из которой читатель узнает о том, как Чжугэ Лян перехитрил Лу Су, и о том, как Чжао Юнь захватил Гуйян

Конечно, Чжоу Юй не мог не взволноваться, когда узнал, что Чжугэ Лян овладел Наньцзюнем и захватил Цзинчжоу и Сянъян. От сильного волнения рана Чжоу Юя открылась, и он потерял сознание. Лишь в полдень ему стало немного легче. Военачальники приходили его успокаивать.

— Я не найду себе покоя до тех пор, пока не убью этого деревенщину Чжугэ Ляна! — заявил Чжоу Юй. — Чэн Пу поможет мне штурмовать Наньцзюнь! Этот город надо во что бы то ни стало вернуть Восточному У!

Во время этого разговора в шатер вошел Лу Су. Чжоу Юй обратился к нему:

— Я собираюсь помериться силами с Чжугэ Ляном и Лю Бэем. Буду очень счастлив, если вы не откажетесь помочь мне в этом…

— Я не советовал бы вам этого делать, — возразил Лу Су. — Ведь у нас еще не решился исход войны с Цао Цао, и Сунь Цюань до сих пор не овладел Хэфэем. Если сейчас между нами начнутся распри, Цао Цао воспользуется этим, и мы попадем в еще более опасное положение. Не забывайте и о том, что Лю Бэй когда-то был в добрых отношениях с Цао Цао! Стоит нам задеть Лю Бэя, как он отдаст города Цао Цао и сам переметнется на его сторону. Представьте себе, что было бы, если бы они вместе напали на нас?

— Но как можно с этим примириться! — продолжал возмущаться Чжоу Юй. — Мы расходовали силы и средства, а Лю Бэй воспользовался плодами победы!

— Потерпите немного, — успокаивал его Лу Су. — Лучше разрешите мне съездить и переговорить с Лю Бэем. Если уж я ничего не добьюсь, посылайте войска!

— Лу Су прав! — поддержали военачальники.

И Чжоу Юй отпустил его в Наньцзюнь. Добравшись до города, Лу Су крикнул страже, чтобы ему отворили ворота.

— Кто ты такой? — спросил Чжао Юнь, появляясь на стене.

— Мне надо переговорить с Лю Бэем, — ответил Лу Су.

— Моего господина здесь нет, он в Цзинчжоу вместе с Чжугэ Ляном, — сказал Чжао Юнь.

Лу Су тут же отправился в Цзинчжоу. Там на городской стене развевались флаги, и войско стояло в полной готовности.

«Поистине, Чжугэ Лян человек необыкновенный!» — с завистью подумал Лу Су.

О прибытии Лу Су доложили Чжугэ Ляну. Тот велел впустить его в город и провести в ямынь. После приветственных церемоний Чжугэ Лян и Лу Су уселись, как надлежит гостю и хозяину. Подали чай. Стараясь завязать беседу, Лу Су сказал:

— Мой господин Сунь Цюань и ду-ду Чжоу Юй велели мне передать Лю Бэю их мнение. Как вам известно, Цао Цао, выступая в поход со своей несметной армией, возвестил, что идет на Цзяннань, но в действительности цель у него была иная — он хотел расправиться с Лю Бэем! Войска Восточного У разгромили Цао Цао и спасли Лю Бэя. Следовательно, все девять областей Цзинчжоу и Сянъяна должны принадлежать Восточному У. Лишь с помощью коварства Лю Бэй завладел этими землями. Так он воспользовался плодами нашей победы! Но если судить по справедливости, имеет ли на это право Лю Бэй?

— Вы понимаете, что говорите? Вы, высокопросвещенный человек! — воскликнул Чжугэ Лян. — Вам известна поговорка о том, что каждая вещь возвращается к своему хозяину? Цзинчжоу и Сянъян никогда не принадлежали Восточному У! Этими землями владел Лю Бяо. А Лю Бэй — вы не можете этого не знать — младший брат Лю Бяо. Правда, сам Лю Бяо умер, но пока еще жив его сын! И нет ничего странного в том, что дядя помог племяннику получить законное наследство.

