***

— А это… мы сейчас куда? — поинтересовалась я у шагающего рядом магистра.

Лицо его в этот момент выражало эмоций ровно столько, сколько изваяние Единого в Храме. Потому догадаться, чего мне ожидать от этой прогулки, было невозможно.

Я с чего вообще спросила? Да потому, что шли мы ни черта не в сторону Академии или особняка Воленов. Даже не в сторону Квартала Цветущих Яблонь. Вообще куда-то — тьма его знает, куда. Как ни странно, в этой части Горвиха я ещё не была ни разу.

И скажу вам, мрачноватенько здесь было как-то.

Небольшие, густо натыканные один возле другого дома из тёмно-серого, почти чёрного камня. Грубо сколоченные дубовые двери с железными массивными петлями, словно нарисованные чёрной краской, узкие пустые оконные проёмы… Везде лужи на побитой жизнью и лошадиными копытами мощёной дороге шириной в четыре моих шага. Ну и практически всё. Так… ещё пара деревьев и несколько кустов. И ни одного магфонаря. Потому местами приходилось идти, полагаясь на особенности некромантского зрения, в силу того, что солнце уже давно утонуло где- то в море. Ну не так чтобы аж давно. Но с часик так точно.

А в общем местечко это было чем-то на наши Висельники похоже. Только народу на улицах поменьше. В это время в нижних кварталах как раз разгул начинался. Песни пьянчуг, наигранные хихиканья дешёвых шлюх, ругань… а тут тихо, аж волосы на загривке поднимаются. Вообще ни одного человека не видно. Да что там… тут даже крыс и бродячих собак с котами не наблюдалось. Пустоватенько как-то. И страшноватенько…

— Магистр Дорк… — напомнила я куратору о том, что женщина — существо пугливое, истеричное и склонное сбегать от неприятностей, о которых мне сигнализировала… интуиция.

— Что, Бирм, как в Квартал Семи Висельников прогуляться, так тебе не жутко, а на маленькую Улочку Знаний — так уже коленки дрожат? — насмешничал куратор и мой временный соучастничек.

— Вообще-то, там хоть понятно, чего ожидать можно. Тем более я теперь в нижних кварталах личность известная и уважаемая.

Особенно в свете того, что мне мамаша Олдри поведала — так прям чуть ли не коллега Его Высочества… в некотором роде.

— Ты только не додумайся этим ещё где похвастаться, — буркнул куратор, останавливаясь у одной из дверей в самый высокий дом, и быстро, даже как-то нервно, постучался.

Я задрала голову, силясь разглядеть хоть намёк на окно или бойницу. Но где там… Зато я увидела, какое же красивое звёздное небо над столицей. В других Кварталах этого не видно. Там магические фонари по ночам всю красоту затмевают. В нижних

— просто не до красоты, особенно по ночам. А здесь… по-другому как-то. Спокойно и волшебно, наверное.

Дверь резко открылась, выпустив мягкий желтоватый свет, который в один миг развеял всю сказочную красоту и нереальность момента. И в проёме нарисовался маленького роста скособоченный влево старик. Таких убогих полным-полно на площади у Храма Единого в воскресенье перед службой. Называют их сирыми и убогими, обделёнными Единым и человеческой добротой. Или попрошайками, по- нашему.

Этот калека, судя по поблёскивающим на руке часам — на мой намётанный взгляд, не просто золотым, а ещё и с особыми свойствами магическими — был ни черта не бедным и вообще не обделённым. А по опыту общения с кастой попрошаек, с которыми мне приходилось сталкиваться в жизни прошлой не раз — позитивных эмоций во мне не вызывал совершенно. Понятно, что подобная реакция была исключительно результатом жизненного опыта. Но всё же…

Я вздохнула и, сунув руки в карманы и качнувшись с носка на пятку, приготовилась внимать.

— Добрый вечер, уважаемый магистр Фиорн, — поздоровался Дорк, чуть склонив голову. Я тоже кивнула, по его примеру, решив, что лучше не выпендриваться и держать нос по ветру, если не совсем понимаешь суть дела. — Я сообщал вам о своём визите сегодня утром посредством записки.

— Ах, да! Магистр Дорк… — спустя несколько секунд тишины, отозвался хозяин страшно гостеприимного дома, не привлекающего меня совершенно никак, и посторонился, впуская нас. — Проходите! Я ждал вас немного раньше…

— Прошу прощения за задержку. У нас возникли некоторые непредвиденные обстоятельства.

