Среда, 6 мая 1812 года

Тетушка Леонора оторвалась от вышивки, и тонкая игла зависла в воздухе над пяльцами.

– Ты очень молчалива сегодня, Хелен, – сказала она в третий раз за утро. – Неужели пила вчера тот кошмарный пунш?

Хелен оторвала глаза от льняного шейного платка, который она зашивала, а если быть честной, держала в руках, совершенно ничего с ним не делая. Девушка не могла ни на чем сосредоточиться: перед ней мелькали синие змеи плетей, разрывающие плоть лезвия и пугающее лицо лорда Карлстона, затуманенное безумием. Все прочее казалось ей незначительным. Бессмысленно и глупо обдумывать приглашения на танцы и зашивать шейные платки, когда по улицам Лондона разгуливают жуткие чудовища, скрывающиеся под человеческой личиной. Но что ей оставалось делать? На всякий случай Хелен принесла мамин медальон с собой на утреннюю молитву и рассмотрела ауры дядюшки, тетушки и всей прислуги. К счастью, все они мерцали голубым, но девушка помнила, что сказал мистер Хаммонд: жизненная сила искусителей ничем не отличается от людской, пока они не насытятся, – а значит, расслабляться ей нельзя.

– Нет, не пила ни капли, – сказала Хелен вслух. – Просто немного устала.

Тетушка воткнула иголку в полотно и зацепила ей шелковую нить:

– Да, утомительный выдался вечер. Однако мистер Хаммонд – приятный джентльмен, не так ли? Он был так к тебе внимателен!

Мистер Хаммонд действительно проявил заботу о Хелен по возвращении в павильончик для ужина. Наливая ей в стакан оршад, он тайком подлил туда добрую порцию бренди, а затем увлек разговором о своем новом гнедом скакуне. Точнее, говорил только мистер Хаммонд, а Хелен тем временем отходила от увиденного. Она сгорала от нетерпения узнать как можно больше о клубе «Темные времена», но за сочувствием в голубых глазах и неугасающей улыбкой собеседника скрывалось строгое предупреждение: не надо ни о чем спрашивать.

– Вы с его светлостью увидитесь в «Олмаке», – прошептал мистер Хаммонд ей после ужина, и девушка еле сдержала смех.

Очевидно, всего за сутки лорд Карлстон успевает и сразиться с искусителем на Темной аллее Воксхолл-Гарденз, и станцевать котильон в «Олмаке». Звучит так же нелепо, как слова о том, что Хелен должна биться с демонами.

Граф назвал ее чистильщиком. Девушка мысленно повторила: чистильщик. Нет, это какой-то абсурд. Она наложила на ткань кривоватый стежок и попыталась загнать в угол сознания другое определение, которое ей приписали: предвестница зла. Хелен поежилась, вспоминая о нелестном прозвище и о том, кто ей его дал, мистере Бенчли. Действительно, вчера в саду она повстречала не одно чудовище.

– Да, – продолжила тетушка, задумчиво рассматривая вышивку. – Мистер Хаммонд мне пришелся по душе. Семья хорошая, есть земли в Глостершире. – Она повернулась к племяннице, чтобы проверить, как та восприняла эту похвалу. Хелен с отстраненным видом сделала еще один стежок, и тетушка перешла в прямое наступление: – Возможно, и тебе он понравился?

– Вполне, – бросила Хелен.

Тетушка быстро сообразила, что этот разговор окончен, и подняла другую тему:

– Леди Джерси была очень щедра прошлым вечером. Не сомневаюсь, что в этом сезоне она избрала тебя своей любимицей. Это так лестно! Я поделилась с ней новостями о пропавшей горничной, и она не только проявила сочувствие, но и предложила нам забрать одну из ее служанок!

Хелен отвлеклась от вышивки:

– Одну из ее служанок?

