Следующие несколько недель Клер с ног сбивалась, принимая и отправляя толпы отдыхающих. Дни проходили в постоянной спешке, но Клер была не против потрудиться. По сравнению с тем, чем ей приходилось заниматься на протяжении предыдущих пяти лет, такая работа ее даже радовала. Кроме того, она служила Клер хорошим оправданием, так как после встречи с мистером Тейлором девушка по-прежнему предпочитала сидеть дома.

Счет в банке, на котором почти ничего не осталось после покупки отеля, снова начал расти, и вместе с ним росла ее уверенность.

Теперь у Клер было все, о чем она мечтала раньше: собственное дело, которое процветало, уважение, уверенность в завтрашнем дне и новое имя. Пока ей не удалось добиться только спокойствия. Ее продолжали мучить кошмары, и Клер скучала по Молли, Тому и Трейси гораздо сильнее, чем сама себе признавалась. Кроме того, ей не хватало Синди. Клер лишь надеялась, что ее подруга нашла свое счастье. Она знала, что у Синди есть то, чего у нее никогда не будет, — любимый человек. Но любить — это значит доверять, а Клер поклялась больше никогда не доверять другим людям. Ведь в противном случае ее прошлое может перестать быть тайной и все усилия окажутся напрасными.

Однажды поздно вечером Клер с облегчением опустилась в кресло в своей гостиной и сняла туфли. Она убрала бар, сервировала столы для завтрака и теперь перед сном намеревалась выпить горячего шоколада. Клер успела сделать несколько глотков, когда во дворе отеля раздался какой-то звук. Она села и затаила дыхание, прислушиваясь, но везде было тихо. Когда Клер уже решила, что ей это послышалось, и расслабилась, звук раздался снова. Он был похож на стон раненого человека. Клер как была — босиком — осторожно подошла к задней двери кухни и огляделась по сторонам в поисках возможного оружия. Ей на глаза попалась скалка, Клер схватила ее и закричала:

— Эй, вы, там, кто бы вы ни были! Убирайтесь отсюда!.. Иначе я выйду, и у меня оружие!

Собрав всю свою храбрость, она повернула ключ в замке, затем распахнула дверь и вышла в темный двор.

С минуту она ничего не видела, затем глаза привыкли к темноте, и она почувствовала облегчение. Во дворе никого не было. Это, должно быть, кошка так кричала, подумала она. И тут звук повторился снова, на этот раз совсем рядом. Испугавшись, Клер метнулась к дверям кухни, но по пути наткнулась на что-то и чуть не упала. Снизу на нее с болью смотрели два огромных карих глаза. Животное оказалось собакой и, по всей видимости, было серьезно ранено. Даже не допуская мысли, что он может ее укусить, Клер упала на колени рядом с песиком и принялась его успокаивать.

— Привет, малыш. Крепко тебе досталось? Что с тобой случилось?

Песик жалобно заскулил. Было так темно, что Клер с трудом могла его разглядеть, не говоря уже о том, чтобы как-то помочь. Поэтому она как можно осторожнее взяла животное на руки и отнесла его в светлую теплую кухню. Песик оказался на удивление легким, Клер сквозь шерсть чувствовала выпирающие косточки. Одной рукой она схватила большое мягкое полотенце, постелила его на пол, а затем опустила на него собаку и отошла на шаг, чтобы ее рассмотреть. Увиденное ее совсем не порадовало. По всей видимости, песик попал под машину, и его правая задняя лапа была согнута под неестественным углом. Клер невольно вспомнился Тинкер, щенок, которого она любила так давно, и на глаза навернулись слезы.

— Бедняжка, — заворковала она, гладя его по грязной голове, — тебя нужно отвезти к ветеринару.

Поспешив обратно в гостиную, она схватила телефонный справочник, нашла список ветеринарных клиник и набрала первый попавшийся номер. Безрезультатно. Она попробовала следующий. Никакого ответа. Клер нетерпеливо позвонила по третьему номеру. Когда она уже сбиралась повесить трубку, в ней раздался сонный мужской голос:

— Алло?

