— О чем ты? — спросила Скай.

— О твоем бальном платье, которое ты однажды упомянула, — ответил он. — Почему же ты поступила экономкой к Парнелу, если имела возможность так роскошно одеваться? — Уолкер догадался, что Скай стала экономкой впервые, но кем она была прежде, не знал. Чьей-то любовницей? Нет, теперь у него не было сомнений, что это не так.

— Мне перешили старое платье, — невозмутимо заметила Скай, и это было чистейшей правдой. Мать не покупала дочерям каждый год новые платья. То, изумрудного цвета, с открытым верхом, до нее носила Рини.

— Но ты была в нем в «Астории», — настаивал он. — Простые люди туда не ходят.

— Все очень просто: там проводили благотворительный вечер, собирая деньги на лечение ветеранов, и доктор Тернер с женой попросили меня сопровождать их. — Благотворительный вечер был на самом деле, но Скай тогда не надевала это платье, и деньги собирали вовсе не для ветеранов. Она даже не помнила, посетили ли этот вечер Скотт и Сюзанна Тернер. Тогда среди приглашенных было много людей, которые никогда прежде не переступали порог «Астории».

Уолкер с удивлением заметил, как уверенно рассказывала об этом Скай.

— По-моему, вы любите немного приврать, Мэри Скайлер.

О да, очень даже любит! Об этом знали все ее близкие. Но Скай изобразила обиду. Впрочем, когда Уолкер снова поцеловал ее, тревога сразу рассеялась. Скай понимала, что нравится ему, и это согревало ее.

Было ясно, что Уолкеру совсем не хочется уходить, ибо он не отрывал от нее глаз. Но, сделав усилие над собой, он твердо сказал:

— И все-таки я должен уйти.

— Все только об этом и говорят, — сообщила Энн, ставя поднос на ночной столик. Мэт забрался к Скай на кровать.

— По-моему, он рад, что я уезжаю.

Энн покачала головой:

— Ты ошибаешься. Может, только миссис Ридинг и обрадуется, другие будут о тебе скучать. Мне очень жаль, что мистер Парнел тебя уволил.

— А вот я не очень жалею об этом, — призналась Скай. — Но тебя мне будет не хватать. Ты попросила, чтобы экономкой теперь назначили тебя?

Энн кивнула, стесняясь выражать удовольствие по этому поводу:

— Перед обедом он сам предложил мне это.

— Я очень рада за тебя, — искренне сказала Скай. — Не сомневаюсь: ты справишься.

Лицо Энн просветлело.

— Спасибо тебе! Это место так много значит для меня! Если бы не ты, я бы никогда здесь не работала.

Скай погладила Мэта по голове.

— Знаешь, Энн, — вдруг проговорила она, — я много думала о том, что произошло вчера ночью.

Энн с любопытством взглянула на нее.

— Ты так быстро прибежала на мой крик! Даже не знаю, как тебя за это благодарить.

— Какие благодарности, — возразила Энн. — Ничем я тебе не помогла.

— Но ты все-таки прибежала. Странно, я думала, наверху мой крик не слышен. Надеюсь, я не перепугала Мэта?

— О нет! — Энн покачала головой. — Мэг крепко спал, и я тоже, наверное, ничего не услышала бы, если бы к тому времени не проснулась. Твой крик донесся до меня в холле, когда я возвращалась из кухни. Признаюсь, я до смерти перепугалась, никогда мне не было так страшно.

— Значит, в тот момент ты была в холле… Энн прошептала:

— Ты же знаешь, что я просто не могу ходить по черной лестнице. Я пользуюсь ею только для того, чтобы подняться на третий этаж. На этой лестнице я думаю только о привидении.

Скай указала на книгу, лежащую на кровати.

— Мне тоже лезет в голову всякая чертовщина. Но думаю, в тот момент ты направлялась из своей комнаты вниз.

Энн кивнула.

— Да. А как ты догадалась?

