Воскресенье, 24 мая 1812 года

В последующие два дня подготовка к балу шла полным ходом.

Воскресным утром по пути в церковь тетушка с присущей ей резкостью обратила внимание супруга на то, что ей необходима помощь Хелен для окончательной подготовки к балу и он обязан выпускать ее из спальни не только на трапезы и воскресную службу. Касательно заключительного танца еще ничего не решено, а что уж говорить о возможном появлении принца-регента – как им тогда быть? Стоит ли отложить ужин на полчаса, как леди Дрейтон в прошлом месяце? Тогда эта задумка вполне себя оправдала. Вот только бал длился до половины пятого утра, на час дольше, чем следовало бы…

Хелен было позволено выходить из комнаты.

Однако, хоть дядюшка и дал ей это разрешение, он был непоколебим в вопросе приглашения гостей. В воскресенье днем Хелен наблюдала из окна гостиной за тем, как Миллисенту, леди Маргарет с братом и других любезных знакомых, взволнованных ее болезнью, просят воздержаться от посещений ввиду «слабого здоровья» Хелен.

Тетушка не преувеличивала, когда говорила, что для бала далеко не все сделано.

У Хелен было тяжело на сердце, и она с радостью отвлеклась на подготовку. Как расставить свечи и зеркала, чтобы максимально осветить залу? Сколько горничных отправить в дамскую комнату? Какую роскошную закуску подать перед последним танцем? Новый вкус пармезана? Или пунш à la romaine больше впечатлит гостей? Все-таки именно такими домашними делами ей предстоит заниматься, когда она станет герцогиней Сельбурнской.

Но прежде необходимо покончить с делами иного рода.

Поздним вечером в понедельник, когда Дерби еще не заняла свой пост на кушетке, Хелен взяла серебряный подсвечник, стоявший у кровати, и подошла к бюро. Хелен отодвинула букет от мистера Браммела, который тетушка поставила на самое видное место, и обратила внимание, что края лепестков синих ирисов сморщились. Она поставила свечу и фруктовый ножик, сохранившийся у нее после ужина, рядом с увядающими цветами. Хелен ловко отперла бюро, и оно открылось, не успела она и глазом моргнуть.

Мерцание свечи выхватило золотые буквы на корешке «Мага» и отразилось в стекле на портрете отца. Хелен сняла книгу с полки и пролистала до письма лорда Карлстона. Она погладила уголок с подписью, и ей отчаянно захотелось перечитать все эти строки. Слова Уильяма.

Нет, она открыла «Мага» не за этим.

Страницы вновь замелькали, и перед девушкой предстало письмо ее матери. Хелен расправила плотную бумагу и просмотрела изящно выведенный текст, выискивая инструкцию по использованию коллигата.

Она уже собрала почти все ингредиенты для ритуала и спрятала в бюро, в самом дальнем углу верхней полки. Сложнее всего оказалось добыть емкость со святой водой из чаши в церкви. Хелен мрачно улыбнулась, вспоминая косой взгляд церковного служителя. Рядом с наполненным пузырьком стояли небольшая серебряная миска, в которой Хелен обычно хранила свою мочалку для мытья и в которой собиралась сжечь волосы и перемешать свое «лекарство», и серебряная шкатулка с гравировкой, где лежало все необходимое для разведения огня. Она повертела в руках нож для фруктов – лезвие тонкое, им можно подцепить стекло на оборотной стороне кулона – и положила его на верхнюю полку. Теперь она готова к завтрашней ночи. К последней секунде перед началом следующего дня.

Ее взгляд скользнул по последней странице и маминому предупреждению.

Однако я обязана тебя предостеречь. Взвесь как следует следующие мои слова и опасность, которую сулит тебе жизнь чистильщика. Неизвестно, насколько тесно наш дар связан с нашей сущностью. Есть риск, что вместе с редкими способностями ты потеряешь некоторые черты, которые высоко в себе ценишь.

Каково это – лишиться сообразительности или любопытства, может, даже остроты ума? Горло сдавило от страха. Вероятно, Хелен не осознает, что потеряла. Ее мир сузится, потеряет краски. Или память останется и она вечно будет оплакивать свою прежнюю сущность? Дядюшка, несомненно, одобрит скучную, глуповатую племянницу, но что скажут тетушка, Эндрю, Миллисента? Будет невыносимо больно потерять их уважение, наблюдать за тем, как доброе отношение превращается в терпимость. И конечно же нельзя забывать о герцоге. По крайней мере, она дала ему шанс отозвать предложение.