Вздохнув с облегчением, Клер быстро объяснила ему, что случилось.

— Хорошо, — ответил голос. — Держите его в тепле, пока я до вас доберусь. Но не вздумайте кормить или поить собаку. Я буду через двадцать минут.

Затем он положил трубку, а Клер попыталась устроить песика с максимально возможным комфортом.

Как и было обещано, через двадцать минут к отелю подъехал старый фургон ненамного лучше ее собственного, и со скрипом тормозов остановился. Из него выбрался молодой человек, который, судя по виду, только что встал с кровати, и поспешил ко главному входу. Его волосы совсем разлохматились, и Клер с трудом сдержала улыбку, заметив, что пуговицы на его рубашке застегнуты через одну. Впрочем, он не мешкая последовал за ней на кухню. Клер несколько смутили его бесцеремонные манеры, но при виде пострадавшей собаки лицо молодого человека так смягчилось, что она решила его простить.

— Бедненький, — сказал он песику, и животное доверчиво на него посмотрело. — Вы не могли бы принести тазик и немного горячей воды? И мне придется положить его на стол, чтобы осмотреть.

Клер быстро застелила стол чистым полотенцем и наполнила тазик горячей водой из чайника.

— Хм-м-м, — печально протянул он. — Сложный перелом лапы.

Он принялся осторожно отмывать пострадавшую конечность.

— Остальные раны не слишком серьезные, — заметил он спустя некоторое время. — Несколько швов, и все будет в порядке. Но что касается лапы… Пес в очень плохом состоянии. Полагаю, он бродячий.

— Что мы будем с ним делать? — спросила Клер.

Он пожал плечами.

— Думаю, лучшее, что мы сейчас можем сделать, — это положить конец его мучениям.

Глядя на ее расстроенное лицо, он объяснил, на этот раз довольно доброжелательно:

— Я не могу ничего сказать о переломе до тех пор, пока не увижу результаты рентгена. Но если я не ошибаюсь, на кость придется наложить скобу, и даже в этом случае собака, скорее всего, останется хромой на всю жизнь. Кроме того, он сейчас сильно истощен и может не пережить операции.

Теперь Клер расплакалась.

— Но неужели нельзя хотя бы попытаться? — Она шмыгнула носом.

Он внимательно посмотрел на собачку, затем заметил:

— Его лечение обойдется вам в целое состояние. И кому он будет нужен, даже если выздоровеет?

Решение созрело мгновенно.

— Мне. Я его заберу.

— Вы понимаете, какую ответственность на себя берете? — Ветеринар был ошеломлен ее заявлением. — За необходимое лечение придется заплатить не меньше нескольких сотен фунтов.

Клер упрямо кивнула.

— Мне все равно. Я хочу, чтобы вы попробовали его спасти.

— Отлично.

В глубине души ветеринар отлично ее понимал: песик был довольно-таки симпатичным. Через десять минут они погрузили собаку в фургон, и тут ветеринар вспомнил, что забыл представиться, и протянул руку Клер.

— Кстати, меня зовут Кристиан Мюррей.

Его улыбка оказалась такой обаятельной, что Клер поневоле улыбнулась в ответ.

— Клер Гамильтон.

Они обменялись рукопожатием, и когда их пальцы встретились, между ними словно искорка пробежала.

— Позвоните мне рано утром, — сказал он, снова переходя к делу. — Я не могу ничего обещать, но сделаю все возможное.

Затем Кристиан запрыгнул в фургон, помахал ей на прощание рукой и уехал.

Вернувшись в отель, Клер почувствовала себя как-то взвинченно. Она не могла определить, кто в этом виноват больше — собака или ветеринар. За какой-то час она стала хозяйкой искалеченной маленькой дворняжки. А что касалось Кристиана Мюррея… Что же в нем ее привлекало? Этого Клер не могла понять, и само чувство ей не нравилось. Тем не менее с животными он обращался безукоризненно. Перед тем как Клер наконец легла спать — незадолго до рассвета, — она впервые за долгие годы помолилась, чтобы ее новоиспеченный любимец выжил. Зная Кристиана, на это можно было рассчитывать.

