— Знаешь, Том, в случае с Клер я иногда себя чувствую так, словно бьюсь головой о стену. Что бы я ни делала, до нее это просто не доходит. Она живет здесь уже очень давно и все равно ведет себя так, словно я для нее чужой человек. — Молли Гаррет вздохнула и громко отхлебнула горячего шоколада из чашки.

Том кивнул и вытянул ноги перед газовым камином.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, милая, но когда мы брали к себе Клер и Трейси, мы знали, что это будет нелегко. Бедняжки пережили сущий ад, а затем еще узнали, что их мать от них отказалась… Господи, да об этом даже думать невыносимо! Думаю, Клер понадобится очень много времени, чтобы снова научиться кому-нибудь доверять.

Молли знала, что он прав, и печально улыбнулась.

— Я согласна с тобой, но от этого легче не становится. Я хотя бы нашла общий язык с Трейси. Она уже позволяет мне ее купать и мыть волосы без присутствия Клер.

— Думаю, в этом есть заслуга нашего Билли. — Вспомнив озорного десятилетнего сынишку, Том улыбнулся. — Они теперь с Трейси стали не разлей вода. Хоть я и считаю, что это заставляет Клер чувствовать себя немножко брошенной.

— Ты прав, — согласилась Молли. — Мне бы очень хотелось, чтобы Клер нашла себе друзей своего возраста, но она такая нелюдимая, неудивительно, что никто не хочет с ней водиться. А еще это ее наплевательское отношение к личной гигиене! Она неделями не моет голову, не говоря уже о том, чтобы принять ванну. Как только я ее ни убеждала — все напрасно. И вся та нарядная одежда, что мы для нее покупаем, — это просто пустая трата времени. Она выбирает только самые бесформенные и мешковатые вещи. Ее улыбку можно увидеть только тогда, когда девочка разговаривает с Трейси или с нашим котом. Знаешь, у Копера даже появилась привычка спать у нее в ногах.

— Если ей с ним спокойнее, пусть спит, — сказал Том. — После того, что с ней сделали люди, девочка теперь доверяет только животным. Животные никогда не причиняли ей боли. А насчет личной гигиены… В общем, я считаю, она начнет следить за собой, когда обретет немного уверенности в себе. Но всему свое время.

Молли пораженно смотрела на мужа.

— Знаешь, Том Гаррет, иногда ты бываешь так мудр, что даже не замечаешь этого, — сказала она. — Такие мысли никогда не приходили мне в голову, но, вероятно, ты прав.

Том улыбнулся и отпил из чашки.

— Вот и действуй исходя из этого. Как говорят, время лучший лекарь. Клер изо всех сил пытается защищать Трейси. Из того, что мы знаем, понятно: девочке пришлось заменить ей мать. Так что неудивительно, что она тебя отталкивает. Нам просто нужно набраться терпения, только и всего.

— Ох, Том, я так на это надеюсь! — Молли посмотрела в свою чашку. — Потому что в те редкие мгновения, когда Клер улыбается, — понимаешь, по-настоящему улыбается, — ее лицо словно начинает светиться изнутри. Если она начнет за собой следить, то через пару лет превратится в настоящую красавицу. Парни возле нее будут в очередь становиться.

Ее муж согласно кивнул.

— Ты уже подумала над вопросами социальных работников? — спросил он.

Молли кивнула.

— Честно говоря, просто не могла думать ни о чем другом. Это очень важное решение. Согласны ли мы оставить обеих девочек у себя на столь долгий срок?

— Да, милая, но последнее слово я предоставляю тебе. В конце концов, это на тебе лежит львиная доля работы. Я же не могу пойти к Трейси среди ночи, если ее будут мучить кошмары. И именно тебе почти каждое утро приходится менять мокрое белье у нее на кровати, потому что я к тому времени уже ухожу на работу.

Молли взяла его за руку.

— Думаю, я уже приняла решение, — призналась она. — Конечно, это будет непросто, и я отдаю себе в этом отчет. Том, я чувствую, что подведу девочек, если отдам их другим людям. Особенно если их придется разлучить. — Эта мысль заставила ее вздрогнуть. — Для Клер это стало бы последней каплей. Она напускает на себя храбрый вид, но я знаю, насколько болезненно она перенесла решение своей матери их бросить. Нет, я не могу позволить такому случиться. Так что, если ты не против, я скажу Джил Баррел, что мы берем обеих девочек на долгий срок.

