Фиалка
— Соня! Мне тебя не слы-ышно-о! — Катька на другом конце провода протяжно завопила в динамик, оглушая меня.
— Да тут я, тут. Чёрт бы побрал этих лифтёров! За две недели лифт не починили. Опять заниматься этой физкультурой приходится, — плечом я подтянула телефон ближе к уху и продолжила подъём на двенадцатый этаж, гружёная, как ишак, сумками и многочисленными пакетами из продуктового. От жары лёгкий летний сарафан прилип к спине, а спёртый воздух заставлял дышать чаще. — Так что там с Егором?
— А ничего нового, — подруга продолжила вещать о своём теперь уже бывшем парне. — Свалил в закат вместе с моим фотиком! Глаза б мои его больше не видели. Козёл пучеглазый. Нет, блин, какая же я дура была! Как могла вообще посмотреть на такого кобелину да ещё и вора? Тьфу… Ладно, хрен с ним.
— Я бы на твоём месте заявление написала. Фотик тыщ двадцать, небось, стоил?
— Да пусть подавится! — Катька фыркнула в трубку. — Не хочу больше про него слышать вообще! У тебя там как? Как там твоё обучение? Как Питер?
— Питер посмотрела только со стороны метро и маршруток. Каждый день тренинги и мероприятия. Зато сертификат дали, — онемевшими пальцами я поправила сползающую с плеча сумку и откинула волосы с лица, — и отпустили на сутки раньше. Вот хочу до прихода Лёшки ужин приготовить. Сюрприз сделаю. Как ты там говорила надо курицу с яблоком и черносливами запекать?
Из динамика раздались два прерывистых гудка.
— Ой, да всё предельно просто: шпигуешь курочку смесью… — гудки повторились, отчего внутри липкими волнами разрасталась тревога. Кто-то нетерпеливо ожидал окончания разговора на второй линии. Может, Лёша?
— Хорошо! Кать, вторая линия. Извини, перезвоню, — пробормотала я и, с трудом переключив вызов, сдавленно ответила, не разглядев личность звонившего на экране. — Алло?
До меня донеслись сдавленные всхлипы и частое дыхание. Следом надрывный вой. Сердце подпрыгнуло в груди. Чёрт возьми, что-то случилось…
— Алло?! Говорите!
Хотелось бросить все пакеты, схватить телефон и, наконец, понять, кто надрывается на том конце провода.
— Соня… — сдавленный голос матери показался сухим, безжизненным. — Соня, твоя бабушка… О, господи… Инфаркт, она…
Опять всхлипывания. Сердце бешено колотилось о грудную клетку. По спине пробежал холодок.
— Она в больнице, да?!
— Нет, Соня… Она… умерла час назад…
Нет. Это нереально. Этого не может быть… Пакеты под аккомпанемент сдавленных рыданий с пронзительно громким шумом падают на грязную плитку. Ком в горле не позволяет вдохнуть, не позволяет говорить. Я замерла, не в силах сделать ни единого шага вперёд.
— Заречье… Нужно ехать в Заречье… — голос матери долетал сквозь гул в ушах. Ком в горле прорвался наружу потоком горячих слёз, стекающих по лицу. Судорожно втянула ртом затхлый горячий воздух.
— Хорошо, — собственный голос звучал чуждо, будто это и вовсе не я, будто всё это происходит не со мной. Словно новость врезалась ножом в сердце другой девушки Сони… Сегодня был самый обычный день, всё это нереально, невозможно, невозможно, невозможно!
Входная дверь квартиры появилась перед глазами внезапно, будто из-под земли вынырнула. Липкими дрожащими пальцами мне удалось выудить ключ из сумки, вставить в замок… Затем пришло осознание того, что пакеты с продуктами остались там, на лестничной площадке. Но сил возвращаться обратно не было. Холодная пустота в груди расползалась по венам ледяными струями.
Её больше нет. Я не услышу её голос, не смогу уткнуться в толстый свитер, источающий тонкий и такой родной аромат жасмина и лилий, не расскажу ей о последних новостях… «Выше нос, моя Фиалка!» — в ушах до сих пор стоял её мелодичный тёплый голос, от которого сейчас всё внутри холодело. А я с ней даже не попрощалась…
Когда мы созванивались? Неделю? Две назад? Она с упоением рассказывала о новых сортах пионов, а я слушала вполуха, глупая… Не подозревала, что это был наш последний разговор. Последний! Что больше я её не услышу. Не скажу, как сильно скучаю, как мне не хватает её чая с вареньем из лепестков роз, не хватает её спокойствия и рассудительности…
Плохо соображая, я ввалилась в тёмную прихожую, скинула босоножки и рванула в комнату. Когда нужно выезжать? Что нужно с собой взять? Деньги? Документы?
Пальцы обхватили ручку и дёрнули дверь на себя. А следом на меня обрушился протяжный женский вопль.
