Рука, артрит, артроз, бурсит?

Как-то во время игры в теннис, пытаясь вытянуть в прыжке далекий мяч, я оступился и со всего маху… Нет, я не взлетел вверх и даже не перевернулся, как это бывает у опытных гимнастов, а как-то шмякнулся на землю и, кажется, даже прокатился несколько сантиметров. «Забыл, что мне уже не семнадцать», – промелькнуло в голове и, тем не менее, легко вскочил на ноги и начал соображать, чего у меня теперь не хватает, и нужно ли меня собирать по схеме. Сразу показалось, что руки у меня нет. Такое было ощущение, что она у меня совсем отнялась, хоть и висела на своём месте. Подбежавший ко мне напарник по игре, человек, в общем-то совершенно случайный, начал почему-то быстро тараторить:

– Ар ю окей, ар ю окей?

Где уж тут окей, когда острая боль и рука как будто отнялась. Но болит то место, где она прикрепляется. То есть в плече. Как-то не очень вникая в данную ситуацию, я попросил его сделать моей руке пул, иначе говоря, дернуть её вниз и покрепче, что он и сделал, как мог, с большой степенью неуверенности. Сразу стало несколько легче, и рука как будто появилась на своём месте. Но боль продолжалась и, будучи вещью, совсем не материальной, сразу заслонила собой как прелесть хорошей погоды, дело было осенью, так и красоту прекрасного парка Манхеттен Бич у океана, и теннисных кортов, о которых можно только мечтать.

Что делать? Садимся с женой в машину, я конечно уже в качестве пассажира, обремененного двумя страдательными падежами: из-за физической боли и страха оказаться в дорожном происшествии с неопытным водителем. Вспоминаем, что в нашем районе имеется клиника с отделением скорой помощи (эмердженси). Осторожно, так, чтобы ни одна встречная машина не задела мою бедную руку, подъезжаем к этой клинике и направляемся в регистратуру. Записываюсь в журнал и с помощью моей помощницы заполняю подробную анкету. Здесь есть всё. И паспортные данные, и адреса с телефонами моими и ближайшего родственника, к которому можно обратиться в случае непредвиденной ситуации, и о болезнях – прошлых и настоящих, как своих, так и моих родителей, и ещё что-то. Ну, думаю, теперь направят к врачу. У меня ведь острая боль, а здесь к людям отношение, сами понимаете. Оказалось, отнюдь не так.

Дали мне болеутоляющую таблетку и указали на кресло. Сиди и жди. Как все. Что делать? Сижу, жду. Вместе со мной здесь шесть человек. Люди разные. Белые, чёрные и другие. Держатся спокойно, только один латинос очень возбуждён. Больного с острой болью легко отличить. Да он и не пытался скрывать это, а время от времени вскакивал и выкрикивал какие-то, бессвязные на мой непросвещённый ум, слова. Среди которых, как я понял, были: «я тоже американец», «мне больно» и ещё что-то. Но это ему не помогало… Начинаю оценивать ситуацию. Получается расчёт простой. Часа через полтора-два должна подойти моя очередь. Вот уже прошло два часа, потом три… Эх, нужно было вызвать скорую помощь…

Начинаю ходить, беспокоиться, не забыли ли обо мне. Оказывается, не забыли. Вот если бы у меня было что-то с сердцем или с другим жизненно важным органом, мне не пришлось бы ждать. Здесь не дадут умереть!

Этот жизнеутверждающий лозунг я слышал в Америке много раз, и его соблюдение доводят порой до абсурда, подключая неизлечимо больного человека к различным аппаратам, заменяющим отдельные органы. Особенно показателен случай, о котором сообщалось по телевидению и в других СМИ. Четырнадцать лет пролежала женщина в коме. Уже никто не верил в её выздоровление, даже её муж. Но вот отключить аппарат, поддерживающий её жизнедеятельность, никто не решался!? Один раз даже отключили, но ненадолго, так как последовал приказ реанимировать и вновь подключить. Мне кажется, что это отключение произвели бы очень быстро, появись сообщение, о финансовой несостоятельности спонсора больной и что он больше не в состоянии оплачивать эти расходы. Наверно эта несчастная всё ещё лежит там, и будет лежать очень долго, передаваемая врачам очередного поколения. Но это так, к слову.

Наконец, после четырёх часов ожидания, моя очередь подошла. Всё последующее произошло очень быстро и чётко. Мне сделали рентген и сразу направили к врачу. Он был очень разговорчив и даже знал пару слов по-русски. Для себя я назвал его красноречивыми. Это была его краткая характеристика или результат моего предварительного диагноза (не путайте с диагнозом болезни, в дальнейшем этот диагноз будет уточняться). Общение с таким доктором не сложно, поскольку описать то, что со мной произошло можно при помощи нескольких простых слов. А вот понять, что он говорит, притом понять правильно, это не просто. И в этом я убеждался неоднократно. Казалось, что в нашем районе всегда найдется наш человек, который поможет соотечественнику. Но, как назло, поблизости никого не было. Пришлось попросить его написать всё это на бумаге, но он и так выполнил эту процедуру, поскольку умел одновременно разговаривать и писать историю болезни.

Мой случай, как я понял, для него не представлял какую-то научную загадку, ему достаточно было глянуть на рентген, услышать от меня три-четыре слова. И всё. Остальное скорее напоминало упражнение в общении представителей разных цивилизаций. Тем не менее, я понял, что у меня ничего страшного нет. Нет перелома, которого я особенно боялся, но есть бурсит и значительный ушиб. Одним словом, ерунда, скоро пройдет, но всё же направление к врачу-ортопеду я получил.

Очередь для оказания скорой помощи, как я понял в дальнейшем, обычное явление. Мне даже повезло, так как среднее время ожидания здесь – семь часов. Объясняется всё очень просто. Тут оказывают медицинскую помощь не зависимо от наличия у больного страховки. К тому же некстати, а разве могут быть кстати экономические трудности, высокая безработица, относительно высокая стоимость страховки и так далее? Всё взаимосвязано и, естественно, не в мою пользу.

