«Только Имба может говорить с Имбой», – подумал Михаил, упорядочивая себя в виртуальном мире.

И вот уже у подножья разрушенного замка проявлялась фигура осужденного на эту игру. Как будто Михаила переодели в ярко-оранжевый комбинезон смертника. Как будто Михаил снова приговорен к высшей мере – смерти через игру.

Водопроводчик улыбнулся, потирая натруженные руки, свободные от рабочего комбинезона. Ему даже на мгновение показалось, что он нащупал на руках вмятины от полицейских наручников. Но вмятин не было. Это была память освободившегося от физического тела игрока. Освободившегося от игры игрока.

Шаг в сторону замка не приблизил его к цели ни на сантиметр. Это место было каким-то особым пространством и, возможно, даже имело свою личную серверную с выставленными фаерволами. Михаил «натянул» на себя покрывало зеленой пелены. И правда. Замок дракона как будто не принадлежал к этому миру. Вероятно, замок был самостоятельной локацией, защищенной от взломов и подобных проникновений. Именно поэтому Марио и не смог очутиться внутри методом переносом сознания.

Локация замка имела серьезные ограничения по цифровому коду, и сделать обычный шаг к нему, даже с максимальными (на данном сегменте карты) хитами и маной было почему-то нельзя.

– Ну, что ж, поиграем и в эту игру тоже.

Михаил поправил свои основные параметры, заменив их на максимально-адаптивные для входа в замок. Ведь все должно было быть честно. Когда параметры совпали с допустимыми, мир игры отреагировал на зов Марио, пустив его аж на семь шагов вперед.

– Хорошо, что я не шибко упрямый, а то б снял первые хиты ударом головой о стену, – улыбнулся осужденный. – Хотя, с такими параметрами можно ломать стены хоть головой.

Михаил шел по коридорам, полузасыпанным кирпичами, перешагивая препятствия и иногда прыгая с камня на камень. Наконец, его взору предстала замковая зала с разрушенным потолком. Решив, что хватит блудить по руинам, и, намереваясь сократить время поиска дракона, Марио присел на валун, который был некогда обломком массивной стены, и прокричал настолько громко, насколько позволял код:

– Орамазуууууук!

Стены тут же отозвались шумящим эхом. А нарастающая дрожь, исходящая от всего вокруг, заставила маленькие обломки, коих тут было видимо-невидимо, синхронно подпрыгивать. Каменный пол под ногами Марио вдруг словно закипел.

– Кто?!!! – прохрипело пространство, прежде чем солнечный свет, падающий в залу сверху, был заслонен трехглавым змеем.

Цепляясь за остатки сооружения, тварь возвышалась над помещением без крыши, обратив свой взор на наглеца в рыжем одеянии.

– Садись, Имба, поговорим!

– С едой!?

Пламя выпалило из трех глоток одновременно. Михаил не успел среагировать, но его сознание автоматически активировало ледяной щит. Сорок пять раз подряд, потратив почти полтысячи маны.

– Ох ты ж её… – вскочил водопроводчик с расплавленного камня.

Урон герою: 10 хитов (ожог)

– Больно, блин! Ну и характер у тебя…

Марио скользнул за каменную стену.

– Ты всех так встречаешь? Я так-то поговорить хотел!

– Ты еще не сготовился, еда? – прогремела драконья голова, заглядывая за угол.

И в этом заключалась её первая и последняя ошибка. Прыжок веры с поднятым вверх правым кулаком исполнил лучший в жизни Марио апперкот. Возможно, даже лучший апперкот за всю историю этой игры. Череп дракона треснул, а голова на длинной шее безвольно откинулась куда-то назад.

Две оставшиеся дружно взвыли от несовместимой с жизнью одной из голов боли.

– А говорят, что падать в нокаут не больно, – удивился Марио и поспешил бегом удалиться из коридора, куда, как в замедленной съемке фильмов, заползало всеобъемлющее пламя.

Решение было достойно мышления равного восьми. Михаил рванул сквозь стену, выламывая цельный кусок стены. Но это было лучше, чем оставаться в жаровне, пусть уже и двух глоток Горыныча.

– Где ты? Я тебя трахну, мелкота! – кричали синхронно обе оставшиеся пасти.

– Я тогда не понял, нафига принцессу воровал, раз ты по водопроводчикам? – крикнул Марио, перебегая между обломками стен в предчувствии очередной порции пламени.

Замок, выстроенный прямиком на жерле потухшего вулкана, всей своей архитектурой не оставлял никому, кто бы сюда не пришел, ни единого шанса. Так когда-то давно Кара меткая и её спутник Петр Шпаченко пытались пройти сюда, преследуя какие-то свои цели. Возможно, они шли за сокровищами, пробираясь на свою погибель тайными тыльными пещерами и, как следствие, потерпели неудачу.

Марио попытался взглянуть на дракона сквозь зеленый код, но сознание отказывалось открывать перед взором игрока и так недружественный интерфейс. Локация защищала себя, а змей защищал локацию.