— Вот Билли обрадуется! — улыбнулся Том. — И Трейси тоже. Насчет Клер… Ну, она, конечно, виду не подаст, но хотя бы поймет, что мы готовы ее поддержать. И кто знает? А вдруг это поможет ей выбраться из скорлупы?

— Не думаю, что все будет так просто, но мы хотя бы попытаемся… а дальше поживем — увидим. Как ты говорил, время лучший лекарь. — Молли улыбнулась: решение было принято, и они еще некоторое время сидели молча, так как не нуждались в словах.

Почти неделю спустя Клер и Трейси, вернувшись из школы, застали дома социального работника. Позади нее сидели Молли и Том, а Билли играл с котом на коврике у камина. Посредине комнаты стоял празднично накрытый стол. Клер с подозрением посмотрела на него и взяла Трейси за руку.

— Что все это значит? — коротко спросила она. — Собрались нас выпроводить и решили устроить по этому поводу вечеринку?

— Вообще-то, Клер, все как раз наоборот. — Джил подвела ее к дивану, Трейси послушно шла рядом.

Когда девочки уселись, Джил им улыбнулась.

— А сейчас я должна сказать вам одну новость, и надеюсь, вы обе сочтете ее хорошей. Я знаю, что последние месяцы были для вас очень трудными, но, к счастью, теперь все наладится. — Она кивнула в сторону Тома и Молли. — Как нам всем известно, возвращение домой к вашей матери для вас невозможно, и мы знаем, как тяжело вы это восприняли. Теперь ваше благополучие стало задачей Отдела. Мы провели множество собраний и встреч, чтобы выбрать наилучший для вас вариант. Несомненно, главной нашей целью было не разлучать вас. Молли и Том предложили идеальное решение: они согласились оставить вас обеих у себя. Так что отныне их дом станет и вашим тоже.

Реакция Трейси последовала незамедлительно. Она сначала радостно улыбнулась Молли и Тому, а затем взволнованно спросила:

— Это значит, что мы можем остаться здесь навсегда?

Молли была тронута.

— Конечно же, милочка, оставайтесь здесь навсегда и даже дольше, если захотите.

Трейси подбежала к Молли и обхватила ее за широкую талию. Клер встала, окинула их безразличным взглядом, затем отвернулась и направилась к двери, ведущей в прихожую.

— Молли подготовила для вас вечеринку; Клер, неужели ты не останешься? — спросила Джил.

Клер пожала плечами.

— Мне не очень хочется есть, — тихо сказала она. Затем, чувствуя, что от нее ждут каких-либо действий, посмотрела на Молли и Тома.

— Спасибо, что разрешили нам остаться, — пробормотала она и, больше не проронив ни слова, пошла к себе в комнату; кот увязался за ней. Молли печально смотрела ей вслед.

Наверху Клер осторожно подняла Копера на кровать и принялась беспокойно расхаживать по комнате. Благодаря толстому ковру звука шагов совсем не было слышно. Девочка знала, что этот дом ничем не уступает домам в Нобс Энде. Ее спальня блистала роскошью, о которой она и мечтать не смела. Но Клер не чувствовала себя здесь как дома. Она знала, что это место никогда не станет ей домом, и ненавидела его так же, как ненавидела Молли и Тома. Да, конечно, они могут притворяться добрыми, но Клер-то их насквозь видела. Они были взрослыми, а взрослым, по ее убеждению, нельзя было доверять. Никому из них. Они уже отбирали у нее Трейси. А уж Джил… Лицо Клер покраснело от ярости при мысли, что она сейчас внизу строит из себя добрую самаритянку.

— Старая тупая корова, — прошептала она, обращаясь к рыжему коту. Затем Клер тяжело опустилась на стул перед туалетным столиком и принялась разглядывать свое отражение в зеркале.

— Я им покажу, — пообещала себе Клер. — Однажды я им всем покажу. К черту эту сентиментальную дрянь: «отныне-этот-дом-станет-вашим». Когда мне исполнится шестнадцать, я пулей отсюда вылечу и заберу с собой Трейси, независимо от того, понравится им это или нет.

При мысли о Трейси она плаксиво сморщилась и начала яростно вытирать непрошеные слезы тыльной стороной ладони. Вчера ночью она тайком пробралась к Трейси в комнату, чтобы поцеловать сестру и пожелать ей спокойной ночи, но там уже была Молли, которая читала ей сказку на ночь. Клер ушла незамеченной, чувствуя странное отчуждение: ей вдруг стало ясно, как сильно изменилась Трейси. Она набрала вес и смеялась теперь гораздо чаще, чем раньше. По правде говоря, девочка снова выглядела счастливой, и Клер оставалось только с возмущением наблюдать, как ее младшая сестра все больше привязывается к приемной семье. Клер не понимала, почему Трейси не видит истинных замыслов Гарретов. Они были насквозь фальшивыми, уж в этом она точно была уверена. Но им никогда не удастся причинить ей боль, потому что Клер теперь их и близко к себе не подпустит.

