Четверг, 7 мая 1812 года

На семейную молитву на следующее утро Хелен надела скромное коричневое платье из муслина со спрятанным в корсет медальоном. Простой наряд напомнит тетушке, что сегодня она планирует провести все утро в книжном магазине Хатчкарда.

Однако Леонора не присутствовала при чтении молитв и не пришла в гостиную дожидаться завтрака вместе с племянницей. Она была прикована к постели из-за сильной головной боли.

Хелен спустилась в маленькую столовую со смешанными чувствами вины и облегчения: по четвергам дядюшка всегда завтракал в клубе, и благодаря недомоганию тетушки она сможет насладиться одиночеством и беспрепятственно отправиться на встречу с лордом Карлстоном.

Девушка отворила дверь. За столом сидел дядюшка; он уже впился зубами в корнуэльский мясной пирог, и перед ним на тарелке лежала внушительная порция говядины. Воздух в комнате пропитался оглушающим запахом подгоревшего мяса. Возвращаться было поздно: дядюшка уже смотрел на племянницу поверх «Таймс».

Хелен прикрыла разочарование улыбкой и сделала реверанс:

– Доброе утро, дядюшка. Вы сегодня остались дома.

Лорд прожевал кусок пирога и ответил:

– Потрудись не озвучивать очевидное, Хелен.

Она затворила за собой дверь и постаралась улыбнуться как можно беспечнее. Должен же быть способ сдерживать внезапно обострившиеся обоняние и слух? Пожалуй, следует спросить лорда Карлстона и об этом. Предвкушение скорой встречи заставило Хелен поспешить к своему стулу.

Стоило ей опуститься на сиденье, как дядюшка издал недовольное мычание, адресованное газете. Девушка приготовилась слушать возмущенную речь лорда, но он молча встряхнул страницы и присмотрелся к темным строчкам. Очевидно, он не был настроен на беседу. Слава богу.

Хелен разложила перед собой льняную салфетку и задумалась о предстоящих «тренировках». От одного слова «алхимия» ей становилось не по себе. Проснувшись с утра, она уже сильно жалела о том, что согласилась познавать богохульские учения, но нельзя было отрицать, что ее отчаянно глодало любопытство. От наплыва новых сведений в голове закрутился водоворот.

Дворецкий приблизился к столу и вопросительно поклонился леди.

– Только сдобную булочку, Барнетт. И кофе, пожалуйста.

Все это быстро было исполнено. Тишину нарушали лишь журчание кофе, льющегося в чашку, тиканье часов над камином и мягкие шаги Барнетта по ковру. Краем глаза девушка заметила, что он вернулся на свое место у стойки с едой. Может ли старый добрый дворецкий оказаться искусителем? Если верить лорду Карлстону, в доме Пеннуортов их, скорее всего, нет, но никто не знает наверняка. Вдруг миссис Грант – демон? Или горничная Тилли… Нет, точно не эта милая девочка! Угадать было невозможно. Но если одно из этих существ все же проникло в дом, где оно и что делает? Плечи Хелен вздрогнули, словно она почувствовала взгляд искусителя. Она оглянулась на Барнетта. Вероятно, так оно и есть.

Стоит ли проверить его ауру с помощью медальона? Девушка опустила глаза и тут же осознала все неудобства выбранного ею тайника. Воспитанные леди не достают ничего из корсета в приличном обществе. Хелен улыбнулась, представив гримасу дядюшки, которую тот непременно состроил бы, надумай она вытворить нечто подобное за столом. Отогнав забавный образ, она надкусила сладкую булочку. Она уже проверяла энергию Барнетта и убедилась, что он не искуситель. Без сомнений, его аура все такая же бледно-голубая.

– В Манчестер вызвали еще четыре сотни ополченцев, – внезапно объявил дядюшка, одобрительно шурша газетой. – Утихомирят наконец этих дьяволов.

