— Рэй, Рэй! — крикнул Джеймс Шеннон и как следует встряхнул девушку. — Что ты из себя воображаешь? Зачем делаешь вид, что не узнаешь братьев? И меня?! — Он говорил тоном оскорбленного человека и с таким напором, что становилось ясно: он считает себя здесь самой важной персоной. — Ну признайся, ведь ты шутишь! Перестань дурачить старика Шеннона! Ты можешь забыть все, что угодно, но только не то, как я качал тебя в детстве на колене!

Рэй пропустила этот монолог мимо ушей и снова извернулась.

— Джерри! Что значит «мне крышка»?

— А ты подумай, Рыжая, и сообразишь, — мрачно ответил тот, потирая ребра.

— Не называй ее Рыжей! — прикрикнул на него Ной. — Так могут звать какую-нибудь вертихвостку, но никак не нашу сестру! — Он снова пристально оглядел Рэй и прискорбное состояние ее наряда. — Тебе придется ответить за все, Смит! Шеннон, освободи ей руки. А ты, Рэй, отправляйся вниз и приведи себя в приличный вид, если не хочешь, чтобы Салем, очнувшись, без долгих разговоров вышвырнул этого негодяя за борт!

Звучало разумно. Однако тот, кого называли Ноем, по-прежнему оставался для Рэй человеком совершенно посторонним. Чисто автоматически она повернулась к Джерри, спрашивая взглядом, можно ли ей избавиться от пут. Он сделал гримасу (вероятно, при мысли, что этим она вбила последний гвоздь в крышку его гроба), но кивнул. Шеннон отступил, обменялся с Ноем встревоженным взглядом, потом пожал плечами, давая понять, что умывает руки до дальнейших объяснений. Когда веревки были разрезаны, Рэй вежливо поблагодарила незнакомца и отправилась в каюту. Уже закрывая за собой дверь, она услышала сердитый голос Ноя. Тот выражал надежду, что рассказ Джерри будет правдоподобным и благопристойным.

Поспешно одеваясь, девушка прислушивалась к звукам наверху, совсем не желая, чтобы Джерри снова пострадал от рук Шеннона и ее братьев. Ее братья! Было нелегко принять, что эти двое одной крови с ней, ведь в их внешности не было для нее ничего даже отдаленно знакомого. При воспоминании о том, как яро она защищала своего тюремщика, Рэй слабо улыбнулась. Она так далеко зашла, что уложила самого внушительного из троих. Оставалось надеяться, что Салем Маклеллан не злопамятен. Брат не брат, а ей совсем не хотелось быть вторично отшлепанной. Такой-то ручищей!

Покончив с переодеванием, девушка прибралась и, застилая постель, нахмурилась, заметив на простыне пятна засохшей крови. Как это выразился Шеннон? «Братья явились защитить честь сестры…» или что-то в этом роде. Что ж, они опоздали, но пока об этом знали лишь сама Рэй, Джерри и Господь Бог. Как все запуталось! Она едва могла связно мыслить и даже не знала, как относится к случившемуся: как к непоправимой ошибке или как к величайшему приключению своей жизни. В любом случае пока это было единственное приключение, которое она помнила.

Рэй присела на аккуратно застланную койку, закрыла глаза и прижала пальцы к вискам, пытаясь собрать воедино все, что знала о себе от Джерри. Итак, она — Рахаб Маклеллан, родная сестра Иерусалима, и ее душевное состояние внушает тому серьезные опасения в связи с какой-то расторгнутой помолвкой и тем, что она держится недотрогой. Хороша недотрога! Что ж, теперь у Салема появился куда более серьезный предлог для огорчений, только он пока еще об этом не знает. А Эшли, выходит, его жена! Та самая женщина, которую Джерри… ну если и не любит, то глубоко к ней привязан. Именно она пыталась познакомить его с сестрой мужа.

Боже, как дико, как странно думать о себе как о посторонней! От этого можно и свихнуться!

На лесенке, возвращая Рэй к действительности, раздались шаги сразу нескольких людей. Оставшись на койке, она явила бы собой чрезмерно интимную картину, поэтому пришлось спешно перебраться на скамью у окна. Стук в дверь был немногим громче бешеного стука ее сердца.

