Вечером того же дня Хелен сидела в городском экипаже с тетушкой и Эндрю и отрешенно теребила ридикюль, обшитый по краям сеточкой из бисера. Ее занимало два вопроса. Во-первых, как ей сдержать обещание присутствовать на казни в понедельник и не вызвать подозрений у дядюшки с тетушкой? А во-вторых, что же все-таки произошло между ней и лордом Карлстоном в той таверне?

Экипаж свернул на Кондуит-стрит и промчался вдоль ряда красивых городских особняков. Невидящий взгляд Хелен скользил по бледным каменным фасадам; ее мысли занимал тот момент, когда губы графа оказались невообразимо близко к ее. Девушка сгорбилась, все еще потрясенная тем, как сильно ее тогда потянуло к графу. Это непристойное желание возникло внезапно, под влиянием новоприобретенной силы чистильщика, когда в крови бушевала дикая жестокость. Лорд Карлстон, судя по всему, чувствовал то же самое, однако галантно отступил. Должно быть, она произвела на него впечатление распутной девицы.

Хелен прикрыла краем шали ключицы. Она долго выбирала вечерний наряд и остановилась на платье с тесным лифом и неглубоким декольте, а Дерби сотворила чудо, перевязав ей грудь самым незаметным образом. Но даже несмотря на все эти ухищрения и то, что ранка уже затягивалась, Хелен боялась, вдруг она снова откроется и по белому муслиновому платью в горошек расползется кровавое пятно. К ней резко вернулись воспоминания о том, как она ударила графа кочергой в бок. Ее сила чистильщика все так же восхищала и пугала.

Эндрю громко зевнул, чем оторвал сестру от глубоких раздумий. Затем последовал тяжелый вздох. Хелен встретилась со скучающим взглядом брата и нахмурилась. Надо признать, тетушка чуть ли не насильно заставила его сопроводить их на концерт, где будут исполняться композиции Георга Фридриха Генделя, но Эндрю уже давно испытывал ее терпение, отказываясь от каких-либо выходов в свет. Хелен не виделась с братом с того случая в Гайд-парке. Брат Эндрю не отпускал по этому поводу замечаний, и не стоило его провоцировать.

Тетушка оторвалась от окна:

– Эндрю, милый, ты не знаешь, будет ли там герцог Сельбурнский? – Ее голос звучал незаинтересованно.

Эндрю с понимающим видом взглянул на сестру и ответил:

– Насколько мне известно, сегодня он сопровождает на концерт свою двоюродную бабушку Изольду с ее семьей.

– А… так я и думала. – Леди Леонора постучала по губам указательным пальцем. – А герцог, случайно, не говорил с тобой о Хелен?

– Тетушка! – возмутилась Хелен. – Он не стал бы упоминать обо мне при моем родном брате!

– Вообще-то, сестренка, он только о тебе со мной и беседует, – возразил Эндрю. – Это ужасно меня утомляет.

Хелен нахмурилась:

– Очень смешно, Дрю.

– Нет же, клянусь тебе! Он тобой очарован. Ему нравятся энергичные девушки. Однако смею предположить, что избыток энергии его отпугнул бы. – Молодой человек бросил пронзительный взгляд на сестру: скажи спасибо, что я остановил тебя тогда, на променаде.

Намек на Гайд-парк все же был сделан, хоть и беззлобный. Судя по всему, брат уже простил Хелен тот необдуманный поступок.

– Что тут скажешь, избыток энергии отвратит любого, – подтвердила тетушка, она подалась вперед и крепко сжала веер. – Как, по-твоему, насколько сильно герцог очарован?

– Вы спрашиваете, готов ли он сделать предложение? Это мне неизвестно. – Эндрю пожал плечами. – Сельбурн упоминал о приобретении дома – возможно, это что-то значит.

Тетушка удовлетворенно хмыкнула и откинулась на шелковые подушки:

– Что ж, в таком случае необходимо устроить так, чтобы вы с его милостью как можно больше времени проводили вместе. – Она похлопала племянницу по руке.

