Понедельник, 18 мая 1812 года

Хелен устроилась поудобнее на потертом сиденье наемного экипажа и проверила, крепко ли держится вуаль. Она смотрела на пролетающие за окном витрины магазинчиков сквозь тончайшее мехельнское кружево, стараясь не обращать внимания на сильный аромат свежего хлеба: предыдущий пассажир, очевидно, вез с собой теплую, недавно испеченную буханку.

Дерби – она занимала сиденье напротив Хелен – вздохнула:

– Господи, мне от этого запаха так есть хочется. Надо было что-нибудь с собой взять, миледи.

Хелен покачала головой. Неужели у Дерби еще остался аппетит? Пока что все проходит удачно, но волнение девушки никуда не исчезло.

В Гайд-парк они прибыли на рассвете. Там их уже ждал один из старших конюхов, Бернард, вместе с Цирцеей. Двадцать минут Хелен скакала на ней галопом по Роттен-роу: Бернард ехал следом на другой кобыле, а Дерби наблюдала за ними с аллеи для пеших прогулок.

Затем Хелен вернула Цирцею конюху и попросила передать Барнетту, что немного пройдется по парку перед завтраком. Ложь вышла гладкой, как шелк. Нанять экипаж на Парк-лейн тоже оказалось легко. Правда, кучер предупредил девушек, что сегодня он вряд ли сможет высадить их прямо у Ньюгетской тюрьмы.

И вот они сидят в карете, с каждой минутой все приближаясь к лорду Карлстону – и долгожданной истине.

– Дерби, моего лица точно не видно? – спросила Хелен, в сотый раз поправляя кружевную сетку.

– Да, миледи, его совсем не различать. Я как следует закрепила шпильки в волосах. Вуаль не спадет.

Дерби приделала вуаль к шлему для верховой езды после конной прогулки. В таком виде Хелен намеревалась пройти в снятую лордом Карлстоном комнату. Если ее узнают в толпе, считай, она пропала. Хелен сплела пальцы рук и взмолилась про себя: «Господи, пожалуйста, лишь бы меня здесь не увидели ни Эндрю, ни Сельбурн»!

Экипаж неспешно продвигался вперед по Хай-Холборн, пропуская нескончаемые потоки людей – по большей части мужчин – через гравийную дорогу к Ньюгетской тюрьме. За окном моросил дождь, и воротники пешеходов были подняты. Кучер громко выругался, когда молодые денди выскочили на проезжую часть прямо перед лошадьми. Те заорали на него в ответ, но их заглушили стук колес и крики из очереди к продавцу устриц, который стоял со своими большими бочками на углу. С обочины Сноу-хилл до выхода на Скиннер-стрит тянулась стена зевак и одетых в красную униформу солдат. Похоже, за право подъехать к тюрьме придется бороться.

Хелен откинулась на спинку сиденья и дотронулась до ленты под воротом костюма для верховой езды: портрет висел на шее, в самом надежном месте. Она не откажется от своих слов и выполнит обещание – поможет его светлости укротить искусителей. Хелен не знала, как ей затем поступить. Она приложила ладонь к груди. Под шерстяной тканью оливкового цвета прощупывался крошечный овальный медальон. Готов ли лорд Карлстон брать ее с собой в сражения? Или намерен воспользоваться ей как сосудом для собственной темной энергии? Это следует выяснить в первую очередь. Но даже если граф готовит ее для битв, остается вопрос: хочет ли сама Хелен вступить в клуб «Темные времена»?

Теперь она могла отказаться. Девушка стиснула медальон, спрятанный под рединготом. Ей предстоял тяжелый выбор: создать семью и вести спокойную, размеренную жизнь, утратив важные черты характера, отказавшись от долга перед страной, или использовать таланты чистильщика на пользу всему человечеству, при этом страдая от одиночества, подвергаясь опасности и рискуя лишиться рассудка? В то же время это был выбор между герцогом Сельбурнским и лордом Карлстоном, что не упрощало задачу.

– Миледи, – обратилась к ней Дерби, – боюсь, нам не проехать через Смитфилд: людей слишком много.

– Знаю, – вздохнула Хелен. – Постараемся подобраться как можно ближе.

– Ох, миледи, смотрите! – Дерби высунулась в окно и указала пальцем на огромную табличку, которую нес на шесте один из солдат.

Хелен пробежалась взглядом по черным буквам:

Будьте осторожны в толпе!

Не забывайте: на казни Хаггерти и Холлоуэя в давке погибло тридцать человек!

– Что ж, все верно, – пожала плечами Хелен.

Они свернули на Кау-лейн и встроились в длинный ряд экипажей, которые медленно продвигались вперед. Хелен прильнула к дальнему окну и выглянула на улицу. Кружевная вуаль смягчала краски и очертания зданий. У первого поворота на Гилтспур-стрит дорогу заполонил шумный, крикливый люд – карете не протолкнуться. Если им не повезет и на втором повороте, придется бросить экипаж и идти к назначенному месту пешком.

