Клер уже несколько часов блуждала по улицам, у нее начали болеть ноги. Было позднее утро. Лондон казался ей другим миром, не имеющим ничего общего со знакомой ей жизнью, от которой она отказалась. Все шумело и двигалось; сегодня была суббота, и всюду толпились люди, приехавшие в Вест-Энд за покупками и в поисках развлечений. Клер изо всех сил вцепилась в сумку и поспешила прочь, опасаясь карманников, которые бы мигом определили, что она чужая и одинокая в этом городе.

Позже, поблуждав по неприветливым улицам Сохо, она увидела вызывающе одетых женщин, стоявших на углах. Клер видела, как некоторые из них подсели к мужчинам в подъехавшие к обочине автомобили. Девушка торопливо прошла мимо них, не поднимая глаз. Возле нее не раз останавливались водители, привлеченные ее белокурыми волосами и тем, что Клер сейчас напоминала бездомную, но она шла своей дорогой, даже не взглянув на водителей, и вскоре они отъезжали в поисках более легкой добычи.

Она все шла вперед, не имея понятия, куда направляется, пока наконец не оказалась на Трафальгарской площади. Остаток дня прошел как в тумане. Клер рассматривала все достопримечательности, которые раньше видела только в книгах и по телевизору. Она прогулялась по улице Мэлл до Букингемского дворца, затем вернулась, чтобы посмотреть на Биг-Бен и здание парламента. Восторженно поглядев на фасад Вестминстерского аббатства, она с рюкзаком на плече отправилась к прекрасным садам, спускающимся к Темзе, и долго смотрела на струящуюся воду. На Клер снизошло странное радостное спокойствие. Но ближе к обеду ноющие ноги и урчащий желудок вынудили ее возвратиться на обшарпанные улицы возле Чаринг-Кросс-роуд, так как в других местах кафе и рестораны оказались слишком дорогими, чтобы она могла позволить себе там перекусить. Со времени завтрака с Джо, казалось, прошла вечность.

Наконец Клер нашла киоск с фастфудом и вскоре с жирным пакетом и газировкой в руках отыскала тихую улочку, где с удовольствием села прямо на тротуар. Она с облегчением прислонилась спиной к стене и начала жадно поглощать еду. Жареная рыба оказалась обжигающе горячей. Клер съела почти половину содержимого пакета, когда заметила крошечную худую дворняжку, не спускавшую с нее умоляющих глаз. Сердце екнуло, потому что на миг печальные карие глаза собаки напомнили ей Тинкера. Впрочем, приглядевшись получше, Клер увидела, что пес совсем на него не похож. Но ей все равно стало его жалко. Ребра собаки можно было пересчитать сквозь грязную шкуру, и Клер сразу поняла, что он бездомный.

— Ты тоже здесь совсем один, малыш? — спросила она, глядя в печальные карие глаза. Клер вытащила из пакета большой кусок картофеля, бросила его собаке и улыбнулась, увидев, что картошка исчезла в его желудке, так и не коснувшись земли.

— Ешь. — Она положила перед ним пакет. — Сейчас тебе это нужнее, чем мне.

Пес, не веря своей удаче, подозрительно на нее посмотрел, прежде чем наклониться к пакету. Он жадно съел все и вылизал жирную бумагу, затем подошел к Клер и сел с ней рядом.

Она обняла его, и они сидели так некоторое время, чувствуя себя уютнее в присутствии друг друга.

— Мы с тобой похожи, — прошептала собаке Клер. — Совсем одинокие в этом огромном городе, несмотря на людей вокруг. Им всем плевать, переживем мы с тобой эту ночь или нет.

По щекам девушки скатились две большие слезы. Пес внимательно смотрел на нее, словно понимал каждое слово. Никогда в жизни Клер Мак-Маллен еще не чувствовала себя такой одинокой. Но пути назад не было. Она сделала выбор, и теперь ее благополучие зависело только от нее.