— Если бы эти земли перешли к наследнику Лю Бяо, тогда и говорить было бы не о чем, — произнес Лу Су. — Но ведь сам-то Лю Ци в Цзянся, а не здесь!

— Может быть, вы желаете видеть Лю Ци? — предупредительно спросил Чжугэ Лян и сделал знак слугам. Вскоре двое слуг под руки ввели Лю Ци.

— Простите меня, — сказал Лю Ци, обращаясь к Лу Су. — Видите, я болен и не могу должным образом приветствовать вас…

— А как вы поступите, когда наследника не будет в живых? — спросил, наконец, Лу Су, немного оправившись от изумления.

— Пока Лю Ци жив, наследством будет владеть он, — твердо ответил Чжугэ Лян. — А когда его не станет, разговор будет иной.

— Значит, после смерти наследника, вы вернете города нам? — спросил Лу Су.

— Совершенно верно!

Потом состоялся пир в честь приезда Лу Су. Сразу же после пиршества Лу Су распрощался и уехал. Вернувшись к Чжоу Юю, он рассказал ему обо всем.

— Когда еще Лю Ци умрет! И когда это мы вернем себе Цзинчжоу! — раздраженно воскликнул Чжоу Юй. — Ведь Лю Ци молод — он в расцвете лет!

— Успокойтесь, господин ду-ду, — сказал ему Лу Су. — Я обо всем подумал.

— Вы что-нибудь знаете?

— Я сам видел Лю Ци, — пояснил Лу Су. — Он слишком увлекается вином и женщинами, эти излишества подорвали его силы. Болезнь уже изнурила его: он худ, как скелет, и харкает кровью. Ручаюсь, что не пройдет и полгода, как он умрет, и мы отберем Цзинчжоу. Уж тогда-то у Лю Бэя не найдется никаких отговорок!

Но Чжоу Юй никак не мог успокоиться. В это время ему доложили, что прибыл гонец от Сунь Цюаня. Чжоу Юй велел привести гонца прямо к себе.

— Наш повелитель окружил Хэфэй, но победы еще не добился, — сказал гонец. — Бои затянулись, и мне приказано передать вам, господин ду-ду, что от вас ждут большую помощь.

Чжоу Юю пришлось послать Чэн Пу с флотом в Хэфэй, а самому вернуться в Чайсан лечиться.

Овладев Наньцзюнем, Цзинчжоу и Сянъяном, Лю Бэй ликовал. Он даже стал строить планы далекого будущего. Однажды к Лю Бэю явился какой-то человек и выразил желание служить ему. Лю Бэй узнал в нем своего старого знакомого И Цзи, который когда-то спас его от козней Цай Мао. Лю Бэй, глубоко уважавший И Цзи, принял его с почетом, усадил, и они стали беседовать.

И Цзи обратился к Лю Бэю с вопросом:

— Вы, я слышал, думаете о планах на будущее? Почему же вы не приглашаете мудрых людей и не спрашиваете у них совета?

— А где эти мудрые люди? — спросил Лю Бэй.

— В здешних местах живут пять братьев из рода Ма, — сказал И Цзи. — И все они очень одаренные люди! Младшего из них зовут Ма Шу, по прозванию Ю-чан. У старшего, самого мудрого из них, белые брови. Зовут его Ма Лян, по прозванию Цзи-чан. В народе сложили о них поговорку: «Из пятерых Чан — один белобровый Лян». Пригласите их и посоветуйтесь с ними.

Лю Бэй приказал послать за братьями Ма. Пришел Ма Лян. Лю Бэй принял его с большим почетом и спросил совета, как построить план обороны Цзинчжоу и Сянъяна.

— Цзинчжоу и Сянъян со всех сторон окружены врагами, и мне кажется, что держаться здесь долго невозможно, — сказал Ма Лян. — Как только Лю Ци немного поправится, возложите на него дела правления, а сами постарайтесь взять Улин, Чанша, Гуйян и Линлин да соберите побольше войск для дальнейших действий.

