которая рассказывает о том, как Ма Чао сражался с Лю Бэем у заставы Цзямынгуань, и о том, как Лю Бэй стал правителем округа Ичжоу

В то время, когда советник Янь Пу уговаривал Чжан Лу не оказывать помощи Лю Чжану, вперед смело выступил Ма Чао и заявил:

— Господин мой, я так тронут вашими милостями, что не знаю, как вас отблагодарить. Разрешите мне пойти с войском к заставе Цзямынгуань и захватить в плен Лю Бэя! В обмен на него Лю Чжан отдаст вам целых двадцать округов!

Этот план очень понравился Чжан Лу. Он быстро отправил обратно сычуаньского посла Хуан Цюаня и разрешил Ма Чао выступить в поход во главе двадцатитысячного войска. Пан Дэ в то время был болен и оставался в Ханьчжуне. На должность цзян-цзюня при войске Чжан Лу назначил своего доверенного военачальника Ян Бо.

Выбрав счастливый день, Ма Чао и его младший брат Ма Дай повели войско к заставе Цзямынгуань.

Лю Бэй стоял тогда в городе Лочэне. Вернулся гонец, доставивший письмо Лю Чжану, и рассказал, что цы-ши Чжэн Цянь советует Лю Чжану сжечь все житницы и переселить население округа Баси на западный берег реки Фоушуй.

— Ну, если Лю Чжан послушается Чжэн Цяня, нам туго придется! — одновременно воскликнули Чжугэ Лян и Лю Бэй.

Но Фа Чжэн только рассмеялся:

— Напрасно беспокоитесь! Конечно, случись так, и мы могли бы попасть в бедственное положение, но Лю Чжан не сумеет воспользоваться советом Чжэн Цяня.

Действительно, вскоре пришло известие, что Лю Чжан не решился переселять жителей округа Баси. Тогда Лю Бэй успокоился, а Чжугэ Лян сказал ему:

— Сейчас главное — занять заставу на перевале Мяньчжу. Возьмем перевал, и можно считать, что Чэнду в наших руках.

Войско на горы Мяньчжу повели военачальники Хуан Чжун и Вэй Янь. Охранявший перевал Фэй Гуань послал против них военачальника Ли Яня с трехтысячным отрядом. А когда войска противников построились в боевые порядки, Хуан Чжун завязал поединок с Ли Янем. Они бились долго, но не могли одолеть друг друга. Тогда Чжугэ Лян, следивший за ходом поединка из своего шатра на вершине горы, велел ударить в гонг, чтобы отозвать Хуан Чжуна.

— Почему вы, учитель, вдруг решили прекратить бой? — спросил Хуан Чжун. — Ведь я не слабей Ли Яня!

— Я видел, как ловок ваш противник, — ответил Чжугэ Лян. — Одной силой его не возьмешь! Завтра вы опять будете драться с ним и, притворившись побежденным, заманите Ли Яня в горное ущелье. Там будут в засаде наши воины, и они…

На следующий день, когда Ли Янь вывел свое войско, Хуан Чжун выехал вперед, и поединок начался. После нескольких схваток Хуан Чжун обратился в бегство. Ли Янь со своими воинами бросился его догонять. Увлеченный погоней, он и не заметил, как очутился в ущелье. Повернуть обратно ему не удалось — путь был отрезан воинами Вэй Яня. С вершины горы послышался голос Чжугэ Ляна:

— Эй, Ли Янь, ты попал в засаду! Наши воины вооружены самострелами. Сдавайся, не то вас перебьют, как вы когда-то убили нашего Пан Туна!

Угроза подействовала. Ли Янь соскочил с коня, снял с себя латы и сдался. Все его воины остались целы и невредимы.

Чжугэ Лян привел пленника к Лю Бэю. Тот принял его милостиво. Тронутый, таким обращением, Ли Янь сказал:

— Если вы разрешите, я поеду на заставу Мяньчжу и уговорю Фэй Гуаня покориться вам. Правда, он родственник Лю Чжана, но все же он мой друг и послушается меня.

Лю Бэй отпустил Ли Яня, и тот, явившись к Фэй Гуаню, начал превозносить великодушие и гуманность Лю Бэя. Свои речи он закончил такими словами: «Сдавайтесь ему сейчас же, если хотите спастись от великой беды».

Фэй Гуань открыл ворота войскам Лю Бэя.