— Рахаб, мы уже можем войти? — спросил кто-то, кажется, Ной.

— Входите.

Джерри вошел между Ноем и Салемом, как преступник под конвоем. Последним появился Шеннон, он закрыл дверь и недвусмысленно привалился к ней спиной. Очевидно, это была предосторожность, на случай если Джерри попытается бежать, впрочем, глянув на него, Рэй решила, что он далек от этой мысли. Ей было не привыкать к непроницаемой маске на его лице, однако скорее всего сейчас Джерри проклинал себя за то, что вообще пришел ей на помощь. Он и Ной уселись рядом на койку, Салем, со скрещенными на груди руками, присел на край столешницы. Рэй не хотелось встречаться с ним взглядом, но разговора было не избежать.

— Ах, Рахаб, Рахаб! Не знаю, что и делать, обнять тебя или дать тебе оплеуху! — Он впился в девушку пронзительным взглядом, но, заметив ее испуг, смягчился. — Пока я воздержусь и от того, и от другого. Джерри уверяет, что у тебя провал в памяти. Это так?

— Да.

— И ты в самом деле не помнишь никого из нас?

Рэй очень хотелось, чтобы это было не так. Теперь Салем смотрел на нее с поистине братской нежностью, и ей хотелось укрыться у него на груди. Но это был не подходящий момент для проявления чувств.

— Даже теперь, когда я знаю, кто вы такие, память моя молчит. Прости, что ударила тебя! Для меня вы были просто шайкой головорезов.

— Я получил только то, чему сам же тебя и научил, — сказал Салем, потирая шишку. — Но вернемся к тебе. Кроме потери памяти, с тобой все в порядке?

— Лучше и быть не может. Наверняка вы все уверены, что Джерри плохо со мной обращался. Так вот, это не так. — Рэй сделала вид, что не замечает, как тот вздрогнул. — Я была связана только потому, что он принял меня за шпионку.

— С чего ты это взял, Смит? — осведомился Ной.

— Ну… она умеет читать… — осторожно ответил Джерри.

— А почему бы ей не уметь, сукин ты… — Шеннон поперхнулся. — Прости ради Бога, Рэй, я немного забылся!

— Не стоит извинении, — отмахнулась она. — Джерри слышал выражения и похуже, причем от меня.

Ни к селу ни к городу она вспомнила, как он в конце концов поступил, чтобы положить этому конец, и лишь чудом удержалась и не схватилась за пострадавшее место. В пристальном взгляде Салема появилось подозрение. Рэй поспешила отвлечь его внимание.

— Лишь со слов Джерри я знаю, как оказалась на шхуне. Все, что было до пробуждения на борту, просто исчезло у меня из памяти. Как я оказалась «У Вульфа»? Неужто среди повстанцев не нашлось никого, кто мог бы заменить меня на этом рынке дешевой женской плоти? — Рэй пропустила мимо ушей тройной шокированный возглас. — Кто послал меня туда, ты, Салем? Судя по тому, как высоко тебя ставит Джерри, это невозможно. Он и сам был не в восторге от того, что я — женщина легкого поведения, и был настолько любезен, что собирался пристроить меня в твой дом служанкой, лишь бы я не зарабатывала на жизнь на спине. В тот момент я опасалась, что ты не потерпишь под своей крышей шлюху, но раз уж выяснилось, что мы родня, это маленькое недоразумение как-нибудь да уладится.

Шеннон не знал, куда девать глаза от смущения. Ной, наоборот, так их вытаращил, что показались белки. Джерри буравил взглядом пол. А Салем возвел взгляд вверх, словно умолял Небо ниспослать ему терпение. Рэй залилась краской. Впрочем, ее бессвязная речь принесла плоды. Теперь вновь прибывшие не столько желали свернуть Джерри шею, сколько жалели его за несколько дней, проведенных наедине с сумасшедшей.

— Все это крайне странно и неприятно, — наконец сказал Салем. — В самом деле, Рэй, мы родня, и как раз поэтому мне хотелось бы знать, чего ради тебя приняли за женщину легкого поведения. Джерри, я жду объяснений!