— А не скажете ли вы, какой из этих округов следует взять первым? — спросил Лю Бэй.

— Первым надо брать Линлин, расположенный к западу от реки Сянцзян, — ответил Ма Лян. — Потом берите Улин и Гуйян, они лежат к востоку от реки, и, наконец, Чанша.

Лю Бэй пригласил Ма Ляна к себе на службу и предложил ему быть помощником И Цзи. Затем Лю Бэй позвал Чжугэ Ляна, чтобы посоветоваться с ним, сможет ли в Сянъяне Лю Ци заменить Гуань Юя, которому велено было вернуться в Цзинчжоу.

Лю Бэй пошел на Линлин. Главные силы вел он сам, передовой отряд — Чжан Фэй, тыловые части — Чжао Юнь. Чжугэ Лян тоже шел с войском. Гуань Юя оставили охранять Цзинчжоу, а Ми Чжу и Лю Фына — Цзянлин.

Линлинский правитель Лю Ду, узнав о приближении войск Чжан Фэя, стал совещаться со своим сыном Лю Сянем.

— Вы, батюшка, не беспокойтесь, — сказал ему Лю Сянь. — Пусть даже у них такие храбрецы, как Чжан Фэй и Чжао Юнь, — все равно наш полководец Син Дао-жун отразит их нападение.

Лю Ду приказал Лю Сяню и Син Дао-жуну с десятитысячным войском выйти из города и так расположить лагеря, чтобы закрыть проход между рекой и горами. Разведчики донесли, что при войске противника находится сам Чжугэ Лян.

Син Дао-жун решил выйти в бой. Когда обе армии выстроились друг против друга, образовав круг, Син Дао-жун выехал из строя. В руке у него была огромная боевая секира «Рассекающая горы».

— Эй, злодеи! — громовым голосом закричал Син Дао-жун. — Как вы посмели вторгнуться в наши границы?

Тут Син Дао-жун увидел, как заколыхалось желтое знамя над неприятельским строем; воины расступились, и вперед медленно выехала четырехколесная колесница. В ней сидел человек в шелковой повязке на голове, в одежде из пуха аиста и с веером в руке. Человек этот веером сделал знак Син Дао-жуну, чтобы тот приблизился к нему.

— Я — Чжугэ Лян из Наньяна, — произнес он. — Я тот, кто искусством своим сокрушил бесчисленные полчища Цао Цао! Вам ли противостоять мне? Я спрашиваю вас, почему вы не сдаетесь без боя?

— Битву у Красной скалы выиграл Чжоу Юй! — рассмеялся в ответ Син Дао-жун. — Какое ты к этому имеешь отношение? И ты еще смеешь бахвалиться?

С этими словами Син Дао-жун взмахнул секирой и бросился на Чжугэ Ляна. Чжугэ Лян, не торопясь, повернул свою колесницу, и воины сомкнули за ним свои ряды. Син Дао-жун сильным натиском пробился сквозь вражеский строй и увидел вдали желтое знамя. Только хотел он прорваться к Чжугэ Ляну, как колесница с желтым знаменем обогнула склон горы и внезапно исчезла, словно провалилась сквозь землю. Тут Син Дао-жун увидел воина с копьем наперевес, мчавшегося прямо на него. Это был Чжан Фэй.

Син Дао-жун, размахивая секирой, двинулся навстречу врагу. Они схватывались несколько раз, но Син Дао-жун, почувствовав, что теряет силы, обратился в бегство. Чжан Фэй с громкими возгласами преследовал его.

В это время появились скрывавшиеся в засаде воины и с двух сторон напали на Син Дао-жуна. Тот отчаянно отбивался, но на пути его встал воин.

— Эй, ты! Не узнаешь Чжао Юня из Чаншаня?

Син Дао-жун понял, что теперь ему не уйти. Он решил сойти с коня и сдаться. Чжао Юнь связал Син Дао-жуна и привез в лагерь к Лю Бэю и Чжугэ Ляну. Лю Бэй тотчас же приказал отрубить пленнику голову, но Чжугэ Лян его остановил и, обратившись к Син Дао-жуну, сказал:

— Мы примем твою покорность, но при условии, что ты привезешь нам Лю Сяня.

