… - Здоровеньки булы, Максим Батькович! — голос «дяди Миши» в трубке звучал бодро и весело.
— И вам не хворать, Михаил Иванович, — осторожно ответил Мороз.
— Максим, ты мороженое любишь?
В переводе с эзопова языка это означало: можешь ли ты со мной встретиться? По-правде говоря, Мороз не очень любил мороженое. «Лучше бы он про пиво спросил…». Но ответить пришлось другое:
— Люблю, особенно во второй половине дня.
Что означало: до обеда занят, а после обеда — пожалуйста!
— Вот и ладненько! Давай тогда в 15–00 в кафе…
Сологуб назвал адрес.
— Буду!..
… Ровно в 15–00 Мороз вошел в кафе, поздоровался с уже ожидавшим его «дядей Мишей», повесил куртку на стоящую возле столика вешалку, слазил рукой во внутренний карман пиджака и уселся напротив Сологуба. Генерал, с интересом наблюдавший за всеми его действиями, одобрительно кивнул.
— Включил «глушилку»? Это правильно!
— Рад, что угодил! Но… давайте ближе к делу. У меня полчаса!
— Управимся… Ты какое мороженое предпочитаешь?
— Я предпочту стакан минеральной воды, если не возражаете.
— Хозяин — барин!
Сологуб сделал официанту заказ, после чего вновь обратился к Максиму:
— Макс Севыч, ты как относишься к катанию на снегоходах?
— Не знаю, не пробовал…
— Что, ни разу? — удивился генерал. — Ты же сибиряк…
— И что?..
— Да нет, ничего… Не пробовал, так не пробовал… А хочешь попробовать?
Максим выразительно постучал пальцем по стеклу наручных часов.
— Понял, не дурак…
Сологуб подождал, пока официант расставит на столе мороженое и минеральную воду, и продолжил:
— Хочу тебе предложить скататься на Северный Урал. Природа там… изумительная! И отдохнешь хорошо и на снегоходах покатаешься!
— А что кроме этого?
— А кроме этого есть там одна закавыка, разобраться с которой нам пока не удалось.
— Воно как… А чего ж вы от меня хотите, раз уж вашей конторе это не под силу?
— Ну, силу мы, положим, применять не пробовали. Пока по-доброму пощупали…
— И?..
— И ни хрена, кроме непоняток, не нащупали…
— А можно яснее?
— Так была бы там ясность, тебя бы не беспокоили…
Михаил Иванович, видимо, что-то прочитал в глазах Мороза, потому что поспешно добавил:
— Нет, правда, там действительно какая-то хрень получается… Суди сам: в тайге построен крупный леспромхоз — филиал НИИ «Лесной и лесоперерабатывающей промышленности». К нему ведет вполне приличная дорога и линия электропередач…
— И что тут удивительного?
— А приличная дорога в тайге — это не удивительно?
— Удивительно, конечно, но ведь НИИ все-таки…
— Ладно… Бог с ней, с дорогой! А то, что пропускная способность линии электропередач в десятки раз превышает потребности леспромхоза в электроэнергии?
— А какова официальная версия?
Сологуб сразу поскучнел.
— Говорят, что расчет на перспективу…
— Вот видите!
— Ты прям как мое руководство. Оно, примерно, то же самое сказало…
— Тогда я чего-то не пойму…
— Сомневаюсь я, Максим, а вдруг там что-то непотребное затевается?
— Ну, это уже паранойей попахивает…
— Да это-то ладно, лишь бы, чем другим не запахло…
Мороз на секунду задумался.
— Вот что, Михаил Иванович. Я сейчас ничего обещать не буду. Попробую навести справки по своей линии — потом посмотрим!
— Вот и ладно! — обрадовался Сологуб. — Жду твоей весточки.
На том и расстались…
… - Разузнал я про этот леспромхоз, Максим, но к сказанному Сологубом мне добавить нечего.
Разговор проходил в кабинете Главы Администрации Президента.
— То есть, если я правильно понял, о каких-то секретных работах, помимо тех, что официально проводит НИИ, сведений нет?
— Совершенно верно!
— Тогда, Сологуб, возможно и прав…
— А возможно и нет! Чего гадать? Оформляйте командировку и в путь!..
… - Здравствуйте, Михаил Иванович! Мороз беспокоит…
— Здорово, Максим!
— На последнем месте через час — устроит?
— Замётано!..
… - Решил я воспользоваться вашим советом, Михаил Иванович, касательно катания на снегоходах.
— И правильно решил, не пожалеешь! Ты, как я понимаю, хочешь, чтобы я тебе дорогу подсказал?
— Было бы неплохо…
— С нашим удовольствием! Значится так. Доедете до Екатеринбурга… Васильев, я понимаю, тоже не прочь на снегоходах покататься?
— Он же не рыжий…
— Вот и я так думаю… Из Екатеринбурга вас на нашем вертолете доставят в город Ивдель. Туда можно попасть из Москвы и напрямую — но так для вас будет комфортнее. В Ивделе вас встретит майор Пронин…
Максим закашлялся, чтобы скрыть накативший приступ смеха. Сологуб посмотрел на него с укоризной.
— Ну не фамилию же парню менять?..
Мороз жестом дал понять, что извиняется и просит продолжать.
— А это, собственно, и все. Дальше действуйте по обстановке…
Новое знакомство.
… До Екатеринбурга оставалось несколько часов, когда в купе, где ехали Мороз и Васильев зашел высокий молодой мужчина в форме работника прокуратуры с пагонами младшего советника юстиции. Мужчина поздоровался, закинул небольшой чемодан наверх, а сам скромно устроился на нижней полке в уголку, рядом с дверью. Опершись спиной о стенку купе, мужчина прикрыл глаза, явно не желая мешать попутчикам. Мороз и Васильев переглянулись. Мороз подмигнул и Васильев, кивнув головой в знак того что понял, стал быстро накрывать на стол. Когда на казенной салфетке, постеляной поверх столика, появилась разнообразная закуска, а увенчала натюрморт бутылка хорошего коньяка, Максим обратился к новому попутчику:
— Господин прокурор!
Мужчина, не открывая глаз, улыбнулся.
— А почему, собственно, господин? Меня вполне бы устроило обращение «товарищ».
— Товарищ прокурор, не составите ли нам компанию?
Мужчина, не переставая улыбаться, открыл глаза и легко перекинул тренированное тело ближе к столику.
— С удовольствием!
Это Морозу понравилось. Он любил людей, не страдающих жеманством.
— За знакомство? — предложил Василий, разливая коньяк по маленьким стаканчикам.
Когда дело дошло до рюмки прокурора, тот накрыл ее ладонью.
— Мне не наливать!
— Что так? — удивился Василий. — Доктора не разрешают?
— Доктора не причем. Просто мне сегодня еще на ковре перед начальством постоять предстоит.
— Так до Екатеринбурга еще почти четыре часа, — произнес Мороз. — Вы ведь туда едете?
— Туда… — вздохнул попутчик.
— Посмотрите, от чего вы отказываетесь, — Мороз кивнул на бутылку, которую Васильев уже поставил на стол.
Прокурор взял бутылку, внимательно рассмотрел этикетку, и кивнул головой.
— Коньяк действительно отменный!
— Так и не отказывайтесь. Напиваться ведь никто не собирается. Нам тоже в Екатеринбурге сходить. А для вашего начальства у нас есть надежное средство. — Мороз достал пакетик со специальной жевательной резинкой. — И запах отбивает и мозги прочищает!