Старательно не обращая внимания на письмо от лорда Карлстона, Хелен сложила послание матери, спрятала в книгу и поспешно вернула «Мага» на полку. Она решительно повернула ключ в бюро, словно запирая нечто животное и дикое.

* * *

Еще утром в день бала все внутри дома пришло в движение. Хелен спустилась на завтрак и по пути заглянула в гостиную. Двойные двери в салон были открыты, и просторные помещения сливались в громадную бальную залу. Мебель уже вынесли, и теперь двое лакеев сворачивали ковры, освобождая чудесный паркет для танцев. Вторую гостиную превратили в комнату для ужина. Целый отряд слуг переносил туда корзины со столовыми приборами и фарфором из буфетной.

Тетушка уже сидела за столом в комнате для завтрака, потягивала чай и внимательно перечитывала список приглашенных.

– Доброе утро, моя дорогая. – Она подняла на Хелен цепкий, оценивающий взгляд. – Тебе хорошо спалось?

– Вполне, спасибо.

Хелен солгала: за всю ночь она не сомкнула глаз. В голове проносились сцены безумия, добродушное лицо герцога отворачивалось от нее и сменялось жесткими чертами лорда Карлстона.

Тетушка опустила чашку с повелительным звоном:

– Моя дорогая, я прекрасно вижу, что ты не спала ни секунды. Под глазами круги, кожа бледная. Постарайся отдохнуть до трех часов. Потом придет месье Леграф уложить твои волосы. А там придет время одеваться, и вздремнуть ты уже не успеешь. Тебе надо хотя бы отчасти вернуть здоровый цвет лица.

– Да, тетушка, – покорно ответила Хелен и взяла теплую булочку из корзинки.

– Иначе нам придется, не дай бог, нанести тебе румяна.

В дверь постучали, и Барнетт поспешил ее открыть. Хелен подняла взгляд от тарелки, услышав его тихий шепот. В ту же минуту дворецкий вернулся к столу и объявил:

– Миледи, миссис Грант желает с вами поговорить.

Экономка стояла на пороге, прижимая к себе невзрачный предмет из сосновых досок.

Сундучок Берты.

Хелен стиснула в руке столовый нож.

– В чем дело, миссис Грант? – удивилась тетушка. – Нам еще не доставили сладкое из «Гюнтерс»?

Экономка присела в неуклюжем реверансе:

– Десерт привезли, миледи. Я к вам по другому вопросу. Не так давно я осмотрела сундук сбежавшей горничной, Берты, и обнаружила, что он взломан. – В доказательство своих слов миссис Грант показала сломанный замок.

Хелен уставилась на расщепленные доски. В памяти всплыл звук, с которым они ломались.

– Сейчас определенно не время этим заниматься, – покачала головой тетушка. – Сегодня вечером у нас бал.

– Знаю, миледи, – склонила голову экономка. – Но я подумала, что будет лучше как можно скорее узнать, завелся ли в доме вор, ведь сегодня мы выносим из буфетной всю посуду.

– Ладно, – с раздражением проворчала тетушка. – Давайте его откроем. Вот только я не представляю, как нам понять, взяли оттуда что-нибудь или нет. – Она махнула экономке рукой, чтобы та подошла к столу. – По крайней мере, Хелен сможет проверить, нет ли там адреса матери Берты. Помнишь, милая, ты хотела с ней связаться? – Тут тетушка осеклась и сощурилась. – Ты ведь в этом не замешана, моя дорогая?

– Нет, – чересчур резко ответила Хелен.

К счастью, внимание тетушки было сосредоточено на сундучке. Господи, вдруг ей попадутся на глаза те непристойные открытки из «Девы озера»?

Барнетт отодвинул тарелку с ножом, и миссис Грант водрузила сундук на стол между Хелен и леди Леонорой, а затем сделала шаг назад. Тетушка откинула крышку.

Все заглянули внутрь.

– Уложено не особенно аккуратно, – отметила тетушка.

Она вытащила белую шемизетку и положила на стол.

– В сундучке копался вор, мадам, – сдержанно напомнила миссис Грант.

Хелен чудилось, будто на нее направлены подозрительные взгляды, но она подняла глаза и увидела, что тетушка с экономкой все так же изучают содержимое сундучка.

