… Из интервью Лауреата Нобелевской Премии Мира, комиссара первого ранга Миротворческих Сил Организации Объединенных Наций господина Максима Мороза журналистке Саре Коннор.

Корреспондент:

— Здравствуйте, господин Мороз.

Мороз:

— Здравствуйте, Сара. Давайте условимся, что вы будете называть меня Макс.

Корреспондент:

— Отлично, Макс. Позвольте от имени миллионов читателей нашей газеты во всем мире поздравить вас с присуждением вам Нобелевской Премии Мира.

Мороз:

— Большое спасибо.

Корреспондент:

— В этом году среди соискателей Нобелевской Премии Мира было как никогда много известных личностей. Как вы считаете, почему выбор Нобелевского комитета остановился именно на вашей кандидатуре?

Мороз:

— Когда среди соискателей, как вы, верно, подметили, много ярких личностей, заслуги которых в деле сохранения мира очевидны и примерно равны, решающую роль может сыграть сфера их деятельности. То, что я являюсь сотрудником Миротворческих Сил Организации Объединенных Наций, я думаю, и явилось тем дополнительным фактором, который побудил Нобелевский комитет остановиться на моей кандидатуре. Ведь именно Миротворцы ООН за последние годы внесли неоценимый вклад в дело укрепления мира на нашей маленькой планете.

…

Корреспондент:

— А все-таки, Макс, чем Миротворческие Силы ООН отличаются от других военных формирований?

Мороз:

— Если судить по уровню подготовленности и вооружению, то военизированная часть Миротворческих Сил мало чем отличается от элитных частей специального назначения лучших армий мира. Но если спецназ вводят в бой, когда нужно одержать победу, то вступление в бой миротворцев означает их полное поражение.

Корреспондент:

— Простите?..

Мороз:

— Просто задача миротворцев состоит в том, чтобы никогда в бой не вступать. Если это все-таки случилось, значит, миссия провалена, а война неизбежна.

Корреспондент:

— Означает ли это, что военная составляющая в Миротворческих Силах не является основной?

Мороз:

— Никоим образом. Каждый член миротворческой миссии, не важно, к какой части он принадлежит: военизированной или невоенизированной, играет свою определенную роль. Поэтому при отборе кандидатур на участие в миссии важным фактором является отсутствие личной заинтересованности. Так, например, серба не отправят для участия в миссии, как на территории Сербии, так и на территории тех стран, у которых с Сербией существуют специфические отношения.

Корреспондент:

— И исключений не бывает?

Мороз:

— Конечно, бывают. Но это исключения осмысленные.

Корреспондент:

— Господин комиссар, о вас говорят как о самом успешном руководителе-миротворце. Миссии, возглавляемые вами, всегда кончаются удачно. Не могли бы вы поделиться с нашими читателями секретом вашего успеха?

Мороз:

— Бог с вами Сара, какой тут секрет? Работа, работа и еще раз работа. И не только с моей стороны, но и со стороны всех привлеченных к проведению миссии людей. Что касается ваших слов о том, что все возглавляемые мной миссии кончались успешно, то это ошибка. И у меня не всегда все получалось….

Корреспондент:

— Вот как? А не могли бы вы рассказать об этом более подробно?

Мороз:

— Случилось это во время моей второй миссии. Перед нами была поставлена задача, охранять мирных жителей, проживающих в небольшом городке на юго-востоке Европы. На территории государства, где располагается этот городок, как раз произошел очередной межэтнический конфликт…

Июль 2012 года.

… Маленький городок, уютно расположившийся на склонах окрестных гор, утопал в зелени. Щедрое июльское солнышко одаривало землю благодатным теплом, а легкий ветерок, резвившийся среди тенистых деревьев, не позволял жаре превратиться в пекло. Под одним из деревьев, росших на территории школы, где сейчас располагался лагерь миротворцев, был поставлен огромный стол, на котором была разложена подробная карта города и прилегающих к нему окрестностей. Комиссар третьего ранга МС ООН Максим Мороз стоял возле стола и внимательно слушал доклад начальника штаба, приданного миссии батальона. Помимо комиссара и докладчика, майора Росса, на совещании присутствовали: командир батальона полковник Олофсон, командиры мотострелковых рот майор Кудо, капитан Рамирес и капитан Буткус, командир приданной батальону для усиления танковой роты майор Леманн, командир разведгруппы капитан Янг.