Это прозвучало как команда, но Джерри не мог винить друга. Он и в самом деле был в ответе за случившееся и не намерен был изворачиваться, хотя на кону была их давняя дружба. Насколько он понял, Рахаб не горела желанием исповедоваться, но эта было ее дело. То, что она носила фамилию Маклеллан, не ставило ее выше всех, и он был не против дать ей это понять, даже ценой больших неприятностей.

— Я впервые увидел ее «У Вульфа», где она разносила пиво и вела себя словно на панели.

Шеннон пошевелил пальцами, словно желал стереть след этих слов с губ Джерри. Салем и глазом не моргнул.

— А почему ты разносила пиво, Рэй?

— Понятия не имею. Я думала, ты мне объяснишь…

— Прекрати допрос, Салем! — вмешался Ной. — Разве не видно, что это ни к чему? Она помнит не больше, чем старый склеротик. Не сверкай так глазами, сестричка, это ведь правда.

— Ной всегда режет правду в глаза, — заметил Джерри специально для Рэй.

— Вот как?

Очень мило. Рэй опустила взгляд. В том, что она сидела вот так, одна на скамье, отделенная от остальных некоторым — пусть даже и небольшим — пространством, было нечто от судилища. К тому же ей не на что было откинуться, не за что ухватиться. Она словно парила в пустоте, изнемогая от желания найти точку опоры, вцепиться в первую попавшуюся протянутую руку — в смысле в любой фрагмент разговора, который был бы ей хоть отдаленно понятен и знаком.

— Странно! — повторил Салем резче, заметив потерянное выражение ее лица. — Что же, она никак не объяснила свое поведение в тот злополучный вечер?

— Сначала на объяснения не нашлось времени, а потом уже нечего было объяснять. Наверняка ты отлично знаешь, что произошло в тот вечер в таверне.

— Я убила человека, — вмешалась Рэй. Она была готова заплакать, — Если бы не Джерико, я бы уже болталась в петле! С вашей стороны несправедливо так с ним поступать! Или вы не рады, что он вызволил меня из неприятностей?

Джерри попытался подойти к ней, но Салем оказался быстрее. Он почти прыжком преодолел расстояние, отделявшее его от сестры, присел рядом и раскрыл ей объятия. Рэй укрылась в них так естественно, что стало ясно: между этими двоими существовали узы более глубокие, чем те, что хранятся в памяти.

Лицо Джерри осталось бесстрастным, но он ощутил острую боль в душе, словно оттуда было вырвано то, с чем он уже успел сродниться, что привык считать своим. Что ж, он всегда знал, что ничего не может предложить приличной женщине. Черт возьми, он был недостаточно хорош для Рэй, даже когда она была в его глазах просто шлюхой.

Брат и сестра оставались в этой позе довольно долго. Рэй тихо плакала на груди у Салема, а тот гладил ее по голове и повторял слова утешения — избитые, но ценные, потому что произносились ласковым тоном.

— В этом деле все еще много неясностей, — обратился Салем к Джерри, когда девушка выплакалась, — но Рэй права, мы все к тебе несправедливы. Нам бы нужно благодарить тебя за все, что ты для нее сделал. Спасибо, друг!

Джерри невольно поежился. Ему труднее было смириться со словами благодарности, чем с гневным осуждением.

— Не за что, — сказал он небрежно.

— Как мило с твоей стороны! — заметила Рэй, отирая слезы. — Поверь, Салем, тебе есть за что благодарить его. Хлопот со мной был полон рот. Для начала я свалилась в горячке, и Джерри пришлось быть при мне сиделкой.

— Боже правый! Так ты отправилась в таверну еще и больная? В тот день у вас с Эшли, должно быть, ум за разум зашел! — Видя, что она только хлопает глазами, Салем быстро остыл. — Ах да, ты ведь ничего не помнишь.

— При чем тут Эшли? — вырвалось у Джерри.

Судя по подозрительному взгляду Рэй, она все еще считала его чувства к жене брата далеко не невинными. Джерри пожалел, что спросил.

— Пусть расскажет Ной, — сказал Салем, тяжело вздохнув: он не простил Эшли ее роли в истории с исчезновением Рахаб и вовсе не желал раскрывать это перед другими. — Из меня рассказчик никудышный.