Син Дао-жун охотно согласился и попросил разрешения ехать.

— А как ты думаешь захватить его? — полюбопытствовал Чжугэ Лян.

— Если вы отпустите меня, я приложу все усилия! — ответил Син Дао-жун. — Сегодня же ночью пришлите войско захватить лагерь: я помогу вам изнутри и выдам Лю Сяня живым. А когда он будет в ваших руках, тогда и Лю Ду принесет вам свою покорность.

Лю Бэй не хотел верить обещаниям Син Дао-жуна, но Чжугэ Лян заявил:

— Все будет так, как сказано. Полководец Син Дао-жун — не обманщик!

Син Дао-жуна отпустили. Очутившись на свободе, он вернулся к себе в лагерь и рассказал Лю Сяню, что с ним произошло.

— Как же тут быть? — спросил его Лю Сянь.

— На хитрость надо отвечать хитростью! — воскликнул Син Дао-жун. — Сегодня мы оставим в пустом лагере знамена, а за лагерем устроим засаду. Как только Чжугэ Лян придет сюда, мы его и захватим.

Лю Сянь принял совет Син Дао-жуна.

Ночью вблизи их лагеря действительно появился какой-то небольшой отряд. У каждого воина было по снопу соломы. Они сложили всю солому в кучу и подожгли ее, но тут на них напали Син Дао-жун и Лю Сянь. Поджигатели отступили. Отряды Лю Сяня и Син Дао-жуна гнались за ними более десяти ли. Но те вдруг исчезли! Это встревожило Син Дао-жуна и Лю Сяня. Они повернули обратно к лагерю. Огонь там еще не погас. Вдруг навстречу им выехал грозный военачальник. Это был Чжан Фэй.

Тогда Лю Сянь решил захватить лагерь Чжугэ Ляна. Они тут же двинулись в путь, но на них неожиданно напал Чжао Юнь и ударом копья сбил Син Дао-жуна. Лю Сянь пытался бежать. Чжан Фэй настиг его, связал и привез к Лю Бэю.

— Поверьте мне, господин! — умолял Лю Сянь, представ перед Чжугэ Ляном. — Син Дао-жун научил меня напасть на вас! Я вовсе этого не хотел!

Чжугэ Лян приказал снять с пленника путы, подарил ему одежду и угостил вином, чтобы рассеять его страхи. Затем Чжугэ Лян отпустил Лю Сяня домой, чтобы он уговорил своего отца, Лю Ду, сдаться.

— Скажите ему, — предупреждал Чжугэ Лян, — что если он откажется, мы разрушим город и перебьем всех без исключения!

Лю Сянь вернулся в Линлин, рассказал отцу о милости Чжугэ Ляна и стал уговаривать отца сдаться. Лю Ду послушался сына и выставил на городской стене белый флаг. Ворота широко распахнулись, и Лю Ду, захватив с собой печать и пояс, отправился к Лю Бэю принести свою покорность. Чжугэ Лян оставил Лю Ду на прежней должности правителя округа, а его сына, Лю Сяня, отправил в Цзинчжоу служить в войске.

Население Линлина было очень довольно. Лю Бэй торжественно вступил в город, установил там порядок и щедро наградил своих воинов. Потом он созвал военачальников и спросил:

— Теперь, когда Линлин наш, кто из вас возьмет Гуйян?

— Разрешите мне! — откликнулся Чжао Юнь.

— Нет, мне! — заявил Чжан Фэй.

Между ними завязался спор.

— Пойдет Чжао Юнь, — решил Чжугэ Лян. — Ведь он вызвался первым.

Но Чжан Фэй и слушать ничего не хотел. Тогда Чжугэ Лян велел им тянуть жребий. Жребий достался Чжао Юню.

— Мне не надо никаких помощников! — сердито твердил Чжан Фэй. — Дайте мне три тысячи воинов, и я возьму город.