Миротворцы прибыли к месту дислокации два дня назад. Местные власти предложили разместить миссию на территории местной школы. Благо были каникулы, и в школе за исключением нескольких учителей никого не было. К началу же учебного года миссия должна была завершить свою работу. Впрочем, на территории школы полностью разместить предполагалось только невоенную часть миссии, из военной же составляющей — штаб батальона и подвижный резерв. Остальные воинские подразделения должны были занять оборону в стратегически важных местах вокруг города. Именно для того, чтобы определить расположение и численность этих подразделений, и было созвано совещание «под дубом». Вначале совещания с краткой речью выступил комиссар Мороз:

— Господа офицеры. Ни для кого из присутствующих не является секретом, что с недавнего времени политическая ситуация в стране пребывания нашей миссии резко обострилась. Парламент республики, большую часть депутатов которого составляют представители мусульманской общины, принял ряд законов серьезно ущемляющих права христиан, составляющих третью часть населения страны. Это вызвало волнения в большинстве населенных пунктов, где живут христиане. В одном из таких поселений, где дело дошло до кровопролития, на стороне мусульман выступила армия и полиция. В результате погибло много мирных жителей из числа христиан. Страна уже была на грани гражданской войны, когда вмешалось мировое сообщество. Сейчас под эгидой ООН и с участием ОБСЕ проходят сложные переговоры по урегулированию сложившейся ситуации. Переговоры идут трудно, но на них уже достигнут определенный прогресс. На время переговоров обе конфликтующие стороны условились не прибегать к насилию. Но есть сведения, что часть наиболее радикально настроенных военных-христиан желает отомстить за пролитую кровь своих единоверцев. В связи с этим наибольшей опасности подвергается население того городка, где мы с вами сейчас находимся, поскольку город, населенный преимущественно мусульманами, находится на территории компактного проживания христиан. Поэтому и было принято решение о создании нашей миссии. Перед нами поставлена задача, любой ценой, не допустить гибели ни в чем не повинного мирного населения.

Закончив говорить, Мороз передал слово начальнику штаба батальона майору Россу, который держал речь, водя по карте указкой:

… - Таким образом, уязвимых мест в обороне города насчитывается три: это подход к городу со стороны стратегического шоссе, проходящего за городской чертой, и это две горные тропы, ведущие к городу со стороны, простите за тавтологию, гор. Организовать контроль за всеми эти местами особой сложности не представляет. Со стороны шоссе, откуда можно развернуть широкомасштабное наступление на город, расположен одинокий холм, на вершине которого находятся развалины старинной крепости. Вот в этих развалинах мы и разместим одну мотострелковую роту. Другая рота займет позиции по обе стороны холма, а для большей уверенности за ее позициями мы разместим несколько танков. Половина третей роты займет позиции на господствующей над городом высоте, откуда прекрасно простреливаются обе горные тропы. Оставшиеся мотострелки и танки будут в оперативном резерве. В необходимых местах будут оборудованы минные поля. У меня все.

Полковник Олофсон, бросив вопросительный взгляд на комиссара, и не получив на него ответа, предложил офицерам высказать свои соображения. Серьезных возражений против плана, предложенного Россом, никто не высказал, лишь командир разведгруппы капитан Янг добавил от себя несколько слов:

— Мои парни установят по периметру города специальные устройства, которые помогут нам контролировать ситуацию.

Командир батальона обратился к Морозу:

— Господин комиссар хочет что-нибудь добавить?..

… - Если позволите, господа, у меня есть два замечания и один вопрос. Замечание первое: На двух позициях: в развалинах крепости и на горе, будут размещены переговорщики, на случай возникновения необходимости в их услугах. Замечание второе: я не вижу необходимости оставлять в резерве танки. Нам еще не хватало, чтобы во время боя по городу кроме БТРов носились еще и «коробушки» майора Леманна. Поэтому предлагаю часть танков из резерва расположить у развалин крепости, а хотя бы два поставить за городом: пусть держат под прицелом тропы — на всякий случай. Резерв же усилить за счет одного взвода из роты, занимающей позиции на холме.

Сделав паузу и не получив возражений, Мороз продолжил:

— Теперь позвольте вопрос: вы полностью исключаете возможность проникновения противника в город по реке, которая через него протекает?