Они еще могли проехать по Хозье-лейн, которая пустовала благодаря солдатам. Кучер повернул на узкую дорогу, и громоздкий экипаж покатился к Гилтспур-стрит. Наконец они подъехали к выходу с рынка Смитфилд.

– Дальше пойдем пешком, – сказала Хелен.

Дерби развернулась и постучала по внутренней стенке экипажа.

– Остановите здесь! – крикнула она.

Лошади резко затормозили.

– Прошу, миледи. – С тревожной улыбкой Дерби распахнула дверь, вышла из кареты и протянула Хелен руку.

Хелен подобрала шлейф платья, перекинула его через руку и спустилась на мокрую землю. Ее встретил шквал из тысячи высоких от предвкушения голосов, и почти сразу в ноздри вонзился запах влажной от дождя шерстяной ткани и душок разложения из мясной лавки.

В ту же минуту к экипажу хлынула волна народа, обтекая его и стремясь к тюрьме. Люди отталкивали Хелен к грязной двери. Один джентльмен – через вуаль его лицо казалось бледным пятном – протянул ей листовку, и Хелен нерешительно ее взяла. Смазанные черные буквы гласили:

ИЗБЕГАЙТЕ ТОЛПЫ!

Хелен выронила бумажку и прижала вуаль к лицу. Вместе с Дерби она протиснулась к ко злам, чтобы заплатить кучеру. Тот забрал монеты и прищурился.

– Дамочка, а вы уверены, что куда надо заявились-то? – прокричал он.

– Вполне.

– Ну, тогда чего – удачи!

Кучер приподнял шляпу на прощание, хлестнул лошадей, и старый экипаж помчался в сторону рынка.

– Ни на шаг от меня не отходи, – наказала Хелен горничной и сжала ее руку. Она впервые находилась в огромной толпе. – Иначе мы рискуем потерять друг друга.

– Вы видите поблизости этих существ, миледи? – прошептала Дерби, разглядывая прохожих. – Может, проверите?

Отличная мысль. Лорд Карлстон предупредил их, что даже двое бегло кормящихся искусителей способны разъярить толпу, и тогда давки не избежать, а она может стоить жизни многим из собравшихся. Хелен сняла перчатку, вытащила из-за ворота ленту с медальоном и зажала его в руке.

Толпу охватило голубое мерцание. Краем глаза Хелен заметила ярко-синие вспышки у подножия холма рядом с Ньюгейт-стрит. Двое… Нет, трое мужчин стояли плечом к плечу, а их щупальца скользили по воздуху, лаская прохожих и впитывая в себя чужую энергию. Судя по всему, они даже беседовали друг с другом. Хелен помотала головой. Быть того не может. Искусители всегда держатся поодиночке.

Она сощурилась, приглядываясь к странной троице. Темные существа повернулись к девушке одновременно, как по команде. В тот момент они походили на одно чудище с тремя головами. «Медальон!» – ахнула про себя Хелен. Чудища почуяли его силу, прямо как те двое с концерта. Хелен поспешно спрятала ленту под редингот. Искусители потеряли к ней интерес и стали шепотом о чем-то переговариваться, склонив друг к другу головы. Что могло бы означать это неожиданное сотрудничество?

– Вы их заметили, миледи? – прошептала горничная.

– Да, но они стоят далеко отсюда, – ободряюще улыбнулась Хелен.

Дерби заметила тревогу своей госпожи и нахмурилась, но все же кивнула.

Встреча с мистером Куинном была назначена на Грин Драгон Лейн, а она пролегала за входом в больницу Святого Варфоломея, стоявшую на другой стороне улицы. Хелен направилась туда и затащила Дерби в толпу. Девушек тут же понесло к тюрьме людским потоком. Горничная поскользнулась на размокших листовках и чуть не утянула Хелен за собой на землю. Та вовремя ее подхватила и помогла вернуть равновесие. Дерби быстро заморгала, пораженная этим проявлением необычной мощи. Внезапно Хелен осознала, что вполне способна применить силу чистильщика и проложить себе путь через суматошную толпу. Целое мгновение она ощущала себя восхитительно неуязвимой, как вдруг тело пронзила жаркая боль. Какой-то болван наступил на носок ее кожаного сапожка и угодил локтем в ребра. Ее собственное неровное дыхание обожгло кожу, плененное завесой вуали.

– Привет, милашка! – крикнули ей прямо в ухо.

Дыхание прохожего было пропитано алкоголем. Незнакомец потянул на себя вуаль, но его тут же оттолкнула какая-то тучная леди, пробиравшаяся сквозь толпу с помощью увесистой корзины.