Но мой душевный подъём вскоре начал опускаться ниже нуля. Боль в плече не только не уменьшалась, а даже наоборот, усиливалась. К тому же оказалось, что доктор, к которому меня направили, не принимает мою страховку. Пришлось лихорадочно искать нового врача. На эти поиски, при кажущемся переизбытке врачей, ушло два дня. Наконец нашёл, записался на приём, которого пришлось ждать ещё целую неделю. Терпел, принимал кое-какие таблетки. И вот, наконец, приём у врача, специалиста. У него большой стаж работы, все мыслимые и не очень медицинские титулы и довольно внушительный внешний вид. С бородкой, как у Чехова. К тому же зав отделением в каком-то госпитале. Да, и фамилия у него Эйзенштейн. «Чуть-чуть не Эйнштейн от медицины. А может быть родственник нашего выдающегося кинорежиссера» – подумал я. Как не довериться такому корифею? Но он не тянул на «Броненосца Потёмкина». Скорее наоборот. Он как-то неохотно глянул на историю моей болезни и выписку-описание рентгенограммы. Затем уткнулся в свой блокнот и начал писать рецепт. Я как-то пытался направить его в нужное направление, чтобы он посмотрел мою руку, но он уже написал рецепт и с чувством выполненного долга выдал его мне и рекомендовал прийти через две недели. Не помогла и переводчица. Обычно в качестве переводчиц здесь выступают медсёстры или другой младший медперсонал, из наших, естественно. Этот доктор, на мой взгляд, был вообще пофигист, старающийся не сделать лишнего движения. Пока он витал в своих облаках, переводчица взяла на себя инициативу и неожиданно начала говорить совсем не то, а главное намного больше доктора:

– У вас был когда-нибудь артрит плечевого сустава? – спросила она.

– Да, – отвечаю, – был. Но это было очень давно. – Обычно в таких случаях я стараюсь говорить правду и ничего кроме правды, как на присяге. Лет пятнадцать тому назад у меня заболело плечо. В стандартной поликлинике Черемушкинского района, молодой врач с несколько необычной фамилией Брежнев, везёт мне на докторов с необычными фамилиями, сделал мне один укол, несколько процедур массажа и всё прошло.

– Так это у вас рецидив артрита, – вдруг произнесла она. – Чего же тогда мудрить? Артрит не лечится, и нет от него лекарства.

Пытался я ещё как-то, что-то говорить, но это уже было бесполезно. Поскольку мой, не глубокоуважаемый пофигист, уже удалился в дебри клинического лабиринта.

Ровно через две недели я снова предстал пред его светлы очи с решительным заявлением, что такое лечение мне не помогает и нужно что-то предпринять. На этот раз я постарался исключить из общения ту самую, активную переводчицу. Мне это удалось и мой пофигист, услышав мои слова, пожал плечами и сделал мне укол в руку. На этот раз он уже попытался притронуться к моей руке одним пальцем для нахождения эпицентра боли. Следующие две недели не принесли облегчения, поэтому я успел обругать всех американских медиков и всю их систему здравоохранения. На всякий случай. Человек, впервые столкнувшийся с таким явлением, оказывается беспомощным и ему кажется, что незнание языка и обычаев трансформируется в какую-то непреодолимую проблему. Ну откуда мне было знать, что двухнедельный интервал определяется не характером медицинской технологии, а особенностью совместительской деятельности этого корифея. А когда я услышал заявление, что мой раскрасавец даже не знает, что со мной дальше делать, меня просто прорвало, и я высказался настолько красноречиво, насколько позволял мне словарный запас родного языка. Сторонний наблюдатель мог тут увидеть весьма забавную сцену, одна сторона которой выражается, не выбирая слов, а другая слушает и улыбается. Наверно поэтому мы часто непонимающих нас называем чурками и прочими эпитетами. Наверно они нас тоже, также.

– Может быть вам сделать эмэрай, – дошло, наконец, до него, но доверие уже было подорвано. «Лечит хорошо тот, кто хорошо диагностирует» – говорил Пирогов, и с этим не поспоришь. Эмэрай – это магнитно-резонансная томография. И используется здесь очень часто. Естественно она и показала, что у меня кроме бурсита имеется разрыв связок в плечевом суставе, что и не мог показать рентген. А устраняется это только с помощью операции. Но этот диагноз вынес уже другой врач, доктор Левин. Молодой, симпатичный и общаться с ним легко, так как знает русский язык и юмор его на высоте. Со страха даже обратился в другой госпиталь, к другому врачу, но диагноз подтвердился. Ну что делать, пусть режут?!

Предоперационная подготовка потребовала пару недель и вот я уже в халате, на правом плече у меня фломастером написано YES, а на левом NO. Это очень важно. Говорят, однажды доктор забыл написать слова «да» и «нет» и отрезал не ту ногу. Не уверен, что всё именно так и было, потому, что рассказывал мне об этом мой приятель, известный юморист. А хороший юмор, тот, когда воспроизводят его в серьёзном тоне и к тому же, сопровождая какую-то главную мысль. Так вот в том разговоре речь шла о медицинской ошибке, которая обошлась госпиталю в полмиллиона долларов. Посмотрел я на крупные буквы, и как-то стало легче. Чёрт бы побрал эти деньги, тем более, что они чужие, – рука дороже.

Беседа с анестезиологом, тоже наш человек, жил когда-то в Черемушках. Даже спросил у меня, какую анестезию я хочу, локальную или общую.

– Не знаю, – ответил я, – нет опыта, полагаюсь на ваш вкус, а потом подумал и добавил, – только б не болело. Естественно вспомнил свой аппендицит. Но когда это было? Итак, всё нормально. Остальные члены бригады цветные, чёрные и жёлтые, но видно, что таких, как я, у них было немало. Все что-то готовят, слажено, как на космодроме перед пуском. Но вот входит доктор Левин, как генерал, поскольку все тотчас подтянулись. Он отдает указ анестезиологу, тот вкалывает мне укол, слышу начало какой-то шутки, пытаюсь перевести её на английский язык, это одна из моих игр последнего периода, и проваливаюсь…

Сколько времени я спал, не помню, но когда очнулся, увидел, что лежу весь в бинтах, кто-то продолжает делать что-то нужное.

– Ну, как ты себя чувствуешь, земляк? – спрашивает доктор. – Не больно? Ничего, позже заболит.

– Это у врачей такой юмор, – думаю я, и обращение соответствует особенностям английского языка, так как «вы» и «ты» имеют один перевод – YOU. Так, кажется, я соображаю. Значит, мозги не сдвинулись. Слава Богу, живем!