Лорд Карлстон подговорил леди Джерси заманить Хелен в Воксхолл-Гарденз, а значит, и на это ее решение повлиял именно он. Зачем графу отправлять к ней прислугу? Варианта два: либо для защиты, либо для слежки. И второй вариант навевает не самые приятные мысли. Неужели лорд Карлстон и правда избавился от Берты, чтобы подослать к Пеннуортам шпиона? Не очень-то правдоподобная версия. Хелен слишком мало знала об этом тайном мире, чтобы угадать намерения графа. Он казался человеком безжалостным – впрочем, как и все члены клуба «Темные времена», не исключая самой его верхушки – членов Министерства внутренних дел. Хелен опустила невидящий взгляд на платок. Ей претила сама мысль о причастности высших чиновников к жестоким преступлениям. Правительство скрывало причастность мистера Бенчли к убийствам на Рэтклиффской дороге, сам лорд Карлстон невольно выступал их сообщником, поскольку сохранял этот факт в тайне и терпел сумасшедшего наставника. Эндрю всегда говорил, что о человеке можно судить по его окружению. В таком случае лорду Карлстону доверять нельзя. Однако было заметно, что графа поразило признание Бенчли, а решительное сражение его светлости с Фобосом не только напугало, но и восхитило девушку.

Краткое мгновение Хелен не видела перед собой ничего, кроме двух ярко-синих плетей, которые извивались в воздухе, и отвратительного жала, погребенного в груди несчастной жертвы. Она прикрыла рот тыльной стороной ладони и подавила подступившую к горлу тошноту. Прежде спокойный мир выхватили у нее из-под ног, и девушка, позабыв о надежной земле, витала над бездной страха и нескончаемых вопросов.

– Надеюсь, девушка будет способная, – сказала тетушка. – Впрочем, нам придется взять ее в любом случае, чтобы не оскорбить леди Джерси. Печально, что Берта сбежала незадолго до твоего бала, когда нам особенно необходимы лишние руки.

– А если она не сбежала, тетушка? Вдруг ее похитили?

– У тебя богатое воображение, милая. Похищение не прошло бы незамеченным, уверяю тебя. Господи, да мы живем в самом центре Мейфэра!

Хелен отложила платок. Все же незамеченным исчезновение Берты не прошло: паж Холиоксов видел экипаж неизвестного джентльмена и доложил об этом Филиппу. Возможно, мальчик видел что-то еще, и, вместо того чтобы мучить себя вопросами, на которые нет ответа, ей стоит сделать хотя бы то, на что она способна.

– Тетушка, я хочу подышать свежим воздухом. Позволите нам с Дерби выйти на прогулку?

– Разве ты не устала? – Леди Леонора цокнула языком. – Лучше отправляйся наверх и отдохни в своей комнате. Не дай бог, оступишься сегодня вечером на танцах.

Хелен покачала головой:

– Мне нужен не отдых, тетушка, а свежий воздух. Прошу вас.

– Хорошо, только ненадолго. Я попросила мистера Темплтона зайти к нам сегодня днем и повторить с тобой все движения.

Хелен кивнула, хотя прекрасно понимала, что сейчас ей не до урока танцев.

– И накинь теплую ротонду, – посоветовала тетушка, выглянув в окно на залитую солнцем улицу. – Отсюда кажется, что день погожий, но там, скорее всего, довольно холодно. – Она вернулась обратно к пяльцам. – Не хватало еще, чтобы ты простудилась перед своим первым вечером в «Олмаке».

* * *

Двадцать минут спустя Хелен с Дерби в полной мере прочувствовали весенний холод. Свежий ветер пробирался под красную шерстяную ротонду Хелен и сдувал соломенный капор горничной. Они шли по Керзон-стрит к Беркли-сквер, где жили Холиоксы.

– Миледи, вы видите здесь этих чудищ? – прошептала Дерби. Она поправила капор и ловко затянула ленты под подбородком, чтобы он крепче держался. Ее взгляд упал на пышную даму, которая шла по тротуару в накидке лососевого цвета. – Она одна из них?

Хелен слабо покачала головой. Перед выходом она спрятала медальон в застегнутую на все пуговицы перчатку на левой руке. Металл касался ее кожи, и девушка видела голубое свечение вокруг всех прохожих на оживленной улице. Это ее успокаивало, но в то же время утомляло глаза. Тупая, тянущая боль отдавала в затылок, и он ныл так, словно там пытались что-то открутить.