Лю Бэй, овладев так легко важным перевалом, стал готовиться к битве за Чэнду. Но тут примчался гонец с тревожной вестью: военачальники Мын Да и Хо Цзюнь, охранявшие заставу Цзямынгуань, подверглись неожиданному нападению со стороны Ма Чао, Ян Бо и Ма Дая.

— Если вы не пошлете помощь немедленно, — торопил гонец, — враг захватит заставу.

Лю Бэй взволновался, а Чжугэ Лян сказал ему:

— Отразить нападение врага могут только два полководца — Чжан Фэй или Чжао Юнь.

— Но Чжао Юня здесь нет, — произнес Лю Бэй. — Придется послать Чжан Фэя.

— Только пока ничего ему не говорите, господин, — попросил Чжугэ Лян. — Я хочу подзадорить его.

Чжан Фэй сам пришел к Лю Бэю, как только узнал о нападении Ма Чао, и решительно заявил:

— Хочу попрощаться с вами! Иду сражаться с Ма Чао!

Чжугэ Лян сделал вид, что ничего не слышит, и обратился к Лю Бэю:

— К сожалению, у нас здесь нет военачальника, который смог бы одолеть Ма Чао. Видимо, придется послать в Цзинчжоу за Гуань Юем. Думаю, что только ему это под силу.

— Почему вы, учитель, не цените моих способностей? — вскипел Чжан Фэй. — Не забывайте, что я один обратил в бегство несметные полчища Цао Цао! Неужели вы на самом деле боитесь, что я не справлюсь с таким неучем, как Ма Чао?

— Разумеется, я помню о ваших подвигах, — подтвердил Чжугэ Лян, — но когда вам пришлось драться с Цао Цао, вы находились в более выгодном положении, чем ваш враг. Цао Цао просто не знал обстановки, иначе он не испугался бы вас! А храбрость Ма Чао известна всей Поднебесной! Помните, как на реке Вэйшуй он шесть раз бился с Цао Цао и навел на него такой страх, что тот, удирая, мечом отрезал себе бороду и сбросил халат! Я даже не уверен, удастся ли самому Гуань Юю с первого раза победить Ма Чао, так что уж говорить о других!

— Я разобью Ма Чао! — вскричал Чжан Фэй. — А если нет, накажите меня по военным законам.

— Хорошо, запишите ваши слова! — подхватил Чжугэ Лян и, обращаясь к Лю Бэю, добавил: — Прошу вас, господин мой, следовать за войсками. Вам надо быть поближе к Цзямынгуаню. Здесь останусь я до возвращения Чжао Юня.

— Разрешите мне сопровождать господина, — попросил Вэй Янь.

Чжугэ Лян назначил его начальником дозора, в котором было пятьсот воинов. Вэй Янь выступил в поход первым, вторым Чжан Фэй, а за ними Лю Бэй.

Дозорные Вэй Яня подошли к заставе Цзямынгуань и здесь встретились с отрядом Ян Бо. Военачальники вступили в поединок, и на десятой схватке Ян Бо бежал. Желая совершить подвиг раньше, чем подойдет Чжан Фэй, Вэй Янь бросился догонять противника. Вдруг впереди развернулся большой отряд войск, во главе которого был военачальник Ма Дай. Но Вэй Янь принял его за Ма Чао и бросился в бой. После нескольких схваток Ма Дай обратился в бегство. Вэй Янь погнался за ним, а Ма Дай на скаку выстрелил из лука и попал ему в левую руку. Тогда Вэй Янь повернул обратно. Ма Дай преследовал его до самой заставы, но тут увидел воина, который мчался ему навстречу и громоподобным голосом кричал:

— Чжан Фэй здесь!

Оказывается, Чжан Фэй, подходя к заставе, увидел, что Вэй Янь ранен стрелой, и помчался ему на помощь. Бросившись к преследователю, он закричал:

— Кто ты такой? Назови свое имя, и будем драться!

— Ма Дай из Силяна, — отвечал тот.

— Если ты не Ма Чао, можешь убираться прочь! — крикнул Чжан Фэй. — Ты мне не соперник! Пусть сюда идет сам Ма Чао! Скажи ему, что его ждет Чжан Фэй!

— Ах, вот как! Ты меня ни в грош не ставишь! — разозлился Ма Дай и двинул коня на Чжан Фэя. Выдержав всего несколько схваток, Ма Дай бежал. Чжан Фэй повернул за ним, но со стороны перевала мчался всадник и громко кричал:

— Остановись, брат мой!

Чжан Фэй обернулся и увидел Лю Бэя. Они вместе поднялись на перевал.