В палату отвезли меня на качалке. Путь не большой, но запутанный, так как было две пересадки на лифте. Конечно, не пересаживался, а качалка легко переезжала из одного пространства в другое. И вот, наконец, моя палата. Рука пока не болит, можно осмотреться. Палата довольно просторная, на двух больных. Каждый имеет отделяющие шторы и свой микромир: тумбочку, столик, телефон, цветной телевизор. Начинаю разбираться с пультом управления. Здесь имеются самые разнообразные кнопки: вызова врача, медсестры, выбор телевизионного канала, уровень громкости, управление кроватью, которое я не освоил за ненадобностью и т. д. Сначала думал обойтись без телевизора вообще, но сосед смотрит свою передачу на итальянском языке. Стало скучно, поэтому и решил включить свою, приемлемую для меня передачу. Перебрав несколько каналов, понял, что русского, здесь нет. Значит, перейдем на не родной, двоюродный. Что я там увидел, в двух словах не расскажешь, так как там было всё или почти всё, включая любовные страсти, дамские трусики, судья и молодцы-секьюрити. Не хватало только президентов и некоторого их обрамления. Но это уже другой разговор, к которому мы ещё вернёмся.

Долго я не мог понять, что это за передача, реальная или шоу, отработанное квалифицированными постановщиками. Я даже хотел спросить об этом у моего соседа по палате, но он был очень тяжёлым, и с большим трудом понимал мой Бруклинский прононсейшн. А может быть, не хотел вдаваться в наши «международные» отношения. Ведь и я, если говорить честно, иногда преувеличиваю своё незнание языка, преувеличить знание в этой области значительно трудней. А в незнании есть какой-то шарм или игра, когда окружающие относятся к тебе снисходительно, с лёгкой улыбкой, появляющейся у человека, когда он чувствует своё превосходство. Так поступают многие, но не все об этом рассказывают.

От кого не нужно скрывать свои знания, так это медсестры. А их там было немало. Чуть ли не каждый час, днем и ночью, приходила какая-нибудь чёрно-белая красавица для выполнения своих немудрёных процедур, измеряла пульс, давление, температуру. Как будто у меня была операция на сердце. Особенно удивил электронный термометр, который вставляли мне в рот и вынимали через одну-две секунды. Правда, был он такой громоздкий, что возили его на тележке. Неужели американцы не могут придумать что-нибудь попроще, думал я? Ведь температура тела это не точка Кюри, а я в своё время научился измерять не только температуру, но и вес расплавленного метала в изложницах! Но это так, к слову. Впрочем, каждая из этих ночных посетительниц легко исправляла нарушенный сон, оставляла пару таблеток снотворного до следующего посещения. Отказаться же от этого сервиса, тоже нехорошо, в стране безработица и прочее, потому и решил терпеть до утра…

А многие наши соотечественники не любят терпеть и на каждую услугу, будь то дополнительное обследование, процедура или лекарство, выражают откровенное недовольство. Один мой приятель, медик в своей прошлой жизни, так и сказал:

– Не обращай ты на них внимание, все они жулики, заглядывающие пациенту в карман, – как будто он оплачивал медицину из своих, кровных. – Возьми, например, меня, – продолжал он, – слабое покалывание в сердце, а они сразу предлагают делать операцию шунтирования. Конечно, отказался. Уже три месяца, и ничего.

Вот что значит привитое с детства государственное мышление. Раньше думай о Родине… Всем этим умникам следовало бы знать, что этот случай кончился не самым лучшим образом. Поехал он к своей дочери в Вашингтон. Вот там его и прихватило. И не как-нибудь, а как следует, со всеми вытекающими, со скорой помощью, экспресс анализами и прочее. Шесть часов длилась операция. И всё это только для того, чтобы вправить мозги, не в прямом смысле, конечно, только одному человеку. Чужой опыт не учит!

Или вот другая встреча с американским врачом:

– У приезжих из России целые букеты болезней. Может быть поэтому, там жизнь коротка? – речь, конечно, не обо мне. Далеко не каждый в моем возрасте играет в теннис.

Вот такие невесёлые мысли посещали меня во время пребывания в американском госпитале. Пришлось даже побороть некоторые укоренившиеся привычки. Одна из них – подарок врачу. Ведь это, конечно, не взятка, когда ты сам, после лечения, приносишь лечащему врачу подарок. От души. Это даже доставляет определённое удовлетворение. Ты сам, без какого-то нажима, передвигаешь себя в категорию благодарных людей. Почему эти обычаи укоренились у нас? Может быть потому, что здоровье важнее всего и хочется как-то подарить благо человеку, заслужившему его. Ведь благодарить – это благо дарить! А может быть частичная компенсация их нищенской зарплаты? Вот этого в Америке не делают. Не принято. Но хочется! Когда же я вручил в качестве подарка свою книгу с соответствующей надписью, то услышал совсем неожиданное:

– За-пись-ки раз-ных лет, – потом, увидев мои удивленные глаза, добавил:

– Спасибо, конечно, но я не смогу эту книгу прочитать. Я не читаю по-русски. – Но говорил он великолепно, и я услышал, что привезли его родители тогда, когда ему было шесть лет. Далее наш разговор перешёл на медицинскую тему, и оказалось, что три разреза на моем плече нужны были для ввода телекамеры с источниками света и инструментов. В свою очередь, я рассказал ему, какие телекамеры были в нашей лаборатории в те времена, когда приподнять её мог только чемпион-гиревик.

Конечно, об американской медицине можно сказать ещё много хорошего, связанного с доставкой больного, выбором врача и прочим. А реклама? Да Бог с ней, не будем уподобляться советским журналистам, приезжавших в Штаты для поиска негатива. А случай с «Броненосцем Потёмкиным»? Да, такое бывает. Всё как в жизни.

 

Письмо другу

С лирическими отступлениями о телевидении, женских трусиках и атомной бомбе

Дорогой Саня!

Тебя интересует, как мы живем? По-разному… Как-то во время игры в теннис, пытаясь вытянуть в прыжке далекий мяч, я оступился и со всего маху… Нет, я не перевернулся, как это бывает у опытных гимнастов, а как-то шмякнулся на пол и, кажется, даже прокатился несколько сантиметров. Короче, печальная история. Как я попал в госпиталь, когда-нибудь расскажу. Лучше расскажу о телевидении, которое я наблюдал в этой больнице. К тому же, приближаются выборы президентов…

…Перебрав несколько каналов, понял, что русского канала здесь нет. Значит, перейдем на не родной, двоюродный. Я заметил, что если не полениться, то всегда можно найти такой канал, в котором события излагаются не спеша, без лишних эмоций. Такую передачу если не полностью, то большую её часть понять не трудно. А это уже не плохо. Единственное неудобство – наушники. К ним нужно привыкнуть. На этот раз остановился на довольно эмоциональной передаче из суда. Несколько простых бытовых ситуаций, чаще всего он, она и другая. Житейский треугольник. С одной он несколько лет жил, а потом поссорились, и ушёл к другой. Поэтому и та, и другая считают его своим бойфрендом и всеми силами доказывают свои права. Следует сказать, что в Америке не так как в России, взял за ручку, погладил по головке, посадил на колени – обязан жениться. Здесь всё совсем иначе. Достаточно нагулявшиеся молодые люди начинают жить гражданским браком и в течение нескольких лет изучают и изучают друг друга. Одним словом, дружат. Поэтому гёрлфренд – это подруга и любовница, и в какой-то мере жена. А за несколько лет обязательно найдешь недостатки у своей подруги. Ведь легко обмануть, встречаясь в кино раз-два в неделю.

