Все, что знал о Павле Матвеевиче Рыкове Челыш и его телохранитель, все соответствовало действительности за исключением одного — самого главного, — что знать они не могли: он не был доверенным лицом владельцев «Глоб лайнз коммюникейшн» — он им являлся единолично.

Это был начинающий седеть невысокий плотный мужчина с острым проницательным взглядом. В настоящий момент он сидел в кабинете своего шикарно отделанного особняка и занимался изучением финансовых документов компании, нетерпеливо поглядывая время от времени на циферблат напольных антикварных часов.

С нетерпением ожидая сообщения о смерти Челыша, ПМ, сверяя столбцы цифр, тем не менее вздрогнул, когда раздался мягкий зуммер интеркома внутренней связи. Пометив карандашом место, где остановился, он вдавил светящуюся клавишу с надписью «секретарь».

— Слушаю! — пролаял он.

— Это Косых…

— Черт побери, об этом я смог бы догадаться как-нибудь сам!

Михаил Косых являлся секретарем ПМ и по совместительству его первым помощником в управлении делами компании. Это был невысокий, подвижный как ртуть энергичный худой человек лет сорока, чем-то смахивавший на хорька. Он располагался в соседней с кабинетом хозяина комнате и с утра занимался тем, что по его приказу отслеживал цены на древесину на мировых биржах для очередной многомиллионной аферы.

— Я по поводу Челыша.

— Ну, наконец-то! Что с ним? Покушение удалось?

— Все прошло, как по маслу. Челыш мертв. Посланные к месту засады люди удостоверились в этом лично, о чем только что сообщили по телефону.

— Отлично. Что с обыском его дома?

— Пока точно не знаю, но, судя по всему, они что-то там все-таки раскопали.

— Ага, — задумчиво протянул Павел Матвеевич. — Что ж, как только эти двое прибудут сюда, сразу проводи их ко мне.

— Ясно.

— Ждать их, надеюсь, осталось недолго?

— Скоро будут. По крайней мере со мной они связывались по мобильному уже из машины.

— Понятно.

ПМ отключил интерком и задумчиво уставился на часы.

«Звезда Челыша закатилась, — подумал Павел Матвеевич, — и в этом виноват он один. Незачем было зарываться»!

В последнее время растущее как на дрожжах самомнение Челыша, задевало его за живое. Антон стал вести себя нагло и агрессивно, возомнив о себе черт знает что! То ли он и впрямь почувствовал себя незаменимым руководителем компании, то ли уверовал в свое всемогущество, только он начал позволять себе действовать исключительно из собственных соображений, ни в какую не считаясь с приказами Павла Матвеевича. Но это было еще полбеды. Основная ошибка Челыша заключалась в том, что он вполне сознательно стремился выделиться среди других бизнесменов и в итоге превратился в одиозную фигуру в российском бизнесе, отпугивая от компании потенциальных клиентов. С ним больше никто не хотел иметь дел, чтобы ненароком не нажить себе серьезные неприятности, оканчивающиеся, как правило, пулей киллера. Вот это-то приводило ПМ в бешенство, поскольку он терпел убытки.

Он уже решил для себя, что Челыша, как и предыдущего руководителя компании, требуется срочно устранить, пока он не развалил всю работу, как, благо, здесь подоспели американцы, и все хлопоты по его ликвидации взяли на себя.

ПМ усмехнулся.

Знали бы в АНБ, какое они делают ему одолжение, их бы наверняка хватила кондрашка!

Эта мысль до того понравилась Павлу Матвеевичу, что он от души расхохотался и пришел в распрекраснейшее расположение духа.

«Кретины! — подумал он. — Неужто они и впрямь поверили, что их приезд в Москву останется незамеченным? А ведь, судя по всему, так оно и есть»!

