Вот тогда она была счастлива! А что теперь? Теперь к ней идут свататься потому, что она несчастна. Достаточно посмотреть на односельчан – все женщины собрались неподалеку от ее дома, стоят и кроют ее, кто во что горазд. Вполголоса, конечно, но от всей души, и смотрят при этом все в одну сторону, куда-то вдаль. И – пожалуйста – едва двое мужчин вышли из Седонской расщелины, они углядели их и замолкли в ожидании. Один-то из них был Чатри, их односельчанин, и он их мало интересовал, зато другой – незнакомый… Расстояние между путниками и женщинами понемногу сокращалось, но мужчины шли со стороны солнца, и оно, сверкающее, мешало разглядеть их. Вот они миновали верхнее село, прошли по короткой дороге, и теперь женщинам уже не пришлось щуриться на солнце. Незнакомец был слишком юн, по их мнению, и они были шокированы.

– Матрона! – крикнул Чатри, останавливаясь возле ее дома.

"Матрона, о, Матрона", – можно было прочитать в презрительнонасмешливых глазах женщин.

Она как ни в чем не бывало вышла на крыльцо.

– А, это ты, Чатри, – беспечно протянула она и, глянув в сторону женщин, горделиво выпрямилась.

– Гостей не примешь, Матрона? – улыбался Чатри.

– Гость – Божий гость. Окажите честь дому бедной женщины, – с нарочитым смущением проговорила она и покосилась на соседок.

"Наша славная невеста застеснялась!" – ликовали они.

На крыльце мужчины задержались немного, поприветствовали еще раз хозяйку и вошли в дом.

– Совесть, совесть, – вдова Егната закрыла лицо руками, – как же можно в ее возрасте быть такой бессовестной?

Остальные молчали. Глаза и уши их стремились в дом Матроны, но дверь в него была плотно закрыта, а стены непрозрачны.