Так вот на этот раз, две молодые женщины, одна белая, а другая чёрная. Примерно одинакового возраста. Белая несколько полновата, что здесь встречается очень часто, в то время как чёрная довольно стройная и носит на голове массу тщательно заплетенных малых косичек. Налицо определённый баланс. Спор начинается как будто из-за пустяка – индифферентного и тщедушного малого, с лохматой копной волос. Сначала соперницы по очереди доказывают свою правоту и норовят задушить избранника в своих объятиях. Потом в качестве аргументов появляются деньги, которые он, якобы регулярно, брал, то у одной, то у другой. Покупал попкорн и другую ерунду подружке, может быть даже третьей, точно не понял… Затем противоборствующие стороны начинают привлекать более тяжёлую артиллерию. Та, которая как бы проигрывала, заявляет, что она на втором месяце беременности. Её соперница решает применить ещё более весомый аргумент – физическую силу. Но в тот момент, когда она была уже на грани и схватила свою соперницу за волосы, мгновенно появились два молодца-секьюрити, которые, схватив в охапку, растащили пищащих и болтающих своими ногами соперниц. Казалось, что все, все мыслимые и немыслимые доказательства уже использованы и судья, как и положено, на полном серьёзе, в своей мантии, произнесет приговор и ударит деревянным молотком, но произошло просто невероятное… Не знаю даже, стоит ли об этом писать? Ведь, с одной стороны нужно соблюдать условия политкорректности, а с другой – правду, только правду. Впрочем, можно соблюсти оба ограничения, если не сказать кто, какая из участниц поставила последнюю точку… В одно мгновение сняла свои трусики и показала всем круглую попу… И судье, и остальным присутствующим в данной студии. Да что там – студии, всем американцам, включая Хиллари Клинтон, Майкла Блумберга и президента Соединённых Штатов Джоржа Дабл-ю Буша. И ничего, абсолютно ничего не произошло. Мир не вздрогнул, телеканал не развалился и ни один телемагнат не пустился в бега в Россию или, скажем, в Узбекистан…А Билл Гейтс, этот американский Ходорковский, как ни в чём не бывало продолжает омикрософтчивать планету…

Ассоциативное мышление. Какая часть мозга отвечает за него, и какие нейроны, взявшись за руки, выстраивают логические параллели? Было, было это у нас, но там выступали не совсем люди, а их куклы, и передача так и называлась, «Куклы» и её автор, сатирик и юморист Виктор Шендерович до сих пор ходит без работы…

Какое телевидение, такая и страна… Не зря ведь ходят слухи, что: «У нас, что ни оружие, то ракета, что ни правящая партия, то КПСС, что ни президент, то строитель… вертикали власти или управляемой демократии». Что такое управляемая демократия, все знают. А вот чем она кончится, можно только догадываться… Эх, Русь, куда несёшься? Дай ответ, не дает ответа…

Идём дальше. Кажется пустячок, женские трусики. Зато, какие ассоциации и параллели. Просто жила, которую не грех копнуть глубже. Бери в руки идею, не трусики, конечно, и подставляй для разных случаев жизни. От смешного до великого, как в атоме, повторяющем, в общих чертах, строение солнечной системы.

Ведь что получается? Простой спор двух субъектов. Если его не остановить, то он может дойти до чёрт знает чего. Особенно тогда, когда один из них, даже только один, теряет рассудок, как тот маразматик с полотенцем на голове, показывающий всем фигу в виде буквы V и посылающий своих недоумков взрывать себя и других. Все знают, что люди, доведённые до отчаяния, совершают не только глупости… У кнопки противоположной стороны может оказаться именно такой, потерявший терпение… А что с него возьмешь, если он возьмет и врежет точечным ударом… с атомной начинкой? А здесь, естественно, не трудно промахнуться и вместо подземной норы попасть в Асуанскую ГЭС, гордость советско-египетской дружбы. О какой электроэнергии речь, если зальет полстраны, а остальная превратится в пустыню?!. Дружить нужно, ребята, пока не поздно. И не забывать о женских трусиках.

Твой Илья Гуглин.

 

Режьте и лечитесь!

Прочитал недавно рассказ Марка Твена. Хороший рассказ, приятный во всех отношениях, ни погонь, ни убийств, ни нравоучений. И название у него не броское: «Режьте, братцы, режьте!» (перевод Н. Дарузес). Читал его не один раз, но почему-то не оставался в памяти надолго. Может и у вас он тоже, как говорится, не зацепился. Поэтому, для тех, у кого нет его под рукой, напомню, о чём он. Начинается рассказ со стихотворения-наставления кондуктору, которое попало на глаза писателя:

и так далее… Кончается стихотворение припевом:

Далее классик американской литературы пишет, что эти стихи мгновенно и неизгладимо врезались в память, заслонили собой всё остальное и не давали спокойно работать.

Режьте, братцы, режьте! Режьте осторожно!.. Остальная часть рассказа описывает муки борьбы, и как он пытался избавиться от этого наваждения: «Режьте, братцы, режьте! Режьте осторожно!»

Где-то уже в середине повествования, я понял, что этот рассказ обо мне… что он описывает моё состояние и моё восприятие подобной реальности здесь же, на родине писателя.

В один не очень прекрасный день, во время рекламной паузы по телевидению показали небольшую рекламу в стихах и с музыкальным оформлением. Реклама как реклама, ничего особенного:

пел голос сопровождения. И доктор не плохой, довольно симпатичный, с интеллектом в глазах. Всё нормально. Лечит болезни, дает гарантию. И стихи, довольно складные. Не шедевр, конечно, но для рекламы такие и должны быть. Немного наивные, немного глуповатые… В конце рифмовались цифры телефона и заключительный шедевр:

Реклама, она и в Америке реклама. Особенно на русском канале.