— Если бы ты возвращалась из кухни, у тебя в руках было бы что-нибудь.

— Но ведь я могла просто выпить на кухне чашку чая, — возразила та.

— Конечно, — согласилась Скай, — но я сомневаюсь, чтобы ты задержалась на кухне, не спеша вернуться к сыну.

— Ты очень наблюдательна, — сказала Энн, — я сразу это заметила.

— По-моему, и тебе нельзя отказать в наблюдательности. А это весьма важно для хорошей экономки.

Когда Энн и Мэт ушли, Скай снова взяла в руки книгу. История Гринвилов живо заинтересовала ее.

История семьи начиналась с помолвки леди Джейн Саффолк и Эдварда Гринвила. Но если о происхождении леди Джейн книга сообщала кое-какие сведения, то о родословной Эдварда Гринвила здесь не было почти ничего. О причинах этого Скай могла лишь догадываться. Если уж историки упомянули имя Эдварда, им следовало хоть что-то о нем рассказать.

Наиболее значительным событием прошлого, отраженным в истории семьи, было участие Эдварда в плаваниях к Новому Свету. Он бороздил моря под началом Рэли до тех пор, пока тому не отрубили голову по приказу королевы. После этого Гринвил принял командование кораблем, прекрасно понимая, что с ним станется, если он вызовет недовольство королевы. Но Эдвард Гринвил служил честно. Совершая налеты на испанские галлеоны, он пополнял королевскую казну. Кое-что перепадало и ему, и в награду за подвиги Гринвил получил земельные угодья в Америке.

Однако он почти не пользовался своей землей. Предпочитая земледелию пиратство, Гринвил посетил свои владения лишь дважды. Когда он направлялся туда во второй раз, его нагруженное сокровищами судно атаковали гудзонские пираты. Потеряв сокровища, корабль и едва не лишившись жизни, он больше никогда не плавал к берегам Америки.

Земля досталась его младшему сыну, который, за неимением иных перспектив, предъявил на нее права. В Америку Роберт отправился еще холостым, но, обустроившись, он вернулся в Англию, чтобы найти невесту. Он женился на Эмме Кордери, дочери графа Уайтстэда, у которой было немало поклонников. Скай так и не поняла, согласился ли граф на брак дочери или леди Эмма вышла замуж за Роберта Гринвила вопреки воле отца. Казалось, семейные историки предпочли умолчать о некоторых вещах.

Жизнь Роберта и Эммы в Америке была нелегкой. Они обороняли свои угодья от индейцев, боролись с засухой и наводнениями. Леди Эмма родила Роберту восьмерых детей; пять из них выжили и наградили родителей внуками…

Скай не заметила, как в комнату вошел Уолкер. Остановившись в дверях, он принялся рас сматривать ее.

Скай лежала на животе, подперев голову руками. Судя по всему, она провела за чтением уже не один час. В этот момент Скай казалась ему соблазнительной как никогда. Снова отметив, что у нее прекрасная кожа, Уолкер с удивлением подумал, что даже не знает, сколько ей лет.

Он тихо закрыл дверь. Скай подняла взгляд от книги.

— Ты какой-то хмурый, — рассеянно проговорила она и тут же снова погрузилась в чтение.

Уолкер подошел к камину, подложил дров, помешал угли кочергой, потом снял пиджак и вышел на балкон. Почувствовав, как от двери потянуло холодом, Скай оторвалась от книги.

— Зачем ты выходил? — спросила она, когда Уолкер вернулся.

Уолкер подвинул стул к камину и сел лицом к кровати.

— Не важно.

Его ответ обидел ее.

— А я вот читала, — сухо сообщила она.

— Я видел. Ты очень увлеклась и не сразу заметила меня.

— Почему же ты ничего не сказал?

— Но ведь я не прятался!

— А чем ты сегодня занимался? Уолкер снял запонки в аккуратно закатал рукава до локтей.

— Мистер Парнел попросил меня отвезти письма на почту в Бэйлиборо.