— Большего войска и мне не надо! — воскликнул Чжао Юнь. — И если я город не возьму, пусть меня покарают по военным законам!

Чжугэ Лян был очень доволен таким заявлением Чжао Юня и потребовал у него письменное обязательство. После этого Чжао Юнь выступил в поход.

Чжан Фэй возмущался до тех пор, пока Лю Бэй на него не прикрикнул.

Когда Чжао Юнь с трехтысячным отрядом двинулся к Гуйяну, разведчики донесли об этом гуйянскому правителю Чжао Фаню. Тот созвал на совет своих военачальников. Чэнь Ин и Бао Лун, стоявшие во главе войска, пожелали сразиться с врагом.

Оба они, и Чэнь Ин и Бао Лун, происходили из рода горных охотников Янлина. Чэнь Ин искусно владел метательным трезубцем, а Бао Лун обладал такой силой, что как-то одной стрелой поразил из лука сразу двух тигров! Чэнь Ин и Бао Лун, полагаясь на свою силу и храбрость, заявили Чжао Фаню:

— Пусть Лю Бэй приходит! Мы готовы встретить его!

— Но не забывайте, что Лю Бэй приходится дядей нынешнему ханьскому императору! — возразил Чжао Фань. — И вам известна хитрость Чжугэ Ляна, храбрость Гуань Юя и Чжан Фэя! А Чжао Юнь, который идет на нас? Ведь это он на Данъянском склоне ворвался в ряды неприятеля так легко, словно проехал по пустому месту! Сколько войска можем выставить мы? Нет, сопротивляться бесполезно! Придется покориться…

— Разрешите мне выйти в бой, — настаивал Чэнь Ин. — Если я не возьму Чжао Юня в плен, тогда уж сдадимся.

Чжао Фаню нечего было возразить, и он согласился.

Чэнь Ин во главе трех тысяч воинов вышел из города навстречу приближающемуся войску Чжао Юня. Когда противник подошел, Чэнь Ин построил свой отряд в боевой порядок и, размахивая метательным трезубцем, выехал вперед.

Чжао Юнь с копьем наперевес встретил Чэнь Ина.

— Мой господин Лю Бэй — младший брат Лю Бяо! — кричал он. — Лю Бэй помогает в управлении Лю Ци и повелел мне идти сюда успокоить народ. Как ты смеешь мне противиться?

— Нам ли повиноваться Лю Бэю! — отвечал ему Чэнь Ин. — Мы служим только чэн-сяну Цао Цао!

Чжао Юнь в сильном гневе бросился на Чэнь Ина. Тот, держа наготове трезубец, двинулся вперед. После четырех-пяти схваток Чэнь Ин не выдержал и обратился в бегство. Чжао Юнь, пустив коня во весь опор, помчался за беглецом. Чэнь Ин оглянулся и, подпустив Чжао Юня поближе, метнул в него свой трезубец. Чжао Юнь на лету поймал трезубец и бросил его в Чэнь Ина. Тот отклонился в сторону, но Чжао Юнь был уже рядом с ним. Он схватил Чэнь Ина, стащил его на землю и крикнул воинам, чтобы пленника связали и отвезли в лагерь.

Войско Чэнь Ина разбежалось. Чжао Юнь, вернувшись в лагерь, стал бранить Чэнь Ина:

— Как ты посмел выступить против меня? Ну, ладно! На сей раз я тебя не убью. Поезжай-ка и скажи Чжао Фаню, чтобы он поскорее сдавался!

Чэнь Ин каялся и просил прощения, а потом, закрыв руками голову, бросился бежать. Примчавшись в город, он все рассказал Чжао Фаню.

— Я сразу хотел сдаться, а ты подбивал меня воевать! — напустился на него Чжао Фань. — Это ты виноват, что я попал в такую передрягу!

Чжао Фань прогнал Чэнь Ина и, захватив с собой печать и пояс, отправился к Чжао Юню принести покорность.

