в которой рассказывается о том, как Чжугэ Лян в четвертый раз прибег к военной хитрости, и как маньский князь попал в плен в пятый раз

В небольшой колеснице Чжугэ Лян сам отправился на разведку. Путь ему преградила река Сиэрхэ. Течение ее было медленным, но нигде на берегу не было видно ни одной лодки, ни одного плота. Чжугэ Лян приказал срубить несколько деревьев и связать плот. Однако деревья тонули в воде.

— Что это значит? — спросил Чжугэ Лян, обращаясь к Люй Каю.

— Не понимаю, — отвечал тот. — Может быть, лучше перебросить через реку мост из бамбуковых стволов? Вверх по течению неподалеку есть горы, сплошь заросшие бамбуком.

Чжугэ Лян согласился с Люй Каем и послал тридцать тысяч воинов срубить сотни тысяч толстых бамбуковых стволов и сплавить их вниз по течению реки.

Вскоре был сооружен широкий мост, по которому все войско переправилось на северный берег, и там спешно построили цепь лагерей; от них протянулись плавучие мосты к трем лагерям, расположенным на южном берегу. Это были передовые укрепления, которые должны были принять на себя первый удар маньских войск.

Князь Мын Хо повел огромное войско в наступление. Гнев клокотал у него в груди, он не мог дождаться часа, когда, наконец, удастся схватиться с врагом. Не доходя до реки Сиэрхэ, Мын Хо с небольшим отрядом всадников отделился от главных сил своего войска и помчался к лагерю Чжугэ Ляна с намерением завязать бой. Чжугэ Лян в шелковой головной повязке и в одежде из пуха аиста, с веером из перьев в руке выехал навстречу противнику в колеснице, запряженной четверкой коней.

Мын Хо, одетый в латы из кожи носорога, в красном шлеме, со щитом в левой и мечом в правой руке восседал верхом на рыжем буйволе и, изрыгая потоки брани и проклятий, указывал на Чжугэ Ляна. Воины его, вооруженные мечами и щитами, начали наступление.

Чжугэ Лян тотчас же приказал своим войскам запереться в лагере и в открытый бой не выходить. Маньские воины, сняв с себя всю одежду, подходили к самым воротам лагерей и дерзко выкрикивали ругательства.

Охваченные яростью военачальники рвались в битву и уговаривали Чжугэ Ляна разрешить им проучить врага. Но Чжугэ Лян запрещал им это.

— Маньские воины не питают ни малейшего уважения к императорской власти, — говорил он. — Они сейчас просто одержимы бешенством, и сражаться с ними невозможно. Придется выждать несколько дней. Не беспокойтесь, я уже обо всем подумал.

Спустя некоторое время Чжугэ Лян поднялся на высокий холм и стал наблюдать за противником. Большинство маньских воинов, которым за эти дни наскучило безделье, заметно утратили боевой дух. Этого только и ждал Чжугэ Лян. Созвав к себе военачальников, он сказал:

— Пора переходить в наступление. Кто первый сразится с врагом?

Все военачальники откликнулись разом. Тогда Чжугэ Лян подозвал Чжао Юня и Вэй Яня и шепотом сказал им, что они должны делать; затем он дал указания Ван Пину и Ма Чжуну.

— А теперь, — сказал, наконец, Чжугэ Лян, обращаясь к военачальнику Ма Даю, — я оставлю южные лагеря и перейду на северный берег. Вы сразу же уберите мост и перенесите его немного пониже по течению, где должны переправиться войска Чжао Юня и Вэй Яня.

Ма Дай удалился. Чжугэ Лян подозвал к себе Чжан И.

— Когда мое войско перейдет на тот берег, оставьте в покинутых лагерях как можно больше горящих факелов, чтобы Мын Хо не сразу заметил наш уход. А потом, когда он бросится нас преследовать, вы отрежете ему тыл.

Чжан И отправился выполнять приказание.

