в которой рассказывается о том, как Чжугэ Лян в Луншане изображал духа, и о том, как Чжан Го при бегстве в Цзяньгэ попал в ловушку

Возвратившись в столицу, Чжугэ Лян предстал перед Хоу-чжу и сказал:

— И вышел к Цишаню с тем, чтобы взять Чанань, и вдруг получил ваш указ, повелевающий прекратить войну! Не понимаю, что могло здесь случиться?

После долгого молчания Хоу-чжу, наконец, произнес:

— Ничего не случилось. Просто мы давно не видались, и у нас появилось желание побеседовать с вами.

— Скажите, государь, ведь вы не по собственному желанию решили меня отозвать? — спросил Чжугэ Лян. — Должно быть, меня оклеветал какой-нибудь предатель!

Хоу-чжу смущенно молчал.

— Покойный государь оказывал мне великие милости, — продолжал Чжугэ Лян. — Я поклялся служить ему до конца моей жизни. Но у вас при дворе завелись клеветники и завистники. Смогу ли я теперь завершить великое дело?

— Мы поверили старшему евнуху и необдуманно вызвали вас в столицу, — сознался Хоу-чжу. — Теперь нам все стало ясно, и мы очень раскаиваемся в совершенной ошибке.

После этого Чжугэ Лян собрал всех евнухов и учинил им допрос. Ему удалось узнать, что его оклеветал Гоу Ань. Чжугэ Лян приказал схватить Гоу Аня, но тот успел сбежать в царство Вэй. Главного евнуха казнили, а остальных выгнали из дворца. Чжугэ Лян с горечью упрекал Цзян Ваня и Фэй Вэя в том, что они не смогли разоблачить клеветника и образумить Сына неба. Цзян Вань и Фэй Вэй слезно молили о прощении.

Простившись с императором, Чжугэ Лян вернулся в Ханьчжун и стал готовиться к новому походу. Вскоре он отправил приказ Ли Яню усилить поставки провианта войску.

Чжан-ши Ян И обратился к Чжугэ Ляну с такими словами:

— Мы подорвали свои силы в прежних походах, и провианта сейчас у нас мало. Было бы разумно из двухсот тысяч нашего войска сто тысяч послать в Цишань, а остальных держать в тылу и через определенный срок произвести замену. Так нам удалось бы сохранить свои силы и в скором будущем предпринять поход на Срединную равнину. Вы с этим согласны?

— Согласен, — отвечал Чжугэ Лян. — Нападение на Срединную равнину за один день не осуществишь, на это уйдет много времени.

Чжугэ Лян отдал приказ разделить войско на два отряда и установить срок их смены через сто дней. Военачальники получили строжайшее предупреждение, что за нарушение этого приказа они будут привлекаться к ответу по военным законам.

Весной, во втором месяце девятого года периода Цзянь-син [231 г.], Чжугэ Лян выступил в новый поход против царства Вэй. По вэйскому летоисчислению это произошло в пятом году периода Тай-хэ.

Цао Жуй поспешил вызвать на совет Сыма И, и тот сказал:

— Цао Чжэнь умер, теперь мне одному придется служить вам, государь. Но я уничтожу злодеев!

Цао Жуй устроил в честь Сыма И большой пир.

На следующий же день пришло известие о стремительном вторжении шуских войск в пределы царства Вэй. Цао Жуй в своей императорской колеснице выехал за черту города провожать Сыма И, спешившего в Чанань, куда со всех концов царства сходились войска.

На совете военачальников Чжан Го обратился к Сыма И с просьбой:

— Разрешите мне оборонять города Юнчэн и Мэйчэн.

— Если мы станем делить наше войско на части, нам не сдержать натиска полчищ Чжугэ Ляна, — возразил Сыма И. — Один отряд мы оставим в Шангуе, а остальные пойдут к Цишаню. Желаете вести передовой отряд?

— Я жажду доказать свою преданность и послужить государству! — радостно воскликнул Чжан Го. — Я счастлив, что для этого представился случай, и оправдаю ваше доверие, если б даже пришлось мне десять тысяч раз умереть!

Го Хуай остался охранять земли Лунси. Все остальные военачальники, получив указания, выступили в поход.