— Умеете вы убеждать! — мужчина убрал ладонь со стаканчика.
— Другое дело… Василий — наливай!
После того как мужчины выпили и закусили, состоялась церемония знакомства.
— Максим Мороз!
— Василий Васильев!
— Николай Мерзликин!
И всем, разумеется, было «очень приятно»…
Под коньячок разговор в купе быстро принял непринужденный характер, и после третьего стаканчика Мороз и Васильев были посвящены в те непростые обстоятельства, в которых оказался Николай Мерзликин…
… Несколько лет назад выпускник юридического факультета престижного московского ВУЗа Николай Мерзликин оказался в небольшом уральском городке Ключ-Каменске не столько по здравому смыслу, сколько по воле сердца. А если проще — то по любви: большой и необъятной — как ему самому тогда казалось. «Романтик!» — скажут одни. «Дурак!» — возразят им другие. И самое смешное — если вам, конечно, доставляет удовольствие смеяться над чужой бедой — заключалось в том, что и те и другие были правы! Выехал Николай в Ключ-Каменск влюбленным романтиком, а приехал законченным идиотом…
… Влюбился в Машу Троицкую Коля Мерзликин на третьем курсе. Но достучаться до сердца общепризнанной красавицы, учившейся на курс старше его, удалось лишь за полгода до того, как Маше предстояло стать дипломированным специалистом. Роман развивался бурно. Но когда Николай же готовился сделать своей пассии предложение руки и сердца, ситуация вновь кардинальным образом переменилась. Началось все с того что, ссылаясь на загруженность в учебе — все-таки выпускной курс! — Маша стала реже приходить на свидания, а потом и вовсе исчезла. Николай грустил, но с пониманием относился к поступку Маши, считая его вполне оправданным. Но когда выяснилось, что Мария Троицкая, получив на руки диплом, укатила в свой родной Ключ-Каменск, даже не попрощавшись, Коля огорчился уже не на шутку. За отсутствием жизненного опыта, он никак не мог понять, что же он сделал не так? Будь рядом с ним его мудрая мама, она, может быть, и объяснила бы ему, что когда женщина исчезает подобным образом, это не всегда плохо. Но мама была далеко, а других подходящих советчиков рядом не оказалось. Все это привело к тому, что когда перед Мерзликиным, как перед одним из лучших выпускников, был открыт самый широкий выбор мест дальнейшего применения его недюжинных способностей, он попросил самое незавидное назначение: в Ключ-Каменск. Те, кто ведал распределением, сначала остолбенели от удивления, а потом «плюнули» и удовлетворили просьбу «обрушителя надежд». В конце концов, каждый сам выбирает себе путь!..
… Всю дорогу к месту своего назначения Николай Мерзликин мечтал о том, как посмотрит в глаза любимой и прочтет в них то, что вернет его к жизни. И он получил такую возможность уже в первый день своего пребывания в Ключ-Каменске. Но то, что он прочел в Машиных глазах, не только не вернуло его к жизни, а наоборот — чуть не лишило ее совсем. Там было все: сочувствие, удивление, презрение и еще много чего, но любви там не было! Видимо поняв Колино состояние, Мария решительно взяла его под локоть и вывела из здания прокуратуры. Не говоря ни слова, они дошли до безлюдного берега реки Каменки. Здесь Мария высвободила руку и встала лицом к лицу с Николаем.
— Какой же ты дурак, Коленька, неужели ты так ничего и не понял?
— А что я должен был понять, когда ты так внезапно исчезла?
— Неужели трудно было понять, что я просто хотела избежать утомительных разборок?
— Но почему, чем я тебя обидел?
Мария посмотрела на Николая странным взглядом, потом вздохнула и сказала:
— Ладно, сам напросился… Придется тебе прочистить мозги, пока ты не начал лепетать про любовь!
— А что, разве…
— Разве, Коля, разве! Ты, наверное, не в курсе, — раз учился на курс младше — но институт я окончила еле-еле! Да! Не всем быть такими умными, как ты! Впрочем, в твоем уме я уже тоже начинаю сомневаться! Это надо же, за год не понять, что девушка просто искала себе жениха позавиднее!
— Это я-то завидный жених?
— Нет, конечно, успокойся! Просто я так тогда подумала. Ведь по институту только и слышно было: Мерзликин голова, ему прямая дорога в аспирантуру! Вот я и повелась! Надеялась в большом городе остаться… А когда поняла, что практичности в тебе, Коленька, ни на грош, вот тогда и решила соскочить!
— Но почему ты не взяла свободный диплом? Осталась бы в большом, как ты выражаешься, городе.
— А кому я там нужна — юрист липовый! Разве что на панель податься… Нет, Коленька, дома оно спокойнее. Тут у меня папа «шишка» местного разлива!
— А кто у нас папа? — брякнул затертую до дыр фразу Николай.
— А папа у нас начальник городского УВД!
— Понятно… Слушай, Машка, а может…
— Нет, Коленька, не может! Я хоть и стерва, но не до такой степени, чтобы снова тебе голову дурить! Ничего у нас с тобой не выйдет — в смысле любви. Вот переспать с тобой, если хочешь, я пересплю! В качестве моральной компенсации. А замуж не зови! Так что если хочешь, можешь «трахнуть» меня прямо здесь, и закроем тему!
Как ни странно, в эту минуту Николай почувствовал себя Кайем в замке Снежной королевы. Еще только что в голове бушевали жаркие страсти, и вот уже на смену им пришло ледяное спокойствие. Он смотрел на ставшую ему в один миг чужой молодую женщину и думал, какой же он действительно был недоумок, и как хорошо, что все это уже позади! Видимо Мария тоже заметила перемену, которая произошла с ее недавним ухажером. Она как-то сразу вся обмякла и в первый раз за время беседы улыбнулась. Правда улыбка получилась какая-то невнятная: полуулыбка — полугримаса.
— Извини, Коленька, за ушат холодной воды, но поверь, что так будет лучше! Думаю, что ты на меня уже вдоволь насмотрелся, так что я пожалуй пойду…
… В этот день Николай в прокуратуру не вернулся. Зато на следующее утро появился, как ни в чем не бывало, и рьяно включился в работу. Теперь, когда неудача на любовном фронте надолго остудила ему голову, работа стала единственным предметом приложения всех его сил. Началось стремительное продвижение по служебной лестнице. Скоро рамки провинциального Ключ-Каменска стали для Мерзликина слишком тесными, и в областной прокуратуре уже всерьез думали о переводе перспективного юриста в областной центр. Так бы оно, скорее всего, и случилось, не произойди в городе рядовое, на первый взгляд, событие, которое стараниями Мерзликина грозило перерасти в ЧП федерального масштаба…
… То, что случилось в Ключ-Каменске 9 мая 2007 года, словно раскат грома встряхнуло провинциальный городок, и как удар молнии раскололо общественное мнение на две части. Если верить милицейскому протоколу, дело выглядело следующим образом… Около полудня, недалеко от входа в городской парк культуры, трое молодых парней попросили гражданина Матвеева Бориса Сергеевича уступить им Георгиевскую ленточку, одну их тех, которые до этого раздавались всем желающим, но которые к моменту начала инцидента закончились. В ответ на просьбу, гражданин Матвеев сначала грубо оскорбил молодых людей, а потом жестко их избил, нанеся одному из пострадавших серьезные увечья… Но многие из тех, кто являлся свидетелем драки, говорили совсем иное. Во-первых, молодые люди были изрядно навеселе. Во-вторых, именно они первыми начали оскорблять гражданина Матвеева, а потом попытались силой сорвать с его груди Георгиевскую ленточку… Старший следователь городской прокуратуры Мерзликин, к которому попало дело Матвеева, быстро оценил всю неоднозначность создавшейся ситуации. Идеальным вариантом, по его мнению, было бы примирение сторон, и недоведение дела до суда. Но этому серьезно мешало то обстоятельство, что одним из «потерпевших» был сын градоначальника Ключ-Каменска, и именно ему Матвеев в завязавшейся драке своротил нос. Для восстановления фейса, парню требовалась пластическая операция. Понятное дело, что обозленный папаша требовал от прокуратуры самого сурового наказания преступника… Не зная, как ему поступить, Мерзликин отправился за советом к городскому прокурору…
… - Что тут непонятного? — удивился прокурор. — Налицо злостное хулиганство с нанесением тяжких телесных повреждений.