Хелен отвернулась к окну. Казалось, будто все эти хитрости и уловки принадлежат другому миру, в котором ей больше нет места.

Экипаж остановился в очереди у концертного зала. Чтобы скрасить ожидание, тетушка заговорила о виконте Картуэлльском: пожилой джентльмен шел под руку с двумя девушками с аппетитными формами, принадлежавшими к демимонду. Тонкие муслиновые платья облегали их тела, скандально подчеркивая каждый изгиб.

– Он содержит обеих, – сообщила леди Леонора.

Эндрю наклонился к сестре и коснулся ее руки, отвлекая девушку от виконта и его спутниц.

– Знаешь, сильфида, я был бы не против, стань Сельбурн мне братом, – прошептал он. – А ты – герцогиней. Ты ведь рассматриваешь такой вариант?

– Да, – искренне ответила Хелен, улыбаясь воспоминаниям об искрометных, наполненных теплом беседах с герцогом. – Он замечательный и сама любезность. – Однако о свадьбе с герцогом нельзя и помышлять. Хелен не посмеет подвергнуть обычного человека опасностям, которыми изобилует мир чистильщиков и искусителей. Тем более если это человек достойный. Как это ни печально, ей придется отвлечь и себя, и брата от подобных грез. – Но, Эндрю, ты же знаешь, что я пока не готова выйти замуж.

– Вот как?

Эндрю откинулся на сиденье и ухмыльнулся. Очевидно, он не верил сестре.

Они прошли через холл и заняли свои места в центре зала к самому началу концерта. Хелен в очередной раз поправила шаль на плечах, натянула на лицо маску вежливости и повернулась к оркестру. Заиграла увертюра к «Саулу» в темпе аллегро, но девушка не услышала почти ни одной ноты. Ее занимали все те же два вопроса, и ее внимание не привлекла даже прекрасная композиция мистера Генделя.

Говоря откровенно, повешение волновало Хелен намного меньше мыслей о лорде Карлстоне. По крайней мере, для первой проблемы она, вполне вероятно, сумеет найти решение и подобрать изящный предлог уйти из дому в ранний час в сопровождении одной лишь горничной. Вот только пока что подходящий предлог не приходил ей на ум – возможно, потому, что все сознание заполонила мысль о графе.

Музыка набирала силу. Хелен покосилась на тетушку, та уже дремала с закрытыми глазами. Девушка оглядела зал. Сколько жутких созданий пришло на концерт? Сидений здесь не меньше тысячи, и все места заняты, а значит, среди слушателей должен найтись по крайней мере один искуситель. От этого предположения по спине пробежали мурашки.

Хелен привлекла непонятная суета в передних рядах. Дамы и джентльмены ерзали в креслах, словно никак не могли отыскать удобного положения, – вероятно, там бегло кормился искуситель.

Хелен протолкнула пальцы в затянутый ридикюль, вытащила медальон и спрятала под перчатку. Помещение озарилось голубым мерцанием. И синими аурами двух искусителей. Хелен не ошиблась: один из них в самом деле расположился во втором ряду. Это была дама с очаровательной тесьмой, украшенной бриллиантами, с искусно завитыми каштановыми волосами. Джентльмен в летах, с бородкой, стоял в дальнем углу зала. Оба бегло кормились энергией ничего не подозревающих слушателей. Темно-фиолетовое щупальце дамы оторвалось от одной жертвы и скользнуло к другой, ласково погладило по плечу молодого человека и опустилось к нему на колени. Юноша почесал затылок. Хелен отвернулась, жалея, что не может прекратить это омерзительное действо.