Ничего в этом нет удивительного. Правда, в каждой рекламе, должна быть какая-то сумасшедшинка. Чтобы, обратить на себя внимание. К тому же, реклама должна запоминаться. А это, уже не просто. Нужен либо талант сочинителя, либо силовой подход «для вколачивания». В своё время я много читал о рекламе, можно сказать, сам ею занимался. Поэтому меня не удивляет реклама у бензоколонки: «На этом месте Джон любил курить свою сигару. Покойнику было, не больше сорока». В нашем случае сочинитель правильно оценил качество своей продукции, поэтому и выбрал силовой подход – «вколачивание»:

…Эта реклама повторялась по несколько раз в день. На протяжении многих и многих дней. Первое время казалось, что нужно потерпеть, вот ещё немного, кончится рекламная компания и можно будет отдохнуть. Но куда там, она продолжалась вновь и вновь. На следующем этапе очень хотелось бросить в экран что-то тяжёлое, но причем здесь телевизор? В газете проще. Там можно перекинуть страницу и забыть. Здесь же, нужно выключить или перейти на другой канал. Ведь каналов много. Но так можно пропустить новости, которые меня интересуют больше других передач. К тому же где гарантия, что на другом канале нет такой рекламы. Когда же эта мелодия начала возникать уже без причин, сама по себе, начало казаться, что к доктору нужно сходить обязательно, но только чтобы вылечиться от его же наваждения или, на худой конец, убить его.

Здесь тоже было что-то, что «капало на мозги». Да, конечно. Обещание невыполнимого: «От всех болезней вылечит, вас доктор Здесь-не-там». И ведь смелый какой. Знает же, что это элемент недобросовестной рекламы! Но другие ещё хуже. Доходят до запугивания: «Всем приезжим нужно обязательно пройти исследования. Иначе ослепнете, заболеете раком, околеете. Эксфолиэйшин и прочее!» А когда не удаётся взять кнутом, появляются пряники, всякие угощения, предоставление транспорта и прочие мелкие подачки. Сколько времени уже я хочу узнать, что такое пробаятики? Оказывается, я большую часть жизни прожил и не знал, что хорош только тот кефир, который содержит эти, будь они неладные, пробаятики.

А что же делать докторам? Ведь конкуренция здесь жестокая, а врачей оказалось слишком много, и они просто вынуждены бороться за пациентов. Может быть они, вырвавшись на просторы рыночных отношений, стремятся как можно скорей вернуть свои затраты на обучение, скомпенсировать высокие выплаты за страховку, обезопасить себя от затрат на медицинские ошибки, обеспечить крепкую лоерскую защиту за недобросовестную рекламу… А может быть из-за соблазна разбогатеть быстро и любой ценой? Как бы там ни было, ясно одно – медицинская реклама очень выгодна рекламодателю. Поэтому она появляется всё вновь и вновь.

Реклама англоязычных каналов очень качественная. Занимательная, и хорошо отработана как режиссерами, так и исполнителями. То есть профессиональная. Но вот беда, слишком много здесь еды и кулинарии. А я, как назло, хочу похудеть! На русских каналах всё иначе. Здесь безраздельно правит наш отечественный менталитет и непрофессионализм, небрежный текст, самодеятельный подход, отсутствие элементарного вкуса. А кто ещё может придумать во время развлекательной передачи показ «жизнеутверждающей» рекламы похоронных услуг! Даже в нашей, Богом обиженной и нищей России, реклама, до этого не дошла.

А, собственно говоря, почему от этого должен страдать телезритель? Почему он должен терять своё время, нервы, оплачивать электроэнергию за некачественную, а в чём-то и вредную услугу, которую он совсем не желает получать? Находясь под постоянным воздействием медицинской рекламы, человек начинает болеть болезнью третьего курса. И это не домысел. Этой болезнью болеют студенты-медики, когда начинают изучать диагностику разнообразных болезней. В это время им кажется, что именно эта болезнь у них «имеет место быть». А может быть, эту рекламу оплачивает какой-нибудь нефтяной шейх, стремящийся таким необычным образом вывести из строя самую активную часть русскоговорящей общины? Все эти вопросы излишни в случае бесплатного телевидения. Но в Америке бесплатного телевидения уже давно нет. Говорят, что хорошая вещь не требует рекламы. Мне не хочется думать, что все рекламирующие себя врачи недобросовестны. Больше того, с некоторыми мне пришлось общаться, и они оставили о себе хорошее впечатление. Но это все эмоции. На самом деле хорошие врачи обходятся без рекламы. Зачем зря деньги выбрасывать, когда качество их работы является самой лучшей рекламой!

Эх, если бы он и в самом деле мог вылечить от всех болезней. Я бы простил ему эти маленькие хитрости. Но такого не может быть. Совсем недавно мне довелось попасть на приём к такому «рекламному» доктору. Только не волнуйтесь, я не пришёл его убивать! Вхожу. В приёмной, довольно много посетителей. Кое-кто даже стоит, так как не хватает кресел. Начинаю осваиваться, спрашиваю у соседей, как они попали сюда. Оказалось, что они такие же жертвы рекламы. О докторе никто ничего не может сказать. Зато принимает он очень быстро. К тому же, у него всё продумано заранее. Рецепты – все выписаны. От головы, принимайте это, от бессонницы, вот это, от боли в ногах… Где здесь, обещанный, индивидуальный подход? Ведь очередь ждет, тратит время. А время – деньги. А доктор должен отработать затраты на рекламу, на ренту помещения, на выплату моргиджа, на подарки любовнице и прочее (смотри выше).

О каком качестве обслуживания здесь можно говорить, если в руки сам идет такой бизнес? Только успевай подставлять лопату. Может ли в таких условиях врач следить за новинками медицинской мысли? Читать медицинские журналы? И где здесь ваш, господа врачи, главный принцип: «Не навреди!» Как не вспомнить по этому поводу слова Фаины Раневской: «Если больной очень хочет жить, врачи бессильны».

Кто же всё-таки виноват в этом? Врачи? Нет, мы сами. Я, МЫ, ОН, ОНА и вся наша дружная семья. Мы просто забыли об уроках МММ и других финансовых пирамид. Остановитесь на минуту и вспомните, какой разгул обещаний райской жизни несли нам эти Мавродики и их последователи. Сто процентов в месяц, тысячу процентов в год! Чувствуете аналогию? А куда они и их реклама делись, как только люди перестали этой рекламе верить?

И, наконец, последний из классических вопросов русской жизни: Что делать? После всего сказанного можно только добавить: будьте бдительны, отнеситесь к своему здоровью как к высшей ценности и помните, что:

«Хорошая вещь не нуждается в рекламе»!

