Нет ничего противоестественного в том, чтобы переживать разнообразные потери в течение жизни, которые могут вызвать болезненные чувства: грусть, подавленность и страх. К сожалению, если вы сознательно падаете духом и позволяете себе переполняться отчаянием вплоть до ощущения безнадежности и беспомощности, то можете задуматься о самоубийстве.

В такие мгновения умерший член семьи или друг может вернуться, чтобы убедить вас в том, что суицид не является приемлемым и подходящим действием. Он способен напомнить вам, что «и это пройдет» и страстно заверить в том, что жизнь стоит того, чтобы жить.

Такие предотвращающие суицид вмешательства являются особой формой ПСК для защиты и происходят в критические моменты, когда кто-то действительно нуждается в поддержке. Они кажутся достаточно распространенными переживаниями, и каждый, кто пережил такую ПСК, уверен, что умерший родственник или друг был ответственен за спасение его жизни.

Это самая глубокая категория ПСК собранных нами. Эти истории могут поддержать и вдохновить тех, кто, возможно, задумывается над самоубийством, и убедить их отказаться от саморазрушительных действий.

* * *

В первых четырех историях рассказчики переживали глубокую депрессию, которая заставила их задуматься о суициде как способе избавления от эмоциональной боли.

Даниэль — шестнадцатилетняя школьница из Нью-Йорка. Она рассказала об этой ПСК, произошедшей через три года после того, как ее бабушка умерла от рака.

Тем летом мне было тринадцать лет. Я находилась в глубокой депрессии. Я сидела в кровати, плакала и думала о самоубийстве. Я просила бабушку: «Мне нужна твоя помощь! Мне нужна твоя помощь!»

Бабушка появилась рядом со мной, прямо на краю кровати! В очень красивых белых одеждах она выглядела ангелом. Я видела прекрасные пастельные цвета вокруг нее. Пастельные цвета всегда напоминают мне о рае и Боге.

Она сказала: «Все будет хорошо. Произнеси молитву перед тем, как заснуть. Я люблю тебя». Она помогла мне, и, когда она сказала это, я почувствовала тепло, разлившееся по всему моему телу.

Я сказала ей, что люблю ее, и поблагодарила. Интуиция говорила мне: «Все будет хорошо!» Затем я произнесла молитву и просто заснула.

С тех пор я чувствую себя очень хорошо. Благодаря бабушке я внутренне стала сильнее.

Мы выбрали опыт ребенка в качестве первой истории в этой главе, чтобы привлечь внимание к росту самоубийств подростков в нашем обществе. Многие подростки предпринимают попытки самоубийства для того, чтобы избавиться от депрессии и чувства бесполезности, трагически подтверждая изречение: «Суицид — это постоянное решение временной проблемы».

Тридцатилетняя Марси — продавец из Вашингтона. Ей было восемнадцать, когда ее утешила любящая доброта отца, совершившего самоубийство за пять лет до того.

Я переживала тяжелые времена. Я находилась в глубокой депрессии. Наверное, так же себя чувствовал мой отец перед тем, как лишить себя жизни. Мне было очень одиноко, и я просто хотела быть с папой.

Однажды я сидела на полу и плакала, не умолкая. Внезапно я почувствовала, что кто-то обнял меня, но в комнате никого больше не было. Затем я услышала звон от падения чего-то на твердый пол. Я повернулась и подняла пенни, на котором была молитва «Отче наш».

Я улыбнулась и сказала: «Спасибо, папа». Я дала этот пенни моему отцу перед его смертью, чтобы он носил его с собой и знал, что я всегда думаю о нем.

Я верю, что отец хотел показать мне, что он все еще рядом, все еще заботится обо мне. Я действительно чувствую, что он подбросил мне пенни, чтобы я знала — я не одна.

В то время Марси была подростком, и глубокая депрессия могла легко подтолкнуть ее на тот же путь, которым ушел ее отец. Так как мы учимся на примерах, урок суицида может, к сожалению, стать семейным наследием, которое передается будущим поколениям. Если любимый человек лишил себя жизни, чтобы избежать страдания, эта возможность начинает привлекать и других членов семьи, особенно детей.

