Щурясь, я пыталась разглядеть Киго и Идо среди крошечных фигур, что выстроились на краю обрыва. Видят ли они меня на этой командирской башне, стоящую на коленях у ног Сетона? Хотя вряд ли меня можно было не заметить: мы находились в самом центре собравшейся армии, на деревянном помосте в двенадцати ступенях над землей. Вдобавок ко всему на помосте высился еще один – с троном, укрытым навесом. Приманку нужно выставить напоказ.

Сетон протянул руку и погладил мои волосы, отчего по коже продрал мороз.

Возможно, Идо на хребте вообще не было. Ему больше не грозило принуждение с моей стороны, так зачем оставаться?

Я взглянула вверх, на вздымавшийся над нами фиолетовый шелк навеса. Свисавшие бахромой длинные флаги удачи хлестали по ветру точно плети.

Чувствовалось что-то странное в горячих порывах, омывавших долину, и в гряде серебряных облаков, что двигались прямо на нас. Я облизнула потрескавшиеся губы, пробуя воздух: в нем потрескивала сухая энергия молний, столь же резкая, как тогда, на пляже с Идо. Инстинкты заклинателя во мне твердили, что это он создал сей обжигающий ветер. Он не ушел и собирался сражаться вместе с Киго. Внутри поселилась уверенность, и я распрямила спину.

– Хочешь сказать еще что-то? – спросил Сетон верховного лорда Туя, который преклонил колено у подножия меньшего помоста.

Очередной единокровный брат лжеимператора, более близкий к нему по возрасту, поднял на нас опасные узкие глаза. От его носа к губам тянулись глубокие морщины, и на лице словно навеки застыла презрительная усмешка.

– Меня, ваше величество, тревожит план взятия хребта. Все традиционные учения гласят, что атаковать гору – стратегия глупцов.

Сетон погладил пальцами нефриты и лунный камень на рукояти одного из мечей Кинры, что висели в ножнах на подлокотнике кресла.

– Глупцов? – тихо повторил он.

– Ксю-Ри предостерегает от этого, брат. – Туй стискивал кулаки, усмиряя свой голос. – Зачем идти против его мудрости? Она всегда служила нам верой и правдой.

Колени ныли от твердости дерева, но я не смела шелохнуться, дабы не привлечь к себе внимание Сетона. Если не считать рук, по-прежнему связанных жемчугом и бесполезных, он освободил мое тело от физического контроля, и я не могла вновь лишиться этой свободы. Хватало и его удушливой хватки, что сдерживала мою силу, словно тугая веревка на шее пса. Меня захлестнул жгучий стыд – так же я поступала с Идо, так мы все поступали с драконами.

– Нужно обойти откос, – продолжил Туй. – Напасть на ровной земле всей нашей мощью. Всего неделя или около того, и мы одолеем их с минимальными потерями.

Сетон запустил пальцы в мои волосы и резко дернул голову назад. Я вперилась взглядом в навес, стараясь не показать боли, что когтями раздирала череп.

– Смотри, что у меня есть, брат, – сказал Сетон, потрясая моей головой. – Сила дракона. Мне ни к чему ровная земля.

Глаза Туя скользнули по моему лицу.

– Все видят, что у вас есть, ваше величество, – напряженно произнес он. – Зеркальный заклинатель в самом деле ценный трофей. Но из-за нее люди нервничают. Они боятся, что, нарушая завет, вы навлекаете несчастье на наш поход.

Сетон выпустил мои волосы и указал на огромную армию вокруг нас. Доспехи каждого дивизиона отличались окрасом – красные, зеленые, фиолетовые, желтые, синие, – и эти огромные разноцветные ряды бесконечным морем тянулись к скале.

– Когда лорд Идо нападет, они возрадуются, что ее сила с нами. Ты займешься хребтом, а я позабочусь об Идо и его драконе. Даже если мы будем терять по пять солдат за одного мятежника, то все равно быстро их одолеем. – Сетон ткнул скрюченным пальцем в Юсо. – Напомни моему брату, численность противника.