– Не понимаю, почему Берта его не забрала, – удивилась Леонора, рассматривая отрез синей хлопчатобумажной ткани на платье.

Ткань отправилась на стол вслед за шемизеткой. Пришла очередь жестяной коробочки в форме сердца.

Тетушка ее открыла:

– Всего лишь монеты… – Она отложила коробочку и окинула взглядом оставшиеся в сундуке вещи: – Похоже, писем здесь нет.

– Я не уверена, что Берта умела писать, миледи, – заметила миссис Грант.

– У нее были книги. Очевидно, читать она умела. – Тетушка вновь занесла руку над сундуком, и Хелен затаила дыхание. – Может, в одной из них найдется для тебя подсказка, милая. Адрес или письмо, заложенное между страницами.

Хелен кивнула. К счастью, тетушка потянулась за Библией в кожаной обложке:

– О, тут может быть дарственная надпись.

Хелен выдохнула:

– Я возьму вторую книгу, тетушка?

Не дождавшись ответа, она наклонилась и забрала «Деву озера». Книга лежала на дне сундука – ровно там, где она ее оставила. Хелен пробежалась пальцем по обрезу страниц. Они мягко шелестели. Где же открытки? Она еще раз пролистала книгу. Пусто. Тогда девушка взяла книгу за узкий корешок и потрясла над коленями. Ничего не выпало. Открытки исчезли. Она что-то не так запомнила? Может быть, все-таки оставила их в Библии? Хелен покосилась на тетушку: та просматривала первые страницы Священного Писания. Нет, она определенно спрятала картинки в «Деву озера».

Их кто-то забрал. Сластолюбивый слуга?

Но было и другое объяснение, и от него у Хелен по спине пробежал холодок. Еще один искуситель.

– Нашла что-нибудь, Хелен? – спросила тетушка. Хелен покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. – В Библии тоже пусто. Если бы сундук взломал вор, он непременно забрал бы монеты. Полагаю, он всего лишь был каким-то образом поврежден, миссис Грант.

– Возможно, мадам, – ответила миссис Грант, но по ее голосу было ясно, что сама она в это не верит.

– Позволите взглянуть на Библию, тетушка? – хрипло спросила Хелен. Ей требовалось убедиться.

Леди Леонора слабо пожала плечами и протянула книгу племяннице. Страницы мягко прошелестели под пальцами, от первой до последней. Однако Хелен с самого начала понимала, что поиски будут бесплодными.

– Унесите его, миссис Грант, – попросила тетушка и махнула рукой на разбросанные по столу вещи, чтобы экономка уложила их обратно в сундук. – Разберемся с ним после бала.

– Да, мадам.

Миссис Грант быстро и ловко убрала пожитки Берты на место и прокашлялась, мягко намекая Хелен, что Библию пора бы отдать. Девушка протянула книгу экономке, чувствуя, что с ней уходит последняя надежда. Священное Писание бросили на шемизетку, и крышка закрылась в последний раз с тихим стуком.

* * *

Наконец Хелен покинула комнату для завтрака и поднялась вверх по лестнице, лавируя между слугами, спешившими по делам. Кому надо было водрузить огромные букеты на свои места, кому подрезать фитили и повесить масляные лампы на настенные канделябры, кому установить в углах большие ширмы-трюмо – их задачей было отражать свет дополнительного хрустального канделябра. Мелькали знакомые и незнакомые лица, и каждый из слуг мог оказаться демоном.

Хелен вернулась в спальню, где чувствовала себя в безопасности, и позвала Дерби. Горничная тут же возникла в дверном проеме, ведущем в будуар, со стопкой льняной ткани в руках:

– Да, миледи?

– Подойди сюда. – Хелен указала на место у окна за кушеткой, как можно дальше от двери и ее вездесущего стражника. – Тетушка открыла сундучок Берты, но открыток мы там не нашли.

– Не нашли? – Глаза горничной расширились от ужаса. Она перешла на тихий, еле слышный шепот: – Вы полагаете, что их забрал другой искуситель?

Хелен поблагодарила Бога за сообразительность Дерби.

– Не знаю. Возможно, один из лакеев искал деньги, а нашел непристойные открытки.

– Деньги пропали?

– Нет.

Дерби наморщила нос:

– Лакей, конечно, их забрал бы.

– Да, – согласилась Хелен. Нерушимая логика избавила ее даже от тени надежды.

– Как же нам быть, миледи?

