***
К вечеру небо затянуло тяжёлыми грозовыми тучами.
Вдали, в стороне побережья, глухо рокотал гром, чёрные пуза туч подсвечивались молниями. Резкими порывами гнался, как ошалелый конь, штормовой ветер. Вот- вот прорвёт. Еще немножко — и хлынет.
Погодники уснули там все, что ли?
После влажной жары Проклятых болот подобная непогода казалась чуть не зимней стужей. Потому я топталась у выхода из целительской, решая, куда же бежать.
Нужно было бы к магистру Дорку, чтобы сообщить о явлении Стейла Милке. Хотя я ему сейчас нужна, как собаке пятая нога. У него там две особи, обладать которыми он мечтал чуть не всю жизнь. Так что ему точно не до меня с моими проблемами.
Можно было в общагу, чтобы не бежать через весь город. Но совершенно не хотелось. Оттуда даже тараканы на лето разбегаются, и, кроме Лягушенции, никого нет.
Да и хотелось — домой. Жуть как хотелось. Даже если там нет Абрахама, и Эд с мраморной рожей встретит меня у двери фразой: «Добро пожаловать, мисс Кэтрина!» Всё равно домой охота. И совсем не потому, что мне недвусмысленнно дали понять: некоторым не очень нравится, когда я сижу-ножками болтаю.
Просто соскучилась по своему дому.
Хотелось в свою комнату, в свою постель. Залезть на час в ванну…
— С выздоровлением! — прошелестело над ухом.
От неожиданности я аж подскочила и с перепугу даже сложила пальцы в нужный для заклинания упокоения порядок. Что ни говори, а Дорк всё это в нас надёжненько так затолкал. Навечно! Чуть что — само на язык прыгает.
И вообще, я какая-то стала… Нервная. Капельки какие попить, что ли?
— Спасибо! — буркнула я, укутавшись поплотнее в принесённую под вечер Милкой кофту. Салатовенькую такую. Ей ничё, а я как магфонарь в ней.
Ну, то такое…
— Ты чего подкрадываешься? Напугал, — проворчала я, обернувшись к брату. Неожиданно подумалось, что есть одно существо, о котором я могу не волноваться. По крайней мере, если Стейл не найдёт сильнейшего некроманта Объединённых Королевств. А он его не найдёт по той причине, что таковых — всех троих — я знала. Это дед Волен, Абрахам и Дорк. Они уж точно упокаивать Рикара не станут.
— Это ты какая-то задумчивая. Волнуюсь, — ответил он.
— Ещё можешь волноваться?
Я не зря спрашивала. Ещё с самого начала выяснила, что рано или поздно Рикар превратится в нормального лича. Такого, каким ему и положено быть. Злого и страшного. Которого без ошейника не сдержишь. И чем больше он находится в этом мире, тем скорее идёт процесс. Потому появлялся он как можно реже. По нашим общим подсчётам, на полное превращение при таком образе жизни нужно где-то лет пятьдесят. Немало, конечно. Но всё равно…
— Волнуюсь, — повторил брат, — у тебя выражение лица такое, словно готовишь государственный переворот.
— А может, так и делаю? — хмыкнула я, широко улыбнувшись. — Окручу принца. Стану королевой. И буду править страной.
— Некромант вас поубивает. Всех, — резонно заметил Рикар. — Но если ты не хочешь, чтобы это случилось до того, как ты взойдёшь на трон, то следи за выражением своего лица, — щёлкнул он меня по носу сухим холодным пальцем, больше похожим на костлявую кисть скелета, обтянутую высохшей кожей.
На что я ему показала язык.
— Спасибо за совет. Обязательно запомню.
— Не за что! Иди домой.
— А что это ты…
Но довозмущаться я не успела, а гнаться за ним в Тень не хотелось.
Так, брат сказал — домой. А старших воспитанные девушки слушают.
И пусть я не очень воспитанная, но нацепила улыбочку и пошла домой.
Хоть высплюсь в нормальной постели. И лекарствами вонять не будет.
Да и пока Абрахама нет, могу спокойненько порыться в библиотеке.
***
— Добрый вечерочичек! — от души пожелала я вечно невозмутимому герру Эду Солему. — Что это мы хмуримся?
— Добро пожаловать, мисс Кэтрина! — как-то вяло обронил дворецкий, впуская меня в дом.