Утром она занималась повседневной работой, весело напевая себе под нос.

— Нужно придумать для него имя, — решила Клер и, работая, пыталась представить, какая из кличек подошла бы песику.

Услышав ее пение, Бетти и Мэри многозначительно подмигнули друг другу.

— У нее сегодня прекрасное настроение, — прошептала Бетти, проходя мимо Мэри с подносом грязной посуды.

— Хм, не думаю, что когда-нибудь видела ее настолько веселой, — согласилась Мэри.

Но когда Клер за завтраком рассказала им о том, что случилось ночью, обе женщины посмотрели на нее так, словно их хозяйка спятила.

— Вы действительно думаете, что это хорошая идея — заводить собаку в отеле? — с сомнением спросила Бетти. — Большинство постояльцев вряд ли это оценят.

Клер ощетинилась.

— Если постояльцам что-то не нравится, пусть тогда ищут себе другой отель. Потому что никто, повторяю, никто не будет мне указывать, что мне делать или не делать здесь. Это, если вы вдруг забыли, мой собственный отель, так что если постояльцы, или служащие, или еще кто-нибудь с чем-то не согласны, они вообще могут сюда не приходить.

С этими словами Клер развернулась и ушла.

— Чтоб меня! Это я называю «поставить на место». Вот вам и маленькая принцесса. По ней никогда не скажешь, что у нее на уме.

— Хм, — ответила Мэри. — Думаю, на это есть свои причины. Но я считаю, что наша маленькая леди совсем не та, за кого себя выдает.

— Что ты хочешь этим сказать? — Бетти навострила уши.

Оглянувшись и убедившись, что кроме них и нескольких покрытых накрахмаленными скатертями столиков в столовой никого нет, Мэри перешла на шепот.

— Ты сама подумай. Клер живет здесь уже столько месяцев, а что мы о ней знаем?

— Ну, то, что ее родители погибли в автокатастрофе и…

— Вот именно, «и…»! Ты когда-нибудь слышала, чтобы она говорила о том, откуда приехала?

— Нет, не слышала, — согласилась Бетти.

— А слышала хоть раз, чтобы она рассказывала о своей семье? Или хотя бы о друзьях, если уж на то пошло? Подумать только! В ее возрасте у всех девушек есть друзья. А ее день рождения пару недель назад? Мы бы так ничего и не узнали, если бы она не принесла этот торт и не пригласила нас к себе на чай. Ей же исполнился двадцать один год! Совершеннолетие. А я не видела ни одной поздравительной открытки. И есть еще кое-что странное в ее поведении. Я заметила, что раз в неделю, когда у нас новый заезд постояльцев, она целый день словно на иголках. Как будто боится, что сейчас в дверь войдет кто-то знакомый.

Женщины ненадолго замолчали. Затем Мэри нарушила тишину громким шепотом:

— И еще странно, что она никогда никуда не выходит. Я хочу сказать, никуда дальше ближайшего магазина, да и то старается вернуться как можно скорее. Словно боится с кем-то встретиться.

— Но от кого станет прятаться такая молодая девушка? — недоумевала Бетти. — Думаю, ты все это нафантазировала. Должна признаться, Клер действительно довольно замкнута, но она ведь недавно потеряла семью и еще не оправилась от удара. Это все объясняет, в том числе и ее несдержанность, и страх, который появляется в глазах Клер, когда она думает, что ее никто не видит.

— Думай как хочешь, — фыркнула Мэри, вставая из-за стола. — Но я говорю, она не та, за кого себя выдает.

— Ну что ж, поживем — увидим, — мудро рассудила Бетти, и женщины разошлись по своим делам.

Клер захлопнула дверь своей квартиры и стиснула кулаки. Да кем эта Бетти себя вообразила, вмешиваясь в ее дела? Гнев исчез почти так же быстро, как и возник, и на глаза навернулись слезы. Она знала, что слишком грубо повела себя с Бетти. В конце концов, ничего, кроме добра, Клер от этой женщины не видела. Как и от Мэри. Возможно, в этом вся проблема? Клер сознательно отталкивала от себя всех, кто ей начинал нравиться. «С этого дня я стану держать дистанцию», — решила она.