Хелен устремилась вперед, увлекая за собой Дерби. Девушки пошли следом за дамой, которая, сама того не зная, уверенной рукой расчищала им путь. Благодаря этой дородной даме с корзиной девушки добрались до входа в больницу. Хелен заметила краешек Грин Драгон Лейн – всего десяток домов отделяло девушек от нужного им места.

– Почти пришли, Дерби! – крикнула Хелен.

– Там мистер Куинн! – заорала в ответ Дерби и показала пальцем куда-то в сторону.

Хелен тоже его увидела. Он возвышался над толпой за счет высокого роста и цилиндра, низко надвинутого на татуированный лоб. Здоровяк стоял, прислонившись к стене, и сосредоточенно разглядывал окружающих. Несмотря на тесное скопление народа, вокруг Куинна зияла пустота.

Заметив Дерби, он поднял руку.

– Слава богу, – вздохнула горничная.

В ее голосе промелькнули облегчение и теплота. Дерби можно было понять: рядом с крепким слугой лорда Карлстона невольно чувствуешь себя в безопасности. Однако Хелен не забыла, как он убеждал графа использовать ее в качестве сосуда для темной энергии. Куинн – их союзник, но никак не друг.

Людская волна понесла девушек прочь, но не успела Хелен вытолкнуть Дерби на тротуар, как к ним шагнул мистер Куинн. Он схватил Хелен за запястье, Дерби – за предплечье и выудил из толпы, словно двух лососей из реки.

– Простите за грубое обращение. – Куинн вытащил девушек на относительно безлюдную Грин Драгон Лейн и отпустил их руки.

– Господи, я уж думала, мы так и проплывем мимо, – выдохнула Дерби и одарила его улыбкой.

Куинн улыбнулся в ответ:

– Не стоило беспокоиться, мисс. Ведь я был с вами.

Дерби прижала ладонь ко рту, сдерживая смех.

– Смею заявить, что вы со мной не были!

Потрясенная, Хелен перевела взгляд на зардевшуюся горничную:

– Дерби!

Девушка скромно опустила взгляд на покрытую лужами землю, но в ее голосе все еще чувствовалось веселье.

– Извините, миледи.

Смуглая кожа мистера Куинна приобрела розовато-золотистый оттенок. Он прокашлялся.

– Вы припозднились. Уже почти половина седьмого, через час Беллингема повесят. Нам следует поспешить.

Они прошли мимо группки хорошо одетых дам и джентльменов, которые тоже спасались от галдящей толпы на узкой Грин Драгон Лейн. Вуаль держалась крепко, но Хелен все равно вздохнула с облегчением, осознав, что ни с кем из них не знакома.

– Мистер Куинн, – обратилась она к здоровяку.

– Да, миледи?

– В толпе я заметила нечто странное. Трое искусителей беседовали между собой. Они кормились вместе, в этом нет никаких сомнений.

Мистер Куинн нахмурился, и черные линии на лбу сложились в яростный узор.

– Крайне необычная новость, – медленно проговорил он. – И дурная для нас. Вы уверены?

– Да.

– Обязательно скажите об этом его светлости, – посоветовал мистер Куинн и остановился между двумя домами. – Срежем путь.

Хелен заглянула в узкий переулок. Он был грязнее дороги, и во влажном воздухе витал невыносимый запах мочи и фекалий.

– Фу-у, ну и вонь! – воскликнула Дерби и зажала нос.

– Да, жуткая, – согласился мистер Куинн. – Но лучше пройти здесь, чем пробиваться сквозь толпу.

С этим Хелен спорить не собиралась. Она надежнее пристроила шлейф на руке, подобрала подол и последовала за мистером Куинном в покрытый грязью проход между домами. С каждым шагом ее сапожки все глубже увязали в скользкой земле, и в них просачивалась холодная влага. Хелен услышала, как Дерби с неприкрытым омерзением тихо вздыхает за ее спиной. После этого приключения им обеим придется выбросить сапожки и чулки.

Улочка резко повернула направо. За открытыми воротами и полуразрушенными кирпичными оградами пяти жилых домов виднелись запущенные дворы. Мистер Куинн подвел девушек к самому крайнему. Если Хелен правильно помнила слова лорда Карлстона, он снял дом как раз здесь, на углу Гилтспур-стрит и Ньюгейт-стрит, с видом на эшафот. Улочка сужалась к выходу на Гилтспур-стрит: на ней уместилось бы не больше трех кирпичей в ряд. Там над дорогой возвышалась плотная стена зрителей, ожидавших начала спектакля со смертельным исходом. Судя по всему, Хелен предстояло наблюдать за ним из стоявшего посреди улицы ветхого дома: мистер Куинн уже колотил в крепкие ворота, окаймленные высокой, не пострадавшей от времени кирпичной оградой. Разбухшие и липкие от влаги деревянные створки загремели и распахнулись. Из них выглянул мистер Бейлс с опасной на вид дубинкой в руке.

– Так это вы, – только и сказал он.

