И Рождество 1996 года, и Новый 1997 год Клер, Ники и миссис Поп встретили в тихой домашней обстановке. Это было на удивление спокойное и счастливое время. Никаких официальных ужинов, никаких причин надевать вечерние платья. Все трое ели когда и что хотели и носили удобную домашнюю одежду. Рождественским утром они проснулись, чтобы обнаружить, что весь мир укрылся хрустящим белым снежным одеялом. После обильного обеда с рождественской индейкой, приготовленного миссис Поп, Ники, Клер и Кэссиди провели час в саду, играя в снежки и сооружая большого снеговика. Миссис Поп наблюдала за ними из окна кухни с изумленной улыбкой.

Клер теперь исполнилось двадцать пять лет. Она была очень привлекательной и очень богатой, так что вскоре на нее дождем посыпались приглашения на обеды от многочисленных поклонников. Клер они не интересовали. Мужчин ей хватило на всю жизнь, и она не собиралась снова с кем-нибудь связываться. Теперь смыслом ее жизни стала Ники, и Клер ничего не собиралась менять. Она по-прежнему время от времени навещала Мэри и Бетти, а также регулярно посещала школу Ники, хотя уже в сентябре девочку должны были перевести в новую школу. Клер пропадала там часами, помогая отстающим ученикам разбираться с математикой или чтением. Благодарность учителей не знала границ.

Дом перестал быть похожим на музей, как при жизни Грега. Теперь везде были разбросаны мячи, ролики и разнообразные игрушки. У Ники регулярно ночевали друзья, и посреди ночи из ее комнаты часто раздавался смех, когда она вместе с друзьями закатывала полуночные банкеты. Все это вызывало у Клер только улыбку. Просто здорово, что Ники может смеяться после всего, что ей пришлось пережить.

В начале апреля, когда в саду показались весенние цветы, раскрасив его всеми цветами радуги, Клер позвонили из социальной службы. Слушание дела об удочерении назначили на середину июня. Положив трубку, Клер от радости закружила миссис Поп в танце. Она никак не могла в это поверить. Ей словно дали второй шанс. Мечта Клер сбывалась. Миссис Поп была рада за нее. По ее мнению, Клер достаточно настрадалась и заслужила немного счастья, так же как и Ники.

Через несколько дней Ники вместе с подружкой ворвалась в кухню, где Клер вместе с миссис Поп расставляли нарциссы по вазам.

— Вставай, Кэссиди! — воскликнула она. — Мы идем с тобой на пляж.

Кэссиди неловко поднялся. Он сильно постарел, но ему все еще нравился пляж.

— Только недолго, — прокричала им вслед Клер, когда они маленькой шумной компанией выскочили из черного хода во двор. — Скоро ужин.

— Я быстро вернусь, мама.

Дверь за ней захлопнулась.

Потрясенная, Клер замерла на месте.

— Она назвала меня мамой, — недоверчиво произнесла она, и по щекам у нее покатились слезы.

Миссис Поп улыбнулась.

— Все идет так, как надо, — мягко сказала она. — Ты и есть ее мама.

Когда прозвучали эти слова, миссис Поп поняла, что в ней больше нет необходимости. Ники и Клер нашли друг друга. Так и должно быть.

Клер присела на корточки и вытерла заливающий глаза пот. Даже с открытым настежь окном, несмотря на развевающий занавески бриз, в спальне было нестерпимо жарко. К счастью, теперь ее работа подходила к концу. Она сложила очередной джемпер и отправила его в коробку к остальным. Затем подошла к кровати, взяла с нее последнюю стопку аккуратно сложенных рубашек и положила ее туда же. Она вздохнула, радуясь окончанию работы. Ей нужно было заняться этим давным-давно, но Клер все время откладывала на потом. Сегодня Ники осталась ночевать у подруги, так что Клер нечем было заняться, и она решила избавиться наконец от вещей Грега. Это легче было сказать, чем сделать. Она никогда не любила Грега, а все остальные положительные чувства к нему умерли в ту ночь, когда она застала его с Ники. Меньше чем полчаса назад она позвонила в магазин подержанных вещей, и скоро они пришлют фургон, который вывезет все коробки. Наверняка они здорово удивятся, когда их откроют. Грег всегда одевался дорого и со вкусом. Клер надеялась, что его вещи еще кому-нибудь пригодятся.