— Это по протоколу. А по показаниям свидетелей дело выглядит совсем иначе.
— Дай посмотреть…
Прокурор несколько минут читал материалы дела.
— Ну, это мы уладим. Свидетели изменят показания.
— И Мирошникова изменит?
— Да, тут ты прав, эта вряд ли изменит… И угораздило же эту стерву затесаться в свидетели!
— Таким образом, получается, что зачинщиком драки был не Матвеев. Мирошникова утверждает, что записала всю драку на мобильный телефон, и грозится разместить запись в интернете, если Матвеева «засудят».
— Да… дела… Получается, придется переквалифицировать дело на «превышение пределов необходимой самообороны»? Мэр будет недоволен… Но, кажется, ты прав. Нам лишний шум ни к чему. Много мы этому стервецу дать не сможем, но за решетку упечем! Давай, Николай, готовь дело к передаче в суд. С мэром я сам поговорю.
— А как же Георгиевская ленточка?
— А причем тут ленточка? Ты только политику сюда не примешивай! К тому же Георгиевская ленточка не является государственной символикой…
— Но попытка ее сорвать вполне может квалифицироваться как общественно опасное деяние!
— Ты так считаешь? — прокурор задумчиво посмотрел на Мерзликина. — Хорошо, я подумаю… Вы пока свободны.
На следующий день Мрезликин в срочном порядке передавал дела Троицкой. Его включили в следственную группу областной прокуратуры для расследования одного особо тяжкого преступления, правда, вдали от Ключ-Каменска…
… - Вы Мария Срегеевна, уделите особое внимание делу Матвеева. Я в пояснительной записке все указал.
— Не беспокойтесь, Николай Николаевич, все будет в порядке!
— Я надеюсь…
… Поработал Мерзликин в командировке весьма плодотворно. Начальство осталось им довольно. Его перевод в область был вопросом нескольких дней. В Ключ-Каменск Мерзликин вернулся, практически, за чемоданами. Каково же было его удивление, когда он узнал, что суд над Матвеевым уже состоялся, и его осудили на два года за «превышение пределов необходимой самообороны» — правда условно, и денежному штрафу в виде компенсации расходов на лечение пострадавшего от его руки сына мэра…
… - И что вас так возмутило? — перебил Мерзликина Мороз. — Достаточно мягкое наказание. Могло быть и хуже…
— Да как вы не понимаете? Этим приговором они успокоили общественное мнение, но не избавили Матвеева от тюрьмы!
— Ну, это зависело от его поведения в течение условного срока.
— А вы знаете, во сколько оценили пластическую операцию для сына мэра? В пять тысяч долларов!
— Не хило…
— Вот именно, что «не хило»! А теперь представьте себе человека, находящегося под подпиской о невыезде, лишенного работы, — Матвеева уволили по наущению мэра — с которого судебные исполнители требуют такую сумму? Даже продав свой дом и все имущество, Матвеев не набрал бы и половины этой суммы. И тогда отчаявшийся человек обязательно сотворил бы что-то такое, что сделало бы условный срок безусловным!
— Вы действительно считаете, что это было просчитано заранее?
— Нисколько в этом не сомневаюсь! За те годы, что я провел в Ключ-Каменске, я хорошо изучил нравы местной элиты!
— И что же вы предприняли.
— Связался с областной прокуратурой и попытался отменить приговор.
— И что?
— Послали, — нехотя ответил Николай. — Куда, говорить не буду, догадайтесь сами. И еще пригрозили, что если я не успокоюсь, то не видать мне перевода в область как своих ушей.
— Сурово… Но, если я правильно понимаю, на этом вы не успокоились?
— Нет. Я связался с одним из депутатов Государственной думы от оппозиции, и передал ему материалы по делу Матвеева.
— Однако… Вот так вот взяли и заложили все свое начальство?
— А что мне оставалось делать? Спокойно смотреть, как губят хорошего человека?
— Ничего себе, хороший человек — нос пацану своротил!
— От выходок этого «пацана» давно уже весь город стонал. А Матвеев в армии служил в десанте, вот и не рассчитал маленько. Его ведь трое атаковали…
— Понятно… И что дальше?
— Депутат начал было «гнать волну», но тут все разрешилось самым неожиданным образом. Отец мэра, дед «потерпевшего», оказался ветераном войны, боевым генералом. Когда началась шумиха в Думе — все узнал. Прикатил в Ключ-Каменск и устроил сыночку, с внучком на пару, хороший разнос.
— И что — приговор отменили?
— Нет, конечно. Но от денежной компенсации пострадавшая сторона отказалась, а Матвеева восстановили на работе. К тому же он может рассчитывать на сокращение срока.
— Значит, все закончилось благополучно?
— Для Матвеева — да, для меня — нет!
— Не простили вашего обращения к депутату?
— Не простили… Вот еду на ковер. Думаю, прокуратуру придется оставить…
В купе воцарилось молчание. А вскоре за окном замелькали пригороды Екатеринбурга и все стали собраться…
… На привокзальной площади, Мороз, прощаясь с Мерзликиным, протянул тому свою визитку.
— Будет нужда — звони, не стесняйся. По крайней мере, с работой помогу точно!
Мерзликин поблагодарил и, взяв визитку, прочитал:
— Администрация Президента Российской Федерации… Ничего себе!..
… По дороге на аэродром, Мороз спросил Василия:
— Как он тебе…
— Мерзликин? Да вроде неплохой парень!
— А то, что «стукач» — ничего?
— «Стукач» «стукачу» рознь. Он ведь не корысти ради — человеку хотел помочь…
— Согласен — это меняет дело!…
И что мы тут имеем?…
… Армейский джип потряхивало на неровном покрытии.
— И это «дядя Миша» назвал приличной дорогой! — посетовал вслух Мороз.
Сидевший за рулем майор Пронин заступился за начальство.
— Товарищ генерал все правильно сказал. Только он не эту дорогу имел виду, а ту, что идет от городка до леспромхоза.
— От какого такого городка?
— От военного… Что рядом с авиабазой…
— Как с авиабазой? Там что, аэродром есть?
— Как не быть. Раз есть авиабаза, есть, стало быть, и аэродром…
— Так «какого» он нас этим путем снарядил?
— Не могу знать. Я мысли начальства читать не обучен. Тем более на расстоянии. Может, «борта» подходящего не было?..
— Ну, «дядя Миша», ужо я с ним встречусь! — не унимался Мороз.
Васильев благоразумно не вмешивался. Пронин тоже более не подавал голос…
… До военного городка добрались к ночи. Там и заночевали. А утром выехали в сторону леспромхоза. Дорога была и впрямь хорошей.