Вслед за войском Чжугэ Лян в сопровождении Гуань Со ушел на северный берег. В пустых лагерях горели факелы, и маньские воины приблизиться к ним не посмели.

А наутро сам Мын Хо подошел к лагерю Чжугэ Ляна и увидел, что там нет ни души! То же самое обнаружилось и в двух других лагерях. Видимо, войска уходили так поспешно, что даже бросили несколько сот повозок с провиантом.

— Мне кажется, что Чжугэ Лян неспроста оставил нам эти лагеря, — высказал предположение Мын Ю.

— Не может этого быть, — возразил Мын Хо. — Скорей всего в их государстве что-нибудь случилось: то ли Сунь Цюань напал на них, то ли вэйцы вторглись. А факелы они выставили для отвода глаз, чтобы обмануть нас и незаметно уйти. Скорее в погоню! Не теряйте времени.

Но когда Мын Хо подвел свой передовой отряд к месту переправы, он увидел, что в неприятельских лагерях на северном берегу по-прежнему развеваются знамена, поблескивая в лучах солнца, словно серебристые облака. Вдоль берега высится стена. Маньские воины остановились, не смея двинуться вперед.

— Чжугэ Лян, должно быть, предвидел, что мы будем его преследовать, и решил временно задержаться на северном берегу, — сказал Мын Хо своему брату Мын Ю. — Подождем, дня через два он уйдет.

Войска Мын Хо расположились на самом берегу. Они рубили бамбук и вязали плоты. Часть войска Мын Хо держал в полной готовности, не зная, что враг уже перешел границы его владений.

Так протекло несколько дней. И однажды утром, когда дул сильный ветер, внезапно загремели барабаны, и войска Чжугэ Ляна, зашедшие в тыл маньцам, стремительно бросились в бой. Все смешалось. Часть маньских воинов, набранных из племен ляо, в неразберихе кинулась на своих. Растерявшийся Мын Хо, увлекая воинов своего дуна, бежал к старому лагерю, но там уже стоял отряд Чжао Юня. Тогда Мын Хо повернул в сторону реки Сиэрхэ и стал уходить в горы, где сразу же натолкнулся на Ма Дая. После тяжелого боя у Мын Хо осталось всего лишь несколько десятков воинов. Им не было пути ни на запад, ни на север, ни на юг — там слышались крики, клубилась пыль, мелькали огни. Мын Хо помчался на восток, но едва обогнул склон торы, как увидел на опушке леса небольшую колесницу, в которой, выпрямившись, сидел сам Чжугэ Лян. Громко смеясь, он воскликнул:

— Вон до какого поражения дошел маньский князь Мын Хо! А я его давно здесь поджидаю!

— Этот человек трижды меня опозорил! — крикнул Мын Хо, обращаясь к сопровождавшим его воинам. — Хватайте его, рубите на мелкие куски!

Мын Хо первым бросился вперед. Но вдруг раздался сильный грохот, и он со своими людьми провалился в яму. Из чащи выскочили воины Вэй Яня. Одного за другим вытащили они маньцев и крепко скрутили их веревками.

Вернувшись в лагерь, Чжугэ Лян приказал привести к нему пленных и, угостив их вином и мясом, успокоил их ласковым обращением и приказал отпустить по домам.

Вскоре Чжан И привез в лагерь Мын Ю.

— Неужели ты не можешь образумить своего глупого брата? — с укором сказал ему Чжугэ Лян. — Ведь он уже в четвертый раз попадает ко мне в плен! Какими глазами Мын Хо будет смотреть на свой народ?

Мын Ю покраснел от стыда и, упав на колени, запросил пощады.

— Я сохраню тебе жизнь, — пообещал ему Чжугэ Лян. — Но иди и уговори брата покориться мне.

Мын Ю освободили от пут. Он со слезами поклонился Чжугэ Ляну и ушел.

Вэй Янь привел в шатер князя Мын Хо.

— Вот и опять ты в моих руках! — гневно вскричал Чжугэ Лян. — Что же ты скажешь теперь?

