить его.

— Послушайте, — еле сдерживаясь, произнес Левинсон. — Мы же цивилизованные люди. Я не хочу отбирать ее силой. Я готов купить ее у вас.

Для пущей убедительности он выхватил из кармана толстую пачку десятидолларовых купюр, выделенных на мелкие расходы, и помахал ею в воздухе.

— Что вы на это скажите? Здесь пять тысяч долларов! — соврал он, не моргнув глазом, и заметил, как напряглась Усупова при виде денег. — Неужели вам этого мало?

— Хоть двадцать пять! — Белборода подбавил в своем голосе изрядную толику раздражения и как бы невзначай подтянул под себя ноги. — Я не имею об этой проклятой карте ни малейшего представления! Можете вы это, наконец, понять или нет?

— Не могу.

Левинсон опустил вниз уголки губ и искусно изобразил на своем лице разочарование. После секундной паузы он с притворной усталостью в голосе произнес:

— Мне жаль вас. Вы оказались глупей, чем я предполагал, — и после этого поднял пистолет на уровень головы Ивана. — Я вынужден убить вас обоих, так как не верю ни единому вашему слову!

Некоторая театральность в его речи и жестах не ускользнули от напрягшегося Белбороды, но Усупова приняла все за чистую монету.

— Стойте! — выкрикнула она охрипшим голосом. — Он лжет! — она ткнула пальцем в сторону Белбороды. — Если вы отдадите мне деньги, я скажу вам, где моя карта!..

Едва только она увидела в руках Левинсона увесистую пачку кредиток, как больше не сводила с них глаз.

Белборода кинул быстрый взгляд на Усупову. Глаза ее пылали каким-то безумным огнем, рот приоткрылся, а сама она раскраснелась от возбуждения.

Левинсон ухмыльнулся, довольный тем, что его театральный трюк принес-таки планируемый результат. Он сунул деньги обратно в карман.

— Говори! — бросил он женщине. — Только быстрее, у меня мало времени!

— Но… а как же… деньги? — растерянно пробормотала она. — Зачем вы убрали их? Вы же обещали отдать их мне!

Левинсон ухмыльнулся.

— Неужели ты думаешь, что я поверю тебе на слово? Сначала скажи, где слим-карта, потом мы вместе сходим за ней, и только после этого ты получишь обещанное вознаграждение…

Усупова нахмурилась. Она подумала, что после получения карты Левинсону ничто не помешает обмануть ее или еще того хуже — убить!

Эта мысль ей весьма не понравилась. Лицо ее сделалось подозрительным.

— Где гарантии, что вы меня не обманете?

Левинсон фыркнул:

— Не знаю, как ты, а я всегда держу слово. Итак?

Но Усупова была непреклонна.

— Я бы хотела иметь какие-нибудь более существенные гарантии, помимо вашего слова.

— О, Господи! Да говори же наконец! — взорвался Эйб. — У нас мало времени, а ведь за картой еще предстоит идти!

Увидев, что его слова, не возымели на женщину должного действия, он, чертыхаясь сквозь зубы, быстро сунул руку в карман, отщипнул от пачки несколько купюр и, скомкав их в небольшой шарик, бросил его к ногам Галины.

— На, тварь, подавись! — прорычал он. — Но на большее не рассчитывай! Остальное получишь только после того, как эта чертова карта попадет ко мне в руки!

Быстро нагнувшись, Усупова жадно схватила деньги и, развернув их, тут же пересчитала.

— Но здесь всего сорок долларов!

— А ты сколько хотела? — ощерился Левинсон. — Сразу пять тысяч?.. Говори же!

Быстро сунув деньги в карман, Усупова довольно потерла руки и ткнула пальцем в Белбороду:

— Она у него в левом кармане куртки.