Ага! Стакан с ног сбил по дороге. Надеюсь, от нас хоть спиртом не несло так, чтобы эти обстоятельства дух не вышибали из магистра Фиорна. А то как-то прям неудобно получается.

Хотя о чём это я? Какое там «неудобно»? Кому? Я скосила глаза на невозмутимо улыбающегося куратора и поняла — совершенно никому. Ну, значит, и мне тоже.

Дяденька, который нас очень ждал весь день, а дождался почти ночью, то ли и правда поверил в то, что мы люди занятые, то ли просто был воспитанный аристократ в двадцать пятом колене, которому не пристало уличать других благородных во лжи. О как я завернула!

Короче, все дружно сделали вид, что так оно и задумано, и шустренько так зашли в помещение.

А оказались мы в каком-то странном книгохранилище. Поначалу, в дверном проёме, меня посетило то самое чувство, что и некогда при посещении здания магистрата. Словно проходишь сквозь густой кисель. А дальше ничего так. Нормальненько. Правда, как и в прошлое моё прохождение… чего-то там мне неизвестного, тоже малость оглушённая была. Соответственно, ассоциации сложились с этим местом нехорошие. Ну, то такое…

Зато когда в глазах прояснилось и перестало рябить, я охре… хм… была поражена до глубины души.

Это было именно хранилище, похоже, страшно дорогущих книженций, бумаженций, карт, чертежей… у Шустрой Кэт чуть инфаркт от восторга не случился. Это же… Не. Королевская казна, наверное, таких запасов не имеет.

Сотни уникальных вещичек в стеклянных коробочках по спирали поднимались вверх к самому потолку цилиндрического здания, намертво вцепившись креплениями в каменную кладку стен. И точно так же спиралью ввинчивались в землю. И мы, стоя на площадке в центре, лично мне казались песчинками в бескрайних песках истории… короче, я впечатлялась, отдавливая себе челюстью пальцы на ногах. И ещё такой мягкий приглушённый свет придавал величественности и важности этому месту. Такой загадочный полумрак… Эх!

— Обалдеть! — подошла я к ближайшей стеклянной коробке, выдохнула в натёртое до идеальной прозрачности и мгновенно помутневшее стекло, за которым лежала книга в переплёте из чёрной кожи.

На ней золотыми вензелями было выведено «Некромантия изначальная». По стеклу то и дело пробегали синеватые разряды, но едва я попыталась его коснуться, как мистер Фиорн перехватил мою руку и сжал с силой, калеке не присущей.

Маленькой и хрупкой мне даже почудилось, что затрещали мои нежные косточки.

— Вы поаккуратнее, мистер! — поморщилась я, выворачивая руку из его захвата. — С девушками так нельзя.

Похоже, он подумал так же, потому что натянуто улыбнулся.

— Прошу прощения, мисс…

— Кэтрина Бирм, — без особой радости представилась я.

Он кивнул, принимая к сведенью полученную информацию.

— Лучше не приближаться к артефактам такой силы без особого на то разрешения, — видимо, не испытывая ни малейшего сожаления оттого, что чуть не сломал мне руку, продолжил мистер Фиорн. — Одно неосторожное движение — и вы можете остаться калекой на всю оставшуюся жизнь.

О как! Я совершенно под другим углом посмотрела на перекособоченного дяденьку. Кстати, не такой он и старый, как показался мне сразу. Может, до сорока… а может, и того меньше. Хотя, если маг, то может быть сколько угодно. Даже за сотню.

А вообще мистер Фиорн выглядел типичным представителем магической аристократии. Тощий, как швабра, с костлявыми птичьими лапами вместо рук. Не дай Единый, и мои со временем в такое превратятся. С раскосыми глазами цвета расплавленного серебра. Острым, загнутым, словно птичий клюв, носом, тонкими губами и прилизанными волосами цвета спелых каштанов. Ничё так дядька, в общем. Если бы одно плечо не было гораздо выше другого и цвет лица какой-то желтушный. Милка бы уже пять диагнозов на глаз набросала. М-да. Сколько целительство некромант ни учил бы, а всё равно ему целителем не стать.

— Осторожность в подобных местах будет вам только помощницей, — одарил он меня снисходительной такой улыбочкой.

— Ага. Спасибо за совет, — кивнула я на это. — Буду осторожна, как вампир на охоте за волкодлаком.

— За… кем, прошу прощения? — решил залепить просвет в образовании новыми знаниями магистр Книжный Червь.