– Так точно, – ответил Куинн.

Мистер Бейлс опустил дубинку и сделал шаг назад.

– Доброе утро, миледи, – пробормотал он. – Его светлость ждет вас наверху.

Неуютный, но хотя бы мощеный двор располагал кирпичным уличным туалетом в углу и двумя ящиками с углем и пеплом – они стояли у стены, граничащей с Гилтспур-стрит. У черного входа возвышалась бочка, в которую стекала дождевая вода по водосточному желобу.

Внутреннее убранство дома приятно удивило Хелен. Она прошла за мистером Куинном через аккуратную, чистую кухоньку, и ей стало стыдно за оставленные грязные следы на выскобленном полу. За дверью тянулся длинный сумрачный коридор. Из-за кружевной вуали девушка даже не могла разобрать, куда он ведет. Она остановилась и приподняла вуаль:

– Дерби, не могла бы ты ее убрать?

Горничная выступила вперед, сняла с леди шлем для верховой езды, натянула вуаль на каштановые волосы и закрепила ее шпильками. Затем она ловко заправила выбившийся локон, вернула на место шлем и одобрительно кивнула:

– Выглядит отлично, миледи.

– Неважно, как я выгляжу, – пробормотала Хелен.

Дерби вскинула брови, но ничего не сказала.

Коридор был обклеен стильными обоями в красно-серую полоску. У правой стены располагалась узкая лестница на второй этаж. За открытой дверью слева Хелен заметила застекленный книжный шкаф и вольтеровское кресло – очевидно, там находилась библиотека или кабинет. Дом принадлежал джентльмену или представителю среднего класса, который занимался умственным трудом.

– Владелец сейчас дома? – спросила Хелен, поднимаясь по ступеням.

– Так точно, – ответил Куинн. – Они с женой сидят в будуаре на третьем этаже. Мы им не заплатим, если они к нам спустятся. Его светлость снял все комнаты.

Мистер Куинн встал перед закрытой дверью на втором этаже и постучал.

– Войдите, – раздался голос лорда Карлстона.

– Миледи, его светлость желает, чтобы мисс Дерби осталась здесь, со мной, – сказал мистер Куинн, открывая дверь.

– Нет! – запротестовала Дерби. – Я не оставлю миледи одну!

– Ничего страшного, – успокоила ее Хелен. Само собой, высокопоставленной даме не пристало оставаться наедине с мужчинами, но и обвинение во лжи и заговоре по уничтожению души – ее души – тоже не входило в правила приличия.

Мистер Куинн отошел и поклонился. Хелен набрала воздух в легкие и переступила через порог. За ней щелкнул засов. Девушка замерла, сделав всего несколько шагов, – за окнами на фасаде открывалась унылая картина: громадная серая кирпичная стена тюрьмы, виселица на высокой платформе, свисающая с поперечины петля. Девушка отвернулась, и ее взгляд скользнул по комнате. Вот его светлость стоит у очага в верхней одежде. За ним – желтый шелковый диван. На диване сидит еще один джентльмен. Мистер Бенчли.

Хелен застыла.

– Леди Хелен, – поприветствовал ее граф и поклонился.

Мистер Бенчли поднялся и отвесил поклон:

– Ваша светлость, как радостно снова вас видеть! – Он улыбнулся фальшивой улыбкой, и у Хелен сдавило виски. – Я не ожидал так скоро с вами встретиться.

Хелен сжала в руке сумочку. Жаль, что в ней не спрятан нож или меч! Этот подлец осквернил душу леди Кэтрин и намерен проделать то же самое с ее дочерью.

Хелен прерывисто вздохнула:

– Что он здесь делает?

Лорд Карлстон сдвинул брови:

– Я пригласил мистера Бенчли, чтобы продемонстрировать ему ваши способности.

Хелен выдавила из себя болезненный смешок. Пригласил? Мама была права: они действительно в сговоре.

Лорд Карлстон заметил ее недоверие и выступил вперед:

– Не тревожьтесь, леди Хелен. Мистер Бенчли пришел нам помочь. Пока что мне на глаза попалось всего десять искусителей. Однако обратите внимание на эту систему тайных знаков, которую я разработал. – Он указал на столик с разноцветными тканевыми флажками.

– Помочь? – яростно повторила Хелен, и граф замер. – Этот человек пришел уничтожить мою душу! – Она перевела дыхание, стараясь говорить не так надрывно. – Мне известно, что сгусток тьмы проникает в чистильщика после обряда очищения, лорд Карлстон. И я знаю, что мистер Бенчли хочет выплеснуть свою тьму в меня! И вам он предложил сделать то же самое, верно?

Граф напрягся:

– Откуда вы это знаете?

Хелен отшатнулась. Господи, она не ошиблась.

– Да, откуда вы это знаете? – эхом отозвался мистер Бенчли. Он опустил подбородок на набалдашник трости, и жуткая улыбка расплылась по его лицу.