Офицеры заулыбались, а полковник Олофсон пояснил:

— Дело в том, господин комиссар, что река, протекающая через город, это горная река. Пройти ее представляется сложным даже для опытных спортсменов, занимающихся водным слаломом. Тем более что причалить к берегу в черте города можно только в одном месте, там, где река разливается, образуя отмель.

— И эта отмель находится почти в центре города?

— Да. Вы хоте сказать?..

— Я только хочу, чтобы вы предусмотрели все возможности, даже самые невероятные.

— Позвольте моей группе взять речку и отмель под свой контроль. — вмешался капитан Янг.

— Хорошо, капитан, поручаю это вам. Если замечаний больше нет… — командир батальона осмотрел собравшихся. — Совещание окончено, господа. Прошу всех отправиться к своим подразделениям.

… Первое проникновение в город было пресечено уже на следующую ночь. «Игрушки» майора Янга заблаговременно засекли подозрительное передвижение на одной из горных троп. Так что, когда шестеро вооруженных людей достигли определенной точки, они оказались в свете прожекторов, после чего последовал приказ на местно языке:

— Вы окружены Миротворческими Силами ООН. Немедленно сдайте оружие.

Попытка оказать сопротивление была пресечена снайперским огнем. И уже через час двое неизвестных попали в руки медиков, а остальные были помещены под арест… На допросе задержанные хмуро отмалчивались, но, честно говоря, на них особо никто и не давил…

… На следующий день Морозу доложили, что к развалинам крепости прибыли парламентеры. Мороз приказал дождаться его, и побежал к джипу. По прошествии нескольких минут он уже наблюдал в бинокль идеалистическую картину. Под холмом прямо посреди травы был установлен стол, рядом с которым был воткнут белый флаг. По обе стороны стола стояло по два стула. На двух стульях сидели люди в камуфляже и неторопливо пили чай. На столе стоял большой термос, кружки и солдатские миски с печеньем и конфетами. Ребята всем своим видом показывали, что намерения у них самые мирные, и что обосновались они здесь всерьез и надолго. Максим хмыкнул и обратился к переговорщику, стоявшему рядом с ним с белым флагом в руке:

— Ну что, пошли?

Они спустились с холма, и подошли к столу. Сидевшие за ним смотрели на вновьприбывших слегка насмешливо, но вполне дружелюбно, однако попытки встать или хоть как-то их поприветствовать не делали. Спутник Мороза, повинуясь его жесту, воткнул флаг рядом с его близнецом, и они уселись за стол. Максим взял термос, разлил чай по кружкам и пододвинул одну своему напарнику. Комиссар наслаждался вкусом чая, который оказался совсем даже ничего, и рассматривал своих визави. Оба были мужчинами крепкого телосложения, явно славянской внешности. И оба, в свою очередь разглядывали его, не обращая на его напарника, казалось, никакого внимания. Наконец тот из мужчин, который выглядел старше, обращаясь непосредственно к Морозу, произнес на хорошем русском языке:

— Ну, здравствуй, товарищ.

— И тебе не хворать… — осторожно ответил Максим ничем не выказывая своего удивления по поводу необычного начала переговоров.

Ну, а если уж говорить совсем начистоту, то Мороза такой оборот событий вовсе и не удивил. Нечто подобное он предполагал. Поэтому и взял с собой переговорщика хорошо знавшего русский язык.

… - Он нас понимает? — кивок в сторону переговорщика.

Собеседник Мороза хоть и говорил по-русски почти без акцента, но делал это уж очень правильно, что было явным признаком того, что этот язык не является для него родным.

— А какое это имеет значение? — Максим явно давал понять, что доверительный тон, предложенный его собеседником, он пока поддерживать не намерен.

Но тот, казалось, не замечал, нарочитой отчужденности комиссара.

— И правда, какое это может иметь для нас значение, понимает он меня или нет? Главное чтобы вы меня понимали, Максим Всеволодович — не так ли?

Максим поморщился. Правда, сделал он это внутри себя, внешне же оставаясь абсолютно невозмутимым. «Они что, шпионских боевиков насмотрелись что ли? За кого они меня принимают, если надеются, что я куплюсь на такой дешевый прием: мы мол все про тебя знаем.». Вслух же он сказал совершенно другое, стараясь произнести фразу тоном человека, которого весь этот балаган стал уже доставать:

— Может быть, перейдем к сути вопроса? Чего вы хотите?