Посидев так еще немного, Клер встала и, глядя на своего маленького друга, ласково сказала:

— Прощай, малыш.

Она закинула рюкзак на плечо и пошла вверх по тускло освещенной улице. Ее новый друг, однако, не захотел оставаться один и побежал рядом. Через несколько ярдов Клер остановилась и погрозила ему пальцем.

— Слушай, — его печальные карие глаза разрывали ей сердце, — я не могу взять тебя с собой, потому что мне некуда идти. Я и за собой не могу присмотреть, не говоря уже о тебе. Оставайся здесь, малыш, — приказала она.

Песик перестал вилять хвостом. Клер решительно пошла дальше. В конце улицы она обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на собаку. Он уныло сидел на том самом месте, где она его оставила, глядя ей вслед. На миг Клер захотелось броситься к нему: сейчас песик был ее единственным другом в целом свете. Но она понимала, что так нельзя. Всю свою жизнь Клер ощущала ответственность за что-то или кого-то. За Трейси, Тинкера, даже за свою мать. Как раз сейчас она меньше всего имела право обременять себя грязной дворняжкой. Приняв решение, девушка поспешно свернула за угол и взяла курс на яркие огни города, которые напомнили ей о Рождестве.

Пока Клер рассматривала ярко освещенные витрины магазинов, ее настроение немного улучшилось. К радости девушки, на нее никто не обращал внимания. Здесь она могла стать кем угодно. Здесь не было никого, чтобы устанавливать правила и запреты. Это станет началом ее новой жизни, и Клер собиралась приложить все усилия для этого, но сейчас она пережила очень долгий день и ужасно устала.

Понимая, что нужно найти место для ночлега, она, доверившись инстинктам, снова пошла к реке. Денег у нее было в обрез. Завтра Клер собиралась приступить к поискам работы, считая, что проблем у нее не возникнет. Она выглядела на восемнадцать. И хотя во всей стране остро стояла проблема безработицы, вызванная забастовкой шахтеров и черт знает чем еще, Клер не сомневалась, что здесь наверняка отыщутся вакансии, хотя бы и посудомойки в кафе. Завтра она также собиралась поискать себе жилье, комнату или угол — что угодно на первое время. Сегодня Клер намеревалась переночевать в гостинице или хотя бы в мотеле.

Еще через час блужданий она начала понимать, что это не так просто, как ей казалось, потому что даже самые дешевые варианты оказались ей не по карману. Она боялась спросить у кого-нибудь совета, поэтому просто продолжала идти, пока не присела отдохнуть у Иглы Клеопатры рядом с набережной Темзы. Она одиноко сидела на скамейке, глядя на противоположный берег и дрожа от холода, когда ее внимание привлекла старуха, толкающая перед собой ржавую детскую коляску. Она была одета в рваное пальто, подпоясанное куском веревки. Приблизившись к Клер, старуха остановилась и принялась ее разглядывать.

— И что такая молоденькая девочка делает здесь так поздно? — спросила она.

Клер посмотрела на нее с подозрением. На голове у старухи красовалась нелепая широкополая потрепанная шляпа, лучшие дни которой давно миновали. Когда Клер помедлила с ответом, старуха щербато улыбнулась.

— Я искала место, где можно остановиться, — осторожно ответила Клер.

Старуха запрокинула голову и громко рассмеялась.

— Ты новенькая в этом городе, правда?

Клер кивнула.

Старуха покачала головой и вздохнула.

— Убежала из дому? Думала, небось, что здесь золото на дорогах валяется?

Клер вспыхнула и упрямо вскинула подбородок.

— Я сама о себе могу позаботиться, — гордо заявила она.

— Да ну? — ахнула старуха. — Все вы так говорите, особенно когда только попадаете сюда. Я видела такое миллион раз. Но я скажу тебе, детка: выживают только сильнейшие. На твоем месте я бы немедля вернулась домой!