Дерби шмыгнула носом:

– Несправедливо, все эти люди спокойно ходят по своим делам, даже не подозревая о существовании этих жутких созданий. – Горничная передернулась, как будто эта мысль тараканом проползла по ее спине.

Хелен дождалась, пока офицер в красной униформе пройдет мимо, и сказала:

– Представь, к чему бы это привело. Началась бы охота на ведьм, как в темные века. – Она присмотрелась к молодому джентльмену, выходившему из обувной лавки. Его грузный силуэт освещало голубое мерцание. – Дерби, эти чудища ничем от нас не отличаются. Искусителем может оказаться кто угодно – муж, жена, брат, приятель. Люди перестанут друг другу доверять. Найдутся и те, кто станет нападать на любого выделяющегося из толпы человека. Не ровен час, наступит эпоха террора, как во Франции. – Хелен облизнула сухие губы. Это мрачное умозаключение легло на нее тяжелым грузом. Она не могла ни с кем поделиться тем, что узнала вчера в Воксхолл-Гарденз. Ни с кем, кроме Дерби. – Мы должны сохранять существование этих чудищ в тайне. Ты же понимаешь?..

– Конечно, миледи. – Дерби потерла лоб. – Я только не могу понять, зачем вам с ними драться. Простите меня за дерзкие слова, но кем надо быть, чтобы принуждать юную леди бороться с демонами?!

– Полагаю, отчаявшимся человеком. Лорд Карлстон сказал, что в стране всего восемь чистильщиков.

– Но так нельзя. Пусть с демонами сражается церковь, а не девушка восемнадцати лет.

Хелен сжала запястье горничной:

– Спасибо, что ты так легко мне поверила.

Дерби накрыла ее руку своей:

– Моя матушка всегда говорила, что в мире есть то, чего не увидишь глазами. Вы мне никогда не врали, миледи, и я своими глазами видела, как вы поймали ту шкатулку. А как искусно вы считываете эмоции! – Она покачала головой. – И все же полагать, что вы способны драться, подобно мужчине, чистое безумие. На вашем месте, миледи, я бы держалась подальше от лорда Карлстона и ему подобных.

– Все не так просто, – вздохнула Хелен. – Хотя очень хотелось бы. – Она не могла забыть вчерашнюю сцену и предать людей, которые надеялись на ее необычные способности.

Какое-то время девушки шли молча. Хелен подсунула указательный палец правой руки под красную перчатку, в которой был спрятан мамин портрет, чтобы ослабить давление лайки на запястье. Может, голова раскалывалась из-за того, что кулон больно врезался в кожу? Или он всегда вызывал жуткие мигрени после пятнадцати минут прямого контакта.

Сбоку от Хелен мелькнуло что-то темное и змеевидное. Девушка развернулась. Голова теперь болела так, словно в нее врезались миниатюрные кинжалы. Из дома на другой стороне улицы вышел полный краснощекий мужчина средних лет в компании двух джентльменов, и его жизненная сила была на тон темнее голубых аур его приятелей. Фиолетово-черный энергетический отросток, исходивший из спины, прорывался сквозь модный зеленый фрак и мягко покоился на плече одного из спутников крепыша. Кормовое щупальце.

Хелен застыла на месте, и сердце отчаянно забилось в груди. Полый кончик мерзкого отростка ощупывал молодого человека, всасывая бледную нить энергии в пульсирующее отверстие. Однако сам молодой джентльмен не выказывал признаков боли и слабости. Наоборот, он хмурился, яростно отстаивая свою точку зрения в споре. В отличие от Фобоса, встреченного ей в Воксхолл-Гарденз, этот искуситель не объедался, а тайком впитывал жизненную силу ничего не подозревающих жертв, подобно мухе, которая лакомится пролитым на стол медом. Троица спустилась с крыльца и пошла вдоль улицы. Отвратительное щупальце все так же сокращалось, блаженно потягивая энергию молодого человека. Друзья чудища стояли по обе стороны от него, когда к ним приблизилась служанка с корзинкой в руках. Очевидно, она выполняла поручение господ. Искуситель сделал вид, что не замечает ее, но его щупальце вытянулось, скользнуло по груди девушки и погладило ее выпуклый изгиб. Краснощекий мужчина улыбнулся.