На улице таки хлынуло, как из ведра, и до дома я добежала мокрая и замёрзшая, потому как по дурости решила, что куртка, а уж тем более плащ, летом мне не пригодятся. А оставлять их в общаге страшновато. Вдруг сопрут. А мне они дороги как память, между прочим.
— А что это ты еле разговариваешь? — спросила я, вскакивая в дом и стаскивая с себя мокрую насквозь салатовую кофту, потерявшую и цвет, и форму. — Не завтракал? Где радость? Задор? Не ощущаю я как-то, что меня дома ждали и по мне скучали!
— Вы неисправимы, — старательно изображая из себя мученика, простонал герр, подбирая двумя пальцами брошенную мной прямо у входа одёжку. — Магистра Волена нет дома.
— Да ты что? Вообще нет?! — наигранно удивилась я, словно магистресса целительница не распиналась полчаса о том, что никому я такая не нужна. — Жа- аль! Оставил тебя одного. Ты хоть ел, бедненький?
— Кэтрина, если вас волнует, не наброшусь ли я на вашу тушку с весьма конкретным гастрономическим интересом в отсутствие магистра, то скажу сразу — можете не волноваться. Я прекрасно контролирую себя. Особенно это хорошо у меня получается, если юная девушка не раздевается прямо в прихожей.
В этот момент я замерла, понимая, что от холода мне не только пальцы свело, но и мозги отшибло вместе со способностью трезво оценивать ситуацию. И именно сейчас я уже расстегиваю рубашку. Нехорошо-то как. Неудобно.
— Прости, герр. Что-то у меня последние дни тяжкие. Совсем уже того…
— Устали? — предположил Эд.
— Д-да-а! Можно и так сказать, — решила я не травмировать и без того нехило расшатанную вампирскую психику известием о моей съехавшей крыше. — Слышь, герр, я так замёрзла… И вообще… нагрей мне вина с мёдом. Иначе заболею и умру.
— Во-первых, вы только всё обещаете. Во-вторых, магистр запретил вам в его отсутствие употреблять хоть что-то крепче чая.
И что-то легче самогона. Ну нет — так нет.
— Тогда хоть чай с мёдом приготовь. И булок с маком штуки три… нет, пять…
— Мисс Кэтрина, для девушки вы очень много едите.
— Я маг. У меня баланс. И вообще, некрасиво попрекать девушку куском булки. Я же тебя рюмкой крови не попрекаю. Иди приготовь мне еду и отнеси её в библиотеку.
— Только в дом — и вся в делах? — съязвил Эд.
— А как же?! Давай корми меня. Иначе Абрахаму нажалуюсь, получишь по клыкам.
На это герр уже не имел что сказать. Видимо, воспитание не позволяло озвучить то, что пришло на ум. Потому удалился в сторону кухни готовить мне ужин, а я попрыгала переодеваться и добывать из книжек с детскими сказками знания по местонахождению Книги Путей.
О Единый! До чего я докатилась?!
Ну да ладно! Если чего, то хоть скажу, что сделала всё, от меня зависящее. Так аристократия говорит обычно, когда облажается.
Ну вот, я теперь тоже почти аристократия.
***
— Там-там-та-а-ам! Тара-рам! — напевала я, расхаживая между стеллажей с книгами разной ценности, старости и тяжёлости.
Вообще библиотека Воленов была не столь велика, сколь… уникальна, что ли.
Если загнать все эти книги на чёрном рынке, то можно купить себе должность при каком-нибудь королевском дворе, а к ней все полагающиеся привилегии в виде дома у самого моря, виноградников или там охотничьих угодий, ездового слона… хотя ну их к чёртовой матери, этих слонов. С лошади падать больно, а со слона если грохнусь, то даже представить боюсь, что от меня останется. Одни воспоминания. И те не очень приятные.
Ну, то такое…
Это я к чему вообще? А! К тому, что раньше мне как-то не до наполненности Воленовской библиотеки было. Учёба, Сильвия, Рикар… всё некогда было даже осмотреться по-человечески. И, как оказалось, зря. Потому как посмотреть здесь было на что.
«Легенды Листии», «История Идмирии», «Живность пустынь и морей»… и всё с картинками и таким оформлением, что аж дух захватывает.
Честно, если бы мне чисто случайно не попалась на глаза книга под названием «Из чего рождается сказка», вообще забыла бы, за чем сюда пришла.
А почему моё внимание привлекла именно она? Да потому, что на третьей странице большими буквами и красивым почерком было выведено: «Книга Путей — дар Переходящих».