— Случайно попался я на твою хитрость! — смело отвечал Мын Хо. — Ну что ж, умирать так умирать!

Чжугэ Лян приказал страже вывести Мын Хо и отрубить ему голову. Но тот ничуть не испугался и, обернувшись к Чжугэ Ляну, сказал:

— А если бы ты еще раз меня отпустил, я отомстил бы тебе за все сразу!

Чжугэ Лян, громко смеясь, приказал развязать пленника и усадить его рядом с собой.

— Ведь ты уже в четвертый раз попадаешь ко мне в плен! — промолвил он. — А все еще не хочешь смириться!

— Я человек невежественный, — закричал Мын Хо, — но зато и не такой коварный, как ты! Не могу я тебе покориться!

— Хорошо, я тебя отпускаю, — сказал Чжугэ Лян. — Будешь снова сражаться?

— Если ты еще раз возьмешь меня в плен, я отдам твоим воинам в награду все, что есть у меня в дуне, и принесу клятву никогда больше не сопротивляться, — пообещал Мын Хо.

Чжугэ Лян и на этот раз отпустил его. Мын Хо с поклоном поблагодарил и уехал.

Собрав несколько тысяч воинов из людей своего дуна, Мын Хо, не делая привалов, повел их на юг. Вскоре он повстречался с Мын Ю, который успел собрать войско и шел мстить за брата. Они со слезами обнялись и рассказали друг другу о своих злоключениях.

— Против Чжугэ Ляна сейчас не устоять, особенно после наших поражений, — сказал Мын Ю. — Лучше всего на время укрыться в каком-нибудь отдаленном дуне. Они сами уйдут — не вынесут здешней жары.

— А где, по-твоему, можно укрыться? — спросил Мын Хо.

— Пойдем на юго-запад к великому князю Досы, — сказал Мын Ю. — Властитель дуна Тулун очень добр ко мне и не откажет нам в покровительстве.

Мын Хо послал брата вперед, предупредить великого князя о своем приезде. Досы с войском вышел встречать гости. После приветственных церемоний Мын Хо рассказал о своих злоключениях.

— Можете не беспокоиться, князь, — отвечал ему Досы. — Если даже войска Чжугэ Ляна и придут сюда, домой они больше не вернутся! Все они, вместе с Чжугэ Ляном, найдут здесь свою могилу!

Обрадованный Мын Хо спросил, как это может произойти.

— В мой дун ведут только две дороги, — сказал Досы. — Одна — с северо— востока, по которой пришли вы. Местность там ровная, земли плодородные, вода пресная. Люди и кони могут свободно передвигаться по этим местам. Но если завалить эту дорогу камнями и бревнами, никакие полчища не пройдут! Другая дорога, с северо-западной стороны, лежит в суровых, неприступных горах. В тамошних местах водится несметное множество ядовитых змей и скорпионов; в сумерки по земле стелются ядовитые болотные испарения, которые рассеиваются лишь во второй половине дня. Воду там пить нельзя, передвигаться тяжело. На пути есть четыре источника, но и они полны отравой. Первый источник называется Яцюань — источник Немоты. Вода в нем сладкая, но стоит человеку напиться, как он лишается дара речи и через десять дней умирает. Второй источник носит название Мецюань — источник Уничтожения. Вода в нем бурлит, как кипящий котел, и если этой водой брызнуть на человека, кожа его начинает гнить, мясо отваливается от костей, и человек погибает. Третий источник — источник Черноты, или Хэйцюань. Вода в нем черная, и от нее у человека чернеет кожа, и он тоже умирает. Четвертый источник, Жоуцюань, источник Слабости. Вода в нем холодная, как лед. У того, кто глотнет ее, горло застывает, а все тело становится дряблым и бессильным, как тряпица, и человек угасает. Ни птицы, ни насекомые не водятся в тех местах. Лишь один ханьский полководец Фу-бо — Покоритель волн — Ма Юань прошел там когда-то. Нам надо только закрыть северо-восточную дорогу, и тогда можно будет чувствовать себя спокойно. А если войска царства Шу захотят добраться сюда второй дорогой, они вынуждены будут пить из ядовитых источников! Мы даже в руки не возьмем оружие. Пусть врагов будет хоть несметное множество, ни один из них не вернется!..