В этот момент их окружила группа подростков, и один из них попытался отобрать у Клер сумку. Пока она, вцепившись в сумку, боролась с ним, старуха вытащила из своей бездонной коляски большую палку и замахнулась на мальчишек.

— А ну отвалите, разбойники, а то отведаете моей палки! — пригрозила она. К удивлению Клер, они со смехом убежали.

— Вот так-то лучше, мерзавцы, — ругалась им вслед старуха. Когда они совсем скрылись из виду, она снова повернулась к Клер. — Теперь-то ты понимаешь, о чем я?

Плечи девушки неожиданно опустились, и, к своему стыду, она расплакалась. Это было для нее слишком.

Лицо старухи смягчилось.

— Слушай, меня зовут Нэнси, — приветливо сказала она. — Можешь сегодня переночевать со мной, а то тебя уже ноги не держат. Я живу в не слишком шикарном месте, но сверху там не каплет. И там тебя хотя бы не тронут эти маленькие ублюдки.

Клер благодарно кивнула сквозь слезы. Когда Нэнси снова двинулась в путь, толкая перед собой коляску, она пошла за старухой. Прошло довольно много времени, прежде чем они добрались до заходящей под мост насыпи. Впереди горел большой костер, к которому жалась кучка людей. Когда они подошли поближе, все головы повернулись в их сторону. На Нэнси никто не обращал внимания, ее здесь, по всей видимости, хорошо знали. Но Клер спиной ощущала любопытные взгляды. Нэнси кивнула, здороваясь, и, миновав людей, направилась к стене под мостом, где в углу лежала целая куча картонных коробок.

— Ну вот мы и на месте, — сказала Нэнси таким тоном, словно привела Клер в высококлассный отель. — Выбирай. Как только заберешься в одну из них, сразу почувствуешь себя как дома.

Клер с ужасом поглядела на нее. Нэнси достала из кармана своего потрепанного пальто бутылку с джином. Выражение лица Клер ее рассмешило.

— Не смотри на меня так. Бездомным не приходится выбирать. Сегодня ты уже не сможешь найти ничего лучше.

Клер медленно покачала головой. Нэнси сделала большой глоток джина и удовлетворенно вздохнула.

— А теперь спокойной ночи. Держи свою сумку покрепче, детка. Вокруг полно воров. За пенни они готовы перерезать глотку кому угодно. Но не бойся, сегодня старая Нэнси за тобой присмотрит.

С этими словами она забралась в огромную картонную коробку и принялась укрываться многочисленными газетами.

Клер тоже выбрала для себя одну из коробок, сначала бросила в нее сумку, а затем заползла внутрь сама. К ее удивлению, здесь действительно было тепло, и измученная Клер моментально заснула.

Проснувшись следующим утром, она на мгновение запаниковала, затем, припомнив вчерашние события, потянулась и выглянула из коробки. Весеннее утро было свежим и ярким, и у нее поднялось настроение.

По всей видимости, Клер проснулась первая. Она улыбнулась, заметив стоптанные туфли Нэнси, торчащие из соседней коробки. Старая леди громко храпела, поэтому, чтобы не разбудить ее, Клер как можно тише выбралась из своего убежища и осмотрелась вокруг. Повсюду лежали крепко спящие бездомные. На месте вчерашнего костра осталась только куча пепла. Клер удивленно глядела на них. Она еще никогда не сталкивалась с такой вопиющей бедностью, которая ее пугала. Девушке хотелось есть и пить, она умирала от желания сходить в туалет и помыться. Достав из коробки свою сумку, она вынула кошелек. Затем взяла пятифунтовую банкноту, подползла к Нэнси и засунула ее глубоко в карман старухи. Проделав это, Клер снова отправилась в путь. Некоторое время она торопливо шла, пока не наткнулась на общественный туалет. Она поспешила внутрь, облегчилась и, насколько это было возможно, помылась. Освежившись, Клер направилась в кафе и потратила часть своего состояния на горячий завтрак.