— Да ничего. Прощаю. Волкодлак — это такая наглая дамочка, страшно охочая до самогона, настоянного на волчьих ягодах, и до неординарных шуточек, от которых её убить охота, — поделилась я добытыми опытным путём знаниями.

Мистер задрал скептически бровь, хмыкнул, но сделал вид, что мне поверил.

Вообще, вопреки всему, что я сказала о нём чуть раньше, магистр Фиорн наводил на меня некое угнетающее чувство. И вот прям какое-то внутреннее чутьё кричало не своим голосом, что нехороший сей дяденька. Совсем нехороший. А я уже не раз вам говорила, что моё чутье даже менталист не обманет. Оно у меня столько лет тренировалось на неприятности реагировать… Или это потому, что с детства сирых и убогих недолюбливаю. Знаете, у этих калек медяк возле Храма не выдерешь из рук. Это притом, что его тебе и бросили. А я, как вы помните, мелкая совсем была… Наглые и жадные они.

Ну, то такое…

— Прошу за мной.

Похоже, я у мистера Фиорна тоже положительных эмоций не вызывала. И терпели меня исключительно из-за разглядывающего в этот самый момент какую-то карту Дорка. Ну и ладненько. Переживём как-нибудь. Я, к слову, совсем не обидчивая. И уж точно не новенький злотник, чтобы всем нравиться.

— Магистр Дорк, — обратил Фиорн на себя внимание увлёкшегося разглядыванием бумажки куратора. — То, о чём вы спрашивали, находится тремя ярусами ниже.

Сказав это, хозяин хранилища быстро прочитал заклинание светового шара, подвесил его в воздухе над нашими головами и по одной из дорожек направился к широкой (наверное, метров пять в ширину) лестнице, которая точно по такой же спирали прицепилась к стенам здания. Сама же дорожка, ведущая к стене, была узкая настолько, что приходилось держать равновесие, как канатоходцу в бродячем цирке. Но слава Единому, даже с балансом на заднице у меня это получалось неплохо. Хотя, положа руку на сердце, страшновато. Раньше не было страшно… А вот сейчас… Особенного после того, как я неосторожно глянула вниз. Честно, дна я так и не увидела в этой пропасти. Кажется, мелкие огоньки магсветильников тянулись бесконечной вереницей минимум до самого центра земли. Впечатление от этого такое, что ноги отнимает.

— Бирм, что ты тащишься, как полудохлая улитка? — спросил за моей спиной Дорк.

— Почему полудохлая? — решила я зачем-то уточнить.

— Потому что дохлая — или примерно лежит и разлагается, или, по желанию некроманта, ползёт гораздо быстрее, чем ты себе можешь представить.

— А как же сохранение изначально заданных параметров? — решила я уточнить, последний метр просто пробежав, и резко выдохнула, согнувшись и оперевшись руками о колени.

— Задай, какие тебе нужно, и сохраняй их, сколько влезет, — пополнил магистр Дорк багаж моих знаний.

Вот так с этими некромантами пошляешься — наберёшься новых знаний, как собака

— блох.

— Прошу за мной, — не стал дожидаться окончания внеплановой лекции по некромантии Фиорн и двинулся по лестнице вниз.

Это мне на первый взгляд показалось, что три яруса — ерунда. На деле оказалось — нормально так спускаться. А ещё, учитывая, что я вообще-то день на ногах — тяжеловато… Зато увечному хоть бы хны. Чешет, как примерная хозяйка в воскресное утро на рынок за продуктами.

В какой-то момент недовольно заворчал мой желудок. Да так пронзительно, что вздрогнул от неожиданности впереди идущий Фиорн, тяжело вздохнул позади меня Дорк, а я подумала, что пора уже домой. Ночь на дворе. Абрахам мои булки с маком доедает… чай допивает… а Эд, паразит, обязательно ворчать будет… и так грустно стало…

Но не успела я наупиваться своей несчастностью, как хозяин этого местечка остановился возле какого-то квадратного стеклянного, как и его собратья, ящика, плоского и огромного.

— И что это за произведение искусства? — без особого огонька поинтересовалась я, глядя на пожелтевший от времени лист бумаги размером в полстены.

— Карта.

— Да я уже как-то поняла, что карта. Вопрос в том — это карта чего?

— Идмирии, естественно. Неужели ты не видишь? Вот Горвих, — ткнул он пальцем в три сосны с пятью собачьими будками, коряво нарисованными чёрным грифелем, под которыми какими-то покрученными каракулями на неизвестном языке были понаписаны названия.