— Только не пропустят нас туда… — сказал Пронин.
— Кто не пропустит?
— Конь в… Извините, сейчас сами увидите!
Впереди дорога была перекрыта шлагбаумом, возле которого был оборудован блокпост.
«Это уже интересно, — подумал Мороз. — Что же это за леспромхоз такой?».
К машине подошел человек в камуфляже и категорично приказал:
— Поворачивайте назад!
— Что, даже документы не проверите? — поинтересовался Мороз.
— А чего их проверять? Мы машины пропускаем по списку. Вашей там нет…
— Может, все-таки посмотрите?
Мороз протянул офицеру три удостоверения. Тот пожал плечами, но «корочки» все же взял. Документы Васильева и Пронина просмотрел безо всякого интереса, а вот на документе Мороза споткнулся.
— Извините, я сейчас! — голос офицера разительным образом изменился.
Вернулся он минут через пять и протянул документы.
— Вы, — обратился он к Морозу, — можете проезжать. Остальным придется остаться.
— Как остаться?
— В служебном помещении. Отправим назад первой попутной машиной… Так вы едете?
Спорить было бесполезно. Пронин и Васильев покинули машину, а Максим пересел на водительское место.
— После шлагбаума загоните машину вон в тот бокс, — напутствовал Мороза офицер. — Там вашу машину проверят, и можете следовать дальше!..
… За те двадцать километров, что отделали военный городок от леспромхоза, Максима останавливали еще дважды. Несколько раз ему навстречу попадались длинномеры. Но что они там перевозили в закрытых фурах, разглядеть, естественно, не удалось… Когда до цели поездки, если верить показаниям спидометра, оставалось не более километра, дорога разделилась на две части. На развилке стоял указатель. Стрелку, указывающую прямо, сопровождала надпись «Леспромхоз». Стрелку, указывающую направо, — «Поселок». Максим свернул направо, и вскоре впереди показались первые постройки. «А это еще что за хрень?». Дорога заканчивалась большой площадкой, противоположная сторона которой ограничивалась закрытой парковкой с большим количеством боксов. Мороз въехал на площадку и притормозил, не зная, что ему делать дальше. В этот миг над дверьми одного из боксов усиленно замигала зеленая лампочка. «Понял, не дурак!». Максим направил джип в указанном направлении. При подъезде машины двери бокса отворились, и джип въехал внутрь парковки. Тут же на покрытии засветилась зеленая полоса, указывающая путь к стоянке. «Ишь ты, — подумал Максим, — как у них тут все интересно устроено. Не удивлюсь, если встретит меня не человек, а робот!». Как бы в подтверждение его мыслей к замершему на стоянке джипу подъехал электрокар, управлял которым, впрочем, вполне обычный человек, облаченный в униформу. Когда Мороз покинул машину, человек обратился к нему со словами:
— Добрый день, Максим Всеволодович! Грузите багаж на кар, запирайте машину и садитесь рядом со мной!
Когда Мороз, ответив на приветствие, выполнил все пункты предписания, кар бодро покатил по территории парковки. Максим с удовольствие отметил, что, несмотря на двадцатиградусный мороз на улице, внутри парковки было совсем не холодно. Отсутствовали даже обычные в таких местах сквозняки. Вскоре кар остановился возле какого-то помещения.
— Максим Всеволодович, пройдите внутрь, для оформления пребывания. За багаж можете не беспокоиться!
«Оформление пребывания» не заняло много времени. В конце процедуры Максиму вручили жетон и связку из двух ключей.
… - Жетон на ваш автомобиль, который останется на парковке. Вот этот ключ от электромобиля, на котором вы будете передвигаться по территории поселка. А вот этот ключ от вашего номера в гостинице. Она тут у нас одна. Желаю вам приятно провести время!
Максим поблагодарил и вышел в дверь, за которой его уже ждал человек в униформе. Стоянка электромобилей оказалась сразу за помещением. Машинка, предоставленная в распоряжение Мороза, была небольшой, и внешне чем-то напоминала «Тойоту Витц». Панель управления электромобилем мало чем отличалась от аналогичных панелей машин с ДВС. Максим вставил ключ в соответствующее отверстие и повернул. Послышалось чуть слышное гудение. «Надо полагать, что можно ехать…». Мороз тронул с места и направил электромобиль по уже светящейся впереди дорожке… По эту сторону парковки была такая же площадка, что и перед ней. Только дорога, которая к ней примыкала, вела уже непосредственно в поселок. Первое, что сразу бросалось в глаза, так это отсутствие снега на дорожном покрытии. «И как им это удается при такой-то зиме?». В остальном поселок напоминал хорошо спланированный жилой малоэтажный комплекс, где коттеджи чередовались с таунхаусами. Следуя советам указателей, Мороз вскоре зарулил на парковку перед симпатичным двухэтажным зданием с табличкой «гостиница». Его номер оказался на втором этаже и мало чем отличался от номера в хорошем семейном отеле. Оплачивая номер при оформлении, Мороз был поставлен в известность, что в гостинице действует система «все включено». Приняв душ и переодевшись, Максим спустился в ресторан. Судя по названиям немногочисленных блюд, меню было «домашним». И, к вящей радости Мороза, оказалось таковым и на вкус. Это способствовало тому, что завершающий трапезу стаканом брусничного морса, Максим пребывал в добром расположении духа.
… - Вы позволите? — приятного вида мужчина примерно одного возраста с Морозом вопросительно смотрел на Максима.
— Сделайте одолжение! — Мороз был само благодушие. — Кухня тут отменная…
— Я знаю, — улыбнулся мужчина, — но я пришел сюда не обедать. Я, собственно к вам, Максим Всеволодович.
Благодушие враз покинуло Мороза.
— Ну, конечно! Мог бы и сам догадаться. Расслабился слегка на ваших харчах… С кем имею честь?
Майборода, Анатолий Степанович, к вашим услугам!
— В смысле?
— В самом прямом! Мне поручено показать вам все, что вас заинтересует на объекте, и ответить на все ваши вопросы.
— На все, на все?
— Абсолютно! Как и предписывает ваш мандат.
Морозу показалось, что слово «мандат» его визави произнес с некоторой иронией. Он заглянул в глаза собеседнику, но ничего криминального в них не прочел. «Хорошо держится. И это его качество мне что-то напоминает…».
— Вы сотрудник спецслужб?
Заданный «в лоб» вопрос ничуть не смутил Майбороду.
— Я ученый, доктор наук. Но если вы хотите знать имею ли я отношение к упомянутому вами ведомству, то, отчасти, да!
— Это как?
— Объект режимный. И в определенной мере все мы — его сотрудники — в какой-то степени чекисты…
«Нормальный ответ. Говорил долго — не сказал ничего… Ладно, разберемся по ходу!».
— С чего предлагаете начать?
— А с чего хотите… Вы спрашиваете — я отвечаю!
— Тогда начните вот с чего… Что подразумевается под недавно упомянутым вами словом «объект».
Майборода с уважением посмотрел на Мороза.
— Объект включает в себя комплекс научных зданий и лабораторий, экспериментальное производство и жилой поселок с сопутствующей инфраструктурой.
— Какого рода исследования ведутся на объекте?
— Разработка и применение новейших технологий в различных сферах.
— И в военной области?
— В том числе.
— Выходит НИИ «Лесной и лесоперерабатывающей промышленности» это только ширма?
— Отнюдь… Именно в этом направлении и ведутся основные работы!
— Поясните!