Хелен посмотрела на него. Дьяволов. Что, если в ряды луддитов – этих отчаянных рабочих, нападавших на своих нанимателей, – затесались искусители? От этой мысли пересохло во рту, и кусочек булочки оцарапал горло. Нет, лорд Карлстон утверждал, что они не охотятся сообща. Ей теперь повсюду видятся искусители. Однако беспорядки, несомненно, привлекали охочих до энергии существ, и они быстренько кормились злобой и возмущением бунтующих. Именно поэтому остальных чистильщиков отправили в города, охваченные народными волнениями, – чтобы они пресекали любые проявления жестокости. Справится ли она с подобной задачей? Даже представить это было сложно.

Девушка сглотнула и прокашлялась.

– Ожидаются новые бунты, дядюшка?

– Скорее всего, – ответил лорд, удивленный интересом племянницы. – В кармане одного из этих треклятых псов нашлась запись клятвы луддита. Судя по всему, ее дали тысячи рабочих. Вот это безобразие, – сказал он и зачитал отрывок из газеты. – «Я, Э. Б., по собственной воле обещаю и клянусь никогда не раскрывать имена членов Тайного комитета, не выдавать ни словом, ни делом, ни знаком их личность, внешность, одеяния, связи и проч., не способствовать их обнаружению. Если нарушу я клятву, первый же встреченный мною брат вправе будет расправу учинить надо мной, и имя мое навсегда останется запятнанным, и все будут вспоминать меня с отвращением». – Дядюшка поднял глаза и добавил: – Он даже объявляет, что совершит убийство, чтобы закрепить это богомерзкое соглашение. Просто возмутительно!

Хелен кивнула, но мыслями тут же унеслась к другому тайному соглашению – между клубом «Темные времена» и искусителями. Даже странно, что она знала о важных и опасных событиях, о которых не ведал ее дядюшка.

Дверь открылась, и в столовую вошла тетушка. Она на мгновение застыла у порога, но тут же пришла в себя, слабо улыбнулась племяннице и обратилась к супругу:

– Доброе утро, Пеннуорт. Ты сегодня завтракаешь дома? Какой приятный сюрприз!

– Персиваль дело говорит об этих луддитах, – заметил дядюшка, когда тетушка села за стол. – Ведет себя в опасной ситуации как настоящий лидер. Настоящий лидер.

– Ты прав, – спокойно подтвердила Леонора и умолкла, дожидаясь, пока Барнетт нальет ей чай. – Однако партия тори не перестает спорить о том, как поступить с Америкой. Помнишь, ты сам об этом упоминал.

– Гнусные мошенники, – проворчал дядюшка. – Хелен не поняла, кого именно он окрестил мошенниками: членов кабинета премьер-министра Персиваля или американцев. Скорее всего, и тех и других. – И оглянуться не успеем, как начнется с ними война. Попомните мои слова! – Лорд встряхнул газету, акцентируя внимание на своем пророчестве.

– Вам уже лучше, тетушка? – спросила Хелен.

– Да, я приняла порошок, рекомендованный доктором Робертсом, и боль почти прошла. – Леди Леонора взяла верхнее приглашение из стопки, бегло прочла и отложила в сторону. Она подняла глаза на Хелен и прищурилась: – Зачем ты надела это платье, дорогая? Разве ты не собиралась отдать его Дерби? Такой оттенок коричневого тебе совершенно не подходит, нам следовало сразу это понять. – Тетушка покачала головой. – Прошу, переоденься перед выходом.

– Куда? – встрепенулась Хелен.

– Я договорилась встретиться сегодня с мадам Гортензией. Вчера от нее пришла записка о том, что твое бальное платье готово для последней примерки. Зайдем еще и к мистеру Дюрею, закажем тебе новый костюм для верховой езды. Вчера в «Олмаке» мы беседовали с герцогом, и он был крайне заинтересован в твоем умении ездить верхом на лошади. Полагаю, вскоре он пригласит тебя на конную прогулку по Роттен-роу. Тебе необходим новый редингот! – Леди Леонора улыбнулась, поздравляя племянницу с успехом.

– Понимаю, – ответила Хелен, одновременно и радуясь тому, что Сельбурн о ней спрашивал, и нервничая оттого, что ее утренние планы были нарушены. – Вы уверены, что хорошо себя чувствуете?