— Я знаю, как ты горяч, и потому решил тебя вернуть, — сказал Лю Бэй. — Ма Дая ты победил, теперь можешь отдохнуть; завтра придется драться с Ма Чао.

Наутро, едва лишь забрезжил рассвет, как внизу у перевала загремели барабаны — это подошло войско Ма Чао. Сам Ма Чао, в шлеме, украшенном головой льва, в серебряных латах и в белом халате, выехал вперед, держа копье наперевес. Он заметно выделялся среди воинов.

«Недаром говорят, что Ма Чао прекрасен», — со вздохом подумал Лю Бэй.

Чжан Фэй так и рвался в бой, но Лю Бэй удерживал его:

— Погоди, не лезь! Пусть Ма Чао немного поостынет…

Воины Ма Чао дерзкими выкриками вызывали Чжан Фэя на поединок, и он злился, что ему мешают хорошенько проучить врага.

Приближался полдень. Было заметно, что воины Ма Чао устали. Тогда Лю Бэй, наконец, разрешил брату выехать вперед.

Ма Чао обернулся и сделал знак своим воинам приготовиться. На расстоянии полета стрелы воины Чжан Фэя остановились. С перевала к нему непрерывным потоком шли на помощь войска. Чжан Фэй, сжимая копье, гарцевал на коне и выкрикивал, обращаясь к Ма Чао:

— Эй, знаешь ли ты меня? Я — Чжан Фэй!

— В нашем роду были только гуны и хоу! — отвечал Ма Чао. — Откуда мне знать такую деревенщину, как ты?

Чжан Фэй в бешенстве рванулся вперед. Сто раз схватывался он с Ма Чао, но не мог взять над ним верх.

— Настоящий тигр! — со вздохом произнес Лю Бэй, наблюдавший за поединком.

Опасаясь, как бы с Чжан Фэем не случилось беды, Лю Бэй ударил в гонги и отозвал свои войска. Ма Чао и Чжан Фэй разъехались.

Немного отдохнув, без шлема, с одной лишь повязкой на голове, Чжан Фэй снова вскочил в седло. Ма Чао тотчас же выехал вперед, и поединок продолжался. Они выдержали еще сто схваток, но победа не давалась ни тому, ни другому. Лю Бэй видел, с каким жаром они дрались, и приказал отозвать войско. Уже смеркалось, когда прервался этот небывалый поединок.

— Ма Чао необыкновенно храбр, и справиться с ним нелегко! — говорил брату Лю Бэй. — Сейчас мы отойдем на перевал, а завтра ты возобновишь бой.

Но Чжан Фэй так разошелся, что теперь ему все было нипочем.

— Я лучше умру, чем уступлю! — кричал он.

— В темноте сражаться нельзя! — убеждал его Лю Бэй.

— Вот еще! Зажжем побольше факелов! — упрямо отвечал Чжан Фэй.

К тому же и Ма Чао не успокаивался.

— Чжан Фэй, давай драться ночью! — то и дело доносился его крик.

Конь Чжан Фэя устал в долгой битве, и Лю Бэй поменялся с братом конем. Преисполненный решимостью победить, Чжан Фэй вихрем помчался в бой.

— Клянусь, что не уйду с этого места, пока не уволоку тебя за собой! — кричал он врагу.

— А я клянусь, что не уйду к себе в лагерь, пока не повергну тебя к своим ногам! — отвечал ему Ма Чао.

Воины обеих сторон зажгли факелы. Стало светло как днем. Ма Чао и Чжан Фэй снова вступили в ожесточенный бой. Но после двадцати схваток Ма Чао вдруг обратился в бегство.

— Куда бежишь? — закричал ему вдогонку Чжан Фэй.

Ма Чао понимал, что ему не одолеть такого противника, и решил пойти на хитрость — увлечь Чжан Фэя за собой, дать ему приблизиться, а там, внезапно обернувшись, нанести ему смертельный удар бронзовой булавой.

Чжан Фэй погнался за беглецом, но был настороже. Он уловил движение Ма Чао и успел метнуться в сторону — смертоносное оружие пронеслось мимо. Теперь уж Чжан Фэй бежал от Ма Чао, а тот гнался за ним. На полном скаку повернувшись на коне, Чжан Фэй ловко натянул лук и выстрелил в преследователя. Ма Чао с быстротой молнии уклонился от стрелы. После этого всадники разъехались и вернулись к своим войскам.