— Охотно. Но лучше это сделать одновременно с посещением экспериментального производства.
Мороз решительно поднялся с места.
— Я готов!..
… Экскурсия продолжалась уже около двух часов. Увиденное в цехах деревоперерабатывающего комбината если и не потрясло Мороза, то весьма приятно удивило. Особенно главный конвейер. Они прошли весь путь от поступления заготовки, до ее превращения в готовое изделие. Весь процесс был автоматизирован. Лишь немногочисленные операторы управляли умными механизмами. Везде были чистота и порядок. Для того чтобы шум и пыль не распространялись дальше конвейера, он был прикрыт прозрачным кожухом. Взяв на выходе готовое изделие, Майборода протянул его Морозу. Максим взял в руки небольшую тонкую панель и подивился ее легкости и чистоте обработки.
— Это, так сказать, вершина технологического процесса! — с гордостью произнес Анатолий Степанович. — Помимо таких панелей мы выпускаем еще и полуфабрикаты… Может, присядем? — Майборода указал на стоящую неподалеку симпатичную скамеечку.
Заняв место на скамье, Мороз, продолжавший держать панель в руках, произнес:
— Симпатичная вещь!
— Внешний вид изделия свойство, конечно, важное, но далеко не самое главное!
Максим с интересом посмотрел на Майбороду.
— А вот с этого места поподробнее!
— Извольте… Конкретно это изделие, облицовочная панель, обладает повышенной прочностью, влагостойкостью и теплоизоляцией. Такие панели выпускаются как для внешней, так и для внутренней отделки помещений. Если такими панелями отделать каркасный дом, а между ними поместить утеплитель, тоже наше изделие, — производство-то у нас безотходное: ветки, щепа, даже хвоя, все идет в дело! — то такой дом не только будет радовать глаз, но и защитит как от зноя, так и от холода.
— Действительно?
— Не сомневайтесь! У нас в поселке все дома построены таким способом. А вы заметили в комнате хоть одну батарею?
— Постойте… А ведь и вправду не заметил!
— Они конечно есть. За панелями. Но тепла расходуют минимум, даже в лютые морозы!
— А на что еще годятся ваши панели?
— Много на что… Например, из панелей, правда, немного других, собраны все тротуары в нашем поселке.
— Все это очень хорошо, но вы говорили о военном назначении ваших работ.
— Так ведь пока все выпущенные панели отправляются в отдаленные гарнизоны и погранзаставы, для возведения различного рода построек. Заметили длинномеры на трассе?
— Заметил, конечно… Но я хочу спросить о другом…
— Внимательно вас слушаю!
— Если все так хорошо, почему ваше производство все еще засекречено?
— То есть вы хотите узнать, почему изделие не передано для массового производства?
— Именно!
Майборода вздохнул.
— К сожалению, пока такое производство чрезвычайно энергоемко.
«Так вот для чего нужна такая мощная ЛЭП! — подумал Мороз, а вслух произнес:
— Значит, выпуск такой продукции нерентабелен?
— У нас — рентабелен!
— Поясните!
— Все очень просто… Для рентабельности нужна сверхвысокая организация труда, а это в нашей повседневной действительности, согласитесь, нереально.
— Тут вы правы, — не мог не согласится со столь веским доводом Мороз. — И что, все так безнадежно?
— Ну почему… Если с одной стороны снизить энергозатраты, — над чем мы сейчас усиленно работаем — а с другой добиваться повышения культуры производства, то со временем…
— Понятно…
— Если у вас нет больше вопросов, то, может, пойдем?
— Пошли!
Мороз, а вслед за ним и Майборода поднялись со скамейки. По пути к выходу Мороз указал на еще одну дверь.
— А там что?
— Где? А… Там ГРЩ, обычный главный распределительный щит — ничего особенного…
— Давайте заглянем?
Майборода колебался не более секунды.
— Как хотите.
В помещении, где располагался ГРЩ, действительно не было ничего примечательного. Мороз подошел к креслу диспетчера и посмотрел на показания приборов.
— Ого! Однако прожорливое у вас производство.
Диспетчер кинул взгляд на Майбороду.
— Я ведь вам говорил!
— Слушать одно, а увидеть своими глазами… Ладно, пошли!…
Перебор, господа!…
… После ужина Мороз по настоятельному совету Анатолия Степановича решил посетить местный клуб. Когда он, сдав в гардероб верхнюю одежду, спускался по ступенькам в зал, рядом раздалось короткое «ой», и на него кто-то облокотился. Очаровательная женщина непонимающе смотрела себе под ноги. Потом обратилась к Морозу: — Поддержите меня, пожалуйста! — Слегка наклонившись, сняла с правой ноги туфлю и огорченно произнесла:
— Ну вот, каблук сломала!..
О чем-то подумала, решительно отломала злосчастный каблук, бросила его в висевшую на плече сумочку, надела туфлю, и притопнула ногой. Потом удовлетворенно хмыкнула, продолжая опираться на Мороза, сняла другую туфлю и протянула ее Максиму. Тот недоуменно уставился на незнакомку.
— Ну? — на хорошеньком личике проступило нетерпение.
— Что «ну»? — чувствуя себя полным идиотом, спросил Мороз.
К нетерпению примешалась досада.
— Каблук ломайте!
— Как? — совсем растерялся Максим.
— Напрочь!..
… Так состоялось знакомство Мороза с Настей, продавщицей местного торгового центра. Они провели вместе весь вечер. Немного пили и много танцевали…
… Максим лежал рядом с мерно посапывающей Настей и размышлял. Что-то не давало ему заснуть. Но что? Мороз взглянул на Настю. Вот оно! Точно так же он смотрел когда-то на Снежку… Как недавно это было, и как давно… Вот шоссе, идущее вдоль берега Черного моря… Вот он, Максим Мороз, лежа за пулеметом, отбивает атаку террористов на правительственный кортеж… Вот больничная палата и сидящий рядом на стуле Игорь… А вот и веселые девушки, которые, как он хотел бы надеяться, не только по приказу «сверху», скрасили его досуг. Игорь тогда говорил, что они прошли специальную подготовку. И точно такие же навыки продемонстрировала ему сегодня тихоня Настя… «Перебор, господа! Уж больно бережно вы меня обкладываете ватой. Боитесь, что разобьюсь? А может не так? Может, боитесь, что я узнаю что-то лишнее? Только вот что?.. Что-то ведь было сегодня, еще что-то, за что зацепилось, но на чем не успело сосредоточиться сознание… Так, пойдем по порядку. Прибытие в поселок… Не то! Беседа с Майбородой… Тоже не то! Экскурсия… Вот оно — экскурсия! Вернее, ее финал. Секундное замешательство Майбороды, когда я попросил показать ГРЩ. Мимолетный взгляд диспетчера на того же Майбороду, когда я смотрел на прибор. Прибор… Он показывал количество поступившей на объект энергии. Ну и что? А то!.. Я ведь видел практически все производство. То есть, если верить словам Майбороды, наиболее энергоемкий объект объекта. Тьфу, черт! Ладно, не сочинение пишем… Так вот, любому мало-мальски соображающему инженеру — а я таки по образованию инженер — должно быть понятно, что не может все увиденное мной сожрать столько энергии. Значит… Значит, есть еще что-то, чего мне не хотят показывать. Пазл сложился! Ай да «дядя Миша», не подвело старого контрразведчика чутье! Ну, что ж, господа, в вашу игру я поиграл — с завтрашнего дня начнем играть в мою!». Через минуту Максим уже спал спокойным сном…
… Как ни рано проснулся Мороз этим утром, но от Насти остался лишь след головы на подушке. Впрочем, это его уже не удивило…
… Одевшись, Максим вышел из гостиницы. В первую очередь, нужно было придумать убедительную причину, по которой он мог бы задержаться в поселке. Нет, конечно, можно было обойтись и без причины — с его-то статусом! Но тогда, те, кто прячет от него истину, могут насторожиться. А для поиска нужна пусть и относительная, но свобода действий. Значит, «треба покумекать». А что может лучше способствовать ходу мыслей, чем прогулка на свежем воздухе?.. Максим перешел улицу и по хорошо очищенной дорожке направился к границе поселка. Он миновал последний дом, прошел через неширокий участок леса и увидел перед собой ограду, окружающую по периметру поселок. А между оградой и лесом был довольно широкий участок накатанной лыжной трассы. «Так, на чем они тут катаются?.. Вдоль леса точно на лыжах. А вот подальше… Уж, не на снегоходах ли? Похоже, что так… Вот и причина сыскалась! Почему бы московскому начальству не пожелать совместить приятное с полезным — покататься пару деньков на снегоходе? Плюс красавица Настя… Топорно, конечно, но при правильной подаче вполне может сойти!»…
… В конце завтрака, как по расписанию, испросив разрешения, за столик Мороза подсел Майборода.