«Вот интересно, как ты себя будешь чувствовать, если мы будем вне замка?» – подумал Марио и прыгнул прыжком веры высоко над своей головой, цепляясь руками за обломок стены.

Ошалелый зверь рыскал по первому этажу, нюхая каждую тень, заглядывая под каждый валун, отбрасывая их от себя, словно капризный ребенок пластмассовые кубики. Тем временем, водопроводчик, не мешкая, прыгнул затяжным полетом прямо на голову Орамазука. Череп треснул. Приземление Марио генерило колоссальный урон. Урон, равный параметру выносливости в тройном размере.

Тварь, извиваясь, заметалась. Ей было больно и тесно в холле разрушенного замка. Взмахнув крыльями, дракон воспарил в небо. То, что осталось от левой и правой голов, безвольно свисало на длинных шейных позвонках.

«Ледяная сфера, взлет».

Марио направил струи воды и пара вниз и вбок, чтобы как можно быстрее свалить из проклятого замка. Голову сдавило от внезапно набранной реактивной скорости, но цель была достигнута. Сфера льда вынесла игрока из драконьего убежища.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Орамазуууук!!! Сучий ты ящер! – кричал Михаил сквозь ретранслятор сферы слова, которые вспоминал из своего тюремного прошлого. – Тащи сюда свой чешуйчатый зад!

Змей заметил ЗК, когда сфера принесла Марио за пределы защищенного драконьего мира. Орамазук летел, а потом и бежал на Михаила. Ярость переполняла его, а боль затмевала и так не слишком большой разум рептилии. Пасть открылась, рассекая воздух, чтобы поглотить игрока, но Марио, к своей радости, рассыпался на миллионы споровых частиц.

Зеленая пелена снова была доступна. Игрок просканировал жующего воздух дракона. Золотой цикл текущими светящимися оковами сковывал сердечную мышцу несокрушимого змея.

«Где я видел такой же код?», – отдалось в сознании Михаила. – «Ну конечно же! Молот Мстислава был заколдован… или запрограммирован также».

Марио потянулся к коду, пытаясь понять, в чем его суть. Отгадки приходили в сознание прямиком из игровых баз данных.

«Да это же ограничение! Мышление… так, максимальное значение – шесть, но оно усечено в два раза. Стоп. Минус два? Делят параметр на минус? Мда, тот, кто накладывал этот цикл, желал сделать дракона не просто глупым в два раза, а архиглупым и недосягаемым для любого диалога».

Цикл был запаролен, и пароль постоянно менялся по неведомым обычному сознанию, хитрым алгоритмам.

– Кто же сможет тебя раскусить? – задал вопрос в пространство игры Михаил.

– Чего там раскусывать? – отозвался голос откуда-то из желудка дракона.

– Ты кто нафиг? – спросил Марио, неслабо удивившись, что с ним внутри кода что-то или кто-то говорит.

– Достань, увидишь!

Сознание Марио послушно потянуло сквозь текстуры на себя то, что с ним говорило. Это была голова огра-лича, почему-то лежавшая в желудке дракона.

– Программер игры? – догадалось сознание Марио.

– Ну, если голова огра отделена от тела, и я с тобой говорю, то, наверное, уже  программер игры, – ответила голова.

– Как ты тут оказался? Нет, как – это понятно, а вот почему ты говоришь? – спросил Михаил.

– Цикл, который ты увидел, не единственный. У данного существа еще есть особка: при укусе игрока убивать его тело в капсуле игры, – сумничала голова огра. – А я подстраховался, скопировав себя в кислотоупорное состояние, а именно в башку огра, еще при жизни последнего.

– Ну что, какова тебе участь убитого игрой? – съехидничал Марио.

– Ты, я вижу, тоже не совсем жив. Так что мы в равных условиях! – парировал программист. – Направь меня глазами в сторону его сердца, будем принца нашего расколдовывать.

– Принца? – переспросил Марио, но повернул голову огра в сторону замершего сердца животного, ожидая продолжения истории.

– Принца. Ну, сына владельца компании «Как в сказке!». Короче…

Из глаз головы огра потекли линии цифровых манипуляторов, но он и не думал прерывать свой рассказ.

– … программа игры, она же мастер игры, опасаясь, что её сотрут или заменят, относительно недавно поймала сына олигарха в плен. А так как мажор, он же по совместительству главный разработчик игры, любил гонять в теле дракона, прога своими ухищрениями заперла его в теле этой твари навсегда, сковав его мышление в пространстве игры. Да так блин хитро, что дракон, обитая в своем замке и иногда вылетая за редкими квестами, был недоступен ни для меня, ни для предыдущих программеров.

– И…?

– И на совете директоров компании было решено выпустить обновление. Но так, чтобы мастер игры думал, что играет он и наконец-то сможет избавиться от всех ошибок и неточностей игры, в том числе от слинявших в нее игроков и программ, нашедших лазейку и отказавшихся подчиняться его воле.

– Почему просто не сделать в игре все, как ему нравится? – спросило создание Михаила.

– Да потому, что мне перед смертью удалось внести фатальные изменения в его код, и мастер забыл, что он не игрок, и наслаждается своей игрой в бога. Ну вот, кажись и все!