Холли тридцать четыре года, она работает библиотекарем в Британской Колумбии. Воля к жизни вернулась к ней после нескольких встреч с отцом через тринадцать лет после того, как он умер от сердечного приступа.

Мне было тридцать два года, и это был очень тяжелый период в моей жизни. Я приняла решение, что продолжать не имеет смысла. Я дошла до той точки, когда пыталась найти самый быстрый и легкий выход.

Перед тем как заснуть, я много плакала. И однажды ночью я физически почувствовала, что меня обнимают. Но я проигнорировала этот случай и просто выбросила его из головы. Однако так происходило еще три или четыре ночи. Потом я стала ждать этого, желая проверить, не были ли эти объятия лишь плодом моего воображения.

Затем однажды ночью, когда я лежала в кровати с закрытыми глазами, внезапно появилось лицо папы! Он выглядел так же, как и в нашу последнюю встречу. Он сказал мне: «Не делай этого! В твоей жизни есть иная цель. Ты должна прекратить думать об этом прямо сейчас. Ты на ложном пути, и тебе нужно измениться».

Я никогда не встречалась ни с чем подобным. Это был настоящий шок! Я спросила: «Это ты? Ты мой папа? Что здесь происходит?» Затем я почувствовала, как он берет меня за руку, и услышала слова: «Я здесь, чтобы помочь тебе».

Теперь, когда бы мне ни понадобилась поддержка, я просто закрываю глаза и слышу, как отец говорит: «Давай! Ты сможешь!»

Иногда может понадобиться тесное знакомство с суицидом, чтобы понять, что жизнь — драгоценный дар, от которого нельзя отказываться. Сначала вмешательство отца и его послание дали Холли поддержку, в которой она нуждалась. Но затем именно изменение собственных взглядов заставило ее выбрать жизнь, а не смерть.

Сорокадвухлетний Уолт — актер, писатель и водитель грузовика из Флориды. Он пережил духовное обновление через три года после того, как его дед умер от эмфиземы.

Я работал на одну газету в очень стрессовых условиях. Я находился в глубокой депрессии и думал о суициде.

Однажды ночью, когда (как мне кажется) я не спал, пришел дед и сел на кровать. Я даже почувствовал, как кровать прогнулась. Он положил руку на мою ногу, и я почувствовал его! Я никогда не видел его более счастливым. На нем был оливково-зеленый костюм.

Дедушка сказал: «Что с тобой случилось, Уолт? Ты не такой. Ты всегда был очень счастливым и очень уверенным». Это был голос моего дедушки, он разговаривал с акцентом, свойственным жителям Новой Англии.

Я был удивлен его появлению — ведь он же умер! Когда я осознал это, я совершенно проснулся, но дедушки рядом уже не было.

Я думал: «Ого! Дедушка вернулся с того света, чтобы подбодрить меня!» Никто из живых не делал этого. Я чувствовал, что обо мне заботятся, что кого-то волнует мое благополучие.

Я знал, что дедушка пришел ко мне, потому что любит меня. Он любил меня достаточно, чтобы поговорить со мной тогда, когда мне по-настоящему был кто-то нужен. Он напомнил мне о том ощущении, которое я забыл, и его визит помог мне стать тем, кем я был раньше.

Если мы позволяем себе стать такими одинокими и подавленными, как Уолт, то рискуем стать жертвами собственных страхов и негативизма. Рассказ Уолта демонстрирует, что мягкая сила ПСК способна исцелить наши разрушительные мысли и вселить здоровую волю к жизни. Разве может умерший любимый человек сделать нечто большее, чем — преодолев время и пространство — напомнить нам, что жизнь бесценна!

Следующие три истории — о людях, которые хотели совершить самоубийство из-за прекращения близких отношений.

Тридцатитрехлетняя Салли работает медсестрой в Калифорнии. Ее жизнь кардинально изменилась через пятнадцать месяцев после смерти матери.