Павел Матвеевич узнал о скором прибытии в Москву американской спецгруппы задолго до того, как она ступила на российскую землю. Информацию он получил от своего высокопоставленного агента, курировавшего МФМ и работавшего по совместительству на американцев. О его работе на ЦРУ ПМ знал еще со времени своей службы во втором управлении КГБ, когда разрабатывал его по подозрению в пособничестве врагу. Но завершить дело не удалось — комитет госбезопасности развалился, — и с ним началась сплошная кутерьма. Посчитав, что этого высокопоставленного чиновника можно использовать в своих личных целях, ПМ, сохранил для себя некоторые свидетельства его предательства. После этого он уничтожил ведшееся на него досье, уволился из органов и занялся частным бизнесом. Не имея никакого желания трудиться честно, он ступил на путь криминального бизнеса — единственной бурно развивавшейся «отрасли капиталистического хозяйства» в нашей стране на тот момент. Вскоре превратился в одного из воротил теневой экономики новой формации, не связанной со старыми уголовными авторитетами. Не последнюю роль в этом становлении сыграл его агент, работавший в высших эшелонах власти и поставлявший ему всегда свежую и проверенную конфиденциальную информацию. Отталкиваясь от нее он и нажил свое многомиллионное состояние.

ПМ знал, что его агент был завербован американцами на почве гомосексуальных связей с малолетними, но отвращения по этому поводу к нему не испытывал. Главное для него было то, что тот продолжал снабжать его информацией, а остальное его не касалось.

Прекрасно сознавая, что шантажируемый чиновник исподтишка будет противиться такому сотрудничеству — кому же нравится принуждение? — в самом начале их совместной работы за каждую стоящую новость ПМ решил хорошо платить ему, используя тем самым принцип кнута и пряника. Подход этот полностью себя оправдал. В надежде побольше заработать своим предательством, агент сообщал ПМ все, что только ему становилось известно, и таким образом новости сыпались из него, как из рога изобилия. Благодаря этому несколько месяцев назад ПМ и узнал о пресловутом списке из десяти детских врачей, которых ЦРУ потребовало от своего шпиона под любым предлогом срочно вызвать в Москву.

Заполучив копию списка, он внимательно изучил его и собрал информацию по каждому из этой десятки. Увидев фото Стромба, ПМ усмехнулся и покачал головой. Кого-кого, но этого мерзавца он мог узнать из тысячи в любом обличье. Еще по работе в Комитете госбезопасности из особо важных оперативных материалов, доводимых лишь до узкого крута лиц, он знал, что этот человек являлся специальным секретным агентом АНБ по краже чужих шифров и кодов на территории противника, а иногда и шифровальщиков. Америка заранее выписала ему индульгенцию, потому что там, где проходил этот агент, всегда лилась кровь и гремели взрывы.

— Мой Бог, в Москве-то за чем он охотится? — недоумевал Павел Матвеевич.

Однако несколькими днями спустя, когда Рыкову стало известно, что ЦРУ через своих агентов в МФМ вдруг принялось активно собирать сведения о «Глоб лайнз коммюникейшн» и Челыше, ему стало ясно, против кого на этот раз направлено острие американского гнева, и не на шутку обеспокоился.

Сведя к минимуму свое участие в руководстве компании, Павел Матвеевич дал Челышу полную свободу действий, и тот, конечно, поспешил показать себя во всей своей красе, устраивая шумные криминальные разборки направо и налево.

Некоторое время такое положение дел Павла Матвеевича устраивало — американцы полностью сосредоточились на Антоне, готовя его ликвидацию.

Узнать об этом большого труда не составило. Когда ему доложили, что какой-то тип, некий Коростылев, бывший милиционер, через бывших своих сослуживцев в частных охранных структурах интересуется его компанией, он распорядился установить за ним слежку. Несколькими днями спустя, когда был зафиксирован факт его тайной встречи с Эдвардом Джонсом, помощником Стромба, выяснилось, что тот работает на осевшую в МФМ американскую спецгруппу. Как позже удалось установить, Коростылев был нанят американцами для дополнительного сбора информации о Челыше через одного из действующих в Москве агентов ЦРУ, пользовавшегося прикрытием частной фирмы.

Вначале ПМ подумывал завербовать Коростылева, чтобы контролировать передававшуюся американцам информацию, но затем пришел к выводу, что уж если кого и вербовать, так это американца, встречавшегося с тем два раза в неделю. Американец знал о готовящейся против компании операции значительно больше, нежели отставник.