– Разумеется! – улыбнулась леди Леонора.

– Герцог? Какой герцог? – задумчиво произнес дядюшка сквозь зубы.

– Сельбурнский, – победно объявила тетушка. – Он пригласил Хелен на танец в «Олмаке» и был со мной крайне вежлив.

– Но, тетушка, сегодня утром я собиралась в книжный.

– Не сегодня. Книги твои подождут. И бога ради, не рассказывай Сельбурну, как много ты читаешь.

– Но если вам нехорошо…

– Уверяю тебя, Хелен, я здорова, как никогда. К тому же разве ты не хочешь взглянуть на готовое бальное платье? Я очень хочу.

Хелен вонзила ноготь в мягкую серединку сдобной булочки. Ей был знаком этот взгляд. Ничто не заставит тетушку отказаться от похода к портному и швее. Занятий по алхимии сегодня не будет.

Надо как можно скорее найти способ сообщить об этом лорду Карлстону. Лакей для этого не подойдет. Записку отнесет Дерби и вернется с ответом. Хелен раскрошила кусок булочки над белой фарфоровой тарелкой. Как только пропала возможность увидеться с графом, девушка сразу поняла, что жаждала этой встречи. Несмотря на все свои опасения, она находила заманчивой перспективу обучения у его светлости. Он умел ориентироваться в пугающем мире демонов и спокойно, храбро смотрел в лицо паранормальной опасности. Находиться рядом с ним было бы безопаснее всего. Или, усмехнулась про себя Хелен, за его спиной.

– Сельбурн – виг, – мрачно заметил дядюшка.

– Пусть так, Пеннуорт, но в первую очередь он герцог, – ответила тетушка. – И близкий друг Эндрю. Идеальная пара для Хелен.

– Дружбу с Эндрю нельзя назвать добродетелью, – послышалось из-за газеты.

– Вы чересчур спешите, тетушка, – сказала Хелен.

– Надеюсь, ты против него не настроена? – строго спросила Леонора.

– Нет, он мне очень нравится. – Хелен сжала руки на коленях, пораженная внезапно нагрянувшей мыслью. Может ли девушка, ведущая жизнь чистильщика, выйти замуж? Что за мужчина позволит своей жене, будущей матери его наследников, сражаться с чудищами? Уже то, что девушка должна заниматься подобным, абсурдно. И все же ее отец не препятствовал леди Кэтрин исполнять этот опасный долг. Почему? Решение нашлось быстро, и такое очевидное, что Хелен чуть было не ахнула. Лорд Хейденский не только знал о клубе «Темные времена», но и был одним из его членов до женитьбы на ее матери. Возможно даже, что он был террином леди Кэтрин. Действительно уникальный союз. – Просто мы с герцогом едва знакомы, – неубедительно закончила она.

Тетушка отмахнулась от этой, несомненно, глупой причины:

– Это исправимо. Знаешь, он же ни к одной девушке не проявлял интереса с тех пор, как Элиза де Врэн вышла за Карлстона. Бедная, бедная девочка! Думаю, герцог наконец забыл эту печальную историю и готов жениться.

– Да, прискорбное событие, – согласился дядюшка. – Что ж, если он сделает Хелен предложение, она должна его принять. Никто не посмеет злословить о герцогине Сельбурнской. Она окажется в безопасности и в надежных руках. – На этом он сложил газету и поднялся со стула. Барнетт приоткрыл дверь, и лорд оглянулся на Хелен, прежде чем выйти из столовой: – Герцог Сельбурнский, а? Ты справилась лучше, чем я думал! – Он расхохотался, но хриплый смех уже в коридоре оборвал влажный кашель.

* * *

Вскоре Хелен покинула столовую под предлогом того, что должна сменить наряд, и в своей спальне, где никто не мог ей помешать, села писать лорду Карлстону.

