Экскурсия по судну продолжается.
В трюме парохода среди куч сена лежит огромное животное — носорог; ему явно нездоровится. Приставленный к нему служитель прерывающимся от слез голосом уныло рассказывает на непонятном языке свою жалостную историю. Гости сгрудились вокруг загородки.
ТРЕТИЙ ОФИЦЕР. Этот служитель — турок. Он очень привязан к животному.
Директор «Ла Скала», обмахиваясь платком, замечает:
— Ну и вонища!
ОФИЦЕР ЭСПОЗИТО. Он говорит, что с самого отплытия носорог не съел ни травинки! Совершенно отказывается от пищи!
Служитель, стоя на коленях рядом с животным и не переставая всхлипывать, говорит, что носорогу нужен свежий воздух. В разговор, смеясь, вступает судовой врач:
— Ну да! Только кто рискнет прогуляться с ним по палубе?
ДИРЕКТОР «ЛА СКАЛА». А как же вы его лечите?
ТРЕТИЙ ОФИЦЕР. Позавчера служитель заявил, что зверюга, видите ли, влюблена.
ОФИЦЕР ЭСПОЗИТО. Да, это правда. Он страдает от любовного томления и от ностальгии.
ДИРЕКТОР «МЕТРОПОЛИТЕН-ОПЕРА». Интересно, что за ностальгия у носорога!
КОНЦЕРТМЕЙСТЕР. Как его зовут? Есть у него какая-нибудь кличка?
ФУЧИЛЕТТО. Вы только посмотрите, он же совсем скис! Друзья, вы что, никогда его не моете? Эй, приятель, тебе плохо, да?
ПАРТЕКСАНО. Ну как, синьора, голова у вас перестала кружиться?
Валеньяни уже успела стать предметом его неусыпного внимания.
А репортера больше интересует состояние животного.
ОРЛАНДО. Похоже, ему так же худо, как мне было вчера вечером. Может, он пьян?
ПОМОЩНИК КАПИТАНА. Все животные, оказавшись на судне, страдают от килевой и бортовой качки. К тому же они очень плохо переносят разлуку с соседями по клетке.
Между Куффари и ее секретарем назревает ссора.
КУФФАРИ. Ты просто глуп! Я хочу уйти. Уведите меня отсюда.
СЕКРЕТАРЬ КУФФАРИ. Как тебе угодно… (Офицеру.) Простите…
ПОМОЩНИК КАПИТАНА. Слушаю вас…
СЕКРЕТАРЬ КУФФАРИ. Распорядитесь, пожалуйста, чтобы нас отсюда вывели.
ПОМОЩНИК КАПИТАНА (Орландо, с которым он только что беседовал). Прошу прощения… (Секретарю Куффари.) Я сам вас провожу.
Капитан между тем рассказывает гостям историю носорога:
— Я уже говорил, что мы погрузили это милое существо в Генуе и должны доставить его в Амстердам… С этими толстокожими на борту всегда столько хлопот…
ПАРТЕКСАНО. Но этот такой хороший!
КАПИТАН. А вы помните, синьор Партексано, как мы везли слона?
ПАРТЕКСАНО. Нет…
КАПИТАН. Кажется, я тогда командовал «Алкионом»?
ПАРТЕКСАНО. Не могу знать…
КАПИТАН. Нет-нет! Судно называлось «Город Брешиа». Так вот, во время плавания какому-то мышонку пришла в голову идея нанести визит нашему слону. И эта громада пришла в такой ужас! Слон порвал цепи и сбросил в море двоих матросов.
Он заразительно смеется; все смеются вместе с ним.
Невесело, кажется, одному только носорогу. Вид у него такой несчастный.
РУФФО САЛЬТИНИ. А что, здесь тоже есть мыши?
КАПИТАН. Увы, милая синьора, мыши — наши неизбежные спутники… Они любят путешествовать по морям.
ПОМОЩНИК КАПИТАНА. Но носорог вроде бы относится к мышам спокойно.
КАПИТАН. Между прочим, этот носорог — самка.
РУФФО САЛЬТИНИ. И что из того?
КАПИТАН. Самки терпимее самцов и спокойнее.
Фучилетто всяческими гримасами и причмокиваниями пытается привлечь к себе внимание животного.
Служитель-турок выглядит еще более жалким и несчастным, чем носорог.
ФУЧИЛЕТТО. Ну конечно! Носорог влюбился. И вот вам результат!
В этот момент к загородке приближается девушка, которую прошлым вечером во время прогулки по верхней палубе Орландо принял за прекрасное видение.
Музыкальный критик в очках с толстыми линзами изрекает:
— Любовь — как уничижение, как декаданс…
ФУЧИЛЕТТО. Да ну! Скажете тоже! Когда я влюбляюсь, откуда только силы берутся, я прибавляю в весе, меня становится вдвое больше… Любовь — это здоровье!
Орландо заметил девушку; она заметила его. Их взгляды встретились. Оба улыбаются. Орландо просто тает от удовольствия. Облокотившись о загородку и подперев щеку ладонью, он бормочет:
— Интересно, кто она?..
А девушка (ее зовут Доротея), повернув свое ангельское личико к измученному носорогу, шепчет:
— Он влюблен. Бедненький…