С полным желудком она почувствовала себя гораздо лучше и снова отправилась бродить по городу, на этот раз в поисках работы. За утро Клер обошла немало кафе, ресторанов и гостиниц, но несмотря на то, что она готова была на любую работу от уборки до готовки, ей везде отказывали. После обеда она зашла в булочную и купила несколько булочек, которые съела, сидя на скамейке у магазина. Поиски работы возобновились, но к вечеру удача так и не улыбнулась ей. Теперь Клер забеспокоилась. У нее не было не только работы, но и места для ночлега. На Лондон снова опускалась ночь, и девушка начала понимать, что ей придется гораздо труднее, чем она думала. Она все блуждала и блуждала, несколько раз перешла с одного берега реки на другой и теперь понятия не имела, где находится.

Как только стемнело, вокруг снова начали появляться банды подростков, они бросали на нее угрожающие взгляды, когда Клер проходила мимо. Наконец она затаилась под навесом магазина и опустилась на землю, давая отдых уставшим ногам. Отсюда ей было видно часть Тауэрского моста. В памяти всплыла ее уютная комната в доме приемных родителей, и Клер пришлось до боли прикусить губу, чтобы не расплакаться. Она замерзла, хотела есть и устала, но что хуже всего — она очень скучала по своей приемной матери. Кроме того, Клер было страшно, так как у большинства проходивших мимо людей был отталкивающий, если не ужасный вид. Сжавшись в тени и стараясь стать как можно незаметнее, Клер размышляла о том, что делать дальше. Наконец она решила, что здесь хотя бы находится не под открытым небом, покрепче прижала к себе сумку и забылась беспокойным сном.

Когда Клер проснулась, было раннее утро. Ноги затекли от тяжести сумки, а шея болела, так как вчера она уснула в неудобном положении, прислонившись к двери магазина. Девушка дрожала от холода и умирала от желания сходить в туалет, поэтому осторожно выбралась из убежища. Можно было подумать, что Клер осталась единственным человеком на земле — нигде не было видно ни души. Она торопливо шла по безлюдному тротуару в отчаянных поисках туалета. Затем, когда стало невозможно терпеть, она осмотрелась, убедившись, что на улице больше никого нет, свернула в вонючий проулок и поспешно спустила джинсы.

Открытое кафе встретилось ей почти час спустя. Внутри было уютно и тепло, и Клер с наслаждением опустилась на жесткий стул. Несмотря на данное себе обещание экономить каждый пенни, она не удержалась и заказала себе полноценный английский завтрак. Скоро Клер уже жадно поглощала бекон, яйца, грибы, помидоры и гренки. Она сильно проголодалась, и теперь ее настроение начало потихоньку улучшаться.

— Все будет хорошо, — пообещала она себе. — Сегодня я обязательно найду работу.

Наевшись, девушка удовлетворенно вздохнула и перед уходом зашла в туалетную комнату, чтобы помыться и привести себя в порядок. Вскоре она снова занялась поисками работы.

Утро закончилось, а удача по-прежнему отворачивалась от нее. Клер натерла пятки и чувствовала себя так, словно не мылась целый год. Она прислонилась к стене возле станции метро Тоттнем-Корт-роуд и уныло повесила голову. Пока Клер стояла там, к ней приблизилась какая-то девушка. Она была сильно накрашена и одета в самую короткую юбку, которую Клер когда-либо видела. Вместо того чтобы пройти мимо, как все остальные, девушка остановилась и принялась ее рассматривать. Девушка курила, и когда Клер в свою очередь уставилась на нее, та глубоко затянулась дымом. На первый взгляд ей можно было дать лет двадцать с хвостиком, но, присмотревшись внимательнее, Клер поняла, что без косметики она выглядела бы максимум на восемнадцать.

— Что, подруга, туго приходится? — поинтересовалась девушка.

— Ага, — призналась Клер. — Я искала место, где можно остановиться, пока не найду работу, но мне не везет.

Девушка невесело рассмеялась.