Сформулировать текст записки оказалось сложнее, чем она думала. Хелен дважды за нее принималась, первый вариант она сожгла из-за чрезмерной чопорности, второй был чересчур длинным и словно ни о чем. В третьем черновике тон вышел не таким, как ей хотелось (нечто среднее между сожалением и подчеркнутой вежливостью), но на этой минуте в комнату постучался Филипп: тетушка отправила его передать племяннице, чтобы та готовилась садиться в экипаж. Пришлось остановиться на третьем варианте.

« Халфмун-стрит.

Искренне ваша,

7 мая 1812

Хелен Рэксолл ».

Дорогой лорд Карлстон!

Надеюсь, вы простите мне лаконичность этого послания. Ввиду сложившихся обстоятельств сегодня я не смогу посетить книжный магазин Хатчкарда. Приношу извинения вам и леди Маргарет за любые неудобства.

В следующий раз выйти на прогулку по Пикадилли я смогу только в субботу утром.

Скрепив лист облаткой, девушка вложила его в руку Дерби:

– Его светлость живет на площади Сент-Джеймс. Номер дома я не знаю.

– Восемнадцать, миледи, – хитро улыбнулась горничная.

Хелен улыбнулась в ответ. От ее горничной ничего не ускользало.

– Дождись ответа.

– Да, миледи.

– Если он что-нибудь спросит… – Хелен осеклась. Ей не приходило в голову, какие вопросы Карлстон может задать служанке.

– Да, миледи?

Хелен сжала руку Дерби:

– Говори все, что считаешь нужным.

Вскоре подъехал экипаж, заказанный тетушкой, и они поехали по северной части Бонд-стрит. Весь путь Хелен выслушивала список дел, которые требовалось выполнить к ее предстоящему балу. Леди Леонора заметила, что осталось еще приобрести около трех сотен свечей – их хватит на шесть часов, – а также заказать шампанское и десерты из «Гюнтерс». Кроме того, ей хотелось подать белый суп, из чего исходила потребность в по меньшей мере пяти гусях. Или утках? Она точно не помнила.

Они побывали у мадам Гортензии и мистера Доррея, и тетушка решила заодно заехать к своей модистке – заказать шляпку к новому костюму для верховой езды Хелен. Тетушка с племянницей долго обсуждали цвет и фасон, после чего леди Леонора выразила желание перекусить, и они зашли на второй завтрак в «Ферранс», чтобы поесть супа и полакомиться знаменитыми песочными пирогами. Затем они заехали в несколько разных лавок за мелочами, без которых нельзя было обойтись: шелковыми чулками, китайским мылом и цейлонским зубным порошком. Хелен терпеливо следовала за тетушкой, не переставая улыбаться, хотя ей очень хотелось скорее вернуться домой и прочитать ответ лорда Карлстона. Наконец экипаж повернул на Халфмун-стрит, и тетушка вздохнула, довольная тем, что день прошел успешно. Хелен тоже вздохнула – с облегчением.

Дерби спрятала ответное письмо от графа в длинном рукаве платья и передала его Хелен, когда они зашли в туалетную комнату, свободную от посторонних глаз.

– Его светлость передал вам посылку. – Горничная принялась рыться в корзинке для рукоделия. – Я на всякий случай ее спрятала. – Она достала сверток из коричневой бумаги и передала его Хелен. Та сразу же догадалась, что это книга из магазина Хатчкарда. – Его светлость попросил, чтобы вы ее прочли. Сказал, что вы, скорее всего, почти ничего не поймете, но прочитать должны все равно.

– Он полагает, что я глупа? – возмутилась Хелен и жестом попросила Дерби передать ей ножницы.

Она быстро перерезала бечевку, раскрыла сверток и достала из него книгу в красной кожаной обложке. Золотое название гласило: «Маг, или Небесный прорицатель. Полная система оккультной философии. Фрэнсис Баррет, Ф.Р.К.».

– Оккультизм, миледи? – Глаза Дерби расширились от потрясения.

– Как оказалось, чистильщик обязан знать алхимию, – коротко пояснила Хелен и отложила книгу на туалетный столик, словно опасаясь, что она взорвется.

Раскрыв письмо графа, скрепленное синим сургучом, она прочла:

« Площадь Сент-Джеймс.