– Мне передали письмо матери, написанное перед смертью. Она поведало мне обо всем. Как вы заставили ее взять на себя ваш тяжелый крест. Мама считала, что вам нельзя доверять – ни одному из вас! И она была права.

– Не драматизируйте, милая, – мягко произнес Бенчли. – Это был ее долг как женщины и чистильщика. Это и ваш долг.

– Ты не говорил мне, что перенес свою тьму в душу ее матери! – набросился лорд Карлстон на Бенчли.

Тот лишь пожал плечами:

– Как бы иначе я продержался последние десять лет? Обрати внимание, мне это помогло! И ты выгадаешь себе лишний десяток, Уильям. – Бенчли склонил голову набок, призывая бывшего ученика обдумать заманчивое предложение.

Лорд Карлстон покачал головой:

– Леди Хелен не обязана забирать ни твою, ни мою тьму, Сэмюэл. Заставлять ее заниматься исключительно очищением было бы нерасчетливо. Она не похожа на других девушек-чистильщиков. Она должна сражаться, как и мы с тобой. Я позвал тебя сюда, чтобы продемонстрировать тебе силу леди Хелен, показать, на что она способна с медальоном леди Кэтрин. Пойми, она напрямую унаследовала талант от матери. Ей предстоит битва с Великим искусителем. Только глупец стал бы использовать ее в качестве мусорной ямы для темной энергии!

Несмотря на бушующие в ней ярость и злобу, Хелен вздохнула с облегчением. Лорд Карлстон не намеревался уничтожить ее душу. Однако она не могла промолчать:

– Вы оба все говорите обо мне, будто у меня нет права голоса! Почему вы умолчали о темных сгустках, которые копятся в нас, лорд Карлстон? Зачем солгали?

Граф резко выпрямился: слова девушки хлестнули его подобно кнуту.

– Солгал? – воскликнул он. – Нет, я не лгал. Я хотел, чтобы вы добровольно вступили в клуб «Темные времена» и отдались службе со всей горячностью. Согласились сражаться. Ваш талант налагает на вас огромную ответственность, и вы обязаны раскрыть весь свой потенциал.

– Ни одна женщина на это не подпишется, – презрительно усмехнулся мистер Бенчли. – Они созданы для того, чтобы следовать указаниям мужчин. Это естественный порядок вещей.

Лорд Карлстон полоснул взглядом по бывшему наставнику:

– Вот как? И для ее матери, разумеется, все хорошо закончилось?

– Меня все устроило, – спокойно ответил Бенчли.

Хелен ахнула:

– Вы ее практически убили!

– Ради Англии. Я имел большую ценность, чем ваша мать. – Бенчли перевел взгляд на лорда Карлстона: – И я до сих пор ценнее этой девчонки.

Какая беспардонная наглость! Еле сдерживая гнев, Хелен обратилась к лорду Карлстону:

– Вы скрывали правду, чтобы я сделала угодный вам выбор.

Граф отвел взгляд, признавая разумность обвинения:

– Я ждал, пока вы обретете полную силу, прочувствуете ее, насладитесь ей. Чтобы вам легче было смириться с не слишком приятными сторонами своего призвания.

– Но вы ничего не сказали, когда во мне пробудилась сила, – обвиняющим тоном заявила Хелен и мысленно добавила: вместо этого вы чуть меня не поцеловали. Почему?

Без сомнений, граф заметил ее вопросительный взгляд.

– Это была ошибка, – ответил лорд Карлстон.

Хелен уставилась на графа. Что он имеет в виду – то, что не поведал ей о тьме, или почти поцелуй? Но лицо его было непроницаемым.

Бенчли вскинул голову, сверкнув глазами, как хищник на охоте:

– К ней пришла сила?

– Даже не думай, Сэмюэл, – холодно проговорил лорд Карлстон. – Леди Хелен, я хотел предоставить вам выбор, но поймите: на самом деле выбора у вас нет. Ведь вы – чистильщик.

– Это не так. У меня есть выбор. – Хелен прижала руку к груди, туда, где под рединготом скрывался медальон. – Моя мать мне его подарила.

На мгновение в комнате повисла тишина.

– О чем вы? – спросил лорд Карлстон.

Бенчли тихо хмыкнул:

– Медальон. Будь я проклят, ваша мать его изготовила? – Он недоверчиво покачал головой.

– Изготовила что? – не выдержал лорд Карлстон.

– Коллигат, – объяснил мистер Бенчли.

Слово было странное, но Хелен узнала латинский корень и постаралась перевести его, как могла. Возможно, собирать? Или впитывать.