Лю Бэй прокричал, обращаясь к Ма Чао:

— Ты знаешь, что я всегда действую великодушно и справедливо! Можешь дать отдых своим войскам, я не буду тебя тревожить!

Ма Чао, соблюдая осторожность, постепенно отвел свое войско; Лю Бэй тоже ушел на перевал.

На другой день Чжан Фэй опять собирался сразиться с Ма Чао, но тут сообщили, что в Цзямынгуань едет Чжугэ Лян. Лю Бэй отправился ему навстречу.

— Вы убедились, что Ма Чао храбрейший воин в мире, — сказал Чжугэ Лян. — И если они с Чжан Фэем будут продолжать драться, один из них погибнет. Этого нельзя допустить! Я оставил Чжао Юня и Хуан Чжуна охранять перевал Мяньчжу, а сам поспешил сюда. Я придумал, как заставить Ма Чао перейти к нам.

— Мне даже понравилась его храбрость! — воскликнул Лю Бэй. — Но как его привлечь на нашу сторону?

— Очень просто. У дунчуаньского правителя Чжан Лу, который собирается присвоить себе титул Ханьнинского вана, есть советник по имени Ян Сун, жадный на взятки. Мы подошлем в Ханьчжун своего человека, который подкупит Ян Суна и через него передаст Чжан Лу ваше письмо, а вы напишите ему: «Я веду войну с Лю Чжаном за Сычуань только для того, чтобы отомстить за вас. Не слушайтесь тех, кто стремится посеять между нами вражду. Как только я завершу покорение Сычуани, вы станете Ханьнинским ваном». Чжан Лу обрадуется и прикажет Ма Чао прекратить войну; вот тогда мы, прибегнув к небольшой хитрости, и заставим Ма Чао перейти на нашу сторону.

Лю Бэй был очень доволен таким советом и тайно послал в Ханьчжун советника Сунь Цяня с письмом и богатыми дарами.

Прибыв в Ханьчжун, Сунь Цянь первым долгом явился к Ян Суну, изложил ему суть дела и поднес дары. Ян Сун тотчас же повел Сунь Цяня на прием к Чжан Лу.

— Странно все же! — пожал плечами Чжан Лу, выслушав Ян Суна. — Лю Бэй всего-навсего полководец левой руки. Как же он может обещать мне титул Ханьнинского вана?

— Он дядя ханьского императора, — сказал Ян Сун, — и может испросить для вас титул у Сына неба.

Убежденный таким доводом, Чжан Лу отправил гонца к Ма Чао с повелением прекратить войну. Сунь Цянь на время остался у Ян Суна, ожидая результатов задуманного дела. Через несколько дней вернулся гонец и сообщил, что Ма Чао не желает отступать до тех пор, пока не совершит подвиг. Тогда Чжан Лу послал второго гонца, решительно требуя, чтобы Ма Чао прибыл в Ханьчжун. Этот гонец не вернулся. Так повторялось три раза.

— Не верьте Ма Чао, он к вам не явится, — твердил Ян Сун. — Он замышляет мятеж и решил оставить ваше войско себе.

Чтобы еще больше усилить подозрения Чжан Лу, лукавый советник распустил слухи, что Ма Чао якобы собирается захватить Сычуань и мстить за своего отца, погибшего от руки Цао Цао, и вовсе не имеет охоты подчиняться Чжан Лу. Прослышав об этом, Чжан Лу, как обычно, обратился за советом к Ян Суну.

— Передайте Ма Чао, что если ему так хочется отличиться, пусть он в течение месяца совершит три подвига, — предложил Ян Сун. — Выполнит он ваши требования — получит награду, если же нет — поплатится своей головой. Прикажите ему, во-первых, взять Сычуань, во-вторых, доставить вам голову Лю Чжана и, в-третьих, изгнать Лю Бэя. На случай, если бы он вздумал поднять против вас мятеж, — прикажите военачальнику Чжан Вэю закрыть все дороги на Ханьчжун.

Чжан Лу принял совет Ян Суна и послал гонца в лагерь Ма Чао. Узнав, чего требует от него Чжан Лу, Ма Чао заволновался:

— Как же я все это выполню?

Посоветовавшись с Ма Даем, он решил, наконец, прекратить войну и вернуться к Чжан Лу. Однако Ян Сун уже успел распустить слух, что Ма Чао взбунтовался и собирается напасть на Ханьчжун.

Военачальник Чжан Вэй спешно занял все горные проходы на подступах к Ханьчжуну, и Ма Чао не мог пройти ни вперед, ни назад.