Капитан шагнул вперед:

– Не более четырех с половиной тысяч, верховный лорд Туй.

Я с трудом сдержала гнев. Неужели Юсо не понимает, что Сетон никогда не отпустит его сына? Капитан предал нас за просто так, и теперь сопротивление столкнется с мощью дракона. Моей мощью.

– Я в курсе цифр, ваше величество, – произнес Туй, – но…

– Нет. Я хочу скорее со всем покончить, – оборвал Сетон. – Я долго дожидался трона и достаточно ждал жемчужину. – Он махнул на мужчину, преклонившего колени у дальнего края помоста – лекаря, судя по бордовому колпаку на голове и красному лакированному сундучку рядом. – Я хочу, чтобы Киго и Идо схватили. И чтобы жемчужину вшили в мое горло. Сегодня же. Понятно?

Это был смертельный приговор для Киго. Как только жемчужину извлекут из его плоти, ему останется жить двенадцать вдохов. Меньше минуты.

Туй поклонился:

– Да, ваше величество.

– Дай знак дивизиону Тигра занять позицию и возвращайся к своему отряду.

Играя желваками, Туй вновь поклонился и попятился. Сетон наблюдал, как он отдает приказ двенадцати сигнальщикам в кожаных доспехах, что стояли вдоль верхней ступни помоста. Двое мужчин в дальнем конце сразу же подняли квадратные вымпелы – желтый и белый, – прижав длинные шесты к себе под прямым углом к земле. Желтый дивизион внизу отделился от строя.

Сетон довольно закряхтел:

– Настал наш черед, леди Эона. Пора привлечь внимание лорда Идо.

И снова погладил меня по волосам.

Я отклонила голову.

– Вы один день как заполучили власть дракона. Идо живет с ней двенадцать лет. Вам его не победить.

Я понимала, что меня накажут за дерзость, но оно того стоило. Отважные слова укрепили мой дух. Я напряглась, ожидая удара, однако Сетон лишь засмеялся.

– Общаясь с лордом Идо в темнице, я узнал о нем три важные истины. Во-первых, его разум и дух должны быть здоровы, чтобы использовать силу. Во-вторых, он может направить ее только на одну цель за раз. – Он наклонил свое лицо вплотную ко мне. – Ну и последняя истина касается скорее мужчины, чем заклинателя. После трех дней в моих руках случился миг, когда Идо восстановил разум и дух и обрел силу. Он мог сравнять дворец с землей, но потратил единственный шанс сбежать на другое – на помощь тебе, как я понимаю.

Осознание иглой вонзилось в затылок. Идо использовал силу, чтобы спасти меня от драконов в рыбацком поселке, вместо того чтобы спастись самому.

– Лорд Идо будет защищать тебя любой ценой, – продолжал Сетон. – Вот откуда я знаю, что он на хребте, готовится к атаке. И почему уверен, что нашему помосту ничего не грозит. Как и в том, что мы одолеем Идо.

С бычьей целеустремленностью он встал с кресла и потянул меня за собой. Ноги свело, и только жесткая хватка Сетона удержала меня в вертикальном положении, когда я спотыкаясь шагнула к краю помоста. Верховный лорд махнул рукой на долину, и сигнальщики, стоявшие на ступеньку ниже нас, рухнули на колени.

– Видишь вон тот отряд?

Я качнулась вперед. Он указывал на солдат в тускло-серых кожаных доспехах, будто сотканных из теней.

– Я называю их своими охотниками. Каждый из них знает Идо в лицо. И каждый знает, как разорвать хуа человека и лишить его разума. Они здесь, чтоб схватить и доставить ко мне лорда Идо, благополучно погруженного в мир теней. А пока они выполняют свою задачу, мы с тобой сосредоточим его силы на чем-нибудь другом.