В Хелен закипела ярость. Она ощущала не только страх. В голове билась одна и та же мысль: останови его, останови, останови. Девушка шагнула назад. Она ничего не могла сделать.

– Господи, вы заметили одного из них, миледи? – прошептала Дерби.

– Видишь того мужчину в окружении друзей?

– Он же джентльмен!

– Не забывай, чудищем может оказаться кто угодно.

Искуситель перевел взгляд на Хелен и нахмурился, как будто догадался, что девушка видит его истинное лицо. Ахнув, она отвернулась, взяла Дерби за локоть и зашагала быстрее. Медальон поддался не сразу, но все-таки выскользнул из перчатки, и Хелен переложила его в другую руку. В ту же секунду голубое мерцание исчезло вместе с невыносимой головной болью. Напряжение и боль ушли. Девушка закрыла глаза и вздохнула с облегчением.

Когда Керзон-стрит повернула в сторону Беркли-сквер, Хелен осмелилась оглянуться назад через плечо. Искуситель беседовал со своими ничего не подозревающими приятелями. Они на минуту остановились пропустить пожилого джентльмена и продолжили неспешную прогулку, все больше отдаляясь от Хелен. Осмелится ли она еще раз взглянуть на его жуткий облик? Дрожащей рукой девушка прижала кулон к запястью и тут же убрала его; перед глазами все еще стояло омерзительное фиолетово-черное щупальце, тянувшееся к бледному мерцанию старика.

* * *

Вскоре девушки оказались у дома Холиоксов на Беркли-сквер.

– Уверены, что не хотите вернуться домой, миледи? – с волнением в голосе спросила Дерби. – Вы выглядите изможденной.

Хелен покачала головой. Действительно, ее выбила из колеи встреча с искусителем. Одно дело – наблюдать за битвой Карлстона и Фобоса в Воксхолл-Гарденз, и совсем другое – идти по оживленной улице и столкнуться с жутким существом, которое притворяется человеком и сосет энергию прохожих.

– Все равно мы уже пришли, – ответила Хелен, с трудом сдерживая дрожь в голосе. – Надо хотя бы попытаться поговорить с пажом.

Она обернулась на большой парк, располагавшийся в самом центре сквера. Он был заполнен людьми, которые не побоялись выйти на прогулку, несмотря на прохладный ветер. Няньки покрикивали на укутанных в теплую одежду детей, дамы гуляли, взявшись за руки, под сенью платанов и перешептывались, склонив друг к другу головы, а девочка в платье, которое ужасно на ней сидело, исполняла слащавую балладу о любви и предлагала собравшейся публике купить у нее листы с текстом песни. На противоположном углу сквера находилась кондитерская «Гюнтерс». Два джентльмена у входа лакомились знаменитым мороженым.

Любой из гуляющих – и неважно, какого пола, – мог оказаться искусителем.

Хелен отмахнулась от неприятной мысли и проигнорировала сильное желание выудить из сумочки медальон и проверить ауры окружающих. Одной встречи вполне достаточно. К тому же она все равно ничего не сможет сделать, даже если отыщет очередное чудовище.

Девушка потерла руки и нахмурилась, подняв взгляд на плотно закрытую дверь дома Холиоксов:

– Возможно, следует постучать и спросить пажа? Мы замерзнем до смерти, если будем ждать тут, пока он выйдет.

– Что вы, миледи? На вас косо посмотрят, если вы зайдете без приглашения с парадного входа, да еще и позовете чужого пажа!