Аллегро закончилось. Бурные аплодисменты разбудили тетушку, и она тоже энергично захлопала. Хелен последовала ее примеру, не слишком сильно разводя ладони, чтобы медальон не выскользнул из перчатки. Краем глаза девушка заметила, что шатенка с бриллиантами в волосах обернулась и смотрит прямо на нее, а ее тонкие черты искажены гримасой ненависти. Боже мой, неужели дама признала в ней чистильщика? Хелен оглянулась через плечо: бородатый джентльмен не сводил с нее глаз. Но оба искусителя находились слишком далеко от девушки, чтобы почуять ее энергию. Хелен постаралась припомнить, не сталкивалась ли она с ними в холле перед концертом. Кажется, нет. Но даже если бы один искуситель случайно задел ее плечом и догадался, кто она такая, он ни за что не поведал бы об этом другому. Вероятно, их внимание привлекал медальон. Хелен вспомнила крики Джеремайи и окончательно убедилась в том, что всему виной именно он. Она ловко выдернула его из перчатки, спрятала на коленях и накрыла шалью. Помещение вновь залил приглушенный желтый свет масляных ламп. Девушка несколько раз глубоко вдохнула, успокаиваясь.

– Тебе дурно? – прошептала тетушка.

– Нет, всего лишь хочется чихнуть.

Аплодисменты постепенно утихли, и в зал вновь полилась музыка. Увертюра перешла на более медленный темп, лагретто, и леди-искуситель перевела взгляд на оркестр, но оставалась напряженной. Умом Хелен понимала, что это злобное существо не станет открыто нападать на нее посреди концертного зала, но кровь бурлила от осознания такой возможности.

– Смотри, моя дорогая, – тетушка кивнула на места неподалеку от сцены, – герцог.

Хелен послушно прищурилась и сквозь лес страусиных перьев разглядела широкие плечи и коротко подстриженную светловолосую голову. Она тут же узнала герцога Сельбурнского по его удивительно высокому росту. К счастью, молодой человек сидел достаточно далеко от искусительницы и ее омерзительного щупальца.

Герцог почувствовал на себе взгляд Хелен и развернулся. Девушка не успела отвести взгляд. Как неловко! Однако Сельбурн тепло улыбнулся и склонил голову. Хелен улыбнулась и кивнула в ответ.

– Прекрасно, он тебя заметил, – с удовольствием прошептала тетушка. – Его милость непременно подойдет к нам в антракте, попомни мои слова!

Слова эти оказались пророческими. Во время короткого перерыва, когда слушатели вышли к холл, герцог Сельбурнский пробился к леди Хелен сквозь толпу и поклонился ей и ее тетушке. Дамы присели в реверансе.

– Надеюсь, вы в добром здравии, – сказал он. – Впрочем, выглядите вы превосходно.

– Благодарю, – ответила леди Леонора, выпрямляясь.

– Как насчет тебя? – обратился он к Эндрю.

– Должен сказать, я с нетерпением жду понедельника.

– Понедельника? – переспросила Хелен.

– Мы с Сельбурном пойдем смотреть на казнь. – Эндрю широко улыбнулся другу. – Думаю, зрелище много кого привлечет.

– Повешение? – У Хелен пересохло во рту.

– Вы сняли комнату, герцог? – поинтересовалась тетушка.

– Нет. К тому времени, как мы решили там присутствовать, все комнаты уже разобрали. Правда, Байрон пригласил нас к нему присоединиться. Насколько я понял, у него окна выходят прямо на площадь.

Хелен зажмурилась. О нет, господи, лорд Карлстон снял комнату в том же ряду домов!

– Я бы предпочел наблюдать за зрелищем снизу, из самого сердца толпы, – усмехнулся Эндрю.

– В этом я не сомневался, – ответил Сельбурн. – Предлагаю…

– Нет! – выпалила Хелен. – Не надо.

На нее уставились три пары глаз.

– Хелен, – медленно проговорила тетушка. – Это не тебе решать. Извинись перед его милостью.

Сельбурн изящно взмахнул рукой:

– Не стоит. Я убежден, что леди Хелен всего лишь заботится о безопасности любимого брата. – Его ласковая улыбка вновь заставила девушку просиять. – Прошу вас, не тревожьтесь. Я обещаю проследить, чтобы с вашим разгильдяем ничего не случилось. – Герцог бросил на Эндрю насмешливо-строгий взгляд: – Ты слышал просьбу сестры? Я приму приглашение Байрона.