— Значит, ты оставил меня одну?

— У меня не было выбора. Но я же сказал тебе, что оба ключа от этой комнаты у меня. Так что бояться тебе нечего.

— Знаю. В случае чего я и сама могу за себя постоять. Но все-таки странно, что ты оставил меня.

— Я попросил Хэнка приглядеть за тобой. Уолкер быстро подошел к кровати и поцеловал Скай. Ответив на его поцелуй, она обхватила Уолкера за шею.

Уолкер сбросил одеяла и прижался к Скай. Когда все было кончено, она сказала ему то, что он надеялся от нее услышать:

— Как это прекрасно! Я хочу еще.

И Уолкер понял, что способен оградить Скай от всего, но только не от своего желания.

Он сел на кровати, натянул брюки и встал.

— Я сама захотела этого, — тихо проговорила она, опустив глаза, и быстро добавила: — Так что не думай, будто взял меня силой. — Теперь Скай отважилась взглянуть на него: — Но, по-моему, я оказалась не слишком умелой. Так что… прости меня за это.

У Уолкера защемило сердце.

— Я потерял голову и забыл, что ты так молода и неопытна, — сказал он.

Скай покраснела.

— Я прекрасно понял, что тебе тоже хотелось заняться любовью, но не должен был этим пользоваться. Однако ты, Скай Деннихью, превзошла все мои ожидания. — Уолкер печально улыбнулся.

— О! — тихо воскликнула она. — Начало было великолепным!

— Начало?.. — переспросил он.

— Поцелуи.

— А, значит, тебе нравится целоваться?

Скай кивнула:

— Мне приятны твои прикосновения. — Она нахмурилась, удивившись, что призналась в этом с такой легкостью.

Уолкер задумался. Какая мука сидеть в противоположном конце комнаты и слушать такие признания!

Вдруг Скай сказала:

— Знаешь, незадолго до моего появления здесь, ночью, после того как мы с тобой встретились в парке, к нам в дом проник грабитель. Он связал меня, потом что-то искал в кабинете отца. Прежде чем меня отпустить, он встал на колени возле дивана, на котором я лежала, и… и принялся меня щупать. Он дотрагивался до лица, шеи… груди.

Скай вздрогнула и шепотом продолжала:

— Он завязал мне глаза и заткнул рот. Я, конечно, не знаю, как нужно возбуждать женщину, но когда до меня дотрагивался ты, это было совсем иначе. — Скай задумалась, следовало ли рассказывать об этом Уолкеру.

Он угадал ее мысли.

— Нужно было сказать мне об этом раньше, — проговорил он, — тогда я лучше понял бы твои страхи. Мне понятнее, когда ты напугана грабителем, чем привидением. — Уолкер понял, что последние его слова не понравились Скай. — Расскажи мне об этом грабителе подробнее, — попросил он.

— Что именно?

— Ты сказала, что он проник к вам в дом. Где это было?

Скай спохватилась: упомянув об этом, она, конечно, допустила ошибку. Теперь нужно ее исправить.

— Это случилось в доме Маршаллов, тогда я жила у них.

— Как ты заметила его? Или он сам наткнулся на тебя?

— Ночью, уже после полуночи, я услышала какой-то шум и пошла посмотреть.

Это звучало вполне правдоподобно.

И ты не догадалась кого-нибудь разбудить?

— Нет, я не хотела поднимать шум, решив, что могло показаться.

— Но тебе не показалось! — воскликнул он — Страшно подумать, что мы могли никогда не встретиться — Она взглянула на Уолкера, удивленная его реакцией. — Как тебе удалось сбежать него? — спросил он.

— Он сам отпустил меня, не найдя того, что видимо, он решил, что это хранится в офисе моего… мистера Маршалла.

— Значит, грабитель пришел не за столовым серебром и не за драгоценностями миссис Маршалл?