Дозорные передового отряда Чжан Го донесли, что сам Чжугэ Лян с большой армией направляется к Цишаню, а его военачальники Ван Пин и Чжан Ни с передовым войском прошли через Чэньцан, миновали Цзяньгэ и вступили в долину Сегу у заставы Саньгуань.

— Видимо, Чжугэ Лян готовится захватить урожай пшеницы в Лунси, — сказал Сыма И, обращаясь к Чжан Го. — Вы будете оборонять Цишань, а мы с Го Хуаем пойдем в Тяньшуй, чтобы помешать врагу жать пшеницу.

Армия Чжугэ Ляна подошла к Цишаню и расположилась лагерем. Увидев, что вэйцы успели возвести укрепления на берегу реки Вэйшуй, Чжугэ Лян сказал военачальникам:

— Сыма И уже здесь. Придется нам идти за пшеницей в Луншан. Там она уже созрела, и мы соберем урожай. Провианта у нас не хватает, а Ли Янь до сих пор ничего нам не прислал.

Оставив Ван Пина, Чжан Ни, У Баня и У И в цишаньском лагере, Чжугэ Лян с Цзян Вэем и Вэй Янем отправился в Луншан и по пути остановился в Лучэне. Лучэнский правитель, хорошо знавший Чжугэ Ляна, не замедлил принести ему покорность. Успокоив население и водворив порядок, Чжугэ Лян спросил:

— Где сейчас созревает пшеница?

— В Луншане созрела, — ответил лучэнский правитель.

Тогда Чжугэ Лян оставил в Лучэне Чжан И и Ма Чжуна, а сам двинулся в Луншан. Но из передового отряда неожиданно донесли, что в Луншане находится сам Сыма И с войском. Чжугэ Лян тревожно воскликнул:

— Значит, Сыма И догадался, что мы придем сюда!

Спустя некоторое время Чжугэ Лян совершил омовение, переоделся в свою даосскую одежду и приказал подать три четырехколесные колесницы, которые были сделаны по его указанию и взяты в поход. На всех колесницах были одинаковые украшения. Чжугэ Лян велел Цзян Вэю посадить пятьсот воинов в засаду возле Шангуя, а самому с тысячей воинов следовать за одной из трех колесниц.

Две другие колесницы должны были сопровождать Ма Дай и Вэй Янь, ведя за собой по тысяче воинов. Кроме того, Чжугэ Лян приказал, чтобы каждую колесницу везли двадцать четыре воина с распущенными волосами, босые, в черных одеждах, при мечах, и чтобы у всех в руках были черные флаги с семью звездами.

Затем Чжугэ Лян приказал отправить на поля жать пшеницу тридцать тысяч воинов. После этого Чжугэ Лян отобрал двадцать четыре самых рослых воина и, нарядив их в черные одежды, велел разуться и распустить волосы. При мечах и луках с колчанами они должны были везти его колесницу, ничем не отличающуюся от трех других. Военачальник Гуань Син изображал звезду Тяньпын; он шел впереди с черным знаменем, на котором также было нарисовано семь звезд.

Так Чжугэ Лян отправился к лагерю вэйцев. Его заметили, но не поняли, человек это или злой дух. Доложили Сыма И. Он тотчас же выехал из лагеря и увидел колесницу, в которой сидел Чжугэ Лян в одеянии из пуха аиста, с веером из перьев в руках. Колесницу везли двадцать четыре воина с распущенными волосами при мечах и луках с колчанами, а впереди них величественно выступал с черным знаменем в руке высокий воин, видом своим напоминающий небесного духа.

— Чжугэ Лян опять творит чудеса! — закричал Сыма И. — Эй, воины, схватите мне этих людей!

Две тысячи всадников рванулись вперед. Тогда Чжугэ Лян приказал повернуть колесницу и, не торопясь, стал уходить к своему видневшемуся вдали лагерю. Вэйские воины мчались за колесницей во весь дух, но догнать ее не могли. Тут подул прохладный ветерок, и пополз сырой туман. Вэйцы, выбиваясь из сил, продолжали гнаться за колесницей.