— Когда изволите отбыть, Максим Всеволодович?
— Думаю, дня через три…
Майборода не смог скрыть удивления.
— Но вы вроде вчера говорили, что вам тут делать больше нечего…
— Так то было днем…
Мороз многозначительно подмигнул собеседнику, мол, был ведь еще и вечер, не говоря уже о ночи!
… - Решил повнимательнее изучить жизнь в поселке, посмотреть лаборатории, а в свободное время покататься на снегоходах…
Недоумение в глазах Майбороды сменилось на понимание с легкой примесью презрения — «и этот туда же!». Вслух же провожатый Мороза сказал совсем другое:
— Воля ваша. С чего начнем?..
… До обеда они прошлись по поселку и посетили пару лабораторий. Мороз не выказывал к экскурсии никакого интереса, создавая своим поведением устойчивое впечатление о том, что всего лишь пытается соблюсти формальности. После обеда он прямо спросил Майбороду про снегоходы.
… - Пойдемте, я вас провожу на базу…
… База оказалась около все той же парковки. Майборода передал Мороза с рук на руки инструктору и удалился, сославшись на занятость. До конца дня инструктор обучал Мороза управлению снегоходом. Обучение проходило на трассе, и между делом они пару раз успели пройти по всему периметру…
… Вечер как две капли воды напоминал предыдущий, за одним лишь исключением: Настя не ломала больше каблуков… Подождав, пока она заснет, Мороз приступил к мысленному анализу увиденного за день. Ни в поселке, ни в институте он ничего нового не узрел. Скорее всего, то, что он ищет, находится вне поселка, за периметром. А там везде был густой лес за исключением только одного места, где в сторону от забора уходила неширокая просека. Сама просека была заметена снегом, лишь по краю леса вдоль нее шла лыжня. Но если по просеке никто не ездит, зачем там, где она начинается, оборудован КПП? Надо бы проверить, но как?..
… Решение было найдено на следующий день… Мороз прямо с утра заявил Майбороде, что сегодня все светлое время намерен посвятить катанию на снегоходе. На этот раз управлял он снегоходом сам, но инструктор следовал рядом на другом снегоходе. В очередной раз проезжая мимо КПП у просеки, Мороз заметил стоящий у ограды сделанный из досок переносной пандус. Для чего его использовали здесь, Максиму было непонятно, да и неинтересно… Сходив на обед, Максим вновь вернулся на трассу. Проезжая в очередной раз мимо КПП, Мороз остановил снегоход, слез с него и направился к пандусу. Осмотрев его, он крикнул инструктору: «Помоги!». Тот нехотя, но подошел. «Берись!». Подняв пандус, они вынесли его на трассу.
— Нужно пару ведер воды! — распорядился Мороз.
В глазах инструктора появилось понимание.
— Хотите трамплин соорудить? Но это опасно!
Максим посмотрел на инструктора барским взглядом.
— Для тебя опаснее мне кайф обломать!
Максим в эту минуту был противен сам себе, но постарался изобразить высокомерие как можно убедительнее. Видимо ему это удалось, поскольку инструктор прекратил попытки отговорить его от опасной затеи… Первым опробовал трамплин все же инструктор. Прыжок получился удачным. Потом прыгнул Мороз. За этим занятием их застала проезжавшая мимо на снегоходах группа молодых людей. Они тут же выразили желание присоединиться к забаве. Остаток дня Мороз провел в тревоге за безопасность прыгунов. Случись чего — он бы себе этого не простил. Но все обошлось. В конце дня Мороз попросил парней помочь ему отнести пандус к ограде, чтобы тот не оставался на ночь посреди трассы…
… На следующее утро Максим пораньше позавтракал и уже спустя несколько минут мчал на снегоходе по направлению к КПП. За ним катил инструктор. Уже подъезжая к КПП, Максим понял, что чуть не опоздал. Вчерашние парни уже готовились вынести пандус на трассу. С криком «погодите!» Мороз направил снегоход к ним. Парни недоуменно уставились на него. А Мороз вдруг резко добавил газу. Снегоход, набирая скорость, помчался к пандусу. Недоумение на лицах парней сменилось испугом, и они стали отскакивать в сторону. Сзади что-то кричал инструктор. На шум из помещения КПП выбегали солдаты. Но Мороза было уже не остановить. Его снегоход взлетел на пандус, перелетел через ограду и помчался по просеке прочь от КПП. Как и предполагал Максим, под тонким слоем снега оказалась накатанная трасса. Сзади что-то кричали. «Пусть себе кричат, лишь бы палить не стали!» — подумал Максим. Выстрелов не последовало. Максим бросил взгляд через плечо. Погони тоже не было. Тогда он сбросил скорость и покатил вдоль лыжни, внимательно осматривая лес. Что он там хотел разглядеть, он и сам точно не знал, но что что-то увидит — знал точно… Вот оно! Возле большого дерева рядом с лыжней была притоптана площадка. Мороз подъехал к дереву и слез со снегохода. Теперь, вблизи, было отчетливо видно, что дерево искусственное. Максим пошел вокруг него. На противоположной от просеки стороне в дереве, на высоте трех метров от земли, располагалось большое дупло, забранное решеткой. Максим втянул носом воздух. Запах метро было трудно с чем-то спутать. Под просекой шел тоннель. Оставалось только узнать, куда он ведет…
… Примерно в километре от КПП просека упиралась в бетонный куб. Дальше был только лес. «Все, приехали!». Максим слез со снегохода и пошел вокруг куба. Вот и дверь. Около нее прилично натоптано. Буквально недавно здесь были люди. Но сейчас кроме Максима не было никого. Не слишком рассчитывая на успех, Мороз потянул дверь за ручку. Каково же было его удивление, когда дверь подалась… За дверью было небольшое помещение, из которого вели еще две двери. Максим подергал за ручку одной из них. Заперто! Возле второй двери располагался терминал. Надпись на дисплее гласила: «Введите личный Z код». Максим постоял в некотором раздумье, потом набрал на клавиатуре A753B159G852S654QZ и нажал на ввод. Через некоторое время в стене открылось окошечко, и оттуда выдвинулся прибор, который был Морозу хорошо знаком. Он приблизил правый глаз к окуляру, а левую ладонь положил на панель. Прибор исчез в стене, а дверь отошла в сторону, освобождая проход. За дверью была кабина лифта. Мороз вошел в кабину, дверь закрылась, и лифт начал спускаться вниз. Спуск был недолгим, примерно три этажа. Дверь вновь открылась, за ней было ярко освещенное помещение. Напротив двери с хмурым видом стоял Майборода.