Я много раз лечилась от депрессии с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. Клиническая депрессия и алкоголизм свойственны членам нашей семьи, особенно женщинам.

Моя сестра Пегги проходила лечение от депрессии с шестнадцати лет. Она была алкоголичкой и умерла от передозировки прописанных ей лекарств в двадцать один год. Моя мать, лечившаяся от алкоголизма, находилась в депрессии всю свою жизнь. И, наконец, в пятьдесят лет она совершила самоубийство.

После разрыва с близким человеком я не могла продолжать жить с той болью, которую чувствовала. Я находилась в глубокой депрессии и решила, что хочу умереть. Я выпила огромное количество алкоголя, попрощалась со своими кошками, написала прощальную записку семье и заснула.

Прежде чем проснуться утром, я увидела сон, в котором говорила по телефону со своей матерью. Я узнала ее голос, когда она сказала: «Салли, не делай этого! Не надо!» Ее голос звучал нежно и умоляюще. Больше она ничего не сказала, но и этого хватило!

Я использовала это переживание, чтобы кардинально изменить свою жизнь. В то же утро я записалась в амбулаторную программу реабилитации алкоголиков. Теперь, год спустя, я позитивно смотрю на жизнь и вижу, какой хорошей она может быть.

Семейная склонность к суициду почти заполучила новую жертву. Если в семье замечены депрессия и алкоголизм, ее члены подвержены особому риску саморазрушения. ПСК Салли и ее готовность к изменениям помогли ей не поддаться этой смертельной семейной закономерности.

Тридцатилетний Майкл — менеджер магазина алкогольной продукции в Джорджии. Он нашел новый смысл жизни, когда к нему пришла его бабушка.

Моя девушка бросила меня, и я находился в глубокой депрессии в течение трех недель. Я раздумывал над возможностью суицида и стоял на краю бездны. Я пытался выбрать способ самоубийства. Я так устал от депрессии, она причиняла мне столько боли!

Однажды ночью, уже под утро, мне приснился сон. Я был один среди пустоты. Она напоминала огромный зал без начала и конца, без дверей и окон. Абсолютная пустота!

Ко мне подошла моя бабушка. Она обняла меня, поцеловала в щеку и сказала: «Твоя жизнь ценна. Не бросайся ею из-за кого-то другого. У тебя есть все для того, чтобы жить, и много неоконченных дел. Иди и будь собой. Ты снова полюбишь, так что живи и наслаждайся!»

Я проснулся и впервые за три недели почувствовал себя хорошо. Этот случай подарил мне целый мир. Я больше не ощущал внутренней боли.

Я никогда не видел свою бабушку прежде. За всю свою жизнь я видел только две ее фотографии. Но я знал о ее достижениях и о том, как она умерла. Она совершила самоубийство сорок лет назад!

Лишение себя жизни не стоило тех страданий и той боли, в которую я погрузил бы себя и других. Моя бабушка пришла, потому что кто-то должен был мне это сказать. Она знала, что ее собственная смерть сделала с ее родителями.

Она будто бы говорила: «Не делай того, что сделала я. Живи своей жизнью, она того стоит. Пользуйся шансами, которые выпадают тебе, пока ты здесь. Если бы у меня была возможность все вернуть, я никогда бы не совершила самоубийство».

Кто знает больше о важности физической жизни и последствиях суицида, чем бабушка Майкла, которая лишила себя жизни сорок лет назад? Очень значимо то, что столь многие самоубийцы возвращаются, чтобы помочь другим принять верное решение.

Тридцатиоднолетняя Дейдра — программист из Вирджинии. Ей был всего двадцать один год, когда она получила жизнеутверждающее послание от бабушки своего друга, которая совершила суицид шестью месяцами ранее после долгой борьбы с раком.

Меня угнетали отношения с Терри. Я начала задаваться вопросами о смысле жизни и понимала, что не способна справиться со своими сбивчивыми мыслями и чувствами.