Чжао Юнь встретил его как гостя и угостил вином. Чжао Фань вручил ему свою печать. Когда они выпили по нескольку кубков, Чжао Фань произнес такие слова:

— Ваша фамилия Чжао, моя тоже Чжао. Лет пятьсот назад, наверно, наши предки были одной семьей. Вы родом из Чжэньдина, и я оттуда же, значит мы еще и земляки. Если вы ничего не имеете против, мы можем с вами побрататься… Я был бы десять тысяч раз счастлив!

Чжао Юнь с радостью согласился. Они назвали друг другу свой возраст. Оказалось, что они одного года рождения, только Чжао Юнь был старше Чжао Фаня на четыре месяца. Тогда Чжао Фань поклонился Чжао Юню как своему старшему брату. Они крепко сдружились.

Вечером пир окончился, и Чжао Фань вернулся в Гуйян. На другой день он пригласил Чжао Юня в город, чтобы навести порядок и успокоить народ. Чжао Юнь, оставив войско в лагере, поехал в Гуйян. Его сопровождали всего лишь пятьдесят всадников.

Жители, стоя у края дороги, воскуривали благовония и кланялись победителю. Чжао Фань пригласил Чжао Юня в ямынь и предложил ему вина.

Когда оба они изрядно охмелели, Чжао Фань повел Чжао Юня к себе домой, где они еще выпили. Чжао Юнь уже совсем опьянел. Тогда Чжао Фань позвал какую-то женщину и велел ей поднести Чжао Юню кубок вина. Чжао Юнь искоса взглянул на женщину. Она была одета в тонкое шелковое платье и обладала красотой, способной пленить целые царства.

— Кто это? — спросил Чжао Юнь.

— Моя золовка, госпожа Фань, — ответил Чжао Фань.

Чжао Юнь отнесся к ней с большим почтением. Она подала ему кубок вина, Чжао Фань велел было ей сесть, но Чжао Юнь запротестовал, и госпожа Фань покорно удалилась.

— Зачем вы, брат мой, утруждали свою золовку, заставляя ее подавать мне вино? — спросил Чжао Юнь.

— На то есть причина, — загадочно улыбнулся Чжао Фань. — Если вы разрешите, я расскажу вам… Три года назад мой брат покинул сей мир, и с тех пор госпожа Фань живет вдовой… Но это еще не конец моего рассказа! Я много раз уговаривал ее снова выйти замуж, но она отвечала: «Я выйду только в том случае, если вы найдете человека, совершенного в науках и военном деле, внешностью своей выделяющегося среди всех прочих людей, и чтобы фамилия у него была Чжао, как у моего покойного мужа». «Но где такого найти?» — думал я. Однако, встретив вас, я увидел, что вы тот человек, которого я искал! И внешность у вас величественная, и слава ваша гремит по всей Поднебесной, и фамилия у вас такая же, как у моего покойного брата! Все, что требует моя золовка! Если не пренебрегаете, берите ее себе в жены. Я дам за ней приданое… Согласны ли вы породниться со мной?

Однако предложение это оказало совершенно иное действие, чем ожидал Чжао Фань. В страшном гневе Чжао Юнь вскочил со своего места и закричал:

— Что же ты нарушаешь обычаи, установленные веками! Раз мы с тобой побратались, значит твоя золовка должна быть и моей золовкой!

— Я предложил от чистого сердца! — ответил Чжао Фань, краснея от смущения. — К чему такая грубость с вашей стороны?

И он сделал знак своим приближенным убить Чжао Юня. Но тот, почуяв недоброе, ударом кулака свалил Чжао Фаня, выбежал за дверь, вскочил на коня и был таков.

Чжао Фань вызвал на совет Чэнь Ина и Бао Луна.

— Вы слишком разгневали Чжао Юня, — сказал Чэнь Ин. — Теперь нам предстоит с ним жестокая борьба!

— Боюсь, что нам не одолеть его, — выразил опасение Чжао Фань.

— А не стоит ли мне и Чэнь Ину притворно перейти на сторону Чжао Юня, чтобы пробраться в стан врага? — предложил Бао Лун. — Тогда вы можете вызвать Чжао Юня на бой, а мы схватим его прямо перед строем.