Дерби была права. Хелен не знакома с семьей Холиоксов, и никто не потерпит такого бесстыдства. Разумеется, можно передать карточку через дворецкого и объяснить причину своего визита, но менее чудным ее поведение от этого не станет. Тем не менее есть шанс, что молодую леди пустят в дом и позволят переговорить с пажом, но допрашивать его при хозяевах или старшей прислуге смысла нет, так она ничего не добьется. В то же время мерзнуть у дверей чужого дома, надеясь на то, что паж рано или поздно выйдет на улицу, глупая затея.

Дерби поправила капор:

– Позвольте, я спрошу его в кухне.

– Ты ведь тоже ни с кем здесь не знакома, – покачала головой Хелен.

– Но попробовать стоит, как думаете, миледи?

Преодолев сомнения, Хелен кивнула, и девушки перешли через дорогу.

Каменную лестницу в подвал на внутреннем дворе охраняли металлические ворота и крошечный белый терьер с рыжими подпалинами. Он сидел на второй ступеньке и быстро встал, когда девушки приблизились. Рыжий хвост замер – пес еще не решил, друзья перед ним или враги.

– Привет, – улыбнулась Хелен. – Привет, малыш!

Терьер неуверенно завилял хвостом. Он был чересчур крупным и излишне настороженным для вертельной собаки: эти несчастные миниатюрные создания протискивались в колесо и без устали крутили вертел с мясом, которое жарилось на огне. Значит, он домашний питомец или, быть может, ловит в подвале крыс.

– Кажется, мы ему нравимся, – заметила Хелен. – Думаю, он тебя пропустит.

Дерби подошла к воротам:

– Ой, не знаю, миледи. Мелкие собачонки особенно больно кусаются.

– Не показывай ему свой страх, – сказала Хелен, но она опоздала с советом: пес уже принял решение. Его тельце сотрясалось с каждым звонким «гав», передние лапы напряглись: терьера возмутила Дерби, опустившая ладонь на засов.

Горничная отдернула руку.

– Может, вы первая мимо него пройдете, миледи? – едко спросила она.

– Тихо, Руфус! – раздался высокий женский голос, но пес не умолк. – Руфус, дворняга паршивая! Замолчи же ты наконец!

Терьер подчинился и сбежал вниз по ступенькам, бросив напоследок враждебный взгляд на Дерби. Он работу свою выполнил. Из подвала выглянуло круглое, покрасневшее от жары лицо, обрамленное густыми седыми волосами, убранными под чистый платок кухарки.

– Ох, не знала, что к нам кто-то пожаловал! Я-то думала, брехливый поганец опять зря лает. – Пожилая женщина окинула взглядом Хелен и присела в коротком реверансе. – Потерялись, мадам?

– Нет, я бы хотела переговорить с пажом Холиоксов.

– С Томасом, мэм? Неужто он нашкодил, прохвост?

– Вовсе нет.

Кухарка повертела в руках тряпку:

– У входной двери подождете, мадам?

– Нет, благодарю, я постою здесь.

Еще раз присев, кухарка исчезла в подвале.

– Вы совсем продрогли, миледи, – вздохнула Дерби и встала боком, загородив Хелен от ветра, а затем подалась вперед и зашептала: – Вы правда думаете, что Берту забрал этот клуб «Темные времена»?

– Не знаю, но после вчерашних событий не сомневаюсь, что они не постеснялись бы устранить горничную, мешавшую их планам.

Трава зашуршала, и обе девушки опустили взгляд. Из подвала, перепрыгнув через две верхние ступеньки, вышел светловолосый мальчик лет десяти в стильной синей ливрее и в сопровождении Руфуса.

– Сидеть! – приказал он терьеру, пересек двор и отворил засов. Выйдя за ворота, паж с удивительным достоинством поклонился Хелен: – Вы хотели со мной поговорить, миледи?

– Ты меня знаешь? – мягко спросила Хелен.

– Вы леди Хелен Рэксолл, живете на Халфмун-стрит. – Неуверенно-приветливая улыбка переросла в ухмылку. – Я вас видел в книжном магазине Хатчкарда, когда ждал там леди Холиокс. Вы читали труды по натурфилософии.