Я лежала в кровати и думала, что опустилась на самое дно. Мое эмоциональное состояние было ужасно. Я плакала, не переставая, и думала о том, как прекратить свою жизнь. Я просто плакала и плакала до тех пор, пока слезы не иссякли.

Примерно в пять утра в коридоре появился нежно-голубой неясный свет и двинулся в мою комнату. Свет был овальной формы, примерно метр в высоту и сантиметров тридцать в ширину, между ним и полом было около метра.

Я закрыла глаза, и внутри меня заговорила бабушка Терри. Наша беседа походила на те разговоры, которые мы вели, когда она еще была жива.

Она сказала, что наши с Терри семьи не поймут, почему я совершила самоубийство. И что жизнь слишком драгоценна для того, чтобы от нее отказываться. Она заверила меня, что я любима, и по мне действительно будут скучать. Она добавила, что суицид — это не выход. Она сама совершила эту ошибку, но мне не стоит ее повторять.

Она как будто окружала и окутывала меня. Я почувствовала тепло внутри, которого никогда не знала прежде. Она подарила мне внутреннюю силу, и в тот момент я чувствовала, что могу сделать что угодно. Затем свет исчез.

Потеря любовных отношений никогда не является причиной, оправдывающей суицид, несмотря на неимоверную боль, которую мы, возможно, ощущаем. Суицид есть отрицание нашей духовной сущности и цели нашего пребывания здесь. Это полное отрицание будущего и людей, переживаний и уроков, которые нас ждут.

У истории Дейдры есть и другой положительный исход. Она и Терри переступили через свои разногласия и уже десять лет как женаты.

Люди, рассказавшие нам две следующие истории, столкнулись с серьезными трудностями в браке. Из-за этого они и стали видеть в суициде решение своих проблем.

Кэтрин сорок три года, она ювелир во Флориде. Она получила строгий выговор примерно через девятнадцать лет после того, как ее двоюродная бабка Милдред умерла от старости.

Мне было двадцать четыре года, я училась в Лондоне. Я состояла в браке уже два года, когда обнаружила, что муж мне изменяет. Я была опустошена! Я думала о том, стоит ли мне продолжать обучение. Сложившаяся ситуация угнетала меня.

Я спустилась в метро и почувствовала, что дальше жить незачем. Я подумала, что смерть под поездом будет быстрой и легкой. Помню, что придвигалась ближе к краю платформы. Я услышала приближающийся поезд и приготовилась прыгать.

Внезапно кто-то постучал по моему левому плечу и отчетливо произнес: «Подумай о своей матери, девочка!» Голос был строгим и резким. Затем я на мгновение увидела тетю Милдред — ее голову и плечи. Она сдвинула брови и ругала меня.

В то мгновение, когда это произошло, к платформе подошел поезд. Я подумала: «О, Боже, как это глупо!» Я быстро выбежала на улицу и на автобусе доехала домой.

Я чувствовала, что вела себя глупо. Мама только что пережила серьезную операцию, и моя смерть свела бы на нет все усилия врачей. Мне было стыдно за то, что я могла даже помыслить о самоубийстве. Я никогда больше не подумаю об этом, никогда!

Чувства неприятия и одиночества часто появляются после разрыва супружеских отношений и могут вызвать мысли о суициде. Но когда мы переживаем собственное горе, мы редко задумываемся о том, как наша смерть отразится на тех, кто любит нас. В такие моменты наша поглощенность собой может привести к тому, что мы забываем о том, что мы духовные существа, в жизни которых есть цель или миссия.

* * *

Тони — сорокашестилетний бродяга из Флориды. К нему несколько раз приходил отец, когда-то умерший от остановки сердца.

Примерно через два месяца после смерти отца я еще не был разведен, но уже не жил с женой. Все это время я находился в глубокой депрессии и задумывался о самоубийстве.

Депрессия передается в нашей семье из поколения в поколение. Мой дядя совершил самоубийство. Мой отец ушел, до этого — мой дядя, и я решил, что хочу быть с ними. Я думал сделать это с помощью дробовика.