Честно говоря, слова Бетти не были лишены здравого смысла. Возможно, идея завести здесь собаку и впрямь не самая лучшая, но теперь ничто не могло заставить ее изменить свое решение. Она дала Кристиану Мюррею слово и теперь не могла дождаться, когда сможет забрать песика домой. С ее точки зрения, она собиралась завести себе друга.

Днем, после еще одного звонка Кристиану, она пошла в магазин и купила ошейник с поводком, пакет собачьей еды, корзинку, в которой пес мог бы спать, и еще кучу разных мелочей, которые, по ее мнению, могли пригодиться собаке. Вечером она снова позвонила ветеринару, и на этот раз Кристиан заверил ее, что с песиком все в порядке и его можно забрать домой. Он даже предложил завезти его к ней в отель по пути на очередной вызов. Клер как раз ждала ветеринара, когда ей в голову неожиданно пришла идея назвать собаку Кэссиди. Так звали ковбоя из книжки: Хопалонг Кэссиди. Чем больше она об этом думала, тем больше ей нравилось это имя. Когда почти час спустя к отелю подъехал фургон Кристиана, она вскочила и побежала навстречу. Учитывая, что ему пришлось пережить, песик, выглядывающий из окна машины, казался невероятно бодрым. Клер умиленно на него смотрела. Кристиан Мюррей не только заключил в лубок его ногу, но и выкупал собаку, и теперь узнать его можно было с трудом.

— О мистер Мюррей! — Клер была вне себя от радости. — Он прекрасно выглядит. Вы совершили настоящее чудо.

Он рассмеялся.

— Слушайте, называйте меня просто Кристианом, — настоял он. — Боюсь, на протяжении нескольких недель вы будете видеть меня довольно часто, а мистер Мюррей — это слишком официально звучит. А насчет чуда… Что ж, удивительно, чего только нельзя добиться с помощью воды и мыла.

Он взял из фургона собаку и пошел вслед за Клер. Когда они оказались в гостиной, Кристиан широко улыбнулся, заметив огромную новую корзину для собаки. В нее Клер положила подушку и теплое одеяльце. Ветеринар уложил песика.

— Чтоб меня черти взяли, — пошутил он, — если вы оказываете такой прием всем гостям, я подумаю о том, чтобы остаться здесь навсегда.

Клер улыбнулась, и они некоторое время смотрели на виновника всех неприятностей.

— Я собираюсь назвать его Кэссиди, — объявила она.

Кристиан задумчиво глядел на собаку.

— Знаете, я думаю, это имя ему идет.

Словно соглашаясь с его словами, Кэссиди завилял хвостом. По правде говоря, его нельзя было назвать симпатичным. Туловище у него было небольшое, покрытое короткой бурой шерстью, зато лохматые уши поражали длиной, как и хвост. Но Клер он казался самим совершенством, и, как ни странно, она уже влюбилась в эту собаку. Клер привыкла не подпускать к себе людей, но на животных это правило не распространялось. Должно быть, из-за Тинкера, которого она любила еще в детстве. Когда Клер наконец отвела взгляд от Кэссиди, ее поразил усталый вид Кристиана. Он так и не ложился спать, и после долгого рабочего дня это стало особенно заметно.

— Садитесь, пожалуйста, — предложила она. — Я приготовлю нам попить чего-нибудь горячего. Могу поспорить, что сэндвич вы тоже осилите.

Кристиан благодарно кивнул и без возражений опустился в кресло. Десять минут спустя Клер вернулась из кухни с подносом, на котором лежала горка сэндвичей с ветчиной и стоял полный чайник. Но открывшаяся перед нею картина заставила ее замереть на месте. Кристиан Мюррей крепко спал в кресле, вытянув перед собой длинные ноги. Одна его рука свесилась через подлокотник и лежала на голове спящего Кэссиди. Вместе они смотрелись довольно мило, и Клер некоторое время просто стояла, любуясь.