Подойдя к кровати, она взяла кота на руки. По бледным щекам девочки катились слезы.

— Скоро они все мне за это заплатят, — поклялась она. И этот день настал раньше, чем она ожидала.

Первые три недели занятий после летних каникул стояла великолепная погода, настоящее бабье лето. В этот раз во время большой перемены Клер сидела в дальнем углу школьной площадки. Было жарко, и она время от времени вытирала пот со лба. Из-за угла до нее донесся голос Мелани Уилсон. Оставаясь незамеченной, Клер замерла как статуя и внимательно прислушалась.

— О господи, да в него можно влюбиться до смерти! — экзальтированно произнесла Мелани.

Клер осторожно выглянула из-за угла, чтобы рассмотреть предмет ее воздыханий. На школьной площадке группа парней играла в футбол, Мелани не спускала глаз с одного из них.

— Ха! — хихикнула одна из ее подруг. — С Крейгом Томасом у тебя нет никаких шансов. Во всей школе не найдется девчонки, которая бы за ним не бегала.

Мелани обиженно фыркнула.

— Если бы я захотела, то стала бы с ним встречаться, — возразила она.

Клер вернулась в свой угол, и у нее начала формироваться идея. Она вспомнила, сколько раз Мелани дразнила и унижала ее, и губы Клер сложились в улыбку.

— Отлично, мисс Мелани, долбаная Уилсон, теперь моя очередь, — мстительно прошептала она.

Этим вечером, когда все остальные уже легли спать, Клер закрылась в ванной, встала под душ и тщательно вымыла голову и все остальное. Покончив с этим, она прокралась обратно в свою спальню и села перед туалетным столиком. Она высушила волосы небольшим феном, который ей дала Молли, и стала расчесываться, пока они не заблестели и не рассыпались по худеньким плечам. Длинные белокурые волосы Клер выглядели сногсшибательно, и девочка улыбнулась. Затем она открыла коробочку с пудрой и тенями, которую ей подарила Молли на тринадцатилетие год назад и которая, до этого времени невостребованная, лежала в ящике. Клер накрасилась точно так, как на ее глазах сотни раз красилась мать. Когда результат ее удовлетворил, она сняла халат и внимательно изучила груди, выпирающие под ночной сорочкой. Обычно их скрывали мешковатые наряды, которые Клер не снимала даже в летнюю жару. Но теперь вместо отвращения они вызвали в ней интерес, так как могли послужить средством мести. Клер просто не могла дождаться завтрашнего утра.

Когда на следующее утро Клер вошла на кухню, Трейси как раз завтракала. При виде сестры у нее и у Молли чуть глаза на лоб не вылезли.

— Господи, Клер, что ты с собой сделала? — восхищенно вздохнула Трейси. — Ты такая красивая!

Клер вскинула голову.

— Я сделала то, что уже давно следовало сделать, — ответила она. — Привела себя в порядок.

Молли поставила перед ней тарелку с овсянкой.

— Ты прекрасно выглядишь, — тактично сказала она. — Но тебе не кажется, что косметики должно быть чуть поменьше? Ты все-таки идешь в школу, а не на дискотеку.

Клер раздраженно пожала плечами.

— Если вам что-то не нравится, то это ваши проблемы, — дерзко заявила она. — Вы всегда требовали, чтобы я привела себя в порядок, а теперь на это жалуетесь.

Молли нахмурилась и отвернулась. Завтрак прошел в молчании. Когда Клер наконец отправилась в школу, Молли еще долго стояла у кухонного окна и глядела вслед, удивляясь ее преображению.

Ее прибытие в школу произвело фурор. Все оборачивались, чтобы посмотреть на нее, и Клер нравился эффект, произведенный ее новым имиджем. Парни, которые раньше вообще ее не замечали, теперь не сводили с нее восхищенных взглядов, когда Клер гордо проходила мимо. На перемене, вместо того чтобы, как обычно, забиться в угол, Клер заняла место на краю футбольного поля. Скоро, как она и надеялась, Крейг Томас с товарищами двинулся в ее направлении. Клер просто подошла к нему поближе и, когда до него можно было дотянуться рукой, неожиданно выронила школьную сумку, рассыпав ее содержимое в траве. Крейг, занятый разговором, сердито посмотрел на нее, готовясь отпустить ехидное замечание, но оно замерло у него на губах.