— Слава Богу, нет. Когда я вошла, он рылся в письменном столе мистера Маршалла. Я слышала шелест бумаг.

— Когда ты вошла? — переспросил он.

Она кивнула:

— Мы с ним даже боролись, хотя и не слишком долго. Он сразу же отнял у меня нож и зажал мне рот ладонью, так что я едва могла дышать. Тогда я не догадалась притвориться, что теряю сознание, как сделала это, когда на меня напал Парнел. В ту ночь я упала в обморок на самом деле.

— У тебя был нож? — изумился Уолкер.

— Но я же не могла идти с голыми руками! — заметила она. — Мало ли что меня ожидало.

Он покачал головой и мысленно возблагодарил ее ангела-хранителя.

— А что было после того, как он тебя отпустил?

— Он развязал мне руки. Наверное, грабитель думал, что я сорву повязку с глаз, вытащу кляп и закричу, но я растерялась. Мне хотелось только одного — отомстить ему за то, что он меня щупал. Поэтому я ударила его по лицу. Он не ожидал этого и не успел увернуться.

Уолкер заметил, с какой гордостью она это сказала.

— Я научу тебя давать увесистые пощечины, — пообещал он.

Скай вспомнила, как он расправился с парнями в парке и как обезоружил Парнела.

— Правда? — спросила она. — Когда?

— Со временем.

Скай поклялась себе, что, покидая этот дом, ни за что не заговорит с Уолкером о встрече. Что значит его «со временем» — желание отделаться от нее?

— Мне бы очень хотелось этому научиться, — ответила она вопреки своему решению.

Уолкер нежно положил руку ей на плечо:

— И этот грабитель больше не возвращался? Уж лучше бы он больше ни о чем ее не спрашивал, а просто поцеловал.

— Насколько я знаю, нет. По крайней мере, пока я там работала.

— Твой уход от Маршаллов связан с этим случаем?

— Отчасти, — коротко ответила она, давая ему понять, что больше не хочет отвечать на вопросы. Скай раздражало, что Уолкер так дотошно расспрашивает ее, хотя сам всегда избегает отвечать на вопросы. — Когда я завтра уезжаю?

— Твой поезд в десять часов. Поэтому я и ездил сегодня в Бэйлиборо. — Она удивленно взглянула на него. — Я покупал тебе билет, — пояснил Уолкер, не упомянув о том, что купил билет и себе. Скай поедет в пассажирском вагоне, а он — в почтовом. Тогда она ничего не заподозрит.

— Сколько я должна тебе?

— Ничего. Парнел заплатил.

Скай молчала, размышляя, как ее встретит отец. Конечно, он останется доволен ее рассказом о двигателе и, вероятно, удивится, что ей удалось провернуть все это так быстро. Хотя его может огорчить, что она не привезла этот двигатель. Не исключала Скай и того, что отца разочарует ее скорое возвращение. Она вздохнула. Трудно предугадать, как встретит ее Джей Мак.

— В чем дело? — спросил Уолкер, заметив ее озабоченность.

— Просто задумалась. — Она пожала плечами. — Несмотря на то, что было между нами, я не обязана тебе обо всем докладывать.

«Уж не хочет ли она порвать со мной?» — мелькнуло в голове Уолкера. Он провел пальцами по руке Скай, потом стянул ночную рубашку с ее плеча. Она чуть вздрогнула.

— Тебе неприятно? — спросил он.

— Да, — призналась она.

Рука Уолкера застыла. Он приподнялся и зажег ночник, затем снова лег и дотронулся до щеки Скай, наблюдая за ее реакцией. Быстро повернувшись к нему, она ответила на его ласки.

Одеяла вновь валялись на полу. Она задрожала от охватившего ее желания.

— Раздвинь ноги, Скай. — Он нежно поцеловал ее. — Раздвинь!

Она прильнула к нему губами и раздвинула ноги. Ощутив между ног прикосновения его губ и языка, Скай затрепетала, потом смущенно потянула вниз подол, ночной рубашки. Уолкер нежно взял Скай за подбородок и повернул ее лицо к себе.