Несколько раз в течение трех месяцев отец звал меня посреди ночи по имени: «Тони! Тони!» Это был его голос.

В такие моменты я чувствовал запах лосьона после бритья «Меннен», которым всегда пользовался отец. Я чувствовал, что он навещает меня, но не мог его увидеть.

Каждый раз, когда он приходил, я успокаивался. Появлялось чувство того, что все хорошо. Отец как будто пытался сказать мне: «Я все еще рядом, если тебе нужна моя помощь».

Эти визиты изменили меня, заставив осознать, каким глупым я был. Отец слегка подтолкнул меня, и, думаю, это все, что было мне нужно. Я продал дробовик и стал стараться совершать больше хороших поступков.

Я вернулся в школу и начал по воскресеньям ходить в церковь. Теперь я активно участвую в жизни прихода и в настоящее время помогаю в работе духовенства с людьми, переживающими горе.

Все мы сострадаем ребенку, чьи родители умерли, но мы можем не обратить внимания на то, что когда родителя теряет взрослый человек, он превращается в такого же оставленного ребенка. Некие различия могут присутствовать, но чувство потери и горе способны заслонить собой все.

Как и Тони, многие люди могут переживать несколько потерь одновременно. В таком случае мы становимся более уязвимыми для отчаяния, которое способно привести нас к мыслям о суициде. Но никогда не следует рассчитывать на то, что ПСК защитит нас от самих себя. Единственной истинной защитой от суицида является непоколебимое решение прожить свою жизнь до ее естественного завершения.

Женщины, рассказавшие нам две следующие истории, незадолго до своих ПСК потеряли мужей.

Двадцатидевятилетняя Бобби — сержант военно-воздушных сил из Вирджинии. Ее муж Скотти до своей смерти от опухоли мозга тоже был сержантом ВВС.

Я тяжело переживала смерть Скотти и крушение всех наших надежд. Мне казалось, что нас обоих обманули. Я чувствовала себя так, будто меня разрезали надвое, и ни одно лекарство на Земле не могло ослабить эту боль. Несколько раз я всерьез задумывалась о суициде, потому что мне было очень больно.

Иногда, когда я плакала не останавливаясь, Скотти утешал меня. Он говорил: «Все в порядке. Поплачь, тебе станет легче». Он нежно заботился обо мне и обычно, успокаиваясь, я чувствовала, как он обнимает меня.

Но когда я начинала думать о суициде, он почти отчитывал меня. Он говорил: «Так ты не решишь проблему! Ты не избавишься от боли!»

Когда мне казалось, что выхода нет, Скотти говорил: «Соберись! Хватит сидеть, ничего не делая, и жалеть себя!»

Я спорила с ним: «Тебе легко говорить, ты мертвый!» Он отвечал: «И что? Ты-то жива! Почему бы тебе не начать вести себя так, как положено тому, кто принадлежит миру живых, а не миру мертвых?»

Скотти всегда считал, что жизнь необходимо прожить. Я думаю, что он приходил ко мне, когда я больше всего в этом нуждалась. Теперь, когда я исцелилась и сама справляюсь со своей жизнью, я могу отпустить его.

Видимо, Скотти смог отличить нормальные проявления горя Бобби от суицидальных эмоций. И он мудро уравновешивал свою нежную заботу суровыми выговорами в зависимости от необходимости.

Глубокое горе — естественный и здоровый процесс, когда мы теряем любимого человека. Но если наши мысли обращаются к саморазрушению, мы должны помнить, что, как сказал Скотти, суицид не решит проблем и не исцелит эмоциональную боль. Лучшим решением будет присоединиться к группе поддержки или получить профессиональную помощь.

Ли живет в Миссисипи. Она овдовела, когда ее муж Ральф умер от сердечного приступа в пятьдесят лет.

Примерно через год после смерти Ральфа я лежала на диване и плакала. Мы несколько раз расставались за тот год, что он умер, и я чувствовала себя виноватой в его смерти. Мне казалось, что мой уход стал причиной его стресса и, возможно, смерти.