Просто и умно. Сетон не нуждался в двенадцати годах тренировок с драконом – лишь в пятидесяти охотниках, которые легко пробьются в стан врага и заставят Идо покинуть бренную оболочку, ввергнув его в безумие. Стратегия достойная Ксю-Ри.

– Начать приступ, – велел Сетон сигнальщикам.

В воздух по очереди взмыли красный, зеленый и желтый флаги. Тысячи мужчин в долине взревели, когда желтый дивизион устремился к хребту. Я взмолилась богам, чтобы Киго и Идо оказались готовы.

Глубоко, в самой своей сути я чувствовала трепет от слияния Идо с синим драконом. Черный фолиант приглушал ощущения, но темный бодрящий аромат человека и зверя все равно пробивался, оставляя на языке привкус надежды.

Воздух вокруг нас внезапно сжался. Облака над полем боя выгнулись будто огромные мышцы. Три зазубренных копья молний разорвали небо, и трескучая энергия ударила по желтому дивизиону. Во все стороны полетели комья земли, бледные тела мелькали в темном месиве взрыва. Звуковая волна пронеслась по долине, добравшись до нас мощным отголоском силы. Мы с Сетоном отшатнулись, сигнальщики присели на корточки. Я отвернулась в попытке скрыть свое ликование.

– Продолжать наступление, – приказал Сетон.

Флаги вновь поднялись.

Рой стрел взмыл от линии лучников, перелетел через хребет, на мгновение заслонив серебряное небо, и темным дождем обрушился на солдат. И лишь падающие тела и промежутки в заволновавшемся море мужчин внизу выдавали точки их приземления.

Низкий рокот вибрацией прошелся по ногам. Слева от склона по земле поползла трещина. Комья грязи и травы с обеих сторон полетели вниз, пропасть все ширилась, углублялась и тянулась через поле боя. Она стремилась прямо к нам, будто две гигантские руки разрывали долину пополам. Люди с криком падали в разверзшуюся бездну, половину синего дивизиона погребло под вздыбленной землей и огромными столпами пыли. Я пригнулась, спасаясь от обжигающей лавины грязи и камней. Сетон ошибся – Идо собирался уничтожить помост. Три сигнальщика бросили вымпелы и поползли вниз по ступеням.

– Держать строй! – рявкнул Сетон.

Они замерли, а помост задрожал от ревущего роста трещины. Над нами прокатилась волна жара. Я закашлялась, от пыли и ужаса перехватило горло.

Вдруг все замерло. Я слышала лишь шорох осыпающейся грязи и хриплое дыхание Сетона, а потом внизу закричали.

Я сморгнула песок и слезы. Пропасть обогнула помост и протянулась по равнине, отделив треть сил Сетона от остальной армии.

– Моему племяннику не чужда мудрость Ксю-Ри, – прорычал он и вцепился в жемчуг на моих запястьях. – Покажи мне драконов!

Лицо Сетона было так близко, что я могла чувствовать металлическую мощь фолианта в его дыхании.

Власть крови вытолкнула меня в мир энергии; прозрачные черты лжеимператора искажались в потоках густой черной хуа, тропы вдоль моих рук пронизывали темные жилки. Сетон остолбенел от резкого перемещения.

В долине под нами неистово вихрились красные и оранжевые волны – тысячи солдат превратились в пульсирующие точки хуа, сотрясаемые двойной атакой, с земли и с воздуха. Отголоски молний накрыли равнину белым затухающим заревом, а в темном зеве пропасти точно светлячки мерцала хуа умирающих мужчин.

В вышине кружил синий дракон, его огромное тело упорно сопротивлялось фолианту. Другая тонкая нить связывала зверя с хребтом – Идо использовал свою власть. Красный дракон неистово билась в плотном потоке энергии, что тянулся от нее прочь, а в ответ возвращалась темная хуа, обесцвечивая алую чешую. Мои глаза замерли на золотой жемчужине под подбородком зверя. Ее перерождение.