Она посмотрела на Кэссиди, который, как обычно, лежал недалеко от нее. Он крепко спал, тихо похрапывая. В последнее время Кэссиди только и делал, что спал. «Жаль, что время нельзя повернуть вспять», — думала Клер. Она ужасно боялась, что с собакой что-нибудь случится. Не только из-за себя, но и из-за Ники. Как только девочка возвращалась из школы, они с Кэссиди не отходили друг от друга ни на шаг. Ники его просто боготворила. Девочка на удивление стойко перенесла все невзгоды и очень сильно привязалась к мачехе.

Не так давно один из молодых учителей в ее школе безнадежно влюбился в Клер, и Ники ужасно ревновала. Но ей нечего было бояться, потому что Клер он совсем не интересовал.

Теперь девочка чувствовала себя в безопасности и сегодня во второй раз собиралась к подруге в гости с ночевкой. Клер сочла это хорошим знаком и поддержала ее идею. Она хотела, чтобы оставшиеся детские годы Ники провела как можно лучше. Но это не мешало ей скучать, когда девочки не было дома. И когда одежда Грега была сложена, остаток дня показался ей бесконечным.

Теперь миссис Поп заходила к ним только два раза в неделю, и то в качестве гостьи, хотя все еще с радостью оставалась посидеть с Ники, когда у Клер возникала такая необходимость, что случалось редко. Обычно Клер всегда брала девочку с собой. Миссис Поп, как и Кэссиди, явственно ощущала свой возраст, и теперь, когда у Клер и Ники все было хорошо, она радовалась возможности уйти на пенсию и больше времени проводить дома. Клер навсегда запомнила, как добра была к ней пожилая женщина в трудное для нее время, и была готова выполнить любую ее просьбу.

Она по одной снесла тяжелые коробки по лестнице и аккуратно сложила их у парадного входа. Как только она с ними управилась, к дому подъехал фургон из магазина. Она наблюдала за погрузкой вещей, не испытывая ни капли сожаления. Наоборот, Клер радовалась тому, что наконец смогла от них избавиться.

Налив себе прохладительного напитка, она какое-то время занималась работой в саду. После ужина, когда Клер как раз намеревалась пойти с Кэссиди на привычную прогулку, раздался телефонный звонок. Она поспешила в холл и взяла трубку.

— Привет, мам. Это я, Ники.

Клер улыбнулась.

— Привет, милая. У вас там все хорошо?

— Ага, мама Лауры интересуется, можно ли ей отвести нас сегодня в кино.

— Ну конечно, — разрешила Клер. — Давай, повеселись. Завтра увидимся. И, Ники… я тебя люблю.

— Я тоже люблю тебя, мама. Пока.

В трубке раздались гудки. Клер медленно положила ее на место, неожиданно почувствовав себя очень одинокой. Затем она опустила глаза и увидела Кэссиди, который сидел у ее ног и с надеждой смотрел на нее. Клер улыбнулась.

— Хорошо. По крайней мере, ты всегда готов составить мне компанию, старый друг. Пойдем. Может быть, прогулка нас немного развеселит.

На пляже она принялась прогуливаться вдоль береговой линии; довольный Кэссиди трусил с ней рядом. Были времена, когда он с восторгом носился по пляжу. Но дни погонь за чайками давно остались в прошлом, и теперь псу больше нравилось ходить рядом с Клер.

По непонятной причине Клер в последнее время постоянно нервничала. Она склонялась к мысли, что это из-за дома. Он был прекрасным, она не могла с этим не согласиться, но слишком большим для них с Ники. Когда-то она мечтала заполнить его детьми, но эта мечта умерла вместе с Грегом. И теперь и она, и девочка чувствовали себя неприкаянными, как две горошины в стручке. Документы на дом были переоформлены на ее имя и надежно заперты в сейфе мистера Темпла. Она бы с радостью продала его и купила что-нибудь поменьше и поуютнее. В этом доме осталось слишком мало хороших воспоминаний. Но ее беспокоило, как Ники может отнестись к идее переезда, и она пока не осмеливалась заговаривать на эту тему. Она решила дождаться удобного случая.

Удобный случай наконец представился в один особенно холодный октябрьский день. Клер на машине забрала Ники из школы, так как шел сильный дождь. И по пути домой девочка сообщила ей новость о своей подруге Лауре.

— Представляешь, — сказала она. — Лаура вместе со своими мамой и папой продают старый дом и переезжают в новый.