Обрадованный Мын Хо приложил ко лбу руку и воскликнул:

— Наконец-то я обрел убежище! — и, указывая на север, добавил: — Пусть теперь мудрый Чжугэ Лян попытается поймать меня! Воды четырех источников отомстят ему!

С тех пор Мын Хо и его брат Мын Ю все дни напролет пировали у великого князя Досы.

Выждав несколько дней и не обнаружив присутствия противника, Чжугэ Лян отдал войску приказ перейти реку Сиэрхэ и двинуться на юг. Это было в разгаре лета. Стояла знойная пагода, воздух был раскален. Об этой нестерпимой южной жаре кто-то из потомков сложил такие стихи:

Существуют еще и другие стихи:

В пути к Чжугэ Ляну примчался дозорный с известием, что Мын Хо отступил в Тулун, но дорогу туда уже перерезали и теперь по ней не пройдешь. А горы в тех местах крутые и суровые, там не проберешься.

Чжугэ Лян решил посоветоваться с Люй Каем.

— Я слышал, что в Тулун можно пройти и другим путем, — сказал Люй Кай, — но как это сделать, не знаю.

— Я полагаю, что после четырех пленений Мын Хо не посмеет больше выступить против нас, — вмешался в разговор советник Цзян Вань. — Жара сейчас страшная, люди и кони изнурены. Не стоит идти в наступление — никакой пользы от этого не будет. Лучше всего возвратиться домой.

— Хотите попасть в ловушку Мын Хо? — проронил Чжугэ Лян. — Вы только повернете назад, он вас догонит. Нет, раз уж мы пришли сюда, отступать не будем!

Чжугэ Лян приказал Ван Пину вывести вперед отряд всадников и дал им в проводники пленных маньских воинов.

Когда отряд подошел к первому источнику, люди, изнемогая от жажды, бросились к воде. Напившись, они сразу онемели. Ван Пин поспешил вернуться к Чжугэ Ляну, но онемевшие воины только жестами показывали, что с ними произошло.

Чжугэ Лян понял, что они отравились, и сам в небольшой колеснице отправился на разведку. Он увидел источник с темной водой, в котором не видно было дна. От воды веяло холодом, и воины боялись пробовать ее.

Чжугэ Лян вышел из колесницы и поднялся на холм. Со всех сторон высились суровые отвесные горы, кругом стояла мертвая тишина, не слышно было даже пения птиц. Чжугэ Лян не знал, на что решиться. Вдруг он заметил в горах древний храм и, цепляясь за лианы, взобрался наверх. В каменном зале стояла высеченная из камня фигура воина, а рядом с ним лежала каменная плита. Это был храм ханьского полководца Фу-бо — Покорителя волн — Ма Юаня. Когда-то он покорил здешние земли, и местные жители, построив в честь его храм, до сих пор приносят ему жертвы.

— Покойный государь оставил на мое попечение своего наследника и повелел мне привести к покорности маньские племена, — произнес Чжугэ Лян, почтительно кланяясь каменной статуе. — После того, как этот край будет покорен, я собираюсь идти походом против царства Вэй, а затем и против Восточного У. Этим я хотел укрепить власть правящего Ханьского дома. Воины мои, не зная здешних мест, напились воды из ядовитого источника и онемели. Я надеюсь, что высокопочитаемый дух великого полководца проявит милосердие и справедливость и защитит мое войско, которое служит династии.

Совершив молитву, Чжугэ Лян вышел из храма разыскать местных жителей и расспросить их о здешних местах. Вдруг он увидел старца, который приближался к нему, опираясь на посох.