«Исправь все», – стучали в крови слова Кинры.

Дракон-крыса нырнул. Его мощь разверзла еще одну бездну, справа, прямо по красным и зеленым дивизионами. Сотни и сотни ярких точек замерцали и исчезли в недрах треснувшей земли. Идо создал две непроходимых пропасти, которые разделили единую армию Сетона на три. С вершины хребта вниз по крутому склону хлынули яркие линии хуа – сопротивление, – дабы встретить остатки красного и зеленого дивизионов в ловушке меж двух глубоких траншей. Я знала, что Киго среди них, наверняка в первых рядах, и отчаянно взмолилась Броссу о его защите. Вычислить положение Идо было легко: тонкая нить его силы тянулась от центра наступления к кружащему дракону, который продолжать разрывать землю по велению заклинателя.

– Останови его! – завопил Сетон.

Принуждение пронеслось сквозь меня и устремилось к красному дракону. Горькая черная энергия насильно толкала нас к единению. Никого сияющего величия или коричной радости – только гнев и страх в нас обеих. Я сопротивлялась, пыталась вырваться из союза, спасти зверя от контроля Сетона, но власть крови, точно кислота, неуклонно прожигала себе дорогу к нашей связи.

– Останови дракона Идо, – приказал Сетон. – Нападай.

– Нет! – выдохнула я, чувствуя отголосок протестующего воя через нашу со зверем нить, но мы обе уже направляли силу против собрата.

Мы расправили когти, готовясь к атаке, массивные мышцы напряглись перед смертоносным прыжком. А затем мы ринулись к Дракону-крысе. Он развернулся и встретил наш натиск, заверещав и отвлекшись от второй пропасти. Она осталась незаконченной – мост земли еще соединял два дивизиона. Наши когти скользнули по синей чешуе, и из глубокой раны на боку зверя хлынула яркая энергия. Он взревел и хлестнул нас по груди огромным хвостом, отбрасывая назад. Мир энергии завертелся вокруг разноцветными кляксами, и мы попытались выбраться из принудительной хватки, но привязь оказалась слишком крепкой. Спиралью взмыв вверх, мы развернулись, чтобы вновь броситься на синего зверя. Он отступил, но мы догнали и рассекли когтями широкую грудь.

«Идо!» – попыталась я протолкнуть свой мысленный голос через преграду фолианта, но это все равно что взывать к кому-то из-за толстой каменной стены.

И вновь атака. Синий дракон нырнул и распорол нам живот одним из своих загнутых рогов. Мы изогнулись в воздухе.

Внизу сопротивление неслось по склону между траншеями, взрытыми Идо. Солдаты, угодившие в этот коридор, бросились навстречу. Две силы схлестнулись, крошечные точки хуа сталкивались друг с другом в трясине вздымающейся энергии. Нить между синим драконом и Идо сияла, словно стрела указывая на его точное месторасположение.

– Отправляйте охотников, – велел Сетон сигнальщикам. – Идо прямо по курсу.

Флаги взмыли, передавая приказ. Плотный строй охотников у подножия помоста распался, и яркие точки хуа затерялись в мощной пульсации энергетического узла поля боя.

Дракон-крыса зарычал и ринулся к незаконченной пропасти. Облетев по кругу, мы опустили массивную голову и протаранили его. Отдача дрожью пронеслась по красному зверю к моей человеческой оболочке. Наша огромная челюсть сомкнулась на синей шее. Дракон-крыса отчаянно дергался и опаловыми когтями выцарапывал себя из нашей жестокой хватки. Сетон заливался смехом.

«Прости, прости, прости!» – беззвучно кричала я, зная, что Идо не услышит.

– Посылайте оставшуюся часть красного дивизиона, – приказал Сетон сигнальщикам. – Мы почти закончили.