— Только не говорите, что где-то на этом клочке доэсселинской карты нарисован Замок Туманов?

— Ну, раз ты так хочешь, то я, конечно, промолчу…

— Тогда хоть скажите, что вы понимаете, что там понаписано, а?

— Бирм, я вообще-то не имею дурной привычки врать своим студентам.

Я закатила глаза и чуть не взвыла от отчаянья. Кажется, мы здесь будем жить.

***

— Ну, Бирм, есть идеи? — прохаживаясь слева направо и обратно, спросил магистр, которому тоже жуть как хотелось сидеть тут и расшифровывать корявый почерк какого-то давно почившего дядюшки.

— Магистр Дорк, а давайте мы завтра сюда вернёмся. По трезвому и свеженькие, как подснежники в марте. А? — с мольбой во взгляде спросила я. — Меня ждёт Абрахам. У вас дома тоже две зме… кхе-кхе… чты, — вовремя исправилась я, едва не обозвав любовь всей дорковской жизни змеёй. Но не дождавшись никакой реакции от некроманта, продолжила. — Ну вот честное слово, смотрю на эти каракули и представляю, как седой маразматичный старичок, злорадно хихикая, левой ногой выводит эти письмена. Здесь же без бутылки не разберёшься…

В этот момент Дорк остановился, застыл, уставившись на карту, и расплылся в знакомой такой улыбочке, с которой обычно сообщает, что у нас практикум на кладбище. У меня почему-то пересохло во рту и страшно захотелось самой себе пожелать, чтоб у меня язьж отсох.

— Бирм, ты гений.

— Ну, вы не перегибайте… я, конечно, талантлива и красива…

— А ещё скромна… — подсказал мне куратор.

— Та да! — не стала я спорить. — У всех есть недостатки. Но вы всё равно не переоценивайте меня. До гениальности мне ещё расти и расти. Ну или хотя бы Академию закончить. Чтоб, так сказать, письменно зафиксировать свою гениальность.

Дорк хмыкнул, покачал головой, но решил всё же вернуться к сути того, чем его там осенило.

— Этой карте приблизительно лет пятьсот-шестьсот. В то время Переходящие были не таким уж ископаемым…

— Ну спасибочки! — поморщилась я, понимая, что меня не только похвалили только что, но ещё и обозвали древностью. Второй раз за день, между прочим, обозвали. Пора бы задуматься…

— Не за что. Так вот — что, если смотреть на карту нужно с одного из Отражений?

А что? В принципе, вполне жизнеспособная версия. Логичная, по крайней мере.

— Ну, попытаться стоит, — поднялась я на ноги и несколько раз присела, зашипев от резко хлынувшей к конечностям крови. — Мать твою… Сейчас. Чёрт, как засиделась! Мы вообще сколько тут сидим? Меня, может, там уже королевский тайный сыск с собаками ищет.

— Не знаю точно, но если что — получать на пару будем. Кстати, ты прочувствовала ту защиту на входе?

Я кивнула, понимая, что это та самая плёнка, через которую пришлось продираться, чтобы попасть сюда, а ранее в магистрат.

— Так вот, эта защита глушит совершенно все артефакты. Это я тебе говорю к тому, чтобы ты понимала, что тебя не только собаки с королевским сыском ищут… а меня, похоже, четвертуют без права поднятия.

— Да ладно. Абрахам отходчивый, — успокоила я магистра некромантии.

— Абрахам — вполне возможно, а вот моя, как ты выразилась, Змечта, нас с тобой не простит. А у меня, между прочим, только начала жизнь семейная просматриваться в далёком будущем. Так что давай, моя золотая, проверяем выдвинутую версию и расползаемся по домам. Надоела ты мне уже. Раздражать начинаешь, как упыря солнечный свет, честное слово.

Ой, да…

Но дальше развивать тему я не стала, а шустренько так перенеслась в Тень.

***

Чёрт! Чёрт!!! ЧЁРТ!!!

Тьма бессильно стучалась во вспыхивающее синими искрами стекло.