Хелен закусила губу. Она частенько штудировала научные издания, прикрывая их поэтическими сборниками.

– Ты же никому не расскажешь, правда, Томас?

Мальчик расцвел в улыбке:

– Нет, миледи.

– Наверное, ты догадываешься, зачем я к тебе пришла.

– Из-за вашей горничной, – мрачно кивнул паж.

– Да. Знаю, с тобой уже говорил наш лакей Филипп, но вдруг ты что-нибудь еще вспомнил?

Томас упер взгляд в землю:

– Не знаю, миледи. Возможно.

Дерби цокнула языком:

– У сорванца на лбу написано, что ему стыдно, миледи. Ты что-то утаил от Филиппа, верно?

Томас поднял залитое краской лицо. Он явно чувствовал себя виноватым. Сердце Хелен затрепетало от волнения.

Дерби скрестила руки на груди:

– Тебе следовало рассказать Филиппу все, что знаешь, малец. Берта больше недели назад пропала.

– Ничего, Дерби. – Хелен присела, чтобы быть на одном уровне с Томасом. – Филипп выглядит устрашающе, да и терпения ему недостает, правда?

– Он все напирал на меня и руками размахивал, миледи. У меня волосы дыбом встали, – пробормотал Томас и демонстративно поежился. Дерби хмыкнула. – Я не вру! – с вызовом произнес мальчик.

– Видимо, ты вел себя чересчур нагло, – парировала горничная. – Филипп не терпит заносчивых мальчишек. Впрочем, как и ее светлость, – добавила она, наклонившись к пажу.

– Не надо, Дерби. – Хелен ободряюще улыбнулась пажу. – Итак, ты рассказал Филиппу про экипаж?

– Да, миледи, только он пригрозил меня поколотить, если я что-нибудь утаю. Мне его взгляд не понравился, и я убежал.

– Но это не все, что ты видел, верно?

– Говори прямо и ахинею не неси, – добавила Дерби.

Хелен удивленно покосилась на горничную. Где она понабралась таких выражений?

Томас бросил на Дерби надменный взгляд:

– Я не врун.

– Так скажи наконец ее светлости правду, пока я не состарилась и не умерла!

Мальчик сузил глаза и повернулся к Хелен:

– Рассказывать особо нечего, миледи. Служанка ваша шла по Беркли-стрит, и рядом с ней остановился экипаж…

– Она выполняла поручение миссис Грант, – пробормотала Дерби.

– Да, знаю.

Хелен кивнула пажу, чтобы тот рассказывал дальше.

– Колеса были все в грязи – наверное, господа ехали издалека. Я не видел, кто сидел в экипаже, и ничего особенного в нем не было, только на одном из чемоданов – они сзади были привязаны – я заметил герб.

– Ты его узнал?

– Извините, миледи, – покачал головой Томас.

– Можешь его описать?

– Синий и желтый шевроны на щите, – мальчик начертил пальцем два треугольника, – и единороги по бокам. – Томас согнул кисти и поднял руки, изображая вставших на дыбы лошадей.

Хелен тоже раньше не видела этого герба, но по двум единорогам догадалась, что он принадлежит пэру и, скорее всего, найдется в копии справочника «Дебретт» ее дядюшки. Наконец-то они выловили хоть какой-то факт в море догадок.

– А что потом?

– В смысле, миледи?

– Ты видел, что случилось с Бертой? Из экипажа кто-нибудь вышел? Она к нему подошла?

Паж помотал головой:

– Нет. Меня попросили забрать пакет из магазина канцелярских товаров. Когда я вышел, экипажа уже не было, как и вашей горничной.

– И домой она после этого не возвращалась, миледи, – добавила Дерби. – Я всю прислугу опросила, и ни одной живой душе Берта не попадалась на глаза после того утра в понедельник.

В кухне залаял Руфус, и все трое опустили взгляд на лестницу в подвал.

– Уйди, глупый ты пес, – проворчала кухарка и нетерпеливо отодвинула ступней терьера, который вертелся у ее ног. – Томас, ее светлость тебя ищет!