— Правда? — Клер искоса взглянула на нее. — Наверное, Лаура очень рада?

— Еще бы! В новом доме ей разрешили выбрать для себя любую комнату.

— Хм, звучит заманчиво.

Ники согласно кивнула.

По мнению Клер, лучшего момента не могло представиться.

— А ты никогда не думала о переезде? — спросила она. К ее восторгу, Ники кивнула.

— Много раз, — ответила девочка. — Иногда мне кажется, что этот дом нам как-то не подходит. Было бы здорово жить поближе к городу. На следующий год я бы хотела ходить в новую школу пешком.

— Да, я тоже об этом думала, — призналась Клер. — И кроме того, он для нас немного великоват.

Ники снова кивнула, полностью с ней соглашаясь, и остаток пути они взвешивали все преимущества и недостатки переезда. Дискуссия продолжалась и за ужином, и до тех пор, пока Ники не легла спать. Наконец они приняли решение: переезжать. Клер не могла поверить, что все прошло так легко, и пожалела, что не заговорила с Ники раньше. Но им некуда было торопиться. Времени у них было более чем достаточно.

Клер позвонила в местное агентство недвижимости, и на следующий день к ним приехал оценщик. Практически сразу резиденцию Найтингейлов выставили на торги, и теперь просто нужно было дождаться покупателя. Они с Ники уже могли приступать к поискам чего-нибудь более подходящего.

В конце октября они пережили две недели штормового ветра. С пляжа нанесло песка почти до парадной двери. Погода была такой отвратительной, что Клер не разрешала Ники брать Кэссиди на прогулки. Миссис Поп не решалась выходить из дому, поэтому теперь они сами навещали ее. Она всегда радовалась их приходу, хотя не прекращала ругать Клер.

— Вам нужно чаще бывать на людях. Для такой молодой женщины ненормально все время сидеть взаперти. Вы же знаете, я всегда с радостью готова посидеть с Ники.

— Да, я знаю, — с благодарностью ответила Клер. — Но у меня все хорошо. Я просто никуда не хочу идти.

Миссис Поп фыркнула.

— Вот я и говорю, что это ненормально, — обиженно сказала она.

Клер улыбнулась. По ее мнению, у миссис Поп было золотое сердце.

К счастью, ветер скоро утих, но его сменили сильные морозы, из-за которых все вокруг побелело, и начался ужасный гололед. Клер и Ники предпочитали оставаться дома.

— Кэссиди не хватает прогулок на пляже, — ныла Ники.

Клер улыбнулась.

— Ты хочешь сказать, что их не хватает тебе.

Уличенная, Ники засмеялась.

— Знаешь что? — предложила Клер. — В первый же погожий день мы сводим его на прогулку.

Ники кивнула, и спустя три дня, после того как Ники вернулась из школы, они надели шарфы и перчатки и отправились на пляж. Ветер немного утих, но небо оставалось серым и обложенным тучами.

— Лучше нам вернуться пораньше. — Клер с тревогой посмотрела на небо. — У меня такое чувство, что скоро начнется ливень.

Ники со смехом побежала вперед, и Кэссиди изо всех сил старался от нее не отставать. На море были сильные волны. Они даже не успели далеко отойти, когда на песок упали первые тяжелые капли дождя.

— Ники, иди сюда. — Клер пришлось кричать, чтобы девочка услышала ее голос в реве волн. — Нам лучше вернуться обратно, пока мы не промокли до нитки.

Ники неохотно подошла к ней, они взялись за руки и поспешили домой, прикрывая лица от внезапно поднявшегося ветра. Как только они добрались до песчаных дюн, раздался оглушительный удар грома и небеса разверзлись. Дождь лил как из ведра и за несколько минут промочил их до нитки. Когда все трое наконец оказались под защитой крыльца, они больше всего напоминали мокрых крыс. С них текло, и Ники, глядя на Кэссиди, принялась хохотать. Мокрая шерсть облепила его туловище, и пес имел очень несчастный вид. Словно поняв, что над ним смеются, Кэссиди энергично отряхнулся, забросав Ники мокрым песком. Вдвоем они представляли такое забавное зрелище, что Клер не удержалась от улыбки.

— Пойдемте, вы, двое, — приказала она. — Бегом в дом, пока еще не умерли от простуды.