Бенчли сдавил пальцами лоб, словно вжимая в себя новые сведения, а затем поднял взгляд на лорда Карлстона:

– Ты же говорил, что в создании медальона задействована алхимия? Предположим, за стеклом лежит не две пряди, а три, и одна из них принадлежит искусителю. А предназначение этого медальона – избавить чистильщика от его способностей. – Бенчли повернулся к Хелен: – Вижу, что я прав, милая. – Он сощурился. – А ваша мать упомянула о том, что в руках искусителя этот медальон станет мощнейшим оружием против всех чистильщиков?

Хелен ахнула: всех?

Лорд Карлстон потер губы:

– Мне и в голову не пришло, что найдется человек, который рискнет изготовить коллигат. В это сложно поверить. – Он посмотрел на Хелен. – Теперь меня не удивляет реакция Джеремайи. Это невероятно опасный предмет.

– Мама сделала его для меня, – пробормотала Хелен. – Чтобы у меня был выбор!

Бенчли перехватил трость другой рукой:

– Она должна была принести его с собой, верно, Уильям?

Лорд Карлстон жестом попросил его не двигаться:

– Я сам с этим разберусь, Сэмюэл.

Хелен отступила назад. Господи, они хотят забрать медальон! Это видно по глазам мистера Бенчли. Он лишит ее последней надежды спастись из этого кошмара!

– Леди Хелен, поймите… – начал лорд Карлстон, как вдруг Бенчли сделал шаг вперед.

В мозгу девушки пронеслись предстоящие мгновения в ярких. Вот Бенчли приближается, заносит над ней трость, тянется к шее, срывает медальон…

Хелен развернулась и толкнула дверь.

В коридоре стоял мистер Куинн, склонив голову к улыбающейся Дерби. Он резко отскочил и заглянул в комнату через плечо Хелен.

– Миледи? – удивилась Дерби. – Могу я…

– Задержи ее! – крикнул лорд Карлстон.

Куинн прыгнул на Хелен, но она оттолкнула его плечом, и террин графа отлетел к стене. Хелен побежала прочь, спотыкаясь о подол редингота, и ударилась бедром о край стола. Ногу пронзила острая боль.

– Прочь с дороги, – зарычал мистер Бенчли у нее за спиной.

– Бегите, миледи! – крикнула Дерби. – Я…

Ее слова оборвал хруст дерева о плоть, от которого у Хелен помутнело в глазах. Она развернулась и увидела, что горничная стоит чуть ли не на коленях и крепко сжимает руку мистера Бенчли, а лицо у нее красное и уже начинает опухать.

Бенчли вновь занес над ней трость, и девушка заорала:

– Бегите!

Хелен взялась за перила, подобрала шлейф платья, прижала к себе и помчалась вниз по лестнице. За ней слышались быстрые, тяжелые шаги погони.

– Бенчли, прекрати! Я со всем разберусь! – раздался приказ лорда Карлстона.

Хелен перепрыгнула через последние три ступеньки, приземлилась на ковер, слегка пошатнулась и врезалась плечом в стену. Парадный вход не подойдет: там толпа, через нее будет сложно пробиться. Она развернулась и побежала дальше по коридору, краем глаза выхватив силуэт Бенчли у подножия лестницы. За ним маячил лорд Карлстон.

– Стойте, леди Хелен! – кричал ей вслед граф. – Вы все не так поняли!

Девушка пригнулась и понеслась еще быстрее. Она ни за что не позволит им отнять медальон! Это ее выбор, ее шанс на обычную жизнь! Хелен ворвалась в кухню, пролетела мимо очага и скамей. В небольшом дворике стояли двое мужчин. Бейлса она узнала, но кто это в длинном черном сюртуке? Хелен плечом выбила дверь, и удар костей о дерево раздался во всем теле. В черное был одет Лоури, слуга мистера Бенчли; он должен обладать крупицей силы чистильщика. Громкий треск привлек внимание мужчин, и они оба повернулись к дому. Лоури, в отличие от застывшего Бейлса, мог состязаться с нечеловеческой скоростью Хелен. Он смотрел прямо на девушку, мускулистое тело припало к земле. Он бросился на девушку, но лишь скользнул пальцами по предплечью. Хелен ударила Лоури в ответ, и облаченные в перчатку костяшки ее пальцев впились в лоб противника. Лоури отшатнулся и упал. На мгновение Хелен замерла, пораженная тем, что ударила человека, что он лежит на земле.

Хелен отвернулась и ринулась к воротам. Заперто. Девушка оглянулась назад. Лоури уже встал на колени, из черного хода показался Бенчли, а за ним – лорд Карлстон, который умолял ее остановиться. Хелен потянула створки на себя, и ворота слетели с петель. Отбросив их в сторону, девушка вырвалась на улицу. Дыхание сбилось, горло болезненно жгло. Спрятаться… Ей нужно спрятаться! Хелен осмотрелась и кинулась направо, в узкий проход на Гилтспур-стрит.

– Пустите! – кричала она, ударяясь на бегу о кирпичную стену. – Дайте пройти!