— О, мне так жаль, — извинился он, пустив в ход все свое очарование, и, наклонившись, стал собирать ее вещи, мигом забыв о футболе. — Все в порядке. Я тебе помогу.

Разбросанные вещи были мигом собраны, и когда они снова выпрямились, Крейг сказал:

— Я ведь тебя здесь раньше не видел?

Клер пожала плечами.

— Нет, наверное. Но я учусь в девятом, а ты в одиннадцатом; скорее всего, ты просто меня не замечал.

— Ха, не верится, что ты можешь остаться незамеченной, — пробормотал он.

На границе поля Клер заметила Мелани, которая смотрела на нее, не веря своим глазам, и испытала огромное удовольствие. И пожалела, что этот момент не может длиться вечно.

Она пошла в сторону Мелани, Крейг увязался за ней.

— Что ты делаешь сегодня вечером? — спросил он.

Клер с трудом удержалась от смеха.

— Ничего особенного. А что, у тебя есть какие-то идеи? — ответила она.

Теперь они поравнялись с Мелани, и Клер злорадно ей улыбнулась.

— Я просто подумал, может, ты захочешь пойти со мной прогуляться?

Клер удовлетворенно отметила, что Мелани сделалась пунцовой.

— Тебе во сколько нужно быть дома? — продолжал парень, обращая на Мелани не больше внимания, чем на пустое место.

Клер фыркнула.

— Во сколько пожелаю, — соврала она. Затем они договорились о месте встречи, и, подарив ему прощальную улыбку, Клер ушла.

После ужина Клер открыла шкаф и принялась перебирать свою одежду. Большинство вещей она так ни разу и не надела. Она выбрала джинсы и топик, когда в дверь тихо постучали и на пороге возникла Молли.

— Идешь гулять, милая? — То, что Клер наконец решила что-нибудь предпринять, Молли и нравилось, и в то же время пугало.

Клер кивнула, но промолчала.

— И куда же ты идешь? В хорошее место?

Клер закатила глаза.

— Послушайте, я просто иду гулять с другом. Я думала, вам понравится эта идея. Вы меня уже целую вечность пытаетесь вытащить на прогулку.

— О, я очень рада, — уверила ее Молли. — Но будь осторожна, ладно? И не забывай, что тебе завтра в школу, возвращайся к девяти.

Клер продолжала собираться, не обращая на нее никакого внимания, поэтому Молли тихо вышла и закрыла за собой дверь.

Через двадцать минут Молли услышала стук парадной двери и позвала Тома на кухню.

Он встал из-за стола в гостиной, где помогал Трейси и Билли собирать головоломку.

— Я сейчас вернусь, детки. Большой босс зовет.

Он подмигнул им и поспешил к жене.

— Женщина, что там еще случилось? — спросил он, когда дверь за ним закрылась.

Молли вздохнула.

— Я не знаю, правда. Просто… Ты видел Клер, когда она уходила? Она такая… такая… взрослая.

Он недовольно вздохнул.

— Ну, милая, а чего же ты ожидала? Ей уже почти четырнадцать. В этом возрасте желание одеться покрасивее и погулять с друзьями — абсолютно нормальное явление. Я тебя не понимаю. Ты так долго уговаривала ее сделать это, а теперь трусишь.

— Думаю, ты прав, — признала она. — Я просто волнуюсь попусту. Я же не могу ее спрятать в шкатулку, чтобы с ней ничего не случилось.

— Конечно, не можешь. — Том улыбнулся. — Успокойся, нас еще ждет головоломка. А Клер вернется в девять, вот увидишь.

Когда Клер наконец вернулась домой, была уже почти половина одиннадцатого. Молли места себе не находила.

— Где, черт возьми, тебя носило? — потребовала она объяснений, как только Клер переступила порог. Та лишь нахально на нее посмотрела. — Надеюсь, ты понимаешь, юная леди, как я переволновалась? Никогда больше не смей так поступать, слышала? Когда я велю тебе возвращаться в девять, это значит в девять и не позже.

Клер попыталась ее обойти; Молли преградила ей путь рукой. Ее злость и тревога уже сменились чувством огромного облегчения, так как девочка была цела и невредима. Но Клер плевать хотела на чувства Молли, ее глаза злобно вспыхнули.