Отправив Ники в душ, Клер забрала Кэссиди на кухню и принялась вытирать его досуха полотенцем. Затем положила собаку в корзинку и укутала теплым одеяльцем. Управившись с Кэссиди, она приготовила себе и Ники горячее питье. Погода ухудшилась, и когда они отправились спать, на улице свистел и выл ветер и лил дождь. Клер уложила Ники в кровать. Кэссиди уже крепко спал в своей корзинке в ее комнате.

— Посмотри только, ты его сегодня здорово вымотала, — сказала она Ники и, поцеловав ее на ночь, тоже пошла спать.

Посреди ночи ее неожиданно разбудил какой-то звук. Возле двери стояла перепуганная до слез Ники.

— Мама, что-то случилось с Кэссиди. Он заболел.

Клер сразу же встала с теплой кровати.

— Что с ним?

Она торопливо надела халат.

У Ники дрожали губы.

— Я не знаю, но он как-то странно дышит. Ты на него посмотришь?

Клер ободряюще обняла девочку.

— Ну конечно.

Они, держась за руки, поспешили в комнату Ники. Кэссиди все еще лежал в своей корзинке, и Клер с первого взгляда поняла, что Ники не ошиблась. Грудная клетка собаки тяжело вздымалась и опускалась при каждом вздохе, и вместо того чтобы, как обычно, завилять хвостом, Кэссиди умоляюще смотрел на нее печальными карими глазами.

Опустившись на колени рядом с ним, Клер погладила собаку. Его била дрожь. Кроме того, пес был слишком горячим, а нос у него пересох и словно пылал.

— Бедняга, — тихо сказала Клер. Она сильно разволновалась, но не хотела этого показывать, чтобы не тревожить Ники. — Принеси ему прохладной воды.

Ники беспрекословно подчинилась и выскочила из комнаты со всей скоростью, на которую была способна.

Через несколько минут она вернулась, держа перед собой миску Кэссиди, наполненную водой. Почти половина ее содержимого расплескалась, пока девочка неслась по лестнице. Но это ничего не значило, так как Кэссиди все равно отказался пить.

— Слушай, тебе завтра нужно вставать в школу, — сказала Клер. — Я заберу его к себе в комнату, а ты постарайся заснуть.

Ники замотала головой, но Клер настояла на своем.

— Ложись спать, — приказала она. — С Кэссиди все будет в порядке, он просто простудился.

На самом деле слова Клер звучали куда увереннее, чем она себя чувствовала. Ники наконец неохотно легла в кровать. Клер подоткнула ее одеяло и нежно поцеловала.

— Ты уверена, что это просто простуда? — испуганно спросила Ники.

Клер кивнула.

— Да, уверена. Утром с ним снова все будет в порядке.

Клер подошла к собаке, взяла его вместе с корзинкой на руки и отнесла в свою комнату. Там она поставила ее на пол и принялась гладить дрожащее животное. По щекам у нее текли слезы. Этот маленький песик так долго был важной частью ее жизни! Она не могла представить себе, что будет, если он умрет, и не знала, что делать. Она ведь не ветеринар. Впрочем, она знала одного ветеринара — Кристиана. Она бы отдала что угодно, только бы он сейчас оказался здесь. Уж он-то знал, как нужно поступать в такой ситуации.

Дождь барабанил по оконному стеклу. Клер гладила и успокаивала дворняжку. Через полчаса ему стало еще труднее дышать, и Клер поняла, что нужно что-то делать. Она спустилась в холл к телефону и набрала номер «Приюта чайки». Телефонный справочник ей не понадобился, Клер давно выучила этот номер наизусть. Сейчас было почти три часа ночи, но Клер почему-то знала, что Кристиан не станет возмущаться. Она и не подумала звонить кому-то еще. Клер могла доверить жизнь Кэссиди только Кристиану. После четвертого звонка в трубке раздался его голос.

— Алло, — сонно произнес Кристиан.

Сердце Клер чуть не выпрыгнуло из груди.

— Привет, Кристиан, это я… Клер.

На другом конце провода замолчали. Они ни разу не разговаривали со дня ее свадьбы с Грегом. Клер догадывалась, что ее звонок будет для него неожиданностью. Особенно в три часа ночи.

— Извини, что звоню тебе в такое время, — запинаясь, сказала она, борясь с головокружением. — Но это из-за Кэссиди. Он вчера промок под ливнем и теперь дышит с трудом.

На этот раз Кристиан ответил.

— Я сейчас приеду. Ты дашь мне свой адрес?