И ещё быть солидарными. Говорят в Великобритании, на одном из праздников школьники, взявшись за руки, одновременно подпрыгнули и опустились на нашу грешную Землю. Сейсмографы при этом зафиксировали толчки в несколько баллов. Так почему же мы, граждане такой прекрасной страны не можем приобрести такие полезные качества? Можем, должны!

P.S. Лично я не против врачей, и даже не против рекламы как таковой. Я против назойливой рекламы на радио и телевидении.

06.04.03 Илья Гуглин.

P.P.S. Написал я эту статью и подумал, какую сложную задачу взвалил на голову ответственного редактора.

– Можно конечно опубликовать её. Читатели любят такие статьи. – Но ведь этот редактор тоже «наш» человек. Он обязательно начнет считать и сравнивать: кому эта статья понравится, а кому не очень.

– Можно и зарубить. Но с другой стороны, автор прав. Несколько энергичных и нахальных лиц уже «достали» всех. К тому же хочется быть объективным. Ведь это не просто статья, это отрывок из книги: «Записки разных лет», которая скоро выйдет в свет. А что в ней напишет автор, Бог его знает. Все они сейчас смелые и прогрессивные. Получается, что и так плохо и так. Не идти же, в конце концов, на приём к «рекламному» доктору.

Долго ещё мучился редактор, и наконец, принял решение. Можно опубликовать, но сделать краткое предисловие, заканчивающееся словами: «Редакция не во всём разделяет мнение автора». Получится «скромненько и со вкусом».

 

Без врачей и без лекарств

Работал у нас в лаборатории один инженер, Саша. Хороший парень, но какой-то не собранный. К тому же, увлекался он йогой и философией. Вообще-то у нас было два Саши, поэтому мы их так и называли Александр Первый и Александр Второй. Этот был Второй. Второй, потому что был принят на работу совсем недавно и по должности ниже не бывает. Но работал он у нас не долго, поскольку его интересовала инженерная психология.

Второй был довольно скромным сотрудником нашей лаборатории. И к работе он относился без особого рвения. Обычно наполнял он утром большой графин воды и старался выпить его малыми дозами, чередуя эти водные процедуры дыхательной гимнастикой.

– Дали бы мне профессора Брауде на две недели, я бы вылечил его от всех болезней, – говорил он. Но так как нашего профессора ему никто не давал, всё оставалось по-прежнему. Брауде время от времени болел, а Второй пил воду и занимался своими ассанами. Каждый человек это особый мир, а наш Саша (он же Второй) – был мир особенный. У него всё было не так, и мы вскоре заметили это. В свободное от работы время он открывал журнал «Вопросы философии» и внимательно его читал. Иногда отрывался и делал какие-то заметки.

– Имеются учёные, – любил повторять Саша, – и философы. Первых рождает память, а вторых интеллект.

– Сам придумал? – интересовался кто-то.

– Нет, это Платон, – отвечал он и удивлялся наивности такого вопроса. Если кто-либо пытался с ним поспорить, то получал нокаут в виде цитат от легендарного индийского мудреца Патанджали или современного гуру Ар Сантэма.

– Почему ты не пошёл, на философский? – как-то спросил я его. – Занимался бы любимым делом всё время, открыто.

– Больной вопрос. Я пытался дважды, в МГУ, – ответил он, и мне показалось, что эта тема ему не приятная. – Если всё идет не так, как мы хотим, мы должны хотеть, чтобы оно шло так, как идет.

– Опять Платон? – спросил я, так как не боялся прослыть наивным.

– Нет, это Аристотель.

Кое-кто считал его человеком бесполезным для лаборатории, но я так не думал. Чего можно ожидать от молодого инженера, окончившего институт?. Тем не менее, у меня с ним возникли доверительные отношения.

– Скажи, Саша, ты как-то собирался вылечить Брауде от всех болезней. А других ты не пробовал? – спросил я его однажды.

– Почему же? Просто человек должен быть предрасположен к этому, лишен скепсиса, что ли.

– Я подойду?

– А что у вас?

– Ерунда, – говорю, – часто болит голова. Это по твоей части?

– Естественно, – отвечает, – и не ерунда это, поскольку после головных болей могут начаться неврозы, бессонница, расстройство функции…

– Хватит-хватит. Когда начнем?

– Когда хотите, даже сейчас.

Сели мы с ним рядом, закрыл я глаза, и он как будто преобразился. Начал говорить уверенно, внушительно. Сколько продолжалась эта вводная беседа трудно сказать, но у меня появилась уверенность, что дальнейшие занятия могут принести пользу. И действительно, несколько занятий, и он научил меня отрешению от повседневных забот, сосредоточиванию и самовнушению. А когда начались занятия по аутотренингу, к нам присоединилось ещё несколько человек. Стоит ли рассказывать, что отношение к Саше стало совсем другим, когда я и мои коллеги научились полезным приёмам снятия головной боли, усталости, правильному дыханию. А Саша значительно изменился после того, как почувствовал себя главным йогом лаборатории. Ведь что бы там не говорили скептики, любому человеку хочется быть полезным и признанным. Его никто не просил, но он, по собственной инициативе, начал проветривать помещение и внедрять свою йогу как способ жизни на Земле.

Уроки нашего йога всколыхнули воображение и каждый начал примеривать полученные знания на себя, а кое-кто даже развивать их. Так, например, я заметил, что для борьбы с бессонницей мне помогает чтение.

Проблемы со здоровьем. Они возникают неожиданно и всегда очень некстати. У меня, например, они появились во время работы в НИИ, после защиты кандидатской диссертации. Перспективная тема, большие возможности и работа, работа, работа. Желание сделать больше, быстрее, лучше явились, очевидно, толчком к возникновению проблемы сна. Известные методы не помогали, а таблетки я не принимал из принципиальных соображений. Не хотел даже привыкать. А плохой сон, это борьба с невидимкой. Всё как будто нормально, и не очень. И вот, когда я освоил приёмы самовнушения холода и тепла в конечностях, требовалась какая-то самая малость. Но она не приходила, и я по-прежнему мучился большую часть ночи, и где-то к утру засыпал. Но вот однажды заметил, что во время чтения скучной книги, я заснул и проснулся неожиданно, не понимая сколько спал. Почему-то сразу мелькнула мысль, что не плохо бы перенести этот феномен на более удобное время. Я стал анализировать и вспоминать, как это всё происходило.