Хелен впилась взглядом в розовый узор на ковре, стараясь упорядочить мысли. Если в дом пробрался искуситель, то он или она, скорее всего, охотится за коллигатом. Хелен нащупала маленький мешочек под несколькими слоями одежды. Несомненно, многие из этих существ знали, что коллигат у нее. Только глупец не поверил бы в то, что эта новость не передавалась от одного искусителя к другому, и шпион в ее доме не стал бы исключением. В таком случае вполне можно предположить, что ему было известно о существовании этого мощного оружия и он намеревался его похитить. Однако это отвратительное существо вряд ли догадывалось, что Хелен намерена использовать коллигат сегодня ночью. Ей всего лишь требовалось позаботиться о сохранности медальона до полуночи. Затем она лишит себя врожденных талантов, сожжет пряди волос и развеет их магическое воздействие, и тогда искусители потеряют интерес к медальону и чистильщикам больше ничего не будет угрожать. И она сама не будет представлять ни интереса, ни угрозы для кого-либо из демонов.

Хелен резко кивнула. Разумные доводы. Но все же не помешает заняться поисками искусителя, который пробрался в дом.

– Найди Лили, – попросила она.

Дерби бросила тряпки на кушетку и выбежала из комнаты.

Хелен бродила кругами по комнате, не в силах успокоиться. Она подошла к окну и выглянула на улицу. Взгляд тут же метнулся к проему между двух домов и выхватил человека, прислонившегося к стене. Сердце встрепенулось, но девушка тут же заметила, что он чересчур широкоплеч. Значит, Куинн. Хелен подавила в себе разочарование.

В дверь тихо постучали, и Хелен открылась. В спальню вошли Дерби и Лили. Хелен не потребовалось много времени, чтобы известить горничную о возможном пребывании искусителя в доме.

Лили потерла губы, раздумывая над новостью.

– Клянусь вам, миледи, я ни одного не заметила. Если ему удалось обвести меня вокруг пальца, значит, он очень хитер.

– Если среди нас живет искуситель, почему он до сих пор не напал на ее светлость? – Дерби взглянула на Хелен. – Простите, миледи.

– Ничего, это разумный вопрос, – успокоила горничную Хелен.

Лили пожала плечами:

– Причин может быть множество. Например, демон в этом доме не связывается с другими искусителями. Или они работают сообща и пытаются отыскать коллигат. Но на это уйдет много времени, будьте уверены. В таком большом доме нелегко найти крошечный предмет. – Дерби понимающе кивнула. – Медальон в безопасности, миледи?

– Да, – ответила Хелен, но из опасения не стала показывать, где он хранится.

– Самое надежное место – рядом с вами, миледи. Держите его всегда на себе, – посоветовала Лили. – Только после пресыщения и создания плетей искуситель осмелится на вас напасть. Но я сомневаюсь, что он будет рисковать. Ведь аура изменит цвет, и вы сумеете его обнаружить. Безоружный искуситель ни за что не станет сражаться с чистильщиком. Даже нетренированным – вроде вас, миледи.

Хелен кивнула, хотя ее поразило осознание того, что искусители видят в ней опасность для себя. Впрочем, вслед за удивлением к девушке мгновенно пришло ощущение невероятной мощи.

Лили вытянулась в струну, готовая к новому поручению:

– Я продолжу поиски, миледи. Проверю личные вещи горничных и лакеев. Возможно, в них найдутся открытки.

– У меня к тебе еще одна просьба, Лили, – добавила Хелен. – Я знаю, что перед домом дежурит мистер Куинн…

– А за домом – мистер Бейлс, – вмешалась Дерби.

Об этом Хелен не знала, но не стала пускаться в расспросы.

– Выйди к нему и попроси передать эту новость лорду Карлстону Возможно, у его светлости или сэра Джонатана возникнет мысль о том, кто из домашних на самом деле может быть искусителем.

По выражению лица Лили было ясно, что в этом она сомневается, но девушка покорно кивнула:

– Как скажете, миледи.

Она присела в реверансе и удалилась из комнаты.

– Искусителем может оказаться кто угодно, – вздохнула Дерби, когда дверь закрылась. – Есть вероятность, что их даже двое, а то и трое.

– Согласна, – сдержанно ответила Хелен, постаравшись, чтобы в ее голос не просочился овладевший ею страх. – Нам всего лишь необходимо защищать медальон моей матери до полуночи.