Эндрю раздраженно поморщился: ему пришлось не по душе вмешательство сестры, а вот тетушка одобрительно кивнула:

– Очень любезно с вашей стороны учесть пожелания моей племянницы, сэр.

– Для меня это честь, леди Пеннуорт. – Герцог отвесил поклон, повернулся к Хелен и выпрямился. – Возможно, ваша племянница согласится составить мне компанию в понедельник днем и прокатиться со мной верхом по Роттен-роу? Так я смогу рассказать ей, как все прошло, и заверить, что с ее братом все в порядке.

Краем глаза Хелен заметила, как радостно вздымается грудь тетушки.

– С превеликим удовольствием, герцог. – Леди Леонора улыбнулась племяннице: – Верно, моя дорогая?

Хелен присела в реверансе:

– Благодарю вас, сэр.

– В таком случае до понедельника. Я обязан вернуться к своим спутникам до того, как прозвенит звонок.

Хелен наблюдала за тем, как герцог пробивается сквозь толпу к своей прабабушке Изольде. Ее мучила совесть: ей искренне нравился Сельбурн, но сейчас было бы несправедливо оказывать ему знаки внимания. Девушка вообразила, как сложится ее жизнь, если она выйдет за него замуж. Разумеется, придется рассказать герцогу о клубе «Темные времена», об искусителях, и он невольно окажется втянут в эту полную опасностей борьбу, хочется ему того или нет. Представим себе, что герцог спокойно воспримет ее сущность чистильщика и не запретит исполнять долг с помощью необычных способностей; но тренироваться и видеться с лордом Карлстоном – человеком, который жестоко отходил его хлыстом и, вполне вероятно, убил его любимую девушку, – он точно не позволит. Нет, им не быть вместе.

– Надо потребовать, чтобы твой новый редингот сшили к утру понедельника, – прошептала тетушка, провожая глазами Сельбурна. – Надеюсь, шляпка тоже будет готова. Ты должна выглядеть безупречно!

Хелен понимала, что этот союз невозможен, но предложение герцога раздразнило ее воображение. Она представила, как их лошади неспешно идут совсем рядом друг с другом, Сельбурн беседует с ней об искусстве и книгах и они смеются над свежими сплетнями. Счастливая жизнь, ощущение покоя и безопасности – жизнь, которой ее лишил талант чистильщика. Однако в ней не нашлось бы места для лорда Карлстона, а это большая потеря даже для мира фантазий.

– Уже пора называть тебя герцогиней? – шепнул Эндрю на ухо сестре. – Сельбурн обычно не приглашает девушек на конные прогулки по Роттен-роу.

Роттен-роу. Хелен неслышно ахнула. Ее озарила потрясающая идея, подпитанная давно обретенными знаниями. Каждое утро на рассвете там собираются конюхи высокопоставленных особ и тренируют лошадей. Запрет на галоп временно снимается, и джентльмены частенько присоединяются к конюхам, чтобы покататься верхом без ограничений скорости. Порой в ранний час на Роттен-роу можно встретить и высокопоставленных дам. В прошлом году Хелен сама не раз ездила там верхом на рассвете.

Прозвенел звонок, оповещая о конце антракта. Они заняли очередь в концертный зал, и Хелен склонилась к тетушке, делая вид, что слушает ее жаркий шепот о конной прогулке с Сельбурном. На самом деле до нее не доносилось ни слова.

Дядюшка с тетушкой не удивятся, если она отбудет из дому на заре. Само собой, ей полагается взять в сопровождающие одного из конюхов, чтобы соблюсти правила приличия. Но можно взять с собой Дерби, а после поездки отослать юношу с Цирцеей в конюшню под предлогом того, что она хочет пройтись по парку в компании горничной. Как только конюх скроется из виду, они с Дерби отправятся в наемном экипаже к Ньюгетской тюрьме. Хелен сжала в кулаке ридикюль, с трудом сдерживая радость от этой маленькой победы. Она придумала способ уйти из дому на рассвете!