Значит так, днем я обычно хожу в полусонном состоянии. Но к вечеру оно проходит, и мне совсем не хочется спать. В этот раз всё получилось иначе. После того, как закончил некоторые дела, я взял книгу и прилег на диван. Книга меня почему-то не захватывала. Но во всякую книгу нужно вчитаться, как бы войти в курс вопроса. После этого может появиться интерес или любопытство. Но почему-то не появлялось ни того, ни другого. Но появился сон. Он как-то сморил меня довольно неожиданно. Почему, что явилось толчком? Ведь условия были, практически, такими же, как обычно. Но не совсем такими. Ведь я перед этим сном читал. Эврика! Читал я лёжа, а «читать лёжа вредно».

Это правило, мы усваиваем с детства без объяснения, почему же вредно. Может быть вредно потому, что не эффективно, бесполезно, не продуктивно и т. д. Но насколько вредно? На все эти вопросы никто толком ответить не мог, даже такие корифеи как Зубков и Норбеков, а всякие рассуждения, что к голове приливает кровь, а это ухудшает обмен и прочее ничего не объясняет. А, собственно, зачем мне эти объяснения? Для себя я нашёл хороший метод. Перед сном я брал в руки первую попавшуюся книгу, и читал с середины, не стараясь вникнуть в её содержание. Голову старался опустить по возможности пониже. То есть использовал лёгкую подушку. Конечно, когда появлялось желание уснуть, я не вставал с постели, чтобы выключить свет, так как кнопка выключателя у меня была здесь же, в кровати. Больше того, я заметил, что этот момент неплохо сочетать с внушением тепла в руках или ногах. Это отвлекало от всяких мыслей, которые, в свою очередь, содействуют бессоннице. Хорошо, если содержание книги не вызывало интереса.

Одну книгу советского писателя я даже назвал сонником. Она была хороша тем, что была небольшого размера и легко умещалась в руке. Не хочется обижать автора, поэтому я не называю его имени. В какой-то момент мне захотелось продолжать исследования и определить какая литература более подходящая для моей цели, техническая или художественная, а если художественная, то проза или поэзия. Но я вовремя остановил себя… Если у вас проблемы со сном, я рекомендую вам попробовать. Хуже не будет. Да и сейчас, я часто вспоминаю эти занятия и пытаюсь восстановить забытые навыки, тем более уже доказано, что читать лёжа совсем не вредно.

В то время Сашу волновал не совсем философский вопрос взаимодействия разных цивилизаций.

– Ведь что получается, – говорил он, – на протяжении многих лет мы наблюдаем, парадоксальное явление, более низкая цивилизация побеждает более высокую, более развитую.

– Ну, это не факт, – говорю я.

– Почему же, возьмите Рим. Его победили варвары. А татаро-монгольское иго, цивилизация майя, большевики в конце-то концов?

С ним лучше не спорить, но и соглашаться вроде не к чему. Поэтому-то я вяло противоречу. Не очень уверенно.

– Так что, по-твоему, нас ожидает? – говорю я.

– А то, что не за горами время, когда орды китайцев заполонят Россию. Сначала они ползучим образом освоят Дальний Восток, а затем и всё остальное.

– Это произойдет очень не скоро, – говорю я, – а что ещё?

– Как что, а Израиль? Крошечное государство противостоит многомиллионному мусульманскому миру. И никто не хочет ему помочь. С мусульманами лучше не связываться. У них нефть, деньги и фанатизм. Вот вы увидите, что через несколько лет весь мир начнет перед ними пресмыкаться.

– Почему же мусульмане, а не китайцы, в Китае большая плотность населения.

– Китайцы – трудяги, а арабы – бездельники, к тому же очень плодовитые. А большие деньги с неимоверными амбициями рождают терроризм… – Откуда такая прозорливость. Ведь было это так давно, лет тридцать назад. Этот пример я привёл не для того, чтобы показать, что в нашей лаборатории даже рядовой инженер обладал даром предвидения. Просто для демонстрации, что в человеке, сидящем с вами рядом, может уживаться тот или иной талант.

В нашей лаборатории Саша работал не долго. Он уволился, и никто не знал, где он и что с ним. Изредка кто-то вспоминал, что вот, не ценили человека и теперь некому даже взбодрить коллектив. Просто пропал человек и всё. Кто-то говорил даже, что он уехал за бугор, но вот однажды, совершенно случайно, я встретил его на Арбате. Остановились, поговорили. Никуда он не уезжал, а работает по специальности в институте психологии, который, по его словам, оказался настоящим гадючником. Собирается уйти, но никак не наберется решимости. Рассказал я ему о своём методе борьбы с бессонницей. Он подумал немного, а затем сказал:

– Знаете, вы, кажется, сделали маленькое открытие, но оно вписывается в философию древних. Всякое лечение нужно начинать с себя. То есть, прислушиваться к своему организму.

Эти слова, почему-то, не остались в памяти. Но всплыли в связи с другими обстоятельствами и на другом континенте, в Америке.

Когда и почему я начинал курить, сказать трудно. То ли обстановка располагала к этому, то ли возникала какая-то внутренняя потребность. Трудно сказать. Вот только в последний раз, в мою бытность бизнесменом… Но там всё понятно. Непривычная деятельность, окружение, стресс, риск… Наверно все так начинают, а потом втягиваются. Казалось, что я не хуже Марка Твена знаю, что бросить курить просто, и я, также как и он, делал это многократно. Но, оказалось, что просто, но не очень. А само курение, это не вредная привычка, а зависимость, чем-то сродни алкогольной или наркотической. И если ты втянулся в неё, то избавиться от этой потребности очень, очень не просто.

Серьёзное желание бросить курить, возникло сразу, после приезда в Америку. Помимо здоровья, возник чисто материальный интерес. Ведь пачка Мальборо здесь стоила около пяти долларов. А каково человеку, который выкуривает по две-три пачки в день и не работает? Ответ напрашивался сам. Но вот реализовать такую малость, не удавалось, поэтому в ход пошли всякие ухищрения, покупка сигарет в безналоговых зонах у индейцев, из-под полы, как это делают наркоманы и прочее. Один случай вызвал даже определённое удивление и восторг. Порывшись как-то в Интернете, я нашёл адрес сайта, который предлагал Мальборо по сравнительно низким ценам, по три доллара за пачку. Не задумываясь о возможных последствиях, я ввёл данные моей кредитной карточки и заказал пару блоков. Через две недели получил по почте свой заказ, отправленный из Санкт-Петербурга.