Клер объяснила, как до нее добраться, и Кристиан отключился. Вешая трубку, она попыталась взять себя в руки. Его голос воскресил в памяти яркие воспоминания. Клер подавила чувства, которые они в ней вызвали. Все, что когда-то у них было, теперь осталось в прошлом и никогда не должно возвращаться. Она вышла на крыльцо и начала смотреть на дорогу, ожидая, когда на ней вспыхнет свет фар. Наконец она дождалась этого, и через несколько минут все тот же старый фургон со скрипом тормозов остановился возле крыльца. Из него, прижимая к себе сумку, выпрыгнул Кристиан. У него были спутанные волосы и усталые глаза. Клер испытала странное дежавю. Он выглядел и вел себя точно так, как в тот день, когда она нашла Кэссиди. И как и тогда, все его мысли сосредоточились на пациенте.

— Где он? — спросил Кристиан, взбегая по ступенькам. Клер молча повела его на второй этаж.

Она могла бы поклясться, что Кэссиди его узнал, несмотря на долгие годы разлуки. Как только Кристиан ворвался в ее комнату, хвост собаки слабо вздрогнул.

— Привет, старый дружище, — ласково сказал Кристиан, опускаясь возле него на колени. — Ты, как я вижу, прошел огонь и воду.

Разговаривая с собакой, он между делом внимательно его осматривал. Послушал сердце, заглянул в пасть, посмотрел глаза и уши. Затем сел на корточки.

— Да, к сожалению, наш старый приятель подхватил серьезную простуду, — печально сказал он.

— Ты сможешь ему помочь?

Он улыбнулся.

— Разумеется, сделаю все, что в моих силах, — пообещал он и раскрыл свою сумку. Кристиан достал из нее шприц, наполнил его прозрачным лекарством, затем ловко сделал Кэссиди укол. Все произошло так быстро, что пес даже не дернулся.

— Это должно улучшить его самочувствие и снять боль, — объяснил он Клер. — Где в доме самая теплая комната?

— Это кухня, — не раздумывая ответила Клер. Именно там стоял бойлер центрального отопления, кроме того, комната была защищена от холодного ветра, дувшего с моря.

— Хорошо. — Он взял трехлапого песика на руки, словно тот был не тяжелее пушинки. — Тогда отнесем его туда: собаку нужно держать в тепле.

Клер показала ему дорогу. Теперь, когда Кристиан был здесь, она немного успокоилась. Клер знала, что с Кэссиди все обязательно будет в порядке, ведь она полностью доверяла Кристиану. Он уложил собаку в уютную корзинку и снова сел на корточки. Клер заметила, что у него очень усталый вид.

— Все так же работаешь целыми днями? — смущенно спросила она.

— Можно и так сказать, — ответил он. Между Клер и Кристианом повисло неловкое молчание, они избегали смотреть друг другу в глаза. Потом она нарушила тишину.

— Если есть время, можешь остаться на чашку чаю. Судя по твоему виду, она не помешает.

Он благодарно кивнул, и вскоре они уже сидели за кухонным столом. Кристиан по-прежнему не сводил глаз со своего пациента.

— Нужно, чтобы ты заставила его попить, — сказал он. Клер кивнула.

— Как Лиан? — спросила Клер, чтобы поддержать разговор, но Кристиан промолчал, и ей стало ужасно неловко.

— Жаль, что так вышло с твоим мужем, — произнес он вместо ответа.

Клер вздрогнула. Это было ужасно. Они вели себя как совершенно чужие друг другу люди. Когда Кристиан поднялся, чтобы уйти, она испытала облегчение.

— Утром я вернусь, чтобы еще раз его осмотреть, — пообещал он.

Когда Кристиан уехал, Клер торопливо вернулась на кухню и села рядом со своим верным другом. Там ее и застала Ники, пришедшая утром позавтракать. Глаза у Клер покраснели и болели от бессонной ночи, но, к счастью, укол Кристиана, кажется, принес результаты.

Ники подбежала к Кэссиди и принялась его гладить.

— Сегодня он выглядит немного лучше, — радостно воскликнула она.

Клер с трудом встала и приготовила Ники завтрак. Потом ей едва удалось отправить девочку в школу, так как она не хотела оставлять своего любимца. Клер пообещала не отходить от него целый день, так что Ники неохотно начала надевать школьную форму.

— Мама, пообещай мне, что не оставишь его одного, — снова взмолилась она.

Клер кивнула.

