Дмитрий, кинув последний взгляд на преследователя, осторожно переставляя ноги, благополучно обогнул злополучный угол. Он увидел, что Усупова уже достигла лестницы. Вцепившись в нее мертвой хваткой, оцепенев, она смотрела на него округлившимися от ужаса глазами. Ремешок сумочки с лежавшим в ней дорогостоящим компроматом на Рыкова скатился с ее плеча и повис на сгибе локтя.
«Дура! — едва не выкрикнул он. — Какого черта ты посмотрела вниз!» — но сдержался.
Без приключений достигнув замершей у лестницы женщины, Коростылев рявкнул:
— Что встала?
Галина вздрогнула.
— А?
— … на, мать твою!.. Лезь наверх!.. Быстрей же!..
Женщина смотрела на него во все глаза.
— Что уставилась? Шевелись!.. И не потеряй сумку!
— Да… конечно… сейчас, — выдавила она, перекидывая ремешок сумочки через голову.
— Давай, давай! — подгонял ее Коростылев. — Скорее же!
Резкий порыв осеннего ветра, вырвавшегося из-за угла дома, едва не сбросил его вниз. Лишь каким-то чудом ему удалось удержаться, и он остался в живых.
Он зло, матерно выругался:
— Ты…
— Уже лезу, — перебивая его, отозвалась Усупова измученным голосом и переставила ноги на лестницу.
Преодолев страх, первый метр-полтора она двигалась точно несмазанная заводная кукла, но затем дело пошло на лад. Ловко перебирая руками, она стала быстро карабкаться вверх.
— Уф! — выдохнул Дмитрий, усмиряя бьющую его дрожь.
Схватившись за лестницу, он стал взбираться вслед за Галиной.
Полы ее короткого халатика развивались на ветру, как флаг, обнажая мелькавшие в темноте длинные стройные ноги. Соблазнительные розовые полушария крепких упругих ягодиц мелькали над Коростылевым в окружавшей тьме, как две путеводные звезды, но для него сейчас было главное — удрать от бандитов.
Он знал, что пока они лезут на крышу, ощерившийся в усмешке бандит не станет стрелять в них. По его мнению, они сами загоняли себя в западню. Но это было не так. Даже самому лучшему взломщику пришлось бы изрядно потрудиться, чтобы вскрыть замок чердачного люка. Дмитрий проделал с ним нехитрые манипуляции и сделал его абсолютно неработоспособным. Выбить же этот замок было не так просто, и бандиты это вскоре уяснили и сами.
Морда, стараясь не обращать внимания на стоны раненного подельника, валявшегося на полу в луже крови, с одним из сообщников приступил к обыску квартиры. Они искали компрометирующие Рыкова материалы. Бандиты переворошили часть комнаты, когда в залу влетел еще один подонок, посланный взломщиком чердачного люка.
— Этот замок быстро не вскрыть! — запыхавшись, проговорил тот.
— Вот как?
Главарь высыпал на пол содержимое ящика стола.
— Он весь проржавел. Чтобы открыть этот чертов люк, нужно выбить замок.
— В чем дело? Выбивайте!
— Что ты! В подъезде такой поднимется грохот, что за версту будет слышно!
— Вам за что платят деньги?..
Морда выпрямился и с угрожающим видом стал надвигаться на подельника. Глаза его превратились в щелки. Его подручный, разгребая руками высыпанное на пол содержимое ящика, с опаской поглядывал главаря.
— Делайте что хотите, не люк должен быть вскрыт! — прохри?пел тот. — Если Коростылев вместе с бабой уйдет от нас через крышу, вы — покойники!
Морда был очень зол, что беглецов не удалось схватить в квартире, и теперь приходилось прибегать к дополнительным мерам по их поимке.
— Все понял.
Бандит выскочил из квартиры и рванул вверх по лестнице к взломщику, потевшему над замком чердака. Увидев его перекошенное от страха лицо, тот подмигнул ему:
— Не волнуйся. Кажется, этот чертов замок поддается…
Морда проводил подельника тяжелым взглядом и посмотрел на тяжело раненного в бедро члена банды. Стоны его становились все громче, но возиться с ним времени не было. Остерегаясь, как бы издаваемые им звуки не привлекли внимание соседей Коростылева, главарь достал из кармана раскладной нож и подошел к раненому. С бесстрастным выражением на лице он склонился над ним и без всякого сожаления резким движением перерезал горло.
Из разверзшейся раны хлынула волна теплой крови. Раненый захрипел, теряя последние остатки жизни.
Морда вытер лезвие ножа о его широкие брюки и спрятал нож в карман. Войдя в залу, он, как ни в чем не бывало, вновь принялся за обыск.
— Нашел что-нибудь? — спросил он у помощника.
Тот покачал головой:
— Пока нет.
— Продолжай искать! Если только компромат существует, я больше чем уверен, что он где-то здесь.
В поисках сведений о ПМ его секретарь приказал главарю лично перевернуть квартиру Коростылева вверх дном.
— Захватить с собой они его не могли?