Чжугэ Лян пригласил старца в храм и, усадив его против себя на камень, спросил:

— Назови имя свое.

— Я давно слышал о тебе, — заявил старец, не отвечая на вопрос, — и счастлив тебе поклониться. Многие из наших людей восхваляют твою милость: ты даровал жизнь маньским воинам…

— Какая вода здесь в источнике? — спросил его Чжугэ Лян.

— Вода, которую пили твои воины, называется водой Немоты, — ответил старец. — От нее немеют и вскоре умирают. Дальше на юго-восток есть еще один источник с ледяной водой, которая поражает человека бессилием, и он умирает в ознобе. Это источник Слабости! Ты сам видел источник Черноты, от воды которого люди тоже гибнут. Есть здесь еще источник, который называется источником Уничтожения. От яда, скопившегося в этих источниках, нет лекарств… Кроме того, болотные испарения, подымающиеся в этих местах, губительно действуют на людей, и ходить здесь можно только от полудня до заката…

— Так, значит, маньские земли невозможно покорить? — спросил Чжугэ Лян. — Но если мне не удастся покорить этот край, то я не смогу победить ни царство Вэй, ни княжество У! Нет, лучше умереть, чем нарушить волю государя!

— Не печальтесь, чэн-сян! — сказал старец. — Я проведу вас туда, где вы разрешите все свои сомнения!

— Куда же ты поведешь меня, старик? — спросил Чжугэ Лян.

— Пройдите несколько ли на запад и увидите горную долину, по которой протекает река Ваньаньци — река Десяти тысяч спокойствий, — сказал старик. — Там давно живет великий мудрец, который также прозывается мудрецом Десяти тысяч спокойствий. Позади его хижины есть родник Спокойствия, и стоит человеку, отравленному ядом из источника, выпить этой родниковой воды, как он выздоравливает. Возле хижины мудреца растет трава, которая называется ароматным листом Се, и если человек съест такой лист, болотные испарения становятся для него безвредными. Отправляйтесь к нему, чэн-сян, и просите помощи.

— Почтенный старец, я глубоко тронут твоей милостью и прошу тебя, назови свое имя!

— Я — бессмертный дух здешних гор! — отвечал тот. — Полководец Фу-бо повелел мне дать тебе указания!

Тут каменная стена храма раздвинулась, и старец исчез. Чжугэ Лян был поражен. Он еще раз поклонился духу, затем отыскал свою колесницу и уехал в лагерь.

На другой день Чжугэ Лян приготовил благовонные курения и, сопровождаемый онемевшими воинами, отправился на поиски места, которое ему было указано горным духом. Вступив в долину и пройдя двадцать ли, он увидел высокие сосны и кипарисы, густой бамбук и необыкновенные цветы вокруг небольшого селения. За изгородью виднелось несколько хижин, и оттуда доносился аромат благовоний, щекотавший ноздри.

Чжугэ Лян подошел к воротам и постучался. Навстречу ему вышел мальчик. Чжугэ Лян хотел спросить его имя, но мальчик отступил в сторону, и на его месте появился рыжеволосый и голубоглазый человек в плетеной бамбуковой шляпе, соломенной обуви и белом одеянии.

— Пришелец, ты, должно быть, ханьский чэн-сян? — осведомился неизвестный.

— Как ты узнал меня, великий мудрец? — спросил Чжугэ Лян.

— Я давно знаю, что ты выступил в поход на юг, — сказал человек. — Так неужели ты думаешь, что мне не известно твое имя?

И он пригласил Чжугэ Ляна к себе в хижину. После приветственных церемоний Чжугэ Лян сказал:

— Император Чжао-ле, умирая, оставил на мое попечение своего преемника и дал мне священный приказ покорить маньские земли. Никак не ожидал я, что Мын Хо скроется, а воины мои напьются воды из источника Немоты! Вчера чудодейственный дух здешних гор по повелению полководца Фу-бо сказал мне, что вы владеете целебным источником и можете излечить моих воинов. Смиренно прошу вас — дайте мне святой воды! Спасите жизнь людей!