Но жизнь не стоит на месте. Новый мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг убедил членов городского Совета на проведение ряда мероприятий, в числе которых было увеличение стоимости штрафных тикетов (талонов) за нарушение правил дорожного движения и налогов на сигареты. Теперь сигареты стали стоить около семи долларов за пачку. Помимо этого, появился запрет на курение в общественных местах, барах и ресторанах. Это вызвало такой шум в среде его политических противников, как будто он залез в карман каждому жителю столицы мира. Против налога и запретов курить начали выступать владельцы баров и ресторанов. У них, видите ли, уменьшились доходы. Да и рядовые активисты с удовольствием собирались покричать и покрасоваться на Тайм-сквере. Благо за демонстрации здесь никого не преследуют. Ведь не Россия!.. Не скажу, что антитабачные мероприятия мне понравились, но и с транспарантом в руках меня тоже не заметили.

Здесь стоит сказать пару слов о нынешнем мэре, господине Блумберге. Он далеко не бедный человек, поскольку его личный капитал равен нескольким миллиардам. А зарплату свою за работу в мэрии он получает чисто символическую, один доллар в месяц. Когда ему не удаётся пробить несколько миллионов на какое-то мероприятие, он достает свою чековую книжку и решает вопрос самым оперативным образом. Конечно он, предлагая такие «драконовские» меры против курильщиков не очень беспокоился о кармане пострадавших. Его больше волновали дыры в бюджете города. Но вот прошёл год после введения этих мер, и в прессе появились результаты, которые показали, что в Нью-Йорке бросили курить более ста тысяч курильщиков. А остальные стали курить значительно меньше. Уменьшилось число заболеваний, связанных с курением, улицы стали чище и т. д. Я же оказался в этой компании совершенно случайно. Меня всякими указами обычно не собьёшь! Просто к тому времени я уже созрел и начал искать приемлемый путь, но он нашёлся сам…

Дело было осенью. В это время года простудиться совсем не сложно. К тому же, я играл в теннис, совсем раздевшись… После простуды я подхватил грипп, а это тоже дней десять. А во время болезни, совсем не хочется курить, поэтому, после выздоровления, я уже чувствовал, что моё «несчастье» мне в чём-то помогло. На всякий случай даже попытался сделать контрольную затяжку и понял, что удовольствия от этого уже нет! Некоторое желание курить возникло, когда я полностью оправился, но преодолеть тягу к сигаретному дыму было уже значительно проще. Вот тут-то я и вспомнил призыв, прислушиваться к своему организму. Получается, что я в какой-то мере реализовал своё желание, а затем нашёл ему объяснение. Впрочем, не играет никакой роли, «что появилось раньше, курица или яйцо». Но факт налицо.

Будь я медиком, я бы обобщил полученный результат на другие виды зависимости: алкогольную, наркотическую, лекарственную и т. д. Ведь изучал же академик Павлов действие алкоголя на собственном организме. Конечно, мне этим заниматься не стоит. Тем более что я не страдаю от этого и вообще не пьянею, или почти не пьянею. Просто такой организм. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Обычно вспоминаю я это тогда, когда попадаю на какое-нибудь мероприятие… Все как-то навеселе, а мне скучно. И глупости слушать неприятно… Но это уже так, просто к слову.

Но я был бы плохим научным сотрудником, если бы не смог придать своим находкам «всемирно-историческое значение». А как это сделать? Написать в медицинский журнал? Там спросят со всей строгостью. Кто ты и по какому праву ты даешь рекомендации? Впрочем, если эти рекомендации помогут кому-нибудь из моих читателей «Полезной газеты», то можно считать, что пишу я не зря.

Но вот один случай из жизни, который можно трактовать по-разному: нужно ли прислушиваться к своему организму или не нужно. Я имею в виду питание. Если человек здоров, имеет хорошее самочувствие и лишен какого-либо лишнего веса, то начинать изводить себя диетами и ограничениями, очевидно, не к чему. Но если он склонен к полноте, стрелка его весов зашкаливает и ему трудно оторваться от стола, то это уже достаточные признаки того, что вскоре он будет ходить по докторам и жаловаться на весь мир. Мне приходилось иметь дело с такими людьми. Они во время застолья стараются приблизить к себе самые вкусные тарелки и, забывая о всяком приличии, едят, едят, оправдывая свою похоть поговорками типа: хорошего человека должно быть много и прочими глупостями.

В романе Сомерсета Моэма «Луна и грош» описана женщина: «Лучшая повариха на острове»… и далее «Годы и тучность сделали её неспособной к любви, но она с живейшим интересом вникала в любовные дела молодёжи»… А что ей оставалось делать, если она уже была неспособной к любви? А если и появлялись у неё какие-то элементы этой способности, то где найти извращенца, обладающего выдающимися физическими возможностями для такой мамзели. Что может быть менее привлекательным, чем эдакая коровушка, носящая на своих бёдрах складки целюлита, а в области живота и подбородка отвисшие жировые мешки. Кстати, к мужчинам это тоже относится. Я может быть излишне резок в оценках, но ведь как-то нужно добраться до сознания тех, кто, покупая один билет в кино или самолёт, с трудом помещается на двух сидениях…

Так вот «зверский аппетит» часто оказывается не результатом какой-то болезни, а простой распущенности, отсутствия самоконтроля. Здесь, на мой взгляд, также уместно начать ограничение, используя любой повод и без оного. Можно даже после какой-либо болезни. Ведь это так просто. Не переедать. Как показали серьёзные исследования, ожирением страдают в основном люди не высокой интеллектуальной культуры и наоборот, образованные и высокооплачиваемые, находят в себе силу воли не подаваться зову желудка. Они не стараются заполнять свой холодильник до отказа, а потом всё его содержимое переправить в желудок. Особенно актуальна эта проблема здесь, в Америке, где высокий жизненный уровень и реклама продуктовых фирм возводят еду в культ. К сожалению, тут много продуктов, способствующих полноте, а мясо, производимое в США, как правило, содержит нежелательные гормоны и антибиотики, используемые для откорма скота. Но люди ведь люди, и их питание должно отличаться от откорма.

Говорят, что известный специалист по пищеварению, автор книг по функциональному питанию Константин Монастырский как-то на лекции очень подробно рассказывал, что человеческий «организм, зажатый со всех сторон, сначала отвечает физическими неудобствами, затем – изменениями во внешности, потом – болезнями, старением и, наконец, ранней смертью», и только в конце своей лекции понял, что бисер – это слишком дорогая вещь, и его не нужно метать налево и направо. А на вопрос, что нужно делать, чтобы не поправляться, коротко ответил:

– Жрать меньше!

Рассказ под названием «Без врачей и без лекарств» впервые был опубликован: «Полезная газета» N 298 от 18 июня 2004 г., стр. 35. Нью-Йорк.