— Вряд ли, — фыркнул Морда. — Они о нем наверняка и не вспомнили, больше озабоченные спасением своих шкур. Впрочем, как только поймаем их, этот вопрос выясним в первую очередь!
Он надеялся, что беглецы, добравшись до пожарной лестницы спустятся вниз и попадут в руки Коряги. И хотя не исключалось, что они рискнут взобраться на крышу дома, верил он в это мало. Оттуда им никуда не деться, и они должны были понимать это. Единственно возможный с нее путь бегства — через подъезды дома — был под усиленным присмотром оставленного во дворе Шершня. Если что, он задержит их или хотя бы подаст сигнал при их появлении, ну а дальше все будет делом техники!
От этих мыслей Морда пришел в хорошее расположение духа и принялся ворошить бумаги сбежавшего Коростылева еще энергичнее.
— С его вещичками можешь особо не церемониться, — он просмотрел содержимое компьютера Дмитрия и потом резким движением сбросил на пол.
— Они ему больше не пригодятся…
В этот момент на улице грохнул сухой одиночный выстрел, гулким эхом прокатившийся между домами.
Коряга вздрогнул и непонимающе уставился на подельника, преследовавшего беглецов по карнизу. Сам он при всем желании не мог ему помочь. Нижняя перекладина лестницы была щедро опутана мотком колючей проволоки и располагалась на уровне второго этажа.
Выстрел напугал его. Он вспомнил, что главарь разрешил применять оружие только в крайнем случае!
Уставившись на сообщника и приметив в его руке оружие, он не мог понять, какой-такой крайний случай заставил его обратиться за помощью к пистолету.
— Что ж, ты, падлюка, палишь в свет, как в копеечку? Морда тебе голову оторвет.
Но продвигавшийся по карнизу бандит думал иначе. Если дать беглецам шанс добраться до крыши, возможность скрыться у них значительно повышалась. Поэтому с беглецами нужно было заканчивать, пока они были видны на лестнице, как на ладони.
Думая так, бандит добрался до лестницы и ловко, как обезьяна, принялся карабкаться вверх. Он надеялся, что пуля не нанесла Коростылеву сильного увечья, и в руки ПМ он попадет живым. В том, что он не промахнулся, он утвердился, когда услышал после выстрела сдавленный мужской крик, и затем на асфальт под лестницей с металлическим стуком упал пистолет беглеца.
Ругаясь сквозь зубы, Дмитрий просунул за лестницу левую руку и, обхватив перекладину сгибом локтя, остановился, переводя дыхание, частое и неровное. Раненная рука повисла вдоль тела, как плеть.
От досады Дмитрий заскрипел зубами. До крыши оставалось всего-ничего, и на тебе — этот ублюдок ранил его!
Эх, надо было его пристрелить!
Коростылев задрал голову вверх и увидел, что Усупова уже залезла на крышу и, свесив голову вниз, смотрела на него.
— Помоги мне! — прохрипел он.
— Как?
Ее лицо на фоне черного бархата неба казалось плохо испеченным блином, рыхлым и ноздреватым.
— Как можешь!
«Впрочем, это не выход», — тут же подумал он. В самом деле, чем она поможет ему? Тем, что спустится и, подхватив под мышки; будет, выбиваясь из сил, тянуть его к следующей перекладине? Ерунда! Они рискуют загреметь вниз вдвоем.
Дмитрий выругался. Придется выпутываться самому, иначе свою помощь ему навяжут бандиты, чтобы препроводить к Рыкову.
— Ну, нет! В их руки лучше не попадать!
Его преследователь уже почти подобрался к лестнице. Посмотрев на него, Коростылев, преодолевая боль, стиснул зубы, вновь ухватился за перекладину и вывел из-за лестницы локоть.
— Была — не была!
Переставив ноги на вышерасположенный металлический прут лестницы и приподнявшись, он подобрался, присел и, резко выпрямившись, бросил тело вверх, одновременно отпуская здоровой рукой перекладину лестницы и хватаясь через одну за следующую. Подобрав под себя ноги, он повторил этот прием несколько раз и вскоре, не давая себе ни секунды передышки, почти добрался до крыши. Здесь он почувствовал, что силы его иссякли. Еще одно такое движение, и он провалится в разверзшуюся внизу черную пустоту. Шумно отдуваясь в лицо Усуповой, он тяжело выдохнул:
— Все… Больше не могу. Видимо, потерял много крови. Помоги взобраться на крышу… — загнанно дыша, потребовал он.
Но Галина не спешила. Ее цепкий взгляд внимательно изучал лицо Дмитрия, будто женщина видела его впервые.
— Что ты задумала?
— Всего лишь отличную сделку.
Лицо ее оставалось бесстрастным. В голосе зазвучали незнакомые мужчине резкие нотки.
— Что?
Он не верил своим ушам.
— О чем ты?
— Все о том же, — отрывисто проговорила Галина. — Мне нужен телефон человека, по заданию которого ты собирал сведения об Антоне.