Узнав об этом, Чжугэ Лян, улыбаясь, сказал Лю Бэю:

— Вот Ма Чао и попал в безвыходное положение! А теперь я поеду к нему в лагерь и уговорю сдаться.

— О нет, вы сами никуда не уезжайте! — стал упрашивать Лю Бэй. — Ведь вы мой ближайший и доверенный друг, что я буду делать, если с вами случится беда?

Чжугэ Лян доказывал, что ехать ему необходимо, а Лю Бэй не отпускал его. В это время пришло письмо от Чжао Юня, который сообщал, что направляет к Лю Бэю недавно покорившегося ему сычуаньского военачальника Ли Куя, уроженца Юйюаня.

Лю Бэй пригласил Ли Куя к себе и спросил:

— Почему вы перешли ко мне? Ведь вы служили Лю Чжану?

— Умная птица ищет себе дерево и вьет на нем гнездо, мудрый слуга выбирает себе господина и служит ему, — ответил Ли Куй. — Правда, я давал иногда советы Лю Чжану и при этом руководствовался верноподданническим чувством. Но он отвергал мои советы, и мне стало ясно, что ему не сдобровать. Вы же, господин, несете народу княжества Шу гуманность и добродетель, и я уверен, что вас ждет преуспеяние. Поэтому я и пришел к вам.

— Наверно, у вас и для меня есть какой-нибудь разумный совет, не так ли? — спросил Лю Бэй.

— Вы правы, — ответил Ли Куй. — Я могу уговорить Ма Чао покориться вам. Мы с ним были большими друзьями еще в Лунси, и он мне верит.

— Мне как раз нужен такой человек, который вместо меня мог бы поехать к Ма Чао! — обрадовался Чжугэ Лян. — Но я хотел бы знать, о чем вы будете с ним говорить?

Ли Куй наклонился к Чжугэ Ляну и что-то зашептал ему на ухо. Тот одобрительно кивнул и отпустил его.

Ли Куй прибыл в лагерь Ма Чао и велел охране доложить о своем приезде.

«Ли Куй человек красноречивый и, должно быть, начнет уговаривать меня покориться Лю Бэю», — подумал Ма Чао. Он вызвал двадцать телохранителей, вооруженных мечами, и приказал им спрятаться возле шатра.

— Как только я подам знак, рубите Ли Куя на куски! — сказал он.

Ли Куй с достоинством вошел в шатер. Ма Чао сидел неподвижно.

— Ты зачем явился? — вдруг выкрикнул он.

— Для переговоров.

— Видишь? Вот у меня в ножнах недавно отточенный меч, и если ты будешь болтать лишнее — его остроту испытаешь на своей шее! Понял? — угрожающе произнес Ма Чао.

Ли Куй громко рассмеялся в ответ.

— Ваша гибель близка, полководец! Боюсь, что не придется вам испробовать свой меч на моей шее!

— Отчего же мне грозит гибель? — спросил Ма Чао.

— Слышал я, что даже любитель безобразного не смог бы отрицать красоты Си-ши из княжества Юэ, а от любителя красивого не смогло бы укрыться безобразие У-янь из княжества Ци, — отвечал Ли Куй. — «Солнце, дойдя до зенита, клонится к закату, полная луна идет на ущерб». Это закон, единый для всего мира. Вы мстите Цао Цао за смерть своего батюшки и при воспоминании о Лунси в ярости скрежещете зубами. Перед вами стена, и вы остались в одиночестве. Пойти вперед? Все равно вы не спасете Лю Чжана и не прогоните Лю Бэя из Сычуани. Назад? Ян Сун не допустит вас к Чжан Лу. Если вы вновь понесете такое же поражение, как прежде на реке Вэйшуй, какими глазами вы будете смотреть на народ Поднебесной?

— Вы правы, — опустив голову, ответил Ма Чао. — У меня нет выхода.

— Если вы согласны выслушать меня, то прогоните воинов, которых спрятали за шатром, — сказал Ли Куй.

Смущенный Ма Чао исполнил его требование.

— Ну, так вот, — продолжал Ли Куй. — Лю Бэй уважает людей мудрых, и я уверен, что он добьется успеха. Поэтому, покинув Лю Чжана, я перешел к нему. Когда-то ваш батюшка договаривался с Лю Бэем уничтожить злодея Цао Цао. Почему же вы не желаете оставить тьму ради света? Почему вы не подумаете над тем, как отомстить за смерть отца и заслужить славу?