— Что ж ты, Толечка, не весел, буйну голову повесил? — съязвил Максим, покидая кабину лифта.
— Мне за вас такой «пистон» вставили — не до веселья!
— И поделом, не ведись на уловки противника!
— В другой раз не поведусь, но вы уж больно все натурально изобразили…
— А то! — самодовольно улыбнулся Максим. — Однако, где же наш генерал? Пора бы ему уже появиться…
Одна из дверей, ведущих в лифтовый холл, открылась, и перед Максимом предстал… генерал Еременко.
Оценив слегка растерянный вид Мороза, Петр Петрович спросил:
— Ты, часом, здесь не Михаила Ивановича ожидал увидеть, друг Максим?
— Не буду скрывать — его, кормильца! — уже полностью овладев собой, в тон генералу ответил Мороз. — Но и тебя, друг Петр, я тоже рад видеть!
— Вот и славно! Поговорим?..
ИНСПЕКЦИЯ…
… - И вы решили использовать меня втемную? — Мороз говорил вполне спокойно, без каких-либо признаков раздражения.
— Нам нужно было проверить систему безопасности от человека не знающего, а лишь что-то подозревающего.
— Ну и как, проверили? — в голосе Мороза появились нотки сарказма.
— Угу, сделал ты нас по полной программе!
— Но ведь это лишь только потому, что вы меня не трогали.
— А такая задача и не стоит! Система безопасности предусматривает не устранение вражеского агента, а лишь его дезинформацию. Пусть там считают, что у нас тут то, что лежит на поверхности!
— Прикрыть большую тайну маленькой?
— Именно!
— Ну, ничего, поработаете над ошибками, и все исправите!
— Надеюсь… Так, когда ты почуял подвох?
— Ты не поверишь, когда лег с Настей в постель!
— Шутишь?! — Еременко был искренне удивлен. — Давай подробнее!..
Максим рассказал о своих выводах, сделанных после первой «ночи любви».
… - Выходит, пересластили? Добро, учтем! А что потом?
После того, как Максим поведал о счетчике потребления электроэнергии, генерал удивился.
— Погоди — спецы же подсчитали, что установленное в пределах видимости электрооборудование вполне может «сожрать», как ты изволил выразиться, всю подаваемую на объект энергию!
— И что, все это оборудование работает?
Еременко с досадой хлопнул себя ладонью по лбу.
— Точно! Ну, ты голова… Хорошо, исправим и это… А как ты на просеку вышел. За оградой ведь была еще одна?
Теперь пришел черед удивляться Морозу.
— Да? Не заметил…
— Наверное, потому что там нет КПП, да и сама просека слегка заросла… Так… и с этим ясно!
— А как вам моя выдумка с трамплином?
— Да никак! Эту хитрость мы раскусили. Просто никто не мог предположить, что ты ду?ром попрешь!
— Значит, могли и остановить? — разочарованно спросил Мороз.
— В принципе — да, но это уже не имело значения…
— То есть?
— После того как ты обратил внимание на просеку, мы уже признали свое поражение.
— А чего ж вы тогда?..
— Решили устроить тебе бенефис. Ты его заслужил!
— Премногим благодарен! — возмущенно фыркнул Мороз.
— Не стоит благодарностей! — в тон ему ответил генерал. — Продолжим?..
… Минут через десять, когда Мороз высказал последнее замечание и умолк, Еременко спросил:
— Это все?
— Да.
— Тогда будем закругляться… — генерал выключил диктофон и убрал его в карман. Ну, я пошел, а тебе еще предстоит экскурсия по объекту!
— Поясни…
— Да чего там пояснять, — вздохнул Еременко. — Тебе расширили допуск. Теперь он выше моего. Я ведь, по правде говоря, дальше комнаты охраны нигде и не был…
— Шутишь?!
— Чтоб я сдох! В нашей конторе все про этот объект знает только один Майборода, да и то лишь потому, что он наполовину наш…
Заметив вопрошающий взгляд Мороза, генерал пояснил:
— Он действительно большой ученый, даже с мировым именем!
— А ты ему «пистон» за меня вставил…
— Это он тебе сказал? Врет. Никто ему ничего не вставлял. Ладно, пройди вон в ту дверь, он тебя ждет…
… Однако в комнате, в которую вела дверь, Майбороды не оказалось. Зато в кресле, которое стояло позади круглого стола, сидел Президент России собственной персоной и улыбался Максиму.
— Добрый день, Максим Всеволодович!
Это было настолько невероятно, что Мороз еще не успел опешить, как уже понял, что здесь что-то не так. Президент держался как-то скованно, что вовсе не было для него характерно. Да и голос, хотя и принадлежал, несомненно, ему, звучал несколько необычно. «Похоже, что игры продолжаются… Ладно — поиграем!». Мороз опустился в кресло, стоящее по другую сторону стола, и только после этого произнес:
— Добрый день, товарищ Президент! Как там погода, в Москве?
По-видимому, вопрос о погоде застал Президента врасплох. Он слегка изменил позу, и его фигура на мгновение потеряла четкость. И хотя Президент быстро овладел собой, стало очевидно, что сюрприза не получилось.
… - Но как ты понял, что это не я, а лишь моя голограмма?
— Голограмма? Честно говоря, это определение мне в голову не пришло, просто поза мне показалась слишком напряженной, а голос неестественным…
Президент вздохнул:
— Это ученые попросили меня сидеть, как истукана, иначе они не гарантировали четкости изображения. Кстати, вы не могли бы сидеть спокойно, а то в глазах рябит…
— Меня тоже транслируют? — рассмеялся Мороз. — И тут же постарался сидеть неподвижно.
— Так гораздо лучше… Теперь о деле. Я прошу вас провести инспекцию спецобъекта, и по прибытии в Москву доложить мне результат.
— Прошу конкретизировать задание…
— Никакой конкретики. Что увидишь, о том и расскажешь. До встречи в Москве!
Кресло по другую сторону стола опустело, зато в комнату вошел Майборода, притом не голографический, а самый что ни на есть настоящий.
— Макс Севыч, что же вы, не могли притвориться что ли, раз уж такой умный?
— Как ты меня назвал?
— Макс Севыч… Мне генерал Еременко сказал, что вас так можно называть — нет?
— Можно. Только те, кто меня так называет, обращаются ко мне на «ты».
— Понял — буду говорить вам «ты».
Мороз рассмеялся:
— Заметано!
— Максим, можно вопрос?
— Валяй!
— Почему Президент к тебе, то на «ты», то на «вы» обращался?
— Ты что, подслушивал?
— Как и вся дежурная смена. Передача-то экспериментальная…
— Ну да, конечно… А обращался он ко мне так, потому что он Президент и имеет право обращаться, как хочет — понятно?
— Нет, но приму это к сведению.
— Уж сделай милость, прими!..
— Ну что, товарищ специальный представитель Президента, начнем инспекцию? Прошу следовать за мной!
— Только после того, как ты мне объяснишь, что я, собственно, буду инспектировать.