На нее обратил внимание стоявший в переулке незнакомец. Он широко распахнул глаза и скрылся в толпе, чтобы не попасть под удар. Со всех сторон раздавались возмущенные возгласы, а Хелен без разбору расталкивала зевак локтями, пробираясь на Гилтспур-стрит. Шлем для верховой езды зацепился за кирпич, слетел с головы и упал на землю. В то же мгновение кто-то схватил девушку за предплечье и потянул к выходу:

– Мадам, вы в порядке? – Это был незнакомец, с широким красным лицом.

– За мной гонятся какие-то бандиты! – выдохнула Хелен. – Умоляю, остановите их!

И она продолжила пробиваться сквозь толпу, оставив ошеломленного незнакомца в узком проходе. Она оглянулась через плечо и увидела руку в черном, которую оттолкнули назад ее защитники. Лоури. Тяжело дыша, Хелен прорывалась вперед, сопровождаемая недовольными криками. Стоит ли вернуться на Хозье-лейн? Девушка встала на цыпочки и огляделась. С Грин Драгон Лейн выбежали мистер Бенчли и лорд Карлстон. За ними спешил мистер Куинн. Хелен встретилась глазами с графом. На его лице смешались отчаяние и ярость.

– Миледи?

Хелен отвлек пронзительный голос Дерби: несчастная девушка выскочила из узкого переулка, а за ней сомкнулась толпа.

– Дерби! – воскликнула Хелен и показала на тюрьму дальше по Гилтспур-стрит, призывая горничную уйти как можно дальше от Грин Драгон Лейн.

Та кивнула и ворвалась в толпу.

Хелен постаралась боком протиснуться дальше. Лорд Карлстон приближался – ему было несложно расчистить себе дорогу благодаря высокому росту. Дерби быстро шла по улице вдоль домов. Хелен решила тоже пробиться к стене.

– Если верить моим часам, осталось всего три минуты, – заметил один из зрителей. – Эй, вы чего толкаетесь? Всех нас с ног собьете!

– Простите, сэр, – выдохнула Хелен.

Тем временем толпу в самом сердце Гилтспур-стрит всколыхнули трое здоровяков – они проталкивались вперед, сопровождаемые возмущенными возгласами окружающих. Один из них – видимо, он был за главного – сконцентрировал внимание на Хелен, и его плоское загорелое лицо напряглось. Он ускорил шаг, беззастенчиво раскидывая всех, кто встречался ему на пути. Хелен прижала медальон к шее и тяжело вздохнула. Троих незнакомцев окружило синее мерцание. Искусители!

Тут плосколицый на что-то отвлекся, и Хелен проследила за его взглядом. На Ньюгейт-стрит четыре существа с ярко-синими аурами обходили телегу, с которой целая компания зрителей готовилась наблюдать за казнью. Ее окружают семь искусителей, и один из них – дама из демимонда со скандально большим вырезом, ее черные волосы убраны в изысканную прическу и украшены зелеными страусиными перьями. Она очаровала всех мужчин, стоявших в телеге. Загорелый искуситель покрутил пальцем и указал на Хелен. Да, она не ошиблась: они действовали сообща. И их целью был медальон.

Коллигат. Ее выбор. Их оружие.

Стараясь не поддаваться панике, Хелен спрятала медальон обратно под одежду и снова попыталась пробиться сквозь толпу к Дерби. Горничная все еще прижималась к стене, и их разделяло человек пять. Можно передать горничной медальон и увести от нее искусителей. Хелен оглянулась. Лорд Карлстон находился примерно на том же расстоянии от нее, что и троица искусителей. Он приложил линзу из часов к глазу и тут же в ужасе ее отдернул – понял, что демоны друг с другом заодно. Его светлость вновь оглядел толпу, выискивая Хелен. Их глаза встретились, и на лице графа отразилось облегчение.

Останьтесь. Позвольте мне вам помочь.

Но разве можно ему довериться после всего, что было?

– Миледи, – позвала ее Дерби.

Хелен поспешила к ней и запнулась о что-то черное и пушистое, с острыми ушками. Животное пронеслось сквозь толпу, а девушка влетела в женщину в грязной льняной кепке, за что тут же получила порцию грубой брани. Женщина кричала, брызжа слюной. Хелен отшатнулась и вытерла омерзительные капли с лица. Она протиснулась между двумя мужчинами со сбившимися шейными платками. От них тянуло алкоголем и табаком. Один из них потянулся к заколотой на макушке Хелен вуали, и ее лоб обожгло горячее дыхание, смешанное с винными парами. Наконец девушке удалось пробраться к стене, и она, тяжело дыша, остановилась возле горничной. Щека Дерби сильно опухла и покраснела, и под белой кожей темнел синяк. Должно быть, Бенчли не пожалел сил на удар, но времени на то, чтобы успокоить Дерби, у Хелен не было. Она вытащила медальон, сорвала его с ленты, которая не преминула больно полоснуть ее по коже, и вжала медальон в ладонь горничной.