— Чудеса! — в страхе воскликнули всадники, сдерживая разгоряченных коней. — Мы мчимся за ними уже тридцать ли, а настичь их не можем! Как нам быть?

Обернувшись, Чжугэ Лян заметил, что преследователи отстают, и приказал снова повернуть им навстречу. После недолгого колебания вэйские воины бросились вперед, но Чжугэ Лян опять повернул колесницу и стал медленно удаляться. Двадцать ли гнались за ним всадники, но догнать коляску Чжугэ Ляна было невозможно. Вэйцы растерялись и остановились, а Чжугэ Лян опять стал приближаться. Воины хотели было броситься к нему, но в это время подоспел Сыма И и закричал:

— Стойте! Чжугэ Ляна нельзя преследовать! Он умеет передвигать живые и неживые предметы и сокращать пространство, как написано в «Книге неба».

Вэйские воины стали отходить, но слева внезапно загремели барабаны и на дорогу вышел вражеский отряд. Сыма И приказал приготовиться к бою, но тут же увидел, как отряд расступился и впереди появилась вторая колесница с Чжугэ Ляном. И везли его двадцать четыре воина в черных одеждах при мечах и луках, босые, с распущенными волосами. Чжугэ Лян был в одежде из пуха аиста и веером из перьев в руках.

— Пятьдесят ли гнались мы за Чжугэ Ляном, а он оказался здесь! — воскликнул пораженный Сыма И. — Это какое-то колдовство!

Не успел он умолкнуть, как на этот раз справа загремели барабаны и появился большой отряд войск, впереди которого катилась колесница и в ней тоже сидел Чжугэ Лян! И везли его двадцать четыре воина в черных одеждах, босые, с распущенными волосами, при мечах и луках с колчанами.

— Это духи! — закричал Сыма И, не зная, что ему делать.

Воины его оробели и бежали без оглядки. Но на пути их снова загремели барабаны и опять показался большой отряд шуских войск, впереди которого в колеснице сидел Чжугэ Лян, и везли его все те же двадцать четыре воина.

Ничего не понимавший Сыма И сильно струсил и бежал с войском в Шангуй, где укрылся за городскими стенами.

Тем временем тридцать тысяч воинов Чжугэ Ляна успели сжать всю пшеницу в Луншане и перевезти ее в Лучэн.

Три дня не осмеливался Сыма И выйти из Шангуя, и только дождавшись донесения об уходе шуских войск, он рискнул выслать разведку. На дороге разведчики поймали шуского воина и доставили его к Сыма И. На допросе пленный сказал:

— Наши уже сняли урожай и ушли, а я отстал потому, что мой конь убежал.

— Что это за войско духов было у Чжугэ Ляна? — спросил Сыма И.

— Нет, это не духи, а воины Цзян Вэя, Ма Дая и Вэй Яня. Они здесь сидели в засаде, — отвечал пленный. — Чжугэ Ляна там вовсе и не было. Только в той колеснице, которая заманивала вас, сидел сам Чжугэ Лян.

Обратившись лицом к небу, Сыма И со вздохом промолвил:

— Чжугэ Лян непобедим! Колдовством своим он может вызывать духов и изгонять демонов!

В этот момент доложили о приезде Го Хуая. Сыма И тотчас же принял его. После приветственных церемоний Го Хуай обратился к Сыма И с такими словами:

— Господин да-ду-ду, давайте нападем на шуские войска, которые сейчас молотят пшеницу в Лучэне. Говорят, там их немного.

Сыма И рассказал Го Хуаю о случае с колесницами.

— Обманул один раз, в другой не проведет! — улыбнулся Го Хуай. — Вы ударите им в лоб, а я нападу на них с тыла; мы возьмем Лучэн и схватим самого Чжугэ Ляна.

Сыма И, следуя совету Го Хуая, разделил войско на два отряда и двинулся к Лучэну.

А там шуские воины сушили и молотили пшеницу.

Вдруг Чжугэ Лян спешно созвал военачальников и предупредил их:

— Сегодня противник нападет на город. Надо сейчас же устроить засады на полях восточнее и западнее Лучэна. Кто поведет войско?

Почти одновременно вызвались военачальники Цзян Вэй, Вэй Янь, Ма Чжун и Ма Дай.