Я решила, как сделаю это. Я все спланировала. После смерти Ральфа врач рекомендовал мне принимать транквилизаторы и снотворное. У меня на руках было достаточное количество этих средств.

Но прежде чем совершить этот поступок, я отправилась в похоронное бюро и организовала собственные похороны — вплоть до указаний, кто должен нести гроб, и в какой одежде я должна быть похоронена.

Я уже написала несколько писем: одно подруге, другое — приемной дочери. В этих письмах я просила прощения за самоубийство. Подруге я также сказала о том, что следовало делать с моими животными — собакой и кошкой. Все бумаги лежали на столе позади меня.

У меня было пиво, и я старалась напиться, чтобы осмелиться на самоубийство. Я плакала и всхлипывала, когда услышала голос Ральфа, отчетливо произнесший что-то вроде: «Не стоит этого делать. Не надо! Держись! Все будет хорошо». Затем он сказал, что любит меня.

Меня не волнует, поверит кто-то в это или нет, но голос принадлежал Ральфу Тэйлору! Он был таким настоящим, что я почти могла слышать его дыхание у своего уха!

Я немедленно вскочила, включила свет и осмотрела все комнаты в доме. Я пересмотрела планы и порвала все письма.

Хотя я думала о самоубийстве еще примерно год, но ничего больше не предпринимала.

Из всех потенциальных самоубийц этой книги Ли была ближе всех к лишению себя жизни, когда пережила ПСК. Но что, если бы Ральф не вмешался в самый нужный момент? Сегодня, одиннадцать лет спустя, Ли — счастливая и успешная сертифицированная медсестра.

Три следующие истории рассказаны нам потерявшими детей родителями, которые чувствовали, что после смерти детей жить им больше незачем.

Сондра — медсестра из канадской провинции Саскачеван. Ее сын Грег вернулся после того, как погиб в автомобильной аварии в шестнадцать лет.

Прошло ровно три месяца со дня смерти Грега. Я больше не могла терпеть, я должна была быть со своим сыном. И решила покончить с собой. Я легла спать и в молитвах просила Бога разрешить мне последовать за Грегом.

В ту ночь я проснулась и почувствовала тепло на своей правой щеке, похожее на ощущение от поцелуя. Затем сильный запах одеколона «Поло», которым пользовался Грег, наполнил комнату. Я поняла его послание: «Мама, я в порядке. Возьми себя в руки!»

Я некоторое время лежала без движения, не в силах поверить в то, что произошло. Я все еще вдыхала запах одеколона Грега. Он оставался еще минуты две, а затем исчез.

Утром я позвонила священнику, который сказал, что Бог позволил Грегу вернуться и сказать мне, что во мне нуждаются на Земле, а с ним самим все в порядке.

После этого случая мысли о суициде больше не возвращались. Он стал поворотной точкой в процессе моего восстановления, потому что теперь я знала, что с моим сыном все в порядке.

Смерть ребенка иногда называют самой страшной трагедией в жизни. Многие потерявшие детей родители переживают такую боль, что могут задуматься о суициде как о способе воссоединения со своими умершими детьми.

Кейт — домохозяйка из Нью-Йорка. Непрямое сообщение спасло ей жизнь после смерти ее девятнадцатилетнего сына Дэррила.

После поступления в морскую пехоту Дэррил заболел лейкемией и последние одиннадцать месяцев своей жизни провел в больнице. Его смерть погрузила меня в тяжелую депрессию. Я собирала таблетки снотворного, думая, что не могу больше выносить эту жизнь. Я набрала достаточно, чтобы убить слона!

У меня нет твердых религиозных убеждений, но я много раз просила о знаке. Я отчаянно хотела верить в то, что мой сын все еще существует.

Однажды вечером мой муж прилег поспать. Когда он проснулся, он сказал: «Мне приснился Дэррил». Я спросила: «И что произошло?» Муж ответил: «Ничего особенного. Мы просто обнялись». Затем я спросила: «Он сказал что-нибудь?» Муж ответил: «Да. Дэррил сказал: „Жизнь стоит того, чтобы жить“».