Ной поднялся и принялся ходить по каюте, словно на военном совете, излагая суть дела четко и без прикрас. Рэй с жадностью ловила каждое слово в надежде наткнуться на деталь, которая дала бы толчок памяти. Но все сказанное оставалось далеким, как пьеса, которую читают вслух, и никак не получалось вообразить себя в качестве главной героини.

Из услышанного складывался смутный образ Эшли, усталой и встревоженной, ее изящных рук, комкающих платок при звуках переклички дозорных, объявляющих комендантский час. Впрочем, она недолго мучилась неизвестностью — она принялась действовать. Доверенный человек из числа слуг был отправлен в таверну и принес известие о том, что девушка, по описанию очень похожая на Рэй, обвиняется в убийстве. С риском попасться и тем самым подорвать доверие властей, Эшли пробралась в лагерь Вашингтона в поисках Ноя. Она рассчитывала получить от него хоть какие-то сведения о золовке.

— К счастью, там она почти сразу наткнулась на Крюгера. Тот был не в лучшей форме и объяснил, что не решился выйти на связь, а вместо себя отправил Смита. — Он адресовал Джерри нелюбезный взгляд и снова повернулся к сестре. — Узнав, что вы покинули таверну вдвоем, мы по глупости решили, что все обошлось, тем более что Эшли поручилась за Смита — он, мол, присмотрит за тобой, пока не уляжется шум. Первые сутки мы уверяли друг друга, что это мудрое решение — не появляться в городе. Еще полсуток мы задавались вопросом, какого дьявола Смит не дает о себе знать. А потом…

— Потом я вернулся домой, — вмешался Салем.

Его слова упали, как камень, и были недвусмысленно холодны и суровы.

— Если я всегда режу правду в глаза, то Салем у нас склонен к скоропалительным выводам. Хоть они со Смитом и друзья, он сразу предположил худшее.

Рэй залилась краской. Она очень надеялась, что глаза ее не бегают, как у человека, чья совесть нечиста. Джерри, казалось, и бровью не повел, но от ее острого взгляда не укрылось, что лицо его еще больше потемнело. Похоже, он был задет.

— А все потому, — продолжал Ной, — что мы не нашли шхуны в условленном месте.

— Я увел шхуну, — бесстрастно объяснил Джерри. — Я сделал это ради ее безопасности.

Ее безопасности! Девушка внутренне содрогнулась. Она не была уже для Джерри Рыжей, но не стала ни Рахаб, ни Рэй. Просто «она». Что ж, раз уж разрыв неизбежен, она сама поставит точку! Поэтому, когда Ной задал Джерри очередной вопрос, Рэй перехватила инициативу и взялась пересказывать все, что случилось с ней за три дня, проведенных на борту шхуны. В свой рассказ она добавила изрядную порцию юмора, выставив себя в виде пустоголовой вертихвостки, не только бойкой на язык, но и неразборчивой в выражениях. Джерри, напротив, предстал воплощенным джентльменом. Он якобы безропотно выносил все ее выходки и упорно наставлял ее на путь добродетели.

— Вот и получается, что мы бы умерли со скуки, если бы депеша обнаружилась сразу. Джерри бы понял, что все это значит, и история кончилась бы, даже не начавшись. Не обижайтесь, это всего лишь шутка. Во всем виновата моя горячка и потеря памяти. Мне страшно жаль, что все вы так натерпелись из-за меня, но поверьте, Джерри ни в чем не виноват. Если бы я не появилась «У Вульфа» в таком состоянии, если бы не спровоцировала драку и не убила того солдата, ничего этого не случилось бы. Ну что? Прощаете вы меня или нет?

— Конечно, прощаем, — ответил за всех Салем и ласково сжал плечи девушки. — Все хорошо, что хорошо кончается. Забудем, что было, Джерри!

Он ощутил, как Рэй заметно расслабилась. Это заинтересовало его и заставило заново осознать, с каким пылом она защищала своего спасителя. Было это из чистой благодарности или речь шла о чем-то большем?