Подкрепление устремилось к незавершенной траншее. Тонкая серебряная линия перегруппировалась и столкнулась с неровными рядами сопротивления. Мы наступали на синего дракона, криком выражая протест, но не в силах побороть принуждение. Внизу нить власти, связывающую Идо со зверем, осаждали со всех сторон. Текучее кольцо яркой хуа окружало заклинателя, а меньший внутренний круг отчаянно сдерживал натиск – то бойцы сопротивления пытались отразить атаку охотников. Внутренний круг сломался, затем перестроился, но недостаточно быстро. Две точки хуа прорвались сквозь щит. Нить власти замерцала и оборвалась. Дракон-крыса взвизгнул.

– Они его схватили! – возликовал Сетон.

– Нет! – закричала я. – Нет!

– Разрывай союз.

Приказ отрезал меня от силы, отделил от Зеркального дракона. Пульсирующие цвета мира энергии расступились, являя взору твердую плоть торжествующего Сетона. Я дернулась к нему, жемчуг обездвижил руки, но мысленно я расцарапывала эту самодовольную морду. Он сжал мои плечи.

– Это лишь вопрос времени, – сказал. – Смотри.

И развернул меня к полю боя.

На равнине перед нами уже не кружились точки хуа. Там сталкивались напряженные тела и клинки, раздавались крики. Грязь, пыль и кровь разлетались по воздуху с каждым выпадом и отходом. Но даже мои неопытные глаза видели, что линия сопротивления сдает позиции.

Сетон обозревал воцарившийся хаос:

– Каково быть причиной поражения своих друзей, леди Эона?

Как будто сердце вырвали из моей груди.

* * *

Армия сопротивления продержалась дольше, чем Сетон ожидал. Они бились до последней капли сил и надежды, но наконец, без поддержки заклинателя, были подавлены численным превосходством противника. Я молча наблюдала, как расправляются с каждой группой отважных бойцов, либо убивая, либо захватывая в плен, пока на узком поле боя, вырезанном в земле Идо, не остались лишь мародерствующие солдаты и черные птицы-падальщики, что прыгали от тела к телу. Я давно выплакала все слезы, дух мой превратился в засушливую пустыню, так что я не могла выжать ни капли влаги, даже чтобы прошептать молитву Шоле за умирающих и мертвых. В голове билась только одна мысль: я подвела всех – Киго, Кинру, драконов, которых мы поработили.

Нетерпение Сетона наконец толкнуло его вниз по лестнице, навстречу пленникам. Он вел меня рядом, свита из адъютантов и слуг плелась следом; в одной руке Сетон покачивал меч Кинры, а другой стискивал мою ладонь, как будто мы вышли на прогулку по саду. Сотворенный заклинателем ветер давно исчез, и в воздухе повисла влажность, уже начавшая впитывать трупную вонь. Солдаты собрались вокруг нас, дабы засвидетельствовать окончательную победу Сетона. Их любопытство давило на меня, столь же обжигающее и тяжелое, как воздух.

Еще одна жуткая мысль прорвалась сквозь мой страх: жив ли Киго? А Идо? Сетон приказал их схватить, но в сражении всякое случается.

По толпе ожидающих пронесся ропот, возвещая о прибытии пленных. Сетон крепче сжал мою руку, люди расступились, и к нам медленно двинулась гордая фигура в обрамлении двух конвоиров: Киго. Руки скованы за головой, как у всех узников, Императорская жемчужина дерзко сверкает над открытым горжетом доспехов. Живой. За ним пара охотников тащила обмякшее тело Идо – доставлен без сознания, как и приказано.

Киго высоко держал голову, но я видела боль и раскаяние, дрожью пробегавшие по его телу с каждым ударом сердца. Поражение опустошило дух юного императора. А то, что осталось, легко читалось на осунувшемся лице: отчаяние, безысходность и внутреннее мужество, которое не давало ему упасть. Расстояние между нами сокращалась, и вот темные глаза встретились с моими, и я увидела то, что еще сохранилось в духе Киго. Я.