Чжугэ Лян приказал Цзян Вэю и Вэй Яню с двумя тысячами воинов расположиться в засаде юго-восточнее и северо-западнее Лучэна, а Ма Даю и Ма Чжуну тоже с двумя тысячами воинов — юго-западнее и северо-восточнее города. Они должны были выступить по сигналу Чжугэ Ляна, а он сам с сотней воинов и запасом хлопушек укрылся в пшеничном поле недалеко от города.

Вечером, когда войско приближалось к Лучэну, Сыма И сказал военачальникам:

— Нападем на город под покровом темноты. Ров там мелкий, и мы легко его преодолеем.

Вскоре отряд Го Хуая присоединился к Сыма И. Вэйские войска словно железным кольцом окружили Лучэн. С городской стены на них густо посыпались стрелы и камни, а где-то в стороне затрещали хлопушки. Вэйские воины растерялись, не зная, откуда еще ожидать нападения противника.

Го Хуай дал приказ обыскать пшеничные поля, но в этот момент огни факелов озарили небо и со всех сторон к Лучэну стали подступать шуские войска. Широко распахнулись городские ворота, и оттуда тоже вышел отряд. Завязался жестокий бой. Вэйские войска потерпели поражение и отступили. Сыма И засел на вершине ближайшей горы, а Го Хуай бежал за горы, где и расположился лагерем.

Чжугэ Лян вошел в город и приказал военачальникам поставить войско у четырех углов городской стены.

Спустя некоторое время Го Хуай пробрался к Сыма И и сказал:

— Давно мы воюем с Чжугэ Ляном, но толку от этого никакого! Только еще потеряли около трех тысяч воинов. Если мы ничего не придумаем, не уйти нам подобру-поздорову.

— Что же делать? — спросил Сыма И.

— Призвать на помощь войска из Юнчэна и Силяна, — ответил Го Хуай. — Я нападу на Цзяньгэ и отрежу дорогу; тогда противник не сможет ни отступить, ни подвезти провиант. А когда подойдет подмога из Юнчэна и Силяна, мы общими силами нападем на врага и уничтожим его!

Сыма И немедля отправил в Юнчэн и Силян воззвание, призывая на помощь местные войска.

Через несколько дней из Юнчэна пришел военачальник Сунь Ли с отрядом, а потом прибыли и войска из Силяна. Сыма И приказал Сунь Ли и Го Хуаю наступать на Цзяньгэ.

Между тем войско Чжугэ Ляна уже давно стояло в Лучэне, но в открытый бой противник больше не выходил. Вызвав в город Ма Дая и Цзян Вэя, Чжугэ Лян сказал им:

— Вэйские войска крепко засели в горах. Они ждут, пока у нас кончится весь провиант, и перережут дорогу, чтобы не дать нам уйти. Сыма И рассчитывает перебить нас на месте. Займите сейчас же важнейшие горные проходы — враг узнает, что мы разгадали его замыслы, и отступит без боя.

Оба военачальника поспешно ушли с войском в горы.

В шатер к Чжугэ Ляну вошел чжан-ши Ян И и сказал:

— Вы приказали сменить войско в Цишане через сто дней. Срок подходит к концу, и мы уже получили донесение, что из Ханьчжуна вышла смена. Я полагаю, что половину старого войска следует задержать здесь.

— Раз есть приказ, надо его выполнять! — произнес Чжугэ Лян.

Воины стали собираться в дорогу.

Как раз в это время на помощь Сыма И пришел Сунь Ли из Юнчэна, а за ним войска из Силяна. Всего прибыло двести тысяч всадников.

Лазутчики донесли об этом Чжугэ Ляну и вскоре сообщили, что противник собирается напасть на Цзяньгэ, а сам Сыма И хочет захватить Лучэн.

— Вэйские войска наступают очень быстро. Придется сменные войска задержать до подхода подкреплений, — настаивал Ян И.

— Нет! — возразил Чжугэ Лян. — Для полководца главное — непоколебимое доверие со стороны воинов и военачальников. Я отдал приказ сменить войско через сто дней, значит так и должно быть! Воины собрались домой, и держать их здесь бесполезно. Все равно они не будут драться как следует. Ведь дома их ждут родные! Нет, пусть даже положение наше будет очень опасным, я их не задержу ни на один день!