Кристиана нельзя было назвать красивым, за свою жизнь Клер повидала немало мужчин гораздо более приятной наружности. Но его добрый характер и блеск в глазах затронули неведомую струнку ее души. Она на цыпочках вернулась в кухню и осторожно поставила поднос на стол, стараясь не греметь. Затем сложила сэндвичи в пакет и вылила чай в раковину. «Пусть поспит еще полчаса, а потом я его разбужу», — решила Клер. Ему действительно нужно выспаться. Но когда она наконец решилась осторожно разбудить Кристиана, прошло больше двух часов. Клер потрогала его за руку. Глаза Кристиана широко раскрылись, и он с ужасом уставился на нее.

— О господи, только не говорите мне, что я уснул.

— Да, вы уснули, — подтвердила Клер. — Кэссиди последовал вашему примеру, и вы вместе спали так мирно, что у меня рука не поднялась вас будить. Надеюсь, это был ваш последний вызов?

Он весь покраснел от смущения.

— Да, к счастью, я съездил туда как раз перед тем, как привез его высочество домой. Мне так жаль…

Клер отмахнулась от него.

— Прекратите извиняться, — приказала она. — Если бы не вы и не ваше мастерство, нашего общего друга здесь бы не было. Он бы не выжил. Я должна поблагодарить вас за Кэссиди.

— Вы еще не видели счет за его лечение, — предупредил Кристиан.

Клер не обратила на его реплику внимания.

— Я же сказала вам вчера, что цена меня не интересует, и я действительно имела это в виду, — сказала она, и Кристиан понял, что Клер говорит правду.

«Кэссиди здорово повезло», — подумал он.

Клер налила ему чашку свежего чаю и поставила большую тарелку с сэндвичами. Кристиан набросился на них так, словно не ел по меньшей мере месяц, и через несколько минут тарелка опустела.

— То, что доктор прописал, — поблагодарил он Клер.

Кэссиди все еще крепко спал. Его поврежденная нога скрывалась под гипсом и многочисленными повязками, но Кристиан уверил ее, что песик сможет ковылять по дому и опираться на нее. К удивлению Клер, с Кристианом было очень просто разговаривать, и вскоре они уже болтали так, словно знали друг друга долгие годы. Он рассказал ей, что сейчас занимается ветеринарной практикой в заведении под названием «Полет чайки», недалеко от трассы на Флитвуд. Собственно говоря, раньше оно принадлежало его бабушке. При жизни дедушки там была ферма. Кажется, это от них Кристиан унаследовал свою любовь к животным. После смерти родителей они забрали Кристиана к себе. Затем, когда умер его дедушка, бабушка превратила бывшую ферму в собачий приют. Клер вздохнула, так как ей все это показалось чрезвычайно романтичным. Но Кристиан быстро развеял ее иллюзии.

— Это тяжелая работа, — сказал он. — Бабушка подбирает огромное количество бездомных собак. Королевское общество по борьбе с жестоким обращением с животными предоставляет нам небольшую денежную помощь на их содержание, пока мы не отыщем для них новых хозяев. А я лечу их бесплатно. Но в основном нам приходится рассчитывать на пожертвования.

При мысли обо всех бездомных животных Клер загрустила. Затем ей в голову пришла идея.

— Я тут подумала: сезон отпусков скоро закончится, и у меня появится много свободного времени. Может, я смогу вам чем-нибудь помочь?

Кристиан рассмеялся.

— Вы еще серьезно пожалеете о том, что сделали такое предложение. Мы всегда рады любой помощи. Я только недавно окончил ветеринарную школу, поэтому нам пока трудно приходится. Честно говоря, нам никогда не хватает ни денег, ни времени, чтобы сделать все, что необходимо.

Клер пообещала, что с этого момента будет помогать им, чем сможет, и предстоящие холодные зимние дни неожиданно показались ей теплыми и уютными.

Перед уходом Кристиан пообещал позвонить ей через пару дней, чтобы узнать, как дела у Кэссиди. Клер стояла, глядя вслед уезжающему фургону, и на нее снова навалилось одиночество. Неожиданно для самой себя Клер пришла в замешательство и медленно вернулась в дом к своему новому другу.