Сетон остановил конвоиров взмахом руки. Они толкнули Киго на колени в паре шагов от нас. Охотники выпустили Идо, и он рухнул наземь – ресницы и брови были единственными пятнами цвета на бледном лице. Я отыскала взглядом Рико, Делу и Тозая. Окровавленные, но живые, они стояли на коленях позади Киго среди других изнуренных пленных мятежников. Виды не было. Я молилась, чтобы она осталась в безопасном лагере вместе с моей матерью, Риллой и Чартом.

Взгляд Киго замер на моей залитой кровью тунике.

– Эона, что он с тобой сделал? – прохрипел он. – Ты в порядке?

Я кивнула, хотя порядком и не пахло, и выдавила:

– Мне так жаль. Он принудил меня. – Попыталась поднять руки, но не смогла шелохнуться. – Фолиант.

– В тебе меньше чести, чем в куске дерьма, – выплюнул Киго, уставившись на дядю.

– А ты унаследовал честь своего отца, – отозвался тот.

Киго стиснул челюсть, вдоль сильной кости проступили изгибы напряженных мышц.

– Это был не комплимент. – Сетон глубоко вдохнул, словно смакуя свои следующие слова. – Склонись пред своим императором.

В голосе Киго звучала сталь.

– Нет.

– Склонись!

– Я не склонюсь пред тем, кто предал эти земли, – громко произнес Киго.

От его слов солдаты встрепенулись в предвкушении – словно открылись врата и на поле выпустили двух бойцовых псов.

Сетон кивнул одному из стражников:

– Приведи мне кого-нибудь из его людей.

Солдат приволок и поставил перед нами на колени пленника. Кайдо, сгорбленный от истощения. Я подняла глаза на Киго – его бескровные губы шевелились в немой молитве.

Сетон вскинул меч Кинры:

– Склонись, или я убью твоего человека.

Киго напрягся, но прежде, чем успел вымолвить хоть слово, Кайдо вдруг бросился к Сетону с искаженным яростью лицом:

– Он не склонится пред тобой!

Меч опустился. Хрустнули кости, в воздух брызнула кровь. Тело Кайдо рухнуло на землю. Я зажмурилась, но образ его головы, наполовину отделенной от плеч, словно въелся во внутреннюю сторону век.

– Юсо, – рявкнул Сетон, – кем из пленных мой племянник дорожит?

Мои глаза распахнулись. Капитан шагнул из небольшой свиты позади нас, и я затаила дыхание, когда он двинулся вдоль линии коленопреклоненных узников, держась чуть поодаль от их ощутимой ненависти. Кто-то плюнул, и слюна, описав дугу, приземлилась у его ног.

Юсо замер перед Делой:

– Вот эта оборотная, ваше величество.

Она нацепила мужские доспехи и волосы заплела в высокую мужскую косу, но все же осталось женщиной, воительницей, свирепой и смертоносной. Рана на ее лице снова открылась, и кровь размазалась по щеке точно боевая раскраска.

– Надеюсь, умирать ты будешь долго и мучительно, – процедила оборотная.

Не обратив на нее внимания, Юсо указал на Рико:

– Еще островитянин. Он с принцем с самого начала.

– Зачем ты это сделал? – Голос Рико походил на неумолимое острое лезвие, но я все же расслышала в нем боль – предан своим капитаном…

– У него мой сын, Рико, – выдавил Юсо сквозь зубы.

Мгновение они таращились друг на друга, а потом капитан двинулся дальше и снова остановился.

– Тозай, его генерал.

Мастер Тозай поднял голову, изможденное морщинистое лицо посерело, сильные широкие плечи поникли. Он всегда был опорой Киго, а теперь я видела перед собой разбитого человека.

– Отведите их на платформу, – велел Сетон. – Я хочу, чтобы каждый увидел, как я изыму жемчужину и уничтожу сопротивление, раз и навсегда.