— Обещаю. Не сойти мне с этого места.

Смеясь, она шлепнула Ники по попке и вытолкала ее за дверь. Она сильно устала, но чувствовала облегчение. Дыхание Кэссиди немного улучшилось, поэтому она села на стул, стоявший возле стола, положила голову на скрещенные перед собой руки и мгновенно заснула.

Через час ее разбудил звонок в дверь. Клер подскочила от неожиданности, затем поспешила ее открыть. Взглянув мимоходом на свое отражение в зеркале, Клер разочарованно вздохнула. Ее футболка измялась, а волосы выглядели так, словно их месяц не расчесывали. Но сейчас слишком поздно было об этом беспокоиться. Открыв дверь, она увидела на крыльце Кристиана. При виде него у нее екнуло сердце. Кристиан заметил ее растрепанный вид, и в синих глазах мелькнула искорка смеха.

— Как сегодня чувствует себя наш пациент?

— Благодаря тебе намного лучше.

Она повела его на кухню и поставила чайник, пока Кристиан осматривал Кэссиди.

— Действительно, состояние немного улучшилось, — осторожно согласился он, но затем добавил, не желая ее обманывать: — Но боюсь, до полного выздоровления ему еще очень далеко.

— Что ты имеешь в виду? — расстроилась Клер.

— Ну, ему теперь чуть лучше, — мягко объяснил Кристиан. — Вчера я и не надеялся, что пес выживет, но он крепкий старый приятель.

— Он справится. — Но, несмотря на уверенные слова, губы Клер задрожали, а на глазах выступили слезы.

Кристиан надеялся, что она окажется права. Он знал, насколько дорога ей эта маленькая дворняга, но даже Кристиан не мог совершить чудо.

Клер резко отвернулась и стала заваривать чай. Она очень устала, и глаза у нее были на мокром месте. Меньше всего Клер хотелось расплакаться перед Кристианом. К счастью, он быстро выпил чай и уехал, объяснив, что у него еще много вызовов. С его уходом Клер испытала облегчение. Несмотря на все данные себе клятвы, в присутствии Кристиана Клер очень неловко себя чувствовала. Это было сумасшествие. Теперь у нее была Ники, о которой она могла заботиться. Как только удастся продать дом, они уедут отсюда, и она никогда его больше не увидит. Кроме того… есть еще Лиан. Клер вздохнула, наблюдая, как фургон исчезает за поворотом, затем медленно пошла обратно на кухню. Почему каждый раз, когда ей удавалось привести свою жизнь в относительный порядок, обязательно возникало что-то, что его рушило?

Ко времени возвращения Ники из школы Кэссиди действительно стало лучше, и девочка обрадовалась. Она любила его почти так же сильно, как и Клер, и отказалась отходить от него и на шаг. Пес все еще был очень слабым и упал, попытавшись выбраться из корзинки. Он выпил немного воды, но продолжал отказываться от пищи.

— Не волнуйся, он только начинает выздоравливать, — сказала Клер, когда Ники безуспешно попыталась соблазнить его лакомыми кусочками.

Клер пришлось приложить невероятные усилия, дабы уговорить дочь отойти от собаки на время, чтобы помыться. Не менее тяжело оказалось уложить ее спать, но в конце концов Клер справилась и с этим.

Клер решила на ночь забрать Кэссиди к себе в комнату. Она отнесла его вместе с корзиной наверх и поставила ее возле кровати так, чтобы можно было дотянуться. Затем пошла принять душ и долго стояла, позволяя воде смыть с себя все заботы. Потом Клер надела чистую ночную рубашку и устало забралась под одеяло. Протянув руку, она осторожно погладила мохнатую голову Кэссиди. Пес лизнул ее руку и внимательно на нее посмотрел. У Клер слипались глаза, она сонно ему улыбнулась.

— Я хочу, чтобы утром ты проснулся в хорошем состоянии, старый друг. — Потрепав еще раз шелковистые уши, обессиленная Клер уснула.

На следующее утро ее разбудила Ники. Клер собиралась всего лишь немного вздремнуть, но оказалось, что она проспала всю ночь.

— У него упала температура, мам! — радостно воскликнула Ники. Еще не полностью проснувшись, Клер непонимающе моргнула. Затем, зевнув, приподнялась на локте и заглянула в корзину Кэссиди. Как и сказала Ники, на ощупь он стал прохладнее. Точнее даже, холодным, и от осознания этого Клер мигом проснулась. Маленькая дворняжка, казалось, спала, и вид у собаки был невероятно спокойный и мирный.