Я была так счастлива получить весточку от Дэррила! Это был знак, о котором я просила. По крайней мере, теперь я могла надеяться, что после этой жизни есть другая. И взяла все таблетки и бросила их в унитаз!

Случившееся с мужем подарило мне надежду, которая была мне нужна, и готовность продолжать жить, несмотря на боль. Я чувствовала, что Бог протянул мне руку и приподнял над страданием, дав возможность начаться процессу исцеления.

Время получения посланий ПСК и их исцеляющая сила, даже тех, что передаются нам другими, удивительна. Снова и снова они помогают нам понять, что мы живем в гораздо более милосердной и любящей вселенной, чем когда-либо представляли.

Последний рассказ этой главы принадлежит Гвен, художнице из Мэриленда. Она вышла из тела и пережила эту ПСК со своим двадцатидвухлетним сыном Кристофером, который сломал шею, попав в аварию на мотоцикле.

В день после похорон Кристофера я чувствовала себя очень плохо. Я была в ужасном состоянии! На следующий день, когда рядом никого не было, я собиралась принять смертельную дозу снотворного, чтобы соединиться со своим сыном. Мне было так плохо!

В ту ночь мне приснился сон. Я оказалась в очень светлом месте, в воздухе разливалась мягкая музыка. Я никогда не слышала ни таких инструментов, ни такой музыки — это было прекрасно!

Вдаль от меня уходил огромный стол, накрытый белой скатертью. Его конца не было видно. На столе стояли золотые блюда с едой. Сервировка была очень красивой, как на океанском лайнере.

Вокруг медленно прогуливались люди. Некоторые ели, и все выглядели очень счастливыми. Все были одеты в длинные одежды различных цветов. Эта картина была такой прекрасной, умиротворенной и счастливой!

Затем я услышала, как Кристофер сказал: «Мама». Когда я повернулась, то увидела его совсем рядом! На нем были белые одежды и большой золотой крест на груди. Кристофер светился и выглядел очень счастливым. Было так прекрасно снова быть вместе со своим сыном!

Кристофер передал мне большую тарелку с едой, которую держал в руках, со словами: «Мама, это тебе». Казалось, он горд тем, что дает мне эту еду. Затем Кристофер улыбнулся и покачал головой из стороны в сторону, чтобы я видела его здоровую шею.

Я проснулась, зная, что действительно была со своим сыном. И сразу выбросила все снотворное! Кристофер спас мне жизнь! Я буду верить в это до самой своей смерти. Я чувствую, что, когда мое время придет, он будет со мной.

Когда мне плохо, я думаю об этом переживании, и снова прихожу в норму.

Гвен посчастливилось пережить эти благословенные моменты со своим сыном. Возможно, она встретилась с Кристофером в раю, где они праздновали бесконечность жизни.

Последствия предотвращающих суицид ПСК очень серьезны. Все люди, чьи рассказы вошли в эту главу, и тысячи других до сих пор живы, потому что верят, что с ними говорил умерший любимый человек, и готовы следовать его жизнеутверждающему посланию. Однако сколько других, тоже склонявшихся к самоубийству, тоже пережили подобные ПСК, но по каким-то причинам не обратили на них внимания и все равно лишили себя жизни?

Представьте себе радость наших умерших родственников и друзей, когда они спасают нам жизнь своим вмешательством. Они говорят нам, что физическая жизнь — это дар, бесценная возможность усвоить духовные уроки безусловной любви. И они подчеркивают, что те задачи, которые мы отвергли во время своего земного существования, нам все равно придется выполнить — только уже после своей смерти, и усилий на это придется затратить гораздо больше.

Являются ли ПСК исключительно личными переживаниями или их можно разделить с другими? В следующей главе представлены истории о том, как умерший любимый человек обращался к нескольким людям, находящимся в одно время в одном месте.