— Мы не сделали ничего плохого, — сказал он.

Ее зеленые глаза были задумчивы. Она покусывала нижнюю губу, размышляя, как бы все ему объяснить.

— Не знаю, понравилось ли мне это, — сказала наконец Скай, — и как это называется. Уолкер едва не разразился смехом.

— Это один из способов заниматься любовью — Прижавшись к ее уху, он прошептал: — А может, это и есть любовь.

Она покачала головой:

— Это не любовь.

— Я и не думал услышать другой ответ.

Скай видела, что Уолкер насмехается над ней, но это почему-то ее не задевало. Она относилась ко всему не так серьезно, как ее сестры.

— О чем задумалась?

— О сестрах, — улыбнулась Скай.

— О сестрах?.. — повторил он. — Наверное, мне стоит опасаться скорее твоих братьев. У тебя есть братья?

— Нет. Но больше я тебе ничего не скажу. — Скай прижалась к нему и крепко его обняла. — Но вообще-то тебе как раз нужно опасаться моих Мэри.

«Нужно опасаться моих Мэри»… Уолкер никак не мог понять, что это значит.

Утром Уолкер оставил Скай одну, чтобы не мешать ей собираться. Энн принесла завтрак, но Скай почти не притронулась к нему.

Собирая вещи, Скай обнаружила, что ее блокнот куда-то исчез, но не придала этому значения, поскольку в нем был только план дома. У нее не осталось времени, чтобы осмотреть весь дом и дополнить этот план. К тому же последнее время Уолкер ходил за ней, словно тень, и ни о чем таком не могло быть и речи. И все же ее немного беспокоило, что блокнота нет. Скай помнила, что он всегда лежал в кармане фартука, а фартуков у нее было только два.

Проверив оба, Скай пошарила на дне саквояжа, но вдруг сообразила, что последний раз доставала блокнот в своей спальне. Если она выронила его там, значит, блокнот там и лежит.

На всякий случай она заглянула под кровать, в комод, поискала под ковром, потом, открыв шкаф Уолкера, обнаружила в самой глубине пистолет Парнела. Осторожно вытащив его, Скай проверила, не заряжен ли он. Патронов не было.

Она хотела положить его на место, но в последний момент опустила его на дно саквояжа, решив, что лучше вынести это оружие из Гринвил-Хаус.

Чертеж двигателя, сделанный ею, лежал там же, где она его и оставила: в кармане фартука. Скай тут же забыла про блокнот, радуясь, что не потеряла самое ценное. Чертеж был ей непонятен, но отец со своими инженерами в этом разберется.

Снова взглянув на чертеж, Скай вдруг заметила, как аккуратно он был сложен. Она рисовала его, за письменным столом Уолкера, и так спешила, |что не успела бы сложить его столь аккуратно: ведь закончив чертеж, Скай услышала, как Уолкер вставил ключ в замочную скважину.

Значит, кто-то посмотрел этот рисунок, а потом, сложив его, сунул на место — в карман фартука.

Это мог сделать только Уолкер Кейн, и никто иной.

Скай размышляла, стоит ли беспокоиться по этому поводу. Скорее всего, Уолкер не придал ему особого значения, ведь иначе он попросту забрал бы его. Но Уолкер мог показать чертеж Парнелу…

Скай положила чертеж на дно саквояжа, рядом с пистолетом. Когда пришел Уолкер, Скай была готова. Каминные часы пробили девять раз.

— Нам пора, — сказал он.

Скай кивнула и оглядела комнату в последний раз.

— Вот и все, — сказал он.

— Вот и все, — смущенно повторила Скай.

Уолкер переминался с ноги на ногу.

— Бери саквояж, — сказал он. — Хэнк внизу, у экипажа, скажи, чтобы он поднялся, и мы спустим с ним сундук.

— Ладно.