Осторожно прозондировав почву вокруг него, ПМ через своего человека, не теряя времени, вскоре предложил ему сотрудничество, подкрепив предложение значительной суммой денег. Джонс, чересчур жадный до денег, чтобы удержаться от соблазна, продался. Таким образом Рыков постоянно был в курсе всех планов осевшей в МФМ группы. Именно от него он узнал об их задании и предпринял все для того, чтобы Челыша выкрасть не удалось. Антон слишком много знал о компании, чтобы дозволить ЦРУ захватить его живым: современные методы ведения допроса развязали бы ему язык в два счета.

Добившись того, что американцы отказались от планов похищения Челыша и решили его ликвидировать, Павел Матвеевич снял с Антона дополнительную охрану. О времени и месте покушения он узнал от Эдварда Джонса.

Однако его беспокоил не только исход нападения на Челыша, из-за чего, собственно, он и отправил к месту убийства двух человек, чтобы те лично убедились в его смерти, но и еще кое-что. Как раз для этого он приказал этим двум, чтобы после покушения они как следует обыскали его загородный дом. Павел Матвеевич предполагал, что Челыш был не так глуп, как хотел казаться. Он мог хранить дома кое-какие материалы о противозаконной деятельности компании.

ПМ в очередной раз взглянул на часы, с нетерпением ожидая прибытия своих людей. Он был уверен, что такие компрометирующие компанию материалы существуют. Специально для этого, если бы Челыш решился передать их кому-нибудь на хранение, две недели назад он распорядился, чтобы ни с него, ни с его друзей и знакомых ни днем, ни ночью не спускали глаз его соглядатаи. Несколько раз ими инсценировались липовые ограбления и незаконные проникновения в жилища разных людей, но это ничего не принесло: нигде не было и намека на след этих материалов. Таким образом выходило, что если Челыш и хранил их, то только дома.

Нервно постучав карандашом по крышке стола, ПМ подумал, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы этот компромат попал в руки правоохранительных органов. Многие генералы этим сведениям весьма бы обрадовались, окажись они в их руках, и он, благодаря обладанию кое-какой неблаговидной о них информации, уже не смог бы их шантажировать, поскольку сам оказался бы у них на крючке…

Нетерпение Рыкова достигло предела, когда вновь прозвучал сигнал вызова интеркома.

— Прибыли ваши посыльные, — сообщил секретарь.

— Наконец-то! — рявкнул Павел Матвеевич, сгребая в верхний ящик стола финансовые документы. — Их только за смертью посылать… Проводи их ко мне. Да поживее!

— Уже веду, — подобострастно откликнулся секретарь и минутой спустя ввел в кабинет босса двух свидетелей смерти Челыша.

— Что-то вы припозднились, — недовольно проворчал ПМ.

— Пришлось потрудиться, — оправдываясь, проговорил старший, высокий худощавый субъект, чье имя ПМ не то, что не помнил, он его просто не знал.

— Каковы итоги?

— Демонтированы все закладки…

— Я не об этом! Что вы там раскопали о компании?

— Вот это, — старший положил на стол ноутбук.

— Компьютер Челыша, — пояснил услужливый секретарь, которого посыльные уже успели ввести в курс дела.

— Не слепой! — ПМ включил ноутбук. — Все прошло без эксцессов? Я имею в виду обыск дома?

— Вполне, — кивнул старший. — Охранники виллы были больше заняты недавно прозвучавшими выстрелами, чем охранной, так что мы без проблем пробрались внутрь дома, и так же спокойно его покинули. Пришлось, правда, пристрелить молодую подружку Челыша, поскольку она видела нас и пыталась поднять тревогу. Ей это не удалось, — старший усмехнулся. — Но сначала ей пришлось дать некоторые пояснения.

— Ясно.

Павел Матвеевич принялся щелкать клавишами ноутбука. Неожиданно он остановился.

— Отведи-ка этих парней во вторую приемную, — приказал он секретарю. — Подробно изложите все вышесказанное на бумаге. Все ясно?

Оба посыльных поспешно кивнули.

— Во вторую приемную? — переспросил Косых удивленно.

— Ты что, оглох? — с угрозой в голосе проговорил ПМ.

— Нет-нет.

— Тогда шевелись!