У меня, если честно, даже сердце парочку ударов пропустило.
Это что ж получается — книженция эта наше с Рикаром наследство, так сказать? Забавненько!
Подхватив добытую литературу, я переползла на диван.
Рядом, на столике, уже исходил паром чай и пахли ванилью и маком булки. Потому все книги мира и проблемы, с ними связанные, были благополучно отодвинуты до того момента, когда Кэт будет готова отдать им всё своё драгоценное внимание. Вообще, вот только сейчас я поняла, насколько же я всё-таки соскучилась по всему этому. По теплу и уюту. По дому. По булкам с чаем. И даже по запаху старой бумаги и пыли в библиотеке.
Оказывается, нравится тебе тот или иной запах, напрямую зависит от воспоминаний, с ним связанных. Если ты был счастлив в доме сапожника, то всю жизнь, учуяв запах ваксы, будешь лыбиться. А если несчастен в доме цветочника, то запах розы покажется хуже вони отхожего места.
Кажется, у меня тоже появились любимые запахи. Как вы думаете, какие? Правильно. Затхлой тряпки, реактивов, библиотеки, кедра с лимоном и сдобных булок.
Ну, у каждого свои причуды.
Да ладно.
Разделавшись с булками и немного разомлев, я всё же принялась за чтение. Для удобства перевернувшись на живот и оперев книгу на подлокотник. Так читать удобней.
Итак. Начало было впечатляющим.
Говорилось непосредственно о Переходящих. И не только в Тень. Писалось о том, что реальный мир имеет Отражения, в которых протекают определённые процессы и магические потоки. Каждое такое отражение не приспособлено для жизни в общем, но может стать домом определённым особям или целым видам. Та же Тень, которую отбрасывает реальность, имеет вполне понятные свойства. Потоки там одного-единственного вида. И к чему приводит длительное пребывание, мы тоже знаем. Рикар — яркий тому пример.
Переходящие, в свою очередь, делились на: Ходящих в Тени, коей являются ваша покорная слуга и её обаятельный брат, Ходящих к Свету, Ходящих сквозь Стихии и Ходящих за Грань.
Ну, о Ходящих в Тени я решила читать потом. Обстоятельно и конспектируя.
А вот по остальным пробежалась глазами сразу.
Итак. По всем законам логики, если есть Тень, то должен быть и Свет. Иначе как эта Тень будет отбрасываться? Автор книги, по неизвестной причине не пожелавший вносить своё имя в историю, пишет, что Ходящие к Свету, переходя туда, куда им там по способностям ходить положено, тоже оставляют брешь для магических потоков, из которых черпают силы Целители. Местность там потенциально неопасная, но для жизни тоже неприспособленная. Я не совсем поняла, что должна была объяснить та куча терминов, которыми сыпал автор, как базарная торговка руганью, но общий смысл сводился к тому, что слишком много сладкого — вредно для здоровья.
С Ходящими сквозь Стихии вообще всё просто и ясно. По сути это те же стихийники, только способные перенимать свойства и особенности стихий. То есть стоял дяденька какой-нить и тут опаньки — растёкся лужей. Или улетучился в окно сквозняком. Очень удобненько, я вам скажу. Универсальный способ смыться от неприятностей. Так и в королевскую сокровищницу, как два пальца… ну да ладно.
В общем, всё понятно с этим подвидом.
Ну и яснее ясного с Ходящими за Грань. Вопрос оставался только — а на кой пень им туда ходить? Хотя о чём это я? С этими магами всегда что-то не то.
А вот дальше шло описание всех деяний Ходящих, как хороших, так и плохих. Кстати, не все светлые сразу хорошие, а тёмные — плохие. О том тут десять страниц наваял искатель справедливости. Которые неблагодарная я, не испытав ни грамма угрызений совести, перелистнула.
И дальше собственно о Книге Путей.
Сразу стало ясно, почему её так некрасиво обозвали. Потому как в ней описывались ритуалы переходов для тех, кому от рождения подобные возможности недоступны.
Интересно, вот какими-такими благими намереньями руководствовалось существо, ее написавшее, давая подробные инструкции к фактически самоубийству. Хотя… у каждого своя голова на плечах. Пусть ею и думают.
Та-а-а-ак… что там ещё?
***
— Вот даже не знаю, радоваться мне или беспокоиться, когда ты так увлекаешься?