Слушатели и музыканты заняли свои места, и девушка оглядела передние ряды. Где же дама-искуситель? Ее место опустело – шатенка ушла с концерта. Хелен оглянулась назад: исчез и джентльмен с бородкой.

Она снова стиснула в руке сумочку с медальоном. Еще одна маленькая победа! Возможно, ей все-таки удалось прогнать искусителей.

* * *

На следующее утро в церкви Хелен никак не сиделось спокойно. Она еще не испросила разрешения у дядюшки на раннюю конную прогулку в понедельник, а от этого зависел весь ее план. Девушка покосилась на его профиль с двойным подбородком. Густые брови были грозно сдвинуты, словно он собирался прочесть нотацию. Сегодня преподобный Хейли решил произнести особую проповедь о повешении в честь грядущей экзекуции, и его рвение сказалось на продолжительности проповеди. Хелен сдержала вздох и сплела пальцы, стараясь подавить в себе тревогу. Вдруг дядюшка ей откажет?

Наконец речь священника завершилась, и Филиппа отправили за каретой. Однако тетушку Леонору и Хелен ждала еще одна проповедь. Сидя в экипаже, они слушали подробное описание провальных идей преподобного Хейли, не совпадавших с библейским учением, а также уничижительные обвинения в том, что глупец симпатизирует партии вигов. Тирада окончилась, лишь когда карета неспешно повернула на Халфмун-стрит.

Хелен немедленно воспользовалась этой возможностью испросить разрешения на прогулку:

– Дядюшка, позвольте мне остаться в экипаже и съездить в конюшню. Я вернусь с Хьюго и Филиппом. Мне хотелось бы прокатиться завтра на рассвете по Роттен-роу, а к поездке надо подготовиться.

– Ранним утром? В день повешения Беллингема? – Лорд потер кончик носа. – Не самое разумное решение. Город будет кишеть негодяями.

Хелен поджала пальцы ног в сапожках.

– Город, но не парк, дядюшка, – возразила она. – К тому же тюрьма находится на другом конце Лондона. Я давно не выезжала на Цирцее, а герцог Сельбурнский пригласил меня на конную прогулку завтра днем. Полагаю, не стоит ездить с ним верхом на чересчур норовистой лошади.

Хелен ощутила на себе тяжелый взгляд дядюшки.

– Вот как, герцог?

– Да, Пеннуорт, – торопливо подтвердила тетушка. – По словам Эндрю, Сельбурн очарован нашей племянницей. Старается завести с ней беседу при любой возможности. Догадываюсь, что Хелен надеется не только измотать лошадь. – Леди Леонора заговорщически улыбнулась девушке. – Ты хочешь изучить все дорожки и подготовиться к поездке по самым красивым местам, я права, милая?

Этот довод не пришел Хелен в голову. Она энергично закивала. Карета уже подъезжала к дому, а убедить дядюшку в необходимости прогулки еще не удалось.

– Прошу вас, сэр. – Хелен решила достать свой козырь. – Наши конюхи не смогут утомить Цирцею. Им не знакомы ее маленькие хитрости. А если днем она окажется чересчур бодрой, придется отменить прогулку!

– Не дай бог, – отозвалась тетушка. – Пеннуорт, эта встреча с герцогом невероятно для нас важна. Все должно пройти идеально.

Дядюшка шмыгнул носом:

– Что ж, хорошо. Непременно возьми с собой одного из старших конюхов, Хелен. Я не позволю, чтобы в такой ранний час, да к тому же в день казни тебя сопровождал зеленый юноша.

– Само собой, – мягко согласилась Хелен, сдерживая буйное ликование. – Как пожелаете, дядюшка.

Дверь кареты открылась, и Хьюго наклонился разложить ступеньки.