Выражение лица сидящего напротив него человека резко изменилось. Оно приобрело зловещее выражение, как и тон, каким он произнес следующий монолог:

— Хорошо господин комиссар — буду впредь называть вас так, раз слово товарищ больше ничем не отзывается в вашей душе, — поговорим откровенно. Мы пришли сюда, чтобы отомстить за безжалостное убийство наших матерей, жен и детей. В этом городе живут семьи тех кто, либо принимал непосредственное участие в резне, либо не сделал ничего, чтобы ее предотвратить. Невинно пролитая кровь взывает к отмщению. И мы совершим возмездие, чего бы это нам ни стоило. А вы, как славянин, должны нам в этом, как минимум, не мешать.

Выражение лица Мороза сделалось серьезным.

— Как славянин и человек глубоко верующий, я должен в первую очередь не допустить, чтобы мои братья-славяне обагрили свои руки кровью мирных жителей. Никакие, пусть даже самые благородные мотивы не могут послужить оправданием подобных деяний.

Сидящий напротив комиссара парламентер на некоторое время задумался над словами Мороза, потом сказал уже менее пафосным тоном:

— А кто говорит об убийствах? Мы только сожжем дома тех, чьи родственники повинны в гибели наших родных и близких. Этого будет достаточно, чтобы месть свершилась. И, одновременно, это послужит хорошим уроком для других. Пусть все знают: возмездие неотвратимо.

Мороз взял небольшую паузу, делая вид, что размышляет над услышанным, потом, деловым тоном, спросил:

— И что вам мешает?

Сидящие напротив парламентеры аж задохнулись от возмущения. Потом тот, который сидел напротив Максима, с трудом сдерживая себя, проговорил:

— Вы прекрасно знаете «что». Так называемые, «миротворческие силы», что занимают позиции у вас за спиной.

— Вот видите. Даже если бы лично я, как славянин, ушел бы, как вы того просите, с вашего пути, перед вами все равно осталась бы достаточно непреодолимая преграда.

Над столом на несколько минут повисла тишина. Потом второй парламентер, который до сих пор участия в разговоре не принимал, зло выкрикнул на чистом русском языке:

— Ты напрасно решил над нами поиздеваться. Думаешь, голубая форма послужит тебе надежным щитом? Ошибаешься. Нам про тебя все известно. У нас длинные руки. И если не ты, то твои родственники в России ответят нам за глумление над нашим горем.

«Как я и думал, ты русский. Делаешь вид, что за тобой стоит кто-то серьезный, может даже спецслужбы? Мало же вы тогда обо мне знаете…».

Максим вперил в предполагаемого соотечественника тяжелый взгляд, которому обучают на специальных курсах, и которому мало кто может противиться. Вот и этот не продержался и минуты: начал ерзать на месте и опустил глаза. Тогда Мороз членораздельно произнес:

— Сейчас ты сам напросился. Не знаю что там тебе известно обо мне, но я о тебе буду знать все уже через несколько часов, и про тебя и про твою родню. А там посмотрим, чьи руки длиннее.

Морозу было крайне неприятно произносить эти слова. Они противоречили его убеждениям о том, что метод запугивания собеседника не самый лучший способ добиться желаемого результата. Но сейчас у него не было другого выхода. Если убедить противную сторону не удастся, — очень уж свежи полученные теми душевные раны — может хоть испугаются? Хотя, навряд ли… Максим поднялся со своего места. Остальные последовали его примеру. Мороз произнес, обращаясь к старшему из парламентеров:

— Еще раз выражаю вам и вашим товарищам глубокое соболезнование по поводу гибели близких вам людей. Как представитель Миротворческих Сил Организации Объединенных Наций обещаю, что виновные в этом злодеянии понесут заслуженное наказание. Так же обещаю, что если вы и ваши люди одумаетесь, и не будете предпринимать попыток расправиться с мирным населением, то в отношении всех вас со стороны Миротворческих Сил не будет предпринято никаких действий. А теперь, товарищи, позвольте откланяться, меня ждут дела.

… - Что известно о противостоящем нам вооруженном отряде?

С этими словами комиссар Мороз обратился к командиру разведгруппы капитану Янгу.

— Численность отряда тысяча — тысяча двести человек. Вооружены автоматами, пулеметами, РПГ. Имеются так же легкие пушки и минометы.