Однако, узнав об этом решении Чжугэ Ляна, воины дружно закричали:

— Наш чэн-сян милостив к народу! Мы не уйдем! Жизнь свою положим в бою за чэн-сяна!

— Пришло ваше время возвратиться домой, к своим семьям! — уговаривал их Чжугэ Лян. — Вам незачем здесь оставаться!

Но воины, горя желанием поскорее схватиться с врагом, решили не уходить из Лучэна.

— Ну что ж, хорошо! — согласился Чжугэ Лян. — Если вы хотите сражаться, выходите из города и располагайтесь лагерем. Как только вэйские войска подойдут, так и нападайте на них, не давайте им передышки!

Воодушевленные словами Чжугэ Ляна, воины вышли из города, раскинули лагерь и стали поджидать противника.

Войско Сыма И двигалось двойными переходами. Наконец оно подошло к Лучэну и сразу же принялось строить лагерь, собираясь отдохнуть перед боем. Но в это время на него внезапно напали шуские воины, и разгорелся жестокий бой. Вэйские войска отступили с большими потерями.

Победители вернулись в Лучэн, и Чжугэ Лян выдал награды всем воинам. Тут ему доложили, что из Юнаня прибыл гонец с письмом от Ли Яня. Чжугэ Лян вскрыл письмо.

«Недавно мне стало известно, что посол Восточного У прибыл в Лоян с намерением заключить союз между царствами У и Вэй, — писал Ли Янь. — Вэйские правитель предложил Сунь Цюаню покорить царство Шу. Но Сунь Цюань пока еще не подымал войска в поход. Кланяюсь вам, господин чэн-сян, и жду ваших указаний».

— Если Восточный У нападет на наше царство, нам придется прекратить войну с царством Вэй, — сказал Чжугэ Лян, прочитав письмо. — Приказываю вывести войска из цишаньского лагеря и отходить к Сычуани. А мы пока останемся здесь, чтобы помешать Сыма И выступить в погоню.

Военачальники Ван Пин, Чжан Ни, У Бань и У И, выполняя приказ Чжугэ Ляна, начали не спеша выводить войска из лагеря. Опасаясь ловушки, Чжан Го не стал преследовать их и поспешил к Сыма И.

— Не понимаю, почему шуские войска так неожиданно уходят из цишаньского лагеря? — был его первый вопрос.

— Ну и пусть уходят! Чжугэ Лян слишком хитер, никогда не догадаешься, что у него на уме! — отвечал Сыма И. — А вот когда у них выйдет весь провиант, тогда они все побегут.

— Но ведь часть войска уже снялась с цишаньского лагеря! — вскричал военачальник Вэй Пин. — Сейчас самое время напасть на них! Почему вы не решаетесь? Вы, как тигра, боитесь Чжугэ Ляна! В Поднебесной будут над вами смеяться!

Но Сыма И твердо стоял на своем и не послушался уговоров Вэй Пина.

После того как из цишаньского лагеря ушло войско, Чжугэ Лян, вызвав к себе Ян И и Ма Чжуна, приказал им с десятью тысячами лучников выйти на дорогу Мумынь, что неподалеку от Цзяньгэ, и засесть там в засаду, а когда покажутся вэйские войска — завалить дорогу бревнами и камнями и обстреливать противника из луков.

Затем Чжугэ Лян вызвал Вэй Яня и Гуань Сина и велел им отрезать врагу путь к отступлению.

На городской стене Лучэна были выставлены знамена, а в самом городе свалены в кучу сено и хворост. Перед тем как оставить город, воины подожгли их, и к небу поднялись густые клубы дыма. Все войско двинулось по дороге Мумынь.

Дозорные донесли Сыма И, что большой отряд ушел из Лучэна, но сколько там войск осталось — неизвестно.

Сыма И сам поехал к городу. Увидев знамена и столбы дыма, Сыма И радостно вскричал:

— В городе пусто! Чжугэ Лян отступил! Кто пойдет в погоню за ним?