Вторая приемная кабинета Павла Матвеевича представляла собой глухую комнату, отделенную от кабинета звуконепроницаемой дверью. В этой комнате стоял обшарпанный стол и несколько колченогих стульев. Когда Рыкову требовалось кого-нибудь срочно уничтожить, он отправлял этого человека в эту комнату, после чего входил туда сам и, чтобы не терять форму, как он сам объяснял себе это, расстреливал обреченного из пистолета. Двое посыльных были обречены погибнуть в этой комнате еще тогда, когда ПМ отправил их засвидетельствовать убийство Челыша.

Предчувствуя недоброе, посыльные переглянулись, но тем не менее покорно взяли предложенные им бумагу и ручки и скрылись за толстой, обитой войлоком дверью, к которой их проводил секретарь.

— Еще раз переспросишь меня по поводу этой приемной, отправишься туда сам!

— Все понятно, — Косых отчаянно закивал головой.

ПМ просматривал информацию на компьютере Челыша, как вдруг крякнул и остановился. С монитора на него смотрело его фото.

— О Боже! — посерев, пробормотал он. — Как он мог его сделать?

Косых заглянул через его плечо.

— Судя по качеству снимка, снял на камеру мобильного телефона.

— До этого я догадался бы как-нибудь сам! Я спрашиваю, как он сумел пронести сюда телефон?

Косых почувствовал себя неважно. Все гости ПМ перед проходом в дом подвергались тщательному обыску, и оставляли охране свои оружие и телефоны.

— Видимо, принес с собой второй телефон, который удалось спрятать во время обыска…

ПМ испытал нечто шока. Если Челышу удалось сфотографировать его на камеру мобильного телефона, это означало, что он мог также спокойно сфотографировать сверхконфиденциальные рабочие документы компании, с которыми периодически знакомил его ПМ. А вот это уже было чревато серьезными неприятностями. Попади эти документы в чужие руки, и не оберешься хлопот.

— Паскуда! Грязная жирная паскуда! — ПМ был вне себя. — Так вот, значит, где он хранил весь свой компромат… В своем телефоне! Так-так. Его телефоны должны были сгореть вместе с ним, но еще остается Усупова, эта ревнивая сучка, которая вечно совала везде свой нос. Она могла залезть в его телефон… Ты понимаешь, что это значит?

Косых благоразумно помалкивал.

— Это значит, что эта информация уже, быть может, изучается американцами из окопавшейся в МФМ группы! Вот, что это значит!

Почувствовав, что к нему возвращается дар речи, секретарь осторожно спросил:

— Почему вы так думаете?

— Да потому, что Усупова могла перекопировать ее на свой телефон и затем передать ее своему новому хахалю, которым является никто иной как Коростылев, работающий на американцев!..

— В таком случае срочно вызовите на связь Джонса…

— Эта информация стоит такую кучу денег, что никто мне ее не вернет!

ПМ замолчал, обдумывал создавшееся положение, затем негромко и как-то устало проговорил:

— Через два часа я хочу видеть здесь и Коростылева, и Усупову. От них я и узнаю, переписывала Усупова эту информацию или нет. Все ясно?

— Вполне, — кивнул секретарь. — Раз дело обстоит подобным образом, за ними я отправлю команду Морды. Они хоть и откровенные отморозки, но дело свое знают. На их счету нет ни одного промаха. Все сделают быстро и без лишних свидетелей…

Секретарь быстрым шагом направился к выходу из кабинета.

— Так что Усупова с Коростылевым будут здесь даже раньше отпущенного вами срока, — обернувшись, проговорил он.

— Уж постарайся.

Когда дверь закрылась за ним, ПМ достал из стола свой пистолет, проверил обойму и подошел к двери второй приемной. Поскольку предназначение этого помещения для всех, кроме ПМ и секретаря оставалось тайной, при появлении босса посыльные остались сидеть на месте, не сделав ни малейшей попытки защититься.

Плотно прикрыв за собой обитую войлоком дверь. Рыков поднял пистолет и с остервенением принялся расстреливать сидевших за шатким столом людей, корпящих над составлением отчета об обыске дома.

Покончив с ненужными свидетелями. ПМ вышел из задымленной пороховыми газами комнаты в кабинет, закрыл за собой дверь и, вызвав по интеркому секретаря, проговорил:

— К моменту встречи с Усуповой и Коростылевым, — на его губах заиграла зловещая ухмылка, — вторая приемная должна быть убрана. Она мне еще пригодится.