Ма Чао понял, к чему клонит речь Ли Куй, и очень обрадовался. Он тут же отрубил голову Ян Бо и вместе с Ли Куем отправился к Лю Бэю и преподнес ему голову убитого. Лю Бэй принял Ма Чао как почетного гостя. Тот с благодарностью поклонился и произнес:

— Сегодня, наконец, я обрел просвещенного господина! Мне кажется, будто тучи разошлись и я вновь узрел голубое небо.

В это время из Ханьчжуна возвратился Сунь Цянь. Лю Бэй по-прежнему оставил военачальников Мын Да и Хо Цзюня охранять заставу Цзямынгуань, а сам отправился в поход на Чэнду.

Когда он проходил через Мяньчжу, старый военачальник Хуан Чжун и Чжао Юнь доложили ему, что против них выступили сычуаньские военачальники Лю Цзюнь и Ма Хань.

— Если разрешите, я расправлюсь с обоими, — предложил Чжао Юнь.

С этими словами он вскочил на коня и вихрем поскакал в поле. Лю Бэй остался на городской стене. Он беседовал с Ма Чао и угощал его вином, а слуги подносили им яства. Вскоре возвратился Чжао Юнь и бросил к ногам Лю Бэя головы двух вражеских военачальников. Ма Чао был поражен и преисполнился почтением к отваге Чжао Юня.

— Против ваших войск сражаться невозможно! — воскликнул он, обращаясь к Лю Бэю. — До чего же безнадежно сопротивление Лю Чжана! Разрешите мне призвать его к покорности! Если он не послушается меня, я возьму Чэнду и передам вам!

Лю Бэй был доволен. Пиршество вскоре окончилось, и все разошлись отдыхать.

Разгромленное войско Лю Цзюня и Ма Ханя бежало в город Ичжоу. Когда Лю Чжану сообщили о поражении, он с перепугу заперся у себя в покоях и вышел оттуда, лишь получив сообщение, что с севера приближаются войска Ма Чао и Ма Дая. Лю Чжан поднялся на городскую стену, уверенный в том, что это войска Ма Чао идут ему на помощь.

— Прошу Лю Чжана выйти на переговоры! — крикнули Ма Чао и Ма Дай.

— В чем дело? — удивленно спросил со стены Лю Чжан.

Ма Чао отвечал:

— Я вел на помощь вам войско, но Ян Сун сумел оклеветать меня перед Чжан Лу, и тот хотел меня убить. В поисках спасения я перешел на сторону Лю Бэя. Если вы тоже покоритесь ему, я обещаю вам полную безопасность. Решайтесь, иначе я буду штурмовать ваш город!

От ужаса лицо Лю Чжана посерело, и он лишился чувств. Приближенным едва удалось привести его в себя.

— Вот к чему привело мое неразумие! — запричитал он. — Но теперь уж раскаиваться поздно. Придется открыть ворота и сдаться, чтобы спасти от гибели население!

— В городе более тридцати тысяч воинов и значительные запасы провианта, — пытался возражать военачальник Дун Хэ. — Мы можем продержаться целый год! Зачем же сразу сдаваться?

— Мы с моим батюшкой двадцать лет правили землями Шу, но никогда не оказывали милостей народу! — с отчаянием воскликнул Лю Чжан. — Мы вели войны, а население страдало от голода. Совесть моя неспокойна! Нет, лучше уж покориться и дать людям возможность спокойно жить!

Стоявшие рядом с Лю Чжаном чиновники заплакали. Только один из них твердо произнес:

— Ваше решение, господин мой, совпадает с волей неба!

Это сказал Цзяо Чжоу, родом из округа Баси, прекрасный знаток астрологии. Лю Чжан недоумевающе посмотрел на него.

— Ночью я наблюдал небесные знамения и видел, как сонмы звезд скопились над областью Шу, — объяснил Цзяо Чжоу. — Причем самая большая звезда сияла, как луна, а это значит, что в здешних местах появится император или ван. Ведь еще год назад мальчишки на улицах распевали песенку:

Таковы знамения неба, такова его воля, нарушать ее нельзя!

Хуан Цюань и Лю Ба, услышав эти речи, схватились за мечи, но Лю Чжан их удержал.

В этот момент пришло известие, что правитель области Шуцзюнь, по имени Сюй Цзин, сдался Лю Бэю. Лю Чжан, разразившись воплями и криками, бросился к себе во дворец.