— Разрешите мне! — торопливо вызвался начальник передового отряда Чжан Го.

— Нет, вы слишком горячи! — произнес Сыма И.

— Вы сами назначили меня начальником передового отряда! — воскликнул Чжан Го. — Так почему же вы не хотите, чтобы я совершил подвиг!

— Нет сомнений, что Чжугэ Лян на дороге устроил засады. Преследовать его должен тот, кто умеет быть осторожным!

— Не беспокойтесь, я все предусмотрю! — пообещал Чжан Го.

— Хорошо, идите, но смотрите, как бы потом вам не пришлось раскаиваться!

— Настоящий воин в бою жизни своей не жалеет, — отвечал Чжан Го. — Ради подвига я готов десять тысяч раз умереть!

— Хорошо, хорошо! — сказал Сыма И и добавил: — Вэй Пин с двадцатью тысячами воинов будет следовать за вами на случай нападения врага из засады. И я сам с тремя тысячами воинов буду недалеко от вас.

Чжан Го немедля бросился вслед за отступающим противником. Пройдя тридцать ли, он услышал позади громкие крики. Обернувшись, Чжан Го увидел, как из лесу вышел отряд, во главе которого был военачальник Вэй Янь. Чжан Го сразу узнал его.

— Стой, злодей! — заорал Вэй Янь.

И взбешенный Чжан Го вступил с ним в поединок. На десятой схватке Вэй Янь обратился в бегство. Чжан Го гнался за ним более тридцати ли, потом придержал коня и огляделся — позади никого не было, и он снова бросился за Вэй Янем. Но едва обогнул он склон горы, как оттуда с оглушительными возгласами выскочили воины во главе с Гуань Сином.

— Стой, Чжан Го! Гуань Син здесь!

Чжан Го подхлестнул коня и схватился с Гуань Сином, но и тот на десятой схватке бежал во весь дух и скрылся в густом лесу. Чжан Го в нерешительности остановился и приказал воинам обыскать лес. Никакой засады там не обнаружили, и Чжан Го вновь пустился в погоню. Но тут перед ним неожиданно опять появился Вэй Янь. Еще десять схваток, и шуские воины, бросая одежду и латы, бежали без оглядки. Чжан Го не отставал от них, но Гуань Син преградил ему путь, и они сошлись в яростном поединке. Тем временем вэйские воины, соскочив с коней, стали рвать друг у друга из рук валявшуюся на дороге добычу. Шуские войска вернулись и напали на вэйцев.

Уже приближался вечер, когда войска Чжан Го вырвались к дороге Мумынь. Вдруг Вэй Янь с громкой бранью бросился на Чжан Го:

— Я еще не дрался с тобой по-настоящему! Ты только гнался за мной. А вот теперь будем биться не на жизнь, а на смерть!

Не владея собой от ярости, Чжан Го ринулся на Вэй Яня. Но и в этот раз на десятой схватке Вэй Янь отступил. Сбросив с себя одежду, латы и шлем, он мчался вперед, уводя свое войско и увлекая за собой Чжан Го. А тот, горя жаждой боя, следовал за Вэй Янем по пятам.

Сумерки незаметно перешли в темноту. В это время на горах затрещали хлопушки и вспыхнули огни. Вниз покатились огромные камни и завалили дорогу.

— Мы в западне! — испуганно закричал Чжан Го и повернул коня. Но уйти ему не удалось — дорога позади тоже была завалена бревнами и камнями, а по обе стороны высились отвесные скалы. Чжан Го оказался в ловушке. Тут раздались удары в колотушку, и по этому сигналу открыли стрельбу шуские лучники. Сам Чжан Го и более ста его военачальников пали от стрел на дороге Мумынь.

Потомки воспели Чжан Го в стихах:

Вэйские войска не поспели на помощь Чжан Го. Они подошли, когда его уже не было в живых. Увидев, что дорога завалена, воины поняли, что Чжан Го попал в ловушку, и поспешно повернули обратно. Но в тот же миг до них долетел громоподобный голос:

— Чэн-сян Чжугэ Лян здесь!