– Я отправлю к мистеру Дюрей лакея, – заявила тетушка, подбирая с сиденья шаль и ридикюль. – Настоим на том, чтобы твой костюм для верховой езды был готов к утру. Иначе мы откажемся от его услуг. Но как же быть со шляпкой? Их изготавливают намного дольше. – Леди Леонора взяла протянутую руку Хьюго и осторожно спустилась на землю. – Обсудим это по твоему возвращению. – Она подняла взгляд на хмурое серое небо: – Только поспеши, моя дорогая. Боюсь, скоро пойдет дождь.

Тетушка с дядюшкой вышли, и экипаж слегка покачнулся. Хелен вздохнула с облегчением и откинулась на шелковые подушки. Она справилась. По крайней мере, отчасти. По команде кучера лошади снова помчались вперед. Городские особняки, подъемные окна и кованые ограды с зубцами сливались в единую полосу за окном кареты. Перед глазами промелькнул черный силуэт. Хелен прижалась лицом к холодному стеклу, но ей загородил вид наемный экипаж, который ехал за ними следом. Кто это был? Лорд Карлстон? За это краткое мгновение девушка не успела как следует разглядеть мужчину, чтобы судить о его личности, и ее поразило, что первым на ум пришел именно граф.

Они проехали две улицы и прибыли в Ламбет, где находилась конюшня Пеннуортов. Старший конюх, Питер, поспешил доложить леди, что Цирцея пышет здоровьем, и уточнил, собирается ли ее светлость сегодня на променад. Подготовка к утренней прогулке заняла всего несколько минут. Питер абсолютно спокойно воспринял необычную просьбу леди подогнать лошадь не к дому, а сразу к Роттен-роу.

Хелен улыбнулась про себя. Несмотря на страх перед разговором с дядюшкой, все сложилось отлично. Вполне возможно, что авантюра пройдет безупречно.

Девушка набрала из бочки яблок и зашла к Цирцее. Каурая лошадь стояла в деннике за невысокой дверцей. Она немедленно узнала хозяйку и втянула воздух через ноздри в знак удовольствия от встречи. Они немного поиграли в «найди угощение»: кобыла мягко утыкалась мордой в кулак Хелен, требуя лакомство, та раскрывала руку, и Цирцея быстро, с хрустом съедала яблоко. Наконец девушка погладила кобылу по лоснящейся шее и шепотом пообещала завтра пустить ее галопом, после чего подозвала Филиппа с Хьюго, и они пешком направились к дому. Осталось лишь умерить нетерпение и пережить остаток дня: посетить выставку акварелей на Бонд-стрит и званый вечер у семьи Харли. Затем наступит утро понедельника, и Хелен поможет его светлости защитить тысячи людей – пугающая, но в то же время приятно волнующая перспектива.

Они повернули на Кларджес-стрит, и Хелен заметила подозрительного человека на углу Керзон-стрит. Это был мужчина в ярко-синей шинели и высоком черном цилиндре из бобрового фетра – тот самый, что преследовал их с Дерби на Пикадилли. Хелен остановилась и прижала к себе ридикюль, подобно щиту. Наверняка это искуситель, иначе зачем он за ней следит? Она сглотнула: во рту внезапно пересохло. Память услужливо подкинула образ из Воксхолл-Гарденз – две жуткие синие плети, извивающиеся за спиной Фобоса. Вдруг и у этого джентльмена их две, а то и три? Хелен поспешно раскрыла сумочку и обхватила медальон пальцами.

Бледно-голубое сияние, ни одной плети.

Да и способна ли Хелен сражаться с искусителями в одиночку? Сила к ней пришла, пускай неконтролируемая, но тренировки еще даже не начались. На ум пришли уловки лорда Карлстона, которые он использовал в битве с искусителем из Воксхолл-Гарденз, но девушка не могла бросаться вперед и кататься по земле в нарядном платье и ротонде. Не говоря уже об украшениях. Если верить графу, металл грозит ей неминуемой смертью. Хелен взялась за левую мочку и провела пальцем по гладкому золотому овалу серьги. На шее висел золотой крест на цепочке. И нельзя забывать о застежках на платье и ротонде. Нет, минуту. Металл смертельно опасен лишь тогда, когда демон уже отрастил плети.