— То есть никакого оружия, с помощью которого они могут начать обстрел города со своих позиций, у них нет?

— Со стопроцентной точностью ручаться не могу, но, скорее всего, нет.

— Местное населении оповещено? — это уже был вопрос к майору Россу.

— Да, людям рекомендовано укрыться в подвалах и на улице не появляться.

— Хорошо. Покажите мне расположение войск противника.

Майор Росс взял в руки указку и подошел к карте.

— Основные силы противника сосредоточены напротив наших основных сил, по ту сторону стратегического шоссе. Гораздо меньший по численности отряд занимает позиции со стороны гор.

— Каковы шансы сторон в случае штурма?

— У наших противников шансов нет. Тем более что мы, в случае обострения ситуации, можем вызвать авиацию. Штурмовики ждут команды на вылет. Подлетное время пятнадцать минут.

— На что же они тогда рассчитывают… Капитан Янг, что река?

— Мои разведчики наблюдают за ней с того места где она заходит в городскую черту, и до отмели в центре города. Там же, в районе отмели, занял позицию пулеметный расчет.

— Вы полагаете, этого будет достаточно в случае попытки проникнуть в город с реки?

— Для того чтобы продержаться до прибытия резерва — вполне.

— Хорошо, будем ждать.

… К полудню было отбито две атаки со стороны шоссе. В горах так же шла перестрелка. Со стороны реки ничего подозрительного замечено не было…

… Максима вызвал на связь командир роты, занимающей позиции в развалинах крепости, капитан Буткус. Разговор шел на русском языке, что говорило о том, что Андрис имеет сообщить комиссару нечто очень важное.

… - Слушаю, Андрис, что у тебя там случилось?

— Последнее время противник проявляет все большую активность.

— И что, есть угроза потери позиции?. Может тебе выслать подкрепление?.

— Понимаешь, Максим, в том-то и дело, что серьезной угрозы нет… По-моему, имеет место всего лишь демонстрация активности…

— Но для чего?

— Может быть для того, чтобы вы отправили сюда резерв, а сами остались с пустыми руками.

— Спасибо, Андрюша, мы сейчас все это обмозгуем…

… Мороз доложил присутствующим в штабе офицерам содержание разговора с капитаном, и предложил высказать свои соображения. Первым взял слово полковник Олофсон:

— Если предположения капитана Буткуса верны, то все атакующие действия противника, предпринятые им до сих пор, это всего лишь отвлекающий маневр. Основные действия развернуться внутри города. И это произойдет сразу после того, как мы лишимся резерва.

— Думаю, что вы правы, полковник. Но вот только откуда ждать удара? Сумели боевики просочиться в город, или их появления следует ждать с реки? Ваше мнение, капитан Янг.

— В наличие серьезных военных формирований противника внутри города я не верю.

— Значит, остается река… Господа, предлагаю сделать вид, что мы принимает правила игры…

… Через несколько минут четыре из шести находящихся в резерве БТРов понеслись по пустынным улицам затаившегося городка в сторону шоссе. Вот только десантные отделения бронетранспортеров были пусты. Все бойцы резерва укрылись в здании школы, надежно спрятавшись от посторонних глаз… И уже через полчаса события начали разворачиваться совсем по другому сценарию. От разведчиков, наблюдавших за рекой, поступило сообщение о появлении на воде большого количества спортивных лодок, в каждой из которых сидело по два человека. В общей сложности было насчитано тридцать судов. Из скупых сообщений разведчиков следовало, что на реке разыгрывается настоящая драма. Экипажи некоторых лодок не справились с бурным потоком: их переворачивало, разбивало об острые скалы, и люди гибли в мутной воде на глазах у своих товарищей. Но, все-таки, большей части лодок удалось преодолеть сопротивление водной стихии и они стремительно приближались к отмели в центре города. Все эти сообщения Мороз слушал уже находясь в джипе, за рулем которого сидел капитан Янг. Им удалось значительно опередить колонну, состоящую из двух БТРов и нескольких автомашин, доселе находящихся в распоряжении интенданта миссии. Теперь эти машины были набиты солдатами, часть из которых разместилась так же и на броне БТРов.