Воины подняли головы и при свете факелов на высокой горе увидели Чжугэ Ляна. Указывая рукой, он закричал:

— Сегодня я охотился за конем, а подстрелил безрогого оленя! Воины, вы можете уходить. Рано или поздно Сыма И попадется в мои руки!

Вернувшись к Сыма И, воины рассказали ему о том, что произошло на дороге Мумынь. Сыма И оплакивал гибель Чжан Го.

— Он погиб по моей вине! — вздыхая, повторял Сыма И.

Затем он собрал войско и ушел в Лоян.

Узнав о смерти Чжан Го, вэйский государь зарыдал и приказал с большими почестями похоронить павшего в бою военачальника.

Возвратившись в Ханьчжун, Чжугэ Лян собирался поехать в Чэнду с докладом императору Хоу-чжу. А Ли Янь, который ведал поставками провианта в армию, узнал об этом и опередил Чжугэ Ляна. Он сообщил государю, что заготовил провиант, но не успел доставить его войску, потому что чэн-сян неизвестно по какой причине решил прекратить войну с царством Вэй.

Хоу-чжу приказал шан-шу Фэй Вэю поехать в Ханьчжун к Чжугэ Ляну и узнать, почему он увел войска.

— Я вынужден был так поступить потому, что Ли Янь сообщил мне об опасности, грозящей нашему царству со стороны Восточного У! — отвечал Чжугэ Лян посланцу императора.

— А Ли Янь доложил государю, что он не успел подвезти вам провиант только потому, что вы внезапно отступили! — воскликнул Фэй Вэй. — Сын неба прислал меня узнать, что случилось.

Чжугэ Лян сильно разгневался и приказал произвести следствие. Оказалось, что Ли Янь действительно заготовил провиант, но, опасаясь, как бы Чжугэ Лян не наказал его за то, что он опоздал с доставкой, решил заранее оправдаться перед Хоу-чжу.

— Из-за какого-то нерадивого чиновника расстроилось великое государственное дело! — негодовал Чжугэ Лян. — Казнить его немедленно!

— Господин чэн-сян! Будьте великодушны, — вступился за провинившегося Фэй Вэй. — Не забывайте, что Ли Яню, так же как и вам, покойный государь поручил помогать наследнику.

Чжугэ Лян уступил просьбе Фэй Вэя и передал с ним подробный доклад государю.

Хоу-чжу, узнав, что Ли Янь солгал, пришел в страшный гнев и приказал предать его смерти.

— Покойный государь был милостив к Ли Яню! — напомнил Цзян Вань. — Пощадите его!

Хоу-чжу внял мольбе Цзян Ваня, но отстранил Ли Яня от всех дел, лишил его чинов и званий и сослал в область Цзытун.

А Чжугэ Лян, приехав в Чэнду, назначил на должность чжан-ши Ли Фына, сына Ли Яня.

Народ царства Шу с благоговением взирал на Чжугэ Ляна, восхваляя его милосердие; военачальники и воины также любили чэн-сяна.

Так незаметно пролетело три года. Весной, во втором месяце двенадцатого года Цзянь-син [234 г.], Чжугэ Лян явился на прием к Хоу-чжу и доложил:

— Три года я вскармливал и обучал войско. Воины мои сильны; провианта и вооружения у меня в достатке. Пришла пора снова выступать в поход против царства Вэй. Но если и в этот раз я не овладею Срединной равниной, не ждите меня, государь!

— Почему вы, батюшка, не хотите насладиться миром и покоем? — обратился к Чжугэ Ляну с вопросом Хоу-чжу. — Положение наше упрочилось, царства У и Вэй теперь не посмеют к нам вторгнуться…

— Мой долг выполнить завет покойного государя, — прервал его Чжугэ Лян. — Сон бежит от меня при мысли, что я не готов к походу против царства Вэй! Мое самое заветное желание — отдать все свои силы великому делу и овладеть Срединной равниной!

Не успел он договорить эти слова, как вперед вышел один из сановников, стоявших перед Хоу-чжу, и сказал:

— Господин чэн-сян, сейчас нельзя подымать войско в поход.

Чжугэ Лян оглянулся и узнал Цзяо Чжоу.

Поистине:

Если вы хотите узнать, что сказал Цзяо Чжоу, загляните в следующую главу.