— Если и найдешь, это тебя все равно не спасет, — сказала она. — В такие места нужно занимать очередь еще днем. И там полно бомжей с алкашами.

Клер сглотнула. Девушка внимательно на нее смотрела.

— Ты сбежала из дому, я права?

Клер, которая больше всего боялась, что ее найдут, покачала головой.

— Нет, я не сбегала, — пробормотала она. — Просто хотела сменить стиль жизни.

— Ха, ну, значит, ты оказалась в нужном месте, — с горечью ответила девушка. — Здесь собрались все подонки мира. И прежде чем ты сообразишь, что к чему, какой-нибудь сутенер наложит на тебя лапу и выставит работать на панель.

Глядя в перепуганное лицо Клер, девушка слегка смягчилась.

— Слушай, — по-доброму сказала она, — почему бы тебе не оказать себе услугу и не унести свою задницу туда, откуда ты приехала? Хуже уж точно не будет.

— Это ты так думаешь, — возмущенно возразила Клер.

Девушка пожала плечами.

— Делай что хочешь. Мне без разницы.

Она перебросила большой ком жевательной резинки от щеки к щеке, сделала еще одну затяжку и, не сказав больше ни слова, ушла, цокая шпильками.

Через час блужданий по улицам мимо Британского музея, через площадь Рассела и вниз по Грейт-Ормонд-стрит мимо детской больницы Клер оказалась у входа на станцию метро Кингс-Кросс. Она с интересом осмотрелась по сторонам. Именно здесь начались ее скитания три дня назад, когда Джо ее высадил. Она сделала круг по городу, но так ничего и не добилась. Клер приуныла.

Возле главного выхода станции она увидела пеструю компанию людей разного возраста, от детишек младше нее до дряхлых стариков; некоторые из них сидели, некоторые стояли. И все они просили подаяние. Клер смотрела на них с удивлением, так как раньше никогда не видела ничего подобного. И если она не будет осторожна, то тоже скоро пополнит их ряды. Клер охватила паника. Ей было необходимо убраться отсюда подальше.

Тяжело вздохнув, девушка посмотрела на автобусную остановку. Туда как раз подъезжал большой красный лондонский автобус с номером 10, шедший в направлении станции Шепердс Буш. Название сразу напомнило ей об Уорикшире, сонном городке, где она выросла и от которого теперь ее как будто отделяло не меньше миллиона миль. Подчиняясь внезапному импульсу, Клер выскочила на дорогу и, уклоняясь от многочисленных машин, добралась до остановки как раз вовремя, чтобы сесть в автобус. Кондуктор потянул за шнурок — звякнул звонок, предупреждая об отправлении. Клер снова отправилась в путь!

Через час она вышла на конечной остановке. Поездка получилась замечательная: Клер досталось переднее место на втором этаже, и она всю дорогу наслаждалась видами, давая отдых измученным ногам. Впрочем, ее настроение сразу же ухудшилось. Она хромала, волдыри на щиколотках полопались, и теперь кроссовки причиняли ей ужасную боль. Это мерзкий грязный район ничем не напоминал сельскую местность. На миг ей до смерти захотелось позвонить домой, и Клер со страхом поняла, что, вспоминая о доме, она в первую очередь думает о приемных родителях.

Глубоко в душе она знала, что стоит ей только позвонить, и Гарреты с радостью заберут ее обратно и даже позволят остаться в обмен на обещание хорошего поведения. Но затем гордость победила, и, несмотря на тоску по сестре, Клер решила не сдаваться. Она возвела незримую стену между собой и остальным миром. И больше никогда не собиралась никого к себе подпускать.

Пока Клер в сомнениях стояла перед старомодной красной телефонной будкой, ее внимание привлекла шумная группа подростков. Они шли в ее сторону, по очереди пиная перед собой пустую банку из-под кока-колы, и громко вопили. Ее охватило чувство опасности. Клер знала, что ее заметили, но не смогла бы убежать, если бы даже попыталась. Ноги у нее были стерты в кровь. Решив вести себя как ни в чем не бывало, она пошла им навстречу, надеясь обойти. Но скоро стало ясно, что у них насчет нее были другие планы, потому что, поравнявшись с Клер, парни неожиданно окружили ее, отрезая пути к бегству.