Цикл спал с сердца дракона, а голова змея глубоко вдохнула воздух. Марио материализовался напротив, держа поеденную желудочным соком голову огра-лича.

Дракон, менял форму, превращаясь на глазах в обнаженного лысого парня с почему-то в мясо сломанными обоими ушами.

– Придумай ему одежду, возможно, нас смотрят дети, – выкинул дельную мысль огр.

Марио щелкнул пальцами, и сын олигарха облачился в красно-синий костюм водопроводчика.

– Сделано.

– Не трогайте его! – кричал приближающийся женский голос. – Он просто заколдован!

Кара меткая в черном от копоти свадебном платье бежала от руин замка к Марио, юноше в костюме водопроводчика и голове программиста.

– Кара? – повернул голову, заметив лучницу, мажор. – Милая моя! Ты как тут, и почему ты открываешь рот, а я тебя не слышу? Тебя заколдовали?

– Заколдовали твои опухшие уши парой пролетарских кулаков, – хохотнула голова огра.

– Я, кажется, знаю теперь, почему Сашуас, написанный тобой, за права угнетенных постоянно борется, – предположил Марио.

– Это равновесие. Ты – ультраправый, Сашуас – ультралевый, – пояснила голова.

Мажор и Кара встретились на бегу, заключая друг друга в крепкие объятия. Так держат тех, кого больше никогда никуда не отпустят.

– Хеппи энд, нафиг, – покачал головой огра Михаил.

– Вам не избежать вайпа! Я – ваш царь, я – ваш бог! – донеслось откуда-то с небес, и все собравшиеся обратили на небо свои взоры.

Дирижабль гномов уже распылял облако черной субстанции над руинами замка.

– Стоп игра! – сказал принц, и игровое время подчинилось. – Мышление программы мастера игры уровнять с единицей без права прокачки. Квест со страдающим дедом в начальных локациях все еще есть? – спросил мажор.

– Куда б он делся… – ответил Михаил.

– Ротировать сознание мастера игры в сознание старика из квеста «Спасти деда».

– Анатолий Бенедиктович, – обратилась голова огра, – он чуму на нас сейчас распыляет. Не исключено, что программно опасную.

– Да? Ну тогда, и ту черную хрень убрать, – скомандовал бывший дракон, улыбнувшись и не отпуская девушку. – И уши мои починить! Мне ведь не надо, я ведь не борюсь… Еще будут пожелания?

– У меня одно, – сообщил Михаил. – Один мой друг мечтал, чтобы андеды были свободными, чтобы в игру больше не отправляли на казнь, и чтобы батлграунды сделали регулярными, но без средневековой разрухи и захвата площадей навсегда. Ведь кибердуши НПСов тоже чувствуют боль и заслуживают достойной жизни в игре.

– Хорошо, обсудим. А ты, друг, кто? – поднял бровь мажор.

– Я, наверное, уже и сам не знаю, кто… – пожал плечами Марио.

– У нас вакансия Мастера игры освободилась, – сообщил огр. – А этот парень её безусловно выиграл, хоть и потерял тело в реальном мире.

– Ну ладно. А ты-то чего хочешь, мертвая страшная голова?

– Мне бы кибертело оптоволоконное, седьмого поколения, и в топ программеры игры, – улыбнулась голова огра-лича.

КОНЕЦ

P.s.:

Пликс Эльласандель просто не знал о существовании заключенного в игру мажора и предполагал, что дракон– это программа игры.

P.p.s.:

Подгород продолжил существовать, а Луиджи и Мелисса сыграли мертвую свадьбу.

P.p.p.s.:

Толпы нежити, обретая свое сознание, решили не воевать с грибным народом, а программа зомби была переписана так, что они не угрожали кодам игроков или НПСов.

P.p.p.p.s.:

Клан гноллов стал квестом с грабежом на дороге в НизенФейс.

P.p.p.p.p.s.:

Мстиславу был возвернут его сын-НПС, но в игровой ветке квестов осталась линейка, когда гном мстит всем за гибель своего сына.

P.p.p.p.p.p.s.:

Сизая борода так и остался несговорчивым игровым персонажем, к которому можно было присоединиться или нет вовремя батлграундов.

P.p.p.p.p.p.p.s.:

Мага-ментальщика Зу никто больше так и не видел с момента его ухода в подземелья НизенФейса.

8P.s.:

В список запрошенных к обороту веществ добавился белый неустойчивый на воздухе порошок, позволяющий игрокам думать, что они могут говорить с грибами и даже разбрасывать споры.

9P.s.:

Рафи Нож был амнистирован, однако по психическому здоровью не смог восстановиться в армию и начал писать книги в жанре ЛитРПГ.

10P.s.:

Сашуас получил возможность изучать внешний, неигровой мир, помещая свой код в дронов и иные киберорганизмы. Однако в его голову закралась теория, что внешний мир – это тоже игра или, возможно, даже книга. Впрочем, подтверждения, как и опровержения он так и не нашел, даже с мышлением восемь.

Конец