На следующий день ему доложили, что у городских ворот стоит Цзянь Юн, советник Лю Бэя, и просит впустить его в город. Лю Чжан приказал открыть ворота. Цзянь Юн с гордым и спокойным видом въехал в город в коляске. Но вдруг из толпы пробился к нему человек и, выхватив меч, громко закричал:

— Ах ты, ничтожество! Возгордился? Смотреть на нас не хочешь? Презираешь?

Цзянь Юн выскочил из коляски и низко поклонился. Ему сказали, что неизвестный человек — житель Мяньчжу, по имени Цинь Ми.

— Я не имел чести знать вас, мудрый брат! — с улыбкой сказал Цзянь Юн. — Счастлив буду, если вы не осудите меня за это!

Они вместе пришли к Лю Чжану. Цзянь Юн принялся расхваливать безграничное великодушие Лю Бэя, и это еще больше утвердило Лю Чжана в решении немедленно сдаться. С Цзянь Юном он обошелся очень милостиво.

На следующий день Лю Чжан, взяв с собой верительную грамоту на право правления областью и печать, в коляске выехал из города в лагерь Лю Бэя. Цзянь Юн сопровождал его. Лю Бэй встретил Лю Чжана у лагерных ворот и, пожимая ему руку, со слезами говорил:

— Я всегда старался действовать гуманно и справедливо, но сейчас обстоятельства этого не позволяют. Простите меня!

Лю Чжан вручил Лю Бэю свой пояс с печатью. Затем они вместе поехали в Чэнду. Когда Лю Бэй въезжал в город, жители, стоя у ворот своих домов, воскуривали благовония и кланялись ему.

Лю Бэй вошел в главный зал ямыня. Чиновники пришли поздравить его. Среди них не было только Хуан Цюаня да Лю Ба, которые наотрез отказались выйти из дому. Военачальники, возмущенные их поведением, хотели отправиться к ним, но Лю Бэй строго-настрого запретил тревожить их.

Он сам посетил Хуан Цюаня и Лю Ба и пригласил их к себе на службу. Те были так тронуты добротой Лю Бэя, что охотно согласились.

— Итак, западные округа Сычуани покорены, — сказал Чжугэ Лян, — но в одном владении не может быть двух правителей. Лю Чжана необходимо отправить в Цзинчжоу.

— Я только что завоевал земли Шу, — возразил Лю Бэй — и сразу не могу решиться выслать Лю Чжана в отдаленный край.

— Лю Чжан лишился своих владений потому, что был слаб, — произнес Чжугэ Лян. — Если и вами будет руководить в делах женская чувствительность, так не удержаться вам надолго в здешних краях!

По настоянию Чжугэ Ляна был устроен большой пир, на котором Лю Бэй объявил Лю Чжану, чтобы тот со всей семьей собирался в путь. Местожительством для него был избран отдаленный уезд Гунань в области Наньцзюнь.

Так Лю Бэй стал правителем округа Ичжоу. Все гражданские и военные чиновники, выразившие желание служить ему, получили титулы и награды; многие из них были повышены в должности. Для воинов устраивались пиры. Все житницы были открыты, и народу бесплатно раздавали зерно.

Население и войско радовались и ликовали. Лю Бэй хотел отдать лучшие дома и земли округа Ичжоу своим чиновникам, но Чжао Юнь удержал его от такого шага.

— Население округа Ичжоу сильно пострадало от войны, — сказал он, — многие земли не обрабатываются, дома пустуют. Сейчас необходимо вернуть жителей на свои места и дать им мир и покой, только тогда они будут нам послушны. Неразумно обирать весь народ ради того, чтобы наградить немногих!

Лю Бэй признал правоту Чжао Юня и попросил Чжугэ Ляна составить законы для управления землями Шу. Уголовный закон оказался слишком строгим, и советник Фа Чжэн сказал:

— Во времена Гао-цзу основной закон государства состоял всего из трех статей, и народ постоянно чувствовал доброту правителя. Я думаю, что Чжугэ Лян должен немного смягчить законы и тем оправдать чаяния народа.

— Вы знаете только одну сторону дела и не знаете другой, — возразил Чжугэ Лян. — Законы Цинь Ши-хуана были так жестоки, что вызывали нарекания десятков тысяч людей. А Гао-цзу старался снисходительностью своей привлечь недовольных на свою сторону. Сейчас время другое. Правитель Лю Чжан был слаб и неразумен, во владениях его царил разброд, и если мы не установим справедливое управление, если строгость законов не будет внушать должного уважения и почтения, то может возникнуть смута. Бывает, что государь жалует высокими должностями только своих любимцев, и они начинают чинить самоуправство; а когда он оказывает милости только льстецам, они становятся нерадивыми и требовательными сверх всякой меры. Одним словом, во всех крайностях таится зло. Законы должны быть строгими. С помощью закона мы будем охранять порядок, и тогда люди правильно поймут, что такое милость. Человек, которому жалуется титул, приобретает почет, но если этот почет дополняется милостями, человек стремится к умеренности. В этом и заключается искусство управления государством.