Ну, старичок-маразматик. Ну шутник…

Карта действительно оказалась совершенно другой, если смотреть на неё из Тени. Не то чтобы так вообще… но по крайней мере, собачьих будок стало больше, они стали крупнее, словно на карту посмотрели сквозь увеличительное стекло. Раскоряки, которые по задумке автора должны бы быть деревьями, разбежались в разные стороны и раздвоились. Карту раскроила надвое какая-то извивающаяся змеюка, судя по всему, призванная изображать реку… кстати, не помню, я вам вообще говорила, что недолюбливаю этих хладнокровных тварей? Нет? Ну так уже сказала. И вы теперь понимаете, что рисуночек мне совершенно не нравился.

Судя по всему, лента, раскроившая карту надвое, была нашей вонючей Вислой. Но немного изменившейся. Точнее, изменилась она за последние чёрт его знает сколько лет. Потому сложно даже представить степень раритетности экспоната. Его цену на чёрном рынке. И то, как мы будем сводить его с нынешними жизненными реалиями Горвиха.

Короче, ничего хорошего ждать уже не приходилось.

Ладно.

Надписи под собачьими будками, некоторыми зарослями из тех сосен и на спине гадюки увеличились количеством и преобразились. Теперь они не напоминали записки гребущейся в навозе курицы, и даже можно было угадать, что надписи предположительно на древне-варнаарском. По крайней мере, подобные завитушки я видела на вазе из голубого фарфора в доме магистра Волена.

Сами письмена чуть светились. Ну или блестели, как новенький золотой перстенёчек. При других каких обстоятельствах любовалась бы и любовалась.

Но! Не нравилось мне то, как вела себя тьма. Словно голодный зверь, пытающийся достать кусок мяса из стеклянного ящика. Притом вела она себя так со всеми без исключения экспонатами. И как-то такое количество тёмной магии в одном месте начинало нервировать даже меня, человека к потокам некромантской силы привычного.

— Бирм, только не говори, что ты смылась домой и оставила меня ждать, как идиота, в одиночестве. В таком случае я тебя буду сначала медленно убивать, потом поднимать и упокаивать. По частям.

— А так можно? — вынырнула я из Тени и чуть передёрнула плечами от какого-то непонятного чувства — словно на меня смотрят из толпы, и всё время хочется оглядеться по сторонам.

Что я, кстати, и сделала. Но кроме невозмутимо царапающего что-то на висящем в воздухе листе магистра Фиорна метрах в пяти от нас, никого не обнаружила. Да и тому сейчас до нас обоих дела не было. Он сосредоточенно переписывал или перерисовывал нечто с какой-то древней карты. Или плана. Надеюсь, не план тайных ходов в королевский дворец. А то оно как-то неудобно подглядывать… воровская этика не позволяет.

— Бирм, не молчи, моя золотая. Поговори со мной. Я начинаю волноваться за твоё душевное здоровье.

— Раньше нужно было волноваться, магистр Дорк. Когда ещё была надежда на выздоровление, — вздохнула я.

— Кэт, давай ты не будешь меня нервировать, а? Как-то и без того настроение не очень.

Аналогично.

Правда, этого я вслух не сказала.

— Короче, карта там вообще не такая. И, кажется, варнаарской работы…

— Это ты выяснила…

— … по надписям. Предположительно из букв того же алфавита, что и надписи на антиквариате в доме Воленов, за которые меня repp Вампир чуть не сожрал.

— Ну ты не утрируй, — задумчиво потирая подбородок и разглядывая карту как-то чересчур пристально, словно пытаясь разглядеть то, что увидела на ней я, сказал магистр. — Вампиры не питаются плотью. Только кровью. Ещё раз от тебя такое услышу. Будешь полуразумную нежить письменно пересдавать. Как и способы подчинения и контроля. Чтобы я от некроманта такой ереси больше не слышал. Ещё ляпнешь где на людях… меня коллеги засмеют. Я, между прочим, отзывался о тебе, как о подающей надежды…

— Всё осознала. Исправлюсь.

— Это хорошо, — и, пару секунд помолчав, добавил. — Запомнила рисунок карты?

— Та да! Вроде. Рисунок изображу, если что, а вот надписи… нужно бы ещё разок повторить.

— Давай, Бирм. Повторяй и пошли по домам. Устал я сегодня. Не двадцать лет

уже…

Ну это да. Если я древность, то магистр вообще… ровесник драконам. Даже те уже попередохли. А он нервы студентам портит…

— Бирм! Бриллиантовая моя. Тебе что для ускорение нужно?

— Чуточку любви и грамм понимания, — буркнула я, снова перемещаясь в Тень.

Ну, по крайней мере, потом домой. Есть и спать.

Или нет… с моим везением однозначно — нет.