– Что-то не так, миледи? – спросил Хьюго.

Лакеи заметили, что девушка остановилась, и почуяли ее тревогу. Вены Хелен пульсировали от жажды битвы, и в крови поднималась невероятная сила.

Джентльмен пошел к ним навстречу, не сводя взгляда с Хелен. Его черты показались ей смутно знакомыми. Она видела его раньше, до той рискованной прогулки по Пикадилли. Но где?

– Перейдем улицу, – сказала Хелен, сошла с тротуара и повела лакеев через Кларджес-стрит.

Подозрительный джентльмен остановился в замешательстве. За ним возникла другая фигура. Крепкая, темная. Широкая грудь часто вздымалась и опускалась – незнакомец сбился с дыхания. Его Хелен тоже видела не впервые. Он напомнил ей о ночи, деревьях и холоде. Девушка нахмурилась. Бейлс! Один из слуг лорда Карлстона. Он был там, в Воксхолл-Гарденз. Телохранитель. Ее телохранитель. Осознав это, Хелен ощутила головокружительное облегчение.

Зоркий взгляд чистильщика уловил блеск металла и полированного дерева. Бейлс достал пистолет! Господи, он намеревается застрелить чудище? Эндрю частенько поговаривал, что пистолеты – ненадежное оружие. Однако даже если выстрел не убьет, а ранит искусителя, это даст Хелен неоспоримое преимущество.

– Что происходит, миледи? – потребовал ответа Филипп. Он не отставал от девушки. Его большие руки были крепко сжаты, а в голосе чувствовалось нарастающее волнение.

Хелен покачала головой. Как объяснить лакею, что на них готов напасть демон в человеческом облике, а телохранитель из тайного общества собирается его застрелить? Она окинула взглядом улицу. Длинная череда домов, высокие пороги, ступеньки, ведущие в подвал со двора. Сбежать можно, только войдя в чужой дом. Джентльмен в шинели сошел с поребрика. Хелен замедлила шаг. Спешить было незачем.

– Надо выяснить, что от нас хочет этот пижон, – пробормотал Филипп Хьюго. – Согласен?

Хьюго кивнул и выпрямился:

– Я с тобой.

– Нет, не подходите к нему, – приказала Хелен. Если этот незнакомец и правда искуситель, он разорвет лакеев на части.

– Но миледи, мы… – пробормотал Филипп.

– Не пререкайтесь, – ответила девушка, и молодой лакей раздраженно запыхтел.

Хелен напряглась. Сердце колотилось в груди, кровь бушевала. Надо что-то сделать, прежде чем Филипп с Хьюго увязнут в невообразимо опасной трясине. Если верить медальону, плетей у чудища пока нет, и вряд ли оно нападет на них в самом сердце Мейфэра. Осмелится ли Хелен подойти к искусителю и спросить, что ему от нее нужно? Сила при ней, как и мамин медальон. Возможно, он спугнет искусителя, как и двух его сородичей, ушедших с концерта.

Девушка оглянулась на лакеев через плечо:

– Стойте, где стоите.

Рот Филиппа вытянулся в тонкую нить.

– Миледи, прошу вас! – запротестовал он.

– Я не шучу, Филипп. Одно движение – и вы уволены.

Хьюго схватил юношу за локоть:

– Ты слышал, что сказала миледи.

Хелен собралась с духом и направилась к джентльмену в шинели, сжимая в руках ридикюль. Пять, шесть, семь шагов… прочь от встревоженных лакеев.

– Вы меня слышите? – обратилась она к предполагаемому искусителю, который все еще стоял на другой стороне улицы. – Что вам нужно?

Джентльмен помахал ей:

– Леди Хелен! – Он подождал, пока между ними проедет открытый двухколесный экипаж, и поспешил к девушке по грязной дороге. – Смею представиться, я сэр Десмонд. Могу я поговорить с вами?