— вырвал меня из раздумий на тему логичности и целесообразности самый дорогой в мире голос.
В этот момент и лопнули те самые тиски тревоги, не дававшие нормально дышать все эти дни. А сердце, в лучших традициях надушенных романов, рвануло со всей дури и, треснувшись о рёбра, остановилось минутку оклематься. И губы сами растянулись в улыбке кота, который в курсе дела, где выпала доска в стене молочной лавки. И так хорошо стало, легко.
Только вы никому не говорите! Суровые некроманты не подвержены подобным слабостям. Мне так думается.
Я вскочила и села на диване поудобней, изображая из себя жену, встречающую мужа из запоя и похода по всем борделям Горвиха.
— Ну и где это ты шляешься, пока меня дома нет? — спросила я самым строгим тоном, на который вообще была способна. — Я за дверь, а ты…
— Скучал! — прервал Абрахам мой монолог, плюхнулся рядом со мной и обнял меня за плечи, чмокнув в висок.
От него пахло лошадью, потом и дешёвым трактиром. Ну, благо, не шлюхами. Этого я бы не пережила, наверное. Хотя мать говорила, что каждая женщина рано или поздно узнаёт, что она не единственная у своего мужчины. Но кажется мне, что ей просто не те попадались на пути. По крайней мере, хотелось бы в это верить.
Я чуть отстранилась, чтобы видеть его лицо. Уставший, небритый, синяки под глазами. И где его носило? Но только открыла рот, чтобы спросить, как он резко наклонился и поцеловал меня. Сначала жадно, стремительно, я даже растерялась немного, вцепившись в его неизменно чёрную рубашку, чтобы не грохнуться с дивана. А то дело такое, потом ему как порядочному придётся на мне жениться, а я к такому повороту событий ещё не готова. Но после — словно одумался, стал целовать нежнее. Не разрывая поцелуя, перетащил меня к себе на колени, одной рукой подхватив под колени, а второй обняв за талию…
В этот самый момент мне показалось, что как-то резко стало так жарко, что жуть просто. Так обычно бывает при горячке… никак не привыкну к этому ощущению. Как и к тому, что пульс стучит где-то в ушах и одновременно в животе. И что дышать тяжело. Всё же нужно было читать романы в розовых переплётах. Для общей образованности. Чтобы не теряться в самую ответственную минуту. Хотя и без инструкции понятно, что там дальше делать нужно…
Но мы не такие. Мы злые и вредные. А ещё и принципиальные.
Потому я резко отстранилась, перевела дыхание и мгновение подождала, пока лицо Абрахама перестанет расплываться и обретёт четкость. В зеленющих глазах мелькнуло сожаление. Всего на миг. Но… так тебе и надо.
Ну и чтоб наверняка…
— Ты вообще охамел? Что, лучший способ заткнуть женщину — поцеловать ее? И кстати, всё остальное — только после свадьбы. Сам сказал!
— Вообще-то это ты сказала.
— А ты не протестовал!
— Кэт, хоть что-то в нашей жизни должно быть нормально. Пусть это и глупо звучит. Та да, конечно. У нас просто о нормальности разные понятия. Нуда ладно.
— Я тоже скучала… — пошла я на попятную, ткнувшись лбом в его плечо. — Ты даже не представляешь, как…
— А я думал, тебе некогда будет скучать, — хмыкнул Абрахам. — Зная Дорка и его страстную любовь к… своеобразным авантюрам…
— A-а! Сказать не мог?! Мы, между прочим, его закидоны за чистую монету принимали!
— Ну, на то она и практика, — пожал плечами Змейшество. — Все мы через это прошли.
— Ну да… — сползла я с колен магистра и потянулась всем телом. — Ладно, иди в ванную и брось вещи в стирку. Лошадьми несёт… А я пойду герру скажу — пусть тебе что-то поесть сообразит.
— Ты же занята была, — сказал Абрахам, подняв источник секретной информации и быстро пробежав глазами по строчкам. — Что за ересь ты читаешь?
— Что хочу, то и читаю. Задание у меня.
— Какое?
— Вот расскажешь, по каким клоповникам тебя носило и по какому поводу, тогда и скажу, — улыбнулась я и, поняв, что ничегошеньки из него не вытрясу, направилась на выход. И уже из коридора добавила: — Не очень-то и хотелось знать!
Вру. Хотелось — аж до блошиной чесотки! Но так я ему об этом и сказала!