– Прошу прощения, миледи, мне пора идти. – Томас поклонился и накрыл ладонью засов.

– Подожди. – Хелен открыла ридикюль, чтобы достать монетку. Пальцы скользнули по краю медальона, и на мгновение голубое мерцание окутало худого пажа и пышную Дерби. Глаза кольнуло, девушка моргнула и поспешила выудить из сумочки монету. – Спасибо, Томас. – Она вложила мальчугану в руку фартинг. – Ты нам очень помог.

Томас задумчиво посмотрел на монету и вернул ее Хелен:

– Нет, миледи, спасибо. Не хочу деньги зарабатывать на том, что девушка пропала. Это как-то подло.

Он еще раз отвесил небольшой поклон, прошел через ворота и спустился в подвал, где его встретил звонким лаем радостно виляющий хвостом Руфус.

* * *

На Халфмун-стрит они вернулись быстро и в полной тишине. Дерби размышляла о своем, а Хелен не терпелось заполучить дядюшкин справочник «Дебретт: полный список пэров и баронетов Великобритании» с иллюстрациями, в котором представлены все гербы страны. Она знала, что там непременно найдется владелец загадочного экипажа.

Вдруг это лорд Карлстон? Хелен ускорила шаг: ей хотелось скорее убедиться в том, что он невиновен, и добраться до правды. Пока что она знакома лишь с двумя чистильщиками, графом и мистером Бенчли, и ни один из них не является образцом нравственности. В то же время девушка осознала, что отчаянно лелеет надежду, цепляется за веру в то, что лорд Карлстон, в отличие от своего бывшего наставника, не лишен совести. Если его светлость и правда украл Берту, чтобы избавиться от нежелательного свидетеля, значит, чистильщик – создание на самом деле безнравственное, а Хелен не желала такой становиться.

Дома выяснилось, что до справочника она доберется не скоро. Дядюшка решил провести день в библиотеке – у него накопилось много бумажной работы, а мистер Темплтон ожидал возвращения Хелен в гостиной, готовый освежить в ее памяти танцевальный репертуар «Олмака». Через час после начала занятий дядюшка удалился в свой клуб. Еще через час, тянувшийся невыносимо долго, мистер Темплтон объявил, что молодая леди готова к балу, и покинул дом Пеннуортов, наказав на прощание не начинать танец, не дождавшись сигнала дирижера. Лишь тогда у Хелен появился шанс прокрасться в библиотеку.

«Дебретт» нашелся на нижней полке книжного шкафа, который закрывал собой всю стену. Девушка уместила кожаный фолиант на коленях и открыла его. Издание устаревшее, 1802 года, но Хелен сомневалась, что владелец экипажа получил титул недавно. Она пролистала книгу до иллюстраций и пробежалась пальцем по гербам герцогов. Ни один из них не подходил под описание Томаса. Не обнаружился он и среди гербов маркизов. Предчувствуя недоброе, Хелен перешла к списку графов. Шрусбери, Дерби, Саффолк, Пемброк. Она перевернула страницу. Чолмондели, Феррерс, Танкарвилль. Палец замер над гербом Карлстонов. Синий и желтый шевроны, а по бокам щита два единорога.

Девушка стала листать дальше, как будто в книге мог найтись еще один сине-желтый герб с единорогами. Она просмотрела все оставшиеся гербы графов, среди которых был и ее собственный красно-золотой герб, изучила виконтов и баронов. Все тщетно – само собой, еще одного точно такого же герба в справочнике не было. Хелен вернулась к гербу Карлстонов. Свиток под ним украшала роскошная надпись, девиз рода: «En suivant la vérité» – Следовать пути истины.

Хелен тяжело вздохнула. Путь истины? Как бы не так. На Беркли-стрит остановился экипаж лорда Карлстона, и вряд ли это случайное совпадение. Разумеется, она с самого начала подозревала графа: сперва беспричинно, затем у нее появились основания; теперь правда раскрылась, и девушку не оставляло ощущение потери. Она медленно закрыла книгу и вернула ее на полку.