— Вообще-то я собирался это сделать на ходу, но если ты так настаиваешь… Инспектировать предстоит Центр Внедрения Уникальных Разработок из всех областей науки и техники, сокращенно ЦВУР…
Майборода сделал паузу, ожидая вопроса. Не дождавшись, продолжил:
— Поиском уникальных разработок, или «униров», как зовем их мы, занимаются так называемые селекционеры, которые работают во всех научных центрах, институтах и тому подобное, как внутри России, так и за рубежом…
— Во всех научных центрах за рубежом? — изумился Максим.
— Нет, за рубежом не во всех… Давай договоримся, Макс Севыч, что впредь ты не будешь прикидываться бо?льшим идиотом, чем есть на самом деле, и очевидные вещи станешь додумывать сам, по ходу дела — идет?
«Вот это он меня уел. Следует признать, что счет сравнялся…». Вслух же Максим только буркнул:
— Идет!
— Ну и ладушки… Тогда продолжим! Разработки, отобранные селекционерами, сначала попадают в отдел экспертизы, где их сравнивают с уже существующими аналогичными работами. Далее они попадают в аналитический отдел, который определяет перспективу их внедрения, с учетом всех факторов, и раскладывает по полочкам: «немедленное внедрение», «ближайшая перспектива», «отдаленное будущее», «пусть лежит, авось, когда-нибудь сгодится».
— Безотходное производство? — съехидничал Мороз.
— Иначе нельзя, чтобы в будущем не «изобретать велосипед»… Дальше разработка попадает либо на полку, — ближнюю или дальнюю — либо в доработку, либо в работу. Вот, собственно и все. Ну что, двинули по цехам?
— Сами вы поц и хам!
— Простите…
— Это ты меня прости. Не ко времени вспомнил старый анекдот.
— Расскажешь?
— Не сейчас… Как-нибудь в другой обстановке…
— Тогда попрошу-таки следовать за мной…
… - Это наш главный голографический проектор, где даже очень крупные изделия воссоздаются в масштабе не менее 1:10.
… Мороз и Майборода стояли на верхней галерее огромного подземного сооружения размером с два футбольных поля и высотой с десятиэтажный дом. Майборода включил переговорное устройство.
— Это «пятый». Что на стапеле?
— Изделие номер «656», — донеслось из динамика.
— Это мы удачно зашли… Сейчас, Макс Севыч, ты точно обалдеешь!
Раздалось негромкое гудение, и вдруг, прямо в воздухе появилось огромное судно, заняв почти все свободное пространство. Это был военный корабль, каких Морозу еще видеть не приходилось.
— Красавец! — восхитился Мороз. — Новый крейсер?
— Бери выше — линкор! В масштабе 1:8.
— И когда мы увидим это чудо на настоящих стапелях?
— Лет через пять, не раньше. Еще не все ясно с материалом корпуса. Да и вооружение требует доработки. Но верфи под него уже заложены. К завершению их строительства проект будет доведен до ума…
… А это еще один стенд. Поменьше главного голографического зала, но тоже ничего.
Они стояли перед большой стеной с темной стеклянной поверхностью.
Майборода ввел на панели управления какую-то команду, и стена стала прозрачной. По другую сторону была воспроизведена поляна со стоящим на краю трехэтажным особняком. Правда, был виден только фасад и часть здания, остальное уходило в стену.
— Тоже голограмма? — поинтересовался Мороз.
— Нет, вполне натуральный объект. Сейчас ты увидишь штурм дома группой спецназа.
То, что в особняке полно охраны, было видно по торчащим из окон стволам. А где же спецназ? А, вот и они… На краю поляны появилась группа из шести человек, каждый из которых был одет во что-то напоминающие высотный костюм летчиков. Дополнял сходство шлем на голове. В руках троих спецназовцев были высокие щиты с вмонтированными в них пулеметами.
«Интересная конструкция», — подумал Мороз.
Прозвучала команда, и трое со щитами стремительно кинулись к дому. По ним тут же был открыт огонь из оружия, по-видимому, сходного с тем, которое используют в пейнтболе. Красная краска мгновенно залила щиты, но костюмы спецназовцев остались чистыми. Не добежав до дома метров десять, бойцы уперли щиты в землю и отрыли по окнам особняка шквальный огонь из пулеметов. Стрельба из дома почти прекратилась. По крайней мере, прицельная, — уж точно. В это время трое оставшихся спецназовцев в свою очередь бросились к дому, стараясь оставаться на одной линии со щитами. А дальше произошло маленькое чудо. Бегущие спецназовцы буквально из-за спин своих товарищей взвились в воздух и влетели в окна особняка: двое в окна второго этажа, один в окно третьего. Следом за ними двое спецназовцев оставили щиты и устремились к окнам первого этажа. Один остался на подстраховке.
… - Ну вот, собственно, и все!
Майборода повернулся к Морозу.
— Осталось зачистить особняк. Но это уже «дело техники».
— Им с такой прыгучестью надо в олимпийскую сборную! — воскликнул Максим.
— Нельзя, — вздохнул Майборода, — они ведь использовали не только собственную силу и ловкость, но и возможности костюма.
— А вот с этого места поподробнее!
— Разумеется, — кивнул головой Майборода. — Штурмовой костюм серьезно усиливает любую мышечную реакцию по желанию владельца. Защищает от пуль, осколков гранат, ножевых ударов. Не на сто процентов, конечно, но основательно. Он герметичен, и в случае надобности может обеспечить жизнедеятельность владельца при отсутствии возможности дышать внешним воздухом в течение одного часа. Так же предусмотрен автоматический ввод необходимых лекарств. За это отвечают специальные датчики. Еще одним полезным свойством костюма является помощь владельцу при падении с высоты.
— Как это?
— Сейчас увидишь.
Майборода отдал негромкую команду в микрофон, потом повернулся к Максиму:
— Смотри внимательно!
Через пару секунд из окна третьего этажа вывалился спецназовец спиной вперед. На уровне второго этажа из вытянутой вверх правой руки вырвался какой-то предмет и ударил в стену. Через мгновение спецназовец повис на тонком тросе, не долетев до земли.
— Впечатляет! — вполне искренне восхитился Мороз. — Я вижу этот костюм уже готов к применению в реальной обстановке.
— Практически — да. Но это решаем не мы…
… Обход Центра продолжался около двух часов. Когда Мороз и Майборода снова оказались в той комнате, откуда и начали свой путь, Анатолий спросил:
— У тебя есть еще вопросы?
— Есть один… Когда ты возле стенда переговаривался с кем-то по связи, я уловил слово «эльф». Ты можешь это прокомментировать?
— Ну и слух у тебя! — восхитился Анатолий. — Что ж, придется «колоться». Эльфы — недавно созданный сверхсекретный многофункциональный отряд специального назначения. И хотя, пока, отряд в боевых операциях задействован не был, все его бойцы в «прошлой жизни» — закаленные воины.
— Могу я с кем-то из них познакомиться?
— Извини — но нет. Их лиц не видел даже я. А в деле ты их уже видел, на стенде.
— А я думал, что это работают испытатели…
— Они и есть испытатели. Испытывают свое будущее снаряжение…
… Глава Администрации Президента вышел из-за стола с протянутой для приветствия рукой.
— Поздравляю, Максим, отличная работа! Столь хвалебных реляций в адрес кого бы то ни было, я давно не читал! Президент с Премьером довольны! Да это вы и сами от них скоро услышите… А пока, я уполномочен объявить, что под вас решено сформировать группу высококлассных специалистов — довольно вам в одиночку геройствовать!…