– Этот медальон оказался еще мощнее, чем мы думали, – быстро проговорила Хелен. – Возьми его и беги скорей отсюда. Не выпускай его из виду и никому не доверяй. Даже его светлости. За кулоном охотятся искусители… И мистер Бенчли.

– Миледи, я вас здесь не оставлю!

– За меня не тревожься, – твердо сказала Хелен, развязала тесьму на ридикюле, стянула его с запястья и отдала Дерби – там еще осталось несколько монет. – Найми экипаж. Встретимся дома. – Она подтолкнула девушку к толпе: – Иди же!

Дерби бросила на хозяйку нерешительный взгляд, но все же послушалась.

Хелен сделала вид, что идет за ней, а затем остановилась, словно ей преградила путь толпа. Она развернулась к людскому потоку, выискивая среди зевак плосколицего, но без медальона найти заправилу и его приспешников оказалось нелегко. Рядом его точно не было. Хелен вздохнула с облегчением и продолжила поиски. Вдруг ей на глаза попался знакомый мужчина в стильном угольно-сером цилиндре из бобрового фетра. Ошеломленный, он смотрел на Хелен точно такими же, как у нее, карими глазами.

Эндрю.

Нет, господи!

А подле него – герцог Сельбурнский. Девушка потянулась за вуалью, но прятаться уже не было смысла. Вытянутое лицо герцога застыло в немом удивлении. Хелен потеряла способность двигаться, прикованная к взгляду синих глаз. Она ждала, что Сельбурн осознает, что ей здесь не пристало находиться. Ждала гримасы отвращения. Но юноша лишь удивленно моргнул, и в его взгляде даже не мелькнуло презрение. Напротив, он улыбнулся и посмотрел на Хелен почти что с восхищением. Однако мгновение спустя во взгляде Сельбурна промелькнула озабоченность. Он поднял руку, показывая Хелен, чтобы та не отходила от стены, нагнулся к Эндрю и что-то прошептал ему на ухо. Тот кивнул и благодарно сжал руку друга. Мелькнуло красное от негодования лицо Эндрю, а затем брата загородил герцог, решительно выступивший вперед. Он вел Эндрю к Хелен, а девушка еще не придумала достойное оправдание свой неприличной выходке.

По толпе пробежал шепоток:

– Беллингема выводят!

Эти слова затопил рев толпы. Все ринулись к эшафоту. Одни кричали: «Благослови тебя Господь!»; другие – «Прощай, несчастный!»; третьи все еще вопили: «Тише»! Людское течение понесло Хелен вперед, и она была не в силах ему противостоять. На спину надавили чьи-то руки, и девушку оттолкнули к большой телеге, из которой группа мужчин наблюдала за происходящим на возведенном эшафоте.

Взгляд Хелен оказался невольно прикован к виселице. На шею связанного мужчины в коричневой шинели была накинута петля, голову целиком покрывал черный капюшон, а рот и нос были завязаны поверх него белым платком. Убийца Джон Беллингем. Подле него тихо молился священник, сложив руки у груди. Наступила зловещая тишина. Все смотрели на палача. Тот в последний раз проверил, крепка ли веревка, спустился с платформы по небольшой лестнице и потянулся к рычагу, который управлял откидным люком.

За спиной Хелен раздался тихий женский голос:

– Знайте, он придет. Он придет за вами.

Девушка обернулась – те же темно-карие глаза, черные кудри и зеленые страусиные перья, колыхавшиеся на ветру. Искусительница из демимонда. Дама улыбнулась пухлыми губками, обнажив ровные белые зубы.

– Что? – ахнула Хелен.

Тюремные часы пробили восемь утра. Хелен и искусительница не сводили глаз друг с друга. Казалось, их удерживает на месте лишь звон часов. На седьмом ударе с эшафота донесся треск. Откидной люк распахнулся, и тело Беллингема повисло на веревке. Восьмой удар часов – и Хелен смотрит прямо на него, наблюдает за тем, как несчастный корчится в муках, не в силах отвернуться. Это было ошибкой.

Искусительница потянулась к ней и схватила за горло.

– Где он? – прорычала она.

Хелен вырвалась из жесткого захвата и ударила наугад. Она попала по уху противницы, но сама уже потеряла равновесие. Девушка поскользнулась на ковре из липкой, мятой бумаги. Покачнувшись, она потянулась к краю телеги, но промахнулась и сжала в кулаке воздух. Она неизбежно падала. Ее окружили взволнованные люди, к ней тянулись руки, задевая вуаль, но ничто не могло остановить падение. Голова соприкоснулась с чем-то острым и твердым. От болезненного удара перед глазами потемнело, в ушах отдался бешеный ритм сердца, и девушка провалилась в бесконечный водоворот забытья.