— Я уже давно живу в глухих горах, — ответил старец-отшельник. — Незачем вам было утруждать себя поездкой ко мне! Источник рядом с моей хижиной — идите и пейте!

Мальчик повел Ван Пина и его онемевших воинов к ручью. Воины напились воды, и у них началась рвота; когда вся ядовитая слизь вышла, они снова обрели дар речи. Тогда мальчик провел их к речке Десяти тысяч спокойствий, и воины омылись в ней.

Отшельник принес кипарисовый чай и предложил его Чжугэ Ляну.

— В этом маньском дуне много ядовитых змей, — сказал он, — а ивовые сережки, падая в источник, отравляют воду. Только из колодцев вода пригодна для питья.

Чжугэ Лян попросил у отшельника ароматных листьев Се. Старик разрешил воинам сорвать каждому по листку и съесть. С тех пор болотные испарения перестали вредить им.

Чжугэ Лян почтительно поклонился отшельнику и спросил его имя.

— Я — Мын Цзе, старший брат Мын Хо, — ответил тот.

Чжугэ Лян был потрясен.

— Не удивляйтесь, чэн-сян! — воскликнул отшельник. — Сейчас я все объясню. Нас было три брата: старший — я, второй — Мын Хо и третий — Мын Ю. Родители наши умерли, а два моих брата, завистливые и злобные, не захотели находиться под властью государя. Я пытался их убедить, но они и слушать не стали. Тогда я переменил имя и с тех пор живу в уединении. Мой недостойный брат своей непокорностью заставил вас предпринять поход в эту бесплодную землю. Но вы взяли его в плен и пощадили; за это я вам благодарен!

— Вот сейчас я убедился, что действительно возможны такие вещи, какие некогда случились с Дао То и Ся Хуэем! — промолвил Чжугэ Лян и, обращаясь к Мын Цзе, добавил: — О вашей заслуге я доложу Сыну неба, и вы получите титул вана! Согласны?

— Я бежал сюда от богатства и славы, — сказал Мын Цзе. — Мне ли думать о почестях!

Чжугэ Лян предложил ему в дар золото и парчу, но Мын Цзе отказался.

Потомки сложили об этом такие стихи:

Возвратившись в лагерь, Чжугэ Лян тотчас же приказал копать колодцы. Воины рыли землю и дошли до глубины в двадцать чжанов, но воды не обнаружили. Копали и в других местах, но также безуспешно. Воины сильно встревожились.

Ночью Чжугэ Лян воскурил благовония и стал молиться небу:

— Слуга Чжугэ Лян благоговейно принял в свои руки счастье великой Ханьской династии! Покойный император повелел ему покорить маньские земли! Но в походе войску не хватило воды, и люди страдают от жажды. Небо, если ты не хочешь конца Ханьской династии, даруй нам пресную воду! А если судьба династии свершилась, мы здесь умрем!

На рассвете все колодцы наполнились пресной водой.

И потомки об этом событии сложили такие стихи:

Воины Чжугэ Ляна, запасшись питьевой водой, двинулись вперед. Пробравшись к Тулуну, они расположились лагерем. Маньские разведчики донесли об этом Мын Хо.

— Болотные испарения на них не действуют! Жажда не иссушает их! Они не пили из ядовитых источников! — воскликнул он.

Великий князь Досы сам отправился вместе с Мын Хо на разведку. Он увидел, что шуские воины спокойны и прекрасно себя чувствуют. Они на коромыслах носили воду, поили коней и готовили пищу.

При виде такой картины у Досы волосы поднялись дыбом, и он сказал, обращаясь к Мын Хо:

— Ведь это войско духов!

— У нас с братом смертельная вражда с Чжугэ Ляном, — воскликнул Мын Хо. — Мы лучше умрем, но не станем ждать, пока нас свяжут и выдадут врагу!