— В таком случае нам придется взять с собой воинов, — добавил Чэнь Ин.

— Человек пятьсот, пожалуй, хватит, — сказал Бао Лун.

Ночью в сопровождении пятисот всадников они явились в лагерь Чжао Юня и попросили принять их в его войско. Чжао Юнь с первого взгляда понял, что они хитрят, но ничем не выдал своего подозрения. Перебежчиков привели в шатер, и они стали рассказывать Чжао Юню, что Чжао Фань собирался убить его, и с этой целью хотел воспользоваться красотой своей золовки. Под конец, для большей убедительности, они добавили:

— Чжао Фань хотел отправить вашу голову Цао Цао и получить награду! Теперь вы видите, как он коварен, этот Чжао Фань! Вы ушли в сильном гневе, и мы тут же решили бежать к вам, чтобы вы не подумали, будто мы тоже причастны к этому делу!

Чжао Юнь сделал вид, что очень этому рад, и велел подать вино. Но когда Чэнь Ин и Бао Лун опьянели, Чжао Юнь приказал их связать и оставить в шатре, а воинов, пришедших вместе с ними, хорошенько допросить. На допросе выяснилось, что подозрения Чжао Юня не лишены оснований.

Чжао Юнь не причинил воинам Чэнь Ина и Бао Луна никакого вреда. Наоборот, он дал им вина и разной еды.

— Меня хотели убить Чэнь Ин и Бао Лун, а вы здесь ни при чем, — сказал он. — Сделайте все так, как я вам скажу, и получите щедрую награду!

Воины поблагодарили Чжао Юня, потом схватили Чэнь Ина и Бао Луна и тут же обезглавили их. Затем они выступили в поход; за ними шел Чжао Юнь с тысячей своих воинов.

Еще ночью они подошли к стенам Гуйяна и окликнули стражу. Возгласы их были услышаны, и в городе решили, что это, должно быть, возвращаются Чэнь Ин и Бао Лун.

На стене замелькали факелы. Стража узнала своих. Ворота распахнулись, из города выехал сам Чжао Фань. Его тут же схватили. Чжао Юнь вступил в город, успокоил жителей и отправил гонца к Лю Бэю.

Вскоре Лю Бэй и Чжугэ Лян сами прибыли в Гуйян. Их встретил Чжао Юнь и проводил в город. Затем привели Чжао Фаня и поставили у ступеней крыльца. Чжао Фань рассказал Чжугэ Ляну, как он хотел выдать замуж свою золовку.

— Что же это вы так? — спросил Чжугэ Лян, обращаясь к Чжао Юню. — Ведь это замечательно!..

— Мы с Чжао Фанем побратались, и если бы я женился на его золовке, люди стали бы меня осуждать, — возразил Чжао Юнь. — Это во-первых, а во-вторых, если бы эта женщина вышла замуж вторично, она нарушила бы долг вдовы. И, в-третьих, Чжао Фань только что мне покорился, и его намерения трудно было разгадать. Кроме того, положение моего господина еще не совсем утвердилось, и я не хотел ради женщины пожертвовать великим делом!

— Великое дело можно считать завершенным, — возразил ему Лю Бэй. — Почему бы вам и в самом деле не жениться?

— В Поднебесной немало найдется девушек! — ответил Чжао Юнь. — Что мне думать о жене, когда я еще не заслужил славу!

— Вы поистине великий муж! — в восхищении воскликнул Лю Бэй.

Он приказал развязать Чжао Фаня и вновь назначил его на должность правителя Гуйяна. Чжао Юнь тоже был щедро награжден.

— Вот и опять Чжао Юнь совершил подвиг, а я — никчемный человек! — с горечью произнес Чжан Фэй. — Дайте мне три тысячи воинов, я хоть Улин возьму да захвачу в плен тамошнего правителя Цзинь Сюаня!

— Хорошо, я не возражаю, идите! — согласился Чжугэ Лян. — Но прежде я поставлю вам одно условие…

Поистине:

Если вы хотите знать, какое условие Чжугэ Лян поставил Чжан Фэю, прочтите следующую главу.