— Что ж, теперь все позади. Ной, Шеннон, возвращайтесь в лагерь. Ты тоже, Джерри. У генерала на тебя зуб за то, что ты так долго не давал о себе знать. Хорошо, если дело ограничится простым разносом, а не расстрелом без суда и следствия.

Рэй ахнула.

— Шучу, шучу! Не волнуйся за своего джентльмена, сестренка. Во-первых, у него, как у кошки, девять жизней, а во-вторых, он еще не раз понадобится генералу, и тот это отлично знает.

— Я не волнуюсь, но все-таки… расстрел! — Рэй поспешила сменить тему. — А что делать мне? Я не могу вернуться в город, я же в розыске.

— Розыск объявлен на служанку из таверны, а не на сестру Иерусалима Маклеллана. К тому же Эшли изводится от. беспокойства, да и дети по тебе соскучились. А для верности посидишь дома.

— Насколько я понимаю, связной мне больше не работать?

— А я предупреждал! — со смешком напомнил Салему Ной.

Повинуясь порыву, Рэй показала ему язык, заставив расхохотаться в полный голос.

— Ах вот как! Теперь я вижу, что никакой потери памяти у тебя нет. По крайней мере ты отлично помнишь, каким оружием целилась в меня с самого детства.

— Значит, не все потеряно, — поддакнул Салем.

Однако ни один из братьев не знал, насколько серьезно то, что случилось с Рахаб. Они подозревали недоброе, но, не сговариваясь, решили придержать язык. Из Джерри правды было не добыть и клещами, а Рэй была не в форме для допроса с пристрастием. К тому же и Салем, и Ной втайне предпочитали оставаться в неведении.

— Можно мне поговорить с вашей сестрой наедине? — вдруг спросил Джерри таким тоном, словно не просил, а требовал.

Салем открыл рот для отказа, но Рэй обратила к нему просительный взгляд, и он уступил.

— Только недолго. Не можем же мы прохлаждаться тут вечно, когда Эшли дома сходит с ума!

Выждав, пока остальные покинут каюту, Джерри пересел с кровати на скамью. Рэй слегка отодвинулась, заставив его сдвинуть брови.

— Зачем ты это сделала? Я имею в виду, зачем представила все в таком смехотворном виде? Думаешь, твои братья поверили хоть одному слову из рассказа о рыцаре на белом коне и ветреной дамочке в затруднительных обстоятельствах? Думаю, они понимают, о чем мы умалчиваем.

— Скажите, какой поборник истины! Может, мне рассказать и о том, как я почти насильно затащила тебя в постель? Чтобы они знали, что их сестра шлюха по призванию?

— Ясно. А я было подумал, что ты выгораживаешь меня.

— Тебя? Чего ради?

— Что бы ни случилось, эти двое есть и будут твои братья. Они постараются оправдать тебя любой ценой. Они попросту не поверят истории, которая пачкает твое имя.

Джерри спросил себя, верит ли в это он сам. Ему совсем не нравилось, что Рэй берет на себя всю ответственность за случившееся. Разве он, обращаясь с пей как со шлюхой, ее к этому не подталкивал? Вот она и повела себя так, как от нее ожидалось. Но в постели она вышла из роли. Рыжая была не просто страстной, но и любящей женщиной. И это больше всего пугало его, потому что угрожало устоявшейся жизни. Поэтому он добавил:

— Они потребуют, чтобы я на тебе женился.

— Как раз поэтому я и утаила главное, — с вызовом бросила Рэй. — Не ты один чураешься брачных уз. Связать с тобой жизнь — этого только не хватало! Более неподходящей пары и выдумать нельзя! Сам посуди, мы не можем и часа провести вместе, чтобы не перессориться. К тому же ты с самого начала не скрывал своей неприязни ко мне.

— Ничего подобного, — буркнул Джерри.

Он попробовал взять Рэй за руку, но она ее отдернула. Тогда он поднялся, отвернулся к окну, делая вид, что следит за прыжками крольчат, которых мать вывела погреться на залитый солнцем берег.

— Что ж, на том и порешим. — Он помолчал и добавил грубовато: — Если возникнут новые осложнения, разыщи меня.