… Джип вылетел к берегу под аккомпанемент автоматных очередей и разрывов гранат. Одного взгляда на происходящее было достаточно для того, чтобы понять: что-то идет не так. Пулеметный расчет был уничтожен: глаза обоих бойцов, лежащих по обе стороны от пулемета смотрели в небо мертвыми глазами. Еще несколько разведчиков лежали на камнях без признаков жизни. Оставшиеся в живых, вели огонь из своих укрытий в сторону противоположную реке, а с пожарной вышки, находящейся метрах в ста от берега, по ним работал пулемет. Из-за поворота реки уже показались первые лодки: вот-вот должна была начаться высадка десанта. Капитан Янг резко вывернул руль, одновременно тормозя. Джип крутанулся на месте и завалился на бок. Оба пассажира вылетели со своих сидений и упали, больно ударившись о камни. Зато, предназначенная им пулеметная очередь пришлась по днищу машины. Максим сел, пытаясь определить понесенный ущерб. Все тело ныло, но кости, вроде, были целы. Он взглянул на своего спутника. Капитан Янг сидел на камнях, держа в одной руке пистоле, а второй рукой зажимал рану на плече. А лодки уже начали тыкаться носом в отмель. Мороз громко крикнул: «Дым!» — надеясь, что его поймут, и не ошибся. В сторону вышки полетело несколько дымовых шашек, и клубы дыма стали закрывать видимость пулеметчику на вышке. «Пора!» Мороз метнулся к пулемету, вклинился между мертвым расчетом и стал искать прицелом цель. А она была совсем рядом: несколько бойцов уже выбирались из воды на берег. Максим скосил их одной длинной очередью, после чего перевел ствол пулемета на лодки. За спиной послышался шум двигателя и над головой Мороза прошла пулеметная очередь — это подоспел резерв. А потом… — потом Максим увидел, что с одной из лодок произвели выстрел из РПГ, после чего сама лодка перевернулась. И тем же шестым чувством, как и в тот раз на приморском шоссе, Мороз понял, что хотя целились на этот раз в БТР, но граната достанется опять ему. Он вжался в камни между двумя мертвыми разведчиками… Очнулся Мороз, как и тогда, в госпитале…

Продолжение интервью…

Корреспондент:

— Но как случилось, что террористы оказались в городе, куда смотрел капитан Янг?

Мороз:

— Два-три человека всегда найдут способ просочиться через самое надежное охранение… Что касается пожарной вышки, то разведчики проверили ее и даже оставили там пост, но…

Корреспондент:

— Понимаю: «A la guerre comme a la guerre»…

Мороз:

— Вот именно.

Корреспондент:

— Но вот другое мне непонятно: почему вы считаете эту миссию своей неудачей? Ведь мирное население в ходе боя не пострадало?

Мороз:

— Но сам бой все-таки имел место.

Корреспондент:

— С террористами так трудно договариваться…

Мороз:

— В том-то и дело, что не было там никаких террористов. Были сломленные горем люди, которых это самое горе и подвигло на необдуманный поступок…

Корреспондент (после небольшой паузы):

— А что стало с теми, кто совершил злодеяние, послужившее причиной тех событий, в которые вы были вовлечены?

Мороз:

— По настоянию Объединенных Наций многие из них предстали перед международным трибуналом, были осуждены и приговорены к длительным срокам тюремного заключения.

Корреспондент:

— Многие, но не все?

Мороз:

— До полного торжества справедливости нам предстоит еще долгий путь. Мы ведь до сих пор в разных уголках земного шара трактуем это понятие — справедливость — по разному.

…

Корреспондент:

— Макс, ответьте, если захотите, вот на какой вопрос. Как вы оцениваете продолжающееся усиление военной мощи России?

Мороз:

— Хотите загнать меня в ловушку? Ведь чтобы я не ответил, вы спросите: вы говорили сейчас как русский или как миротворец?

Корреспондент (нарочито испуганно):

— Прекратите читать мои мысли.

(Оба смеются)

Корреспондент:

— Ну а все-таки, вы можете ответить на мой вопрос?

Мороз:

— Попробую… Главное условие, делающее Мировую войну наименее вероятной, это соблюдение равновесия сил. В конце прошлого — начале нынешнего века это равновесие было нарушено в пользу блока НАТО вообще, и США в частности. Этот дисбаланс силы привел к тому, что США и их союзники провели ряд военных операций против тех стран, которые так или иначе не желали включаться в навязываемый им миропорядок. С другой стороны достаточно было в какой-либо стране вывести несколько тысяч человек на площадь, хором прокричать магические слова: «мы за американский образ жизни.», как эти страны автоматически причислялись к демократическим, хотя истиной демократией в них «и не пахло»…

Корреспондент:

— А какую демократию вы считаете истиной?