Он помог ей надеть пальто и протянул шляпку и муфту. Боясь расплакаться, Скай поспешила из комнаты.

К тому моменту, как Уолкер сел в экипаж, она намного успокоилась. Хэнк взял вожжи, и они тронулись.

— Куда ты поедешь? — спросил Уолкер.

Больше всего Скай боялась этого вопроса. Понимая, что она небезразлична Уолкеру, который, возможно, захочет когда-нибудь приехать к ней, Скай не могла сказать ему правду.

— Мне будет нетрудно подыскать себе другое место, — солгала она. — У меня есть немного денег. Скорее всего пока я остановлюсь в «Святом Марке».

— В гостинице? — удивился он. — Разве ты не поедешь к сестрам?

— Нет.

— Неужели они не приютят тебя?

— Приютят, но я не хочу их просить. К тому же у меня есть кое-какие дела.

Больше мили они проехали молча.

— Ты ни о чем не хочешь спросить меня? Или попросить?

Да, она очень хотела, и эти вопросы не давали ей покоя, но Скай только покачала головой. Он нахмурился:

— Разве просить так трудно?

— Нет, но я дала себе слово никогда и ни о чем не просить. — Искательница приключений должна уметь расставаться.

Уолкер знал, что скоро встретится с ней, но ведь она об этом не подозревала! Ее упрямство приводило его в бешенство.

— А что, если у тебя будет ребенок? Ты об этом подумала, Скай?

Она отвела взор от окна и посмотрела на него:

— Я и сама незаконнорожденная, а поэтому обо всем подумала.

— И?..

— Что «и»? Мне ясно, какие бывают последствия, но я сама этого хотела.

— Но если у тебя будет ребенок, сообщи мне об этом.

— Зачем? Ты дашь мне денег? Женишься на мне? Снимешь для меня квартиру? Нет уж: если ребенок родится, он будет только моим!

— Это жестоко, — едва слышно проговорил Уолкер. — Почему ты считаешь, что мне это безразлично?

— Дело в том, что я совершенно не знаю тебя, ты ничего о себе не рассказываешь. — Она помолчала, надеясь, что он возразит. — И уходишь от ответа, о чем бы я ни спрашивала тебя.

Он понимал, что она права, но от этого ему было не легче.

— Я же говорил тебе, что привык хранить тайны, а не делиться ими.

— Это я помню, — тихо отозвалась она. — Но помни и ты: секреты могут быть и у меня.

Все это не нравилось Уолкеру, но он ничего не мог изменить. Из-за поворота показался Бэйлиборо.

Экипаж остановился, Хэнк Райдер открыл дверцу и подал Скай руку.

— Простите, что все так получилось. — Он помог ей выйти. — По-моему, с вами поступили несправедливо.

— Спасибо, Хэнк!.. — Она улыбнулась и поспешила к платформе.

Ветер крепчал. На берегу, у скал, лежали огромные глыбы льда. Железная дорога проходила по берегу реки, а значит, пейзаж будет таким же безрадостным, как и настроение Скай.

Хэнк вернулся к экипажу, а Уолкер остался с ней. Вдали зашумел поезд.

— Я не хотел ссориться с тобой, — сказал Уолкер.

— Я знаю.

Ее рыжие волосы сверкали на солнце, ветер трепал меховую оторочку шляпки. Она даже не взглянула на него.

Поезд подошел к платформе. Только когда носильщик взял вещи Скай, она повернулась к Уолкеру и протянула ему руку.

Уолкер покачал головой, прижал Скай к себе и прильнул к ее губам.

— Прощай, Мэри Скайлер, — тихо сказал он.

Она молча повернулась и вошла в вагон, даже не взглянув в его сторону.

Постояв еще несколько секунд, Уолкер бросился к экипажу за своими вещами. Путешествовать в почтовом вагоне не слишком-то приятно, но его согревала мысль о том, что по приезде он снова увидит Скай, хотя она и не будет знать, что он рядом.