Глаза Рэй округлились, она прижала ладонь ко рту.

— Боже мой, ребенок! Об этом я совсем не подумала!

— Само собой, — сказал Джерри мягче.

— Ребенок… — повторила она шепотом.

Перед ее мысленным взором возник ряд пугающих картин: глубокое разочарование братьев, венчание по необходимости, жалость или злорадство на лицах гостей при виде выпуклого живота невесты.

— Это будет ужасно, ужасно! — воскликнула девушка, не задумываясь о том, как расценит этот возглас Джерри.

Для него это стало окончательным подтверждением того, что у них с Рэй нет и не может быть ничего общего, что она не чает вычеркнуть его из своей жизни.

— В самом деле, — холодно согласился он. — И все же, если такое случится, я не желаю, чтобы мой отпрыск рос с клеймом незаконнорожденного. Их и без того полно в этом мире. В лучшем случае у них невеселая жизнь, в худшем — настоящий ад. Поклянись, что дашь ребенку отца, иначе я сейчас же, немедленно раскрою твоим братьям наш секрет, и нас вынудят пожениться.

Рэй поняла, откуда дует ветер: Джерри и сам был безотцовщиной. Сердце ее с болью устремилось к нему, она почти выдала себя, но в последнюю минуту опомнилась. Если она хочет Джерри добра, лучше избавить его от нежеланного брака — от брака, который сделает его еще более несчастным.

— Клянусь, — тихо произнесла она. — Но риск невелик. Ведь это было всего один раз.

— А что, до сих пор тебе не случалось сталкиваться с дурехами, которые думали, что дети не заводятся так скоро? — Джерри хмыкнул и добавил безжалостно: — Разве ты не живешь с одной из них под ее крышей?

— Ах да, ведь Эшли… — Рэй запнулась, пораженная лицемерием брата. — Тогда почему же Салем держался с тобой так грубо? Он не вправе бросать камень в других!

— На твоем месте я бы не поднимал этого вопроса. Если судить по тому, как обернулся их брак, они лишь немного предвосхитили события.

— Значит, и говорить не о чем, — заключила Рэй, опустив глаза на свои руки. — Я раскрою наш секрет только в случае крайней необходимости. Брак был бы для нас катастрофой.

— Правильно.

Рэй попыталась придумать какую-нибудь банальную шутку, которая бы поставила точку на тягостном разговоре, но как назло ничего не приходило в голову. Горло у нее саднило, глаза жгло, но слез не было.

— Кажется, впервые мы единодушны, — сказала она со слабой улыбкой.

Джерри пошел к двери, стиснул ручку так, что побелели костяшки пальцев, и обернулся.

— Я вот что подумал, Рыжая… когда твоя память вернется, не наступит ли в ней другой провал? Будешь ты помнить эти дни или охотно забудешь?

Девушка окаменела. Она и без того едва владела собой, а это «Рыжая» почти лишило ее остатков самообладания.

— Если обойдется без ребенка, какая разница?

— Ты права, никакой, — сказал Джерри глухо.

С этими слова он вышел, а чуть погодя вернулся Салем.

— Ну что? Можем идти?

Рэй кивнула и улыбнулась. В числе прочего она не помнила и того, как хорошо ее знает брат. Легчайшая дрожь ее губ сказала ему все, что он хотел знать.

— А остальные? Уже ушли?

— Им нужно еще кое-что обсудить со Смитом. — Девушка встрепенулась, и Салем поспешил объяснить: — Это не насчет тебя. Если помнишь, идет война, а Джерри — опытный командир. Кстати, он передал мне для тебя вот это.

Салем протянул на ладони кинжал в ножнах.

— Он мне больше не нужен, К тому же разве Ной не сказал, что это кинжал Эшли?

— Думаю, она тоже не захочет его принять: это оружие навевает каждому из нас слишком болезненные воспоминания. — Он небрежно швырнул кинжал на койку. — Пора в путь. Дети не чают снова тебя увидеть.

Рэй тоже не была обманута легким тоном брага, но занимало ее другое. Она уже мысленно нарисовала себе племянников и как раз задавалась вопросом, сколько боли ей принесет осознание того, что картина не соответствует действительности.