Мороз:

— Ту, где есть демократически построенное государство, и демократически настроенные граждане, или, по крайней мере, большинство из них.

Корреспондент:

— И кто же, по-вашему, должен строить такое государство и менять настроение его граждан в сторону демократии?

Мороз:

— Ответ очевиден: сами граждане. При этом любая попытка прямого вмешательства извне, — пусть даже это вмешательство продиктовано самыми благими намерениями — должна пресекаться мировым сообществом самым решительным образом.

Корреспондент:

— А как быть в том случае, когда власти того или иного государства препятствуют развитию демократии в своей стране?

Мороз:

— В этом случае надо, прежде всего, помнить что «народ заслуживает то правительство, которое оно имеет». Если народ не готов к демократическим переменам — навязывание ему этих перемен ни к чему хорошему не приведет. Демократия на экспорт — утопия. А вот быть со стороны демократических стран примером для определенных стран — это и есть, с моей точки зрения, наиболее правильный метод распространения демократии. И не важно, сколько времени займет путь демократических преобразований для той или иной страны. Важно чтобы каждая страна прошла этот путь самостоятельно.

Теперь о балансе сил. Я считаю, что военное усиление России, равно как и военное усиление Индии, Китая и еще ряда стран — всего лишь ответ на чрезмерное усиление США и НАТО.

Корреспондент:

— То есть, вы считаете нормальным, что страны, обладающие определенным потенциалом будут продолжать наращивать свои вооруженные силы, а страны таким потенциалом не обладающие будут объединяться в военные блоки, чтобы их совместный потенциал был на соответствующем уровне?

Мороз:

— Разве я это сказал? Мне кажется что державы, обладающие большим военным потенциалом должны решать вопросы сдерживания роста вооружений за столом переговоров, как собственно и происходит. Что касается военных блоков… Их не должно быть вообще.

Корреспондент:

— Простите?..

Мороз:

— Я имею в виду, что страны, для которых содержать современные вооруженные силы слишком накладно, могут со временем от них отказаться совсем.

Корреспондент:

— А что взамен?

Мороз:

— Вооруженные силы, арендованные у ООН.

Корреспондент:

— Вы имеете в виду миротворцев?

Мороз:

— Ни коим образом. Я имею в виду обычные вооруженные силы, находящиеся под эгидой ООН и направляемые в ту или иную страну, по ее заявке, для защиты ее территории от внешней угрозы.

Корреспондент:

— Это новый проект ООН или только ваша идея?

Мороз:

— Это пока идея, но уже не только моя. Сара, пусть простят меня читатели вашей уважаемой газеты, но более подробно на эту тему я говорить перед столь широкой аудиторией сегодня не готов.

…

Корреспондент:

— И последний вопрос. Как вы поступите, если, пусть чисто гипотетически, предположить, что Мировая война все-таки начнется?

Мороз:

— Хоть этот вопрос и из области фантастики, я вам на него отвечу. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы это не произошло. В противном случае, я этого не увижу.

Корреспондент:

— Почему?

Мороз:

— В случае войны Миротворцы умирают первыми.

Корреспондент:

— И на этой немного загадочной фразе мы заканчиваем наше интервью с господином Морозом. Еще раз поздравим его с присуждением ему Нобелевской Премии Мира и пожелаем ему всяческих успехов во всех его начинаниях. Спасибо, Макс.

Мороз:

— Спасибо, Сара.

… - То, что эта Сара Крнор положила на тебя глаз — это очевидно. А вот твою позицию в этом вопросе я до конца не уловила… — голос Наоми звучал задумчиво.

— Какую такую мою позицию ты имеешь в виду, Шоколадка? — Максим старался говорить нарочито весело.

— Положил ли ты на нее глаз или нет…

«Кто про что…» — подумал Максим, но вслух этого говорить не стал, а только подошел к креслу, куда с ногами забралась Наоми, поднял свое сокровище на руки и отнес в спальню, не забыв закрыть за собой дверь — это уже от нас с вами…