7 мая 1812

Леди Хелен,

до встречи в субботу.

Искренне ваш,

Карлстон ».

Хелен уставилась на плотную пергаментную бумагу. Это все? В письмах граф еще более немногословен, чем в беседах. И раздражает это ничуть не меньше.

Больше он ничего сказал?

– Сказал, миледи. Задал море вопросов.

– Обо мне?

– Нет, обо мне. – Розовые щеки Дерби покрылись густым румянцем. – Говоря с ним, легко растеряться, правда? Он так пристально на меня смотрел. А еще догадался, что мне известно сами знаете о чем.

– Что его интересовало?

– Много чего, миледи. Например, считаю ли я себя «сильной женщиной душой и телом». Честно говоря, мне кажется, он в первую очередь хотел убедиться, что я никому о вас не расскажу. Попросил меня душой поклясться. На Библии.

– Душой? На Библии? – Хелен не поверила своим ушам. Это звучало пугающе серьезно. И зачем граф задавал ее горничной такие странные вопросы?

Дерби нервно улыбнулась:

– Я охотно поклялась, миледи. Все равно бы мне никто не поверил.

Сильная душой и телом? Перед Хелен предстал образ мистера Куинна. Не думает ли его светлость превратить Дерби в ее террина? Девушка и правда крепкая и очень неглупая, с этим не поспоришь. Хелен покачала головой. Нет, она не возьмет Дерби в напарницы – это слишком опасно. Тогда кого? Хелен нахмурилась, но не из-за этого непростого вопроса. Она внезапно осознала, что спокойно рассуждает, кто подошел бы на роль ее террина. Как будто уже стала членом клуба «Темные времена». Девушка перевела дыхание и прислушалась к своему сердцу. Все-таки она еще не решила присоединиться к этому клубу. Слишком много ее ждало неизвестного. Лишь глупец будет слепо верить всему, что слышит, тем более от таких сомнительных персон, как лорд Карлстон. Кроме того, десятки вопросов остались без ответа. Однако теперь, зная о чистильщиках, угрозе ее жизни и всему человечеству, могла ли она выбирать? Очевидно, над ней висело обязательство защитить себя и помочь другим.

– Спасибо, что поклялась. – Хелен благодарно коснулась руки горничной и перевела взгляд с письма на книгу, скрывая свое волнение. До встречи в субботу. – Так обо мне он ничего не спросил?

– Нет, миледи.

Хелен кивнула и бросила записку в камин. Его недавно затопили – предстояло одеваться к обеду. В полной тишине она смотрела на то, как бумага вспыхивает и сжимается в черный комок.

* * *

Ночью, лежа в постели, при свете одной свечи Хелен читала «Мага». К счастью, автор не был ни язычником, ни атеистом, но девушке все равно было неприятно читать про крайне сомнительную «магию»: обереги от чумы в виде зараженных глистами жаб, лечение колик с помощью живой утки – ее предлагалось прикладывать к животу – и так далее. Несмотря на то что предсказание графа возмутило Хелен, она не могла не признать: некоторые главы мало о чем ей говорили. Они были переполнены туманными отсылками к древним богам и другим подобным материям. Тем не менее Хелен привлекла идея того, что в словах заключается волшебство, когда их произносят вдумчиво, с твердым намерением достичь определенной цели. Любопытный пассаж о талисманах с использованием волос девушка перечитала трижды. Вероятно, именно это имел в виду лорд Карлстон, когда говорил, что у медальона ее матери есть алхимические свойства? Хелен поднесла к глазам портрет – теперь по ночам она хранила медальон у себя на шее, привязанным к ленте, – и всмотрелась к нему. Выходит, это талисман? Скорее всего, она видит жизненную энергию людей и искусителей именно благодаря сплетенным в шахматном узоре рыжей и соломенной прядям. Возможно, медальон также ее защищает. В конце концов, именно в этом состоит задача талисманов. Хелен отпустила медальон, и он упал на лиф льняной ночной сорочки. «От чего меня защищать? – подумала Хелен. – От искусителей? Или чего-то более жуткого?»