За пеленой из слёз, будто кадр из идиотского сериала, предстала картина, которую я не ожидала увидеть никогда в жизни. Сердце пропускало удар за ударом. Это сон. Просто дурной сон. Нужно проснуться! Сейчас же! Я сжала руки в кулаки, заставляя ногти до боли впиваться в кожу.
Но… нет. Всё оказалось слишком реальным. Мой Лёша… мой любимый Лёша навис над хрупкой обнажённой девичьей фигурой в весьма откровенной позе, и моё появление его явно сильно удивило.
— Соня?! — он спрыгнул с кровати, как ошпаренный, размахивая руками, как огородное пугало, — Соня… это не то, о чём ты подумала! Соня! Стой!
Я сделала шаг назад и упёрлась в стену. Жизнь расстреливала меня, будто из гранатомета, не щадя ни капли. Выстрел за выстрелом отнимая то, что было любимо и дорого.
* * *
Две недели спустя
Пальцы бережно прошлись по фиолетовым нежным лепесткам цветка, стоящего на рабочем столе, вдали от пронзительных солнечных лучей. Фиалка. Мой символ, моё второе имя, которым бабушка ласково называла любимую внучку за необычный цвет глаз. С лейкой в руках я застыла посреди спальни, в которой прошло моё детство. И до сих пор всё — от небольшой деревянной кровати и плакатов звёзд на стенах до моей фиалки — сохранилось здесь в том, изначальном, виде.
В мыслях яркими картинками замелькали воспоминания прошлых дней…
… - Сказку! Ну, пожа-алуйста! — мне было тогда восемь, и родители отправили меня к бабуле на целое лето, — Расскажи мне ту самую сказку!
— Но только одну! — родной голос будто звучал рядом, — Есть одна старая легенда. О Фиалке. Нимфа, одна из прекрасных дочерей Атласа, преследуемая жгучими лучами бога солнца Аполлона, в отчаянии обратилась к Зевсу с мольбой дать ей прибежище и спасти её. Тогда Зевс обратил её в чудную фиалку и спрятал в тени своих садов, где отныне она цвела каждую весну и наполняла своим благоуханием небесные леса. Так, возможно, она и осталась бы здесь и никогда не была известна бы нам, если бы не один случай. Дочь Зевса, гуляя по лесу и собирая фиалки, была похищена Плутоном. Увидев его, она в испуге выронила прекрасные цветы к нам, на Землю…
— А что было потом? — я нетерпеливо подпрыгнула на кровати.
— Нимфа превратилась в чудесную маленькую девчушку, — бабушка хитро подмигнула мне. — И о том, что эта девчушка пришла с небес, напоминал лишь цвет её глаз. Фиалковый. А теперь спи, моя хорошая. Спи, мой маленький небесный цветочек…
Рука не спеша скользнула к белоснежному тонкому конверту, одиноко расположившемуся посреди просторной столешницы. Я наизусть выучила каждую строчку этого письма, написанного аккуратным ровным почерком. Она будто чувствовала, будто знала о своём уходе…
«Моя дорогая, любимая Фиалка! Когда ты это прочитаешь, меня уже тут не будет, но пусть сейчас ты и не видишь меня, знай: я всегда буду рядом.
Я так не хочу, чтобы ты грустила. Постарайся понять, всему своё время, у каждого свой срок. Моё время пришло.
Не бойся и не грусти из-за того, что я больше не вернусь, ведь это не конец. Когда меня не станет, пожалуйста, наслаждайся жизнью! Проживи с пользой и удовольствием каждую её секунду.
Жизнь полна серых тонов и печали — потому добавь в неё ярких красок. Красота существует во всём, но иногда нужно просто получше приглядеться, чтобы увидеть её!
Надеюсь, нотариус передал тебе завещание? А то знаю я этого старого прохиндея! А если серьёзно, магазин теперь твой. И я очень надеюсь, что твоя лёгкая рука восстановит дело всей моей жизни. Не бойся экспериментов. Твори! Живи полной жизнью! Я верю в тебя!
Выше нос, моя Фиалка! С любовью, бабушка».
Сморгнув подступившие в очередной раз слёзы, я подхватила письмо и со всех ног рванула туда, где думалось лучше всего. Мост Возрождённых Надежд. С самого детства именно туда меня непреодолимо тянуло в поиске ответов на важные вопросы. Только там я ощущала себя по-другому. По-настоящему живой.
Нужно очистить мысли. Отпустить прошлое и понять, как быть дальше. Как без средств, без нужных связей, без чьей-либо помощи вернуть к жизни осиротевший цветочный магазин?
Нужно устоять сейчас, под грузом большой ответственности. Не провалиться в бездну из отчаяния и боли. И выполнить последнюю волю любимого человека. Во что бы то ни стало…