— Вы не смеете указывать мне, что я должна делать, а что нет. Я буду поступать так, как мне хочется. Вы мне не мать и никогда ею не станете.

В ее голосе было столько ненависти, что рука у Молли сама опустилась. Клер протиснулась мимо нее и взбежала по лестнице. Она распахнула дверь своей спальни и громко захлопнула ее за собой. Копер лениво потянулся, затем свернулся в клубок на ее подушке и снова заснул.

Клер мерила шагами комнату, ее всю трясло. Заметив свое отражение в зеркале, девочка презрительно скривилась.

— Ну вот. Я это сделала, — сказала она самой себе, чувствуя, как в горле растет горячий удушливый комок. Подойдя к шкафчику, она достала дневник, который Молли подарила ей на прошлое Рождество, и ключик, которым отпирался замочек застежки. Сидя на краю кровати, Клер взяла ручку и начала писать.

«Сегодня я занималась сексом с Крейгом Томасом». Она помедлила. Обычно возможность описать свои чувства ее успокаивала. Но сегодня эти чувства были настолько запутанными, что не желали изливаться на бумагу, так что вскоре дневник отправился обратно в ящик. Клер встала и начала лихорадочно раздеваться, бросая одежду прямо на пол. Затем изучила свое обнаженное тело в зеркале; ей вспомнились ощущение горячих жадных рук Крейга и ужасная волна тошноты, подкатившая к горлу, когда он попытался ее поцеловать. Клер вздрогнула от отвращения. Она протерла глаза, пытаясь изгнать из памяти эту картину, но чувство никуда не делось. Она ощущала себя грязной дешевкой и знала, что так теперь будет всегда. У нее в ушах прозвучал голос Мелани Уилсон: «Из свиного уха шелковый кошелек не получится». Возможно, Мелани была права, но сейчас пришла ее очередь мстить. Клер знала, что завтра слухи о том, что произошло, разойдутся по всей школе, и это ее несколько успокоило. Но цена мести оказалась очень высокой, ведь сегодня она поняла, что никогда больше не сможет никого полюбить. Боль, которую она испытывала, была слишком сильной, и Клер захотелось в голос разрыдаться, чтобы ее облегчить. Но слез не было, а ненависть к себе и чувство ужасной несправедливости все усиливались. Наконец она отошла от зеркала, не в силах больше на себя смотреть. Надо было ложиться спать.

Ее взгляд упал на открытый ящик шкафчика. Когда девочка подошла поближе, в дальнем углу что-то блеснуло, привлекая внимание. Клер взяла этот предмет и села на стул перед столиком, чтобы его рассмотреть. Это была брошка ее матери. Клер сняла ее с пальто в тот день, когда их с Трейси забрали в приют. Букетик зеленых цветов был броским и дешевым и некоторым образом подводил итог всей жизни Клер. Сжав его в руке, она рассмеялась. Ужасным смехом, полным горечи и свидетельствующим о крушении иллюзий.

— Это ты со мной сделала, корова, — выругалась она, словно брошка каким-то образом была связана с той, которая ее носила. — Ты испортила мне всю жизнь, а затем бросила меня. Но сейчас ты ничего не можешь мне сделать. И никто не может. Ты сука, ненавижу тебя. Знаешь ли ты, что я теперь такая дрянь, что даже плакать не могу?

Она медленно открыла ржавую застежку и приставила острый конец булавки к нежной коже на внутренней стороне руки. Затем с нажимом провела вниз и с удовлетворением увидела, как края неглубокой царапины открылись и набухли алыми каплями.

— Ненавижу тебя, ненавижу, — повторяла она снова и снова. — Чтоб ты сдохла!

Она продолжала терзать себя, пока по руке не заструились ручейки и кровь не начала капать на туалетный столик, словно слезы.

Копер, чувствуя ее горе, спрыгнул с кровати и начал тереться об ноги девочки и тревожно мурлыкать. Именно он и вывел ее из транса. Швырнув брошку через всю комнату, Клер подхватила кота на руки и наконец-то расплакалась. Ее тело сотрясали рыдания.

— С сегодняшнего дня, Копер, — поклялась она, — я пойду с любым, кто меня захочет. Но Богом клянусь, они за это заплатят. Попомни мои слова, они все заплатят, все до единого.

Все еще нагая, она заползла под одеяло, и большой рыжий кот молча смотрел, как ее слезы смешиваются с кровью, струящейся из руки.