— Если потерпите поражение вы, то и моим женам и детям конец! — вскричал Досы. — Надо напоить вином наших воинов и поднять их на битву. Только так мы сможем победить.

Досы уже собирался выступить, когда ему доложили, что Ян Фын, старейшина соседнего дуна Сиинь, идет ему на помощь с тридцатитысячным войском.

— Теперь-то мы обязательно победим! — обрадовался Мын Хо.

Великий князь Досы вместе с Мын Хо выехал навстречу Ян Фыну.

— Я привел тридцать тысяч воинов, — сказал ему Ян Фын, — и все они одеты в железные латы. Мое войско пройдет любой дорогой и одолеет любого врага. Мои сыновья также готовы служить вам, князь!

Ян Фын велел сыновьям поклониться Мын Хо. Вперед вышли двое юношей, сильные, как тигры. На радостях Мын Хо устроил в честь Ян Фына пир.

— Нам надо развлечься, — сказал вдруг слегка опьяневший Ян Фын. — Я привез с собою девушек, которые прекрасно танцуют с мечами. Хотите посмотреть?

Довольный Мын Хо выразил согласие.

Вскоре вошли маньские девушки с распущенными волосами, в руках у них были мечи. Они танцевали, а маньские воины вторили им песней.

Ян Фын велел своим сыновьям наполнить кубки и поднести их Мын Хо и Мын Ю. Те приняли кубки и хотели выпить вино, но в этот момент раздался крик Ян Фына, и его сыновья схватили Мын Хо, а маньские девушки, встав у входа в шатер, преградили путь страже.

— Когда убивают зайца, лисица тоже скорбит, ибо всему звериному роду наносится рана, — промолвил Мын Хо, обращаясь к Ян Фыну. — Ведь мы с тобой правители соседних дунов и никогда не враждовали. Почему же ты хочешь убить меня?

— Мы желаем отблагодарить Чжугэ Ляна за его милости, — ответил Ян Фын. — А ты враждуешь с ним, и мы тебя выдадим!

Узнав об этом, воины, бывшие под началом Мын Хо, разбежались по родным местам, а Ян Фын повез Мын Хо, Мын Ю и Досы к Чжугэ Ляну. Представ перед ним, Ян Фын сказал:

— Господин чэн-сян, мои сыновья и племянники глубоко тронуты вашими милостями и в благодарность за них доставили вам Мын Хо и его единомышленников!

Чжугэ Лян щедро наградил Ян Фына и велел привести в шатер Мын Хо.

— Ну, как, теперь покоряешься мне? — улыбаясь, спросил Чжугэ Лян.

— Нет, это не ты взял меня в плен, мои люди выдали меня, — отвечал Мын Хо. — Я умру, но не покорюсь!

— А ты обманом завлек меня к четырем ядовитым источникам, — сказал Чжугэ Лян. — Но видишь, воины мои остались невредимы! Разве это не воля неба? И зачем ты упорствуешь?

— Мои предки жили в горах Инькэншань, — отвечал ему Мын Хо. — Путь туда прегражден тремя реками и двумя заставами. Если тебе удастся схватить меня там, весь мой род от сыновей до внуков покорится тебе…

— Хорошо, — согласился Чжугэ Лян. — Я тебя отпущу и в этот раз. Собирай войско, будем снова сражаться! Но смотри, попадешься, уничтожу тебя и весь твой род!

Он приказал приближенным снять с Мын Хо веревки и отпустить его. Мын Хо поклонился и вышел из шатра. Затем Чжугэ Лян освободил князя Досы и угостил его вином, чтобы рассеять его волнение. Но Досы и остальные пленники все еще дрожали от пережитого страха и не смели смотреть в глаза Чжугэ Ляну. Тогда он велел дать им коней и проводить из лагеря.

Поистине:

Если вы хотите узнать, как Мын Хо снова собрал войско и кому на этот раз досталась победа, загляните в следующую главу.