Подняв подбородок, девушка сердито на них посмотрела.

— Уйдите, пожалуйста, с дороги, — сказала она.

Один из парней начал ее передразнивать: «“Уйдите, пожалуйста, с дороги!” — вы только послушайте эту маленькую принцессу!» Остальные засмеялись, и Клер почувствовала себя загнанной в ловушку.

Ее храбрость испарилась.

— Слушайте, мне не нужны проблемы, — пробормотала она.

— То, что я собираюсь с тобой сделать, блондиночка, совсем не будет проблемой. — Тот самый парень смерил ее плотоядным взглядом и, протянув руку, попытался снять сумку с ее плеча.

Клер ударила его по руке.

— Убери свои руки, — сказала она и попыталась вырваться из окружения, но он уже крепко схватил ее.

— У тебя там что-то ценное? — Его глаза холодно блеснули.

Клер сопротивлялась, но у нее не было шансов — сумку у нее забрали сразу.

— Ты прямо как маленькая дикая кошка, не так ли, блондиночка? — засмеялся главарь. — Нам как раз такие нравятся, правда, ребята?

Он начал расстегивать пояс джинсов. Поняв его намерения, Клер открыла рот, чтобы закричать. Но его тут же зажали грязной ладонью. Двое других подростков крепко схватили ее за плечи и по знаку главаря потащили за телефонную будку.

Они так грубо бросили ее на землю, что на миг у нее перехватило дыхание. Пока Клер снова удалось набрать в легкие достаточно воздуха для крика, главарь уже успел спустить джинсы до колен. Отчаянно пытаясь вырваться, она брыкалась изо всех сил, и чисто случайно один из пинков пришелся ему между ног. Он с воем занес руку и сильно ударил ее по лицу. Клер отлетела в сторону, ткнулась носом в асфальт и почувствовала, как в горло льется теплая кровь. Осознав безнадежность своего положения, Клер обмякла.

— Так-то лучше, — сквозь зубы выдохнул он, затем, подбадриваемый товарищами, стянул с Клер джинсы и трусики и залез на нее.

Клер лежала неподвижно, слезы унижения текли у нее по щекам, смешиваясь с кровью. Когда все закончилось, он встал, широко улыбаясь, и натянул джинсы. Клер сжалась в комок.

— Кто следующий на очереди? — предложил он, и Клер охватила новая волна страха. К счастью, остальные только рассмеялись.

— Не-а, пошли лучше посмотрим, что там у нее в сумке, — сказал кто-то, и Клер с облегчением услышала, как они уходят.

Некоторое время она лежала неподвижно, опасаясь, что они вернутся. Затем, когда на улице наконец стало тихо, она села и дрожащими руками надела джинсы. У нее забрали сумку вместе со всеми деньгами и одеждой. Клер сохранила только то, что было спрятано в переднем кармане парки.

Теперь ей было страшно здесь оставаться. Клер с трудом поднялась на ноги, затем перегнулась над сточной канавой, и ее стошнило. Ее всю трясло, голова кружилась, но девушка, шатаясь, продолжала идти дальше, ища убежища. Из носа у нее все еще шла кровь, а один глаз уже начал заплывать. Такого страха Клер не испытывала ни разу в жизни. Как всегда, все стало совсем плохо, и она в очередной раз пожалела, что родилась на свет. Казалось, она с рождения была обречена на насилие, так как до этой банды подростков Клер уже столкнулась с жестокостью многочисленных мужчин ее матери, приходивших к ней по ночам, когда она была еще совсем маленькой, и запугивавших ее, чтобы она молчала. Мужчины причиняли ей боль, насиловали ее, украли ее детство, ее невинность и ее душу.

Склонив голову, Клер оплакивала эту девочку.