— Ты с ума сошла! — прорычал Дмитрий. — Лучше помоги мне взобраться на эту чертову крышу!
— Телефон! — настойчиво повторила Галина.
— Шлюха!..
— Телефон!
— О Боже! Зачем он тебе?..
Вдруг Дмитрий осекся.
— Ты… ты на кого работаешь? — выдохнул он.
Подумав, что он уже все равно покойник, Галина ответила:
— На «Моссад»!
Перед глазами у Коростылева все поплыло.
— Черт меня подери…
— Ну же, каков телефон этого чертова американца?.. Говори же!
Усупова схватила Коростылева за грудки, и встряхнула его.
— Дурья твоя башка! Джонс вместе с подручными подставил тебя, заставив делать всю черновую работу! Если хочешь им отплатить, сейчас самое время… Какой его телефон?.. Не молчи!
Коростылев смотрел на Галину во все глаза.
— Откуда ты знаешь про Джонса?
— Я много чего знаю!.. За исключением его мобильного телефона!.. Ты мне скажешь его?
— Скажу, — сдавшись, тихо обронил Дмитрий. Голова его пошла кругом. Мысли путались. Он понял, Галина не шутит, и все ее поведение до этого момента было сплошной игрой. Он еле слышно пробормотал женщине телефон Эдварда Джонса и почувствовал себя совсем одряхлевшим.
— Ты поможешь мне уйти от бандитов? — заискивающе спросил он, взглянув вниз. Преследователь, сноровисто перебирая конечностями, был уже близок.
— Помогу, — прошептала Галина, роясь в сумочке.
Она проследила за взглядом Коростылева.
— Я спрячу тебя в такое надежное место, где бандиты оставят тебя в покое навеки…
Стремительным движением она выхватила из сумочки баллончик с лаком для волос, резким движением вдавила клапан и направила струю едкой жидкости в лицо Коростылева.
Мужчина вскрикнул. Лак попал ему в глаза, и их охватило немилосердное жжение.
Карабкавшийся за беглецами бандит вцепился в ногу Коростылева мертвой хваткой, радуясь, что нагнал хотя бы его, когда тот, отпустив здоровой рукой перекладину, схватился за лицо. Не удержавшись, он с душераздирающим воплем полетел вниз, увлекая за собой и бандита. Несколькими секундами позже из темноты до Галины донеслись глухие шлепки рухнувших на асфальт двух тел, которые едва не прибили всматривавшегося вверх Коряги.
С воплем ужаса тот отскочил в сторону. Не думая о последствиях, перепугавшись, он выхватил пистолет и дважды выстрелил в мелькнувшее на крыше светлое пятно халатика Усуповой. Затем он бросился к Шершню, чтобы предупредить, что женщина попытается скрыться через один из подъездов дома.
Одна из пуль просвистела рядом с головой женщины. Испытав страх, Галина отскочила от края крыши и выхватила из сумочки пистолет, переданный ей несколько дней назад связным израильской разведки. Он предупредил ее, что к ним наверняка наведаются бандиты Рыкова.
Едва достав его, она замерла. До ее слуха донеся скрип обитой железом двери, ведущей на крышу. Женщина заметила бесшумно выскользнувшие на крышу две черные тени.
Тьму ночи прорезало два сполоха ослепительно ярких вспышек. Один из бандитов повалился на крышу и мучительно застонал. Пуля Галины попала ему в живот. Второй бандит, которому пуля чуть было не раздробила плечо, бросился обратно к обитой металлом двери и в страхе скатился по крутой лестнице на верхний этаж.
Галина стремглав бросилась на другой конец крыши. На мгновение остановившись у раненного бандита, она, не раздумывая, добила его выстрелом в голову. Он хотел убить ее, и она имела полное право поступить с ним так же!
На случай, если подельник убитого наблюдал за ней из-за распахнутой чердачной двери, она пальнула в зияющий черный проем, за которой он скрылся, и побежала дальше.
Достигнув воздвигнутой над крайним подъездом кирпичной будки, она оглянулась.
Никто ее пока не преследовал.
Женщина рванула на себя ведущую на чердак дверь и, держа пистолет наготове, нырнула вниз. Добравшись до открытого чердачного люка, она скользнула сквозь него в подъезд и рванула на первый этаж, игнорируя лифт.
Запыхавшаяся, с растрепанными от долгого бега волосами она, наконец, сбежала вниз и между первым и вторым этажами выглянула в окно. Ничего не увидев, она погасила на первом этаже свет и, с тяжело вздымающейся грудью, подскочила к подъездной двери.
Приоткрыв ее, она настороженно обозрела через образовавшуюся щель погруженный в темноту двор. Затем бесшумно выскользнула на улицу и быстро направилась к углу дома, сдерживая себя, чтобы не побежать.
Наступив босой ступней на острый камешек, она зашипела от боли.
Не подозревая, что Гнус тихо, как тень, крадется за ней по пятам, привлеченный погасшим в подъезде светом, она облегченно перевела дыхание и нырнула за угол дома.