Фа Чжэн почтительно поклонился Чжугэ Ляну.

С той поры народ в землях Шу зажил спокойно. Расположенные в округах войска поддерживали порядок. Повсюду царил мир.

Фа Чжэн был назначен на должность правителя области Шу. И тем, кто из доброго чувства угостил его хоть раз обедом, когда он был простым человеком, и тем, кто хоть раз бросил на него неприязненный взгляд, он платил теперь той же монетой.

Однажды кто-то сказал Чжугэ Ляну:

— Фа Чжэн слишком уж крут, его следовало бы немного придержать.

На это Чжугэ Лян возразил:

— В прошлом, когда моему господину с превеликими трудностями приходилось защищать округ Цзинчжоу, когда с севера ему угрожал Цао Цао, а с востока Сунь Цюань, первым на помощь Лю Бэю пришел Фа Чжэн. Он заслужил свое высокое положение, и взыскивать с него сейчас нечего. Пусть наслаждается сознанием того, что он добился желаемого!

Он не стал ничего взыскивать с Фа Чжэна, а тот, узнав об этом разговоре, сам стал сдержаннее.

Как-то на досуге Лю Бэй беседовал с Чжугэ Ляном, и в это время ему доложили, что из Цзинчжоу приехал Гуань Пин, сын Гуань Юя, передать благодарность отца за полученные подарки. Лю Бэй велел допустить к нему Гуань Пина. Тот вошел, низко поклонился и, вручая письмо, сказал:

— Мой батюшка знает, что Ма Чао в военном искусстве превосходит многих полководцев, и просит у вас разрешения помериться с ним силами.

— Если Гуань Юй будет драться с Ма Чао, один из них непременно погибнет, — озабоченно произнес Лю Бэй.

— Ничего не случится, — успокоил его Чжугэ Лян. — Я напишу Гуань Юю, и он откажется от своей затеи.

Лю Бэй, зная вспыльчивость Гуань Юя, охотно предоставил Чжугэ Ляну право действовать по своему усмотрению. Чжугэ Лян написал письмо, и Гуань Пин, не задерживаясь в Чэнду, выехал обратно в Цзинчжоу,

— Ну, как? Ты сказал, что я хочу помериться силой с Ма Чао? — нетерпеливо спросил Гуань Юй, едва увидел сына.

— Да. И учитель Чжугэ Лян прислал вам вот это письмо.

Гуань Юй стал читать:

«Говорят, что вы хотите помериться силой с Ма Чао. Я не отрицаю, что он сильнее многих военачальников и даже сравнил бы его с Цзин Бу и Пэн Юэ. Но для него было бы слишком большой честью состязаться с таким доблестным воином, как вы! Полагаю, что в крайнем случае это мог бы сделать Чжан Фэй. На вас возложена вся ответственность за безопасность Цзинчжоу. Если вы уедете в Сычуань, в это время Цзинчжоу могут захватить враги, и вся вина падет на вас. Подумайте об этом!»

Прочитав письмо, Гуань Юй погладил свою бороду и улыбнулся:

— О да! Чжугэ Лян прекрасно знает мои мысли!

Он показал письмо своим гостям, и с тех пор больше не упоминал о поездке в Сычуань.

Когда Сунь Цюань получил известие о том, что Лю Бэй занял Сычуань и отправил Лю Чжана в ссылку в Гунань, он позвал советников Чжан Чжао и Гу Юна и сказал:

— Вам известно, что Лю Бэй обещал отдать мне Цзинчжоу, как только завоюет Сычуань. Сейчас земли Ба и Шу в его руках. Настало время и нам потребовать у него земли, расположенные в нижнем течении реки Хань. Если он не отдаст их, мы двинем против него войска.

— У нас в княжестве У только установился порядок, и начинать новую войну неразумно, — возразил Чжан Чжао. — Но я знаю, как заставить Лю Бэя отдать нам Цзинчжоу!

Поистине:

Если вы хотите узнать, что предложил Сунь Цюаню советник Чжан Чжао, загляните в следующую главу.