Глаза Ники стали огромными.

— Мама, почему он не просыпается? — прошептала она.

Клер не ответила.

— Я позвоню Кристиану, моему другу-ветеринару, о котором я тебе рассказывала. — Клер подскочила, задев плечом девочку, и рванулась к телефону. Кристиан ответил после первого же гудка. Он как раз завтракал, но ее голос узнал сразу.

— Пожалуйста, приезжай, — умоляла она, ощущая теперь уже панику. — Я не могу разбудить Кэссиди.

— Уже еду.

Он приехал и помчался наверх, прыгая через две ступеньки. Клер отставала от него лишь на шаг, но в ту секунду, когда они вошли в комнату, он уже знал, что опоздал. Ники стояла у корзины на коленях, нежно поглаживая Кэссиди. Девочка подняла заплаканные глаза.

— Э… Это моя дочь Ники, — сказала Клер.

Кристиан приподнял бровь, и Клер быстро пояснила:

— Грег был ее отцом, а теперь я ее удочерила.

Он улыбнулся девочке доброй улыбкой, а затем опустился на колени и прикоснулся к груди старой собаки, чтобы измерить пульс. Как он и опасался, пульса не было. Ники и Клер стояли рядом, крепко обняв друг друга. Они с надеждой смотрели на Кристиана, но он медленно покачал головой.

— Мне очень жаль, — сказал он им. — Боюсь, что это старое сердце устало биться.

Ники горько расплакалась, а в глазах Клер он увидел боль и почувствовал, что его собственные глаза готовы наполниться слезами.

— Он страдал? — надломленным голосом спросила Клер.

Кристиан покачал головой.

— Нет, Кэссиди ничего не почувствовал, — уверенно ответил он. — Он просто уснул и тихо отошел в мир иной.

Клер была благодарна уже за это. Она не смогла бы принять осознание того, что пес страдал. Она вспомнила, как он посмотрел на нее прошлой ночью, и поняла, что он прощался. Слезы внезапно полились потоком, и она с удивлением ощутила, что Кристиан обнимает ее и Ники, и в этих сильных объятиях ей становится неизмеримо легче. Клер прижалась к нему без малейшей стыдливости. Несколько минут спустя Кристиан вывел их из комнаты и повел по лестнице вниз. Усадив Клер и девочку за кухонный стол, он заварил им крепкого чаю, но никто так и не притронулся к своей чашке. Ники была безутешна, и Клер никак не удавалось успокоить ее. Кристиан не мог позволить себе уйти, оставив их в таком состоянии, поэтому терпеливо слушал всхлипывания и плач. Через некоторое время он вышел из комнаты и снес Кэссиди, все еще лежащего в корзине, по лестнице вниз. Завернув собаку в старое одеяло, он положил этот сверток у двери.

— Что мне сделать с телом? — спросил он Клер. — Я могу похоронить его в саду, если пожелаете.

Она покачала головой.

— Дом выставлен на продажу, и после того как он будет продан, я не смогу сюда приходить.

Кристиан задумчиво прикусил губу.

— Тогда, может быть, мне лучше похоронить его у «Полета чайки»? — предложил он. — Ему нравилось там бывать, а у нас с бабушкой теперь есть небольшое кладбище домашних животных. Там очень тихо — вам, думаю, это понравилось бы.

Клер подумала об этом. Она вспомнила, как Кэссиди хорошо себя чувствовал в «Полете чайки». Воспоминание о том, как она, Кристиан и Кэссиди вместе шагают по пляжу, мелькнуло у нее перед глазами, и Клер улыбнулась сквозь слезы, согретая ими. Она не могла представить себе лучшего места для последнего пристанища Кэссиди.

— Ему бы там понравилось.

— Хорошо. Тогда я все устрою. — Кристиан повернулся и уложил тельце любимца Клер в багажник фургона. Вернувшись на кухню, Клер уже взяла себя в руки, а вот Ники все еще безостановочно всхлипывала.

— Вы хотели бы пойти на его похороны? — спросил Кристиан.

— Да, пожалуйста, — хором ответили Ники и Клер.

— Тогда приходите к «Полету чайки», скажем, к двум часам дня, я как раз успею все подготовить после утренних операций.

Клер кивнула, Кристиан развернулся и зашагал прочь.