Хелен облегченно выдохнула. Ну конечно, сэр Десмонд, старший камергер из Сент-Джеймсского дворца. Он присутствовал на ее представлении королеве и, разумеется, не может быть искусителем. Ведь так?

– Простите, что потревожил вас, миледи. – Сэр Десмонд ступил на тротуар и понизил голос до еле слышного шепота: – Ее Величество королева Шарлотта просила вам кое-что передать.

– Королева? – Хелен была потрясена. Она не верила своим ушам. Внутри все бушевало, и от избытка энергии она встала на цыпочки.

– Да, миледи. – Джентльмен вытащил из кармана шинели плотный конверт, прикрывая его от любопытных глаз. – Ее Величество приказала доставить вам это письмо.

Коричневую бумагу украшала крупная темно-красная королевская печать. Хелен уже видела такую на своем приглашении во дворец для представления Ее Величеству. Тут ее внимание отвлек мистер Бейлс. Он переходил дорогу с пистолетом в руке. Хелен отчаянно взглянула на него, махнула рукой, словно отгоняя слугу лорда Карлстона, и крикнула:

– Нет!

Сэр Десмонд отпрянул назад:

– Но миледи, это личный приказ королевы!

Бейлс замер и сурово посмотрел на Хелен, но грозное оружие из дерева и серого металла все же скользнуло обратно под куртку.

– Сэр Десмонд, – начала Хелен, вновь сосредоточив внимание на ошарашенном камергере. – Прошу меня простить. Разумеется, я его возьму. – Она поспешно опустилась в реверансе, вспомнив о манерах. – Приношу вам глубочайшие извинения. Вы застали меня врасплох.

– Нет-нет, это я должен извиниться. – Джентльмен поклонился. – Никак не мог найти подходящий момент, чтобы передать вам сверток, и, похоже, напугал вас на той неделе на Пикадилли.

– Так и есть. Прошу прощения, что я вас не узнала. – Хелен впилась глазами в конверт, который сэр Десмонд сжимал в пальцах. – Что вы хотели мне передать?

Ее собеседник посмотрел на стоявших поодаль Хьюго и Филиппа:

– Это личный разговор, леди Хелен.

– Вот как? – Ситуация становилась все более странной. Девушка развернулась к лакеям. С такого расстояния они ничего не могли услышать, но осмотрительность сэра Десмонда оказалась заразной. – Ожидайте меня за углом, – крикнула она.

– Но миледи… – возмутился Хьюго.

– Уходите. Немедленно! – приказала Хелен.

Какое у королевы может быть к ней дело?

Сэр Десмонд дождался, пока лакеи скроются за поворотом и не смогут их ни видеть, ни слышать.

– Леди Хелен, Ее Величество дала мне четкие указания касательного этого письма. Во-первых, его следует отдать вам, когда вы окажетесь одна и поблизости не будет членов вашей семьи или друзей. Во-вторых, оно должно оказаться в ваших руках в течение месяца после представления ко двору. Я уже потерял надежду, что сумею выбрать нужный момент. – Старший камергер протянул девушке конверт. – По словам Ее Величества, это письмо от вашей матери, леди Кэтрин.

Хелен опустила взгляд:

– От моей матери? – Она сжала плотную бумагу. Нет, ей это не привиделось. – Но как?..

– Судя по всему, леди Кэтрин оказала королеве ценную услугу. Взамен она удостоилась королевской милости. Леди Кэтрин попросила лишь об одном: сохранить для вас это письмо и доставить вам после представления ко двору, если ваших родителей уже не будет в живых. – Сэр Десмонд перекрестился. Лицо его выражало сочувствие. – Царство им небесное! Я свой долг выполнил. Осталось лишь передать вам сообщение лично от Ее Величества. «Не всегда есть верная дорога», – сказала она. – Джентльмен снова поклонился. Его большие карие глаза искрились нежностью. – Всего вам доброго, миледи. Хорошего дня.

Хелен сделала реверанс и с трепетом прижала письмо матери к груди.